Правило честной лжи .

«39»

Нил старался не зацикливаться на цифрах и приближающемся каждый день завершении отсчета. За работай время проходило быстро, однако без привычных разговоров с Эндрю он чувствовал себя пустым, словно это он сам нуждался в сеансе консультации. Впрочем от собственных мыслей его по-настоящему действенно отвлекло произошедшее в среду, когда Нил пролистывал на компьютере сайт первых новостей и наткнулся на статью о Кёнго Морияме, управляющем международной торговой компании в Нью-Йорке, что потерял сознание на совете директоров и был отправлен в больницу на скорой помощи. Нил представил сколько должно быть микрофонов было направлено на юного Рико ещё до того, как Кёнго довезли до больницы. Он смутно помнил кто такой Кёнго Морияма. Нил вспомнил последнюю ночь, перед их с матерью, побегом. Шла тренировка, Рико, Кевин и Натаниэль активно работали с мячом, а потом игра прервалась- их вызвали наверх. До этого никто из них не бывал в Восточной Башне, что уж говорить о Рико, который вообще впервые встретиться с отцом и братом в живую, однако восторг от встречи был съеден чувством страха и ужасающего понимание, что причина визита главной ветви семьи Морияма явно не заключалась во внезапно появившемся желании навестить отпрыска Балтиморского мясника и забытого брата, оставленного в графе побочного реестра, захватив с собой сына основательницы их прикрытого заработка денег, заставила их сильно нервничать, пока они поднимались на лифте. На самом деле, размышляя об этом сейчас Нил до сих пор не может понять смысла присутствия Кевина и Рико в тот день. Однако, если зажмурится, можно даже сейчас вспомнить в подробностях, как именно выглядело помещение, начиная от высоких, до потолка, мраморных колон и заканчивая массивным столом для переговоров, занимавшим большую часть зала, за которым и восидал Кёнго Морияма, рядом сидел должно быть Ичиро Морияма- первый сын. На полу лежали ковры, но сверху кто-то постелил брезент- впитывать кровь. В итоге не только туши какого-то животного, что не помнил Нил, но и его собственной. Напротив маленького Натаниэля, в углу зала, возле окон с тонированными стеклами в пол и выжидающего глядел на него. Позади стоят не ничего не понимающие мальчики. Рико то и дело бросает восторженные взгляды на брата, однако тот их игнорирует. Натаниэль знал, что должен сделать, они практиковали это в подвале, об этом напоминал вес ножа в крохотной детской руке и оставленные этим оружием шрамы под одеждой. Он знал, но не мог. Зверёк метался и поскуливал, когда Натаниэль дрожаще занёс над ним тесак. Его сердце заходилось в бешенном ритме, настолько сильно, что затмить его мог разве что такой же испуганный стук животного. Где-то на периферии зрения он увидел как глаза отца разожглись пламенем, что так ненавидел Нил, но также быстро потухли, затмеваясь гневом, когда Натаниэль беспомощно выронил нож. Раздраженный Натан в секунду пересек комнату с такой рьяной яростью, что сам мальчик тоже пал на колени как раз в тот момент, когда зверь испустил последний вдох, а лицо забрызгали кровавые капли. Возможно ему показалось, но на мгновение, лицо Рико прикованное к расправе засветилось от непередаваемого восторга, даже сильнее, чем от встречи с братом. —Ты слишком сильно отвлёкся на этот бесполезный спорт, Натаниэль, — с презреньем проговорил тот.- Как считаешь, будет ли эта игра всё ещё помехой, если ты больше не сможешь держать клюшку? А следом, задушенный крик боли и чужой визг, и алый. Так много алого. «Натан точно знал как лишить самого дорого», — отстранённо подметил Нил и неосознанно потер правое запястье. До Нила только сейчас дошло где и по какой причине он мог находится на поле. Настоящий бизнес семьи Морияма- убийства. Об этом не сложно было догадаться. Отец Натаниэля раздавал приказы из Балтимора, железной хваткой держа восточные порты. На западе его владения простирались как раз до границы Западной Вирджинии. В этом смысле он приходился соседом Тецудзи Морияма- братом Кёнго, но возглавлявшим побочный род семьи и создавший самую сильную и беспощадную команду в стране; и по этой же причине должно быть привлек внимание Кёнго. Японская мафия иммигрировавшая в Америку, что используют матчи Воронов в качестве прикрытия для крупных сделок. Университет Эдгара Аллана-удобное место, куда приезжает уйма народу. Они заседают в отдельных ВИП-залах на верхних этажах и там обговаривают все свои дела. Именно там Нат и находился в ночь перед побегом. Их отцы с Рико были деловыми партнерами, должно быть поэтому Натаниэлю позволяли тренироваться на стадионе Эдгара Аллана вместе с Рико и Кевином. Однако, что все они втроем делали в верхних этажах Нил не знал. Уже в четверг вместе с новым сообщением пришли и новости о том, что Кёнго уже выписали из больницы. Если бы он не был отцом Рико, то мог бы спокойно вернуться домой, как обычный бизнесмен без лишних вопросов и особых почестей, однако на пороге больницы его уже поджидала пара-тройка репортёров, жаждущих ответов на их вопросы. Кёнго ответил на них невозмутимым молчанием, в то время как его помощники расчистили путь сквозь толпу журналистов. Информация о причинах плохого самочувствия Мориямы не разглашалось, было известно только то, что он оправился. В чём Нил сомневался. Но в итоге через некоторое время пресса сдалась и успокоилась.

