Кот и любовь

Бабушка вынесла на продажу булочки с пылу с жару. Чуян положила в тарелочку несколько вон и попросила одну булочку. Сама откусила и угостила Хёнджина. Бабуля посмотрела на Чуян и на Хёнджина недовольным взором. Сказала назидательным тоном, обратившись к Хёнджину: — Сегодня у тебя и у Чуян выходной. Сводил бы её в кино. — Бабуль, я не хочу в кино, — сказала Чуян. — Ну, в театр бы сходили на какую-нибудь новогоднюю постановку. Или в музей. Ты же любишь музеи. — Люблю. Но сегодня хочу просто гулять, — отвечала Чуян. Хёнджин покивал, соглашаясь с ней. — Мы были на катке. А ещё снеговика слепили. — Молодцы. Не мешайте мне. Я работаю, — проговорила бабушка, хмуря брови. Её сестра, полная старушка с кудрявыми седыми волосами, торчащими из-под поварской шапочки, вынесла поднос с ватрушками. У Чуян глаза загорелись. Она положила на тарелочку ещё одну купюру. Бабушка протянула ей две ватрушки. — Чаю вам сделать, мои голубки? Они кивнули. Бабуля улыбнулась. Чуян спросила между тем: — Бабушка, а почему нам нельзя целоваться? — Я же тебе говорила: не спрашивай. Всё равно не скажу. — Но бабушка! Если это касается меня — ты должна сказать. Ты же хочешь, чтобы я была в безопасности. Чтобы жила спокойно. — Хочу, но не скажу. Ради твоего же блага. — Скажи, даже если это очень плохое, всё равно скажи, — не унималась Чуян. — Причина связана с тем светом? — спросил Хёнджин. Бабушка уставилась на него нахмуренным взглядом. Выразился он метко. Сказать нечего. Чуян притихла. Она предполагала то, что сказал Хёнджин, но ставила эту причину самой последней. Надеялась, что всё не так уж и плохо. Молчание бабушки навело её на нехорошие мысли. Бабуля поставила на прилавок две чашки чая. — Меньше знаешь — крепче спишь, — твёрдо сказала она. — Вы можете в щёки друг друга целовать. Или ещё куда-нибудь. Уж сами разберётесь. А меня своими вопросами не донимайте. — Хорошо. Не будем, — пробормотала Чуян, забирая свою чашку и чашку Хёнджина. — Задержись на минутку, — шепнула ему бабушка. Он остановился и с любопытством посмотрел на неё. — Чуян может сорваться и поцеловать тебя. Ни в коем случае не допускай этого. И сам её не целуй. Поверь моим словам. Худо будет, если ослушаетесь. — Вы расскажите нам, в чём причина таких мер? Сдерживаться очень трудно, ведь она мне… — он не договорил. Бабушка знала конец фразы и улыбнулась. — Ты хороший человек, Хёнджин. Береги мою внучку. Он кивнул. — Сегодня ты на пару часиков превратишься в котёнка. Моё заклинание теряет силу. Не может противостоять заклятию ведьмы, заколдовавшей тебя. — Когда я обращусь в кота? — За два часа до полуночи. А в ноль-ноль снова станешь человеком. — Два часа я смогу потерпеть. Спасибо, что предупредили. — Когда-то и мы были такими же молодыми и влюблёнными, — сказала сестра бабушки. — У них всё хорошо? — Да. Хочу, чтобы они были счастливыми. Она посмотрела на внучку и Хёнджина ласковым взглядом. В глазах её показались слезинки. Бабушка стёрла их пальцами. И чего она плачет? Ведь у внучки действительно всё хорошо. И будет ещё лучше. Слова бабушки сбылись. В десять вечера Хёнджин стал котом. Время пролетело быстро. Чуян переодевалась у себя в комнате. Недавно она купила белую ночную рубашку. Хотела показать её Хёнджину. Посмотрела на время. До полуночи оставалось пятнадцать минут. Чуян продела руки в рукава, погляделась на себя в зеркало. Грудь слегка просвечивала и трусики тоже. Но это даже к лучшему. Вышла из комнаты и прошагала в гостиную. Хёнджин натянул боксёры, наклонился к штанам. — Постой. Не надевай, — остановила его Чуян. — Стой на месте. Он выпрямился. Прислушался к её тихим шагам. Повернул голову. — Вау! — выдохнул он. — Потом посмотришь, — сказала Чуян, надавив ладошкой на его подбородок. — Ты что затеяла? — поинтересовался Хёнджин. — Хочешь соблазнить