Два Малфоя

** ↡↡↡ **

В комнате тепло. Гермиона сидит, утопая в подушках, на диване с пушистой обивкой, а от вина, которое она потягивает вместе с Ноттами, тело приятно расслабляется. — А ведь давненько наш курс не собирался вместе, — говорит Тео. — Это как посмотреть; насколько я знаю, то ребята периодически выбираются вместе попить пива или сходить куда-нибудь, — отвечает Гермиона, делая очередной глоток. — Ты не шутила, когда сказала, что и Малфой придет на вечеринку к Поттеру? — Пэнси тянется за кусочком сыра, протыкая его шпажкой. — По крайней мере, он собирался. — Интересно, кого он приведет с собой? — «Плюс один»? Скорее всего, никого, Пэнс, — Теодор жмет плечами. — Сможешь принести еще вина из холодильника? — Мне, пожалуй, уже хватит, — быстро комментирует Грейнджер. — Да брось, впереди выходные, а тебе нужно хотя бы иногда расслабляться, — Пэнси поднимается с дивана, чтобы выполнить просьбу мужа. — А почему ты думаешь, что у него никого нет? — Обращается она к Тео. — Малфой имеет только нас с Грейнджер, — шутит он, а когда видит, как две пары женских глаз устремляются на него — одна с негодованием, вторая с любопытством, то добавляет, — ну, это фигурально выражаясь. — Шутка, конечно, смешная, но ты, скорее всего, не прав. Драко — взрослый мужчина с потребностями, если ты понимаешь о чем я, так что, кроме «фигурального» секса с коллегами, у него скорее всего есть настоящий, — настаивает бывшая-Паркинсон. — Это же физиология, а ему почти тридцать — он еще и может, и хочет. — Что за анахронизм? Без секса вполне можно жить, не преувеличивайте! — вклинивается Гермиона между Ноттами. Их головы одновременно поворачиваются к ней. Тео, спустя миг, хищно улыбается, ей же Мерлин, по-змеиному, и небрежным жестом отбрасывает длинную челку с глаз. — И, как давно у тебя никого не было, а, Грейнджер? Ее щеки тут же пригорают. — О, а при чем тут я? Дело не во мне! — То есть ты, эм, высказалась «фигурально»? — Вроде того, ага. — Поня-я-ятно… Знаешь, если говорить только между нами тремя, — Нотт переходит на заговорщический шепот, — я полагаю, что у Малфоя, кроме Астории, так и не было нормальных интрижек. Так что он, ну, почти… — Почти еще девственник? — подсказывает Пэнси, находя ситуацию комичной. — Ты понимаешь меня с полуслова, милая. Они оба заходятся смехом, который вызывает у Гермионы приступ внезапной злости. Она вспыхивает и даже приподнимается со своего места. — Почему мы вообще обсуждаем наш с Малфоем секс?! В смысле, — Гермиона мотает головой, — секс каждого из нас?! — О, Грейнджер, не заводись, — Тео делает ей знак рукой, — это шутка! Мы не имели в виду ничего плохого. — Нотты переглядываются. — Так, что там с вином, Пэнс? — Точно! Минуту, сейчас принесу. Гермиона раздраженно смотрит на Теодора, а он на зад своей жены, пока она удаляется в сторону кухни. — Ты невыносим. — А, ты никогда не задумывалась, как легко вспыхиваешь, когда я намекаю на что-то между тобой и Малфоем? — спрашивает он негромко, скосив на нее глаза. — Тогда, может, перестанешь это делать? Мне неприятно. Между нами ничего личного. Он задумывается, переводя взгляд на огонь. — Если без шуток, Гермиона, то пару раз я всерьез размышлял о том, почему Драко даже не попытался начать встречаться с кем-то после развода. Прошло, так-то, уже четыре года, а это, знаешь ли, дохрена как много «для воздержания». Грейнджер сглатывает внезапно образовавшийся ком. — НУ, у него точно был секс… С Асторией… Я… как-то застала их в кабинете… Уже… после развода… — Каждое слово застревает у нее в горле, и она отчаянно не хочет вспоминать, как Астория медленно, словно заторможенная заклинанием, поднималась