«34»

На часах было уже задолго два часа дня. Ему осталось всего ещё одна пара. Но казалось, что стоит ему только положить голову на деревянную парту и прикрыть глаза на пару минут, как он тут же вырубится. Это было странно, он не мог достаточно расслабится, чтобы уснуть, пока не был убежден, что рядом нет опасности; и страшно, то что он вот так с легкостью теперь может потерять контроль над телом в небезопасном многолюдном месте. Скорее всего на нём сказывалась усталость от интенсивности работы и учебы с минимальными количествами сна и переполняющих тревог и панических атак. Его организм просто не справлялся с этим, что Нил считал потенциально глупым: с ним случалось и не такое и он никогда ранее не был настолько туп, чтобы решить, что университет это отличное место для отдыха. Это пугало. «Как бы эта небрежность не вышла тебе боком, Абрам», — как на зло зазвучал голос матери в его «спящем"сознании или это был звон, оповещающий об окончании пары, Нил не был уверен. Он вскочил со своего места, скидывая всё в портфель, даже не удостоверившись, что сделал пометку о задании на следующую лекцию и вылетел из кабинета, практически срываясь на бег по коридору. Его тело нуждалось в крепкой порции кофеина, чтобы не совершить какую-то ещё более иррациональную ошибку, но он не слишком доверял университетским автоматам, так что по пути в другой корпус обзавёлся лишь бутылкой холодной воды, не то чтобы за годы жизни в скитаниях он привык к чему-то другому, иногда не было и такой банальщины казалось бы. Перед началом следующего ада по времени почти в два часа у него еще было несколько лишних минут, так что он позволил себе сесть на пустующую лавочку и перевести дыхание. Нил прислонил пластиковую поверхность переливающейся жидкости к вспотевшим лбом, наслаждаясь охлаждённостью и успокаивая свое сердцебиение, вместе с бьющими в такт мыслями. Погода в начале апреля в Сан-Франциско выдалась переменчивой между прохладой и теплом. Нил наблюдал за ветерком, колыщущим ветки деревьев и приятно обдувающим его лицо, и за окружающей его умиротворённостью он и сам казалось начал приходить в себя, расслабляясь достаточно для того, чтобы на пару мгновений прикрыть глаза. Нил никогда не был восприимчив к холоду- ситуация этому не располагала, так что ему это не доставляло неудобств, а в некоторые моменты как сейчас, наоборот помогает вернуться в реальность.

