Я посадил дерево

Опять мои нервы как хрусталь Знаешь, любить тебя устал В груди давно пусто, мне очень жаль Прошу тебя дай мне дышать, дай мне дышать

Можешь поскандалить, можешь просто промолчать Можешь уходить, можешь остаться — мне плевать Я же все сказал, ну почему ты все опять Ясно что таким, как тебе нужен мне не стать

      Когда Пушкарёвы вернулись с прогулки и они втроем собрались на кухне, Коля решил не дожидаться отмашки от Кати и рассказать Валерию Сергеевичу насчет заработанных денег, «НиКаМоДы» и попросить его поработать старшим бухгалтером в их новоиспеченной компании. Под чай с вафельками разговор должен был пойти легче. Признаваться было страшно, несмотря на хорошее отношение, и Коля сидел, как на иголках, дожидаясь свой кружки чая. Катя, кажется, поняла его метания и едва заметно покачала головой, давая понять, что боится он зря.       Глядя на стопку газет, которые Валерий Сергеевич методично прочитывал, выбирая предложения о работе, наконец-то решился.       «Как будто я что-то плохое совершил! Никого не ограбил, не украл, честно…ну почти честно заработал… И у Катьки теперь есть подушка безопасности», — уговорив себя напоследок, Коля произнес:       — Дядь Валер, очень нужна ваша помощь как профессионала. Есть небольшая фирма, у них открыта вакансия старшего бухгалтера.       — А что за фирма такая? И откуда ты знаешь, что им требуется?       — Мы с Катей открыли свою фирму. И с Данькой Монаховым, одногруппником.       — Вот как. Ну вы даете, дети мои. Рассказывай, Коль, не мнись. Чего как не родной?       — Пап, понимаешь, Коля удачно поиграл на бирже, начал с маленькой суммы… В итоге, заработал весьма приличные деньги. Предложил мне открыть свою фирму, чтобы мы с тобой при ней были финансистами, Данька бы занимался разными компьютерными делами, Коля бы продолжил играть на бирже. Постепенно наработаем клиентуру, будем всякие бухгалтерские услуги оказывать, — Катя пришла на выручку другу. — Идея, мне кажется, отличная. Потому что хорошие бухгалтера, а ты у нас очень хороший, всегда нужны.       — Катюха, хватит подлизываться, — Пушкарёв с улыбкой отмахнулся.       — В общем, дядь Валер, как-то вот так. Все официально оформили, надо будет потом оборудование купить, компьютеры там, столы рабочие… Ну и объявления подать, что есть фирма… И мы решили отдельный офис не снимать, поработаем у вас здесь, ладно?       — Да понятное дело, что у нас. Первое время уж точно, а там — как решите.       — Может бы зря в «Зималетто» пошел, Коль? Своя-то рубашка ближе к телу, занимался бы фирмой.       — Да я пока не понял, зря или нет. Уволиться никогда не поздно, тем более, будет больше возможностей раскрутить нашу фирмочку, клиентуру быстрее наработаем. Хотя бы ради этого можно и поработать.       — Ну, Колька, я рад за вас. Ты — молодец, я всегда говорил, что ты очень способный и многого добьешься. И в бизнесе понимаешь, чутье есть, раз состояние на бирже сколотил. Как фирму хоть назвали?       — «НиКаМоДа». Так вы согласны с бухгалтерией нам помочь?       — А куда я денусь? Почему бы и не помочь, хотя, кто кому помогает еще большой вопрос. Матери-то хоть сказал?       — Нет, не успел пока. Сначала у нее дежурства были, операции сложные, а потом некогда. Но я расскажу, обязательно, — Коля с самым честным видом закивал. — Правда не знаю, как она отреагирует.       — Да нормально, Коль. Мама у тебя — продвинутая, и в тебя всегда верила, — Катя ободряюще улыбнулась.       — Еще бы хотелось Даньку вашего этого увидеть, что хоть за человек. Катюш, приглашай его в гости, пусть приедет, раз вы тут и фирму свою открыли, и вообще.       — Да, конечно. Как-нибудь на выходных соберемся. Или ты на дачу поедешь, Коль?       — Я пока не знаю, — Коля задумчиво откусил от вафли. — В принципе, вечером в воскресенье будет удобно, я как раз приеду. В понедельник же на работу, Даньке на учебу.       — Значит, договоримся на воскресенье. Дело за малым — налепить полную морозильную камеру пельменей, — Катя улыбнулась, Колька в ответ засмеялся.       — Намек понят. Мы поможем, да, дядь Валер?       — Конечно.       Коля выглядел совершенно довольным — разговор прошел так, как нужно, страхи его не оправдались, а пока Пушкарёвы гуляли, он успел еще немного заработать и был вполне доволен.       — Ладно, молодежь, вы тут сидите, я пойду, отдохну. Можете спокойно сплетничать, я телевизор погромче сделаю.       Катя, проводив взглядом улыбающегося отца, легонько стукнула Зорькина по плечу.       — А ты боялся! Все хорошо прошло, папа не такой страшный, как ты думаешь.       — Ты его подготовила как-то? Намекнула?       — Нет, честное слово — нет. Мы вообще о работе не разговаривали. О Веньке в основном… О друзьях его армейских.       — Пошли к тебе в комнату, я еще немного попользуюсь твоим компом, ага?       — Если ты наелся-напился, пойдем.       Они перебрались в комнату, Катя удобно устроилась на диване и решила пересказать Коле историю о страшных убийствах в далеком семьдесят девятом году. В конце концов, Венька теперь жила у них, и такая информация была совсем не лишней. Мало ли как все могло повернуться даже спустя столько лет, вдруг и правда Николай Антропов причастен к убийствам, хоть Валерий Сергеевич и сомневался в этой версии.

***

      — Доброе утро, Виктория, — Николай, выбравшийся из такси, едва не столкнулся с Клочковой. Вика, разговаривающая по телефону, не заметила его и чуть не врезалась, вовремя изменила траекторию и даже улыбнулась в ответ.       — Доброе утро, Николай Антонович.       — Машина в ремонте, пришлось на такси, — непонятно зачем пояснил Зорькин. Потапкин, дремавший у входа, пропустил их. В лифт вошли тоже вместе, Коля старался не слишком уж нагло пялиться на девушку. Сегодня одна выглядела эффектно — черный приталенный жакет, юбка-карандаш, как всегда пышная укладка и ярко-красная помада.       — Моя тоже… В залоге, — Вика поудобнее перехватила сумку. — Приходится пользоваться транспортом.       — А какая у вас марка?       — Mercedes SLK230 Kompressor, цвет «неспелая вишня».       Коля кивнул, примерно представляя, что у Виктории — кабриолет, весьма престижная и статусная машина.       — Впечатляет. Для такой яркой девушки как вы — самый достойный вариант.       Вика чуть улыбнулась в ответ на комплимент. Пока этот разговор ее немного смущал — она же знала, что у Зорькина, вчерашнего студента, за душой ничего нет, так зачем спрашивать, какая у нее машина и в целом проявлять заинтересованность? Но она вежливо отвечала на вопросы, руководствуясь простым правилом — вдруг, что выгорит.       — Обычно мужчинам нравятся более брутальные, мощные машины. У вас какая?       — Джип, — Николай поправил очки. На самом деле он собирался сегодня-завтра вытащить Катьку в салон, чтобы купить наконец-то машину, но дел навалилось столько, что он просто забыл с ней об этом поговорить. — Надежный, проверенный вариант. Виктория, а давайте сегодня пообедаем вместе?       — Мне уже пригласила Кира, — не без сожаления отозвалась Клочкова. — Но в следующий раз — буду рада.       — Договорились.       Они вышли из лифта и разошлись каждый в свою сторону, Маша Тропинкина, одетая в непривычную закрытую нежно-розовую блузку, увлеченно красила ногти, Федя толокся рядом, и вообще парочка выглядела вполне счастливой.       Мысли Зорькина были заняты другим. Точнее, другой. Прямо спрашивать про сумму залога Коля не стал, понимая, что стоит выяснить другим путем. И уже по факту принять решение. Такую девушку, как Виктория, хотелось радовать, баловать, и он вполне рассматривал для себя вариант с оплатой ее долгов и кредитов. И совершенно искренне без каких-либо намеков на то, чтобы добиться этим широким жестом взаимности. Просто… Раньше у них совсем не было денег, только на самое необходимое, а теперь он заработал достаточно, чтобы сделать что-то хорошее. Ну или пусть не хорошее, но решить проблемы другого человека, пусть даже такой избалованной красотки, как Виктория.       Финансовая безграмотность в прочих других людях его неизменно раздражала, но в данный момент он решил, что позволит себе такую блажь — выкупит ее мерседес. А дальше уже будет проблема самой Виктории, брать новые кредиты, продавать машину или нет — он ответственности за ее решения нести не мог, да и не собирался.       Дойдя до своего кабинета, Коля притормозил у стола Светланы Фёдоровны. Она уже сортировала какие-то документы по папкам.       — Доброе утро, Светлана Фёдоровна.       — Доброе утро, Николай Антонович. Кофе?       — Нет, спасибо. Минут через пятнадцать зайдите пожалуйста, наметим план на сегодняшний день.       — Да, конечно, — Локтева кивнула.       Коля скрылся у себя в кабинете, гадая, как лучше поступить — выспросить у своей помощницы, как там обстоят финансовые дела у Виктории, потому что вездесущий женсовет знал все и даже больше, либо узнать нужную ему информацию иным путем. В идеале можно было пойти самым простым — честно и откровенно поговорить с Викой, сразу обозначив свои намерения — никаких обязательств с ее стороны. Решив, что подумает об этом позднее, Зорькин погрузился в работу. Он вникал во все предыдущие отчеты, Роман Дмитрич попросил провести его неофициальный, «только для своих» аудит, проверить работу предыдущего финдира, ну и чтобы в целом понимать ситуацию. Полной картины отчеты, предоставленные совсем недавно, не давали, да и охватывали всего прошедший год. Поэтому Коля добросовестно и дотошно взялся за дело.

