Я посадил дерево

Я мог бы выпить море, Я мог бы стать другим, Вечно молодым, Вечно пьяным.

Я мог бы стать рекой, Быть тёмною водой, Вечно молодой, Вечно пьяный…

      Перед глазами расползались красно-желтые круги, грудную клетку будто что-то сдавливало, глубоко дышать не получалось, да и в голове изрядно звенело — досталось Жданову прилично. Очки он предусмотрительно снял до начала драки, а потом кто-то любезно нацепил их ему на физиономию, прежде чем выкинуть на улицу освежиться.       Темное небо нависало совсем низко, будто цепляясь за крыши высоток и верхушки деревьев с пожелтевшей листвой. Вставать Андрею не хотелось, по крайней мере пока — земля под ним то и дело уплывала, гудела и казалась неустойчивой. Да и торопиться было некуда — к утру он успеет и домой добраться, и привести себя в более-менее презентабельный вид. Стараясь неглубоко дышать, он просто лежал у караоке-бара, в разорванном пиджаке, избитый, в живописно забрызганной кровью некогда белой рубашке. Точно понимая, что ребра у него не сломаны, а всего лишь ушиблены, синяки и ссадины благополучно заживут. Завтра он представит совету свой шикарный бизнес-план, выиграет у Сашки Воропаева выборы и станет рулить «Зималетто» на свое усмотрение. И все у него будет хорошо. Назло всем.       «А Ромка свалил… Ко-зел… Друг, называется. Ввязались вместе, а разбирался я один…»       Мысли вяло ворочались в голове, после всплеска адреналина наступило странное отупение, алкоголь, принятый в больших количествах минувшим вечером, пока не желал покидать его организм, окружающая реальность воспринималась не особенно четко. Единственное, что Андрей четко понимал в данный момент — он не жалел о том, что так получилось, разрядка, благодаря драке, получилась отличной. Словосочетание «адреналиновый наркоман» в какой-то степени было и о нем, Андрее Жданове. С юности в нем кипела жажда приключений, скорости, каких-то невероятных впечатлений и эмоций. Еще в студенчестве он много чего перепробовал, разумеется, втайне от родителей, и к тридцати двум годам оставил за собой право на быструю езду, любимый сноуборд, лыжи и, как получилось сегодня, драки. Нет, он не ввязывался просто так, всегда только по весомым поводам. Сегодня парни оскорбили их с Романом, мимоходом нелицеприятно отозвались о девчонках, к слову, тоже местных. Вот он и не выдержал — планку сорвало, накопившийся за последние недели стресс срочно потребовал выхода.       Неподалеку проехала машина, потом лязгнуло что-то металлическое и все стихло. Жданов снова уставился в небо, толком не понимая, что хочет увидеть. Мир как будто замер, застыл, а он остановился вместе с ним, до конца не решив, куда дальше бежать, как дальше жить и чем заниматься.       «Утром на Совете успех обеспечен сто процентов…»       Усмехнувшись онемевшими губами, левый уголок которых был разбит и теперь запекшаяся корка на ране стягивала тонкую нежную кожу, Андрей поморщился. Трогать лицо грязными руками было не лучшей идеей, он не стал дергаться, а позволил организму еще какое-то время просто полежать. Он все сделал правильно. Выбил пару зубов тому лысому качку, пусть теперь работает на импланты, а тому, пониже в зеленой майке, похоже, все-таки травмировал колено. Что такое разрыв мениска и связок он прекрасно знал и от осознания, что противникам урон был нанесен куда более серьезный, внутри разлилось приятное тепло.       Асфальт под затылком снова куда-то поплыл, Жданов зажмурился, и услышал стук каблучков прямо рядом с собой. А когда снова открыл глаза, над ним склонилась миловидная незнакомка. Карие глаза из-под прямоугольной оправы смотрели настороженно и как-будто недовольно. Она пождала губы, деловито его осмотрела, присела рядом на корточки.       — Вы меня видите?       — Угу.       — Сколько пальцев?       Она показала два пальца, на что Андрей честно просипел:       — Два.       — Сотрясения, похоже, нет. Уже неплохо. Встать можете?       — Не знаю, не пробовал.       Девушка быстро и ненавязчиво осмотрела его конечности на предмет переломов, потом осторожно повернула голову — ссадина от брови тянулась к виску и порядком кровоточила, но сейчас темно-алый след подсох, как и края раны. Потом отошла в сторону — Андрей не мог ее видеть, лишь слышал обрывки каких-то слов.       Смутно знакомое лицо понравилось ему сразу же, хоть и выглядела она недовольной. Как будто он портил ее идеальную картинку мира своим присутствием здесь, лежа на асфальте в два часа ночи. Точное время он не знал, конечно же, но интуитивно предположил, что уже прилично заполночь.       Девушка вернулась, снова присела рядом на корточки, открывая соблазнительные округлые коленки. Даже в таком состоянии Андрей отметил, что одета она дешево, но с претензией на вкус и даже намеки на стиль. Во всяком случае ее белая рубашка смотрелась очень даже неплохо, особенно область декольте.       — Вы всегда так отдыхаете?       — Как сейчас? Нет, это случается не чаще раза в неделю, — попытался пошутить Жданов и осторожно приподнялся на локтях.       В голове зашумело, но хуже ему точно не стало. Территорию освещала пара уличных фонарей и неоновые вывески, облепившие и крышу, и окна заведения со стильным названием «Огненный тайфун». Так что девушку он рассмотрел более подробно — русые волосы собраны в чуть растрепавшийся пучок, минимум косметики, кроме белой рубашки и юбки-карандаша, тонкая дешевая курточка с какого-нибудь Черкизона, туфли на невысоком каблуке, а-ля «прощай молодость» вызвали приступ изжоги. Девчонке двадцать лет, а как она одевается? Неужели не видит, насколько убого это смотрится?       