Кот и любовь

Денёк выдался бурный. После обеда пришла мама Чуян. Перед её приходом Чуян спрятала в шкафчики все гигиенические принадлежности Хёнджина, чтобы мама, зайдя в ванную, не подумала чего-то лишнего. Конечно, Чуян нашла бы отговорку, но не хотелось влипнуть во враньё и в неприятности. Если она будет встречаться с парнем, то обязательно расскажет об этом маме. Пока что Чуян ни с кем не встречалась, а своего таинственного соседа предпочла оставить в секрете от родителей и от кого-то бы то ни было. Джинни бегал за ней из одной комнаты в другую. Азарт и волнение перед приходом госпожи Кан передались и ему. Он сидел на столике в ванной и шевелил хвостиком, глядя своими умными глазками на Чуян. Она схватила со столика бритву, пену для бритья, гели и шампуни Хёнджина и спрятала их в шкафчик, плотно закрыв дверцу. Она глянула по сторонам, проверяя, не осталось ли ещё каких-то предметов, которые могли привлечь внимание мамы. Проверив, что таковых предметов нету, она со спокойной душой пошла встречать маму. Джинни сначала боялся госпожу Кан, сторонился её, прятался в шкафах, под кроватью или под диваном, но от зорких глаз мамы Чуян скрыться не удалось. Она нашла его за раздвижной дверцей шкафа в комнате Чуян и ахнула от умиления. Они сидели на кухне и разговаривали. Джинни устроился на коленках госпожи Кан и навострил ушки. Он внимательно вслушивался в их беседу. Открывал для себя что-нибудь новенькое о Чуян, о чём и догадаться не мог. Из разговора он узнал, что Чуян обожает клубнику и лимоны. Особенно любит клубничное мороженое, а лимон нарезает на тонкие дольки и кидает одну такую дольку в чай. — Как дела с тем красивым парнем с твоей работы? — спрашивала её мама. Джинни, сидящий на коленках, слегка приподнял головку и обратил взор зелёных глаз в сторону Чуян. Хотя они уже и говорили с ней на эту тему, и он был несказанно рад, когда она не пошла на второе свидание со своим коллегой, он взволновался: вдруг она всё же сходила с ним на свидание, а ему и слова об этом не сказала. — Никак. Он мне разонравился после того, как не пришёл на наше первое свидание. Я его прождала на холоде несколько часов, а он ещё имел наглость просить у меня извинение. Я сказала, что не держу на него зла, но встречаться с ним больше не имею желания. Видимо, он — не моя судьба. Джинни покивал умной головкой и положил её на тёплые коленки госпожи Кан. Она почесала его за ушками, провела рукой по мягкой шёрстке. — Молодец. Правильно поступила, — похвалила мама. — Из него вряд ли выйдет хороший муж. Мне нужен ответственный зять. И симпатичный желательно, — сказала она с расстановками. Чуян воспринимала слова мамы с юмором. Но доля здравого смысла в её словах была. Чуян хотела найти человека, с которым будет чувствовать себя в безопасности. Она была маленького роста, на вид хрупкая и нежная. Когда возвращалась с работы в тёмное время суток, нередко бросала по сторонам лихорадочные, пугливые взгляды — вдруг кто-то выпрыгнет из тёмной подворотни и схватит её. От таких мыслей по телу Чуян пробегал холодок. Мама у неё была высокой, стройной и красивой. В свои сорок с небольшим она выглядела на тридцать пять уж точно. Мужчины до сих пор на неё заглядывались, но мама была верна одному человеку — своему любимому мужу. — Давно у тебя живёт этот пушистик? — спросила мама, поглаживая Джинни между ушками. Он перекатился на спинку и замурлыкал. Госпожа Кан почесала ему пузико. Джинни в знак благодарности потёрся о её живот. Чуян с улыбкой наблюдала за своим непоседливым и милым котёнком и сказала маме: — Почти месяц. Его зовут Джинни. — Милая кличка для котёнка, — заметила мама с улыбкой. — Какой он хорошенький. — Да-да, — подтвердила