Королевская двойня

      На второй день Рождества все спали долго.       Когда Капелла открыла глаза около половины десятого, в доме было ещё тихо и сонно, так что она не отказала себе в удовольствии понежиться ещё немного, рассеянно прикидывая, чем бы хотела заняться сегодня. От подушки ей хорошо было видно горку подарков в изножье кровати, и она с сонной полуулыбкой фантазировала о том, что может быть вот в том квадратном свёртке с голубой лентой.       Кликнув Топси, которая в основном прислуживала женщинам семьи, Капелла прошлёпала босыми ногами в ванную, а уже оттуда – к массивному гардеробу в южной части спальни, размышляя, с каким настроением хотела бы встретить сегодняшний день. Разумеется, можно было сказаться больной и весь день проваляться в постели в пижаме, но Сириус вчера что-то такое говорил о катке, так что лучше было иметь пару вариантов на случай спонтанного выхода в город.       Вытянув из шкафа пару вешалок-плечиков, Капелла поочерёдно приложила наряды к плечам, наконец остановившись на кремовом платье с бантом на горле. В меру нарядно и точно удовлетворит родителей, но не слишком пафосно, чтобы провести весь день дома. А красное платье сходного фасона можно оставить для прогулки. Решив так, она принялась переодеваться, мысленно подбирая украшения. На фоне нестареющей матери, обладавшей безупречным вкусом, быть красавицей каждый день казалось непосильной задачей, но пока что Капелла справлялась, ведь на её стороне были молодость и постоянные одёргивающие комментарии бабушек, тётушек и кузин – не всегда доброжелательные, но неизменно дельные.       В рекордные сроки покончив с собственным туалетом, Капелла решила развлечься тем, что села прямо на пол, поставила рядом огромную чашку заваренного Топси какао и блюдце с овсяным печеньем и принялась по одному неспешно перебирать подарки и письма, присланные накануне. Без интереса просмотрев и тут же отложив ворох открыток, оставляя их для последующего чтения, она принялась за коробки, откладывая развязанные нарядные банты и обёрточную бумагу в сторону, однако не успела покончить даже с теми, что вручили бесконечные родственники, как в дверь постучали.       – Открыто, - пригласила она, недоумевая, кому могла понадобиться в столь ранний час.       Это оказался Регулус, уже полностью собранный, в бархатной домашней куртке и с веточкой остролиста в петлице. Расценив этот щегольский жест как очень милый, Капелла улыбнулась и пожелала:       – С Рождеством, Регулус.       – И тебя... Хотел лично тебя поздравить, - объявил он, останавливаясь в паре шагов от кровати и сверху вниз глядя на Капеллу.       Она удивлённо улыбнулась. Разы, когда младший брат заходил к ней в комнату без предварительного приглашения, можно было пересчитать по пальцам, а потому она была немного смущена, но всё же жестом пригласила его присесть в стоявшее у книжного шкафа кресло, подозревая, что он хочет ей что-то сказать и цель визита на самом деле несколько иная, нежели была обозначена.       Замотав головой, Регулус приглашение отклонил и глазами указал на коробку, которую Капелла как раз держала в руках:       – Этот от меня.       Не скажи он об этом, она бы сразу не догадалась – открытки не было, но по лаконичному стилю упаковки и необходимому минимуму бантов и блёсток следовало ожидать, что презент выбран и упакован именно Регулусом. Осторожно надорвав край, Капелла вытащила из обёртки какой-то предмет, который она сперва приняла за щётку для волос, только почти плоскую. Рассмотрев внимательнее, она поняла, что держит в руках зеркало в изящной кованой оправе.       Брат с напряжённым интересом наблюдал за её реакцией, и Капелла, стыдясь, поняла, что придётся его расстроить.       – Это не очень хорошая примета, - предупредила она, опустив зеркальце на колени, но Регулус покачал головой и предупредил:       – Оно зачаровано. Вторая половина у Сириуса... Позови его.       Подивившись предложению и не вполне понимая, что должно произойти, она всё же поднесла стекляшку к лицу и, чувствуя себя довольно глупо, окликнула:       – Сириус Блэк!       И тут же поняла, что всё делает правильно – поверхность зеркала слегка помутнела, а секундой позже в ней отразилось ухмыляющееся лицо брата.       – С добрым утром, солнышко, - поприветствовал он. – Рассматриваешь подарки?       – Приди и сам проверь, - предложила Капелла, после чего подняла глаза на Регулуса и от чистого сердца поблагодарила: – Спасибо тебе. Это просто прелесть.       С сомнением приподняв левое плечо, он заметил:       – Вам всегда дарят парные подарки, - и посторонился, потому что дверь в спальню без стука открылась, пропуская Сириуса.       – Храни тебя Господь, весёлый гиппогриф... – напевал он на ходу, бодро вышагивая по ковру, после чего наклонился почти до самого пола и обнял протянувшую руки Капеллу. – С Рождеством, сестрёнка!       – И тебя, - откликнулась она, уколовшись его свитером, и, отстраняясь, глазами указала Сириусу за спину.       Не видя иного выхода, он обернулся и вполне учтиво кивнул:       – Рег...       – С Рождеством, - откликнулся тот и, чтобы хоть как-то сгладить собственную неловкость, сообщил: – Если вам будет приятно это узнать, у нас гости.       Двойняшки недоумённо переглянулись, и Сириус не замедлил уточнить:       – Кого принесло в такую рань?       Но тут сквозь открытую дверь до их слуха донёсся приглушённый расстоянием в несколько этажей, но несомненно возмущённый клёкот матери, и всё мигом встало на свои места.       – Это Альфард! – ахнула Капелла, прижав кулаки к груди. – Когда он приехал?       Вопрос без сомнений был адресован Регулусу, который всегда был ранней пташкой, и он с не слишком довольным видом поджал губы:       – Не имею понятия. Когда я проснулся, он уже был здесь. Будто воспитанные люди наносят визиты до завтрака...       – О, перестань! – одёрнула Капелла и, протянув руки, при помощи Сириуса поднялась на ноги. – Идёмте, с лестницы будет лучше слышно.       Втроём они столпились на площадке у самых перил, но Регулус надолго не остался, пожелав:       – Хоть бы они наложили на дверь Заклятие недосягаемости...       – Изыди! – шикнул Сириус и перегнулся всем своим долгим телом через перила, намереваясь услышать больше.       Регулус почёл за благо повиноваться и ушёл, громко хлопнув дверью собственной комнаты, расположенной на этаж ниже, а Капелла укоризненно покачала головой, но не нашлась, что сказать, и вся обратилась в слух.       – Он приехал один? – шепнула она, пытаясь различить голоса, но слышно было в основном мать. – Помнишь, как он притащил с собой ту француженку? Как её...       – Настази, - напомнил Сириус и, усмехнувшись, уточнил поверх плеча: – Ты же понимаешь, что французские циркачки – меньшее из того, что Альфард мог притащить?       Капелла не стала спорить, в качестве компромисса сделав глоток какао.       