меня? — Да. Хочу, — ответила Чуян, обняв его со спины. Закрыв глаза, поцеловала между лопатками. Он слабо выдохнул. Биение в груди набирало силу. Чуян погладила его напряжённый живот, нащупывая пальцами выступающие кубики, и переместила ладони на пах. Хёнджин смотрел на её руки и слабел с каждой секундой. Скоро его ноги подогнутся, и он рухнет от бессилия. Она стала очень медленно гладить его. Слегка стискивать в руках мошонку и ласкать её нежными поглаживаниями. — Мне жарко, Чуян, — промолвил Хёнджин, проглотив слюну. Одной рукой она продолжила ласкать его, а вторую сместила выше, проводя по твёрдому члену. Она гладила его и тут и там. А он сходил с ума от её прикосновений. Чуян закрыла глаза. Полностью отдалась моменту. Руки уже двигались сами по себе. Она не контролировала своих движений. В голове вспыхивали яркие образы того, как Хёнджин тяжело дышит, сглатывает, отчего дёргается его кадык, как морщится от удовольствия, которое она дарила ему. Он боялся оборачиваться к ней. Увидев, в чём она к нему пришла, он обомлел. Она была почти голой. Он чувствовал это своей спиной. Её грудь упиралась в его спину, двигалась слегка вверх и вниз, когда она делала вдох и выдох. Твёрдые соски задевали его болезненно-чувствительную кожу. Он очень хотел обернуться и приласкать Чуян как следует. Оставить на её теле багровые следы от крепких поцелуев. Член сдвинулся куда-то в левый бок. Чуян нашла головку. Погладила её. Хёнджин был горячим везде. Но снизу особенно. Он буквально пылал от её прикосновений. — Хочу тебя потрогать, — произнесла она томным голосом. И сделала движение рукой, сдвигая ткань боксёров вниз и нащупывая руками то, к чему безумно хотелось прикоснуться. Головка была мягкой и тёплой. Чуян ласкала её пальцами, пощипывала кожу, делая Хёнджину так хорошо, что он начал постанывать тихонько и чаще выдыхать. — Подожди. Чуян. Подожди немножко, — пролепетал он, облизывая пересохшие губы. Она остановилась. Рук не убрала. Сжала член в руке и провела от яичек до головки. Хёнджин втянул носом воздух и резко выдохнул. Он едва соображал, что происходит. А происходило что-то немыслимое. Она просто зашла в гостиную, просто обняла его. Как эти невинные, тёплые объятия перешли в очень возбуждающие, смелые ласки? Это были не просто ласки, а настоящий эротический массаж. И делала его Чуян восхитительно. Вот-вот на головке появится капля предъэякулята. Хёнджин чувствовал это. К члену прилила кровь. Возбуждение щекоткой пробежалось по телу. Пронзило кончики пальцев ног. Он поджал их. Эта девушка его хотела. Чуян хотела его. — Я тоже хочу тебя погладить. Не торопись, — попросил Хёнджин, накрывая её ладони, в которых она сжимала член. Но отчего-то сразу не убрал её руки. А направил их плавно вверх, а потом так же плавно вниз. Сжал её ладошку на головке, положил пальчики наверх. — Хёнджин, повернись ко мне. Посмотри на меня, — проговорила она, опуская ладони. Он поправил боксёры и повернулся. У Чуян порозовели щёки. Она выглядела очень милой и нежной. Он погладил её щёки. Остудить их не получилось, руки у него были не менее горячими. Зато Чуян получила прикосновение, полное любви. Он рассматривал её белую кружевную рубашку, сделанную из тонкой, просвечивающей ткани. Сквозь неё были виды её трусики, тоже белые. И, наверное, мокрые. Одним движением он повернул её за плечи к себе спиной, привлёк к своей груди, вдохнул запах её волос и запах возбуждения, которым она вся пропиталась. Чуян была очень чуткой к его прикосновениям. Она не стеснялась выдыхать через рот, показывая ему, что ей нравится то, что он делает с ней. А он гладил её. Сначала грудь, потом животик, а потом бёдра. Чуян хотела, чтобы он погладил её между ног. Он поднял рубашку. Чуян сжала её пальчиками, удерживая выше пупка. Хёнджин провёл пальцами по поясу трусиков, опустил