***

      — Ну, здравствуй-здравствуй, — Пушкарёв приветственно раскрыл объятия. На этот раз в гости заглянул давний добрый приятель, сослуживец и просто хороший человек Алексей Романович Ямщиков. Он знал обо всей ситуации с Венерой Майорчик, ее мужем и сыном, Константина по этому поводу снова отправили в «командировку» в Санкт-Петербург, а у них с Валерием нашелся повод встретиться лично и поговорить.       — Сто лет не виделись, Валер! Так здорово повидаться. Закрутился, сам понимаешь, то Москва, то Петербург, семья, дети… Сам как, как дочка?       — Дочка — в порядке, я — скриплю потихоньку, с переменным успехом, но есть еще порох в пороховницах, так что держимся. Давай кофейку с пирогами, Катюха моя печет — пальчики оближешь. А потом и о делах, а?       — Давай, я как знал, не завтракал. Люся правда меня не одобрила, но ей некогда было, малышня истерику закатила… Их попробуй уговори нормально сесть и поесть кашу.       Мужчины прошли на кухню, и за едой о делах не говорили, благо время позволяло. Катя только что уехала, а так Валерий бы с удовольствием представил свою взрослую умницу-дочь старому товарищу.       — Ну, Катерина, золото, а не девка, так вкусно готовит, — Алексей довольно и сыто откинулся на спинку стула. — Костян говорил, что вкусно, но я не думал, что настолько.       — Она вообще у меня талантливая — на экономическом учится, в голове — компьютер. И хозяйка хорошая, — с гордостью отозвался Валерий. Ему было приятно, когда Катю хвалили и замечали, какая она у него умница и красавица. — А вообще, Лёш, я бы с ней в разведку пошел. Настоящим человеком удалось вырастить… Мы когда активно ездили на природу, то в походы, то по реке сплавляться, она сто раз выручала… С ней — не пропадешь. Вроде и девушка, хрупкая и нежная, а характер стойкий.       — Повезет кому-то, — Ямщиков закивал. — Женихов, наверное, вагон, отбоя нет?       — Серьезная она слишком, Катюха моя. Учится и работает, домом занимается… На танцы-свидания времени нет, я и говорить ей не пытаюсь, потому что она умная, знает, что делает. Всему свое время видать. А вообще, был у нее один, курсе на втором, да… Ей как раз девятнадцать было, что ли… Денис, да, Денис Старков. Смазливый, девки вокруг умирали по нему, но не мужик он. Обидел он Катю, вот и не получилось ничего серьезного. А потом его в армию забрали, аж на Дальний Восток, — Пушкарёв усмехнулся. Он сам и поспособствовал скорейшему отправлению Дениса в наиболее отдаленную военную часть.       — Все у Катерины будет хорошо, такая умница не пропадет.       — Расскажи лучше, как твое семейство поживает? Внуков уже сколько?       — Семеро, — с гордостью отозвался Алексей Романович. — У старшей две двойни — все девчонки, представляешь, какой тарарам дома… У сына еще трое. Пацаны все. Сын внуков привозит часто, он по командировкам, жена на работе пропадает, с бабушкой и дедушкой все лучше, чем нянек нанимать. Вот и получается детский сад, и дети, и внуки…       — Сколько младшим?       — Десять дочери, сыновьям пять и три. Внукам два, четыре, шесть. Не бывает скучно у нас дома. Люсе в радость, она внуков обожает, детей балует… Но конечно и строго с ними. Занятия по расписанию, кружки всякие… Дочка на фигурное катание ходит, старшие близняшки в гимнастику подались. Ладно хоть они уже более-менее самостоятельные. С ужасом жду, как младшие в школу пойдут… Уроки все эти, задания, поделки. Ну ладно, Людмила моя крепкая, выдержит, и я на подхвате, как водится. С математикой — пожалуйста, ко мне, с физикой там, с черчением, а вот все эти читанья-писанья…       Обсудив дела семейные, мужчины перешли к главному. Валерий Сергеевич решил высказать свои предположения первым.       — Ты пока ехал, я знаешь, что подумал? Остались же там, в части, знакомые? Было бы не лишним дом проведать, ну, Майорчиков, что там да как.       — Антроповы там тоже давно не живут, насколько я понимаю, — Ямщиков закивал. — Хорошо, организуем, посмотрят там аккуратно, что да как. Сбегала Венька, едва мать похоронив, не поверю, что Сергей оттуда ничего забрал. Такой шанс он точно не упустит.       — Ценности, имеешь ввиду?       — И ценности тоже. Так, значит задачи две — проверить в Новой Заре, информацию тихонько собрать. В Петербурге продолжаем смотреть за Антроповыми, как только Венера вернется с дачи, скажешь, ребенка надо будет забирать. Не дело это — такого маленького с матерью разлучать, тем более по сильно надуманной причине.       — Да не обязательно ждать, когда Венька с Ирой вернутся. Тут ехать часа полтора всего, неужто ребенка не довезем? Надо если, Колька с работы отпросится, ну или я сам, машина есть.       — И то верно.       — А Колька ж вроде студент, с Катей вместе учились?       — На заочное перевелся, работу нашел в приличном месте, теперь большой человек, финансовый директор, — Пушкарёв улыбнулся. — Давай еще чайку-кофейку?       — Кофе давай. А что за приличное такое место отхватило такого головастика?       — «Зималетто», дом модной одежды. Платья всякие шьют, значит, а Николай наш обсчитывает.       — О, как. Я с отцами-основателями хорошо знаком, с Павлом и Юркой, работал у них в службе безопасности, давно правда, в начале девяностых, потом парней своих подогнал, а сам в Петербурге подрядился… Нормальная фирма, молодец парень, что не в шарашкину контору пошел. Их сейчас столько развелось, фирм-однодневок…       — Да, отцы-то может и приличные люди, но яблочки от яблонек — так себе.       — Что ты имеешь ввиду?       — Да, пересекался недавно с Андреем Ждановым. Нахальный тип.       — Что есть, то есть. Но он неплохой, на самом деле, не повзрослел еще, эмоции впереди всего бегут, а иногда надо остановиться и головой подумать.       — Это точно.       — Там и второй есть, Александр Воропаев, на министерской службе, хорошую карьеру делает, дотошный, умный и принципиальный, репутация — чисто железного Феликса. Раньше в Петербурге работал, там и пересекались по жилищным вопросам, — Алексей Романович, получив новую кружку кофе, улыбнулся. — Они разные, Сашка с Андреем, но неплохие в общим и целом. Не отморозки. Так что, говоришь, Андрей натворил?       — Вспоминать не хочется… В общем, дело житейское. Лена когда умерла, года через три, решил я сажать деревья в нашем парке, в память о ней. Сходил по начальникам, разрешение получил, тот клочок земли никому и не нужен был. Стали мы с Катюшкой сажать, каждый год, на Вербное Воскресенье сажали. Ухаживали, старались, деревьица росли, крепли. Много посадили за пятнадцать лет, и привыкли, и хорошо все было. А тут весне появились дельцы как раз из «Зималетты» твоей. Андрей Жданов и второй с ним, то ли зам, то ли кто. Белобрысый такой. Решили магазин в этом месте открывать, я думал, получится как-то разговором решить… Заплатить, ясное дело, не мог, не та зарплата была. Понимаю, что как наивный дурак поперся, но я не знал, что делать. Знаешь, как жалко было деревья… Живые же, цвели, росли, радовали… Они поржали, нахамили и слушать не стали. Как итог — срубили деревья, участок разровняли, а магазин открывать передумали.       — Вот как. Валер, ну етить твою через коромысло, ты сказать не мог? Решили бы вопрос. И с землей, и с охламонами этими.       — Да я как-то не думал. Стоит сравнивать деревья и прибыль. В общем, такая вот история, Лёш. Я после этого всего в больничку угодил, пока лечился, то-се, Катька работала, как проклятая, в бар официанткой пошла, училась еще. И тут в один из вечеров туда Жданов заявился, младший, естественно. Перебрал, подрался, Катька с Колькой его подобрали, помощь оказали, отпустили с миром. Колька его узнал, Андрея, ну и при Кате они повздорили. Андрей же в нее влюбился, вроде как прохода не дает… Приезжал вот, вчера. Извинялся.       — А ты что?       — А я не держу на него зла. Кто дури по молодости не творил? За Катерину только боюсь, она тяжело все это пережила, и вряд ли сможет его простить так легко, а он постоянно мелькает, напоминает… Ладно, не бери в голову. Было и было, переживем и это.       — Спасибо, что рассказал, — Ямщиков глянул на часы. — Давай договоримся, звони, если нужна будет какая-то помощь, чем могу — помогу.       — Если не буду сам справляться, то позвоню.       — Упертый, а. Я ж от чистого сердца, как другу говорю.       — Да знаю, знаю. Не нуди.       Мужчины посмеялись, и Алексей Романович стал собирался.       — Я через пару дней сам в Петербург поеду, надо пару вопросов решить, и хочу поговорить с Николаем. Думаю, его надо поставить в известность, если его безопасники нас уже не срисовали.       — Если срисовали, то тем более надо. Надеюсь, он глупостей делать не станет, мальчишку с женой куда-нибудь за границу не отправит. С него станется.       — Не думаю, если бы хотел спрятать — сразу бы отправил, это же проще простого.       — Ну да, ну да.       Распрощались друзья на теплой ноте и оба надеялись, что Антошку удастся вернуть матери без проблем и уж тем более жертв. Зная вспыльчивый характер Николая Антропова можно было предположить и такой вариант, во всяком случае, никто не исключал, что свое он будет защищать до последнего.