Дядюшка числился мелким клерком в Отделе международного сотрудничества, и это определяло образ его жизни. Казалось бы, подобное положение было недостойно самого имени одного из Блэков, но Альфард своей должностью не только не оскорблялся, но даже наоборот, извлекал из неё максимальную пользу. Наличие верного и грамотного секретаря развязывало ему руки чуть более, чем полностью, а потому мистер Блэк практически не вылезал из длительных заграничных командировок – по официальной версии, разумеется.       Понять причину недовольства матери Капелла могла, даже особо не напрягаясь. Всё дело было в том, что дядюшки никогда не было рядом. Вопрос «где Альфард на этот раз?» регулярно поднимался на семейных сборищах, но сугубо в риторическом смысле, потому что он всегда был где-то, но только не в Великобритании, рядом с семьёй.       Разумеется, пока они были детьми, было забавно встречать дядюшку после очередной поездки, обвешанного бусами из клыков какой-нибудь саблезубой твари или обряженного в свободный белый халат и яркую чалму. Сундук в изножье кровати Капеллы был забит всякими диковинами, которым не нашлось места в интерьере, а коллекции Сириуса и Регулуса были и того богаче, но, чем больше времени проходило и чем старше они становились, тем сильнее она понимала то пренебрежение, с каким мать иногда смотрела на брата, ведь никакие безделушки не могли заменить присутствия родного человека.       Следует отметить, что таковым было отношение почти всех членов семьи, разве что мадам Вальбурга и её муж высказывались подчас радикальнее многих. Дядюшка Сигнус, надо думать, на происходящее смотрел сквозь пальцы, что вообще было ему свойственно, а дедушка Поллукс если и изливал душу на тему вечных гастролей старшего сына по азиатским странам, то делал это в манере сугубо ироничной и обыкновенно подытоживал собственные тирады посулом:       – Пусть мальчик развлекается.       Мальчик, которому не так давно перевалило за пятьдесят, развлекался на полную катушку и – о, ужас и горе для бабушки Ирмы! – совершенно, ну вот нисколечко не хотел жениться и обзаводиться детьми. Со стороны старших Блэков это, конечно же, был просто катастрофический недочёт и позорное пятно в биографии Альфарда, однако он сам, кажется, не страдал, и Капелла вынуждена была признать, что хотя бы в чём-то у дяди стоит поучиться.       Невольно мысли её вновь вернулись ко вчерашнему разговору и пока ещё не озвученному, но витающему в воздухе предложению руки от Рабастана, так что Капелла лишь вздохнула и отпила ещё какао. Она бы тоже много чего хотела... не так, как дядя, конечно, но неплохо было бы отправиться куда-нибудь в путешествие, причём желательно дальше семейного летнего домика в Кенте. Или выучиться какой-нибудь диковинной профессии и покорять карьерные вершины. Или...       Дальше мысль обрывалась, будто кто-то дёрнул за суровую нитку, и Капелла, усмехнувшись, пригладила растрёпанные волосы. Пусть она не могла представить ближайшее будущее во всех его ярких красках, но предпочла бы что угодно жизни смиренной хозяйки дома, потому что уж каких добродетелей, но смирения она была начисто лишена от рождения. Как и все Блэки, впрочем.       – Вот увидишь, сейчас он по первое число получит за то, что вчера не появился, - предсказала она, делая ещё глоток какао, а Сириус, выхватив у неё чашку, отпил сразу половину и задумчиво обронил:       – Моя бы воля, я бы тоже не пришёл.       – Ты что такое говоришь? – нахмурилась она, но тут возмущённый ропот на третьем этаже переместился в сторону лестницы, и оба навострили уши, не желая пропускать всё самое интересное.       – Так что ты решила? – уточнил Сириус, когда звуки вновь стихли. – Пойдёшь сегодня с нами? Джеймс будет рад.       – Вообще-то, - обронила Капелла, всем телом подавшись вперёд, - Рождество – семейный праздник.       – Вообще-то, - парировал он в том же тоне, - Джимми тоже наш родственник, причём не такой отдалённый, как бы тебе хотелось.       – Я бы уж сказала «недалёкий», - хмыкнула Капелла, но лицо Сириуса мигом посуровело, и она поспешила урезонить: – О, ну перестань же! Эти родственные спекуляции здесь совершенно не к месту. Хватит мне и того, что Пруэтты постоянно набиваются нам в родню.       – Но они и есть родня, - напомнил Сириус, приподняв одну бровь, на что Капелла лишь коротко закатила глаза:       – Нет уж, дудки. Если высказанное дедушкой пожелание было для тебя недостаточно ясным, то я могу повторить.       – Н-да, - подтвердил он, странно цокнув языком в конце фразы. – Ты-то можешь.       Капелла в ответ лишь закусила губы. Она не была виновата, что являлась безоговорочной любимицей деда, тем более что это не имело совершенно никакого отношения к делу. Но сказать об этом Сириусу значило бы поддаться на слишком уж явную провокацию, а разговор и без того свернул куда-то не туда от первоначальной темы.       Так и не дождавшись ответа, Сириус пожал плечами и направился к ступеням; но позволить ему так уйти Капелла не могла и, наступив себе на горло, опустила голову и окликнула:       – Стой! – Он остановился, но не обернулся, так что следующая фраза прозвучала ему в спину. – Извини.       – Что, прости? – уточнил он, слегка повернув голову.       Он стоял теперь на один пролёт ниже, но даже с такого расстояния Капелла прекрасно видела, что брат усмехается.       – Извини меня, - послушно повторила она, с трудом проговаривая каждое слово. – Я позволила себе лишнее. Я не хотела говорить плохо о твоих друзьях и одноклассниках.       Расценив такое продолжение диалога как перспективное, Сириус обернулся и, упираясь обеими руками в лестничные перила, уточнил:       – Так мы идём?       Капелла прекрасно понимала, что он может пойти и один, но отчего-то упрямится, и решила извлечь из такого положения дел максимум выгоды, раз уж её заставили извиниться за то, в чём виновата не была. Потому, прежде чем ответить, она перегнулась через перила, обеими ладонями сжимая чашку, и, казалось, напряжённо задумалась.       – Хорошо, - кивнула она неожиданно покладисто. – Но ты взамен откажешься от всяческих притязаний на внимание Электры.       Реакцию Сириуса было легко предугадать, особенно по тому, как вытянулось его лицо в оскорблённом удивлении.       – С чего это? – уточнил он, делая несколько шагов назад и останавливаясь у перил бок о бок с Капеллой.       Она в ответ лишь равнодушно пожала плечами:       – С того, что таково моё условие.       – Боишься, что я чересчур осчастливлю твою подружку?       – Нет, - откликнулась Капелла, покачав головой. – Боюсь, что ты ей сердце раздерёшь в клочья. Я слишком дорожу её спокойствием и нашими совместными проектами по трансфигурации.       Сириус ответил далеко не сразу. Он явно сомневался, и было отчего. Длинноногая красавица Электра Нотт одним своим видом сводила с ума подавляющее большинство студентов старших курсов – и некоторых членов преподавательского состава из тех, кто ещё не был убелён сединами, – причём речь шла о представителях обоих полов, а потому не было ничего удивительного в том, что и Сириус с завидной периодичностью пытался за ней приударить. Благо, Электра его заигрывания всерьёз не воспринимала, иначе Капелла вообще боялась представить, чем мог обернуться подобный союз, поскольку подчас её подруга была ещё более вспыльчивой, чем брат.       