ладонь между её ног. Он гладил сверху, не запуская руку в трусики. Чуян свела ноги. Он коснулся губами её щеки. — Давай разденемся, — сказала Чуян, выдыхая через раз. — Сними с меня трусики. Он подул на её лоб тёплым воздухом, всколыхнув чёлку. — Какая ты нетерпеливая, оказывается, — улыбнулся Хёнджин, чмокнув её в лоб. — Хорошо. Я сниму. — Не мучай меня. Сними. Скорее. Он залез пальцами под ткань по бокам, стянул её. Чуян, переминаясь с ноги на ногу, сама сняла трусики, перешагнула через них и уронила на пол. — У меня такое чувство, будто ты очень долго сдерживала свои запретные желания, а сейчас они вот-вот вырвутся наружу. Я угадал? Она склонила голову набок и моргнула глазами. — Ах, Чуян, — тихонько засмеялся Хёнджин. — Ты такая милашка. Сейчас согрею тебя. Только, если ты захочешь большего, надо будет поискать презервативы. Они где-то здесь в пакете лежат. Его рука проникла под рубашку прежде, чем Чуян успела о чём-то подумать. Он накрыл её промежность ладонью. Двигал ею, никуда не торопясь. Брал немножко смазки, чтобы было не так сухо. У Чуян вся промежность уже была влажной. — Я придумал, что мы можем сделать, — сказал Хёнджин. — Сегодня я не буду сильно изводить тебя. Но тебе точно понравится. Он отпустил её, снял боксёры, бросив их на пол. Зашуршал пакетами, нашёл презервативы. Чуян выхватила из его рук упаковку и достала один пакетик. Осторожно открыла, чтобы не повредить презерватив. Хёнджин подошёл к ней ближе. — Мне нравится, — произнесла она, улыбнувшись. — То, что мы делаем. Это так захватывает!.. И мне кажется… кажется… — Что, Чуян? — с надеждой спросил Хёнджин. — Что тебе кажется? Она замялась. Надела презерватив и сказала: — Я не ровно дышу к тебе. Вот что. И очень хочу нежности и заботы от тебя в ответ. Я не люблю грубостей. Он взял её за руки. Слегка покачал их. — Не волнуйся, милая. Я буду очень-очень нежным. — Милая? — Угу. Я же сказал, что ты милашка. — Больно не будет? — на всякий случай спросила Чуян, наблюдая за тем, как он раскладывает диван. Хёнджин подошёл к ней, обнял и поцеловал в висок. Прошептал на ушко: — Смотря что мы будем делать. Я хотел, чтобы ты потёрлась о меня. Чуян поняла, о чём он. Возможно, Хёнджин был прав. И такого секса им пока будет достаточно. Она легла на диван, не сняв рубашки. Хёнджин попросил, чтобы она не снимала. Потому что рубашка ему очень нравилась. Она была сделана из мягкой ткани, кружева были слегка шершавыми, а ещё в этой рубашке Чуян выглядела безумно сексуальной. Её торчащие соски так и привлекали его внимание, когда он лёг позади неё и подпёр голову рукой, приподнявшись, чтобы смотреть на Чуян. Она сомкнула глаза, привела дыхание в порядок. Сейчас они сделают это. Станут ещё ближе друг к другу. Она волновалась. Он погладил её по ногам, понемногу задирая рубашку и рассматривая её гладкие ноги. Увидев лобок с короткими волосками, Хёнджин улыбнулся и потёрся носом о шею Чуян. — Ты нереально красивая девушка, — прошептал он, щекоча кожу на лобке своими прикосновениями. — Мне нравится, что ты невысокого роста, что не стесняешься своего тела… — Стесняюсь, вообще-то, — пропищала Чуян, стараясь не глядеть вниз. Туда, где были его пальцы. — У меня лицо опять горит. — Ладно тебе. У меня тоже щёки пылают. Ты самая красивая девушка из тех, которых я встречал в своей жизни. — Кажется, ты говорил подобное, — с улыбкой заметила Чуян. — Но мне всё равно приятно. — Не устану повторять эти слова. Она погладила его руку, обхватила её и подвела пальцы к клитору. — Если погладишь меня здесь… — Хочешь возбудиться сильнее? — Ага, — она подняла ногу и произнесла умоляюще: — Вставь между. Я очень этого жду. Хёнджин стиснул зубы: хоть бы не кончить раньше времени. Хотелось двигаться вместе с ней и кончить если не одновременно, то от трения об её тело. Она свела ноги, зажимая