с колен, а Драко наоборот торопливо и дергано поправлял одежду, отвернувшись, когда Гермиона заехала в офис в один из своих отпускных дней и застукала их за пикантным времяпрепровождением. В тот раз она впервые в жизни видела, чтобы Малфой краснел ярче, чем любая застигнутая врасплох девчонка. С тех пор прошло уже больше года, но откуда ей знать, что они не продолжают «время от времени»? У, например, нее с Роном никогда не было «секса по старой дружбе», но это совершенно не означает, что Драко должен-может-хочет двигаться по жизни в соответствии с ее внутренними правилами. — Так что мы просто многого про него не знаем, — говорит Грейнджер севшим голосом. Теодор как-то странно смотрит на нее. — Разовый перепих с бывшей не заменит полноценных отношений. Впрочем… — он встряхивает головой, словно вырываясь из плена момента, — мне не доставляет особого удовольствия копаться в личной жизни своего босса. Это какое-то почти извращение. — На его лице вспыхивает мальчишеская задорная улыбка. — Кстати, о боссе, — Гермиона радуется, что они сменили тему. Пэнси приносит новую бутылку и разливает напиток в протянутые бокалы. — Малфой злится, что ты не возвращаешься на службу. Он подозревает, что ты уже достаточно окреп. — Ничего подобного, мне все еще требуется постельный режим! И вообще, тебе же лучше — без меня у тебя меньше писанины. — Оформлять ваши документы — моя работа. — Это, кстати, всегда казалось мне странным, — вклинивается бывшая-Паркинсон, усаживаясь вплотную к мужу. Его рука сразу обвивается вокруг ее талии. — Будем честны, ты могла позволить себе выбрать и что-то получше… Грейнджер не любит анализировать тот период своей жизни, когда попросила перевод в Отдел тайн: она была подавлена после развода и больше всего хотела просто скрыться от любых глаз. Закрытые офисы Тайников подошли для этого идеально. Она подносит бокал ко рту и делает глоток вина, глядя на Ноттов. Мужские пальцы лениво поглаживают грудь Пэнси у самого основания — легкая, но от того не менее сладкая, ласка близких друг другу людей. В школе Тео с Пэнси игнорировали друг друга; в те годы Паркинсон не спускала преданных глаз с Драко, и Гермиона даже ревновала его к ней, хотя ее собственные чувства к нему только начинали зарождаться. Как же много воды утекло с тех пор? Переведя взгляд на огонь, Гермиона вдруг вспоминает другой вечер. Тело Драко тогда было прижато к ней вплотную. Они полусидели-полулежали, обнявшись в комнате для мальчиков Слизерина, пока остальные ребята отправились в Хогсмид. Гермиона уютно устроилась между его ног, и наслаждалась ничегонеделанием в выходной день. Каждый выдох Малфоя касался ее шеи, и ей это слишком нравилось. — Ты… уже была с кем-то? — спросил он, едва слышно. От неожиданности она вздрогнула, но ответила честно. — Нет. А ты? Несколько бесконечных мгновений Драко молчал. — Я тоже нет. — Выдохнул в самое ухо. Сердце Грейнджер уже билось так, будто она бежала. Малфой заерзал позади нее. Его рука с ее талии вдруг спустилась ниже, к бедру. — А ты… думал об этом? — Гермиона сделала глубокий вдох, пока ждала ответа. Драко усмехнулся и из-за того, насколько близко они находились друг к другу, этот звук вибрацией перешел в нее. — Пару раз. Или, может, пару сотен раз? — Кончики его пальцев задели край ее рубашки. — Я сбился со счета, если честно. — Она не могла его видеть затылком, но слышала, как Драко улыбался. Он медленно приподнял ткань рубашки и осторожно, чтобы не спугнуть, коснулся обнаженной кожи. Воздух застрял в ее легких, а губы Малфоя слегка прикусили кожу под ее ухом. Веки Грейнджер закрылись. Когда его ладонь полностью легла на ее живот, из горла