Правило честной лжи .

Когда наступает прохладное утро, Эндрю чуть приоткрывает глаза и сразу же жмурится от холодных лучей уже не гревшего солнца, немного проникающих из-за штор окна, и тратит какое-то время на осознания своего местоположения и наличия опасности поблизости. Наконец поборов себя он полностью открывает глаза и нехотя покидает теплое спальное место, после слов Кэсс, кажется, из кухни. — Милый, завтрак почти готов. Он недолго роется в поисках сменной одежды, чтобы заменить ею свою пижаму, после приема душа и тихонько приоткрывает двери, выскользая из комнаты. Ванная находится на этом же этаже, всего в нескольких шагах от его двери, всего в нескольких шагах от двери Дрейка, поэтому они вынуждены делить ее вместе. Эндрю прикрывает проем и застывает, прислушиваясь. Коридор встречает его своей пустотой и прохладой. Он не слышит звука работающего крана в ванной и какого-либо постороннего шума в соседкой комнате, так что Эндрю предполагает, что Дрейк уже спустился вниз. Продолжая свой путь, он проникает в уборную и сразу же запирается прежде, чем приняться за утренние процедуры. Он начинает с прохладного душа, так как это приносит свежесть и сгоняет остатки сна, если они еще могли остаться после того, как он был вынужден покинуть команту. Хотя не то, чтобы он мог чувствовал себя в безопасности в спальне, если она не запирается на замок. Он переодевается в джинсовые штаны и темный лонгслив и принимается за читстку зубов. Эндрю делает все аккуратно, стараясь не разбрызгивать струи воды на зеркало и на пол, чтобы не расстроить тем самым Кэсс. Когда он заканчивает то наконец спускается вниз по лестнице, заходя в кухню. Кэсс что-то напевает, пока раскладывает яичницу с беконом по тарелкам и ставит их на стол. Больше в комнате Эндрю никого не видит. Было бы не плохо, если Дрейк решил уйти с утра пораньше, тем самым не присутствовать на завтраке. Он садится на свое место, с которого можно видеть вход в комнату, поэтому не пропускает момент, когда в кухню входит именуемый. Значит, он все же дома. Тот приветствует Кэсс улыбкой и пожеланиями с добрым утром и переводит взгляд темных глаз на эндрю. — Хей, привет ЭйДжей! — Эндрю вздрагивает от прозвища и опускает взгляд, пытаясь успокоиться он разглядывая рубцы кухонного стола из дерева, и когда его начинает трясти, он впивается ногтями в запястья, проходясь по ещё не зажившим ранам, что заставляет его прийти в себя и собраться. Эндрю прочищает горло и выдавливает что-то похожее на приветствие. Дрейк одаривает его ухмылкой и занимает свободную место рядом, по правую сторону от парня. Эндрю начинает тошнить. Порция на месте Ричарда не накрыта, а это означает, что мужчина снова не вернулся домой. Когда он только пришел в эту семью, то сразу заметил странные отношения между старшими Спирами. Он ни разу не видел, чтобы они обнимались, целовались—не дай бог увидеть это Эндрю—или спали в одной кровати, да что уж там: эти двое не могли и десяти минут спокойно поговорить. В большинстве приёмных семьях, что ему довелось побывать, супруги вели себя с точностью да наоборот. Когда Ричард ещё ночевал дома, а это было еще пару месяцев после прибытия Эндрю, последний часто слышал, как мужчина обвинял во всем Кэсс во время их частых ссор, когда Кэсс ругалась на мужа из-за того, что тот не проводит время с Эндрю и не помогает ему приспособиться. Тогда он говорил ей, что это было только ее решение о взятии Эндрю на попечительный срок из детского дома, и что только она теперь должна с этим разбираться. А потом приехал Дрейк и они стали изображать из себя дружную семью. И тогда Эндрю сделал предположение, что их брак уже давно держался лишь из-за общего сына, и появление нового члена семьи лишь усугубило положение их супружеской жизни. В какой-то переломный момент, Эндрю кажется, будто мужчине стало просто все равно. Он перестал обращать внимание на Кэсс