Правило честной лжи .

Ему холодно. Он вновь сидит на керамическом полу уборной комнаты, прислонившись к холодной ванной спиной. Он вновь сотрясается от дрожи, проходящей по всему телу, сжимает кулаки из-за чего они издают хрустящий звук от долгого нахождения в одном состоянии — чтобы это было не так заметно, хотя его никто не сможет увидеть, если только собственное отражение в зеркале. Однако перед глазами у него все плывет и он едва может разглядеть за дымкой мальчика от туда, что выглядит таким бледным и измотанным, почти безжизненным. Он пытается вдохнуть крупицы воздуха, чтобы заставить легкие наконец работать. Он панически смотрит на дверь и боится, что Дрейку мало, что он хочет поиграть в салки снова, снова и снова. Он так любит играть со своим братишкой, да? Дрейк любит быть кошкой, в этой игре с мышками, не так ли? Пользуясь выученными местами наизусть и не нарушая все правила. И это так нечесно, но что вообще можно назвать справедливым в его жизни? Эндрю не может дать ответ. Это так тяжело. Однако, странно вот что: в такой момент, когда он всегда заставляет себя не зацикливаться на отпечатках чужих рук по телу, в местах, где это слишком, слишком, слишком; когда он старается забыть это, но боль в руках от долгого сжимания металлического поручня кровати и стягивающий узел в низу живота снова заставляет его вновь собирать себя по осколкам на этом ледяном полу, что остужает его жар; он сосредоточен на судорожном копошением рук по плитке, в поисках телефона, почему-то оказавшегося здесь— Эндрю не помнит, что выбежал вместе с ним из своей спальни; и набора быстрого номера службы доверия, но никак не на всплывающем имени его тринадцатой приемной матери, благодаря которой он все ещё казалось бы держался на плаву и терпел это — и Эндрю это не нравится. Но прежде чем, он приходит к этому выводу, гудки уже переходят в мужской голос консультанта. —Здравствуйте, Вы позвонили на номер телефона доверия. Чем могу быть полезен? Это не Абрам. Голос у Абрама глубокий, немного хрипловатый, как будто к моменту его звонка, тот прикончил уже четвёртую кружку горького кофе; такой бархатный, приятный и успокаивающий. Местами дрожащий и глухой, что выражает его переживания и растерянность. Эндрю не хочет думать о причине того, почему он вообще размышляет о том, насколько хорошо звучит голос Абрама, но он точно может отличить его от других и привести множества доказательств и различий по этому поводу. — Абрам, — его собственный голос звучит надломленно. Из-за того, что в горле все пересохло, каждое слово отдается болью, так что он старается говорить коротко. Во рту также стоит неприятный привкус, напоминающий о таких же на деле неприятных вещах, только что им пережитых, так что он часто сглатывает. Диспетчер на связи не понимает, что имеет в виду Эндрю, поэтому последний делает дрожащий вздох и тихо дополняет: —Переведите меня к консультанту Абраму, — он говорит тихо, чтобы это случайно не привлекло внимание Дрейка. Он не знает ничего кроме его имени, и даже не уверен, что оно вообще настоящее и принадлежит ему. Однако казалось, будто ему было тяжело сказать в слух свои полные инициалы. Его затруднения не были похожи на блеф. Казалось, словно это было признания самому себе. Эндрю хотел в это верить, что тот не солгал. —Абрам? — еще раз повторяет человек, чтобы убедиться в правильности услышанного. Эндрю ничего не отвечает, уже начиная уставать от разговора. — Хм-м, — задумчиво мычит, — Нил, что-ли? — скорее для себя спрашивает оператор и Эндрю теряется. Нил? Не дождавшись ответа, консультант просит его подождать пару минут, хотя на деле кажется будто прошло уже пару часов, прежде чем его переводят на нужную линию. Знакомое «Эндрю» заставляет его плечи расслабленно опуститься и разжать с силой кулаки. Он сам не замечает как паника покидает его, как только он слышит голос Нила. Загадка. Головоломка. Проблема. Сколько дарований в одном человеке, творящем чудеса. —Нил, — только и произносит он. Эндрю ненавидит, когда ему врут, но у него нет привычки делать вердикт, не услышав хоть какое-то оправдание. Если все окажется так, он сам выяснит у Абрама-Нила, об этом, поэтому он ждет объяснений. Нил кажется уловив это вздыхает и его голос звучит размерыно, когда он произносит. — Я не врал тебе. Эндрю поднимает бровь, хоть и знает, что Абрам-Нил этого не увидит и ждет затянувшегося продолжения. — Абрам — мое второе имя. Мать пользовалась им, когда хотела оградить меня от дел отца. — Значит, — Эндрю прочищает горло, — Нил Абрам . — Джостен. Нил Абрам Джостен. Картинка дополняется. Он кивает сам себе и наконец делает вдох полной грудью, выдыхая все остатки какого либо беспокойства. — Эндрю