Сириус между тем продолжал метаться между необходимостью дать обещание и желанием продолжить охоту за главным школьным трофеем.       – Но она блондинка... – протянул он, капризно дуя губы и морщась, и Капелла, зная о страсти брата к светловолосым девушкам, невольно усмехнулась:       – Ничего, найдёшь себе другую. Ну так как, мы договорились? А я обещаю, что больше слова дурного не скажу о Джеймсе.       – Честно-честно? – уточнил он, недоверчиво хмурясь, и она кивнула:       – Честнее не бывает.       Вздохнув так, что её лицо обдало жаром дыхания, Сириус наконец протянул ей раскрытую ладонь.       – По рукам. На что ни пойдёшь ради друга... К твоему сведению, ты только что меня очень сильно расстроила! – заявил он, и Капелла, приподнявшись на носки туфелек и чмокнув его в щёку, пообещала:       – Можешь забрать причитающийся мне подарок Альфарда. Пойдём, - поманила она, первой спускаясь по лестнице, - посмотрим, что там на этот раз.       Когда они вошли в малую гостиную на третьем этаже, пламенный монолог Вальбурги Блэк о семье и долге катился к своему логичному завершению – если судить по тому, что стоявший напротив сестры Альфард закатывал глаза с поражающей воображение частотой; присутствовавший тут же Орион в диалоге участия пока что не принимал, но на супругу поверх утренней газеты посматривал с искренним одобрением. Он первым заметил старших детей и кашлянул, привлекая внимание, но Вальбурга лишь махнула рукой, не сводя испепеляющего взгляда с брата.       – Не будь ты старшим... – пригрозила она, и Сириус, обернувшись к Капелле, назидательно поднял руку с отставленным пальцем:       – Вот! Очень здравая позиция. Запомни её хорошенько!       – Ну тебя, - отмахнулась она и, привстав на цыпочки, обняла наклонившегося Альфарда, уколов скулу ароматной щетиной. – С Рождеством, дядя Альфард.       – Здравствуй, милая, - улыбнулся он, коротко сдавив её руками, так что она тихо охнула и отстранилась, уступая дорогу Сириусу. – Ну что, соскучились по своему блудному дядюшке?       – Не то слово! – всплеснула руками Капелла. – Где ты был на этот раз, дядя?       – Тут и там, - уклончиво откликнулся он, украдкой подмигнув Сириусу, - ты знаешь... Немного пожил в Тибете, заскочил по министерским делам в Сидней, прокатился до Египта... Ничего особенного, - подытожил он, и Капелла иронично кивнула:       – Да уж, программа у тебя была против обыкновения скромная!       Но Альфард шутку проигнорировал, потому что такие диалоги за долгие годы уже успели наскучить, и наклонился к сваленным у его ног тюкам и свёрткам, объявив:       – Ну что, кто первый в очередь за подарками?       Миссис Блэк устало прикрыла глаза рукой:       – Мерлин всемогущий, что ты притащил на этот раз?.. Это ещё что? – возмутилась она, когда брат достал откуда-то из недр саквояжа громадную ритуальную маску, выполненную из деревянного массива и расписанную яркими красками.       – Это мне, мне! – тут же завопил Сириус и обеими руками вцепился в сокровище. – Ничего себе... Вот это круть!       Альфард, наблюдавший за племянником с довольной улыбкой, скрестил руки на груди и предупредил:       – Только на себя не надевай и над кроватью не вешай, - и Сириус мигом навострил уши, азартно уточнив:       – Проклято?       – Просто супер-проклято! – заверил дядя и расхохотался. – Вот это парень!       Адресовав матери извиняющийся взгляд, Капелла уточнила:       – Регулусу ты тоже маску привёз?       – Он свой подарок уже получил, - уклончиво откликнулся Альфард и, запустив в саквояж уже обе руки, вытащил на свет что-то объёмное, но лёгкое, что при ближайшем рассмотрении оказалось шубой, явно скроенной на стройную фигуру. – А это тебе, звёздочка моя.       Капелла тихо ахнула, прижав ладони к губам. Мех был серебристо-серым и каким-то особенно переливчатым, так что казалось, будто по ткани идут бесконечные волны.       – Это кролик? – с подозрением уточнила миссис Блэк.       – Лунный телец, - откликнулся Альфард, тряхнув шубой в воздухе, и короткий ворс снова живописно заколыхался. – В Калькутте я встретил своего старого знакомого, и оказалось, что он открыл салон экзотических мехов. Поставки в Великобританию пока ещё не налажены, но ассортимент поражает воображение, поверь мне.       Говоря так, он набросил обновку Капелле на плечи, и она с наслаждением вдохнула аромат новой дорогой вещи, от которого всегда почему-то легко кружилась голова.       – Вот так, - напутствовал он, расправляя парящие лёгкие складки. – Чтобы наша маленькая куколка не мёрзла.       Спрятав нос в щекотный мягкий мех, Капелла довольно улыбнулась. Что ни говори, а подарки было получать приятно, особенно когда они исходили из надёжного источника. Так, коробки Нарциссы она так и оставила нетронутыми, искренне надеясь, что от них не придётся избавляться в ближайшее время.       Подойдя, Сириус наклонился к ней и полушёпотом обронил:       – На этот подарок я не претендую, расслабься, - за что тут же получил довольно неласковый тычок под рёбра.       Альфард между тем вновь обернулся к сестре и продолжил монолог, прерванный появлением племянников.       – Ты же знаешь, Валли, - протянул он, - что ма ненавидит бывать в этом доме. Ну так как, пустите меня на постой?       Переглянувшись с отцом, Капелла едва сдержалась, чтобы не хихикнуть. Конечно, Альфард мог первым же делом направиться к себе домой или в лондонскую квартиру, точное местоположение которой не знал никто, кроме Сириуса, но тогда существовала великая вероятность того, что бабуля Ирма просто забросает нерадивого сына громовещателями или начнёт третировать ежедневными визитами. А так Альфард был под боком у сестры и семейных домовиков, согрет, накормлен и обласкан, так что и беспокоиться вроде бы не о чем.       Поднявшись на ноги, Орион ловким жестом оправил рукава домашней куртки и разрешил:       – Если ты просишь идеологического убежища, мы охотно его предоставим. Оставайся, сколько посчитаешь нужным.       – Благодарю, Орион, - улыбнулся Альфард, пожимая зятю руку.       Испустив короткий довольный смешок, Сириус объявил:       – Ну вот, наконец в доме будет ещё кто-то, кто понимает толк в веселье!       – Ты по сторонам-то посмотри, - напомнил дядюшка, подбородком указав на надувшуюся Капеллу, и Сириус, который того и добивался, взмолился:       – Альфард, ну хоть ты ей скажи! Я всё утро пытаюсь вытащить нашу скромницу на каток с ребятами!       – А она что, отказывается? – вмешалась Вальбурга, адресовав дочери заинтересованный взгляд.       – Согласилась, матушка, - горько вздохнул Сириус, - но как-то без особой охоты. Будто я ей чужой человек... А Рождество ведь – семейный праздник! И мало того, твоя дочь посмела ставить мне заведомо невыполнимые условия на тот случай, если согласится!..       Последнюю фразу он произнёс с непередаваемым трагизмом, достойным королевского театра, и Капелла задохнулась от возмущения. Теперь-то понятно, чего добивался Сириус своим спектаклем! Решил и рыбку съесть, и косточкой не подавиться... Ну нет, не выйдет.       – Как это я не хочу идти? – уточнила она, обеими руками придерживая разъезжающееся на плечах меховое полотно. – Да я уже платье приготовила, если хочешь знать! Это ты вечно сборы оттягиваешь до последней минуты, Сириус! Что только подумают о тебе твои друзья...       Она повернулась на каблуках, намереваясь тут же отправиться к себе и собираться, но миссис Блэк, перехватив дочь за подол, настойчиво потребовала, чтобы сначала они все вместе позавтракали. Возражать было попросту бесполезно.       Капелла как раз заканчивала приготовления в собственной комнате, когда дверь без стука распахнулась, пропуская внутрь Сириуса, который сразу же остановился на пороге и прикрыл глаза рукой будто от нестерпимого сияния.       – Ты что? – удивилась Капелла, подкрашивая губы и сквозь отражение наблюдая за братом.       – Чёрт... Я ослеп, - признался он, и она догадалась, широко улыбаясь:       – Потому что я ослепительна?       Их общение с самого детства выстраивалось по принципу «кукушка хвалит петуха», но всё же комплименты обоюдно отвешивались с максимальным чистосердечием – потому что оба они в самом деле были красивы, и отрицать очевидное было попросту глупо.       – И всё-таки зачем я тебе там? – спросила она, когда они вдвоём вышли на лестницу и зашагали вниз. – Ты ведь прекрасно мог провести время с ребятами, а вечером вернуться домой.       Замечание было в общем-то справедливым, но Сириус, остановившись у лестничного окна, лишь пожал плечами:       – Не знаю... Мне так будет спокойнее.       – Но ведь не о чём волноваться, - напомнила Капелла, ласково тронув его за плечо. – Почему нельзя просто...       Она не успела договорить, потому что в стекло с той стороны ударил крепко слепленный снежок. Капелла испуганно отпрянула, а с улицы между тем раздался заливистый свист.       – Что это такое? – возмутилась Вальбурга, выглядывая из кабинета, и Капелла с коротким вздохом пояснила:       – Друзья Сириуса, матушка.       Закатив глаза и прижав тонкую ладонь к сердцу, миссис Блэк вновь скрылась за дверью, а Сириус первым сбежал по лестнице до самого низа и распахнул входную дверь, тут же спрыгнув с покрытого наледью крыльца.       – Сохатый!..       На тротуаре стоял не только сам Джеймс, тут же разразившийся приветственными воплями, наверняка перебудившими жителей всех окрестных домов, но и остальные Мародёры, да ещё Гестия Джонс и Алиса Вуд; последняя, увидев вышедшую вслед за братом Капеллу, приветливо помахала крохотной ладонью и улыбнулась:       – Привет! Как хорошо, что ты тоже здесь, Капелла!       – Привет, ребята, - кивнула она, выйдя за калитку и заклинанием заперев за собой. – Так куда пойдём?       – Давайте к Музею естествознания! – тут же предложил Питер, раскрасневшись от удовольствия. – Там будет ярмарка и стенды со сладостями со всей Британии.       – О, ну тогда понятно, почему ты в курсе, - оценил Сириус со смешком, и Питер покраснел ещё сильнее. – Мы же кататься идём, а не лопать, Хвост!       – Тогда лучше в Гайд-парк, - заметил Римус, поправив шапку. – Это и недалеко, и потом можно будет посидеть в том же Сейнт Ник и согреться.       Предложение было встречено шумной волной одобрения, и они наконец выдвинулись в путь, миновав выводящую со двора арку и тут же слившись с потоком прохожих, текущим по поперечной улочке.       Предоставив Сириусу развлекать приятелей, с которыми он не виделся непозволительно долго, Капелла, соизмеряя шаг, на ходу пристроилась к Алисе. Они общались довольно неплохо, поскольку обе состояли в Клубе, и даже иногда работали в паре, если у Пуффендуя и Слизерина были сдвоенные занятия. Что до Гестии, то ничего конкретного о её персоне Капелла сказать не могла, а потому держалась хоть и вежливо, но настороженно.       – Как отпраздновали? – спросила она, и Алиса, слегка покраснев, радостно закивала:       – Хорошо. В семейном кругу... Разумеется, у нас не было шикарного приёма, как у вас, - прибавила она, и Капелла коротко закатила глаза:       – Так уж и шикарного! Скажешь тоже... Были только члены семьи и пара приглашённых – и говоря так, я сознаю, что число наших близких родственников приближается к полусотне!       Алиса хихикнула, деликатно прикрыв розовые губы варежкой.       – Большая семья – это здорово, - оценила она, поддержав Гестию, которая то и дело оскальзывалась на льду и тихо чертыхалась. – Я всегда хотела иметь брата или сестру, а можно и обоих.       – В этом есть свои плюсы, - признала Капелла. – Без Сириуса и Регулуса моя жизнь была бы невыносимо пресной. А ты единственный ребёнок, Гестия? – уточнила она из природной вежливости, и Джонс отмахнулась:       – Да какой там! У меня старший брат, он сейчас уже окончил Хогвартс. Не думаю, чтобы вы были знакомы – он на Когтевране учился, как и я.       Не вполне понимая, как реагировать на озвученное замечание, Капелла вновь обернулась к Алисе и поспешила утешить:       – В любом случае, у тебя ещё есть шанс обзавестись собственной большой семьёй.       Кивнув, она вдруг закусила губы, а после, остановившись на полушаге, вдруг стянула левую варежку и, протянув вперёд ладонь, согласилась:       – Да, шанс есть.       Опустив глаза, Капелла увидела у неё на пальце изящное колечко с камнем и мигом догадалась о причине веселья. Мальчишки, которые обогнали их на пару шагов, тоже остановились и теперь в большинстве своём недоумённо переглядывались.       – О Мерлин... – выдохнула ничего не подозревавшая Гестия. – Фрэнк сделал тебе предложение?!       – Вот! – указала Алиса пальцем на подругу и расхохоталась. – Реакция здорового адекватного человека, а не «ну, я, эт самое»...       При этом она настолько мастерски передразнила Джеймса, что он покраснел и, поправив очки, поспешил оправдаться:       – Ну я же рад, чего ты! Вы бы видели, как всё было! – обратился он к остальным и принялся рассказывать, пустив в ход всё доступное красноречие: – Собрались мы, значит, по-соседски поздравить Вудов. Пришли, всё чинно и благородно, как в лучших домах, глинтвейн рекой... А тут Фрэнк, наш тихий громила, ни с того ни с сего опускается на колено и просит Алису стать его женой и матерью его восьмерых детей! Естественно, женщины в слезах от умиления, мужчины скорбно подрагивают ртами и все счастливы!       Смеясь, Алиса поспешила урезонить:       – Ну, про восьмерых детей это ты придумываешь, Джеймс. Но вообще да, так всё и было. Я вообще-то подозревала, что Фрэнки может что-то такое выкинуть, - прибавила она, обращаясь прежде всего к девочкам. – Но я думала, что он подождёт хотя бы до конца года или до выпускного.       – Вам ведь не обязательно жениться прямо сейчас, - справедливости ради заметила Капелла. – Родольфус тоже просил руки Беллатрикс, едва ей исполнилось семнадцать, но поженились они только после того, как она закончила школу.       – Да, мне бы тоже хотелось сначала доучиться, - признала Алиса, неловко розовея. – А то что же это за семья получится, если я большую часть года торчу в Шотландии.       – В любом случае, это дело стоит отпраздновать! – уверенно заявил Сириус, многозначительно подняв вверх руку с отставленным пальцем. – Так что сейчас давайте на каток, а после устроим беспробудный кутёж!       Возражающих, как и следовало ожидать, не нашлось.       