Королевская двойня

      Когда поезд остановился у платформы в Хогсмиде, за окном уже давно стемнело, и Капелла, опираясь на руку Сириуса и осторожно сходя на перрон, в очередной раз задалась вопросом о том, почему дорога в школу занимает куда больше времени, чем путь обратно в Лондон. Это вполне могло быть следствием наложенных на территорию множественных чар, но всё же она решила не останавливаться на этом куда как поверхностном объяснении и подробнее расспросить дедушку Поллукса в следующем письме – уж он-то должен знать, что к чему. По долгу службы дедушка до того, как ушёл на заслуженный отдых, занимался ликвидацией проклятий в особом отделе волшебного банка «Гринготтс» и до сих пор интересовался нестандартным применением заклинаний, поэтому если и стоило обращаться к кому-то по подобным вопросам, то именно к нему.       – Капелла!       Обернувшись на громкие голоса, она увидела махавших ей от каретной станции Электру и Айрин, и Сириус, чуть пригнувшись, поинтересовался:       – Хочешь поехать с ними?       Капелла, посомневавшись, кивнула и объяснила:       – Да, так будет лучше. Не то Айрин опять будет дуться до самого отбоя, - прибавила она и хихикнула, спрятав улыбающиеся губы в воротник шубы.       С пониманием кивнув, Сириус слегка подтолкнул её по направлению к подругам. Конечно, стоило бы её проводить до экипажа и лично убедиться, что она не поскользнулась и вообще доберётся до замка в целости в компании своих подружек, но это было, пожалуй, чересчур. Дождавшись, пока она пройдёт по скользкой тропинке до домика, помещавшего в себе станцию, он повернулся к ребятам и, наконец, позволил себя увлечь.       – Ради Мерлина, где ты пропадала всё это время? – возмутилась Айрин, едва не приплясывая на месте от холода, и Капелла, поочерёдно расцеловавшись с подругами, поспешила оправдаться:       – Я ехала с Сириусом. Они с друзьями заняли купе чуть дальше того, в котором мы обычно...       Но она не успела даже закончить начатую фразу, как Айрин всплеснула руками и с округлившимися от ужаса глазами воскликнула так, что на них заоборачивались:       – Ты ехала с Мародёрами второй раз подряд?       Не понимая, что могло вызвать столь бурную реакцию, Капелла в поисках поддержки и возможных объяснений обернулась к Электре, но та выглядела столь же удивлённой, так что брови скрылись под спадавшими на лоб волосами, которые она из стремления выделиться перехватила на манер хиппи невесомой, совершенно ничего не согревающей газовой ленточкой. Понимая, что пояснений не будет, Капелла слегка подалась вперёд, наклоняясь к подруге, которая была много ниже ростом, и сообщила:       – До сих пор я была уверена, что каждая из нас вольна выбирать, с кем и как проводить время, пока это не переходит рамки приличий. Я хотела провести время пути с моим братом, и меня вряд ли кто-то имеет право за это упрекать. И оставь это глупое прозвище, будь добра, - прибавила она, вновь распрямляясь. – Идёмте к коляскам, здесь холодно.       Капризно вздёрнув маленький нос, Айрин первой прошествовала к только что подошедшему безлошадному экипажу, а Электра, придержав Капеллу за рукав шубы, шепнула:       – Кажется, они в очередной раз неудачно встретились с Эваном и его семейством.       С досадой покачав головой, Капелла всё же не посчитала это достаточным оправданием, а потому, когда они забрались в пахнущее сыроватым сеном нутро экипажа, она сразу же отвернулась к окну и молчала всю дорогу до замка.       Это было совершенно не сложно – пейзаж снаружи завораживал, хотя в темноте можно было разглядеть лишь силуэты окраинных домов Хогсмида, смутные очертания Запретного леса вдалеке и, наконец, совсем близко – ворота школы, с двух сторон отделённые колоннами с каменными вепрями на самом верху. Внезапно для себя Капелла задумалась о том, почему их школа называется именно Хогвартс, и на первом этаже возле входа в Большой зал и здесь, у ворот расставлены статуи вепрей, а в школьном девизе говорится о драконе, которого не следует будить. Могло статься так, что в те времена, когда замок ещё не был школой, здесь и вправду водились дикие кабаны – быть может, и волшебные. А глубоко под землёй, под этим нежным синеватым безмолвием, крепко спали самые настоящие драконы... Сама Капелла драконов никогда не видела, но Альфард рассказывал, что они, разумеется, ужасающие, но просто потрясающие. Невольно она задумалась о том, что увидеть дракона можно было, даже не покидая пределов страны – в Великобритании было сразу несколько заповедников, в основном на островах, и со связями её семьи достать пропуск было не слишком сложно...       Но тут экипаж, тряхнув, остановился у ступеней, ведущих к парадному входу, и эта мысль окончательно вылетела у Капеллы из головы.       