Поздний цветок

Миша совершенно не догадывался о том, что его друг однажды окажется не бетой, а омегой. А ведь даже предпосылок не было. Андрей никогда не стеснялся и не опасался альф, ощущал себя с ними вполне комфортно. Даже спорил и упрямо гнул свою линию, не боясь вступить в драку. И ведь не проявлял той слабости и хрупкости, что присуща слабому полу, наоборот, всегда был готов кинуться в самую гущу событий. И такой классный, яркий, весёлый, творческий и бесстрашный парень неожиданно оказался омегой. Даже стало жаль, что когда-нибудь появится тот, кто такого ретивого жеребца сделает шёлковым, домашним. А Миша ведь любил эту ебанцу в Андрюхе, а без неё тот станет обычным парнем, который, без сомнения, офигенные стихи пишет и рисует суперские, но без щепотки безумства не будет в них той изюминки, что его зацепила когда-то. Он станет обычным и покорным, как многие взрослые омеги. Перестанет быть тем бесноватым Князем, который был всего день назад. Теперь Миша и вовсе погрустнел. Получается, что скоро у их группы пропадёт второй вокалист, художник и текстовик? Ну и как они теперь без Андрюхиных волшебных рассказов? Они ведь только нашли свою стезю и теперь из-за того, что Князь омегой оказался они потеряют свой путь. Никто ведь больше так не сможет придумать. Никто не способен так легко понять Миху с его запутанным внутренним миром. Да и вообще, никто не сможет заменить Князя и Горшок даже не позволит занять это место. Только Андрей имеет право быть слева от него, кричать в микрофон свои слова, писать в свободное время пошлые песенки, рисовать Миху в образе какой-нибудь хтони, бухать как старый пират и вырубаться где-то рядом, переплетая ноги с ногами Горшка. То, что Андрей кого-то себе найдёт даже не обсуждалось. Тараканы в Михиной башке в один голос сказали, что по другому быть не может. Он ведь красивый, до безумия прекрасный, теперь ещё и запах появился и никто не упустит возможности за таким великолепием приударить. А Андрюха... Они ведь ещё молоды и кровь бурлит, хочется всего и вся. А Андрюха и вовсе у них часто флиртует с девчонками. Может он девушку-альфу ищет? Хотя он не похож на человека, что будет прогибаться под девчонку. Получается просто так флиртовал, но это не отменяет того, что он с лёгкостью найдёт себе кого-нибудь и окунется в любовь с головой. Тексты им перестанет писать. О группе забудет. А как они без него? Как он, Миша, без Андрея? Андрей, словно услышав чужие мысли, завозился в его объятиях, возвращая Мишу из нелёгких дум в реальность, где они в обнимку в постели спали — сладко спал только Андрюха, будто наличие альфы в непосредственной близости его совсем не волновало, а Миха думал и думал, пытаясь свыкнуться с тем, что теперь придётся учитывать такой важный факт, как вторичный пол друга. Нет, Князь не перестал быть Князем после такой новости, но... Это безусловно скажется на всей группе и еë отношению к их текстовику. Защищать будут теперь, беречь своего сказочника. Оказались они в одной постели из-за того, что Миша не смог придумать ничего лучше, чем уложить хнычущего Андрея в постель, покрепче обнять, обещая, что не тронет и тот мгновенно доверчиво прильнул ближе, и осталось только гладить по вздрагивающей от редких всхлипов спине до тех пор, пока Андрей не вырубился. Теперь вот лежали. Андрей — спал, а Миша — думал. В основном, о том, что теперь нужно будет присматривать за Андреем. Покусится ведь кто-нибудь, особенно в родном Купчино. Как теперь Андрюха там жить собирается? А как домой возвращаться? Придётся провожать, пока тот себе кого-нибудь не найдёт. Хотя нет. Даже в том случае, когда Князь найдёт себе пару, Горшок ещё пару раз будет ему компанию составлять по пути домой. Ну разве можно первому встречному-поперечному доверять такую драгоценность? Нельзя. Их сказочник ценный, в основном голова, конечно, но ценный! У него ж голова без тела не может, ведь Князь — не Кочерыжка. Андрей вновь