Чуян, посмеиваясь. Джинни усердно просил госпожу Кан ещё погладить его. Он без конца мяукал, глядя на маму Чуян жалобными глазками, пока она наконец не сдалась и не сделала то, чего он так сильно хотел. — Что же, я пойду. Сегодня вечером у нас с папой свидание. Мы идём в театр на балет. Чуян восхищенно вздохнула, и тут её восхищение как ветром сдуло. Она печально сказала: — Если бы не работа до позднего вечера, я бы тоже сходила в театр. — Когда будут следующие выходные, обязательно сходишь, — сказала мама, загадочно улыбаясь. — Хорошо питайся и приглядывай за милым Джинни. Чуян печально кивнула. Она очень хотела в театр. Но пойти туда в этом месяце точно не сможет. Джинни выбрался из объятий, когда госпожа Кан стала надевать пальто. Он уселся на тумбочку и смотрел на маму Чуян любопытными глазками. Она вскинула на него взгляд. Котёнок вздрогнул. Надев пальто, госпожа Кан подошла к нему, погладила и произнесла тихим, слегка приказным тоном: — Береги Чуян. Я на тебя полагаюсь. И, поцеловав дочь в щёчку, выпорхнула из дома. На другой день Хёнджин, превратившись в человека, оделся и по привычке пошёл на кухню, чтобы чем-нибудь перекусить. На плите он нашёл кастрюльку с супом. Этот суп был какой-то странный, пах курицей. Хёнджин решил, что это куриный бульон и выпил мисочку. В холодильнике он нашёл рис и пластмассовый контейнер с овощами. Похрустев овощами и съев две тарелки риса, он уселся на диван в гостиной и включил телевизор. Не прошло и пяти минут после позднего ужина, как в низу живота стало жарко. — Ух ты! — воскликнул Хёнджин, увидев, как у него встал член. Он постарался не обращать внимания на своё внезапное желание, отвлёкся на детективный сериал, который начал смотреть несколько дней назад. Обычно, если он отвлекался на что-то постороннее, у него быстро проходило, но сегодня явно было что-то не так. Прошло пятнадцать минут — у него стоял. Прошло полчаса — у него стоял! Хёнджин запаниковал. Он то и дело дёргался, смотрел на проём между гостиной и коридором. Хоть бы Чуян не вошла и не застала его в таком щекотливом положении. Хёнджин прикрыл глаза, откинул голову на спинку дивана. Если в прошлый раз он смело предложил Чуян заняться с ним сексом, то сейчас этот вариант точно не прокатит. Не потому что он не мог предложить ей то же самое, а потому что у него изменилось отношение к ней. Он уважал её, заботился о ней. И заявлять в открытую, что безумно хочет секса, точно не станет. Через пару минут Хёнджин засомневался. — Она всё равно не согласится, — подумал он вслух. — Даже в одежде отказалась. Почему у меня всё ещё стоит?! Я что, так сильно хочу! Хёнджин схватил полотенце и побежал в ванную, крикнув перед тем, как закрыть дверь: — Я занял ванную! — Хорошо! — отозвалась Чуян. Она поставила в духовку рыбный пирог. Ночью у неё частенько просыпалось желание что-нибудь испечь. Чуян отошла от духовки, посмотрела на стол. Взяла в руки пустую миску. На дне миски осталась какая-то светло-жёлтая жидкость. Глаза у Чуян расширились. Хёнджин набрал в ванну воды, разделся и лёг в тёплую воду. Посмотрел вниз. — Да вы издеваетесь! — вскричал он, ударив ладонями по воде. Он опустился с головой в воду, выгнал все похотливые мыслишки из головы и сосредоточился на том, как вода обволакивает его тело, ласкает напряжённые плечи. Хёнджин раскрыл глаза, головка члена так и маячила перед глазами. — Как же хочется, — вымученно протянул Хёнджин, сомкнув веки. — Почему сегодня так?.. Не понимаю. Может, я действительно что-то испытываю к ней. Или у меня просто давно не было. Он тронул указательным пальцем головку, провёл по отверстию. Дрожь всколыхнула его тело. Он промычал от наслаждения. Провёл пальцем ещё