***

      Утренний звонок от Даньки — старосты их с Колей группы, а заодно и бизнес-партнера по «НиКаМоДе», слегка скорректировал Катины планы. После завтрака она наскоро закончила с домашними делами, развесила сушиться постиранное белье, в темпе собралась и поехала в универ. Даня попросил приехать, нужно было подписать какие-то документы в деканате, кое-что решить по их общему делу. Оказалось, они с Колей уже обсудили концепцию сайта и для их скромной фирмочки, и даже для «Зималетто», оставалось услышать только Катино мнение. Коля хотел переговорить напрямую с Малиновским, не собираясь тянуть — создание хороших, рабочих сайтов дело все-таки не пяти минут.       Разобравшись с документами у секретаря, и мысленно надеясь, что больше заявления и прочие нужные ведомости не потеряют, Катерина нашла аудиторию и, войдя, подсела к Даньке. Он всегда сидел на последних партах, но не спал, а занимался важными делами. Лекции для него записывал диктофон, педагоги смирились с его подходом, тем более успеваемость у него была отличной.       — Катюх, глянь по-быстрому, — Даня придвинул к ней лэптоп. — Если нормально, я займусь.       Сунув Даньке пирожки, Катя оценивающе присмотрелась к наброскам. В целом обе концепции ей очень понравились. «Зималеттовский» сайт в фирменных цветах, с логотипами, отличной галереей, удобным и понятным меню, с возможностью онлайн-примерок, заказа, и оформления доставки, казался чем-то невероятно сложным в плане создания, но удобным в использовании. А вот «никамодовский» смутил розовым цветом, его Катя никогда не любила, но абстрагировавшись, оценила функционал — все так же было удобным и интуитивно понятным.       — Дань, все отлично, ты гений, но можно без розового цвета?       — Можно. Какой хочешь, такой и сделаем. Синий? Зеленый? Можно фиолетовый, посветлее и потемнее.       — Давай синий.       — Пирожки — супер, приноси еще.       — Приезжай в гости, будут не только пирожки, — Катя, довольная от похвалы, улыбнулась. — Насчет сайтов Колька что сказал? Сегодня и поговорит?       — Да, одобрят — молодцы. Не одобрят, нам же легче, я другой заказ возьму, — Монахов тщательно вытер руки и забрал лэптоп. — Ты-то как сама? Признались Валерию Сергеичу, что Колька теперь подпольный миллионер?       — Да, вечером рассказали.       — И как?       — Папа оценил предпринимательскую жилку у Коли. И умение делать деньги из денег. «НиКаМоДу» поддержал, порадовался, что для него есть работа… Он же так переживал, когда уволили весной. В общем, пока все хорошо. Но очень хочет с тобой познакомиться, говорит, что личное знакомство с руководством — очень важно.       — Да ну, какое руководство, я пацан зеленый, — Данька отмахнулся, уши при этом у него пылали.       — Приходи в воскресенье, я пельмени сделаю.       — О, пельмени — это вещь. К тому времени я и с сайтом разберусь, первый вариант сделаю… Кстати, раз уж про работу заговорили. Надо бы компы нормальные купить, и тебе, и для Валерия Сергеевича. Пока срочных заказов нет, съездили бы. Я в железе понимаю, выберем и хорошие, и чтоб стоили не как крыло от трактора.       — Почему трактора, Дань? — рассмеявшись, Катя зажала рот ладонью.       — Не знаю, батя мой так всегда говорит.       — Монахов, Пушкарева, мы вам не мешаем? — преподаватель по философии все-таки обратил на них внимание, хотя переговаривались они весьма тихо и никак не мешали проведению лекции.       — Извините, Лев Степанович, я уже ухожу, — Катя подхватила вещи и поспешила выйти из аудитории. Проблем она не хотела ни для себя, ни для Даньки. Шепотки и завистливые взгляды одногруппников ее совсем не тронули, попросту было не до них.       Одевшись, вышла из корпуса, неспеша спустилась по ступенькам, щурясь от приятного, но почти не греющего солнца. Она давно привыкла к сумасшедшему ритму — дом, учеба, работа, подработки и теперь, когда оставались только домашние дела, а заочная учеба в обозримом будущем вообще не требовала внимания, она чувствовала себя непривычно свободной. Пора было возвращаться домой, сверившись с часами, убедилась, что вот-вот должен подойти нужный ей троллейбус.       Мобильник зазвонил неожиданно. Номер оказался незнакомым, но Катя решила ответить, не подозревая ничего плохого.       — Да, слушаю.       — Екатерина Валерьевна? Врач «скорой помощи»… — незнакомый строгий женский голос заставил ее остановиться, напряженно вслушиваясь в слова. Связь прерывалась, шумели машины. — Мы сделали, что могли… стационар… Вы можете приехать?..       — Что случилось? Вас очень плохо слышно…       — Ваш номер нашли… вызвали… в парке… вы можете приехать? …бульвар… — по обрывкам фраз, Катя с трудом, но все же поняла, что бригаду вызвали в парк, ее номер нашли в телефоне, так как ситуация серьезная, позвонили ей. Колька был на работе, Ирина Петровна, теперь и с Венькой, находились на даче, оставался только папа.       — Да, я сейчас приеду, — собеседница сбросила звонок, а Катя, запаниковавшая, мысленно приказала себе собраться.       «Что могло случиться? Утром папа чувствовал себя нормально. Или нет, просто мне не говорил? Прихватило на прогулке? Несчастный случай? Травма? Какие-то отморозки напали? Сбила машина? Ну сказать-то могли, что случилось и к чему готовиться…», — мысли панически метались, сменяя друг друга, но выглядела Катя собранной и спокойной, разве что руки тряслись, а на глаза то и дело наворачивались слезы, но за очками их никто бы не увидел.       Она добежала до остановки и стала голосовать общепринятым жестом. Вскоре перед ней остановились старенькие «Жигули», цена вообще не волновала, Катя назвала адрес — мужчина согласился ее подвезти, и она плюхнулась на заднее сиденье. Руки мелко дрожали, первый порыв — позвонить Кольке, она тут же пресекла. Не стоило мешать другу на работе, тем более, чем он мог ей помочь? Ничем. Толком не понимая, зачем, набрала папин номер. Он не ответил. Сунув трясущимися руками телефон обратно в карман куртки, Катя съежилась на заднем сидении. Ехали они довольно быстро, но все равно казалось, что слишком медленно.       — У вас что-то случилось?       — Пока не поняла. Позвонили со «скорой», кажется, с папой плохо, сказали срочно приехать. У него не первый инфаркт, и я боюсь… — говорить не хотелось, но Кате показалось грубым проигнорировать вежливый вопрос.       Водитель ничего не сказал, но скорости прибавил, на сколько это было возможным. Остановив в разрешенном месте, обернулся к Кате.       — Здоровья отцу, а тебе — удачи, дочка. Денег не возьму.       Катя было открывшая рот, чтобы возразить, выбралась наружу.       — Спасибо большое!       Мужчина уехал, а она, поправив ремень съехавшей сумки, огляделась. Точный адрес она, разумеется не услышала. Решив, что пробежится ко входу в парк, и в случае чего перезвонит на тот номер, с которого ей звонили. Белая «газель» с красным крестом на борту нашлась чуть в стороне, Катя направилась к ней. Из водительской кабины выбралась женщина в темно-синей форме.       — Вы Катя Пушкарёва?       — Да, — не дав опомниться, женщина распахнула дверь «газели», чуть ли не втолкнула туда Катерину. Не давая упасть, ее притянули к себе чьи-то руки. Мужчина, одетый в белый медицинский халат, с медицинской маской на лице, показался смутно знакомым.       В салоне пахло лекарствами, чем-то сладким и почему-то землей, ситуация выглядела странной — каталка пустовала, да и вообще не было похоже, чтобы здесь кому-то оказывали помощь.       — Кать, это по моей просьбе тебе звонили, — Андрей свободной рукой стащил маску и улыбнулся. — С твоим папой ничего не случилось, никому медицинская помощь не потребуется. Ну, я надеюсь… Нам нужно поговорить, Кать. Пожалуйста.       — Что? Это шутка? Знаешь, что?.. — от возмущения Катя не смогла продолжить фразу. Она отшатнулась назад, ударившись при этом и затылком и спиной. Одной рукой Жданов все равно ее придерживал, боясь, что она убежит и поговорить снова не получится. Катя вообще этого не замечала, ее трясло от пережитых эмоций, точнее, от тех качелей, что ей пришлось пережить. Снова. По вине Андрея. От паники и страха за единственного родного человека до облегчения и злости, что все это — шутка. Очередной способ Андрея Жданова привлечь к себе внимание.