и вообще разговаривать с ней. Даже когда она вновь обвиняла его за халатное отношение к Эндрю, тот просто молчал. Он предпочитал не обращать внимание на маленького нового члена семьи и делать вид, будто его здесь нет. Ричард Спир — скучный, но относительно безвредный тип— так что Эндрю вовсе не винил того за такую чрезмерную холодность. Для Эндрю, что ненавидит ложь, это было намного проще. Единственный с кем Ричард поистине нормально общался был — Дрейк. Кажется он действительно сильно любил сына, раз ради его благополучия продолжал возвращаться с работы домой и выслушивать все обвинения своей жены. Однажды— Эндрю предпологал, что рано или поздно это должно было случиться—ну невозможно все время спускать все на тормозах — когда Дрейк ушел слишком рано, чтобы присутствовать на обеде, они вновь поругались. Ричард в свою очередь высказал женщине все о чем он думал. Назвав ее эгоистичной и лицемерной он сказал, что просто устал. Эндрю, что так часто становится невольным свидетелем ссор своих приемных родителей, часто доходивших до драки, где перепадало и ему, когда им хотелось выпустить пар, забился в углу, чтобы не издавать лишних шум и не мешаться под ногами. Спир кричал, что больше так продолжаться не может и собираясь уходить прошел как раз перед трясущимся Эндрю, на мгновение остановившись. Мальчик тогда попытался слиться со стеной настолько, что Ричард даже не сразу его заметил. Тот присел на корточки и впервые с его присутствия назвав его имя, сказал лишь: «Это не твоя вина, Эндрю «. И покинул помещение. С тех пор ссор больше не происходило. Однако, мужчина стал все чаще не ночевать дома. Сначало это могла быть только одна ночь, и Кэсс оправдывала это слишком большим количеством работы, но когда он стал пропадать на более долгий промежуток времени и возвращаться как ни в чем не бывало, Эндрю подумал о том, что Спир изменяет своей жене. Вряд ли Кэсс не могла сама этого понять, судя по ее красным глазам с утра, после очередного отсутствия мужа дома. Кэсс перестала устраивать истерики. Так что и он, и она просто продолжали сосуществовать вместе так, будто являлись чужими людьми— Эндрю думал, что как раз такими они и стали. Они все ещё строили из себя любиобильную семью, пытаясь скрыть, то что на самом деле происходило от всех, в частности и от Дрейка. Но либо тот был настолько туп чтобы это понять, либо тоже решил подыгрывать и хранить фальшивую идиллию семейной жизни. Кэсс старается делать вид, будто это ее не волнует, но Эндрю видит, как у нее подрагивают кончики пальцев, а сама она нервно бросает взгляды на пустующий стул. Они завтракают какое-то время в тишине. Эндрю с помощью вилки и ножа отделяет яичницу и бекон на небольшие кусочки, после чего аккуратно отправляет их в рот и тчательно пережевывает. он собирается сделать глоток воды из своего стакана, когда Кэсс вдруг заговаривает. — Мальчики, я сегодня задержусь на работе, вы же справитесь сами? Кэсс смотрит сначала на Дрейка, а затем на Эндрю, и вновь возвращает взгляд старшему: —Дрейк, милый, ты же приглянишь за Эндрю? Он растягивает губы в легкой ухмылке — по спине Эндрю пробегает липкий страх, пока старший кивает. —Конечно! Я так скучал по своему младшему братишке, что не против провести с ним больше времени. Мальчишка поджимает губы и напрягается, чувствуя веселье Дрейка. Разве братья делают такое? —Я даже могу забрать ЭйДжея со школы и мы могли, скажем, прогуляться, или посмотреть дома фильм, или быть может я могу помочь тебе с уроками, — улыбка не покидала его лица, он то и дело поглядывал в сторону Эндрю, будто бы выпрашивая разрешения на свое предложения. Но Эндрю знал, что разрешение ему никогда не нужно было. — Что скажешь, дорогой? Кэсс кажется тронута заботой своего родного сына, она надеется, что они смогут подружиться? —Я. У меня сегодня дополнительные занятия, я вероятно закончу поздно, — лжёт он. Дрейк