раз, взял член в руку и стал медленно дрочить себе. Ощущения были нереальными! Он водил рукой не быстро, постепенно увеличивал темп. Движения стали размашистыми, резкими. Вода расплескивалась по сторонам. Хёнджин резко остановился и отдёрнул руку. Чтобы кончить ему чего-то не хватало. Он выглянул из ванной. На полу растекались прозрачные лужицы. Член всё ещё стоял. Раньше хватало буквально минуты, и он кончал. Сегодня же он был очень стойким. Вот бы девушка была рядом и подрочила ему. Или сделала минет. Но девушки рядом не было. Чуян была на кухне, почти рядом, но так просто её не попросишь, чтобы она поразвлекалась с ним немножко в ванне. Хёнджин стиснул зубы и стал грубо надрачивать себе. Он водил рукой яростно и очень быстро. Из отверстия потекла смазка. Тонкая белая струйка медленно растекалась по воде. У него уже рука онемела, а проблема не становилась меньше. Хёнджин всерьёз задумался о том, что здесь дело было не только в долгом воздержании, а в чём-то другом. Может, он съел что-то возбуждающее? — В чём же проблема? Фух! Он расслабился, погрузившись в воду. Потом снова поднялся и взял член в ладони. — Прости меня, Чуян, — пробормотал он, поглаживая головку. Провёл рукой до яичек и порывисто вздохнул. Дело пошло куда лучше, когда он представил, как голая Чуян насаживается на него. Это был настоящий кайф! Вода была тёплой, и Хёнджин невольно фантазировал о мокром и тёплом влагалище. Он бы всё отдал, чтобы быть сейчас не наедине с собой и заниматься мастурбацией, а лежать на мягкой кроватке, стонать, стискивать потными ладонями простыни, подаваться бёдрами вверх, чтобы войти глубже. Он громко застонал, делая рукой размашистые движения и выкрикивая, как в бреду, «да! да! да!». Он был уверен, что Чуян в постели именно такая, как он представляет её сейчас. Она плотно садится на его бёдра, скачет на нём, царапая его плечи и спину острыми ноготками. А её грудь! Боже! Он бы целовал её без остановки. — Чуян! Ещё! Ещё! Ммм! Да! Да! Ещё! — кричал Хёнджин. Вдруг раздался стук. Сердце ухнуло в пятки. — С тобой всё хорошо? — спросила Чуян. — Мне показалось, ты звал меня. Хёнджин потерял дар речи. Он медленно повернул голову к двери. Член выскользнул из его руки. Хёнджин окунул руки в воду, смывая с них сперму и следы маленькой шалости. Он чувствовал, что Чуян ещё стоит за дверью, и не уйдёт, пока он что-нибудь не ответит ей. Хёнджин прокашлялся (у него вдруг охрип голос) и сказал громко и чётко: — Всё отлично. Он помылся и вышел из ванной. Чуян пригласила его к столу, чтобы угостить пирогом. Хёнджин сидел как на иголках. Он в глаза Чуян боялся смотреть. Вдруг она слышала его стоны! — Вкусный пирог? — Ага! — встрепенулся Хёнджин, аж плечи подскочили. «Как же неловко. Если она слышала… Боже, что я натворил!» — метались мысли в его голове. Хёнджин с жадностью вцепился зубами в пирог и стал яростно жевать. У Чуян чуть челюсть на стол не упала: что это с ним произошло? — Ты не заболел случайно? — робко спросила она. — Не заболел, — грубо ответил Хёнджин. Проглотил пирог и сказал уже мягче: — Безумно вкусный пирог. Спасибо. — Расскажи, что стряслось? — попросила Чуян. — Ничего. Пойду посплю, — ответил Хёнджин нехотя. Его шея покрылась красными пятнами. Чуян заметила их. Лицо её вытянулось от удивления. Чего это он смутился? И тут Чуян сама стремительно покраснела. Ей не показалось?.. Хёнджин пошёл в гостиную, накрылся пледом и заснул крепким сном. Хватит с него смущений на сегодня. Но и на следующий день произошло одно очень смущающее событие не только для него, но и для Чуян. Перед сном она поймала Джинни на ручки и принялась целовать его в мордочку. Целовала, совсем позабыв, что через минуту будет