Королевская двойня

      – Смотри-смотри! Сейчас обгонит!..       – Ну нет, моя будет первой!       – Ха, как бы не так!       Приподнявшись на цыпочки от усердия, Капелла почти прильнула носом к оконному стеклу, по ту сторону которого кружили аномально крупные снежинки – наверное, самые последние в этом году, потому что уже со следующей недели синоптики в один голос обещали сильные заморозки.       Подняв руку, Сириус из озорства постучал пальцем по стеклу, будто поторапливая снежинку, выбранную им в качестве участника гонки, но та лишь капризным пёрышком взмыла вверх, принося победу сопернице.       – Ну, кто чемпион? – усмехнулась Капелла, хулигански улыбаясь.       Сириус в ответ лишь махнул рукой так, словно ему было всё равно, и покосился на укреплённые в стеновой нише громадные часы. Они стояли в коридоре уже без малого десять минут, пора было выдвигаться, если только они не хотели опоздать на экспресс, но Сохатого всё не было видно.       – Может, уже пойдём? – поторопила Капелла, в свою очередь покосившись на наручные часики. – Честное слово, Сириус, никуда твои ребята не денутся. В поезде вы всё равно увидитесь, так что не стоит их дожидаться...       – Как это – «не стоит»?       Обернувшись на возмущённый возглас, Капелла коротко закатила глаза – со стороны центральной лестницы к ним уверенной рысцой приближались Джеймс и Римус; на небольшом отдалении за друзьями следовал Питер, лицо которого раскраснелось до такой степени, будто беднягу с минуты на минуту удар хватит.       – Мерлин, Питер, ты в порядке? – окликнула она, но он лишь, упершись в колени и явственно задыхаясь, поднял большой палец вверх, давая понять, что всё в норме.       – Да всё просто отлично! – ответил за друга Джеймс, поправляя съехавшие на сторону очки. – Мы успели ровно всё, что запланировали, и никто пока что не пострадал!       Скрестив руки под грудью, Капелла обернулась к брату с недоумённо приподнятыми бровями, но он, взвалив на плечо рюкзак, лишь туманно откликнулся:       – На мне была теоретическая сторона вопроса.       – Но какое исполнение! Какое исполнение!.. – в восторге простонал Джеймс, первым выходя на усыпанное снегом школьное крыльцо и в порыве чувств вскидывая руки к серому небу. – Шедевр! Произведение искусства!.. Моя бы воля, так и вовсе остался бы, чтобы лично всё увидеть и услышать окончательный вердикт мадам Помфри.       Спустившись по ступеням, Римус обернулся и настороженно напомнил:       – Ты же обещал, что до Больничного крыла не дойдёт.       Слегка стушевавшись, Джеймс в качестве компромисса развёл руками и протянул:       – Неисповедимы пути Господни...       Коротко вздохнув, Капелла поправила укрывавший голову изумрудно-зелёный шарф и покачала головой. По вскользь брошенным фразам было яснее ясного, что где-то в школе – быть может, в подземельях или возле библиотеки... словом, на пути бедолаги Снейпа снова установлена ловушка, которой он уж точно не избежит. И хотя Сириус был причастен к делу лишь косвенно, она не могла отмахнуться от зудевшего под рёбрами острого беспокойства. Сама она к Снейпу особой симпатии не испытывала, хоть они и учились на одном факультете, но в западню мог угодить кто угодно, а потому оставлять такие выходки безнаказанными было никак нельзя.       Очевидно, того же мнения придерживался и Римус, который, будучи старостой, обязан был вдвое более пристально против обычного следить за главными школьными шалунами. Однако, не успел Люпин поднять руку с указующе отставленным пальцем и начать долгую тираду, как Джеймс с воплем «Рюкзачок!» запрыгнул другу на спину и повис, давя на шею и всем весом утягивая назад.       – Да слезь ты с меня, наказание Мерлиново! – расхохотался Римус, пытаясь сохранить хотя бы иллюзию равновесия.       Сириус и Питер, ринувшись вперёд, попытались поддержать неустойчивую конструкцию, но успехом их потуги не увенчались, и мальчишки, с громкими воплями и смехом, уже вчетвером повалились на землю, прямо в наметённый у дорожки сугроб.       – И это мой ближайший родственник, - пробормотала Капелла, закатив глаза, после чего протянула руку и помогла брату подняться на ноги. – Вставай, не то все праздники проваляешься с температурой!       – Ничего, - отмахнулся он, отбрасывая мокрые волосы с глаз. – Блэков даже Убивающее проклятие не берёт!       Покачав головой в ответ на прозвучавший афоризм, давно уже разошедшийся крылатым изречением в кругу их семьи, Капелла, наконец, преодолела расстояние до ворот и, опираясь на руку Сириуса, первой забралась в сыроватый полумрак безлошадного экипажа.       На станции Хогсмид царила привычная уже сутолока – очевидно, в замке на праздники оставалось совсем мало народу. Суетливые первоклашки носились по обледенелой платформе, громогласно выкликая товарищей, ухали совы, мяукали коты и со стороны казалось, что перрон полыхает – такой густой пар валил от него, клубами расходясь в морозном воздухе.       Ещё до того, как экипаж остановился, Капелла в окно заметила Регулуса; брат стоял чуть в стороне, у одноэтажного здания почты, и явно кого-то поджидал.       – Регулус!       Обернувшись на её голос, он отстранённо кивнул Сириусу, который отправился договариваться с носильщиком, а после всё же подошёл, сунув руки глубоко в карманы пальто.       – Долго добираетесь, - попенял он вместо утреннего приветствия. – Я уж волноваться начал.       Расценив такое откровение как простую фигуру речи, поскольку их с Сириусом младший брат вообще был довольно скупым на эмоции, Капелла всё же предложила:       – Поедешь с нами?       – Ну вот ещё, - откликнулся он, бросив пристальный пренебрежительный взгляд на хохочущего Джеймса. – Я лучше найду себе место среди ровни.       Искривив губы от такого ханжества, она всё же тронула его за плечо, смахивая снежинки с мехового воротника, и кивнула:       – Увидимся на Кингс-Кросс.       Кивнув в ответ, Регулус пошёл вдоль вагона, высматривая одноклассников – Капелла со своего места видела, как его догнал Барти Крауч, и с облегчением выдохнула. По крайней мере, не успеет соскучиться по пути до Лондона.       Свободное место нашлось только в третьем вагоне, в самом последнем купе, и Капелла, не желая провести половину дороги в бесплодных поисках, сбросила мантию и заняла место у окна, чуть приметно поморщившись, когда напротив рухнул на сидение Поттер. Она могла бы, конечно, поискать Электру или Айрин и поехать вместе с ними, но тогда пришлось бы выслушивать новые откровения последней о предмете её воздыханий, Эване Розье, а ещё одного тура Капелла бы попросту не вынесла. Потому приходилось оставаться здесь, с мальчишками, к гомону которых можно было хотя бы не прислушиваться.       Впрочем, говорили в основном Джеймс, Сириус и Питер, в то время как Римус достал из сумки номер «Ежедневного пророка» и развернул, отыскивая нужную статью. Разглядев на передовице чёрно-белое фото с изображением Чёрной метки, Капелла поспешно отвернулась к обледенелому стеклу. В последнее время она сторонилась всяческих новостей из внешнего мира, особенно тех, которые потрясали обилием кровавых деталей – не из природной брезгливости, как пыталась показать, а просто потому, что искренне верила: если игнорировать творящиеся вокруг ужасы достаточно долго, они исчезнут или хотя бы обойдут стороной, не задев никого из её родных и близких.       Достав из сумки книгу, которую ей в прошлом письме настоятельно советовала Нарцисса, Капелла попыталась углубиться в происходящее на страницах, но сосредоточиться было решительно невозможно, потому что сразу после того, как экспресс отошёл от платформы, мальчики затеяли игру во взрывающиеся карты, сопровождая каждый кон радостными или огорчёнными (в зависимости от результата) воплями – не говоря о том, что в перерывах между раздачей карт они умудрялись вести претендующие на великосветскость диалоги.       