прищуривает глаза, выказывая тем самым неверия — и Эндрю знает, что потом поплатится за это — но ничего не отвечает, продолжая легко улыбаться, заблуждая в том, что хитрость на самом деле удалась. — Вот как, — выдыхает Кэсс, кажется немного огорченная. Эндрю поджимает губы. —Ничего! У нас ещё много времени, не так ли, ЭйДжей? Эндрю снова цепляется за запястье, которое уже кажется начинает немного кровоточить и сдавленно мычит в согласие. Дрейк разоряется весельем. ***** Когда звучит звонок, оповещающий о конце последнего занятия, Эндрю неспеша слаживает ненужные принадлежности в свой рюкзак, но покидать кабинет не собирается. Он намеревается провести все время, до примерного прихода Кэсс домой здесь, чтобы не остаться с Дрейком наедине. Он довольно быстро расправляется с домашнем заданием, чтобы возвратившись проскользнуть к себе в комнату и лечь спать, так что оставшееся время он незаинтересованно наблюдает за ребячеством мальчишек его возраста, через окно. Он не дружил ни с кем из класса. Не видел смысла, пытаться найти общий язык каждый раз, когда его отдают в очередную приемную семью, на слишком недолгий период времени, чтобы действительно обзавестись друзьями, перед тем, как он снова окажется в детском доме. Раньше он действительно хотел, надеялся, познакомиться со своими одноклассниками, иметь счастливую дружную семью и просто жить как все, но ему не удавалось этого, так как он просто не оставался в том или ином доме надолго. Все семьи, что брали его на непродолжительный срок были разбросаны по всей Калифорнии, так что точек соприкосновения не было. Это было слишком далеко от его прошлого места жительства, чтобы он мог пойти учиться в ту же школу, где успел с кем-то познакомится. Так что во время очередного нового переезда, он начинал все заново, но это редко, когда заканчивалось успехом. Иногда, он просто не мог влиться в коллектив будучи новым учеником, а иной раз с ним просто не хотели общаться, так как он был ребенком без родителей. Он был не нужным. Не нужным даже для своих биологических родителей, которых он никогда не видел. А если у него и получалось найти схожие интересы, он вскоре все равно оказывался слишком далеко, чтобы продолжать общение. Так что сейчас, он был попросту не заинтересован в таком понятии, как «друг», даже если к нему и подходили с намерением быть названным этим определением он просто игнорировал этого человека, отказываясь контактировать. И тогда, став невидимкой, «новеньким на время», его перестали замечать, что сделано жизнь Эндрю легче. Ни к чему не привязываться было проще, даже если он продолжал верить Кэсс и тому, что она сдержит свое обещание. Он знал, как сильно был зависим от этой женщины, настолько, что порой становилось даже больно. Но она была другой, не такой как все его приемные матери до этого. Она вела себя так, будто действительно хотела, чтобы Эндрю стал её сыном. Он верил этому и действительно хотел. Звонкий смех за окном приводит его в себя. Мальчишки тяжело бегают, выдыхая холодный пар в разодетых теплых куртках и пуховиках, что делает их неповоротливыми и неуклюжими. Они лепят из снега твердые комки ледяной воды и бросаются, гогоча; строят высокие баррикады, чтобы укрыться и просто лежат на белом покрывале, оставляя после себя размытых «ангелочков». " Веселье для детишек» — думает Эндрю и со скукой опускает взгляд на свои руки, лежащии на коленях. Эндрю поддевает ногтем сначала рукав своего левого темного джемпера, а потом правого, слегка оттесняя ткань кофты, чтобы увидеть красные отметины поверх блеклых полос, уже затягувшихся, на двух тонких запястьях. Шрамы появились, когда Эндрю пытался завладеть телом, которое слишком многие пытались у него отнять- и у них это получалось. Они были средством восстановления некоторого подобия контроля, а порезы позволяли Эндрю решать, какую боль он хочет испытывать. Они помогают ему держать