      — Кать, послушай…       — Не трогай меня! — Катя все-таки выдернула руку.       — Тихо, тихо, ну ты чего? Я просто хочу поговорить…       — Отпусти и можешь говорить, — произнесла она гораздо спокойнее. Не хватало только скатиться в банальную истерику. Только не здесь и не перед Андреем.       — Точно? Не сбежишь?       — Нет, я же сказала. Зачем ты устроил это все? Андрей, это не смешно! Я думала, что опять что-то серьезное с папой, ты не мог просто позвонить и поговорить? Встречу назначить?       — Ты бы отказалась, — Андрей упрямо мотнул головой. Он не думал, что все может оказаться так просто. Позвонить, спокойно поговорить, назначить встречу и получить ответы на все, интересующие вопросы.       — Нет. Я бы выслушала.       — Мне нужны были гарантии.       — Тебе бы понравилось, если бы тебя твой друг или кто-то еще, вот так, выдернули на разговор?       — Кать, да ничего конкретного же не сказали, почему ты сразу подумала о плохом?       Вместо ответа Катя вздохнула. Что ответить на это она не знала, если Андрей сам не понимал весь идиотизм собственного поступка.       — А о чем думать, если позвонил врач скорой со словами, что все серьезно, и надо приехать срочно-срочно? О хорошем? У тебя тоже есть родители, у них, наверняка, тоже проблемы со здоровьем. Представь, что тебе так же позвонят и «обрадуют». Приятно получится?       — Да при чем тут мои родители? Ладно, — разговор пошел совсем не так, как планировал Андрей. — Давай, ты сядешь, что ли? И поговорим.       Катя присела на одно из узких сидений, Жданов пристроился на втором, перпендикулярном входу.       — Сегодня привезли саженцы. Не так много, всего сорок штук, но… Ты не рада?       — А должна? Саженцы — твоя идея. Так и быть, сажай, если тебе станет легче.       — А тебе?       — А мне — нет.       — Кать, я понимаю, что ты злишься и не можешь меня простить… Но почему ты не отвечала, разве я много прошу — всего один разговор?       — Я надеялась, что тебе надоест и ты перестанешь писать. И я не злилась, на тебя. Поначалу да, я ненавидела тех, кто вырубил наши посадки, нахамил папе… А потом я поняла, что это глупо. Тратить на безадресную ненависть и злость свое время и силы. Мне было не до этого. Случилось и случилось, надо было вытаскивать папу и как-то выбираться самой.       — Ты должна меня ненавидеть, — Андрей покачал головой. — Я все испортил.       — Должна, но не буду. Я тебя прощаю, — Катя серьезно на него посмотрела, понимая, что ему нужно именно это — чтобы она искренне, от души его простила. Потому что он сам не мог себя простить. И все его попытки хоть что-то исправить, загладить — в том числе из-за пожирающего чувства вины. Ей не нужны были ни саженцы, ни разговор, ни что-то еще от Андрея. Хотелось просто жить дальше своей жизнью, не натыкаясь каждый день на воспоминания о том, что приносило сначала радость и успокоение, а потом обиду, горечь и боль.       — Прощаешь?       — Ты не мог знать, что у человека, который пришел поговорить — умерла любимая жена, что у него больное сердце и что он отреагирует именно так. Ты не знал, и я не виню тебя. Можешь жить спокойно.       — Я не понимаю, Кать. Почему ты меня простила? Это же явно не из-за земли, и не из-за саженцев…       — Почему? Потому что мы все ошибаемся. Что-то можно исправить, что-то — уже нет. Ты ошибся и сделал мне очень, очень больно. Но я выжила, и почти справилась со всем этим. Но я не хочу тебя видеть, да и тебе, видеть меня — живое напоминание о собственном дурацком поступке — вряд ли приятно. Хоть ты и придумал себе, что влюбился. Нет никакой влюбленности и уж тем более любви.       — Кать, это не так. Ты… Мне интересно с тобой общаться. Я благодарен тебе, за то, что ты меня спасла, и… Я перед тобой в долгу. Ты меня спасла, и сделала бизнес-план, и… Я должен что-то для тебя сделать.       — Пожалуйста, оставь меня в покое. Не появляйся в моей жизни, хорошо? И папу, пожалуйста, не трогай. Я просила, чтобы ты не приезжал. Ты меня не послушал, приехал. Андрей, неужели так сложно услышать что-то кроме собственного «хочу»? Я не из вредности просила тебя не появляться у моего дома.       — Кать, мы нормально поговорили. Я ничего плохого не хотел.              — Не надо делать для меня как лучше. Что случилось — то случилось, давай будем жить дальше.       — Мне казалось, что у нас может что-то получиться… Я же видел, Кать, что я тебе небезразличен. Я думал, что тебе стоит оставить прошлое в прошлом и дать нашим отношениям шанс.       — Тебе показалось.       — Кать, я тебе не враг. И не такой урод, как ты думаешь.       — Да? Ты только что сказал, что мне стоит забыть о маме, о том, что в память о ней росли прекрасные деревья, и кинуться в объятия к тебе, благодаря которому деревьев теперь нет.       — Да я не это имел ввиду!       — Но сказал именно это.       — Кать, мне искренне жаль, что так все случилось. Твоя мама была хорошим человеком и хотела бы, чтобы ты была счастлива.       — Я ее плохо помню, но да, для меня она была самой лучшей.       — Кать, давай попробуем, начнем все с нуля? Как будто не было ничего, ни деревьев, ни бара… Просто с начала. Познакомимся, сходим куда-нибудь.       — У тебя есть невеста. И я — не лучшая кандидатура, чтобы начинать отношения.       — Да при чем тут моя невеста?! Мы расстались!       — При том, что вы скоро поженитесь. Ты бесишься и суетишься, потому что не получил от меня ожидаемой реакции. Привык же, что за тобой девушки бегают, на шеи кидаются, преклоняются и восхищаются. А тут система дала сбой, — Катя усмехнулась. — Извини, ничем помочь не могу.       — Думаешь? — Андрею все казалось, что тот момент — трогательный, нежный, доверительный, когда Катя, смотревшая на него снизу вверх своими огромными карими глазами была вся как на ладони, чувственная, хрупкая, ранимая, но такая сильная, все еще можно вернуть. Но сейчас от той прежней Кати ничего не осталось. Она смотрела на него с усталостью много пережившего человека, который хотел только одного — спокойствия.       Наверное, она была права — у них ничего не получится. Им не удастся перешагнуть через то, что произошло, ему так точно. А значит и любые романтические отношения были обречены на провал. Он не готов был постоянно каяться, расплачиваться за содеянное и жить в страхе, боясь повторения.       — Я уверена. Давай договоримся, что это — все. Ты сделал все, что мог, я к тебе претензий не имею. Живи, пожалуйста, и постарайся сделать так, чтобы это было не зря, — понимая, что разговор окончен, Катя открыла дверь микроавтобуса и выбралась наружу на ватных ногах. Адреналин схлынул, и теперь ей хотелось только одного — рухнуть прямо здесь и отключиться от реальности.       Жданов не стал ее догонять, останавливать и попытаться договорить, зачем-то вскочил на ноги, но сразу сел обратно, и, сняв очки, потер лицо. Катя его не слышала и не хотела услышать, как бы он не пытался достучаться. Наверное, да, на этом стоило закончить. Да, пусть она живет себе, как жила до этого, пусть ругает его последними словами, он на это повлиять никак не сможет. Ну не верил он Кате, не верил, что нет чувств, не верил, глядя прямо в ее огромные карие глаза, что она не злится. Злится. И на себя, и на него, сближения боится, как огня. Но раз ей так хочется — пусть думает, что все это было ошибкой. В конце концов, да, он не собирался жениться на ней, но небольшой легкий роман его вполне бы устроил. И насчет Киры она на удивление точно все поняла. Привычка и обязательства в бизнесе заменили, пожалуй, любовь, в общем и целом он готов был пойти с Кирой под венец, исполнить ее навязчивое желание, успокоить родителей, но при этом он никогда и никому не клялся в верности. Этот факт немного примирял его с действительностью и неотвратимостью скорой женитьбы.       