Словно услышав его мысли, девушка расстегнула молнию на курточке, чтобы она не сковывала движений.       — Давайте я скорую вызову? У вас могут быть переломы или трещины, или внутренние повреждения.       «Как это вообще можно носить…» — мысленно Андрей скривился. Он-то сам даже не прикоснулся бы к такой вещи, не говоря уже, например, о Милко — великом и ужасном гении. Насколько он был талантливым дизайнером и художником, настолько же снобом. И всегда судил об окружающих исключительно по их внешнему виду. Все стильные, красивые, модные и ухоженные представители обоих полов автоматически казались ему хорошими людьми и вызывали симпатию. Но те же секретарши, например, одетые куда как проще — на их зарплату просто не разгуляешься, — вызывали в нем приступы агрессии и раздражения. Однако Жданова такая близость дешево одетой незнакомки ничуть не задела. Да, он отметил этот факт, но для него куда важнее было понимание, что она не прошла мимо.       — Зачем отвлекать людей? Кому-то сейчас действительно нужна помощь. А я вроде как умирать не собираюсь.       Катя посмотрела на него странным нечитаемым взглядом, как будто хотела что-то сказать, но передумала.       У караоке-бара имелась парковка, которую от входа в заведение отделял ряд высаженных в высокие горшки туй. Возле этих растений, на асфальт, его и сгрузили парни, которым не понравились их с Ромкой физиономии, даже не сколько физиономии, сколько явное финансовое превосходство и компания из трех очаровательных девушек — блондинки, шатенки и брюнетки. Утешало только то, что парням тоже досталось — дрался Андрей как в последний раз и если бы не численное превосходство местных, то он бы вышел из ситуации абсолютным победителем.       — Последние два шота были лишними, — заметила девушка. — Не вставайте, сейчас приедет Коля, отвезем вас ко мне домой. Но лучше все-таки в больницу. Вдруг что-то серьезное.       — Не надо в больницу, — Жданов всем своим видом изобразил, что никаких врачей, а соответственно разборок и милиции ему не надо. Только не сейчас, накануне Совета директоров. Он еще раз посмотрел на незнакомку, с долей уважения и признательности — она не побоялась подойти к нему, и даже предложила помощь. Мысль о том, что надо будет заплатить за хлопоты, сгинула в приступе головной боли — плечо, сильно ушибленное, прострелило вспышкой боли, оттуда — в шею и висок справа.       Нечеткое понимание, где он раньше мог видеть эту девушку, оформилось в осознание — это же их официантка, обслуживающая их с Ромкой столик с начала вечера. Последние шоты и впрямь ударили в голову, но надо отметить, коктейли в их заведении были отменными, как и атмосфера в целом. Если бы не местные придурки, вечер бы прошел наилучшим образом.       — Вы врач?       — Нет. Но первую помощь оказать могу.       — Твоему мужу это не понравится.       — Коля — мой друг, — отрезала Пушкарева, наблюдая за поворотом, откуда должен был приехать Коля на машине ее отца.       Валерий Сергеевич категорически отказывался ее продавать, и где-то год назад Зорькин записался в автошколу, отучился на права и теперь ее лучшего друга, финансиста и в целом умного парня, они использовали как водителя. Сам Колька был не против, к тому же Пушкарев спокойно отдавал ему машину, доверенность оформили быстро и к вождению Коля относился серьезно. Поводов не доверять ему не было, по крайней мере пока, и Катя, обрисовав другу ситуацию в двух словах, в который раз мысленно порадовалась, что отцовскую «ласточку» не продали, как изначально и планировали.       — Сесть сможете?       Жданов прислушался к себе, потом рывком принял сидячее положение, успев ухватиться за подставленную руку, чтобы сесть ровнее и не завалиться набок.       — Ты же работаешь тут?       — Да, подрабатываю. Учусь на экономическом, вечерами работаю в караоке-баре.       «Надо оставить ей хорошие чаевые…» — Андрей провел по карманам пиджака, потом неловко — разбитые костяшки мешали активно шевелить пальцами, — проверил карманы брюк и убедился, что денег при нем нет. Так же как и телефона. Парного, между прочим, с Кирой. — «Хреново… Кира точно устроит истерику», — Жданов вздохнул, понимая, что как ни крути — разговора с невестой не избежать. И если отсутствие налички его практически не расстроило — подумаешь, доберется как-нибудь домой, а там есть запас налички и банковские карты, то с телефоном получалось обидно. На сим-карте хранилось слишком много нужных номеров, особенно сексапильных моделей, красивых, восхитительно юных и готовых отдаться ему при первом же намеке. В записной книжке он держал только бизнес-контакты, зная, что невеста будет проверять. До копания в телефоне она пока не опускалась, но всякое могло быть.       Как его поднимали, сажали в салон допотопной машины, Жданов не запомнил. Слишком яркий свет фонарей, фар встречных машин — все это раздражало, хотелось спрятаться, закрыть глаза и сделать вид, что он — это не он, а кто-то другой. Оказаться у себя дома на прохладных шелковых простынях и от души выспаться, задернув шторы. Но увы… Вместо собственной двухэтажной квартирки на Тверской он ехал куда-то с незнакомой, но такой милой девушкой. И чем закончится эта ночь — мог только догадываться.