«Маска совершенства»

— Нам нужен план, — слова Андреа повисли в воздухе, смешиваясь с тихим гудением оборудования и отдалённым шумом ночного города.       Миранда отвернулась от окна, где мгновение назад изучала своё отражение — безупречную маску, которую теперь, казалось, становилось всё труднее удерживать.       Полночь давно миновала, но усталость, удивительным образом, придавала происходящему оттенок странной интимности, словно ночь создавала свою собственную реальность, где привычные барьеры становились более проницаемыми.       В пентхаусе тихо гудели мониторы, создавая почти гипнотический фон для их поздней работы. Андреа вернулась к своему временному рабочему месту, её пальцы вновь заскользили по клавиатуре с механической точностью. На ней всё ещё был тот же костюм от Armani, но верхние пуговицы блузки были расстегнуты, а волосы небрежно собраны в свободный хвост.       Миранда расположилась в своём любимом кресле, сменив деловое платье на элегантный домашний костюм из шелкового твида от Chanel — уступка комфорту, которую она редко себе позволяла. В руках она держала бокал красного вина, изучая данные на экране планшета. — Вот здесь, — Андреа развернула один из мониторов, — первая аномальная транзакция. Март 2004 года, всего через месяц после вашей свадьбы.       Миранда подошла ближе, её духи – легкий аромат, который можно было почувствовать только от Миранды, явно подобранный индивидуально для неё – на мгновение окутали Андреа. — Пятьдесят тысяч долларов, — Миранда наклонилась к экрану, почти касаясь плечом плеча Андреа. — На благотворительный фонд, который я не помню, чтобы одобряла. — Потому что этого фонда не существует, — Андреа открыла ещё одно окно с данными. — Точнее, он существовал ровно три недели. Достаточно, чтобы провести транзакцию и замести следы. Миранда медленно выпрямилась, её лицо казалось почти прозрачным в синеватом свете мониторов. — Он планировал это с самого начала. Это был не вопрос, но Андреа всё равно ответила: — Похоже на то. Каждая транзакция идеально замаскирована. Благотворительность, инвестиции в стартапы, консалтинговые услуги... — она провела рукой по волосам, и несколько прядей длинной челки упали на лицо. — Он знал, что вы не будете вникать в детали, пока общий баланс выглядит правильно. Миранда вернулась к своему креслу, но не села. Она стояла у окна, глядя на ночной город. Её силуэт отражался в стекле, накладываясь на панораму Манхэттена — две версии реальности, сливающиеся в одну. — И всё же, почему кибербезопасность? — внезапно спросила она, не оборачиваясь. Миранде не давала покоя внезапная смена вектора в карьере девушки. Андреа замерла, её пальцы застыли над клавиатурой. — Что, простите? — Вы были успешной моделью, — Миранда повернулась, и свет города за её спиной создавал вокруг её силуэта почти нимб. — Работали с лучшими домами моды в Европе. Почему вдруг кибербезопасность? Андреа откинулась в кресле, и впервые за вечер Миранда заметила, насколько она устала. — Потому что код не лжёт, — наконец ответила она. — В отличие от людей. — Даже когда ложь во благо? — Особенно тогда, — Андреа встала и подошла к столику с напитками. — Когда я работала в Милане, был один фотограф. Известный, талантливый... — она налила себе виски. — Он любил снимать совсем молоденьких моделей. Говорил, что видит в них особенную красоту. Миранда напряглась, её пальцы чуть сильнее сжали бокал. — Все знали, — продолжила Андреа, — все шептались по углам. Но никто ничего не делал. Потому что он был звездой, потому что его работы приносили миллионы... — она сделала глоток. — А потом одна девочка попыталась покончить с собой. В пентхаусе повисла тяжелая тишина, нарушаемая только мягким гудением оборудования. — Что вы сделали? — тихо спросила Миранда.       