вырвался звук, и она наклонила голову, открывая свою шею для Драко. Его язык влажно прошелся по ушной дуге, и Гермиона дернулась от остроты ощущений. — Я думал о том, чтобы сделать ЭТО с тобой, — прошептал Малфой. Он потянулся и прижался губами к ее щеке. Гермиона громко выдохнула, а ее голова откинулась назад к его плечу; рот приоткрылся, и в горле пересохло. Стоило Драко начать целовать и посасывать ее кожу везде, куда он мог дотянуться, ее дыхание окончательно сбилось. Его широко раскрытая ладонь медленно выводила новые и новые ожоги на ее животе и ребрах; большой палец, словно невзначай, иногда легко касался основания груди. Малфой пошевелился, плотнее прижимаясь к ней, и Гермиона распахнула глаза, осознав, что ОН ВОЗБУЖДЕН и дает ей это понять. Она затаила дыхание. Драко действовал неторопливо и, лишь когда Грейнджер расслабилась и сама прильнула, то смело коснулся ее груди, обводя большим пальцем сосок. Вдохи-выдохи стали поверхностными. Она боялась продолжать, но совершенно точно не хотела думать о том, чтобы остановиться. Ее разум был затуманен, а тело пылало от нежных прикосновений. Гермиона остро ощущала не только руку на своей груди, но и эрекцию, упирающуюся ей в ягодицы, и ей… это та-а-ак нравилось… Грейнджер потерлась об него, и, приняв это за явное одобрение, Малфой начал сильнее массировать грудь, а вторая его рука целенаправленно поползла вниз по ее животу. Длинные пальцы задрали юбку и бесстыдно скользнули под ластовицу трусов. У Гермионы перехватило дыхание; она вцепилась в его руку, вынуждая замереть. — Мы не будем, если ты не хочешь, — дыхание Драко возле самого уха вызвало у нее мурашки. Грейнджер качнула головой, а ее бедра начали двигаться сами собой. Любопытство и жажда нового побеждали страх: Гермиона хотела узнать, КАКОВО ЭТО быть с кем-то. Давая ему доступ, она согнула левую ногу, и пальцы Малфоя сразу же принялись жадно исследовать ее интимное место, скользя по влажному теплу. Когда кончик пальца скользнул в глубину, вызывая ее протяжный стон, Драко стал наращивать темп. Инстинктивно ища опору, Грейнджер впилась пальцами в его бедра и начала двигаться с растущей несдержанностью. Он закачался, подстраиваясь под нее, и даже через слои одежды при каждом толчке она чувствовала, какой он твердый. Это ощущение заставляло ее крепче прижиматься к нему. Выпрашивать чего-то большего, еще неиспробованного… Гермионе захотелось повернуть голову и поцеловать Малфоя, а осознание того, что он получает удовольствие уже от того, что трется об нее, заставляло ее трепетать, — это было как прикосновение к какой-то великой тайне, которая вот-вот должна была открыться и оглушить их. Пальцы Драко потирали-врывались-ласкали, а Грейнджер закатывала глаза и изгибалась… А потом вдруг, без предупреждения, его движения оборвались. — Ох! — Малфой захлебнулся. — Драккл, ох… — Его голос стал сиплым, а зубы прикусили ее плечо, даже болезненно. Тяжело дыша, Гермиона навалились на него и закрыла глаза. Ее разум, после оглушающей пустоты — теперь, когда Драко остановился, — сразу же наполнился десятками мыслей: от восторга до неверия в то, что произошло. Между ее ног все еще горело, и она поерзала на месте. Малфой же болезненного захрипел и сдвинулся. — Ты ведь… НЕТ? — спросил он. Грейнджер знала, что покраснела. Достигла ли она того, о чем он спрашивал? Откуда ей было знать, если она никогда не проходила через подобное? Но то, что сделал с ней Драко, уже было достаточно приятно, чтобы требовать чего-то еще. — Все нормально, — прошептала Гермиона ему в губы, после того, как развернулась в кольце рук. — Правда? — Серебряные глаза внимательно следили за ней. Она