Посидев еще какое-то время, Андрей вышел из «газельки», чтобы расплатиться с милейшей Кристиной и заняться саженцами. Машина, доставившая их, ждала его, разумеется не бесплатно. Теперь посадить заказанные растения было делом принципа, в офис Жданов решил не возвращаться, сегодня было совсем не до компании.       Катя, в некоторой прострации, добралась до одной из лавочек, плюхнулась на нее и невидящим взглядом уставилась перед собой. Прежде чем идти домой, нужно было и успокоиться, и собраться с мыслями. Какое-то время она просто сидела, изредка вытирая слезы — они текли сами собой, и становилось немного легче. Телефон зазвонил, пришлось судорожно вытирать мокрый нос и отвечать — вряд ли Кира Юрьевна звонила просто поболтать.       — Катерина, добрый день, Кира Воропаева, «Зималетто»… Вам удобно говорить?       — Да, здравствуйте.       — Для вас есть деловое предложение, работа не в «Зималетто», и я бы хотела уточнить, могу дать ваш номер? Интересуется Юлиана Виноградова, директор пиар-агентства и моя подруга по совместительству.       — Да, вы можете дать мой номер, спасибо, — не сдержавшись, Катя хлюпнула носом.       — Кать, я не вовремя? Что-то случилось? Простите мою бестактность, но показалось, что вы плачете.       — У вашего жениха, Кира Юрьевна, ужасное чувство юмора, — тяжело вздохнув, Катя постаралась успокоиться. Не получилось. — Извините, мне не стоило этого говорить, вам неприятно.       — Что он сделал? Катя, вы можете мне рассказать.       — Мне позвонили с незнакомого номера, врач со скорой, связь прерывалась, шум машин, я половину не поняла… Поняла, что надо приехать срочно в парк у нашего дома. Я подумала, что моему отцу стало плохо на улице, поймала машину и поехала скорее в парк. А когда приехала, оказалось, что Андрей Павлович Жданов просто хотел со мной поговорить. Заплатил знакомому врачу на частной скорой, они приехали в парк, вызвали меня под таким предлогом, чтобы я точно приехала. Жестоко получилось, вам не кажется?       — Кать, простите, пожалуйста. Иногда Андрей совершает крайне идиотские поступки. Вы очень испугались, я понимаю, но в дальнейшем такого точно не повторится, я обещаю. Он вас больше не побеспокоит.       — Вам точно не стоит извиняться.       — Извините, мне пора бежать. Если что, вы всегда можете на меня рассчитывать, слышите, Кать?       — Да, спасибо.       — Всего хорошего, берегите себя, — Кира отключилась. Катя не глядя сунула телефон обратно в карман. Андрей, судя по его словам, не хотел ничего плохого каждый раз, но получалось все весьма и весьма неприятно, что тогда, с деревьями, что сейчас, с попыткой поговорить.       Прошло не больше пяти минут, как телефон снова ожил, снова с незнакомого номера. Еще раз вытерев мокрый нос, Катя откашлялась и ответила на звонок.       — Слушаю вас.       — Катерина Валерьевна, добрый день, Юлиана Виноградова беспокоит. Ваш номер мне дала Кира Воропаева, и мы с вами в «Зималетто» не так давно пересекались.       — Да, здравствуйте.       — Я директор маленького пиар-агентства, и мне очень нужна помощница. Мне сказали, что вы свободны, и я хочу предложить вам должность моей помощницы. Безусловно, такие вопросы по телефону не решаются… Вы не могли бы приехать в офис?       — Спасибо за предложение, да, я могу подъехать. Куда и ко скольки?       Катя запомнила адрес, решив, что снова просто вызовет такси — путешествие в общественном транспорте совсем не привлекало. Виноградова ждала ее прямо сейчас, решив не откладывать важный вопрос на потом, а вечер у нее был занят, о чем она и сообщила Кате.       — До встречи, — попрощалась Юлиана, а Катя, захлопнув телефон, несколько секунд просто смотрела прямо перед собой. Конечно, сначала стоило выслушать Виноградову, какие условия она готова была предложить, какую зарплату, но в общем и целом она готова была согласиться уже сейчас. После «Огненного Тайфуна» пиар-агентство казалось вариантом более серьезным и престижным, да и сама Юлиана, вроде бы, располагала к себе. А значит, вполне имелись шансы с ней сработаться.       Вызвав такси прямо не вставая с лавочки, согласно кивнув на ожидание в пятнадцать минут, Катя достала зеркало из сумочки и слегка ужаснулась своему внешнему виду — конечно, даже самое красивое лицо после долгих и обильных слез вряд ли будет эталоном совершенства, но ее глаза попросту превратились непонятно во что, нос слегка покраснел и распух, тушь размазалась. На то, чтобы хоть как-то привести себя в порядок много времени не потребовалось — она умела это делать и знала, что поможет лучше всего. Сбегала к ближайшему киоску, купила бутылку холодной воды, сообразила небольшие компрессы, потом быстро замазала следы недавних слез тональным кремом и пудрой, подкрасила тушью глаза и тронула блеском губы. То, что она все это делала прямо на лавочке в парке Катерину не смутило совершенно, не в такси же ей было краситься — не с ее координацией проводить такие эксперименты во время движения.       Как бы муторно и плохо на душе ей не было, следовало взять себя в руки и показаться в максимально приличном виде. Вроде бы полностью успокоившись, она улыбнулась своему отражению в зеркальце. Кажется, и ей начало везти в плане работы — она нашла ее сама, точнее, все сложилось именно так благодаря Кире Юрьевне. И теперь Катя подозревала, что из караоке-бара ее уволили именно по просьбе Воропаевой. Не то что бы она была против, но данный момент хотелось прояснить — она никогда не любила тайны, загадки и недомолвки.       Когда Катя села в такси, снова ожил телефон — перезвонил Валерий Сергеевич.       — Катюш, что случилось? Ты звонила, а я без телефона вышел, сослуживца провожал до машины…       — Все хорошо, папуль. Я работу нашла, кажется, сейчас еду на собеседование. Хотела сказать, чтобы не терял. Как пособеседуюсь, сразу приеду домой.       — Хорошо. Потом все расскажешь. Я в тебя верю, дочка, все получится.       — Спасибо, я знаю, что ты в меня веришь и постараюсь тебя не подвести, — Катя отключилась, на этот раз с умиленной улыбкой, но вновь готовая разреветься — все-таки она сегодня слишком сильно испугалась. Взяв себя в руки и успокоившись, мысленно пробежалась по пунктам собственного резюме: конечно, благодаря все той же Кире Юрьевне, Юлиана наверняка знала о ней если не все, то многое, но она должна была быть готова отвечать на любые вопросы, касаемые образования, предыдущих работ и навыков — Юлианину манеру вести дела и критерии подбора сотрудников на работу она не знала. Внутренний монолог позволил окончательно выдохнуть, собраться с силами и настроиться на серьезный лад. Жданов не добьется еще и того, чтобы она провалила важное собеседование и осталась без работы.       Конечно, теперь Катя ругала себя за лишние эмоции — зачем она рассказала Кире, зачем? Для чего ей нужно было знать, как Андрей креативно и с выдумкой подошел к решению важных для себя задач? Да и в целом она не была уверена, что Кира до этого вообще знала их историю с деревьями… Однако сейчас уже было поздно посыпать голову пеплом. Сказанного было не отменить, и позже Катя надеялась, что удастся позвонить Кире и извиниться — в тот момент она, слишком испуганная, не отдавала себе отчет в том, что и кому говорит.       Таксист остановился прямо напротив дверей пиар-агентства, Катя быстро выбралась наружу и поспешила подняться по ступенькам наверх. Располагалось оно удобно, на первом этаже многоквартирного дома, сразу же на оживленной улице, и продуманность локации невольно вызвала уважение — Юлиана, судя по всему, относилась к рабочим вопросам ответственно и щепетильно.