Андреа улыбнулась, но это была не та профессиональная улыбка, которую Миранда видела раньше. В этой улыбке была сталь. — Взломала его компьютер. Нашла доказательства. Анонимно передала в полицию, — она пожала плечами. — Через неделю подала заявку в университет, начала учиться программированию.       Миранда медленно подошла к ней, их разделяло всего несколько шагов. — Вы рисковали карьерой. — Карьера стоит меньше, чем человеческие жизни. Их взгляды встретились, и на мгновение обе замерли, осознавая, насколько личным стал разговор. Внезапно один из мониторов издал предупреждающий сигнал. Андреа мгновенно вернулась к работе, её движения снова стали чёткими и профессиональными. — Кто-то пытается получить доступ к школьному порталу близнецов, — она быстро набирала команды. — Уже третья попытка за сегодня. Миранда почувствовала, как холодок пробежал по спине. — Стив? — Его люди, — Андреа нахмурилась. — Они становятся активнее. В этот момент телефон Миранды завибрировал — еще одно сообщение от Стива с тем же текстом: "Завтра. Le Bernardin. 19:00. Ради девочек." Андреа, увидев сообщение через плечо Миранды, тихо выругалась. — Это ловушка. — Разумеется, — Миранда положила телефон. — Но я пойду. — Миранда... — Нет, — она подняла руку, останавливая возражения. — Он ждёт, что я испугаюсь. Что начну прятаться. Это не мой стиль.       Андреа внимательно посмотрела на неё, и что-то промелькнуло в её взгляде — уважение, восхищение и что-то ещё, что заставило сердце Миранды пропустить удар. — Хорошо, — наконец сказала Андреа. — Но мы подготовимся. И завтра с утра возвращаемся в офис. — В офис? — Миранда изогнула бровь. — Да, — Андреа улыбнулась той самой стальной улыбкой. — Пусть думает, что его план работает. Что вы напуганы, но пытаетесь сохранить лицо. Это даст нам время.       Миранда медленно кивнула. Она понимала логику, но была и другая причина, по которой эта идея казалась правильной — мысль о том, что Андреа будет рядом, в её кабинете, весь день. — И ещё кое-что, — добавила Андреа, возвращаясь к мониторам. — Я думаю, нам стоит поговорить с Эмили. — Эмили? — в голосе Миранды появились опасные нотки. — Она предана вам, — Андреа открыла какой-то файл. — И она замечает больше, чем вы думаете. Смотрите. На экране появилась серия писем — внутренняя переписка Runway. Эмили методично отслеживала все странные запросы, связанные с финансами журнала, все необычные встречи Стива в здании. — Она ведёт этот журнал уже полгода, — пояснила Андреа. — С тех пор, как заметила первые несоответствия.       Миранда почувствовала, как что-то сжалось в груди. Все эти годы она считала Эмили просто эффективным исполнителем, а та молча охраняла её тыл. — Вы правы, — наконец произнесла она. — Поговорим с ней утром. Часы в гостиной пробили три. За окном город начинал просыпаться — первые такси появились на улицах, в окнах соседних небоскрёбов зажигался свет. — Вам нужно поспать хотя бы несколько часов, — мягко сказала Андреа. — Завтра важный день. Миранда хотела возразить, но поймала себя на том, что просто смотрит на Андреа — на то, как свет от мониторов подчёркивает её скулы, как выбившаяся прядь волос падает на шею. — Вам тоже, — наконец ответила она.       Они обе знали, что не уснут. Слишком много было поставлено на карту, слишком много мыслей кружилось в головах. Но этот момент, это тихое признание усталости друг друга, создавал между ними новую связь — хрупкую, но настоящую. В предрассветном полумраке пентхауса они продолжали работать, готовясь к битве, которая ждала их завтра. Две женщины, такие разные и так похожие в своём стремлении защитить то, что важно. А город за окном продолжал жить своей жизнью.