Когда они добрались до «Зимней страны чудес», народу на катке было не слишком много и в основном туристы – очевидно, местные жители ещё приходили в себя после празднования Рождества. Это было, разумеется, хорошо, но всё же Капелла ощутила, как в ней против воли поднимается волна острого беспокойства.       Вообще-то стараниями Сириуса и Электры она держалась на коньках довольно прилично, но всё же сам вид ровного овала катка повергал её в состояние, близкое к панике, а потому каталась она весьма неохотно, зачастую держась поближе к спасительному бортику или вовсе наблюдая за друзьями из-за ограждения, что было предпочтительным вариантом.       Вот и теперь, усевшись на скамейку, чтобы переобуться, она сверху вниз взглянула на Сириуса и тихо уточнила:       – Может, мне всё же дождаться вас здесь? Тут очень мило.       Говоря так, она махнула рукой перед собственным лицом, имея в виду то ли украшавшие ближайшие деревья огоньки, то ли каунтер, у которого разливали чай, но Сириус продолжал зашнуровывать на ней коньки с самым неумолимым видом, так что пришлось пойти на крайние меры. Пригнувшись так низко, что волосы волнами улеглись ей на колени, она шепнула:       – Ты же знаешь, как сильно я боюсь упасть!..       – Не упасть ты боишься, а опозориться, - шикнул он, ставя сестру на ноги и придерживая за локти.       – Спасибо, что ещё раз акцентировал на этом внимание, братец.       Капелла надула губы, но всё же позволила за руку вывести себя на лёд и остановилась, свободной ладонью держась за бортик.       – Я лучше понаблюдала бы за вами отсюда, - вздохнула она, жалея, что нельзя впиться в лёд ещё и пальцами ног для пущей сохранности равновесия, но Сириус был непреклонен и провозгласил:       – Ну нет, сегодня мы точно выведем тебя из зоны комфорта!       – Я бы для начала хотела там хоть раз побывать! – огрызнулась Капелла и капризно взмахнула рукой. – Давай, скользи к своим дружкам!       Хулигански улыбнувшись, Сириус бросился вдогонку за неуверенно скользившим к центру катка Питером, и Капелла тихо порадовалась, что её наконец оставили в покое, но не тут-то было, поскольку уже несколько минут спустя рядом, взметнув ребром конькового лезвия фонтан ледяной крупки, затормозил Поттер.       – А ты что не катаешься? – осведомился он, поднимая запотевшие очки на лоб и с прищуром глядя на Капеллу.       Она беззвучно чертыхнулась. Начать оправдываться значило бы признать тотальное поражение по всем фронтам, да и отговорки на ум приходили самые идиотские, так что в качестве акта доброй воли она решила признаться:       – Я не очень уверенно чувствую себя на льду.       Удивлённо хлопнув ресницами, Джеймс протёр очки краем шарфа и справедливо заметил:       – Ты же здорово держишься на метле – значит с равновесием должен быть полный порядок.       Подняв брови в ответ на такой более чем своеобразный комплимент, Капелла всё же нашлась с ответом и возразила:       – На метле тебя поддерживает целый комплекс чар, так что упасть с некоторых моделей – это уже задачка со звёздочкой!       Она ожидала, что Поттер вскинется, споря, но он вдруг задумался, почёсывая подбородок.       – А ведь и вправду, - протянул он и неожиданно достал из внутреннего кармана куртки палочку.       Смутно понимая, что он задумал, Капелла всё же в безотчётном порыве схватила его за запястье и приказала:       – Ты что, не смей! Что ты удумал?       Заметно смущённый её пылом, Джеймс всё же опустил руку и откликнулся:       – Хочу попробовать наложить на твои коньки Амортизирующие чары. Если вдруг...       – И не думай! – возмутилась она, лишь теперь поняв, по какому тонкому льду они все ходили – причём во всех смыслах. – Ты что, совсем того? Колдовать вне школы! На глазах у маглов!       – Да это же один разок...       – Вот ещё! – отмахнулась Капелла. – Не хватало получить конверт из Министерства из-за такой мелочи. Обойдусь и без катания.       – Да ладно тебе... – протянул Джеймс, отчего-то хмурясь. – Мне всё равно через три месяца семнадцать – неужели ты думаешь, что из-за такой ерунды мне впаяют предупреждение?       Капелла, конечно, так не думала, но всё же строго одёрнула:       – Всё равно, не стоит так рисковать.       Потупившись, он вздохнул, но почти тут же вернул себе прежнее благодушие и воскликнул:       – Эх, вот так захочешь поухаживать за девушкой, а она вдруг окажется перестраховщицей хуже Лунатика!       – Эй! – окликнул Римус, который как раз подкатился ближе и затормозил, обеими ладонями вцепившись в бортик. – Где я нагрешил на этот раз?       Сверкнув глазами, Капелла искривила губы и заверила:       – Совершенно нигде в отличие от Поттера! Ты может, как староста, объяснишь ему тонкости применения колдовства несовершеннолетними в каникулярный период?       Смутно догадываясь, что происходит что-то не вполне ординарное, Римус обернулся к другу, но тот лишь гордо приосанился и дал добро:       – Инструктируй! По словам мисс Блэк я явно нарываюсь на дисциплинарное взыскание.       – Позёр, - фыркнула Капелла и, перебирая руками по бортику, откатилась от них на безопасное расстояние.       Несмотря на опасения, время она провела довольно неплохо, в конце концов сбросив коньки и гуляя вокруг катка со стаканом чая и круассаном, так что, когда вконец уставшие и промёрзшие ребята выбрались за заграждение, вид у Капеллы был самый пристойный и довольный из всех.       После недолгих препирательств решено было обосноваться в ближайшем кафе, поскольку со всех сторон напирали серебристые зимние сумерки и оставаться на улице и дальше было бы неразумно.       – Кто как, а я за чем-нибудь согревающим! – объявил Сириус, когда они расселись за столиком недалеко от входа и быстро надиктовали заказ улыбающейся официантке с мишурным веночком в волосах.       С сомнением приподняв бровь, Капелла натянула рукава платья на ладони и уточнила:       – Может, ограничишься имбирным элем?       – Между прочим, - откликнулся он, делая вид, что не понимает её опасений, - у нас тут представители четырёх факультетов за одним столом, так что за это стоит выпить. Ну что, поиграем в основателей, как в детстве? Питер, пошли со мной.       – Мог бы и не напоминать, - хмыкнула Гестия, и Капелла слегка сощурилась.       – Знаешь, это – не то, чего я могу стыдиться, - заметила она, скрестив руки на груди, после чего откинулась на спинку скамьи, таким образом полностью скрывшись за плечом севшего между ними Римуса.       Устроившаяся по противоположную сторону стола Алиса недоумённо приподняла полукругом изогнутые бровки и, стремясь в истинно пуффендуйской манере замять назревающую склоку, окликнула Капеллу.       – А это правда, что из гостиной Слизерина есть тайный ход под озером? – спросила она, но на этот раз Капелла и не подумала обижаться, пожав плечами:       – Так говорят, по крайней мере. Я сама им никогда не пользовалась и не уверена, существует ли он вообще.       – Может, и Тайная комната в вашей спальне расположена? – уточнила Гестия, и Капелла откликнулась в том же тоне:       – Разумеется. Мы каждое полнолуние выпускаем василиска, так что будь аккуратна.       