Ближе к ночи поднялся сильный ветер, и Капелла, запахиваясь от ветра, поспешила в замок. Внутри у самых дверей её уже ждал Сириус в окружении друзей, однако, не успела она подняться до самого верха, как её обогнала Айрин и, демонстративно обойдя Сириуса по широкой дуге, скрылась в Большом зале, даже не сняв тёплой мантии.       – Привет славному потомку семейства Бёрков, - пробормотал он, с усмешкой глядя Айрин вслед, после чего обернулся к сестре и уточнил: – Какая муха её укусила?       Капелла в ответ лишь взмахнула рукой так, словно тонкими пальцами перебирала воздух:       – Она просто дуется, - а Электра в свою очередь доверительно подалась вперёд и сообщила:       – Кажется, Айрин уверена, что ты крадёшь у нас всё внимание Элл, и глубоко оскорблена этим фактом.       – Ну естественно! – поразился Сириус, с наслаждением полной грудью вдохнув исходивший от Нотт аромат крепкого морозца. – Надо думать, у меня в этом плане всё же есть некоторые привилегии.       Насчёт «некоторых» он явно скромничал, но Капелла не стала его разубеждать, повернувшись спиной, чтобы ей помогли раздеться.       – Если твоя подружка будет задираться – приведём в действие план с Бородавочным порошком, - полушёпотом пообещал Сириус, помогая сестре снять шубу и наклонившись к самому её уху, после чего громко щёлкнул пальцами: – Эй, там!       У его ног, почти невидимый за полами мантий, возник домовик в полотенце со школьным гербом, которому и вручили верхнюю одежду, повелев доставить в спальни хозяев.       – Да, сэр! – радостно пропищал домовик. – Присси сделать!       – Смотри, как бы Медоуз не увидела, что ты используешь школьных домовиков для собственных нужд, - хихикнула Электра, когда маленький прислужник испарился, унося с собой шубы и пальто. – Боюсь, её нежное сердце не вынесет подобного удара.       Ребята в ответ сдержанно заухмылялись, причём даже гриффиндорцы, поскольку шутка была общеизвестной для студентов. Доркас Медоуз, учившаяся на пятом курсе Когтеврана, была известна всей школе как неугомонная активистка и борец за права всех меньшинств, какие только существовали на свете, не видя разницы между маглорождёнными студентами Хогвартса и пикси ирландских пустошей. Не проходило и недели, чтобы Медоуз не выступила с очередной инициативой или не взялась за составление новой петиции, призванной облагодетельствовать всех сирых и убогих, за что большинство студентов школы считали её весьма надоедливой, а её общество находили утомительным.       Впрочем, Сириус из крайнего человеколюбия поспешил урезонить ухмыляющуюся Электру:       – Не вредничай, ангелочек. Быть может, настанет время, и душка Доркас вступится за всех нас.       Последнюю фразу он произнёс с невозможным пафосом, прижав ладонь к сердцу, и Капелла украдкой дёрнула его за рукав мантии, призывая к порядку. Сама она предпочитала не проходиться лишний раз по школьным чудакам, поскольку искренне верила, что, если их не трогать, такие люди не будут омрачать твоё существование собственной неуёмной активностью, а останутся лишь размытым пятном на общем фоне школьной жизни.       Судя по всему Джеймс, который всё это время стоял бок о бок с другом, хотел прибавить ещё что-то ироничное по поводу Доркас и её недавней кампании по вывозу единорогов из Запретного леса в отдельный заповедник (каковой, откровенно говоря, и построен-то не был), но тут бросил взгляд на распахнутые навстречу зимней ночи двери замка и неловко икнул, тут же покраснев.       Проследив направление его взгляда, Капелла обернулась и увидела, как в высокие двойные двери входит Лили Эванс в обществе подруг, столь же продрогших, с красными лицами, почти неотличимыми по колеру от охвативших шеи шарфов.       Как бы то ни было, Поттера надо было спасать, и вовсе не потому, что она искренне желала им с Эванс счастья, а потому, что Капелла очень ответственно относилась ко всем своим проектам. Она проявляла завидное упорство во всём, что касалось прикладной деятельности, а потому теперь решила рассматривать обучение Джеймса тонкому искусству очарования как задачку со звёздочкой и не планировала опускать руки в самом начале.       Она резко ткнула его кулаком в спину, и Джеймс, спохватившись, помахал рукой и окликнул:       – Привет, Эв... Лили.       Обернувшись, девушка смерила его взглядом и с ощутимой заминкой откликнулась:       – Здравствуй, Джеймс.       – Как каникулы?       Девчонки, включая и Алису Вуд, стоя за спиной Эванс, приглушённо захихикали, явно настроившись на очередной раунд совершенно не дружеской перепалки, а сама она, ощетинившись как готовый к обороне ёж, со странной оттяжкой откликнулась:       – Спасибо, хорошо.       И вот, когда толпа благоговейно замерла в ожидании очередного раунда баталий под условным наименованием «Поттер против Эванс», Джеймс совершил нечто невообразимое, а именно – развернулся и впереди всех направился в Большой зал, причём на такой скорости, что угнаться за ним стоило труда даже весьма спортивным Блэкам.       – Сбавь темп, - посоветовала Капелла, протянув руку и схватив его за локоть, тем самым вынуждая остановиться, - а то это похоже на бегство с места преступления.       Почесав в затылке, он привычным жестом поправил очки и оценил:       – Это сложнее, чем я думал... С комплиментом не получилось, - признал он, и Капелла поспешила утешить:       – Для первого раза и это неплохо. Главное, тренируйся чаще и не ленись.       Сириус, наблюдавший за их диалогом с недоумённо вытянутым лицом, склонился к сестре и уточнил:       – О чём это вы?       – Секрет, - весело отрезала Капелла, не без оснований предполагая, что, как только окажутся наедине, Джеймс их маленькую тайну тут же раскроет.       Оставив мальчишек устраиваться за столом Гриффиндора, она, легко лавируя в толпе, пробилась к остальным слизеринцам и опустилась на скамью рядом с Электрой, украдкой помахав устроившемуся напротив Энди Руквуду:       – Привет! Как каникулы?       На праздники Эдриан оставался в Хогвартсе, а потому стоило ожидать очередной захватывающей истории от старосты. Однако сегодня Руквуд был на редкость не разговорчив и, склонив голову в ответ на приветствие, сообщил:       – Благодарю, Капелла, хорошо. Как родители?       – Хорошо, спасибо.       Не понимая причин столь прохладного приёма, она огляделась, высматривая знакомых за соседними столами, но тут на ноги поднялся директор школы, и царивший в Большом зале гомон естественным образом стих.       – Приветствую вас, мои друзья! – провозгласил Дамблдор, раскинув руки так, словно хотел обнять всех присутствовавших в Большом зале разом. – Прежде чем мы приступим к долгожданной трапезе, позвольте сделать пару объявлений.       Эта часть Капеллу никогда особо не интересовала, поскольку старосты и декан и без того держали студентов в курсе всех самых важных школьных дел, поэтому всё то время, пока директор напоминал о необходимости соблюдать правила внутреннего распорядка, она оглядывала стол Слизерина, подмечая незначительные детали, какие обычно видны только представительницам прекрасного пола. Отметив, что новая причёска Алекто Кэрроу прибавляет ей как минимум пяток стоунов и десяток лет, она вновь обежала глазами сидящих поблизости соучеников и, наконец, поняла, что чего-то не хватает.       Наклонившись к Электре, она прошептала:       – Где Агнес?       Оторвавшись от Дамблдора, за речью которого следила с напряжённым вниманием, как и всегда, та огляделась и, нигде не обнаружив четвёртой соседки по спальне, пожала плечами. Невозможно было представить, чтобы тихоня Агнес решилась безо всяких причин пропустить торжественный ужин, так что Капелла повернулась к Эдриану как к лицу особо приближённому и, пригнувшись к столу, повторила свой вопрос.       Руквуд в ответ вздохнул так, что Капелла ощутила на собственном лбу поток прохладного воздуха, но пояснения всё же дал:       – Она сейчас в Больничном крыле. Мадам Помфри сказала, её пока нельзя допускать к занятиям.       Это, по крайней мере, отчасти объясняло его куда как раздосадованный вид, и теперь Капелла задала новый вопрос, причём сделала это одновременно с Электрой:       – Но что случилось?       – Это заразно?       - Нет, опасности для других студентов нет, - заверил Эдриан, обращаясь теперь уже не только к девушкам, но и ко всем сидящим рядом, поскольку остальные также отвлеклись от речи директора и внимали каждому слову собственного старосты. – Агнес не повезло угодить в ловушку, которую какой-то завзятый шутник установил в коридоре. Это случилось пару дней назад, сейчас медсестра делает всё, что в её силах.       – Мерлин всемогущий, почему ты сразу не сказал? – напустилась на него Капелла, но Эдриан откликнулся, почти не раскрывая рта:       – Что я должен был сделать, по-твоему? Ты ведь не целитель и в данной ситуации бесполезна.       В этом была доля правды, но всё же она не спешила сдаваться и прошипела, пригнувшись в самой столешнице:       – Всё равно – ты должен был сказать нам!       – Довольно того, что в курсе были старосты, - откликнулся он, на мгновение всё же обернувшись к Капелле, и призвал к порядку: – Ты пропустишь речь Дамблдора.       Оскорблённо нахмурившись, она не нашла ничего лучше, чем обратить внимание на сидевшего по левую руку Регулуса, поскольку Эдриан в эти мгновения был до того несносен, что даже смотреть на него было откровенно неприятно.       А между тем отвлекаться стоило вовсе не на младшего брата, который самозабвенно шептался с Барти Краучем, а на директора, который как раз перешёл к представлению нового преподавателя защиты от Тёмных искусств.       