кивнула и опустила взгляд ниже, прямо между его ног. — О, прости! — Драко смутился и пробормотал Очищающее. — Ты… — он взял ее за подбородок и заставил посмотреть ему в лицо, — я тебя люблю, Грейнджер! Ее губы задрожали от избытка чувств. Кровь еще не остыла после огня, которым Драко ее опалил. — Я тебя тоже, Малфой… — Может, уже Драко? — он усмехнулся. Она покачала головой. — Мне нравится называть тебя именно Малфой… Его руки обхватили ее голову и притянули для поцелуя. Гермиона открыла рот, позволяя ему быть так глубоко в ней, как Драко хотелось. Их поцелуи были мокрыми, и она отвечала жадно, срываясь на стоны и цеплялась за его плечи так сильно, что могла бы оставить синяки. Спустившись томительными поглаживаниями по ее спине, Драко снова проник под юбку и, подцепив резинку трусов, потянул их вниз. На миг Грейнджер замерла, испугавшись, но потребности тела будто бы взяли верх над разумом, так что она позволила ему стащить ткань с ее бедер, по очереди поднимая ноги. Рядом с ней был Драко, и обожание, которое Гермиона видела в его глазах, заставляло ее чувствовать себя самой какой-то удивительно свободной… Она неуверенно повторила движения, которые совершал Малфой, собственной рукой — ТАМ было горячо и влажно, и Грейнджер находила саму ситуацию до одури возбуждающей. Его челюсть крепко сжалась, когда он понял, ЧТО ИМЕННО она сделала, и Драко издал гортанный звук, от которого у нее ослабли колени. Гермиона заставила себя поднять на него глаза и еще раз погладила внизу… Теперь смелее. Даже с некоторым вызовом. Малфой, часто дыша, высунул кончик языка и облизал свои внезапно пересохшие губы. Он не мог бы отвести взгляд, даже если бы вокруг них начали взрываться Бомбарды! Его руки замерли где-то в воздухе, желая прикоснуться к ней, но, видимо, одновременно мечтая увидеть, на что, в конечном, итоге она решится ЕЩЕ… Грейнджер прикусила губу и толкнулась вперед, насаживаясь на свои пальцы… Неожиданный голос Теодора — оглушающе посторонний в картине, которая стоит перед глазами Гермионы, — заставляет ее вздрогнуть и вынырнуть из воспоминания. — Эй, ты здесь? Все в порядке? — Грейнджер? — Пэнси машет перед ней рукой, в которой держит бокал. — Ты тут? С нами? Грейнджер ахает и всплескивает руками. Поспешно оставив свое вино, она хлопает себя по щекам, чтобы отогнать воспоминания. Щеки припекает, когда заинтересованные Нотты рассматривают ее со снисходительными улыбками на лицах. — Замечталась что ли? — О, нет. То есть да, ох. Слушайте, со мной все хорошо. Наверное, алкоголь ударил в голову, и я отвлеклась. Уже поздно, пойду, пожалуй… — Увидимся завтра? — Да, встретимся у Гарри. — От смущения Гермиона готова провалиться сквозь землю и поспешно уходит через камин.

** ↡↡↡ **

— Готов, Скорп? — Драко опускается на корточки рядом с сыном и поправляет джемпер, завернувшийся у того на животе. Они собираются на вечер к Поттеру и, по иронии, похожи на маглов: вязанные кофты и джинсы, которые Драко все еще недолюбливает и надевает лишь в особенных случаях. Два Малфоя глядятся в зеркало. Скорпиус мнет пальцами край джемпера, выдавая нервозность, и кусает губы. — Что не так? — Драко замечает, что в последние часы сын совсем не улыбается. Он ходит понурый и одевался дольше, чем обычно, словно оттягивая выход. — Нервничаешь? — Отец снова присаживается возле сына. — Папа, а если я им не понравлюсь? — Так бывает, приятель, ничего с этим не поделаешь. Просто будь собой, вместо того, чтобы пытаться произвести на кого-то впечатление. — Я не умею колдовать… — Просто поверь мне, этим мальчишкам не важно есть в тебе магия или нет! — Но я в любом случае не крутой, — шепчет Скорп, глядя