Внезапно Римус как-то странно дёрнулся, и она обернулась к нему, смерив настороженным взглядом. Да, шутка была грубоватой, но всё же не должна была вызывать такой острой реакции. И лишь теперь Капелла вспомнила рассказы брата о том, что мать Римуса – магла, и на мгновение испытала чувство, отдалённо напоминавшее стыд.       – Ты что? – окликнула она, болезненно усмехнувшись. – Это ведь шутка.       Отставив чайную чашку, он сдержанно откашлялся и наконец улыбнулся.       – Просто представил на мгновение, как объясню учинённый вами бардак МакГонагалл, - откликнулся он, почесав переносицу, и парни так и покатились со смеху, а Капелла со смущённо улыбкой заверила:       – Уж будь уверен, Энди найдёт способ отмазать своих, так что тебе не придётся даже стараться.       – Ты про Руквуда? – тут же уточнил Джеймс, подозрительно прищурившись.       Предчувствуя, о чём дальше пойдёт разговор, Капелла приготовилась к обороне.       Староста Слизерина Эдриан Руквуд по совместительству являлся вратарём факультетской команды, а значит – ещё одним раздражителем для Джеймса, который во сне и наяву грезил о том, как привести родную команду к победе. Капелла, и сама азартный игрок, его устремления отчасти понимала, но одобрить не могла, потому что со своей стороны столь же яростно желала победы Слизерина, а Поттер ей мешал – и не только ей, стоит отметить. Даже отвлекаясь от квиддича, что само по себе было трудно, следовало признать, что Джеймс занимал в жизни школы едва ли не самое видное место. Его просто было слишком много, и этот факт глухо бесил Капеллу с самого детства. Впрочем, она едва ли когда-то высказывала неприязнь вслух, предпочитая отшучиваться и ограничиваться едкими комментариями. Помнится, один раз, курсе на пятом, её всё-таки прорвало, и ничем хорошим это не закончилось.       Но теперь, раз уж дала обещание, приходилось молчать, так что она поспешно отвернулась к Сириусу, который как раз вернулся в сопровождении Питера с целым подносом пенистого пива.       Понимая, что завязать спор не удастся, Джеймс воинственно поправил очки на носу и тут же полностью сосредоточил внимание на Сириусе:       – Замечательно, что ты здесь, Бродяга! Мне жизненно необходимо твоё присутствие.       Говоря так, он поднялся на ноги и принялся копаться в собственном рюкзаке, доставая что-то с самого дна. Вытащив на свет какой-то белый тканевый свёрток, он протянул его Сириусу и жестом попросил пока не разворачивать.       – Это что, подарок? – заинтересовался Сириус, когда Джеймс так и остался на ногах, держа в руках ещё один свёрток, только красный.       – Это подарок не тебе, а твоей сестре, - отрезал он и, повернувшись так, чтобы оказаться с девушкой лицом к лицу, с невозможным пафосом изрёк: – Дорогая Кэп...       – Капелла, - по инерции исправила она, но Поттер замечание проигнорировал, как и все разы до этого, продолжая так, будто его и не прерывали:       – Ты без конца твердишь, что мы с Сириусом проводим вместе слишком много времени, и тебе это не слишком нравится. Дабы не фраппировать лишний раз широкую общественность и поберечь твою и без того тонкую душевную организацию, я решил внести некоторые коррективы в имеющийся порядок вещей...       С этими словами он развернул ткань, приложив один край к плечам, и лишь теперь Капелла поняла, что это футболка. И тут же расхохоталась, потому что поперёк груди у Поттера шла надпись канареечно-жёлтыми буквами «Я не знаю Сириуса Блэка!». Отсмеявшись, она обернулась к брату и поняла, что комплект был парным; разница состояла лишь в том, что на футболке Сириуса тёмно-синим по белому фону было выведено: «Кто такой Джеймс Поттер?».       Испустив короткий лающий смешок, Сириус тут же поспешил натянуть футболку прямо поверх джемпера.       – Обалденный подарок! – оценил он, и они с Джеймсом крепко обнялись, перегнувшись через угол стола и ненароком сбив на пол бокал Алисы, которая поспешила отпрянуть с возмущённым воплем:       – Эй! – Она принялась отряхивать колени, но в конце концов беспомощно рассмеялась и попросила: – Передай салфетку, Питер.       Но первой на просьбу откликнулась Гестия, что казалось довольно странным, ведь сидела она довольно далеко и для того, чтобы дотянуться до Алисы, ей пришлось подняться в полный рост.       – Вот, держи, - напутствовала она, слегка наклонившись.       Подол её трикотажного платья медленно полз вверх как театральный занавес, и Капелла, нахмурившись, поспешила отвернуться, потому что была почти на сто процентов уверена, что Джонс себя так ведёт нарочно. И если в непричастности брата она была уверена, то, мельком взглянув на сидевшего по правую руку Римуса, который не знал, куда глаза девать и отчаянно пламенел щеками, сразу же поняла, что этот спектакль предназначался для одного конкретного зрителя.       Не желая и дальше наслаждаться этим сомнительным зрелищем, Капелла громко откашлялась.       – Что такое? – уточнила Гестия, обернувшись поверх плеча, но оставаясь на ногах.       Бросив быстрый взгляд на старательно отводившего глаза Римуса, Сириус невесело усмехнулся и вполголоса откликнулся:       – Ничего, кроме того, что я отсюда и Лондон вижу, и Францию, и вообще гораздо больше, чем хотел.       Говоря так, он протянул руки и, обеими руками схватив Гестию за подол, резко дёрнул вниз, а потом и вовсе усадил девушку на скамью, вручив ей опустевшую салфетницу.       В продолжение всего вечера Капелла усиленно делала вид, что Джонс вообще не замечает, но та высказывалась подчас настолько агрессивно, что это переходило все рамки приличия – должно быть, не могла простить того, что её так беспардонно прервали. Темы для подколов она выбирала нарочно такие, чтобы мальчики мало что поняли, но, изредка поглядывая на Сириуса, Капелла видела, как его брови всё сильнее сходятся к переносице.       – Всё-таки хорошо, что у тебя нет младших сестёр, Капелла, - обронила Гестия, когда разговор невольно вновь коснулся помолвки Алисы и Фрэнка Лонгботтома. – Знаешь же эту примету – если младшая сестра выйдет замуж раньше, то старшая так и останется старой девой... Погоди, или всё-таки есть? А как же ваши кузины?       – А что, на кузин это правило тоже распространяется? – удивился Джеймс, но Гестия не отреагировала, продолжая буравить Капеллу недобрым взглядом. Получалось не очень-то убедительно, поскольку её бокал стремительно пустел.       Отчаянно желая вступиться за сестру, но опасаясь лезть на рожон, Сириус напомнил:       – Они все старше, - но Джонс ответ, кажется, не интересовал, поскольку она принялась рассуждать, помахивая в воздухе сложенной салфеткой:       – Я вообще решила, если не встречу любовь до тридцати, выйду за Римуса!       Судя по лицу Люпина, он об этом уговоре впервые слышал, и Капелла отчего-то ощутила, как голову понемногу заполняет кровавая пена едва сдерживаемого гнева. Капелла не могла понять, с чего Джонс взялась её покусывать, но получалось до того бездарно, что ей ничего не стоило стерпеть её полупьяный лепет. Но то, как она в свои бредни приплела Римуса, который в общем-то был неплохим человеком и добрым другом для Сириуса, а теперь готов был сквозь землю провалиться от смущения, заставило Капеллу буквально встать на дыбы с места в карьер. Ей было гадко и тошно, а потому она задалась целью в лучших семейных традициях поставить эту беспардонную выскочку на место.       – Не выйдет, милочка, - сообщила она, забросив ногу на ногу. – Римусу нужна девушка воспитанная, нежная и с мозгами, а тут ты продула по всем фронтам.       За столом повисла такая тишина, что воздух хоть кубком черпай, и лишь тихо икнул объевшийся маринованных яиц Питер.       Почувствовав, что щекам становится нестерпимо жарко, Капелла пробормотала слова извинения и, поднявшись – благо, сидела она с краю, – стремительно вышла из бара, заставив дверь глухо хлопнуть на отлёте.       Протянув руку так, будто хотел идти следом, Римус обернулся к победно ухмыляющейся Джонс и отчеканил:       – Гестия, это было очень некрасиво.       Нелепо вздохнув, она оглядела лица друзей, которые все как одно были полны недоумения и осуждения, и лишь хмыкнула:       – Тоже мне, принцесса!       – Да, принцесса, - вмешался Сириус, опасно сверкнув глазами.       Налегая одним локтем на стол, он ногтями свободной руки постукивал по столешнице, и это был звук, не предвещавший ничего хорошего. Ему даже не нужно было ничего говорить, но всё, каждая чёрточка в его напряжённой позе говорило о том, что ещё хоть одно неосторожно брошенное слово, слишком громкий вздох – и он вцепится противнику клыками в горло, не жалея никого, ни друзей, ни врагов.       – Я, конечно, против женщин и детей не колдую, - заметил он, откидываясь на спинку скамьи и сбрасывая напряжение, - но ради тебя могу сделать исключение...       – Бродяга, прекращай! – дрогнувшим голосом одёрнул Джеймс. – Ну повздорили девчонки, с кем не бывает.       – Помолчи, Джимми, - мягко бросил он, не сводя пронизывающего взгляда с Гестии, и Римус, опасаясь, как бы не пришлось разнимать самую настоящую битву на палочках, отрезал:       – Хватит, Сириус! Я сейчас приведу Капеллу, а вы до тех пор постарайтесь не разнести кафе в щепки.       – Будь уверен, - кивнул Сириус, не мигая, - я приложу максимум усилий.       Покачав головой, он выбрался со своего места, прихватил со стоявшей тут же вешалки нарядную шубу, чётко выделявшуюся под грудой верхней одежды и чуть приметно светившуюся, и вышел на улицу.       Снова пошёл снег, и звуки вечернего города теперь не казались такими оглушительными. Капелла сидела справа от входа, на скамье в кружке фонарного света, и лёгкие снежинки ложились ей на макушку и плечи, понемногу укрывая жемчужным покрывалом.       – Хорошая сегодня погода, не так ли? – окликнула она, по шагам определив его присутствие.       Подойдя ближе, но не решаясь подступать вплотную, Римус позвал:       – Идём. Здесь холодно, а ребята ждут.       – Тогда следовало бы для начала вывести сюда Джонс, чтобы алкогольные пары выветрились, - отрезала она и наконец подняла голову, смерив его осязаемо острым взглядом, так что хотелось увернуться. – Что ты здесь забыл, Люпин? Я не нуждаюсь в заступничестве.       – Как и я.       Уронив напряжённо взведённые плечи, Капелла смерила его взглядом, и что-то такое было в её лице, что заставило Римуса устыдиться собственной резкости и того, что она вообще оказалась невольно втянута в омерзительную ситуацию с Гестией и её набившими оскомину заигрываниями.       – Прости, я... – начал он, но стушевался и лишь попросил: – Мы можем сделать вид, что последних пяти минут не было?       Капелла усмехнулась и переспросила:       – Хорошая сегодня погода, не так ли?       У неё изо рта вырвалось облачко пара, и Римус, спохватившись, набросил шубу ей на плечи, плотно запахивая у горла.       – Не хватало тебе ещё замёрзнуть, - напутствовал он, садясь рядом, и Капелла в ответ спокойно пожала плечами:       – Я всегда мёрзну. Матушка говорит, если держаться в холоде, это поможет сохранить молодость и красоту.       Смерив взглядом её особенно чёткий против фонарного света профиль, Римус коротко хмыкнул и оценил:       – Пока получается. – Капелла обернулась, окинув его удивлённым взглядом, и тогда он неожиданно прежде всего для себя спросил: – Когда ты сказала о том, какая девушка мне нужна... Почему ты так решила?       Жалея о собственном выпаде, но не в силах что-либо изменить, Капелла опустила ресницы и повинилась:       – Прости. Это было бестактно с моей стороны, - но Римус поспешно взмахнул рукой:       – Нет-нет, всё в порядке... Мне просто стало любопытно. Если не хочешь, можешь не отвечать. Но, раз уж мы здесь и пока не собираемся возвращаться...       Он неловко развёл руками, оставив окончание фразы висеть в воздухе.       Повернувшись на холодных досках так, чтобы лучше видеть его лицо, Капелла некоторое время собиралась с мыслями, но так и не нашла наиболее элегантного способа облечь всё, что надумала, в словесную форму, и уклончиво выдохнула:       – У тебя просто такой типаж... Уж явно ты можешь претендовать на что-то более весомое, чем Джонс, - прибавила она с грубоватым смешком, и он уточнил:       – Что-то?       – Или кого-то, - исправилась она и хмыкнула. – Только не говори, что ты проникся речами Амелии Боунс о триумфе феминизма и матриархате.       Подавшись вперёд и опустив подбородок на собственные сложенные лодочкой ладони, Римус задумался, но в конце концов вынужден был признать:       – Как-то не думал об этом... А ты, выходит, не прониклась?       – В моей семье это не так просто, - признала Капелла, отведя волосы с лица. – Блэки ужасно консервативны.       – Да, но ты сама?       Искривив губы, она задумалась, но после колебаний всё же оценила:       – Я скорее либералист с про-консервативными наклонностями.       – Элегантнее и не сформулируешь, - признал Римус, и Капелла покачала головой, усмехаясь собственным не вполне оформленным мыслям.       – Не бери в голову, - посоветовала она. – Ты ей просто нравишься.       – Да. Я знаю.       Она хотела было уточнить, нравится ли самому Римусу Гестия – просто так, безо всякой цели, лишь бы поддержать беседу, но не успела, потому что где-то совсем рядом заскрипел снег и раздался хмельной оклик:       – Эй, красотка!       Повернув голову, Капелла увидела стоявшую неподалёку компанию парней. Их было пятеро, и все с поразительным единодушием покачивались – должно быть, слишком рьяно отмечали день рождения Христа. Тот, что стоял ближе, с всклокоченными рыжими волосами и перебитой бровью, залихватски махнул рукой, едва не потеряв равновесие, и повторно позвал:       – Бросай своего носатого, давай с нами!       Окинув покачивавшегося заводилу усталым взглядом, Капелла лишь вздохнула.       – Шли бы вы домой, парни, - посоветовала она. – Мы просто разговариваем и никому не мешаем.       Но он и не думал отставать, надвигаясь всё ближе, хоть и двигаться для сохранения достоинства приходилось очень широким зигзагом.       – Да пошли!.. – протянул он, глумливо щурясь. – Чего ты... С нами-то всяко веселее!       Испустив какой-то яростный выдох, больше походивший на короткий рык, Римус поднялся на ноги и, встав лицом к лицу с рыжим, повторил:       – Если девушка сказала, что не хочет с тобой говорить, стоит повернуться и уйти.       