Имя новичка в штате было Томас Дуглас, и даже явно магловское происхождение нового учителя не могло сдержать большинство студенток старших курсов от вдохновенных охов и перешёптываний. Даже Капелла, которая смотрела на преподавателей как на неодушевлённые объекты, призванные лишь передавать накопленные знания, не могла не отметить, что профессор Дуглас, которому едва ли было больше двадцати пяти, был весьма хорош собой в сугубо конвенциональном смысле, тогда как многие представительницы старшего поколения вроде миссис Блэк посчитали бы его слишком смазливым и холёным для юноши.       Отбив ногтями по краю стола озорную дробь, Регулус со снисходительным смешком уточнил:       – Как думаете, его предупредили о том, что должность проклята?       – Мерлин всемогущий, ты же не веришь в эту байку о проклятии? – возмутился сидевший чуть дальше семикурсник Корбан Яксли. – Это обычная местная страшилка, чтобы пугать маглорождённых первокурсников.       – Да, но статистика говорит об обратном, - возразил Корбану Эдриан с самым невозмутимым видом.       На это потрясающее заявление Капелла ничего не ответила. Брат Эдриана служил в Отделе тайн, и сам он в мечтах тоже видел себя сотрудником Министерства магии, причём обязательно верхних уровней, а потому иной раз порядком заносился, хотя в остальное время был очень мил и вежлив и рад помочь соученикам. Впрочем, гордыня у них на факультете была самым популярным из пороков, так что винить в чрезмерном высокомерии одного лишь Эдриана было бы неправильно.       Наконец, директор дал команду, и блюда на столах сами по себе наполнились едой. С благодарностью приняв из рук Регулуса наполненную тарелку, Капелла принялась методично разрезать стейк из телятины, но мысли её витали слишком далеко от прекрасно накрытого стола. Накануне отъезда из Хогвартса она не придала этому значения, но теперь была почти убеждена, что Сириус и его дружки виновны в том, что Агнес пострадала. Она думала о том, не была ли ловушка, в которую по невнимательности угодила Степлтон, той самой, которую ещё перед каникулами установили Мародёры, намереваясь в который раз плоско подшутить над Снейпом. Если только это было в самом деле так, требовалось принять скорейшие меры, чтобы досадное недоразумение не бросило тень на Сириуса или, не приведи Мерлин, на всю их семью. Так что прежде всего требовалось разузнать, как поживает Агнес, причём желательно – не вызывая подозрений.       Решив так, она принялась про себя подбирать достойный повод, но, когда блюда на столе сменились на десерты, а затем и вовсе пропали, таковой нашёлся сам – Эдриан утёр пухлые губы салфеткой и решительно поднялся на ноги, пригласив:       – Капелла, Электра, идёмте, иначе не успеем до отбоя.       – И куда же мы спешим? – нараспев поинтересовалась Электра, на что староста с коротким вздохом пояснил:       – В Больничное крыло. Разве вы не хотите навестить соседку? Сейчас возьмём Айрин и можно идти.       Капелла в ответ лишь с усилием выдохнула. Её бы воля – ноги её не было бы в Больничном крыле, но такое поведение было бы наверняка не понято и не принято окружающими. Всё-таки они с Агнес были соседками по спальне, а, значит, обязаны были поддерживать хотя бы номинально приемлемые отношения, что включало доброжелательность и заботу о здоровье друг друга.       Кроме того, были у неё ещё и иные резоны, неявные, из-за которых у неё на переносице пролегла упрямая сизая морщинка. И хотя разведать обстановку можно было и иными путями, стоило, пожалуй лично убедиться в том, что брату ничего не грозит.       Обдумав всё это в течение пары секунд, Капелла протянула руку Эдриану и позволила сопроводить себя в Больничное крыло.       Несмотря на то, что Айрин всё ещё по непонятным причинам дулась на неё и Электру, по пути на второй этаж она всё же попыталась завязать разговор, спросив:       – Надеюсь, мадам Помфри справится с недугом Степлтон? Мне не хотелось бы подвергать риску собственное здоровье.       – Уверен, тебе ничего не угрожает, Айрин, - заверил Эдриан, на ходу обернувшись, но всё же Капелла видела, что лицо его приобрело насмешливое выражение, хотя, разумеется, конфликтовать с Айрин он не стал бы ни под каким предлогом – во многом из-за того, что её дядя служил в министерском Секторе борьбы с незаконным использованием изобретений маглов.       Когда их импровизированная делегация вошла в школьный лазарет, мадам Помфри сперва хотела отправить всех студентов восвояси, чтобы не нарушали режима, но в конце концов сжалилась и допустила страждущих к посещению, так что они покорно обступили койку, на которой полусидела Агнес, и ненадолго застыли в неловком молчании.       