***

      — Кир, что-то случилось? — поинтересовалась Вика. Глядя на то, как подруга нервно набирает кому-то сообщение, предположила наиболее правдоподобный вариант — кто-то в очередной раз увидел Андрея с очередной моделью. Из разговора с какой-то Катей она все равно ничего не поняла, и теперь, в ожидании обеда — Кира попросила за ней зайти, — просто удивленно хлопала глазами.       — Вик, я сейчас приду. Нужно срочно поговорить с Романом. Это быстро, я вернусь и поедем в «Корицу», хорошо?       — Конечно.       Кира убежала. Виктория взяла один из журналов и принялась лениво листать. Любопытство, конечно, распирало, но Кира и так с ней поделится всем, чем посчитает нужным, ее задача — не мешать, не раздражать и не задавать лишних вопросов.

      Воропаева, по пути в кабинет президента, набрала Андрея. Она не понимала, как вообще ему могла прийти такая идея в голову, почему нельзя было просто взять и поговорить с Катей, раз уж возникла такая острая необходимость?       — Я занят! — рявкнул Андрей в трубку. — Что ты хотела?       — Хамить не обязательно, Андрюша. Ты где сейчас?       — Говорю же — занят. У Ромки отпрашивался, если что. Все, допрос окончен?       — Спрашивать, как тебе такое в голову пришло — не буду. Я позвонила Кате — она там в истерике, только потому, что тебе захотелось пообщаться. Андрей, ты понимаешь, что не каждая цель оправдывает средства? И так поступать с людьми — жестоко?       — Кир, вот только не надо меня лечить! Я — взрослый самостоятельный человек, и сам разберусь, как с кем поступать, хорошо? — последние слова Жданов буквально проорал и бросил трубку.       Кира дошла до кабинета Романа, понимая, что тут может помочь только он, да и то — не факт. В таком состоянии и настроении Андрей мог наломать таких дров… Как бы ни было больно и обидно, она не могла остаться в стороне.       — Ром, Андрей у тебя отпрашивался, что он сказал?       Погруженный в отчет с производства — девушки-красавицы осваивали новую, чудесную вышивальную машину на курсах у Полянского и в письменном виде информировали о том, как продвигается обучение, Рома не сразу въехал в суть вопроса.       — Погоди. Да, Андрей приехал утром, буквально, два часа потусовался на производстве и уехал. А что?       — Я ему сейчас позвонила, поинтересовалась, что он такое творит. Наорал на меня и трубку бросил.       — Ой, дурак…              — Юлиане нужна помощница, с навыками бухгалтера, у меня на примете есть кое-кто.       — Пушкарёва, — проявил проницательность Роман Дмитрич.       — Да, она. Я ей позвонила, спросила, могу ли дать ее контакты Юлиане. Катя там рыдает, чуть ли не в истерике. Андрей, оказалось, очень хотел с ней поговорить, и не придумал ничего лучше, кроме как взять, оплатить частную «скорую», попросить, чтобы Катю вызвали в парк возле их дома. Она в панике приехала, а там Андрей с разговором, — Кира нервно усмехнулась. — Вот я и спрашиваю, он ради этого у тебя отпросился?       — Да. Кир, ты прости, но он совсем дурак. Свихнулся окончательно… Он мне не говорил, что именно собрался делать, там клещами не вытянуть. Сказал только, что это важно. Ну я и отпустил, все равно он мысленно не здесь, какой из него работник? Никакой.       Убрав папку в стол, Малиновский поднялся с кресла, надел пиджак, висевший на спинке его кресла.       — Поеду, постараюсь его как-то угомонить. Садовод хренов…       — Ром, держи меня в курсе, ладно?       — Конечно, — непривычно серьезный Роман кивнул. Они вместе вышли из кабинета, Кира ушла к себе, а Роман прямиком направился к лифтам. Звонить Андрею не стал, решив, что элемент внезапности сработает куда лучше.

