Тише, милая, я рядом

Я сидела на диване и делала вид, будто читаю книгу. Но буквы превратились в непоседливых букашек – вместо того, чтобы послушно складываться в слова, они играли в чехарду. В пустой голове бродило эхо. «Не бойся-бойся-бойся…» но я боялась. Меня прямо оторопь брала при одной мысли о гинекологах. Я искренне полагала, что где-то в недрах медицинского университета есть особый женоненавистнический факультет. Темная магия научного мира. Фабрика по производству злобных ведьм, в совершенстве владеющих искусством кричать, оскорблять и унижать. Именно там их обучают произносить с издевкой коронную фразу: «Ноги не больно было раздвигать!» Конечно же, я сразу вспомнила чудесный солнечный весенний день, когда девочек из нашего класса повели в женскую консультацию для прохождения диспансеризации. И там подающие надежды лицеистки, призеры городских и областных олимпиад, с удивлением узнали, что они – развратницы и распутницы, но это если перевести на литературный язык. Особенно досталось Дашеньке – наверное, сварливой докторше не понравились ее ярко-малиновые волосы и кольцо в носу. Руководство нашего лицея поощряло свободу самовыражения, и в тот день Дашенька блистала во всем своем великолепии – на ней были широкие зеленые брюки и красный кардиган, увешанный значками. – Половой жизнью живешь? – хищно прищурившись, поинтересовалась докторша. Дашеньку не интересовали одноклассники. Она влюблялась в легконогих эльфов с одухотворенными лицами и прочих краснокнижных представителей благородных сословий,  и рассказывала о своих чувствах в книжном блоге, так трогательно, с щемящей душу непосредственностью и энтузиазмом. Неудивительно, что ее блог быстро набирал популярность. – Н-н-н-ет, – смутилась Дашенька. Но монументальная докторша из подросткового кабинета женской консультации тоже оказалась существом эфемерным. Она обитала в мрачном фантазийном мире, где любая особь женского пола старше двенадцати лет  по умолчанию считается девицей с пониженной социальной ответственностью, и должна быть немедленно заклеймена позором. Одного сурового взгляда, пригвоздившего ни в чем не повинную феечку Дашу к полу, хватило, чтобы поставить диагноз и вынести приговор. – Лгунья бессовестная! Думаешь, я не узнаю, что ты шляешься по мальчикам? – наседала на нее докторша, тесня напуганную жертву в сторону гинекологического кресла. – И родителям твоим все расскажу, – ехидно добавила она, натягивая перчатки, пока дрожащая от страха Дашенька пыталась угнездиться на кресле, путаясь ногами в стременах. В полуобморочном состоянии она наблюдала, как зловеще щелкая зеркалом, словно ворона клювом, на нее надвигается, бормоча проклятья, докторша-орк. Бедная феечка искренне полагала, что многоразовые металлические зеркала остались в прошлом. Но, когда расправа казалась уже неминуемой,  Дашенька точным ударом пяткой в нос вывела противницу из строя. В состоянии аффекта люди способны и не на такое. Дашенька не помнила, как кубарем скатилась с кресла, как натянула трусы, не обращая внимания на вопли поверженного орка. Она промчалась мимо изумленных одноклассниц, сердито хлопнула дверью женской консультации, и бросилась прочь, не разбирая дороги. Сил хватило только чтобы приземлиться на лавочку в ближайшем дворе. Там, уняв дрожь в руках, и наплевав на расплывшийся макияж, Дашенька записала видео, которое быстро стало вирусным. Шутка ли, злобная тетка-гинеколог едва не лишила девственности четырнадцатилетнюю школьницу, огульно обвиняя ее во всех смертных грехах! Дашеньку поддерживали ее друзья-блогеры и многочисленные подписчики. А Дашенькин отец-прокурор кричал, что сравняет эту богадельню с землей – разумеется, в переводе на литературный язык. И вроде бы все завершилось благополучно – докторшу-орка уволили, справедливость восторжествовала, а у Дашиного канала  еще и просмотры взлетели…Но мерзостное послевкусие никуда не делось. Я была бесконечно благодарна родителям за то, что они подписали отказ от диспансеризации. От мысли, что на месте Дашеньки могла оказаться я, у меня дух перехватывало. Кто вообще придумал глумиться над женщинами, предварительно распяв их на чертовом кресле? Скрипнула дверь. Захар плюхнулся рядом. Обнял меня за плечи. – Загрузка еще не завершена? – осторожно поинтересовался он. «Напомните, кто из нас двоих старый офисный компьютер?» – Процессор вышел из строя, – я захлопнула книгу. – Слишком мало вводных данных. – Ты вообще слышала, что я тебе говорил? – Захар развернул меня лицом к себе. –Гинекологи разные бывают. На смену заскорузлым монстрам с лужеными глотками приходит молодое поколение врачей, для которых этика общения с пациентами не пустой звук. –Так-так-так, – методично поддакивали часы на стене.  «У нас что, нет других тем для разговора?» Я опустила глаза, чувствуя, как щеки снова наливаются румянцем. Вот так доверишься человеку, настежь распахнешь перед ним душу, а он… а он… А он – гинеколог! Обида встала колючим комком в горле. «Я не маньяк, я просто придуриваюсь». Ммда, выходит, не просто… Но червячок сомнения не сдавался. В этом паззле что-то не сходилось. Ведь если бы Игнат и в самом деле был человеком гнилым и двуличным, Захар не дружил бы с ним  столько лет. И ко мне не подпустил бы даже на пушечный выстрел. И Марина не квохтала бы над Игнатом, как над любимым цыпленком, украдкой подсовывая ему самых жирных червяков. – Можно промотать рекламную интеграцию? – я дернула плечами, стряхивая руки брата. – Не вопрос, – Захар покорно капитулировал. – Тогда я сразу перейду к делу. Мы так и не обсудили план твоего выздоровления. – Я уже пообещала тебе пользоваться баллончиком исключительно по случаю атомной войны. –Это был только первый этап. Ты ведь не надеялась так легко отделаться? Предположим, надеялась. Но благоразумно промолчала. – Сама сказала, сказочник из меня никудышный, так что сражаться будем не с мифической гидрой, а с коварной болезнью. Научными изобретениями и твоей дисциплинированностью. «Не-не-не! Дисциплинированность – это не про Касеньку! Касенька – существо спонтанное, подверженное внезапным приступам вдохновения. Рутина ее угнетает…» – Звучит ужасно… – В самом деле? – Захар поднял бровь, мне бы его самообладание. – Между прочим, я мог бы с тобой не возиться, и просто посадить на гормоны. То есть, просто обязан был посадить. Лука меня уже потыкал носом в клинические рекомендации, как нашкодившего котенка. Но я в первую очередь твой старший брат, а уж только потом доктор. «Хвала Вселенной!» Я обреченно вздохнула. – Эй, сестренка, мы ведь одна команда! Ты не любишь лекарства, я не хочу их тебе назначать, значит, цели у нас общие. Ладно, не куксись, смотри лучше, что я тебе купил, – Захар положил передо мной красивую розовую тетрадку в твердой обложке. Я покосилась на брата с недоверием. – Надеюсь, мне не придется записывать в ней новые правила моего поведения под диктовку? Или, может, заставишь меня пару сотен раз вывести каллиграфическим почерком: «Я больше не буду забывать пить таблетки»? – Уймись, малявка, не такой уж я и злодей! Но идею возьму на вооружение, спасибо за подсказку. Сам бы я ни за что до этого не додумался. – А где зловещий смех за кадром? – Успеется. У меня для тебя еще кое-что есть. Ты вроде бы их хотела? Набор маркеров с колпачками в виде кошачьих лапок! Безумно хотела! С ахами и вздохами гипнотизировала взглядом витрину, пока Захар не потянул меня за руку к выходу из магазина. Но вспомнила про битком набитый чемодан, и покупать передумала. Интересно, Захар уже догадывается, что часть барахла мне придется оставить ему? – И гвоздь программы – на стол легла картонная упаковка. Которую я вскрыла, обнаружив внутри незнакомый предмет вытянутой формы, с мундштуком на конце, шкалой с бороздкой посредине и маленькими разноцветными флажками по краю. – Что это за трубка мира? – я покрутила предмет в руках, рассматривая со всех сторон. Определенно, в него полагалось дуть. – Напоминаю, что курение вредит здоровью, – Захар не упустил повода позанудствовать. – Не тяни с интригой, – я поспешила оборвать поток нравоучений. – Называется «пикфлоуметр». Измеряет силу, с которой воздух выталкивается из легких при выдохе. – И как это поможет мне? Вроде бы все слова были знакомыми, кроме названия, конечно, но смысл ускользал. Чертов тарабарский язык! – Ну, время интересно проведешь, – лучезарно улыбнулся Захар. – А мне это поможет наблюдать за твоим состоянием и предотвращать приступы. Главное, не забывать регулярно делать замеры и вести дневник. Видишь шарик? Нужно на выдохе протолкнуть его как можно дальше. Это не трудно, попробуй. Во избежание дальнейших наставлений я быстренько сунула в рот этот пик… пик… как его, и дунула, что есть дури, но коварный шарик, словно насмехаясь надо мной, подпрыгнул не слишком высоко. Захар покачал головой. – Каська, это несерьезно! Давай, старайся лучше. Набирай в грудь больше воздуха, и плотнее обхватывай мундштук губами. Со второго раза у меня тоже вышло не очень, а на третий уже начало получаться. – Молодец, быстро учишься! – подбадривал меня брат. –  Еще пару вдохов, и занесем лучший результат в дневник. Вместе мы начертили в тетради таблицу,  разрисовали ее новыми маркерами в цвета, как у светофора, только вместо ярко-красного, кричащего об опасности, был пастельно-розовый. И украсили страницы блестящими наклейками. Вернее, украсила я, а Захар снисходительно потрепал меня по затылку – ох уж эти девчачьи причуды, мол.