«27»

Новое Сообщение: «27 » уже ждало его, когда он заступил на смену. Джостен набрал в ответ короткое: " Иди к черту», но сразу же стёр послание. Последнее, чего он хотел, так это поощрять того, кто дразнил его, желая получить нужную реакцию. Он старался дать понять, что данные сообщения не цепляют его. Даже если это было с точностью да наоборот. Нил подумал кому же могли доставлять удовольствие такого рода игры. И на ум пришло только одно имя- Лола Малкольм, одна одна из тех двух, кому когда-то, очень давно, было поручено научить Натаниэля пользоваться ножами. Она так часто бывала у них дома, что порой Нат думал, что она живёт вместе с ними. Лола считалась личным помощником Натана, её главной задачей была-чистка, избавление от тел. И Нил знал, что она прекрасно справлялась со своей работой, профессионал на вес золота: ни одного её клиента так больше никогда и не видели. Он передёрнул плечами, сгоняя наваждение прошлого и заставил руки не дрожать, когда снимал трубку рабочего телефона. -Здравствуйте. Это детский телефон доверия, чем могу помочь? — дежурно произнес Нил. -Меня так заводит твой голос. Пожалуйста, скажи ещё что-нибудь, — хрипло «промурлыкали» в ответ. Чего блять?! Ладно, Нил уже привык, что линию могут часто использовать не по назначению, а в качестве развлечения, считая это забавным. Конечно, это раздражало, но такую глупость со стороны подростков он еще мог принять: рассуждая с психологической точки зрения, дети старались привлечь внимание кого-то со стороны, когда его не хватало от близких, или просто хотели действительно проверить точное существование службы и прочие ребяческие глупости. Нилу не были близки такого рода развлекательства, но не то чтобы у него вообще была возможность прочувствовать и испробовать всё прекрасную юношенскую пору в бегах. Мать тут же выбивала из него все возникающие подобные мысли. Это помогало им выжить и не приносило лишних проблем со скрытностью. Тем более, что после прощания с шумной компанией, когда они оставались наедине с чем-то мучающим их, зачастую ребёнок перезванивал уже с реальной проблемой. Но… Получить шутливый вызов от взрослого человека, достаточно взрослого, чтобы понимать с какой целью вообще звонят на линию, и не тратить свое и чужое время на бесполезное глумливое поведение со стороны старшего клиента. Нил сжал челюсть, чтобы не высказать своё раздражение. -Вы, должно быть, ошиблись номером. Это служба экстренной психологической помощи, — терпеливо повторил он, но оппонент его как будто и не услышал. — Оуу. Мне уже нравится, когда ты проявляешь свой характер, — пробормотал мужчина между частым прерывистым дыханием и Нил услышал как он сдвинулся, поменял положения тела и внезапно. Простонал? Явно представив картину своих следующих слов.- Как думаешь, будешь ли ты способен на это, когда я вставлю в тебя свой член? Нил замер. Это была не чья-то хорошо спланированная шутка с подготовленными предложениями, судя по учащённой речи и частому шуму. Тем временем, воспользовавшись ступором Нила, «клиент» продолжил. — Кажется, я смог заткнуть тебя даже без помощи моего члена в твоём рту, — в трубке снова послышался громкий стон и довольное хмыканье.