завозился, устраиваясь удобнее, и слабо заскулил, настораживая начинающего засыпать Мишку. Тот мгновенно проснулся, ощущая чужую дрожь, и принялся поглаживать по спине, успокаивая. Андрей через пару минут затих, ткнулся лицом в худую грудь Мишкину и оплëл горячим руками его. И стало неуютно. Может вначале Андрей и пах невинно и сладковато, то сейчас запах стал приобретать манящие нотки и тело само тянулось его обнять покрепче, носом в изгиб шеи ткнуться, руки опустить на такие... Так. Стоп! Он совсем не о том думает! Нельзя! Это ведь Андрюха. Друг! Его нельзя лапать. Нельзя лапать как какую-нибудь телку! А вот... А вот как друга вполне можно трогать. Поэтому Миша обнял спящего за талию, удобно устраивая свои широкие ладони на пояснице. Андрей в ответ замычал, прижался теснее, потираясь щекой о грудь. Миша лишь смог вздохнуть устало. Они лежали под одеялом... В одежде... Андрей был горячущий, как солнышко, и постоянно норовил оказаться как можно ближе. А Миша позволял, потому что... Андрей ничего такого не делал. Миша его постоянно обнимал, тормошил, сгребал в объятия, хватал за руки и просто касался. Да и жался к нему Андрюха инстинктивно, будто ища защиты или простого тепла. Поэтому всё было в пределах дружеских взаимоотношений. Горшок с Шурой постоянно засыпали вместе в одной постели, было пару раз с Саней и ещё кучей корешей, даже бывало с Князем спали на кровати. Правда Миша совсем не знал, что Андрей — омега. Но всё это было в порядке вещей. Вместе тусили, хорошенько выпили, отрубились на ближайшей горизонтальной поверхности. Именно поэтому данная ситуация была в порядке вещей. Должна была быть в порядке вещей... Аромат течного немеченного омеги сильно бил по рецепторам альфы. Пах то, сученыш, так маняще, что рот невольно слюной заполнялся, стоило бросить взгляд на скрытое под одеялом тело. Да и мордашка была красивая у их Князя. Ну как перед таким устоять? Никак, если ты не долбоеб или не дал клятву не трогать друга, как благородный придурок. А такую клятву, вернее обещание, Горшок Андрею раз сто уже дал и нарушать его был не намерен. Он же не животное какое-то, чтобы набрасываться на такого... восхитительного, волшебного, манящего, ладного, сладкого Андрюшу? — Может палец сломать? — обречённо выдохнул Миша, кроя себя мысленно последними словами. Потому что тело реагировало. Сущность тянуло к такому беззащитному, в данный момент, Андрею. Внутренний альфа очень хотел омегу, что мирно спал в его объятиях, даже не подозревая об опасности в лице, точнее всём теле, друга. Но человек, хоть не всегда рациональный, в Мише твёрдо напоминал, что нельзя. Нельзя пользоваться чужим положением. Нельзя даже мыслить о том, чтобы коснуться нежной, бархатной, гладкой кожи. Нельзя! Андрей опять замычал неразборчиво, оплел руками и ногами тело альфы и тот мгновенно замер. Всë внизу у Князя было влажное и скользкое. Смазка. Миша знал, точнее читал, о том, что в период течки или просто возбуждения из заднего прохода омеги выделяется специальная смазка, сигнализирующие о готовности к половому акту. Ну и... Ну для того чтобы член легче проходил и не причинял сильной боли. Нет, Миха был уже не неразумным мальчишкой, который не знал куда пихать своё хозяйство. Но это сейчас было вообще не важно, ведь под боком у него лежал не какой-то левый омега, а Андрюха. Поддастся он своим животным инстинктам и что потом? Андрей же его, когда очухается, угандошит и прикопает на пустыре бездыханное тело. Парням он скажет, что Горшок не возвращался в квартиру. Те решат, что он где-то шароебится и не будут волноваться. Еле отлепив от себя спящего Князя, завернув его в одеяло как рулетик, Миха поспешил ретироваться в ванную. Там он умылся ледяной водой, поглазел на себя в зеркало, мысленно пооскорблял себя глядя в бесстыжие карие глаза и пошёл на кухню. К Андрею он возвращаться не собирался, чтобы не мешать тому спать своими громкими размышлениями и душевными терзаниями. Ну