член между. Хёнджин толкнулся вперёд. Головка коснулась клитора. Чуян сомкнула веки. Из её рта вырвался слабый стон. Чуян хотела, чтобы он двигаться побыстрее и чтобы в промежности возникло сильное жжение. Она такое любила. И так быстрее достигала разрядки. Но Хёнджин выбрал медленную тактику. Он натирал её клитор осторожно, скользил членом между её ногами. Смазки было много. При скольжении возникал хлюпающий звук. Хёнджин на парочку минут убрал руку с клитора. Уж очень ему хотелось потискать её грудь. Чуян мигом заменила его пальцы своими и продолжила тереть себя. Вдруг вся съёжилась, втянула голову в плечи и тихонько захныкала в подушку. — Это так хорошо, что я не выдерживаю! — громко сказала она, поднимая лицо с подушки. — Продержись ещё немножко… Хочу ещё тебя… Мне мало… — выдыхал Хёнджин ей на щёку. — Так мало. Его головка появлялась впереди всё чаще. Он двигался быстрее, иногда больно стукаясь бедрами о ягодицы Чуян. Шептал ей на ушко: «Ещё чуть-чуть… Капельку…». Но этому чуть-чуть не было предела. Она сжимала кулачки, отвлекалась мыслями на что-нибудь постороннее, дабы не кончить сейчас же. И вдруг её тело прошибла крупная дрожь, а кончики пальцев пронзили невидимые искорки. Хёнджин ещё двигался несколько минут, пока презерватив не заполнился спермой. От оргазма Хёнджин закатил глаза и откинул голову назад. Такого сильного оргазма у него не было никогда. Он бы мог продолжить заниматься с Чуян любовью. Показать ей другие более интересные позы для секса, но вдруг она как-то затихла. Он пошевелил её за плечо. Чуян отодвинулась вперёд, резко повернулась и обняла его, уткнувшись в крепкую горячую грудь лицом. После секса с Хёнджином она уяснила для себя ещё одну вещь. Если до этого у неё были маленькие сомнения насчёт того, что он человек, который идеально ей подходит, то теперь она не сомневалась в этом. Он не просто ей подходил, он и только он мог быть с ней. До этого она находилась в, казалось бы, бесконечных и бессмысленных поисках второй половинки. И вот она нашла её. Он провёл рукой по её волосам. — Я пойду презерватив выброшу. — Хорошо. Она подняла лицо, посмотрела на него влажными глазами, потянулась, чтобы поцеловать в щёку. Хёнджин протяжно выдохнул от этого сладкого поцелуя. Спросил, надеясь на положительный ответ: — А есть какое-нибудь место, где мы могли бы поцеловаться в губы? Где бы не работало проклятие? Чуян задумалась. Пока она думала, он изучал её лицо. В который раз убедился, что она красавица. — Не знаю. Может быть и есть. — Будем верить, что есть. Хёнджин выбросил презерватив, быстренько принял душ. Чуян всё это время валялась на диване и улыбалась. Оргазм с Хёнджином сделал её счастливее. Она забыла о всех проклятиях, которые сопровождали её чуть ли не с рождения. Хёнджин подошёл к дивану и спросил: — Хочешь пойти в душ? — Да. Сейчас схожу. — Не надевай трусики. В её глазах блеснули смешинки, уголки губ дрогнули. — Ты что задумал? — Ничего секретного. Полежим в обнимку. Это полезно для нас. — Мне оставить рубашку? Он задумчиво посмотрел на неё и ответил: — Можешь прийти голой. — О`кей! — весело сказала Чуян, скрывшись за дверкой ванной комнаты. Хёнджин подобрал с пола её трусики и свои боксёры. Положил бельё на стульчик. Сел на диван и задумался: «И почему я не встретил её раньше? Она мой идеальный тип. Хотя до неё я слабо представлял, какой у меня идеальный тип…» Услышав шум воды, Хёнджин бросил взгляд на дверь ванной и улыбнулся. «Она милая. Буду почаще называть её милашкой. Вот бы у нас получилось преодолеть все препятствия и быть вместе. Я бы забрал её в свой мир. Захочет ли она быть со мной? В моём мире нет магии, а она ведьма. Без магии ей будет туго. А может быть и нет… Я в волшебных делах плохо разбираюсь. Чуян, милая, как же я хочу, чтобы наши отношения стали ещё крепче. Я