на отца, — например, как ты. — Брось, думаешь, мне все легко давалось? Просто чтобы ты знал: когда меня только приняли на первый курс школы, то я при всех ребятах — это куча свидетелей! — предложил дружбу Гарри Поттеру. И знаешь что? Он мне отказал.! — Почему? — Скорпиус кривится и сомневается. — Ты забыл сказать ему, что ты Малфой? Драко качает головой. Сейчас сын напоминает ему самого себя в детстве. — Это не всегда срабатывает, Скорп. Ребята захотят с тобой общаться, когда увидят какой ты, а не какая у тебя фамилия. Это нормально, что кому-то из них ты можешь не понравится, не стоит из-за этого сильно расстраиваться. — Не хочу идти… — вдруг говорит мальчик. — Ну вот… — На мгновение Малфой теряется. — Слушай, ты уверен? Там будет Гермиона. — Что? — Скорп оживляется, поднимая глаза на отца. — Правда? Она точно придет? Драко больно от осознания того, как сильно Грейнджер повлияла на его сына буквально за одну встречу. Как такое возможно? Насколько же большой была рана от отсутствия материнской любви в его сердце, что Скорпиус ухватился за первую же женщину, которая показала ему нечто похожее? — Конечно, придет. Она же лучшая подруга Поттера. И, уверен, Гермиона, — ее имя дается ему тяжело, — будет рада тебя видеть. — Нужно…нужно…— Скорпиус, ведомый какой-то идеей, внезапно бросается перебирать в свою комнату, чтобы покопаться в вещах. — Ты чего? — недоумевает Малфой, двигаясь следом. — Гермиона подарила мне книгу. Я должен подарить ей что-то в ответ… О! — Он подходит к ящику со своими любимыми игрушками и выуживает оттуда брелок с рыжим котом, который когда-то купил ему Драко. — А, Гермионе нравятся коты? — Да. Но это же твой любимый кот. Отдашь, и тогда у тебя его больше не будет. Скорпиус на миг задумывается. — Но… тогда он будет у нее! Я не против. — Что ж, это твое решение, парень! — Драко пожимает плечами. — Готов идти? Ребенок кивает и берет отца за руку.

** ↡↡↡ **

Когда они выходят из камина в доме Поттера, то сразу же попадают в гущу гостей. В комнате шумно от гула голосов. Драко держит сына за руку, так что чувствует, когда тот делает шаг назад, прячась. — Просто будь собой, Скорп, и тогда все, что нужно, получится, — шепчет Драко, наклонившись к нему. — Эй, Малфой! Отлично, что ты пришел! — Гарри отделяется от толпы. К нему присоединяется жена. — Привет, ты, очевидно, Скорпиус? Приятно познакомиться, я Джинни. — Мне тоже, мэм. — Джеймс! Альбус! Идите сюда! — кричит она. — Познакомьтесь со Скорпиусом. Вместе с Поттерами, напоминающими маленькие ураганы, на зов прибегают также Эдвард Нотт и курносая девочка, Драко не помнит ее имени, но знает, что это дочь Луны Лавгуд. — Я Джеймс Поттер, — важным голосом сообщает старший мальчик. — Это мой брат Альбус. С Эдди Ноттом ты же уже знаком? А это, — его палец почти попадает в лоб девочке, — Сисси. Она девчонка, — раздраженно добавляет он, словно в этом кто-то сомневается. — Веди себя прилично, Джеймс, не слишком-то ты и хорошо воспитан, — подмечает девочка-Лавгуд, на что наследник Поттера закатывает глаза. — Пошли, — командует Эдвард, — я покажу тебе, как тут у них все. Скорпиус вопросительно поднимает глаза на Драко, и тот подбадривающе улыбается и показывает ему палец вверх. Провожая сына взглядом, Малфой одновременно осматривается вокруг и чувствует почти физическую боль от обилия визуального хлама: глаза разбегаются от количества кубков, сувениров и фотографий — последние занимают едва ли не полностью все стены. В основном на них изображены Поттеры, кое-где с родственниками со стороны Уизли, а парочка снимков настолько старая, что на них еще даже Гермиона стиснута в объятиях бывшего мужа.