и своим стояком, который откровенно свидетельствовал о сильном возбуждении. — Ты мне сейчас пиздец мешаешь, — прошипел с отвращением Миша глядя на свой пах. Член ему ответить ничего не мог, продолжал гордо натягивать кожаные штаны в области ширинки, намекая на то чтобы ему уделили внимание. Дрочить в ванной когда в соседней комнате безмятежно дремлет такой хрупкий омега было преступлением. А если Андрюха проснётся, вот что будет ему Миха говорить? Извини, встал на лучшего друга и я решил быстренько передёрнуть? Его тут же выгонят из квартиры и запретят приближаться, может даже не станут допускать до ценных тетрадей. — Ты ёбаный предатель, — проинформировал собственный член Миша и зашаркал в сторону кухни, надеясь, что всё само собой пройдёт. Алкоголь из организма пока не выветрился и Миша не успел осознать весь пиздец ситуации в которой он по глупости оказался. После того как Андрей, подозрительно-бледный, хнычущий, отбыл отлеживаться, Миша больше не смог повеселиться нормально, всё думал о друге, волновался и, в конечном итоге, сорвался к нему. Хотел сам убедиться, что Князь не откинул коньки и вообще добрался до хаты. В какой-то мере Горшок даже пожалел о том, что заявился среди ночи, Князя довёл до истерики, сам знатно испугался. На кухню Миша притащился просто так, чтобы не мешаться в комнате. Пить или есть он не хотел, поэтому решил покурить. Открыл форточку, подумал о том, что в спальне было тоже не мешало проветрить, но вспомнил, что они всего-то на втором этаже и испугался за Андрюху. У альф хороший нюх, особенно, если это течная немеченная омега. Таких за километр любой кобель учует и примчится. Нет, Миша бы не отдал друга никому, сражался бы до последнего вздоха как славные викинги и был бы счастлив погибнуть в бою с сильным противником и попасть в Вальгаллу! Конечно же такое не будет и это к счастью. Да и помирать таким образом не хотелось. Не по-панковски как-то умереть спасая течную задницу друга. Хотя задница у Князя зачётная, но жизни Горшка она не стоила. На первый вскрик из спальни Миша не обратил внимание, просто-напросто пропустил мимо ушей будучи погружённым в свои мысли, но вот звук падения и последующий за ним крик боли заставил мгновенно прийти в себя и сорваться с места. К источнику шума — спальню, он летел на всех парах, благо было недалеко. Андрей лежал на полу, весь скрючившись он плакал, держась за живот. Миша подлетел к нему, рухнул на колени и попытался поднять, но Андрей заревел с новой силой, стал отбиваться. — Андрюх, ты... Эт самое, держись. Тебе лечь бы, — Миша вообще не соображал, что нужно делать в таких ситуациях. Он никогда не видел как проходили течки, не то что первые, а вообще, особенно, когда все подавители под запретом. — Обезбол ещё, наверное. Может водички. Ты хочешь водички? Князь головой неуверенно замотал, попытался приподняться, чтобы перекочевать с холодного пола на кровать, но тело скрутило в очередном спазме и он вновь рухнул на пол. Мишка попытался смягчить его приземление, притормозить немного, но был утянут вслед за омегой на пол и чудом не распластался на Андрее, успевая упиреться руками в край постели. — Ёбанная течка, — со злостью выдавил из себя Андрей, болезненно морщась из-за каждого движения и изредка стонал так, будто мышцу какую-то потянул. — Как только она пройдёт — я глушить её подавителями буду. — Да чë ты сразу...? Переживем мы всё. Не дрефь, Княже, — успокаивающе шептал Миша, поглаживая того по влажным волосам. — Выберемся. Не оставлю я тебя одного. Поэтому ты не волнуйся. Андрей в ответ чуть повёл головой, намекая чтобы лапы от него убрали, но Миша это проигнорировал, всей пятерней зарылся в пшеничные лохмы и улыбнулся, заслышав ворчание в ответ. Князь сейчас был занят тем, что пытался не двигаться и дышать ровно, глубоко. Вот Миша и не мог отказать себе в удовольствии потрепать его по голове его расчудесной. — Кстати, а тебе хочется...? Ну хочется? — спустя