«Маска совершенства»

      Декабрьский рассвет неохотно пробивался сквозь низкие облака, окрашивая небоскрёбы Манхэттена в приглушённые оттенки серого и жемчужного.       Миранда намеренно пришла в офис раньше обычного, стремясь избежать неизбежного — встречи с Андреа. Последние три дня после появления фотографий в прессе превратились в изощрённый план избегания — профессиональные взаимодействия сведены к минимуму, общение через Эмили, тщательно выверенные маршруты перемещения по офису.       Телефон на столе завибрировал — очередное сообщение от Стивена: "Надеюсь, ты понимаешь, что это только начало". Миранда тяжело вздохнула.       Стук каблуков по мраморному полу заставил Миранду напрячься. Она узнала бы эту походку из тысячи — уверенную, с едва уловимой грацией бывшей модели. Андреа. В своём неизменном Armani, на этот раз лазурно-синем костюме, который лишь подчёркивал бледность её лица. — Что-нибудь срочное? — Миранда произнесла это, не оборачиваясь, её голос звучал привычно холодно. — Кроме того, что ваш муж продолжает вас компрометировать? — В голосе Андреа появились незнакомые нотки. — И не только компрометировать, — Андреа положила на стол папку с распечатками. — Три новые попытки взлома корпоративной почты этой ночью. Команда Стивена становится неосторожной. Они оставляют следы.       Миранда медленно повернулась, и их взгляды встретились через пространство кабинета. За три дня избегания она почти забыла, насколько пронзительными могут быть карие глаза Андреа — словно сканирующие, проникающие за все барьеры. — Вы следите за моей почтой? — в голосе Миранды появились опасные нотки. — Я защищаю вас, — Андреа не отвела взгляд. — Даже если вы сейчас предпочитаете делать вид, что не нуждаетесь в защите.       Что-то промелькнуло в глазах Миранды — боль? разочарование? — но тут же скрылось за привычной маской холодности. Горькая ирония для женщины, которая сейчас изо всех сил пыталась оттолкнуть единственного человека, способного её понять. — Это всё, мисс Сакс? — каждое слово было произнесено с безупречной артикуляцией, словно острые льдинки. — Нет, — Андреа шагнула ближе, и уже узнаваемый аромат её парфюма на мгновение наполнил пространство между ними. — Люди Стива пытаются получить доступ к архивам 1989 года. Снова. Он ищет что-то конкретное, Миранда. Что-то, что, по его мнению, может сломать вас сильнее, чем любые финансовые махинации. — Возможно, — её голос звучал неожиданно мягко, — некоторые вещи должны оставаться в прошлом. — Как Элизабет? — тихо спросила Андреа. Миранда резко подняла голову, в её глазах мелькнул отблеск той самой уязвимости, которую она так тщательно скрывала последние дни. — Вы переходите границы, — произнесла она, но в её голосе не было привычного льда. — Нет, Миранда, — Андреа покачала головой. — Это вы возводите границы. Между нами. Между прошлым и настоящим. Между тем, кто вы есть, и тем, кем пытаетесь казаться. — У меня есть обязательства, — Миранда произнесла это почти шёпотом. — Перед журналом. Перед близнецами. Перед всеми, кто зависит от меня. — А перед собой? — Андреа наклонилась к столу, её тёмные волосы упали вперёд, создавая между ними подобие занавеса. — Когда вы в последний раз думали о том, чего хотите вы сама, Миранда?       Андреа поднялась со своего места, этот диалог завел их обеих в тупик. Миранда была не готова к ответу на поставленный вопрос. Лучшим решением для Андреа сейчас было покинуть кабинет, что девушка и сделала.