полночь. И едва не чмокнула Хёнджина в губы. «Она только что…» — подумал Хёнджин, перемещая взгляд с её губ к глазам и обратно. Его лицо пылало, как и лицо Чуян. Она целовала котёнка, а тут неожиданно Джинни обратился человеком. Чуян испугалась и отпрянула. Она отвернула голову и уставилась бессмысленным взглядом в одну точку. Старалась ни о чём не думать, но не выходило. В этот момент все её мысли были связаны с Хёнджином. А вернее, с его губами. Сколько раз она целовала их во сне — не сосчитать. Она уже грезила о его губах наяву. Да ещё и Хёнджин стал проявлять к ней знаки внимания. Все началось с того дня, когда он приготовил для неё вкуснейший лимонный пирог, который она пробовала в своей жизни. Потом укутал её в свою куртку и честно признался, что ухаживает за ней. Знал бы он, как колотилось её сердце, когда он был с ней таким милым и заботливым. Хёнджин не уходил. Притянул к себе одеяло, накрывая свои бёдра. Чуян не прогнала его. Она сидела молча и теребила пальцами уголок одеяла. Хёнджин кашлянул и заговорил неторопливым голосом, словно боялся сказать что-то неверное: — У тебя очень классная мама. Мне она понравилась. После этих слов он слабо улыбнулся. Чуян посмотрела на него краешком глаза. На её губах тоже показалась улыбка. — Она немного… без царя в голове, — сказала Чуян, стараясь не засмеяться. — Может быть. И всё равно она классная. Мне было приятно сидеть у неё на её тёплых коленках. Она гладила мою шёрстку, я жмурился от радости и удовольствия. Не думал, что котом быть так здорово! Я столько ласки получаю, — проговорил Хёнджин и резко замолчал. Зря он сказал про ласку. Ой, зря!.. Чуян покраснела. Хёнджин тоже покраснел. Она вспомнила о поцелуях, а он вспомнил о том, как занимался самоудовлетворением в ванной и чуть со стыда не сгорел, когда в ванную постучалась Чуян и поинтересовалась, всё ли с ним в порядке. Он был в полном порядке. А когда кончил — от счастья чуть не засмеялся. Он догадывался, что Чуян слышала и стоны, и то, как он звал её по имени, когда представлял рядышком. Он хотел встать и пойти в гостиную, но Чуян сделала едва заметное движение рукой, чтобы он не уходил. Она дотронулась до кончиков его пальцев, робко, ласково провела по его коже и убрала свою ладонь. Хёнджин задумчиво промычал. На его губах появилась глуповатая улыбка. Он был рад, что может побыть с Чуян. Такие моменты, когда они сидели близко друг к другу, когда он слышал её тихие вздохи, когда незаметно смотрел на её маленькие ручки, на ласковое личико с нежными чертами, когда чувствовал, как крохотные искорки мельтешат где-то в груди и в животе, такие незначительные, но важные моменты делали его счастливее. Он пытался разобраться в себе. Думал, может быть, он стал чувствительным к подобным мелочам, потому что живёт с Чуян и других девушек практически не видит, не считая моментов, когда он выходил ночью на улицу и встречал по дороге симпатичных девчонок, но те девушки не вызывали в нём такой бури чувств, которую вызывала Чуян одним своим взглядом на него. Он был не знаком с теми девушками, поэтому они и не интересовали его в такой степени, в какой интересовала Чуян. Возможно, это и было так. Но было здесь и что-то другое. Например, то, что, когда она пару минут назад погладила его по руке, он захотел погладить её в ответ. Из приоткрытого окна дул прохладный ночной воздух. Хёнджин подвигал плечами, мурашки пробежали по его коже. Он потянул одеяло к своей груди, но тут передумал и отпустил его. Чуян, не глядя на Хёнджина, произнесла заботливо: — Если холодно, можешь укутаться в моё одеяло, — на её щёчках зажглись милые ямочки. Она повернулась, взялась за одеяло и придвинула его к Хёнджину. Он робко, не