Тут же присутствовала очаровашка Вивьен Кларк, бывшая старостой Слизерина в паре с Эдрианом. С Капеллой и её подругами у них уже не первый год продолжалось противостояние «стенка на стенку», поскольку Вивьен и две её подпевалы жили в соседней комнате и не проходило и дня, чтобы девушки не столкнулись на лестнице, в коридоре или в классе как на поле боя, причём поводы могли быть самыми разнообразными – от разных взглядов на домашнее задание по истории магии до длины юбки соперницы.       – Бедняжка, - протянула Вивьен, прижав благочестиво сплетённые ладони к плоской груди. – Надо же быть такой невезучей.       Капелла лишь коротко закатила глаза от такого лицемерия, но тут мадам Помфри шагнула чуть в сторону, и она вынуждена была признать, что это – единственная ситуация за долгие годы, когда она была полностью согласна с Вивьен.       – Я в порядке, правда, - устало отбивалась Агнес, которую школьная медсестра пыталась напоить очередным густо-зелёным зельем.       Это было правдой лишь отчасти; пусть оставалась в сознании и даже могла говорить, выглядела Степлтон просто кошмарно. Направленные на Снейпа чары сработали безукоризненно, и теперь личико Агнес, раньше довольно миловидное, хоть и не примечательное, было сплошь покрыто чёрными оспинами, будто кто-то запустил под кожу клубы густого дыма, готовые вот-вот прорваться наружу.       – Мадам Помфри, вы можете с этим что-нибудь сделать? – окликнула Капелла, не сумев сдержаться, и медсестра сварливо отликнулась:       – Я сделаю всё возможное, мисс Блэк, но за результат ручаться никто не может!       – А что родители? – тихо спросила Электра, чуть склонившись к Эдриану. – Им сообщили?       – Сообщили, - откликнулся тот, но не пожелал прибавить ни полслова, из чего становилось понятно, что внимание старших Степлтонов вновь приковано к чему угодно, но не к собственной дочери.       Всё это время Мародёры стояли под дверью Больничного крыла в надежде услышать хоть что-то о здоровье пострадавшей, и пока что хороших новостей было по-настоящему мало.       Обернувшись к угрюмо притихшим друзьям, Римус некоторое время открывал и закрывал рот, явно собираясь с мыслями, но, наконец, выдохнул:       – Парни... Мне просто нечего сказать! – признался он, в искреннем негодовании всплеснув руками.       – Зато мне есть, что.       Мальчишки обернулись с поражающим воображение единодушием, и в голове у каждого из них пронеслась одна и та же мысль, хоть они этого и не подозревали. Стоявшая сейчас перед ними Капелла могла бы сделать соответствующие выводы, если бы в данный момент не сдерживала себя из последних сил в желании оторвать сразу несколько пустых голов.       Подойдя к горе-заговорщикам почти вплотную, она яростно прошипела:       – Помнится, в вашем гениальном плане упоминалось, что до Больничного крыла дело не дойдёт. Вот, - указала она подрагивающим пальцем на дверь, - пожалуйста!       – Но мы же не думали... – начал, было, Питер в попытке оправдаться, но дал взволнованного «петуха» и стыдливо замолк, а Капелла, воспользовавшись возникшей паузой, с особым мстительным удовольствием подтвердила:       – В этом всё и дело, Питер. А ведь думать иногда бывает полезно!       – Будь добра, прекрати истерику, - оборвал Сириус скучающим тоном, и глаза Капеллы опасно блеснули в свете факелов по стенам.       Украдкой наступив ему на носок ботинка, чтобы немедленно прекратил выкапывать самому себе могилу, - благо, под полой мантии этого было не заметно, - Римус попытался вмешаться и вкрадчиво начал:       – Капелла, послушай... То, что произошло с Агнес – не более, чем трагическая...       – Молчи, - указала она на него пальцем, после чего, окинув осязаемо острым взглядом притихших мальчишек, объявила: – Мне плевать, кто из вас втянул моего брата в это безобразие, но вы ходите по очень тонкому льду, все трое.       С её слов выходило так, что сам Сириус не мог быть инициатором неудачной проказы, и он протянул с явно сквозившей в голосе обидой:       – С чего ты взяла, что это парни втянули меня, а не наоборот?       – С того, что так лучше для тебя, - огрызнулась Капелла и пригрозила: – Знай я наверняка, что несчастный случай произошёл по твоей вине, давно уже была бы на полпути к совятне с письмом для матушки.       Это был удар ниже пояса, причём весьма болезненный, и лишь теперь до Сириуса начало понемногу доходить, что Капелла без конца твердит о том, что он не мог быть разработчиком столь изысканного розыгрыша, лишь затем, чтобы выгородить его. Они говорили предельно тихо и вроде бы между собой, но вышедшие из Больничного крыла и теперь стоявшие неподалёку слизеринцы во главе с Руквудом вполне могли применить чары для успешного подслушивания. Ай да Элл...       Поражённый находчивостью сестры, он не сумел сдержать кривой усмешки, и это было роковой ошибкой, потому что в ту же секунду гнев Капеллы оказался направлен исключительно на него – ей для этого даже не потребовалось ничего говорить, достаточно было одного взгляда, который как острое лезвие полоснул Сириуса по левой щеке.       – Знаешь, Сириус, - отчеканила она, понемногу теряя терпение, - ты, конечно, мой брат и я люблю тебя, но однажды выходки твои и твоих приятелей приведут к плачевному финалу.       Не прибавив ни слова, она повернулась и, преследуемая Эдрианом, первой направилась вниз по лестнице в подземелья.       Прийти в себя ей удалось далеко не сразу, но, стоя под обжигающе-горячим душем, Капелла вынуждена была признать, что погорячилась. Она не хотела вновь затевать спор с Сириусом, особенно теперь, когда всё так шатко и боль от размолвки ещё свежа. В конце концов, здоровье Агнес Степлтон было не настолько ценно, чтобы из-за него портить отношения с родным братом.       – Элл...       Выключив воду, она выглянула из-за занавески и прислушалась, в конце концов поняв, что звук шёл из компактного несессера, который она оставила на комоде для полотенец. Даже приглушённый слоями ткани, голос Сириуса был мгновенно узнаваем, и Капелла поспешила выбраться из ванны, наконец, догадавшись, что это издаёт звуки Сквозное зеркало, которому она в суматохе сборов не нашла иного места. Разумеется, она всё ещё была раздосадована безответственным поступком брата и его приятелей, но Сириус мог нуждаться в её помощи, поэтому не время было демонстрировать собственную гордость.       Натянув банный халат и затянув пояс потуже, Капелла отбросила на спину липнущие к шее и лицу волосы, достала из несессера Сквозное зеркало и провела сырой ладонью над поверхностью, как показывал Регулус. Стекло стало чуть матовым, но уже в следующую секунду пошло трещинами, и в отражении возникло лицо Сириуса.       – Не спишь? – уточнил он, встретившись глазами с Капеллой, и она качнула головой:       – Как раз собиралась. У тебя что-то важное?       За его спиной она видела бело-серую гранитную плитку, какой были выложены ванные комнаты во всех гостиных, и догадалась, что вне зависимости от факультета это – единственное место, где можно было поговорить без свидетелей. Несмотря на полнейшую приватность, говорить Сириус не спешил, и Капелла решила дать ему немного времени, чтобы собраться с мыслями.       – Прости за это, - произнёс он, наконец. – Ты же знаешь, никто из нас не хотел, чтобы Агнес пострадала...       – Плевать мне на Агнес, - огрызнулась она, опуская ресницы. – Я зла из-за того, что ты вновь подвергаешь себя риску.       Растянув губы, словно изо всех сил старался сдержать широкую улыбку, соблюдая общее минорное настроение беседы, он заверил:       – Я никогда не поступил бы так, если бы знал, что тебя это расстроит.       Ему хотелось верить, но всё же Капелла не собиралась сдаваться так просто и окликнула:       – Ты говоришь так только потому, что я обещала рассказать маме?       – Ты же знаешь, что нет!       В его голосе звучало такое искреннее возмущение, что Капелла могла лишь вздохнуть в ответ. В конце концов, за прошедшие годы неугомонные Мародёры много раз откалывали такие номера, что оставалось только тихо хвататься за голову, но самым главным по итогу было то, что сам Сириус не пострадал и остался вне подозрений.       – Иди спать, - взмахнула она свободной рукой. – Завтра рано вставать, а первым уроком заклинания.       – Ты не обижаешься на меня?       Этот вопрос прозвучал настолько по-детски, словно и не он был старшим на четверть часа, будто и не им было уже по семнадцать, и Капелла не сдержалась и усмехнулась, вполне искренне заверив:       – Нет, Сириус, я не обижаюсь.       – Точно-точно? – не унимался он, красноречиво приподняв одну бровь и вмиг став просто дьявольски обаятельным.       – Точно, - отозвалась она, едва сдерживая смех, потому что знала, что новый вопрос не заставит себя долго ждать.       – Честно-честно?..       – Сириус! – воскликнула она, беспомощно расхохотавшись. – Прекрати немедленно, я спать хочу!       Против такого требования он был бессилен и, постучав ногтем по стеклу со своей стороны, покорно закивал:       – Всё-всё, удаляюсь... Но ты держи зеркало поблизости, ладно?       – Ладно, - согласилась Капелла, хоть и была удивлена подобной просьбой. – Доброй ночи.       – И тебе, сестрёнка. Спи крепко.       Сириус этого знать не мог, но перед тем, как погрузиться в объятия Морфея, Капелле ещё предстояло стать свидетельницей настоящего представления от Айрин; когда она вышла в спальню из ванной комнаты, Бёрк стояла перед собственной кроватью над наполовину разобранным чемоданом и восклицала, обращаясь к стоявшей напротив Электре:       – Это просто безобразие! Как ей только не стыдно привлекать к себе столько внимания!       