***

      После того как за Андреа закрылась дверь кабинета, Миранда несколько секунд смотрела на опустевший дверной проём. Лазурно-синий костюм девушки всё ещё отпечатался в её сознании — как и тот момент, когда их взгляды встретились, создавая почти физическое напряжение в воздухе.       Она медленно опустилась в кресло, позволив себе редкий момент слабости. Пальцы невольно потянулись к виску, где начиналась предательская пульсация — верный признак приближающейся мигрени. За стеклянными стенами кабинета жизнь продолжалась в своём привычном ритме, но здесь, в этом хрустально-прозрачном одиночестве, Миранда чувствовала, как трещины в её тщательно выстроенной броне становятся всё глубже.       "А перед собой?" — слова Андреа эхом отдавались в голове, каждый раз находя новые болезненные точки в её душе. Миранда перевела взгляд на фотографию близнецов на столе, пытаясь найти в ней привычное утешение. Но сегодня даже это не помогало. Вместо успокоения она видела в глазах своих девочек тот же вопрос, который задала Андреа — когда она в последний раз думала о собственном счастье?       Её взгляд невольно скользнул к месту, где только что была Андреа. В воздухе всё ещё витал едва уловимый аромат её парфюма — свежий бергамот с нотками чего-то неуловимо личного. Миранда поймала себя на том, что этот запах стал для неё таким же привычным, как аромат свежесваренного кофе по утрам или запах типографской краски от новых макетов.       Как давно она не позволяла себе подобных мыслей? Как давно научилась отгораживаться от всего, что могло сделать её уязвимой? После Элизабет она поклялась себе, что больше никогда... И вот теперь появилась Андреа, со своей обезоруживающей прямотой и проницательным взглядом, который, казалось, видел её насквозь. Звук открывающейся двери заставил её вздрогнуть. На пороге появилась Эмили с папкой документов, и Миранда мгновенно выпрямилась, возвращая на лицо привычную маску невозмутимости. Но где-то глубоко внутри, за всеми барьерами и защитными механизмами, продолжал звучать тихий голос Андреа: "Это вы возводите границы..."

***

      Андреа же, выйдя из кабинета Миранды, на мгновение прислонилась к стене, пытаясь восстановить дыхание. Каждая такая конфронтация выматывала её всё сильнее — не потому, что она боялась легендарного гнева Миранды Пристли, а потому, что видела за этим гневом страх и одиночество, от которых щемило сердце. Собравшись с силами, она направилась к кабинету Найджела, зная, что только он может понять всю глубину её смятения.

***

      В кабинете Найджела, где приглушённый свет настольной лампы создавал уютный островок тепла посреди холодного декабрьского утра, Андреа сидела в кресле, рассеянно вертя в руках чашку с давно остывшим кофе. Её безупречный костюм от Armani казался слегка помятым, а под глазами залегли тени, которые не мог скрыть даже искусный макияж. — Ты выглядишь так, словно не спала неделю, — заметил Найджел, снимая очки и протирая их платком от Hermès. — Почти угадал, — Андреа невесело усмехнулась. — Три дня. С тех пор как... — она замолчала, но договаривать не требовалось. — С тех пор как Миранда начала играть в "давайте притворимся, что ничего не происходит"? — Найджел отложил очки. — Знаешь, для человека, который провёл двадцать лет, создавая образ Снежной Королевы, она на удивление плохо справляется с реальным холодом.       Андреа поставила чашку на стол, и звук фарфора о стекло прозвучал неожиданно громко в утренней тишине. — Я не должна была давить на неё, — её голос стал тише. — Эти разговоры об Элизабет, о прошлом... Может быть, я перешла черту. — Или, может быть, — Найджел подался вперёд, — ты единственная, кто наконец осмелился сказать ей правду. — Какую правду, Найдж? — Андреа провела рукой по волосам, и несколько прядей выбились из обычно безупречной причёски. — Что я не могу перестать думать о ней? Что каждый раз, когда она входит в комнату, весь мир словно замирает? Что я... — она осеклась, словно испугавшись собственных слов. — Что ты влюбилась, — мягко закончил Найджел. Андреа не ответила, но её молчание было красноречивее любых слов. — Знаешь, что самое смешное? — наконец произнесла она. — Я специализируюсь на безопасности. На защите данных, счетов, информации. А сейчас... сейчас я даже собственное сердце защитить не могу.       В этот момент телефон Андреа завибрировал. Она взглянула на экран, и её лицо мгновенно изменилось. — Что там? — Найджел напрягся. — Стивен, — Андреа уже открывала ноутбук. — Он только что получил доступ к личной почте редакторов Page Six. И... чёрт. — Что? — Он дал эксклюзивное интервью. Выйдет через час. С фотографиями, — её пальцы летали по клавиатуре. — Он говорит о "нездоровой атмосфере" в Runway, о том, как Миранда "манипулирует молодыми женщинами"... Найдж, это грязно. Очень грязно. — Он бьёт по самому больному, — Найджел потянулся за телефоном. — Именно поэтому искал старые архивы. История с Элизабет могла бы подтвердить его слова. — Мне нужно предупредить Миранду, — Андреа начала собирать вещи, но Найджел остановил её. — Нет, — он покачал головой. — Мне нужно предупредить Миранду. А тебе нужно сделать то, что ты умеешь лучше всего — защитить её. Андреа на мгновение замерла, затем кивнула. В её глазах появился знакомый стальной блеск — тот самый, который появлялся, когда она брала след в цифровом лабиринте. — Найдж, — позвала она, когда он уже был у двери. — Как ты справлялся? Все эти годы, видя, как она отрицает часть себя? Найджел обернулся, и в утреннем свете его очки поймали солнечный луч: — Я ждал, когда появится кто-то достаточно храбрый, чтобы напомнить ей, что быть собой — это не слабость.