Доу, — в свою очередь говорит он. — Ты не обязан— — Не люблю оставаться в долгу, — резко перебевивает Нила Эндрю. На том проводе хмыкают. Какое-то время они просто молчат, пока Нил не вздыхает и не произносит: — Хорошо, Эндрю, я здесь, чтобы помочь тебе разобраться с проблемой по которой ты звонишь. Нил замолкает, кажется ожидая, что Эндрю что-то скажет, но тот молчит. — Как насчет игры в " правду «? — предлагает. Эндрю в свою очередь мычит и Нил объясняет: — задаем поочереди вопросы друг другу и отвечаем честно, но, — поспешил заверить он, — если это слишком, то можно пропустить. Эндрю взвешивает все " за " и «против». Людям нельзя ни за что доверять. Они могут искривить правду и выставить все так, как выйдет им на руку или использовать ее против тебя. Эндрю думает, что Нил как и все не поверит— решит, что Эндрю просто хочет привлечь внимание взрослых, потому что Эндрю всего лишь двенадцать с половиной и у него не может быть никаких проблем. Однако Нил не как все. Он предлагает ему равноценный обмен, чтобы Эндрю не быть единственным, кто раскрывает свои секреты. К тому же звонок все ещё анонимный. Так что он все же решает сделать это — доверится, и в противном случае быть потопленным камнем, который Нил сможет удерживать на плаву, либо же отправится на дно за ним. — Хорошо, — тихо соглашается он, почти на грани шепота — горло все еще неприятно режет, а его все еще могут услышать. — Мгм, — мычит с интузиазмом Нил и наконец аккуратно просит: — Скажи, что тебя беспокоит? — Мой сводный брат, — начинает он и замолкает. — Твой сводный брат, — подталкивает его Нил к продолжению. Однако, как продолжить? Что сказать дальше? Эндрю не знает как это объяснить. С другой стороны, что тут объяснять? Просто скажи. Ну же, Эндрю, это не так трудно, как ты думаешь. Давай, повторяй за мной: " Меня насилует мой сводный брат», — подсказывает ему мозг, но он лишь открывает и закрывает рот, как рыба на суше, не в силах вымолвить слово и произнести это вслух. Будто сам не осознает до конца, что именно делает с ним Дрейк. — Он издевается надо мной— единственное, что вымолвить Эндрю и являться хотябы на половину подходящим терминам к ситуации, хотя и не описывает весь масштаб проблемы. — Что именно он с тобой делает? Правильный вопрос. Пятьесдьсет очков грифендору за сообразительность, Нил! Именуемый сразу улавливает трудность Эндрю и меняет направление вопроса. — Скажи, ты говорил кому-то из взрослых об этом? — Если я это сделаю, то меня могут снова вернуть в детский дом, — " раньше времени» — всплывает продолжение в голове Эндрю. — Я хочу остаться с Кэсс. Нил замолкает, кажется размышляя. Но уже спустя минуту его голос снова звучит в динамике. — Если твой брат поступает неправильно, а остальные будут уверены, что дело в тебе, то стоит ли такое отношение твоей небезопастности? Эндрю хочет возразить, но Нил вздыхает и говорит первее. —Я хочу чтобы ты понимал, что настоящая семья — это не тогда, когда ты рискуешь своим комфортом, чтобы оставаться с людьми, которые даже не замечают, что тебе плохо, и готовы бросить и предать тебя узнав это, — он выдерживает паузу, чтобы удостовериться, что Эндрю слушает и понимает, — Знаешь, Эндрю, я верю, что ты найдешь свою настоящую семью в будущем, которая, будет бороться за тебя и тебе не придется страдать из-за того, что бы быть с ней. Верит ли он все ещё в семьи после двенадцати оставивших его? Кэсс — единственное, что у него есть, но Касс также то, ради чего он почти добровольно уничтожает себя. Что если его жертвы ей вообще не нужны? Единственный раз, когда он пытается жить для себя, заканчивается катастрофой. Эндрю думает, что это предупреждение. — Что насчет тебя? — спрашивает Эндрю, вспомнив что сейчас его очередь в игре. — Что? — Что насчет твоей семьи? — уточняет он. Он снова затихает и Эндрю думает, что попал в тот вопрос, который стоит пропустить, но вот Нил все же подает немного дрожащий голос: — У меня нет семьи , — признается он. — Моя мама погибла и я остался один. Знаешь, я ненавидел ее. У нас были частые разногласия и ссоры, доходившие до драки и наказаний за непослушания, после которых у меня оставались побои и многочисленные раны. Она никогда со мной не считалась и ничего не рассказывала. Иногда ее паранойя выходила за рамки, но я знал, что ее беспокойствие было из-за меня. Так она пыталась меня обезопасить. Эндрю не знает свою мать, он не видел ни разу в жизни —ему кажется, будто он всегда находился в пожелтевших стенах детского дома с окружающими его чужими людьми и жестокими детьми— и не уверен, что хочет вообще. Однако он принимает правду, не зная, что ответить, но Нилу это и не нужно. Они оба молчат. Консультант , потому что это