** ↡↡↡ **

В начале ужина Драко чувствует себя не совсем в своей тарелке, поскольку почти не бывает на подобных мероприятиях. Сперва, разговор, как обычно когда собираются коллеги, и не важно по какому поводу, уходит в обсуждение рабочих вопросов, что в корне не устраивает Теодора. Чтобы отвлечь гостей, он, ради шутки, берет на себя роль бармена и угощает всех коктейлями; Малфой останавливает выбор на апельсиновом джине. Пэнси подхватывает настрой мужа и подключает собравшихся к «обсасыванию» каждого из свеженьких слухов, которые есть ее распоряжении. «Ей бы вести колонку в Пророке», — мысленно усмехается Драко. Если бы кто-то сказал ему, что спустя столько лет после школы он будет сидеть за одним столом со всеми этими людьми и обсуждать, что один из их бывших однокурсников решил испытать себя в съемке видео для взрослых, а за профессором-магловедом Лонгботтомом начала бегать студентка, то Малфой бы мог только посмеяться. — У тебя прекрасный сын, Драко, — говорит Джинни, попивая маргариту и заводя что-то вроде личной беседы из вежливости. — Ты должен гордится им! Такие манеры… — Да, Скорпиус замечательный мальчик, — подхватывает Гермиона, которая сидит рядом с ней. — Спасибо, — отвечает он, и их с Грейнджер взгляды на время встречаются. Малфой со Скорпом пришли позже, чем планировали: на то, чтобы упаковать сюрприз для Гермионы, ушло какое-то время. Коробок и подарочных лент в их доме не водилось, и пришлось импровизировать. — Так, так, так! — выкрикивает Тео, изрядно надегустировавшийся собственных коктейлей. Он поднимает вверх очередную порцию выпивки. — Новый рецепт! Кто заберет? — Давай мне! — смеется Лавгуд, оказавшаяся ценительницей его самобытного творчества.

** ↡↡↡ **

Беседуя с Поттером после застолья, Драко старается не отвлекаться и не выискивать Грейнджер глазами. По крайней мере, он надеется, что его действия выглядят всего лишь, как ленивый, праздный взгляд ползущий от гостя к гостю. Малфой ничего не может с собой поделать — когда он слышит ее голос среди других голосов, ощущает ее случайный взгляд или запах духов, то поворачивает голову именно в эту сторону. — На следующей неделе доставят интереснейший объект — шкатулка, которая когда-то принадлежала Блэкам, — говорит ему Гарри. — Один из твоих предков зачаровал ее в конце шестнадцатого века, так что будет справедливо отдать артефакт именно в твою группу. Драко делает глоток огневиски, который после апельсинового джина, идет легко и почти не обжигает. — А что предположительно внутри? — По моим данным там сильнейший амулет, и он мне нужен. Загвоздка в том, Малфой, что у шкатулки нет отверстия для ключа. Она открывается каким-то другим способом. — Алохомору кто-нибудь догадался попробовать? — язвит Драко. — Именно поэтому, мне нужна помощь Тайников, — на ней испробовали большинство стандартных заклинаний, но не происходит ровным счетом ничего. Замок, каким бы хитрым он ни был, не поддается. Я уже дал Гермионе доступ к документам дела. — Пока Поттер говорит, Малфой снова и снова оглядывается. — Кого ты ищешь? — Не бери в голову, — отвечает Драко, глотнув еще огневиски. Гарри поднимается из-за стола навстречу жене, которая останавливается в центре комнаты. — Попрошу вашего внимания! — громко говорит Джинни. Поттер подходит к супруге, и Гермиона уступает ему место рядом с ней. В следующий момент свет неожиданно гаснет, а Грейнджер, продолжая отступать, врезается спиной в Малфоя. В ту же секунду удар, подобный току, проходится по его телу, заставляя дыхание дрогнуть. — Осторожнее, — шепчет он, придерживая Гермиону за плечи. Не видя практически ничего, Драко особенно остро воспринимает ее близость. Он не убирает рук. А она не делает попытки отстраниться. Кто-то зажигает Люмос, и Джинни оказывается в центре светового пятна. Взмахом руки она призывает всех посмотреть на Гарри. Он выглядит несколько смущенным, поглаживает свой затылок и глупо улыбается. — Дорогие друзья, — громко говорит Джинни, слегка покачиваясь из-за алкоголя, который уже ударил ей в голову. Она любит импровизировать, поэтому речь рождается прямо в моменте: — Сперва я хочу сказать спасибо всем пришедшим! Это действительно важный день, но вы же пришли не для того, чтобы в очередной раз послушать, какой Гарри