- Или ты это себе представил? А казался таким невинным, — протянул тот, но Нил уже не слушал. Он немигающим взглядом уставился на свою руку на столе: та дрожала, то ли от едва сдерживаемого гнева, то ли от омерзения и подступающей тошноты. А может все вместе.-То как я бы медленно раздевал тебя, проходясь руками по всему твоему телу. Как оставил бы на тебе множества следов и поцелуев. А потом тебе бы пришлось хорошенько попросить меня, чтобы я трахнул тебя. Знаешь как? . Мерзко. Мерзко. Мерзко. -Серьёзно? Ты решил сделать из экстренной службы, что? Секс по телефону, грёбаный ты мудак? — и ему было плевать, что он не должен вести себя так, будучи консультантом-психологом. — Хотя хорошо, что ты позвонил, потому что я считаю, что тебе реально нужна помощь, старый маразматик, — должно быть мужчина хотел что-то ответить, судя по его возмущенному кряхтенью, однако Нил его грубо перебил, не дал вставить и слова. -Давай поиграем в твои игры, хочешь узнать, что сделал бы я? — Спросил он обманчиво желанным голосов, скаля губы в отцовской ухмылке. Мужчина задохнулся в довольном стоне: Да, да, да. Нил расхохотался. — Я бы усадил тебя на стул, а затем завязал бы тебе глаза, чтобы ты ощущал всё более остро, — медленно начал он, явно начиная забавляться от этой ситуации, — прежде чем сделать это с твоим руками и ногами, — Нил скривился от булькающего звука со стороны звонившего.- А потом… Я бы вырывал твои ногти, один за другим и наслаждался твоими прекрасными криками, как думаешь тебе бы это понравилось? — тот ничего не ответил.-Оу, кажется я смог заткнуть тебя даже без пули в виске, — искренне изумился Нил. — Или ты это себе представил? — передразнил он.- А казался таким согласным, — разочарованно фыркнул психолог. -Ты. -Ещё раз сюда позвонишь с таким дерьмом и я воплощу сказанное в жизни. Не думай, что я не смогу найти тебя, если захочу, — пообещал он и оборвал звонок. Осознание захлестнуло его, когда Нил консулся кончиками дрожащих пальцев губ, всё ещё обрамленных в ухмылке Натана и кажется перестал дышать. Он просто так устал. Чувствовал себя обязанным тут же принять душ и смыть все это. Не уверенный что именно: остатки неприятного осадка от этого разговора или оскал Мясника. Он откинулся на сидение кресла и зажмурил глаза настолько сильно, что в висках начало пульсировать, стараясь заглушить слова всех тех людей, собравшихся в один из частых вечеров в их доме, явно считающих своим долгов упомянуть его схожесть с Натаном, между разговором. Нил запустил руку в волосы и с силой оттянул прядки, как делала это мать, чтобы проверенным методом заставить выбросить глупые мысли из головы, когда он ослушивался её; они были коричневыми, такими же как и радужка линз в его глазах и тогда он казалось бы наконец сделала облегчённый вдох. Он не Натан. Он- Натаниэль. Нет, сейчас он Нил Джостен. Это был лишь временный самообман. И чем дольше Нил держал его за хвост, тем сильнее должна была оказаться пощёчина правды. Но он просто так устал. А ведь это было только начало смены, сутки обещали быть захватывающими.