повлекло за собой нежеланные воспоминания, а Эндрю, потому что действительно задумался какого это — иметь мать. Позже Нил спрашивает, находится ли Эндрю сейчас в безопасном месте и издает какой-то звук, когда мальчик говорит, что он снова в ванной комнате, как в прошлую ночь. " Она запирается «, — просто отвечает Эндрю на безмолвный вопрос. Нил аккуратно спрашивает о наличии каких-либо предметов опасных для жизни рядом и собирается ли Эндрю снова к ним прибегнуть, но на этот раз младший мешакает. Нет, он не будет. — Хорошо, — ответ устраивает Нила, — Тогда как ты собираешься справится со своим страхом? — Я говорю с тобой, — слишком откровенно отвечает Доу и тут же шипя захлопывает рот ладонью, но оказывается слишком поздно: слова уже сорвались с его губ, обнажая правду. Эндрю не верит в сожаление — оно порождается виной и стыдом, и то, и другое совершенно бесполезно, так что он просто продолжает молчать, не собираясь задумываться о весе сказанных им слов. Нил, кажется немного смущён услышанным, но Эндрю уверен , что тот глупо улыбается прямо сейчас. — Я рад, что ты позвонил мне, — спустя время говорит он. Эндрю моргает. Раз, два, три — пока до него доходит смысл сказанного Нилом. Он тупит взгляд в пол и не находится с ответом, чувствуя как скулы краснеют. Нил, как всегда уловивший запинку, тут же меняет тему на что-то глупое, что заставляет того хмыкнуть и испытать странное тепло в участке сердца. — Как выглядит Эндрю? Упомянутый склоняет голову набок, не понимает и удивляется такому вопросу, но все же отвечает. — Блондинистые волосы и карии глаза, — просто говорит он, — Ты? Нил снова теряется, словно не ожидая встречного вопроса и Эндрю кажется будто звонок прервался, а потом консультант сглатывает и произносит: — Шатен с коричневыми глазами, — он говорит медленно, словно сам старается поверить в сказанные слова. Эндрю делает еще одну пометку о том, что реакция похоже на ту, что была, когда он поведал свое имя сегодня. Эндрю пытается сообразить его образ в своей голове, до того, как задумывается о причине этого действия. Нил Абрам Джостен — шатен с коричневыми глазами, с приятным голосом и глупой улыбкой — добавлявяет Эндрю последний пункт, почему-то будучи уверенным, что его улыбка является именно такой. Позже он все же поднимается с холодного пола, но ноги неустойчивые, кисельные, и ему приходится опиретбся на раковину, чтобы почувствовать себя более уверенным и стоять твердо. Конечности отдаются ужасной пульсирующей боли и он тратит какое-то время, чтобы вернуть им чувствительность. Душ. Ему нужен душ, он не может отправиться в постель в таком виде. Эндрю морщится, сейчас, когда приступ прошел и он чувствует себя более сосредоточенно , он снова начинает ощущать это. Мерзко. Мерзко. Мерзко. Он трет, растирает до покраснения руки, шею, плечи и ниже, но не может быть удовлетворенным до конца. Никогда. Он наспех одевает другую одежду и она прилипает к его мокрому телу, но он едва ли замечает это. Слишком устал, но даже так, его голову не покидают мысли. Эндрю не может быть уверен, что завтра будет лучше, чем сегодня . Он не может быть уверен в завтра. Он не может быть уверен в сегодня. Он не может быть уверен и в сейчас. Но все это не важно, скоро Дрейк уедет и он . Он, что? " Снова будет в безопасности — С Кэсс " — находится постоянный ответ, но кажется сейчас таким неправильным. Как последний маленький кусочек пазла, не подходящий в оставшееся пустое место. Эндрю сам как пустое место. Сколько он будет в безопасности? До следующего приезда — очевидно. Но можно ли назвать его нахождением с Кэсс вообще безопастным? Раньше он о таком не думал, но благодаря разговорам с Нилом, начинает понимает , что не сможет заплатить такую цену в обмен на прибывание в этом доме, и возможно даже все это пожертвование просто не имеет смысла. Он привязался к ней, потому что она единственная, кто относился к нему так, будто он действительно что-то значит. Он хотел, действительно хотел, называть это место своим домом .Но условия оказались слишком невыполнимыми для него. Однако, что, если он просто слишком эгоистичен? Что, если ему действительно выпал шанс обладать семьей и домом, а он просто отказывается от него, так как не хочет рисковать? «Что-то нужно отдать в замен, чтобы обрести», — думает Эндрю. «Даже если это твое тело, Эндрю?», — отзывается горький голос Нила в его голове. Но ведь ничего в жизни не бывает просто так. Все имеет цену и за все нужно платить. Он просто не хочет жертвовать , чтобы получить это. Ему не следует в следующий раз желать настоящую семью, ведь он по собственной воле собирается эгоистично отказаться от нее. собирается ведь.?

Продолждение, блять, следует.