молодец? — Она игриво чмокает его в щеку. — Если бы я принялась распинаться в том, какой Гарри хороший, нам бы не хватило и недели! — Все смеются. — Дорогой супруг, ты самый лучший подарок, который я когда-либо выигрыв… — Не дав ей закончить, Поттер сгребает жену в объятия и страстно целует под улюлюкивания гостей. Драко наблюдает за ними и видит самую настоящую страсть. Страсть, которой у него с Асторией никогда не было… — А сейчас немного танцев! — объявляет Поттер, прерывая поцелуй, и отменяет заклинание света. Помещение погружается во мрак, но наполняется музыкой. Малфой чувствует, как Грейнджер легко вздрагивает под его руками. Развернув ее, но продолжая удерживать в объятиях, он предлагает ей открытую ладонь. — Потанцуешь со мной? Она молчит и смотрит на протянутую руку. Слишком долго. Драко уже раздумывает над тем, чтобы обратить все в шутку, но Гермиона принимает решение — вкладывает свою ладошку в его, а вторую руку кладет на плечо. Музыка отгораживает их от прочих пар. Когда он прижимает ее ближе, то дыхание Грейнджер обжигает его кожу. Медленно переставляя ноги в нужных танцу движениях, он не сводит глаз с ее лица, и она делает тоже самое. Его ладони горят там, где он касается ее даже через платье. Драко напряжен и ошеломлен реакцией собственного тела на нее. Кровь бурлит. А потом… что-то происходит между ними.; время растягивается липкой карамелью и замирает, отдавая сладостью на кончике языка. Гермиона медленно подается вперед, пока ее взгляд продолжает оставаться на его губах. В Малфое что-то лопается. Вероятно, нити самоконтроля. Он кладет руку на ее щеку, скользит пальцами по нежной коже и чувствует дыхание Грейнджер на своем лице. Их горящие взгляды одновременно поднимаются, скрещиваются, и ему вдруг кажется, что им снова семнадцать, и они танцуют на школьном балу… Они уже знают вкус губ друг друга, и воздух между ними вибрирует. Гермиона-из-настоящего глядит на него так жадно, будто отчаянно ждет его действий и готова ответить взаимностью… Толкнувшая их слева Лавгуд, разрушает волшебство. Момент рушится, как карточный домик. Гермиона отшатывается, разрывая их прикосновения. Драко громко втягивает в легкие воздух и резко сует руки в карманы джинс. Она отворачивается, рассеянно оглядывается и торопится отойти. Он прикрывает глаза, чтобы перевести дыхание. Он знает, что поцеловал бы ее. Схватив со стола чей-то пустой бокал, Малфой стремительно наполняет его огневиски и заливает всю порцию себе в рот. Алкоголь отвратительно прижигает слизистую, но он не придает этому значения. «Почему все так? Я же уже давно не подросток, которому сносит голову от того, что Грейнджер подпускает так близко?!» — Он был женат на другой. Он прожил много лет один. Но Гермиона так и продолжает сводить его с ума, словно стоит ей только поманить… Ему хочется орать от разрывающих чувств. Драко опускается на ближайший стул. Какого драккла он мнется, словно школьник? Почему бы просто не признаться ей, что он ничего не забыл? Обнять, прижать к себе и целовать до тех пор, пока она не сдастся… Малфой наблюдает за тем, как танцуют Поттеры, за тем, как тесно они прижимаются друг к другу, и одновременно почти занимаются сексом одними лишь взглядами… Драко, наконец, признается себе, что хочет Грейнджер. Что все защитные стены, которые спасали его так долго, обрушилась, едва только она сделала свой короткий шаг навстречу. «Мне, определенно, нужно освежиться!» — Или как-то иначе принести себе облегчение… Он поднимается, чтобы найти ванную в этом чертовом доме, до отказа набитом людьми. Протискиваясь мимо гостей в коридор, Малфой быстро отыскивает нужную дверь и распахивает ее. Первое, что он видит — или слышит? — это влажное погружение Нотта в теплоту рта Пэнси. Увлеченная парочка даже не замечает вторжения; глаза Тео прикрыты, а пальцы накручивают колтуны из волос на голове женщины, стоящей перед ним на коленях. Чужое трахание выбивает Драко из колеи. — Ну, вашу же мать! Вы бы хоть запирались, блять! — шипит он, с силой захлопывая дверь. Удаляясь, Малфой зло надеется, что хотя бы сбил им весь настрой. Хотя-я-я, зная эту парочку, он догадывается, что они начнут с удвоенной силой. — Драккл! «Похоже, — думает Драко, — секс есть у всех вокруг, кроме меня». .