пару минут решил спросить Миша, пытливо заглядывая в голубые глаза и нервно сглотнул. У Андрей взгляд был расфокусированный, затуманенный, а зрачок превратил небесную радужку в едва заметную каёмочку. — Ты, конечно, приятно пахнешь, но трахаться я с тобой не хочу, — фыркнул Андрей, даже попытался привычно пихнуть Горшка в бок ногой, но внизу всё вновь прострелило от боли и он с болезненным хныканьем подтянул конечность к груди. — Спасибо. Это радует, — улыбнулся Миша и, с лёгкостью подхватив тушку друга, переложил его на кровать, одеялом накрыл и участливо поинтересовался: — Так водички? Андрей от таких действий вообще опешил, замер на месте, боясь даже дышать. У него как-то в голове не укладывалось, что такой тощий с виду Миха может без особых усилий его поднять, перетащить, возможно, даже нести. Нет, тот всё же альфа и в нём присутствуют скрытые резервы, но не столько же! Миха его как сраную пушинку поднял. Грёбаный альфа. Грёбаная природа с её шутками над другими. Грёбаная омежья сущность. — Нет. Останься, — покачал головой Андрей, отчаянно вцепляясь в Мишку, когда заметил, что тот планирует слиться, и утянул его к себе в постель. — Ты успокаиваешь, Миш. Мишка неуверенно обнял в ответ, стараясь случайно не сделать больно своими длинными неуклюжими конечностями. Андрей ведь и так страдал, а причинять ему ещё дискомфорт своими действиями или неверными движениями очень не хотелось. — Хорошо, — пробормотал в макушку омеги Миша, бережно прижимая к своей груди. — Тогда я буду рядом. — Спасибо, — шепнул в ответ Андрей, притираясь мордашкой своей влажной. Он плакал. Конечно же он плакал. Ему больно, возможно даже страшно и он понятие не имеет, что нужно делать. Как унять эту боль? Как успокоить свой организм без помощи альфы и его «исцеляющего» узла. Миша знал, что мучения легко снять с помощью секса, но... Он обещал не трогать, в том самом смысле, Князя, да и при виде корчащегося Андрея у него всё внизу упало напрочь. Да как на такое у кого-то нормального может встать? Горшок ведь не маньяк какой-то, чтобы при виде страдающего друга у него хуй встал. Поэтому, даже если бы Миша обещания никакого не давал, помочь бы он не смог. А кого-то просить он бы точно не стал. Не позволил бы, чтобы какой-то левый альфа касался Андрея. Целовал его сладкие губы, гладил бархатную кожу, погружался в горячее тело, выбивал умоляющие стоны. Ну нет! Никому нельзя трогать такого слабого Князя! Не на глазах Горшка точно. Горшок бы точно убил бы такого нахала, что попробовал воспользоваться таким податливым состоянием омеги. Пусть потом Андрей сам решает, не без одобрения Горшка конечно, какой ему альфа подойдёт для течки и отношений. Миша осторожно гладит его по спине, массирует шею и затылок, иногда зарывается в пшеничные лохмы на макушке. Напряжённое тело вскоре расслабляется, Андрей облегчённо выдыхает и снова пытается чуть двинуться, но мгновенно замирает. — Знаешь, Мих, — сглотнув, попросил Андрей, пряча свою мордашку. — Сходи, пожалуйста, до аптеки. Травы успокаивающей купи мне. — Чего ты вдруг, Андрюх? Сам же просил остаться. А сейчас гонишь, — удивился Миша, задумчиво разглядывая русую макушку. — Мих, мне успокоительное какое-нибудь нужно. Совсем туго мне. Сходи в аптеку, пожалуйста, — жалобно зашептал Андрей, трогательно вцепляясь в футболку Горшка, а потом поднял свои глаза небесные и Миша сразу же забыл обо всём, его мир сузился до размеров красной умоляющей мордашки омеги. — Ладно, — смутился от пристального взгляда Миша, ощущая как манящий аромат омеги с новой силой захлестывает его. — Спрошу заодно у фармацевтов какое лучше. — Спасибо. Деньги у меня в косухе, — улыбнулся Андрей, отползая к стенке и в ожидании уставился на Миху. — Да ты чë, блять! Есть у меня деньги! Сам всё куплю! — вскочив с кровати возмутился Миша, словно его до глубины души оскорбило предложение Андрея. — Ты все деньги на пиво для ребят просадил, — закатил глаза Андрей, вновь