совсем доверяя ей, накинул одеяло на плечо и плотно укутался, сделав подобие кокона. Чуян захихикала. Хёнджин этого и добивался. — Ничего, что я голый лежу под твоим одеялом? — Ничего. «Я люблю твой запах» — подумала Чуян, глядя на Хёнджина. Ещё в их первую встречу она уловила и запомнила его запах и потом чувствовала его повсюду. И сейчас чувствовала. — Я хотел бы поговорить про ведьм. Вернее, про ведьму, которая меня заколдовала. Когда я очутился в твоём доме, почти ничего не помнил со дня, когда меня заколдовали. Прошло несколько дней, и в моей памяти появились образы и слова. Я вспомнил внешность ведьмы, её голос, её руки, её платье… Я уже рассказал тебе об этом. Повторять нету нужды. Ты, наверное, помнишь мою историю. — Да. Помню, — ответила Чуян. Голос у Хёнджина слегка дрожал. Он приближался к важному моменту в своей истории и очень хотел поделиться этим воспоминанием с Чуян. — Я знаю, кто эта ведьма. Её имя мне не известно, но я видел её несколько раз. Она приходила на мои выступления. Во время модных показов или же мероприятий, в которых я был ведущим, она находилась в зале. Куда бы я ни поехал — она была там. Она преследовала меня в любом городе, в любой стране. И в моих снах пугала меня своим присутствием. Не знаю, что ей было от меня надо, но я буквально содрогался от ужаса, когда сталкивался с её ледяным, весёлым, жизнерадостным или же убийственным взглядом. Она смотрела по-разному. Однако любой её взгляд пугал меня. — Она преследовала тебя? — удивилась Чуян. — Зачем же ей это было нужно? — спросила она больше себя, чем Хёнджина. Он пожал плечами. — Узнала как-то о том, что я позвонил другу, и он попал в аварию, и решила наказать меня за это. Других вариантов у меня нет. — Это очень странный вариант, — улыбнулась Чуян. — Эта, как ты говоришь, ведьма была родственницей твоего друга? — Нет. Я знаком с его родственниками. Не припомню, чтобы среди них была эта ведьма. — Вот видишь. Твой вариант отпадает. Может, остановимся на моём варианте? — Меня превратили в котёнка, чтобы я таким образом, нашёл своё счастье? — уточнил Хёнджин. Этот вариант нравился ему намного больше. Но вряд ли та ужасная ведьма способна на добрые поступки. Уж слишком страшной она была. Хёнджин спрятал лицо в одеяле. — Тебе не жарко? — Нет, — ответил он. — Ты хочешь спать? — Ещё только полпервого. — Тебе холодно? — Чуть-чуть. Надо бы окно закрыть. — Подожди, — сказал Хёнджин немножко приказным тоном и выдавил смущённую улыбку. Чуян отвернулась, когда он стал выбираться из своего кокона. Он расправил одеяло и опустил его на плечи Чуян. — Так теплее. — Ухаживаешь за мной? — спросила Чуян, не скрывая улыбки. Его запах вскружил ей голову. — А как же! — улыбнулся Хёнджин. Он хотел пойти к себе, но почувствовал робкое прикосновение к своему запястью. Чуян посмотрела на него умоляющим взглядом и произнесла: — Побудь со мной. — Я оденусь и приду, — сказал Хёнджин, бережно взяв её за руку и отодвинув её. Он пришёл в её комнату через десять минут и сел на краешек кровати. Чуян смотрела на него необыкновенно нежным взглядом. У него сильно забилось сердце. Он сам как будто превратился в одно большое сердце. Всё тело билось от неизъяснимого чувства, наполнявшего его душу. Он осторожно смахнул волосы с её лица. Коснулся пальцами горячей щеки. Чуян распахнула влажные губы и произнесла слова, от которых у него в груди сладко защипало: — Ухаживай за мной. Я совсем не против, — и нежно улыбнулась, посмотрев на него горящими глазами. За окном ветер кружил в воздухе листья. И вдруг в шелест листьев ворвался чей-то звенящий смех. Из темноты выплыла чёрная шляпка, а следом за ней чёрная вуаль, которая колыхалась от лёгкого ветерка.