буду делать всё для этого. Постараюсь понять ваш мир. Доказать твоим родителям, что я не робкого десятка. Я не хуже магов. Да, я человек, но буду защищать тебя во что бы то ни стало!» Такой зарок дал себе Хёнджин. Чуян вышла из ванной, тихо ступая носочками по полу. Прокралась в гостиную. Поправила полотенце на груди. Она бы охотно пришла к Хёнджину голой, но решила поиграть с ним. Хочет видеть её голой — пусть сам разденет. Она пошла к шкафу, чтобы достать из него чистое постельное бельё и застелить им диван. Хёнджин проводил Чуян зачарованным взглядом. Последний раз, когда он видел её в полотенце, закончился для неё чуть ли не трагедией. Тогда она ещё не была готова к чему-то большему, чем заинтересованные взгляды в его сторону. Теперь же её не тревожили мысли о том, что полотенце внезапно упадёт. К тому же, Хёнджин уже всё видел. Она взяла постельное бельё, сжала его руками. Хёнджин поднялся, помог ей застелить диван. Он постелил простынь, а она вдела одеяло в пододеяльник. Нашла в шкафу вторую подушку и положила её возле подушки Хёнджина. — Ну что? — она кокетливо повела плечиком. Больше одного раза намекать не пришлось. Хёнджин привлёк её к себе и быстро стянул полотенце. Обнажённая Чуян была ещё более красивой. Хёнджин почувствовал, как кровь прилила к щекам и ещё к одному местечку. Он скорее залез под одеяло и отодвинулся, чтобы не нарушать границы. Чуян расстроилась. Она хотела спать, крепко обнимая его. — Я возбудился опять, — пробурчал Хёнджин. — Дай пару минуток успокоиться. Он опустил руку на член. Возбуждения не было. Но чтобы оно не появилось точно (хотя какое тут «точно», оно могло появиться в любую минутку их близости) решил полежать, не соприкасаясь с Чуян. Она терпеливо ждала. Понимала его чувства. Сама едва не возбудилась снова. Ведь смотреть на голого Хёнджина было ещё то испытание. Чуян радовалась, что нравится ему. Собственное тело, которое прежде казалось ей совсем не идеальным, после ласковых слов Хёнджина, после его похвалы, стало очень ей нравиться. Он осторожно повернулся к ней. — Я забыла свет выключить, — сказала Чуян, с неохотой вылезая из тепла. Подбежала к выключателю и нажала на него. Юркнула под одеяло. Притаилась. Зашуршала тканью, двигаясь к Хёнджину. Они обнялись. «Я счастлива! Хёнджин!» — подумала Чуян. Они заснули очень быстро. Однако надёжные и тёплые объятия Хёнджина не спасли Чуян от кошмаров. Она попала в черноту. Увидела Хёнджина. Бросилась к нему. Вскинула руки, чтобы поймать его в объятия и привлечь к себе. Внезапно возле него возникло нечто. Какой-то круг едкого жёлтого цвета. Этот круг приобрёл очертания человека. То была ведьма. Чуян почувствовала силу волшебства, исходящую от неё. Но это было злое волшебство. Цвет у него был красным. Ведьма осклабилась, схватила Хёнджина за руку и прижала его к себе. Погладила по голове. — Он никогда не будет твоим. Он мой. Я заберу его себе, — прошипела ведьма, сверля Чуян гневным взглядом. — Мой. Мой. Мой. А ты, слабая маленькая ведьмочка, ничего не сможешь сделать. Не сможешь заполучить его. Ха-ха-ха! Она захохотала громко и визгливо. Её хохот эхом отражался от чёрноты и бил Чуян по ушам. Чуян едва не задохнулась от страха, сковавшего тело и душу. — Никогда! Никогда он не будет твоим! Старая ведьма! Слышишь меня! Я не отдам его тебе! Никогда! — закричала Чуян. Побежала к ведьме, чтобы вырвать Хёнджина из её рук. Чуян повторяла сквозь слёзы: — Никогда. Никогда. Твоим не будет… Никогда… Вцепилась в плечо Хёнджина, дёрнула на себя, что было сил. — Хёнджин, я не отдам тебя. Не отдам. Пожалуйста, не забирай его. Он моё спасение, — лепетала Чуян вне себя от страха. Хёнджин обернулся и обнял её. — Тише. Успокойся. Всё хорошо. Я здесь. Здесь. Она резко глотнула воздуха и громко закашляла. Прижалась лицом к его груди и разрыдалась.