заворачиваясь в одеяло и оттуда фыркнул. — Возьми у меня в косухе двадцатку. Миша заворчал в ответ, что панкам деньги не нужны, но покорно поплёлся в прихожую. Косуха Андрея валялась на полу, деньги были в кармане, а так же несколько зажигалок. Миша на это лишь усмехнулся, забирая себе одну. Андрей всегда таскал с собой кучу зажигалок, ведь Миха постоянно их терял где-то. Предусмотрительный и заботливый Княже. — Миха, живее! — раздался из спальни раздражённый голос Андрея, видимо подступила новая волна боли. — Я уже думаю из окна пиздануться, чтобы самому доползти до аптеки. — Ещё чего! Лежи давай и жди меня, — воскликнул Миша и вылетел из квартиры, не забывая её закрыть на замок. Вернуться в квартиру и застать какого-нибудь наглого хмыря на Андрее не хотелось от слова совсем. Да и Андрюха его после за такую оплошность прибьёт, если Миха к тому моменту себя не съест. В аптеку он влетел спешно, громко и с матами. Аптекарша выглянула из-за стойки, строго глянула на замершего у входа Миху и брови нахмурила. — Молодой человек, нужно вести себя культурно в обществе. Не шуметь, — поправив очки, недовольно сказала дама. — Извините, — брякнул Миша, подходя ближе и завертел башкой, с любопытством всё осматривая. — А у вас есть успокаивающие травы? — В вашем случае лучше таблетки, — со вздохом посоветовала дама. — Так это... Не мне нужно. Другу, — замотал головой Миша, пытаясь подобрать правильные слова, чтобы объяснить всё. — Так, а у друга что? Гон? — более заинтересованно поинтересовалась аптекарь. — Нет. Течка, — махнул отрицательно головой Миша и поспешно добавил: — Первая течка. — Сколько ему лет? — спросила женщина, начиная рыскать под прилавком. — Двадцать четыре, — уверенно ответил Миша и мгновенно заметил, как вытянулось чужое лицо. — Я тоже удивился, когда он сказал, но... Он ответил, что цветок какой-то. — Бедный мальчик. Так мучается, — прошептала жалостливо женщина и обратила свои карие глаза на Мишу. — А вы не можете помочь? — Нельзя, — уверенно замотал головой Миха, хмурясь. — Я обещал, что не трону. А если трону, то сам себя прибью за такое. — Как благородно. Не многие альфы могут держать себя в узде, когда рядом течная омега. Это похвально, — искренне похвалила его женщина, выуживая наконец из-под прилавка какие-то таблетки. — Спасибо. Я стараюсь, — немного улыбнулся в ответ Миша, ощущая облегчение. Фармацевт оказался очень даже добрым и понимающим. — Итак, вот я дам вам парацетамол. Мальчик ведь мучается и температура у него поди высокая, — пояснила всё женщина, вновь становясь отстраненной. — А ещё мяту, зверобой, душицу, ромашку и липов цвет. Сначала дайте ему парацетамол, чтобы сбить жар, иначе начнёт бредить. Потом поите его травяными отварами. Но не заливайте их кипятком. Температура должна быть семьдесят-семьдесят пять градусов, чтобы не убить все лечебные свойства. — Хорошо. Я запомнил, — покивал Горшок разглядывая изобилия суженные трав. — Умница, — ободряюще улыбнулась ему женщина и старательно всë упаковала. — У тебя сколько денег? — Двадцать, — покопавшись кармане и выудив смятые купюры, сообщил Миша. — Двадцать значит, — задумчиво протянула женщина и на время удалилась на склад, откуда быстро вернулся. — Тогда вот тебе ещё таблеточка на сдачу. Выпей её сейчас, чтобы не отвлекать своего друга. — Большое спасибо. Вы очень хороший человек, — заключил Миша, решая принять таблетку сразу, раз ему ещё и стакан воды принесли. — Пожалуйста. А теперь беги, иначе не дождётся тебя друг, — погрозила с тёплой улыбкой аптекарша и помахала на прощание рукой спешащего Горшку. В квартире, слава богу, никого кроме Андрея, что свернулся на кровати, не было. Тот заметив возвращение друга, слабо ему улыбнулся. На душе стало легче и Миша поспел сбегать за стаканом воды и выудил из кармана таблетки. — Ты дрочил что-ли? — принюхавшись выдал Миша, за что сразу получил подушкой в лицо от возмущеного Андрея, что таблетку уже принял.