***

      Утренний свет, пробивающийся сквозь панорамные окна Runway, создавал удивительный эффект: каждая поверхность офиса мерцала, словно покрытая тончайшей морозной пылью. В восемь утра пространство начало заполняться привычной хореографией рабочего дня: стук каблуков по мраморному полу отмерял ритм, шелест страниц и приглушённые телефонные разговоры создавали знакомую симфонию власти и амбиций.       Эмили, безупречная в костюме от Alexander McQueen оттенка бургундского вина, застыла у своего стола, когда двери лифта открылись. Миранда и Андреа вышли вместе – не просто одновременно, а именно вместе, их движения неуловимо синхронизировались, создавая впечатление давно отрепетированного танца. Миранда была в платье от Tom Ford цвета слоновой кости, чей безупречный крой подчеркивал её царственную осанку. Андреа, в своём неизменном Armani, казалось, намеренно держалась чуть позади – достаточно близко, чтобы обозначить свою причастность, но достаточно далеко, чтобы не нарушать личное пространство главного редактора.       Что-то изменилось в их динамике – едва уловимое, но очевидное для того, кто, как Эмили, годами учился читать малейшие изменения настроения Миранды. Это было в мелочах: в том, как Миранда чуть поворачивала голову, когда Андреа что-то говорила, в едва заметном смягчении линии её плеч, в том, как их тени на полу словно стремились слиться воедино. — Эмили, — голос Миранды звучал привычно холодно, но с новой, почти неуловимой ноткой усталости, — зайди ко мне через пять минут. И принеси все отчёты по финансам за последние шесть месяцев. Все.       Последнее слово она произнесла с особым ударением, и Эмили почувствовала, как по спине пробежал холодок. За столько лет работы она научилась различать оттенки в интонациях Миранды, и сейчас в её голосе звучало что-то, чего Эмили никогда раньше не слышала – смесь решимости и затаённой ярости.       Найджел, проходивший мимо с папкой образцов тканей для весенней коллекции, приподнял бровь. Его очки в тонкой металлической оправе поймали луч утреннего солнца, на мгновение создав вокруг его глаз сияющий ореол. — Что-то не так с бюджетом? — в его голосе звучала та же небрежная ирония, с которой он обычно комментировал последние модные тренды. — Всё превосходно, — отрезала Миранда, но в её голосе прозвучала новая нотка – что-то похожее на усталую иронию. Она на мгновение встретилась взглядом с Найджелом, и между ними словно пробежала искра понимания. — Просто небольшая... ревизия.       Когда стеклянная дверь кабинета закрылась за ними, Эмили почувствовала, как меняется привычная атмосфера офиса. Появление Андреа внесло диссонанс в работу Runway – словно в безупречно настроенный оркестр добавили новый инструмент, чьё звучание одновременно нарушало привычную гармонию и создавало что-то новое, более сложное и интригующее.       Младшие редакторы перешёптывались у кофе-машины, бросая любопытные взгляды на стеклянные стены кабинета. За прозрачными перегородками Миранда и Андреа склонились над мониторами, их силуэты отбрасывали причудливые тени на безупречно белый ковер.       Через пять минут, входя в кабинет с тяжёлыми папками финансовых отчётов, Эмили застыла на пороге, пораженная необычной картиной: Миранда сидела не за своим массивным столом – троном, с которого она обычно управляла своей империей – а в одном из кресел для посетителей. Андреа расположилась на краю стола, небрежно опираясь на его полированную поверхность. Они словно поменялись ролями, нарушив негласную иерархию пространства, и эта перемена была настолько очевидной, что у Эмили перехватило дыхание.       Солнечный луч, пробившийся сквозь жалюзи, создавал вокруг их фигур золотистое сияние, словно картина старого мастера, где игра света имела не меньшее значение, чем сами персонажи. В воздухе витал аромат свежего кофе – не обычный офисный Starbucks, а что-то более изысканное, привезенное, вероятно, Андреа из какой-нибудь маленькой кофейни в Трайбеке.       — Закрой дверь, — произнесла Миранда, и в её голосе появились новые интонации – что-то похожее на доверие? Она сняла очки для чтения, и без этого привычного барьера её взгляд казался более открытым, почти уязвимым. — Нам нужно поговорить.       Следующий час изменил всё. Эмили слушала, как Андреа методично раскладывает схему махинаций Стивена, как Миранда тихо комментирует детали, и чувствовала, как её мир переворачивается. Все эти месяцы она вела свой тайный журнал подозрительных активностей не зря.