***

      Облюбовав в кухне кресло, Венера сидела в нем часами, обложившись книжками. Ей не хотелось куда-то выходить одной, и она отдыхала вот так — погрузившись в очередной из романов. Читала быстро, вспомнив, как раньше, в детстве, ей безумно это нравилось, но потом стало не до книг — учеба в училище, помощь матери по дому, потом замужество, быт, рождение сына. На то, чтобы спокойно посидеть, к тому же с каким-нибудь романом, времени не было. Сейчас она восполняла пробел, надеясь, что в будущем не забросит чтение.       Вот и сейчас, после кофе с бутербродом, Венька уселась в кресло и успела прочитала половину довольного большого романа, когда раздались шаги. Ирина Петровна вышла из комнаты и приветливо ей улыбнулась.       — Привет. Доброго утра желать не буду, потому что уже день. Первый час… Ты поела?       — Да, спасибо. Вас будить не стала, как вы просили. Как вы себя чувствуете?       — Уже лучше, — Ирина улыбнулась. — Извини, что в таком виде… Колька-то мой знает, что я после сложных дежурств тяжело отхожу и выгляжу так, как будто по мне каток проехал. Через пару дней вообще оклемаюсь окончательно.       Венера кивнула.       — Коля меня предупредил, что все не так страшно.       — Может, чаю попьем?       — Давайте, — Венера выбралась из своего уютного гнезда, чтобы поставить чайник. В комнате зазвонил телефон и Ирина Петровна, ворча, что это наверняка Коля, со своим вечным контролем, пошла скорее отвечать. Венера заварила чай, умиленно улыбнулась — Катька им сунула с собой пакетик с сушеной мятой, добавила немного и ее.       — Коля интересовался, как у нас тут дела. Хочешь, попозже пойдем прогуляемся, погода вроде бы нормальная, дождя не обещают.       — Давайте. Здесь места очень красивые… И мне бы на почту надо сходить.       — Сходим. Позвонить хочешь?       — Да.       Только они разлили чай, Венера испуганно дернулась и замерла, увидев в окно два черных внедорожника. Чай разлился по столу и немного попал на ее спортивные штаны, но она не чувствовала горячих пятен, настолько испугалась. Машины подъехали к дому Зорькиных, первым выбрался наружу крепкий высокий мужчина, бритый налысо, в черной кожаной куртке. Для завершения образа не хватало жвачки, толстой цепи на шее и, например, биты.       — Вень, это соседи наши, Артём оставляет здесь свою маму — Евгению Семёновну и дочку, если что, по медицинским вопросам просят помочь меня. Чего ты так испугалась?       Чувствуя, как щеки заливает стыдливый румянец, Венера призналась:       — Сначала на разборки к папе приезжали, мы с мамой в дом уходили… прятались, короче, а потом к Сергею, ну, к мужу… И к нему, и за ним. Я подумала, что Сергей меня нашел, или его отец, поэтому испугалась, извините, — вытерев лужу из чая, она подняла глаза на Ирину Петровну, готовая увидеть осуждение. Но она просто сочувственно коснулась плеча.       — Я сейчас выйду, поговорю с Артёмом и попьем спокойно чай. Если хочешь — можешь мне поделиться, станет легче.       Кивнув, Венера села обратно на табуретку. В окно она видела, как Ирина Петровна вышла, парень, сначала показавшийся ей грубым и неприятным, заулыбался. Потом подхватил на руки маленькую пухленькую девочку, да тоже заулыбалась и потянула ручки к Ирине Петровне. Малышка была чуть старше ее Антошки, и снова, до боли, захотелось прижать его к себе и никуда не отпускать. Но… Антоша был далеко. И вряд ли в обозримом будущем она сможет растить его сама — Сергей, ее муж, никогда не бросал слов на ветер. Нет, он не угрожал, но всегда говорил, как и что будет. И все его слова сбывались. Меньшего всего Венька хотела навредить сыну, и потому молчала. Она знала, что свекр поверит конечно же своему сыну, никак не ее словам, хотя она вообще ни в чем не была виновата перед мужем. Он поверил не ей, а своим «друзьям», способов доказать, измены не было, Венера не знала. Получался бесконечный замкнутый круг.       Вернулась Ирина Петровна быстро, кутаясь в свою безразмерную вязанную кофту.       — А кто он, этот Артём? Похож на типичного братка.       — Не поверишь — преподает плавание в частной школе. У него разряд был, много наград, на соревнованиях однажды и заметили, когда пришла пора уходить из спорта, пригласили сначала в универ, чтобы диплом получил, а потом и в школу. Но внешне, да, что-то такое брутальное есть. На самом деле он добрый парень, заботливый отец, с криминалом вроде бы не связан, — Ирина улыбнулась.       — Понятно. Внешность бывает обманчива.       — Не то слово.       — Наши отцы дружили, вместе служили в гарнизоне одном. Мой папа, Сережин и Катькин, знаете, как заведено — праздники совместные, повышения всякие отмечали вместе… В общем, нормально это было, что мужчины наши и выпивали, и играли, и драки постоянные были, стрельба, всякое такое… Папа и Николай Сергеевич очень часто играли, в карты, имею ввиду, и если Николай Сергеевич часто выигрывал, дом, что называется — полная чаша, то мой папа чаще проигрывал. Отдавал долги с трудом, поэтому к нам и приезжали на разборки. И когда в Новой Заре жили, и потом, под Иркутском. Вроде бы я и маленькая была, а все равно страх остался.       — То есть вы сначала в Новой Заре жили, потом переехали под Иркутск, потом опять в Новую Зарю?       — Да, там мамина родня… Папа когда погиб, она сразу решила вернуться. Все же легче, когда родные рядом. Нас очень тетя выручала, мамина сестра. Она погибла несколько лет назад, дом ночью загорелся, не успели выбраться ни она, ни муж. Говорят, подожгли, но я не верю. Жили скромно, дядя давно на пенсию вышел, он в Афгане воевал, ранение было серьезное, контузии. Про папу тоже говорили, что не сам погиб, но это село, и слухов полно. Про меня вон тоже наговорили, в итоге Сергей забрал сына и увез.       — Наговорили? Он поверил не тебе, а кому-то там, соседям?       — Да. Друзья его якобы видели, что я мужчин в дом водила. А у меня никого кроме Сережи и не было никогда… Он сам мне изменял, легко поверил в то, что и я такая же. Самолюбие и взыграло. Сказал, что сына я не увижу никогда, что по суду меня лишили прав, все бумажками тыкал какими-то, но прочитать не дал. Куда он сына увез, я не знаю. Николай Сергеевич с женой под Питером живут, скорее всего туда. Мне сказал молчать, иначе и мне придется плохо, и ребенку. Что он имел ввиду я решила не проверять… Сначала Сережа уехал, забрал Антошку, потом мама умерла, похороны и девять дней прошли, я собрала вещи, решила, что из Новой Зари нужно уезжать. Постоянно под присмотром его друзей, соседки шептались, грязью поливали, в магазине хамили… В общем, как это бывает, сплошное осуждение и порицание. А правды никто не знает, что я — не виновата. Дом закрыла, купила билеты, приехала в Москву, знала только адрес Пушкаревых, очень надеялась, что они не переехали. Оказалось, что не переехали, — Венера чуть улыбнулась. — Дядя Валера очень добрый, пустил пожить, я ему сразу сказала, что сниму комнату, съеду, работу найду… Образование есть, опыт работы тоже, не пропаду. Теперь вот с вами познакомилась.       — Не пропадешь, и насчет ребенка тоже что-нибудь придумаем, не переживай. Редко когда суд оставляет детей с отцами. Ты же ничего не подписывала, на заседания не ездила?       — Не подписывала, но это и не важно. У Антроповых везде связи, Сережа справки принес, мол, я и наркоманка, и пьющая, и мужчин меняю, как перчатки. Свидетелей привел — и все. Даже странно, что он поступил именно так, мог бы подумать, что сын — не его, бросил бы нас и уехал. Но он решил пойти по сложному пути… — Венера покачала головой. — Как я могла вообще в него, в дурака, влюбиться?       — Ну, сама знаешь — любовь зла. Наверное, до совместной жизни он другим был?       — Да, он не позволял себе ничего такого. Прикрикнуть мог. Но не бил, не оскорблял… О том, что он тоже игрок, я потом узнала, когда мы уже встречаться стали. Но мой папа тоже играл, брат играл, но брат хотя бы по мелочи… Вроде как не страшно было. Сережа мне сразу предложение сделал, кольцо подарил. Я думала, что это хороший вариант, так же все живут… Чем я лучше? Надо замуж, если зовет. Я влюбилась, как дурочка. Он же такой… Высокий, широкоплечий, голубоглазый, темные вьющиеся волосы, улыбается — и ямочки на щеках. Красивый. Но не слащавый. И по дому все умеет, и умный, и в армии служил, и образование высшее, его отец в на строителя отправил. С ним было надежно, он все проблемы решал. Но это я потом уже поняла, что мое мнение его не волновало совершенно. Все было только так, как он сказал. Наказывал за любое нарушение, ребенка не трогал. Он Антошку вообще очень полюбил, гордился, что сын родился. Они с друзьями неделю праздновали, а я дома одна справлялась. Маму мою он не пустил, запретил приезжать, мол, сами справимся. Я и справлялась.       — Ты говорила об этом хоть кому-то, пыталась доказать, что не виновата?       — Нет, а зачем? Сережины родители поверят сыну, никак не мне. Моей мамы уже нет в живых, да если бы она и была, то что она могла бы сделать? Ничего. Заявлять о том, что Сережа выкрал нашего сына — себе дороже.       — Ладно, что-нибудь придумаем, — Ирина Петровна допила чай и посмотрела в окно, задумавшись. — Ты готова к разбирательствам, Вень? Ребенок должен жить с тобой, это не обсуждается.       — Да. А вы так вот поверили, что я не вру? Вдруг я правда наркоманка, и мужчин к себе водила? — Венера криво улыбнулась.       — Венечка, я врач. Да, хирург, не нарколог, но поверь мне, человека зависимого я определю сразу. Да и в девяностых я столько этих братков перелечила, то ножевые, то огнестрелы, то черепно-мозговые… Всякого насмотрелась, разборок — выше крыши. И муж твой, уж прости, не такой крутой, каким хочет показаться. Воевать с девушкой много ума не надо. И вообще, может оказаться, что не в курсе твой свекр о том, что Сергей натворил. Вряд ли он, человек военный, старой закалки, одобрит такое.       — Думаете? — в голосе Венеры послышалась надежда. Впервые за все время она позволила себе допустить мысль, что все будет хорошо, ей вернут Антошку и никто, никогда не посмеет его снова забрать.       — Не думала, не говорила бы. Любая экспертиза подтвердит его вранье. Пойдем, что ли, прогуляемся? — Ирина Петровна быстро перемыла и вытерла кружки.       Они накинули куртки, обулись и вышли из дома, какое-то время шли молча. Ирина Петровна предложила сделать круг — сначала пройтись к озеру, потом обойти по кругу, до центральной улицы, с почтой и магазином, а потом вернуться домой.       — Извините, а можно вопрос? Личный.       — Можно. Не стесняйся, откровенность за откровенность.       — У вас с Валерием Сергеевичем что-то есть? Ну, отношения, имею ввиду.       — Нет, мы давние друзья, и как одна семья, но у нас никогда не было ничего такого… — Ирина Петровна даже улыбнулась на Венькино предположение. — У меня был муж, Колин отец. А теперь я замужем за работой.       — Понятно, — Венера кивнула. — Я, кажется, нравлюсь Коле.       — А он тебе?       — Он хороший, и серьезный, и ответственный. С ним спокойно. Когда на дачу позвал, я даже не сомневалась и не побоялась. Но пока о чем-то таком рано думать… Мне нужно время.       — Да, я понимаю. Ну, поживем, увидим.       — А… Катя с Колей, они, ну… Просто друзья?       — Как брат с сестрой, никакой романтики там точно нет. Они с пяти лет росли вместе, ни разу не было намеков ни с Колькиной, ни с Катиной стороны. Спроси Колю об этом сама, думаю, тебе-то он точно скажет, как есть.       — Вам разве не скажет? Мне показалось, что у вас хорошие отношения.       — Хорошие, но Колька опять начнет нудить, мол, мам, чего ты придумываешь, мы друзья, все в таком духе. Все они, мальчишки, такие. Не любят о чувствах, и когда мамы с вопросами лезут. Убедишься сама, когда сын постарше станет.       Венера улыбнулась. После сегодняшнего откровенного разговора она странным образом успокоилась, стало легче, в чудо чудесное она по-прежнему не верила, но позволила себе надеяться в то, что ситуация так или иначе решится.       «Вернусь в Москву, поговорю с дядей Валерой, может быть он что-то стоящее посоветует. Но сначала с Катей поговорю. И насчет Коли — тоже…», — приняв такое решение, Венера поймала себя на мысли, что удалось немного расслабиться и даже начать получать удовольствие от отдыха на даче.