себя в руках, не позволяя окончательно заблудился в своих мыслях. Однако, не смотря на это не все порезы оставляли шрамы, но даже те, что оставляли следы, не были слишком глубокими. Эндрю не мог рисковать повредить руки навсегда —это означало бы, что он не сможет дать хоть какой-то отпор в следующий раз, когда кто-то заберется к нему в постель. Он проводит падушечкой пальцев по месту, где они были наложены друг на друга и слегка надавливает— это не приносит ему боли. Сейчас. Рассматривая раны, он не мог не подумать о том, что совсем недавно, вновь намеревался отставить на этих руках еще несколько отметин. Они бы сейчас все ещё вызывали боль и расчёсывая их, чтобы избавится от неприятного зуда, вероятно кровоточили. —Абрам, — он не мог признаться, что имя звучащее из его уст, казалось таким правильным. Это было импульсивное решение из разряда " а что если . " — и это было совсем не похоже на Эндрю. Он не привык полагаться на кого или что-либо и уж точно не верил, что ему хотят помочь в благив целях, но Абрам не просил ничего взамен, не выпытывал и не придуждал. Он слышал " нет " — и это казалось за гранью его реальности. Конечно, не стоило делать поспешных выводов, после одного разговора и Эндрю был не из тех кто, заблуждаясь, видел то, что хотел видеть. он смотрел на вещи таким образом, каким они и являлись. Просто, возможно, только возможно, он был бы не против повторить этот разговор с ним . Когда на улице стало заметно темнеть Эндрю посмотрел взгляд на часы, надеясь, что Кэсс уже закончила всю работу и направляется домой. Он не боялся темноты и его не страшила мысль идти одному среди дворов с малым освещением. Но он не мог задержаться еще дольше и вернуться так поздно, даже если бы захотел. У него могли быть потом проблемы из-за этого, Дрейк вероятно и так догадался о лжи блондина. Так что он нехотя складывает все в рюкзак и наконец прощается с пустым теплым классом. Эндрю ежится от холодного ветра и выдыхает облаки пара, сильнее кутаясь в свою куртку и желая вновь оказаться в теплой комнатке, желательно с горячим миксом чего-то ужасно-сладкого, а потом и с пинтом мороженого. Кажется, Кэсс его сильно разбаловала. Ветер ворошит его блондинистые волосы из-под шапки и он морщит покрасневший нос от холодного воздуха. Холод бежит по всему телу, отдаваясь мурашками. Кажется, Эндрю всегда был восприимчив к низкой температуре. Может это из-за его ослабленного иммунитета в следствии с жизнью в детском доме и путешествию по приемным семьям с разной степенью благополучности. Пока, ни одна из двенадцати не достигла отметки " хорошая «. До Кэсс. У Эндрю была эдийтичная память, которой можно было только позавидовать, если конечно события не были теми, что хотелось отложить у себя в памяти до конца жизни; так что он был уверен в своих словах. Возможно Ричард все же решил появится сегодня, если судить по мужской обуви, стоящей по отадли в коридоре. Дрейк не носил такую, а больше в такой час, быть никто не мог. Он с горечью не обнаружил обуви Кэсс и расстроенно выдохнул, чем привлек внимание с кухни. Дрейк вытащил в проходе голову, чтобы увидеть нарушителя устоявшейся тишины и тут же расплылся в оскале, как только Эндрю вздрогнул и нерешительно встретился с ним взглядом. Эндрю напрягался. —Привет, ЭйДжей! Эндрю вновь сравнял взгляд с полом. Он знает, что не стоит оставлять приветствие Дрейка без ответа. Тот не терпит, когда его игнорируют, но челюсть будто свело, не желая подчиняться. Он сжал костяшки пальцев с такой силой, что они стали белеть, но не успел он заговорить, как Дрейк добавил. —Хей, почему ты не здороваешься? –спросил он с притворной озадачностью. — Может я чем-то обидел тебя? Из него не был хороший актер- или может он даже не прилагал усилия, чтобы скрыть это — поэтому сквозь маску печали и непонимания, прорывалась жёсткая ухмылка, а глаза поблескивали от танцев чертят- удовольствия. Эндрю