***

      Найджел застал Миранду за рабочим столом, где стопки глянцевых журналов и макетов создавали иллюзию привычной деловой атмосферы. Но её руки, обычно уверенно державшие красный маркер, сейчас безвольно лежали на столешнице из матового стекла. В приглушённом свете она казалась удивительно хрупкой, словно статуэтка из тончайшего венецианского стекла. — Она ушла, — произнесла Миранда, не поднимая глаз от стола. В её голосе звучала едва уловимая дрожь. — Просто ушла, даже не сказав куда.       Найджел на мгновение замер в дверях. За двадцать лет дружбы он редко видел Миранду настолько уязвимой. — Она делает свою работу, — мягко ответил он, подходя ближе. — Защищает тебя. Как всегда.       Миранда медленно повернулась, и Найджел увидел в её глазах то, что она так тщательно скрывала от всех остальных — страх. Не тот привычный страх потери контроля или власти, а что-то более глубокое, личное. — Стивен дал интервью Page Six, — произнёс он тихо. —Оно выйдет через час. Миранда прикрыла глаза, её пальцы невольно сжали подлокотник кресла: — Насколько всё плохо? — Там говорится о "нездоровой атмосфере" в Runway. О том, как ты якобы... — Найджел замялся, — манипулируешь молодыми женщинами.       Тишина, повисшая в кабинете, казалась почти осязаемой. — Он использует Элизабет, — это прозвучало не как вопрос, а как утверждение. — И теперь... теперь он использует Андреа. — Миранда... — Я оттолкнула её, — её голос стал едва слышным. — Всё, чего она хотела — это помочь. А я... — она осеклась, отвернувшись к окну. — Я сделала то, что делаю всегда. Возвела стены. Оттолкнула единственного человека, который... Дверь кабинета открылась так стремительно, что они оба вздрогнули. На пороге стояла Андреа, её щёки горели румянцем, словно она бежала. Лазурно-синий пиджак казалось был наспех наброшен на плечи, в глазах пылал тот особый огонь, который появлялся у неё только в моменты важных решений. — У меня есть решение, — произнесла она, не тратя время на приветствия. — Я отследила все его действия. Каждый вход в систему, каждый запрос, каждый контакт с прессой. — Она положила на стол ноутбук. — Он использовал корпоративные ресурсы для личной вендетты. Это прямое нарушение пункта брачного контракта, соглашения о неразглашении. Миранда медленно подняла глаза, встречаясь взглядом с Андреа. В этот момент что-то изменилось в воздухе, словно невидимая стена между ними начала таять. — Андреа... — начала Миранда, но девушка покачала головой: — Нет, позвольте мне закончить. Я не позволю ему использовать прошлое против вас. Ни Элизабет, ни кого-либо ещё. — Она сделала шаг вперёд. — Я знаю, что вы боитесь. Боитесь потерять контроль, боитесь показаться слабой. Но позвольте мне сказать одну вещь: доверять кому-то — это не слабость.       Найджел тихо направился к выходу, понимая, что этот момент принадлежит только им двоим. В воздухе повисла та особая тишина, которая бывает перед самыми важными решениями.