Натали Шилдс

Blue, blue, my world is blue... Blue is my world since I’m without you... Натали приоткрыла дверь и прислушалась к кухонному шуму из щелки. Лёгкий грохот посуды и нежное мычание Стефани под какую-то песню раздавались по всему дому. Почему-то все это вызывало спокойствие. Девушка слегка толкнула дверь, распахивая её настежь и выходя в коридор. Неспешными, беззвучными шагами она преодолела короткое расстояние до кухни и остановилась в дверном проеме, наблюдая, как женщина занимается готовкой. Cold is my heart since you went away... Red, red, my eyes are red... На обеденном столе стоял виниловый проигрыватель, вероятно, он и был основным источником раздающихся по комнате звуков. Натали, все так же бесшумно, прошла к столу, не нарушая мелодичного потока музыки. Шилдс склоняет голову, завороженно исследуя взглядом плавно вращающуюся виниловую пластинку. Crying for you alone in my bed... Green, green, my jealous heart... — Что думаешь? — Поинтересовалась Стефани за её спиной, отвлеченная приготовлением завтрака, по всей видимости, она только сейчас заметила девушку. Then love died, now the rainbow is gone.. Black, black, the nights I’ve known... Натали едва заметно вздрогнула от неожиданности и несколько раз моргнула, прогоняя внезапно выступившие слезы. — Прошлый век. — Слабо огрызнулась она, всё ещё следя зрачками за крутящейся пластинкой. Женщина подошла к девушке, тихо встала рядом с ней, её взгляд тоже остановился на проигрывателе. Несколько секунд они обе молча наблюдали за медленно вращающимся диском, словно пытаясь уловить в его движении нечто большее, чем просто звук. — Я говорила о завтраке, милая. Что думаешь насчёт тостов? — Спросила Стефани, не поднимая взгляда. Тактичность этой ненормальной раздражала, но где-то в глубине души девушка была благодарна ей за то, что та не пыталась рассмотреть её в минуту уязвимости. — Её часто слушала моя мама. — Продолжила женщина, когда не услышала ответа. — Она не ассоциировалась у нее с хорошими воспоминаниями, но я танцевала выпускной вальс под эту песню. Люблю её иногда переслушивать. — Где она сейчас? Ваша мать. — Натали коснулась проигрывателя кончиками пальцев. Gone, gone, the love we knew... Blue is my world now I’m without you.. — Она на небесах. Бог забрал её два года назад. «Слабаки нуждаются в утешении» Девушка промолчала и наконец неохотно отвела взгляд от стола. — Ты будешь есть, милая? — Лицо Стефани сразу приобрело прежнюю спокойную улыбку. Натали посмотрела на свежеприготовленные тосты и, взяв тарелку в руки, направилась в свою комнату, унося вместе с завтраком нехарактерные для неё мысли. When we met how the bright sun shone...

***

Рано утром девушку разбудил звук поворота двери и тихий скрип половиц. Рука Натали машинально потянулась к отсутствующим ножам под подушкой, однако пальцы ощутили лишь холод простыни. Шилдс потребовалось несколько ударов сердца, чтобы вспомнить, где она находится, и ещё несколько, чтобы, щурясь, разглядеть фигуру в дверном проеме. — Прости, что разбудила тебя. — Виноватым шепотом произнесла Стефани. — Я думала, что ты уже не спишь, хотела предупредить, что ухожу ненадолго. Натали прижала ладонь к глазам, пытаясь скрыться от ярких утренних солнечных лучей, прорезающих оконные занавески. Свет не только пробуждал, но и настойчиво возвращал к реальности, от которой девушка стремилась укрыться ещё хотя бы на пару минут. — Куда? — Как можно более незаинтересованно спросила Натали, всё ещё стараясь привести сердцебиение в норму. — Утром в церкви благотворительная акция для сирот. — Сообщила Стефани и Натали раздвинула пальцы, чтобы апатично посмотреть на умиротворённое лицо женщины. — После мне нужно заехать на работу. Возможно я задержусь и вернусь только поздно вечером. «Святоша» — Подумала Шилдс, но фыркнуть ей не хватило сил. Девушка что-то невнятно промычала в знак того, что услышала слова Стефани, и собиралась снова погрузиться в сон, пока женщина вновь не подала голос: — Не закроешь за мной дверь? — Просит она. Что-то внутри не даёт Натали огрызнуться, и она молча, почти послушно, скатывается с кровати, позволяя ногам коснуться прохладного пола. Девушка следует за Стефани в коридор, где мягкий утренний свет уже начал рассеивать ночную темноту. — В холодильнике есть запеканка, разогрей её или приготовь что-нибудь сама. Извини, что убегаю во второй день твоего пребывания дома. — Провинившимся голосом говорит Стефани и внезапно её лицо проясняется. — Если хочешь, можешь сходить в церковь со мной. Натали приходится сдерживать порыв рассмеяться от того, как жалобно и наивно звучало это предложение. Забавно, насколько серьёзно мисс "серебряный крестик" верила, что она действительно согласится на это утреннее паломничество. В глазах Стефани отражалось какое-то детское ожидание, и, несмотря на внутреннюю насмешку, Натали не могла не оценить искренность её намерений. — Пожалуй откажусь, в моей медицинской карте психического здоровья несовершеннолетних правонарушителей пока не стоит шизофрения. Стефани хмурится всего секунду, прежде чем её лицо не примет понимающее выражение. Это, по какой-то причине, заставляет девушку взбесится, словно её попытка отгородиться сарказмом была проигнорирована и обезоружена. — Хорошо, милая. — Спокойно кивнула она, а затем разворачивается, чтобы направиться к выходу, как будто её вовсе не задели слова Натали. — И всё? — Не сдерживается Шилдс. — Попытки втянуть в секту не будут предприниматься? Стефани поворачивает голову и ясный взгляд встречается с темными глазами Натали. В радужках женщины читается что-то очень теплое и разрушительное одновременно, что-то схожее на сожаление и принятие. Это было тихим пониманием, не требующим слов. Натали хочется убежать. Но девушка лишь сглатывает ставший в горле ком и отводит глаза в сторону. Когда-то она сталкивалась с религиозными группами, пытающимися привлечь её на свою сторону. Все они были всего лишь формой контроля. Недоверие Натали усилилось, когда она заметила, что некоторые члены банды использовали религию как оправдание для своих ужасных поступков. Все это надёжно закрепило в её сознании убеждение, что вера - инструмент манипуляции. Монстр с ножами тоже был "религиозен". — Мне жаль, что что-то привило тебе такое мнение о религии. То, о чем ты говоришь - фанатизм, который никак не связан с истинной верой. Прости, если мои слова заставили твое прошлое проснуться. — Я в порядке. — Слишком поспешно ответила Натали. Правда была в том, что прошлое всё ещё держало её в плену. Женщина кивнула, хотя было видно, что она ни капли не поверила её словам. — До вечера, милая. — Попрощалась женщина. В её глазах не было обиды или неодобрения. Этот вид на мгновение отвлёк Шилдс от её собственных мыслей, позволяя ощутить спокойствие, исходящее от Стефани. Женщина вышла за порог и Натали закрыла за ней дверь.