Смекнув, что речь снова идёт об Агнес, Капелла уронила руки с зажатым с них несессером и, включаясь в диалог, сообщила:       – Знаешь, то, что ты всё время прикрывала рот платком, со стороны тоже не выглядело слишком красиво. И вообще, с чего это мы тратим так много времени на обсуждение столь незначительной для тебя персоны, Айрин?       На это ей ответить было нечего, так что она, наклонившись, запустила руки в чемодан и тут же издала полный возмущения вопль – как оказалось, при транспортировке одна из баночек не уцелела, и теперь Айрин громогласно сокрушалась над осколками.       Ещё одна особенность Айрин Бёрк, о которой знали все на факультете и за его пределами, была просто необъятная коллекция кремов, притирок и настоев, призванных сохранить красоту и молодость – словом, средств совершенно бесполезных для юной девушки. Каждая такая склянка стоила целое состояние, но миссис Бёрк на барахло для дочери никогда не скупилась.       – Ты могла бы наложить чары, чтобы стекло не разбилось, - заметила Капелла, на что Айрин, забираясь в постель, лишь громогласно фыркнула.       – Знаешь, Капелла, - заявила она, вставляя в уши беруши и всем своим видом демонстрируя, что в ответных репликах не нуждается, - я не хотела тебе говорить, но близкое общение с гриффиндорцами на тебя дурно влияет. Ты стала очень груба!       Не прибавив ни слова, она натянула на глаза шёлковую маску для сна, упала на подушку и повернулась к подругам спиной.       Приподняв брови, Капелла всё же промолчала, не желая пререкаться на сон грядущий. Иной раз ей казалось, что Айрин нарочно себя старит, развивая в себе те черты характера и особенности поведения, которые к лицу были бы взрослой замужней даме, но никак не девице на выданье. Она, конечно, имела полное право вести себя так, как ей подсказывает чувство прекрасного, но иной раз от её ханжества хотелось просто на стену лезть. Капелла старалась об этом слишком не раздумывать, но в такие редкие моменты ей было кристально ясно, почему с Электрой у неё сложилась более крепкая и нежная дружба, ведь на фоне закоснелой ханжи Бёрк непоседа Эл была как глоток свежего воздуха.       Вот и сейчас, скрестив руки под грудью и окинув кровать Айрин с возлежавшей на перине владелицей возмущённо-недоумённым взглядом, Электра всплеснула руками и весьма талантливо передразнила манеру подруги отчитывать всех и вся – разумеется, без единого звука, так что Капелла едва успела прикусить костяшку указательного пальца, чтобы не рассмеяться в голос.       Покачав напоследок головой, Электра взмахом палочки погасила свет, после чего забралась на кровать Капеллы и плотно задёрнула за собой полог. Та лишь подвинулась, давая ей место. Это было чем-то вроде традиции только для них двоих: каждую ночь накануне начала нового триместра они подолгу лежали рядом и разговаривали о всякой всячине, пока сон окончательно не сморит обеих. Так они поступали с самого первого курса, когда Капелла, огорчённая результатами церемонии распределения, расплакалась в тишине спальни и никак не могла успокоиться. Почему из всех девочек её услышала только Электра, она не понимала до сих пор.       – Не расстраивайся, - окликнула она, ласково тронув обтянутое одеялом плечо Капеллы. – Даже если узнают, что он к этому причастен, Сириуса не накажут. МакГонагалл за своих вечно глотку дерёт.       – Как и профессор Слизнорт за нас, - справедливости ради заметила Капелла, поднимая подушку повыше и вновь укладываясь набок. – Надеюсь, до этого в любом случае не дойдёт. Мерлин всемогущий, у меня и без того голова кругом...       Она на мгновение устало прикрыла глаза, и Электра, приподнявшись на локте, обеспокоенно окликнула:       – Что такое?       Открыв глаза и встретившись взглядом с подругой, Капелла поняла, что придётся всё-таки рассказывать. Разумеется, Электра уже была в курсе беременности Андромеды, значит, половина информации была ей уже известна, так что не будет слишком большим преступлением вынести хотя бы эту тайну за пределы дома на площади Гриммо.       Весь рассказ не занял и десяти минут, хотя Капелла не пренебрегала подробностями, в красках расписав и омерзительную ссору с Сириусом, последствия которой всё ещё витали в воздухе смутными отголосками. Внимательно выслушав всё то, о чём она говорила, Электра наморщила гладкий лоб, что случалось с ней нечасто.       – То есть, они общались всё это время? – уточнила она, и Капелла кивнула с самым подавленным видом. – Чёрт... Это уже даже не смешно.       – Конечно, - согласилась она. – По итогу выходит, что Андромеду выжгли сразу же, как она сбежала, а я оказалась всего лишь легковерной дурочкой.       Поджав пухлые губы, Электра покачала головой, но всё же не сдержалась и задала мучивший её вопрос:       – Но как ты не заметила? В смысле... гобелен же висит прямо у вас в гостиной, верно?       