***

      Андрей его испугал. С каким-то остервенением, и даже злостью, он копал ямки под несчастные саженцы, весь грязный, взмокший, даже не подумавший переодеться.       «Мда… Рубашка за пятьсот баксов, туфли и костюм — еще три… Огородник-любитель, блин», — Рома решил сразу не подходить, понаблюдать немного со стороны. И увиденное его ничуть не порадовало. Он-то правда надеялся, что получив саженцы и посадив их Андрей успокоится. Смирится с тем, что их отношения с Катей — что-то из разряда фантастики, но события разворачивались вообще не в том направлении.              — Андрюха, давай помогу? — погромче произнес Малиновский, подходя со спины. Андрей обернулся, на мгновение прекратив свое занятие.       — Сам справлюсь.       Позади Жданова, кривенькие и какие-то совсем уж грустные, стояли четыре свеже-посаженных деревца. Сваленные в кучу остальные саженцы ждали своей очереди, всего, как понял Рома, планировалось сорок штук.       — Кира попросила приехать?       — Ну допустим Кира. И что?       — Это ее не касается.       — Палыч, что вообще происходит? Поговорили с Катенькой?       — Поговорили.       — И что?       — И то, Ромка, что я — мудак. И с таким мудаком она никакого будущего не видит, но великодушно меня прощает. Оптом. Сразу за все.       — Это она так сказала?       — Не дословно, но смысл такой.       — И ты решил ей назло все-таки посадить эти несчастные деревья?       — Я решил, что они должны здесь расти.       — Пусть растут, кислород вырабатывают. А зачем ты Катюху напугал? Можно было попросить о встрече. Она бы не отказала.       — И ты туда же! — Андрей со злостью откинул лопату в сторону, чуть не повредив предыдущее деревце. — Она так же сказала. А я знаю, что она бы стала от меня бегать, как от прокаженного! И вообще, ты сам мне сказал — удивить ее.       — И удивил. Девчонка чуть коньки не откинула, ты представь, как она испугалась?       — Другая бы обрадовалась, что это прикол, шутка, ничего серьезного не произошло.       — Ты серьезно? Палыч, это перебор.       — А ты-то с каких пор моралистом таким стал?       — Я, Андрюха, обычно чувствую, когда черту пересекать нельзя. А ты — нет.       — Ромка, ты не понимаешь!       — А ты сам себя-то понимаешь?       — Да хватит меня лечить уже! Сначала Кира, теперь ты. Катенька считает меня полным дерьмом, вы добавить решили! Отлично! Молодцы!       — Ты чего так завелся? Я тебя дерьмом не считаю. Просто ты немного зациклился. Палыч, ну выдохни уже, успокойся, давай сейчас эти саженцы несчастные прикопаем и поедем напьемся, а?       — А то не понимаешь.       — Понимаю. Ты не привык к отказам от женщин, тебя все по умолчанию все хотят. А тут — не захотела.       — Нет, ты не понимаешь. Отстань, Ром. Все, проверил, как я тут? Можешь доложиться Кире и валить на все четыре стороны.       — Я приехал сюда как твой друг, а не потому что Кира попросила.       Андрей молча вернулся к своему занятию. Он решил сначала выкопать нужное количество лунок, а потом уже определять в каждую по саженцу.

      — Я тоже перед Катей и ее отцом виноват. Давай вторую лопату, — попросил Роман, когда решил, что друг достаточно успокоился и снова не начнет орать.       — В багажнике возьми.       Малиновский взял искомое, стащил куртку и закатал рукава. Быстро отзвонился Кире, предупредил, что все в порядке, попросил прикрыть до конца рабочего дня, и в двух словах объяснил, что сейчас они закончат одно важное дело — посадят деревья, а потом скорее всего напьются. Кира восприняла это достаточно спокойно, во всяком случае не требовала передать трубку Андрею да и ему нотаций не читала. Но попросила быть осторожнее. Убрав телефон поглубже в карман черных стильных джинсов, Рома направился обратно, к посадкам.       — Где копать? Показывай, я в этом ничего не понимаю. Но надо сделать, чтоб было красиво.       — Вот, смотри… Я примерно наметил… — Андрей совершенно спокойно стал ему показывать и объяснять, как и что. Какие нужны подкормки в саму лунку, как закрывать землей и прочие тонкости, которых успел нахвататься, прочитав с десяток статьей в интернете.