Тот поднял на него заплывающие глаза, сфокусировал взгляд, а после без предупреждения ударил кулаком точно в основание носа.       – Римус!..       Вскочив с места, Капелла ринулась было вперёд, но её плечи тут же обхватили крупные волосатые руки, так что её ступни в модных сапожках едва не оторвались от земли.       – Пусти меня, ты!.. – рявкнула она, отчаянно извиваясь. – Сириус!       Раздался натужный треск, и державшие её руки тут же разжались. Суетливо обернувшись, Капелла взглянула на собственный левый рукав, теперь зиявший надорванным швом, и задохнулась от возмущения.       – Ах ты урод... Она же новая!       Мир окончательно потонул в багровой вспышке ярости, и она двинула локтем точно так, как когда-то учил дядя Альфард.       Удар пришёлся точно под подбородок, и парень рухнул как подкошенный, а Капелла, пользуясь тем, что руки её отныне свободны, выхватила палочку и бросилась на помощь, потому что двое из подпитой компании уже успели повалить Римуса в снег.       Она слышала топот множества ног, в воздухе просвистело шальное заклятие – должно быть, её крики всё-таки привлекли внимание посетителей кафе, – но все эти мелочи она подмечала лишь краешком сознания. Упав на колени, она заслонила Римуса спиной и вскинула палочку так, что её острие почти упиралось наступавшему обидчику между ног.       – Ещё одно слово, - предупредила она, - и свои причиндалы будешь собирать с земли!       Было ли дело в том, что в полумраке спьяну он принял палочку за нож, или в том, что теперь численный перевес был на их стороне, но выпивоха внезапно дрогнул и отступил, между делом прикрывая собственную ширинку ладонью.       – Ну ты это... того... не кипятись... Парни, пошли отсюда!       – Давай-давай! – подзадорил Джеймс и подпихнул одного из компании в плечо. – Шагай и протрезвись!       Наклонившись, он протянул Римусу руку, в то время как Сириус, обхватив за плечи, поставил Капеллу на ноги и, приподняв за подбородок, придирчиво осмотрел её белое как мел лицо.       – Как ты, козочка? – шепнул он чуть слышно, и она нервно закивала, тут же обернувшись к своему невольному заступнику.       За то время, что она барахталась в снегу, Римусу изрядно досталось – ссадин и царапин стало ещё больше, чем было всегда, а нос явно был сломан точным ударом. Оставлять дело так было нельзя, и Капелла перехватила палочку поудобнее, после чего подошла и мягко усадила горе-героя на прежнее место на скамье.       – Прикрой меня, - шикнула она Джеймсу и, взмахнув палочкой, тут же указала ей на кровоточащий нос Римуса: – Эпискеи!       Он дёрнулся с глухим мычанием, и Капелла тут же суетливо зачастила:       – Сейчас-сейчас... Всё уже прошло.       Набрав полную горсть снега, она обернула его платком и протянула Римусу, но он, огорошенный нелепостью и скоротечностью драки, лишь мотнул головой, и тогда она сама осторожно схватила его за затылок и прижала компресс к носу, не давая вырваться.       – Ну что тебя дёрнуло лезть? – попеняла она, всё ещё не в силах отдышаться и чувствуя, как сердце колотится на подступах к горлу.       – Есть у меня такая привычка, - сообщил он, тяжело отдуваясь, и слова звучали невнятно из-за платка и тающего снега. – Вступаться, даже если никто не просил... И вообще, терпеть не могу пьяниц.       – Ой, - вдруг хихикнула Алиса, указывая куда-то вверх. – Смотрите, омела!       Вскинув подбородок, Капелла в самом деле увидела украшавшие козырёк кафе гроздья остролиста, которые густо опутывали проклятые паразиты.       – О да, сейчас только целоваться! – брюзгливо протянула Гестия, обхватив собственные плечи руками и приплясывая от холода, но Алиса весомо заметила:       – Приметы есть приметы. Надо целоваться, или будешь всю жизнь несчастлив!       Капелла полоснула приятельницу острым как бритва взглядом. Разумеется, она не собиралась целовать Люпина, но отступать было совершенно не по-блэковски, а кроме того безумно хотелось уесть Гестию – отыграться за прошлый матч, когда Эдриану досталось битой точно в затылок и он выбыл из игры, оставив кольца Слизерина без защиты, да заодно показать, что следует следить за языком и не нести чушь, особенно в неподходящей для этого компании.       Сам Римус, стоит отметить, за поцелуем не тянулся, но и попыток сбежать не предпринимал, очевидно, оставив дальнейшее развитие ситуации на откуп Капелле. Пауза затягивалась, и она, с каждой минутой чувствуя себя всё глупее и отчего-то пламенея щеками – благо, в полумраке это было незаметно, – наконец приподнялась над скамьёй и осторожно мазнула губами по его левой скуле, угодив точно в разверстую ранку.       – И будет с тебя, - напутствовала она с коротким смешком, отстраняясь. – Иначе придётся тебе, Римус, наутро явиться на площадь Гриммо за моей рукой.       Ребята дружно расхохотались, причём и сам Римус рассмеялся, несмотря на саднящие тут и там следы драки.       – Между прочим, - заметил он своим обычным менторским тоном, поднимаясь на ноги и прикосновением пальцев проверяя, не идёт ли кровь, - в Средние века считалось, что омела защищает дом от ведьм и колдунов, так что пойдёмте отсюда поскорее. Я всё ещё лелею надежду добраться домой в целости... хотя бы в относительной, - прибавил он и поскрёб царапину на собственной шее.       – Откуда ты это знаешь? – спросил Питер, помогая ему отряхнуть рукава от налипшего снега, и он коротко вдохнул:       – Если бы ты хоть иногда слушал профессора Бинса, Питер, ты бы тоже это знал.       Несмотря на более чем фееричное завершение вечера, вылазку можно было считать удачной; и всё же Капелла, под руку с Сириусом шагая по заснеженным улицам к площади Гриммо, не могла отделаться от предчувствия, что сегодняшняя нелепая стычка с Гестией ещё долго будет аукаться ей, хоть и не могла пока что предположить, в каком именно разрезе.       – Иногда мне кажется, что всякие маргиналы меня просто чуют и стекаются со всех концов страны, - призналась она, слегка нахмурившись, когда они уже прошли под родной аркой, и Сириус мягко уточнил:       – Ты сейчас о тех пьяницах или о Гестии?       Остановившись и взмахнув ресницами, Капелла наконец пожала плечами и подытожила:       – Она просто хамка. Жизнь её накажет и без моего участия... Разве что за Римуса обидно, - прибавила она с неловкой усмешкой. – Кажется, Джонс всерьёз надумала в него вцепиться.       Сириус не ответил, присматриваясь к её лицу с каким-то странным выражением, так что Капелла наконец смутилась и окликнула:       – Всё в порядке?       – В полном, - заверил он и, внезапно подняв руку, провёл большим пальцем по нижней губе Капеллы, смазывая краску.       Она слегка качнулась назад, возмущённая внезапностью жеста, но Сириус невозмутимо продемонстрировал ей раскрытую ладонь, и она увидела, что на подушечке пальца остался багровеющий кровавый след.       – Испачкалась, солнышко, - равнодушно сообщил он, после чего заклинанием отпер дверь и тут же пропал в полумраке холла.       Капелла, отчаянно пламенея щеками, встрепенулась и последовала внутрь за ним.