Капелла в ответ лишь горько усмехнулась:       – Знаешь, как говорят французы? Хочешь спрятать – положи на видное место. И потом, мы не проводим дни, стоя в ряд у стены и таращась на фамильный гобелен.       – В самом деле? – Электра недоверчиво прищурилась. – Чем же вы тогда занимаетесь?       Она говорила с таким искренним удивлением, что Капелла не сдержала собственного смятённого настроения и тихо рассмеялась, уткнувшись лицом в уголок подушки. Вполне довольная произведённым эффектом, Электра подперла голову рукой и попросила:       – Не грусти из-за этого. Жизнь и так даёт нам слишком мало поводов для радости, так стоит ли горевать, если никто не заболел и не умер? Даже наоборот.       Об этом Капелла не задумывалась и вряд ли склонна была согласиться с подругой вот так просто, ведь для неё изгнание из семьи было равносильно краху всего, практически смерти, если только не хуже. Конечно, Сириус уверял, что Андромеда не бедствует и вполне довольна собственным положением, но брат был мужчиной, а потому вряд ли хоть что-то понимал в таких тонких материях как женское счастье. Неплохо было бы для начала переговорить с самой Андромедой, а затем уже делать выводы о тяжести её заблуждений и прискорбности ситуации в целом.       – Вы с ней увидитесь? – спросила Электра, словно была способна прочитать её мысли, и Капелла неуверенно качнула головой:       – Не знаю, Эл. Я просила Сириуса взять меня с собой, когда он в следующий раз соберётся навестить их с Тедом, но теперь... Я боюсь, - призналась она, тяжело сморгнув. – Боюсь, что эта встреча не принесёт нам обеим ничего хорошего.       – Брось, что может пойти не так? – удивилась Электра, но ответа так и не дождалась и почла за лучшее сменить тему на более приличествующую атмосфере полуночной девичьей спальни: – А что Рабастан? Вы не виделись с ним с тех пор?       – Нет. Оно и к лучшему, - вздохнула Капелла, глядя на оборотную сторону кроватного полога изумрудного бархата. – Я совершенно не представляю, как себя вести в его присутствии.       Электра молчала, прежде чем ответить, словно выдерживая эффектную паузу, и Капелла подумала, что в отсветах холодноватой зелени её подруга похожа на русалку – только на такую, каких изображали на старинных гравюрах, а не в учебниках по уходу за волшебными тварями.       – Надо думать, пока от тебя не требуется ничего сверхъестественного, - подытожила она, неожиданно легко пожав плечами. – Так что до поры до времени можно просто быть самой собой.       В глубине души Капелла искренне надеялась, что хотя бы часть из этого окажется правдой, и Электра, видя её недоверие, предложила:       – Давай поступим вот как – подождём, пока Рабастан напишет тебе письмо, а уже потом ты будешь решать, как вести себя дальше. Только не накручивай себя раньше времени, ладно? Быть может, всё ещё обойдётся.       Капелла обернулась к ней, хмуря тёмные брови и искренне недоумевая, что именно она имеет в виду: то, что Рабастан по итогу окажется хорошим человеком и нежным верным мужем, или что он убедится в несоответствии потенциальной невесты требованиям и, наконец, оставит её в покое.       – Постарайся думать о хорошем, ладно? – попросила она, наматывая свободно змеящуюся по подушке косу Капеллы на пальцы. – Если у ваших родителей не будет на тебя никаких особых планов, можно будет договориться и летом поехать в Кардифф, в наш летний домик.       Перевернувшись на спину, Капелла удивлённо хлопнула ресницами и уточнила:       – Ты серьёзно?       – Абсолютно, - подтвердила Электра и с неожиданным азартом выдохнула: – Только представь, как это будет здорово! Мы будем спать до обеда, потом будем слоняться по городу, скупать все красивые платья, какие только найдём в магазинах на набережной, и флиртовать с моряками напропалую, а ночью... – Она понизила голос до заговорщического шёпота и пообещала: – Ночью мы будем пить вино, танцевать на пляже в свете костра и купаться в заливе голышом...       Последнюю фразу она нарочно протянула, налегая грудью, и Капелла расхохоталась, в шутку отбиваясь.       – Эл, прекрати! Ты невозможно испорченная, - закатила она глаза, чувствуя, как жгучий румянец заливает лицо и шею, на что Нотт лишь пожала плечами и напомнила:       – Лучше жалеть о том, что что-то сделал, чем об упущенной возможности.       С этим Капелла была решительно не согласна, но не стала спорить, а лишь зевнула в ответ, и Электра с пониманием усмехнулась, укладываясь поудобнее и натягивая одеяло до самого подбородка.       – Спи-спи, - напутствовала она и, с трудом подавив зевок, пожелала: – На новом месте приснись жених невесте.       И хотя место это было для них новым лишь условно, поскольку в замке они ночевали не в первый и уж точно не в последний раз, Капелле от этого привычного ночного ритуала стало гораздо спокойнее, потому что хоть что-то в её жизни с течением времени оставалось неизменным.