думает о том, что сегодня все снова повторится. — Я дома, — тихо отзывается он. Дрейк кивнул, довольствуясь проделанной работой. Эндрю стал снимать свои ботинки, отставляя их также в сторону. Расправившись, он все еще покрываясь иголками от напряжения проследил маршрут в свободную комнату, проходя мимо Дрейка. Последний насмешливо наблюдает за его осторожностью и подождав еще пару секунд неспеша следует за Эндрю. В горле у мальчишки пересохло, он буквально слышит безумные удары в своей грудной клетке, наровявшие выпустить сердце. Все инстинкты кричали ему о небезопасности, но он ничего не мог с этим поделать. Он не может сорваться на бег, ноги путаются между собой замедляя и так нетвердые движения. Эндрю делает незаметный глубокий вдох, нельзя показать еще больше, насколько он напуган. Он старается успокоиться. Скоро Дрейк уедет обратно, и все будет хорошо.Не так ли? Ему лишь нужно подождать до того момента пока перерыв пехотинца не подойдет к концу и он не отправится в командировку — Эндрю надеется, что она будет гараздо дольше, чем прошлая. И тогда все наладится. Если ему всего лишь нужно перетерпеть, чтобы быть с Кэсс, то он готов на это. Поэтому он следует дальше стараясь делать более уверенные шаги, чтобы не споткнуться ненароком. Однако, неужели Эндрю ошибся и и Ричард все же не вернуться переночевать? Или дрейка не остановит наличие собственного отца в доме? Он прислушивается к размеренным шагам за его спиной не смея оборачиваться. Ступает на первую ступень лестницы, собираясь сорваться с места и добежать до ванной комнаты до того, как Дрейк затащит его в спальню. У него будет шанс дождаться прихода Кэсс там, если успеет добежать и запереться. Дрейк позади него тихонько хихикает, будто уловив его планы и в следующую секунду немного отстает и демонстративно сворачивает в сторону гостиной, где — только сейчас заметил Эндрю небольшую полоску свечение включенного телевизора среди темноты коридора. Вряд ли Дрейк, как хороший брат, решил поиграть в прятки и дать Эндрю время на поиски места, где можно спрятаться. Обычно, старший мухлюет и не дожидаясь сразу же идет искать. Игры с приёмным братом. Это должно было быть весело, если бы не весь контекст ограничения возраста для этой игры. —Хорошо отдохни ЭйДжей, ты должно быть сильно устал, так долго трудился в школе! —Дрейк махает ему рукой. Только потом до Эндрю доносится еще один мужской голос в из гостинрой комнаты, который спрашивает о том, кто пришел. Эндрю обдегчено выдыхает— он не ошибся. Ричард —его сегодняшнее спасение. Однако не стоит надеятся на него слишком сильно. Он перепрыгивает через две ступеньки быстро достигая этажа. Залетает в ванную тут же запираясь на замок и еще долго прислушивается к двери, ожидая настигнувших шагов. Когда он справляется с дыханием, то пытается привести себя в порядок. Эндрю не может избавится от чувста небезопастноти настигающее его за пределами любой заперающейся изнутри комнаты в этом доме. Он готов, черт возьми, ночевать в ванной, если это означает то, что для Дрейка будет хоть какая-то преграда. Как жаль, что ему все же придётся вернуться. Он не сможет объяснить Кэсс свое странное поведение. Ему хватает сил лишь на то, чтобы добраться до кровати. Слишком вымученный физически и эмоционально он залазеет под одеяло, прижимаясь спиной к стене и старается заснуть. Желательно до того момента, когда Дрейк вновь не уедет в командировку. Он не может справится с кошамари настихающие его, когда он закрывает глаза и в итоге еще какой-то время его тело не расслабляется настолько, насколько это вообще возможно в его ситуации, чтобы позволить закончить это день и отдохнуть. Однако его недолгий покой прирывает скрипнувшая дверь и до омерзения знакомый голос звучит слишком громко для образовавшейся ночной тишины. — Ну что ж, настало время твоего наказания, ЭйДжей. Продолжение, блять, следует...