***

      День пролетел в лихорадочной подготовке. Эмили координировала встречи так, чтобы освободить вечер Миранды, Андреа работала над системами безопасности, а Найджел, казалось, был единственным, кто сохранял видимость нормальной работы над журналом.

***

      Le Bernardin встретил Миранду привычной атмосферой утончённой роскоши. Хрустальные люстры отбрасывали мягкие блики на белоснежные скатерти, создавая иллюзию, будто каждый стол окружён собственным ореолом света. Метрдотель, узнав её, почтительно склонил голову: — Мадам Пристли, месье уже ожидает вас.       Стивен поднялся ей навстречу – безупречный в костюме от Brioni, с той особой улыбкой, которую приберегал для публичных появлений. Миранда отметила про себя, как хорошо он вписывался в интерьер ресторана – словно очередной предмет дорогой обстановки, красивый, но бездушный. — Ты прекрасно выглядишь, — произнёс он, целуя воздух рядом с её щекой. От него пахло Clive Christian No.1 – подарок на их первую годовщину, который она сама же и выбрала. — Благодарю, — Миранда опустилась на стул, который услужливо отодвинул официант. Её платье от Carolina Herrera мягко зашелестело. — Ты хотел поговорить.       В её голосе не было вопроса, только констатация факта. Она чувствовала, как где-то за пределами ресторана Андреа следит за каждым движением Стивена через его телефон, каждой транзакцией по картам. Эта мысль странным образом придавала уверенности. — О девочках, — Стивен сделал глоток вина. Château Latour 1982 года – ещё одно напоминание о их общем прошлом. — Они должны понимать, что происходит. — Они понимают больше, чем ты думаешь, — Миранда позволила себе лёгкую улыбку, зная, что со стороны она выглядит как обычный светский ужин супругов. — Например, что их отчим планирует исчезнуть с частью семейного состояния. Рука Стивена, державшая бокал, едва заметно дрогнула. За соседним столиком пара туристов восхищённо фотографировала своё первое блюдо. — Не понимаю, о чём ты, — его улыбка стала чуть более напряжённой. — Я просто хочу, чтобы развод прошёл... цивилизованно. — Цивилизованно, — эхом отозвалась Миранда, отпивая воду. — Как цивилизованно ты создавал подставные благотворительные фонды? Или как цивилизованно планировал свой побег на Кайманы?       В глазах Стивена мелькнуло что-то похожее на страх, но он быстро взял себя в руки. Официант как раз принёс первое блюдо – тартар из тунца, произведение кулинарного искусства, которое сейчас казалось совершенно неуместным. — Ты всегда любила контролировать всё и всех, — в его голосе появились стальные нотки. — Но на этот раз ты опоздала. Через несколько дней... — Через несколько дней, — перебила его Миранда, — ты узнаешь, что все счета заблокированы. Что каждая твоя транзакция за последние пять лет тщательно документирована. Что твой телефон, твой компьютер, твоя жизнь – больше не принадлежат тебе.       Она промокнула губы салфеткой и поднялась из-за стола. В ресторане на мгновение стало очень тихо, словно само пространство затаило дыхание. — Счёт запиши на мой номер, дорогой, — произнесла она достаточно громко, чтобы соседние столики могли услышать. — И передавай привет своему адвокату. Думаю, он скоро понадобится.       Выходя из ресторана, она чувствовала на себе взгляды посетителей – любопытные, восхищённые, осуждающие. Но впервые за долгое время ей было всё равно. В сумочке завибрировал телефон – сообщение от Андреа: "Я записала весь разговор. У нас есть всё."       Миранда позволила себе улыбнуться, садясь в ожидавший её Mercedes. Возможно, подумала она, глядя на ночной Манхэттен за окном, иногда нужно потерять контроль, чтобы обрести что-то более важное. Что-то настоящее.