«22»

Нил пытался отдохнуть после окончившегося рабочего дня, пока кто-то назойливо мешал это сделал, переключая каналы, словно забавы ради не задерживаясь ни на одном из них. Он тяжело вздохнул, когда спустя пять минут смен различной информации, стало понятно что, мудак не собирался сбавлять громкость звука, явно наплевав значение этой комнаты. С каждым днём количество сна только забавно уменьшалось как и его дееспособность, что забавно уже не было. Его терпение иссякло, когда в очередной массе быстрых предложений уловил что-то о том, что Кёнго Морияма опять госпитализирован, и его неверие подтвердилось.Нил сел на кровати и скинул плед и все излишки дрёмы сторону и выхватил пульт у этого умника. Первое, что он сделал это снизил звук до минимального уровня, не собираясь насиловать свой уставший мозг, а затем уже занялся поиском. Кёнго был недостаточно значим, чтобы засветиться в сводке общих новостей, но о нём наверняка расскажут на спортивных каналах. Нил как раз нашёл нужную передачу, как мудак начал что-то возмущенно бормотать, из-за чего Нилу пришлось вновь изменить уровень громкости, однако в этом не было особого смысла: он попал на самый конец новостных сводок. Нил раздражённо фыркнул и встал с постели, прихватив смятую спортивную сумку, покинув комнату за следующей дверью уборной, за нежеланием находится и дальше с всё ещё недовольным мудаком. Набрав в «лодочки» холодной воды он несколько раз ополоснул лицо. Свежих новостей пока не было, но они обязательно появятся, когда кто-то из журналистов решится наведаться в Эвермор, чтобы выбить из Рико пару комментариев на тему. А возможно их ещё и заново прокрутят вечером не имея каких-либо ещё горячих сенсаций. Нил невольно задался вопросом: сообщили ли люди Кёнго о случившемся Тетсуи и Рико или же главная семья не посчитала нужным их проинформировать. Возможно сам Рико узнает об этом, когда ему ткнут микрофоном в лицо. Это позабавило, но уже секунду спустя, когда Нил решился поднять глаза к зеркалу невольно переключился на мысли о собственном отце. Пускай Натан и находился в заключении, но по прежнему оставался партнёром Кёнго. Ему обязательно сообщат о его плохом самочувствии. Оставался вопрос, играли ли эти новости для него хоть какую-то роль. Нил с трудом мог представить эту картину, но если Натан хоть малую часть был предан Кёнго так же, как его люди были верны ему, он, наверное, уже протоптал борозды в полу собственной камеры. Судя по такому исходу, возможно Натан уже никогда не увидит Кёнго вживую и когда он выйдет на свободу неожиданно обнаружит, что новый глава клана-Ичиро Морияма. Нил попытался представить какое влияние окажет смерть Кёнго на семейство Морияма, но не смог. У него не было ни малейшего представления, что могла натворить и чем вообще занималась главная ветвь. Когда они виделись в последний раз Рико уже обладал весьма тревожащим количеством власти, а ведь ему, по сути, достались лишь жалкие объедки семейного величия. Он сильно зажмурил глаза до синих искорок, что перекрывали образ отца и эти путающиеся мысли. Струи воды освежали и теперь он не смог бы уснуть даже со своей усталостью и раздражительностью, поэтому решил пройтись, чтобы захватить что-то перекусить и желательно купить пачку сигарет, ибо они начали быстро улетучиваться в следствии с приближающимся нечтом.

«0»

Каждую ночь, начиная с его фальшивого дня рождения, он получал текстовые сообщения с обратным отсчетом. Сегодня во время обеда ему пришел конец. Нил не понимал, что ему делать и чего ждать, где выпрыгнет опасность и выживет ли он. Вся ситуация, мягко говоря, удручала и прилично действовала на нервы. Нил хотел было стереть сообщение, как он поступал со всеми остальными до этого посланиями, но рука на мышке всё-таки дрогнула, когда вылезла рамка с подтверждением. Будет лучше удалить все улики и намёки, связанные с мясником, Нил не хочет, что бы другой человек попал в опасность. Он не хочет рисковать невинными жизнями. Это заявление его малость рассмешило. Нил горько усмехнулся. Как будто, чтобы скрываться и оставаться в живых ему не приходилось забирать жизни не только преследователей и приспешников отца, но ещё и тех, кому просто не повезло с ними связаться или застать в неподходящий момент. Поэтому его рука уже не дрожит, также как не дрожала рука Мэри-когда она холоднокровно, не раздумывая о морали и каких-то нравственных барьеров заносила пистолет и совершала оглушительный выстрел на смерть-когда он клацает на согласие. Нил делает глубокий вздох, который не может не быть наполнен дрожи и страха. И ему кажется будто он снова ощущает этот тяжелый металлический, противный запах. Ему кажется будто голова находится в вакууме, а тело опять оказывается на грязном полу подвала, пускай на нём ещё нет крови, чужой или его собственной, всё начиная от оружия для разделки туш и пыток и доходя до немногочисленной мебели и стен, давно пропиталось кровью. Нил даже может воспроизвести эту картину, застывшую в его памяти, когда они с матерью были вынуждены пробираться через ход в подвале, чтобы сбежать: вот, теперь там всё залито- должно быть ещё не успели убраться, он даже может вспомнить точное расположение слишком больших сгустков красной жижи: прямо под его ногами большое растекающееся алое, много алого, от оторванной конечности с показывающимися костями, и его начинает мутить что тогда, что сейчас от понимания, что это могла и может быть его нога, если бы они провалили план побега. Но мать с силой толкает его и он ощущает онемение и хруст части тела, но она пока всё ещё находится на месте, так что переступает лужу, стараясь не наследить и не терять времени. И вот теперь.Ему придётся вернуться в самое начало своего пути выживания, только уже в одиночку. Он не позволит трудам матери умереть вместе с ней бесследно. Бесспорно, она была к нему порой чрезмерно жестока, но это было сделано лишь для его безопасности, не так ли? Без должного наказания за оплошность, смог бы он понимать весь риск своих глупых поступков? Он вынимает из глаз линзы и ещё раз обрызгивает лицо прохладной водой. Стоило ещё давно поменять рецепт и обзавистись новыми, судя по внезапным болям в слезящихся глазах, но сейчас ведь это уже неважно. Сегодня всё решится. Нил почти не вздрагивает, когда впервые стойко встречает свой взгляд голубых глаз без фальши. -Кто-то из нас должен умереть, мам, — произносит он словно извинение. Сейчас Нил в меру может понять всю истину, единственное решение этой проблемы заключается только в том, что кто-то из них будет мёртв. И Нил сделает всё, чтобы это был не он. В конце концов он выживал эти года в бегах не для того, чтобы вот так умереть на полу грязного подвала и доставить тем самым удовольствие Натану. Однако, остаток смены проходит как обычно спокойно, насколько это вообще может быть со службой телефона доверия и ожидающего опасности Нила. Когда его рабочий день оканчивается он почти может поверить в абсурдность идея, что это могла быть просто чья-то шутка, но всё равно приходит к выводу, что оставаться здесь в такой момент может быть слишком опасно для всех этих людей. Натан опасен. Оставаться здесь с ним, в такой момент может быть слишком опасно для всех этих людей. Натаниэль тоже слишком опасен. И если сегодня всё произойдёт, Нила больше не будет. Хотя конечно, ему хотелось быть им перед тем, как возможно уйти из этого мира навсегда. Не то чтобы по Нилу есть кому скорбеть. Просто Нил-это беседы с Эндрю по ночам и учеба в университете по утрам. Это- любовь к математики и приедшейся инстинкт к изучению языков. Это кофе и фрукты в обед. Это экси и психология. Это ненависть к ножам, Балтимору и своему настоящему имени. Это что-то настоящее и наполненное жизнью. И он не хочет это потерять. Нил был уже на полпути к двери, когда с рабочего стола послышался вибрирующий звук. Нил остановился. Кто-то настойчиво ждал, когда снимут трубку. Его часы закончились и он может просто позвать своего коллегу, но в груди у Нила поселилось странное ощущение тревожности, что если он не снимет трубку, то сильно пожалеет. В заполняющем кабинет трезвоне, Нил едва услышал пришедшее послание. Это было странно, кроме обратного отсчета ему больше ничего не приходило, и не должно было, так как это был компьютер исключительно для работы, а собственного мобильника он не имел. Чисто, чтобы опровергнуть это предостережения он обернулся и преодолел расстояние до стола. Внутри все оборвалось. Нил не знал этот номер, но это и не нужно было. Ему хорошо был знаком территориальный код-443. В глазах помутнело и он смог увидеть лишь часть надписи: «Не убегай». И это звучало как его собственное напоминание или чья-то мольба. Но являлось приказом из Балтимора. Звук его собственного голоса, когда он повторил фразу в слух, напугала его самого. Мышцы свело от накатившегося напряжения; он был в шаге от того, чтобы сорваться с места куда глаза глядят, но каким-то образом ему удалось остаться на одном месте. Нил пытался заставить себя успокоиться; кровь гулко колотилась в его висках. Конечно, он знал, что всё не может быть так просто. С ним никогда не могло быть легко. Нил знал, что звонок не от отца. Он не мог позвонить, не стал бы. Но это не значит, что этот кто-то не может быть опасным, Нил знает ещё как минимум парочку людей, что могут посоревноваться в его списке с Мясником; но зачем-то всё же принял вызов только после четвёртого гудка, беспрерывно звонящего телефона. Возможно всё ещё верил, что это один из тупых шуток на линии. -Алло. -Помнишь меня, Младший? Сердце вздрогнуло и упало. Это не был отец или кто-то из шутливых подростков, но Нил хорошо знал этот голос. Звонила Лола Малкольм.

Продолжение, блять, следует.