Они как раз миновали Лохабер, когда разговор коснулся Клуба Слизней, и тут уж Джеймс разразился настоящей тирадой, направленной против одной конкретной персоны, так что Капелла невольно заинтересовалась.       – Она просто пронырливая писака! – возмущался Поттер, потрясая руками и ненароком демонстрируя имеющийся в запасе набор шестёрок всех мастей. – Ума не приложу, с чего Слизнорту брать в Клуб эту Аберкромби! Зачем ему эта Бетти без Боба?       Капелла, спрятав нижнюю половину лица за книгой, лишь украдкой усмехнулась, поскольку на этот раз была прекрасно осведомлена о предмете спора.       Бетти Аберкромби была типичной студенткой Пуффендуя, то есть в глазах Капеллы и её подруг не претендующей даже на минимальную уникальность и значимость. Единственным её катастрофическим недостатком было то, что Бетти возглавляла спортивную колонку школьной газеты, а потому не было ни единого выпуска, где она бы в ироничной манере не проходилась по Гриффиндору и его команде, которую с начала этого учебного года возглавлял Джеймс. Капелла жалела Поттера и его обострённое самолюбие из чистой солидарности, поскольку и сама играла за Слизерин первым охотником и не раз становилась предметом неумных острот Аберкромби, но фамильная гордость не позволяла обращать внимание на такие мелочи, как уколы немногочисленных школьных репортёров. Ей вообще было всё равно, что думают Бетти и её коллеги о стиле игры её лично или Регулуса, бывшего в команде ловцом.       Но Джеймс, кажется, фактом приглашения Бетти в Клуб Слизней был оскорблён до глубины души, потому что теперь его лицо приобрело выражение истинного мученика и страдальца. И, хотя первоначально Капелла не планировала вмешиваться в пересуды, что-то побудило её поддержать Джеймса – быть может, факт их весьма отдалённого родства.       – Он просто готовит себе безбедную старость, - заметила она, опустив томик на колени и поочерёдно оглядывая удивлённо притихших мальчишек. – Профессор Слизнорт, как мне кажется, далёк от альтруизма, а потому годами собирает вокруг себя выгодных сторонников, это очевидно. А что может быть более лакомым для его раздутого самомнения, чем хвалебная статья в «Пророке»? Или помпезный некролог.       Об этом Поттер, очевидно, не задумывался, а потому теперь лицо его приобрело почти интеллектуальное выражение, а такое нечасто увидишь.       – Знаешь, Кэп, - выдохнул он, важно выпятив подбородок, - иногда я просто охреневаю от того, насколько ты умная!       Поморщившись от ненавистного обращения, Капелла украдкой стрельнула глазами в сторону Сириуса. Будь для того хотя бы малейший повод, брат непременно бы вступился за неё и в свойской манере напомнил лучшему другу, что с девушками в общем-то принято разговаривать на полтона тише и всяко повежливее, но, очевидно, это и в самом деле была похвала, пусть и своеобразная, а потому Сириус продолжал пялиться в собственные карты с невозмутимостью буддийского идола.       – Спасибо, Джеймс, - поблагодарила она с кислой улыбочкой, после чего без зазрения совести вновь скрылась за книгой. – А теперь помолчи хотя бы пять минут, будь так любезен.       Вскинув ладони в отчаянной попытке защититься и ненароком уронив три карты из веера, Джеймс послушно замолчал, хотя Капелла сомневалась, что его хватит надолго.       Ощутив лёгкий толчок под локоть, она подняла глаза и вопросительно взглянула на сидевшего слева Римуса.       – Не обижайся на него, - попросил он вкрадчивым шёпотом, слегка наклонившись к ней. – Ты же знаешь, Джеймс не мастак деликатного обращения.       С пониманием хмыкнув, Капелла подтянула ноги на сиденье и, подавшись вперёд и вбок, вполголоса оценила:       – Если он такие же комплименты отвешивает Эванс, я понимаю, почему у них не складывается.       Шутка была старой как мир, а потому Римус лишь украдкой усмехнулся одними губами и вернулся к чтению.       На сей раз Капелла его примеру не последовала, а, подперев подбородок изогнутым запястьем, уставилась в окно, на перетекавшие одно в другое поля и пашни, теперь одинаково плотно и гладко укрытые снегом. Мысленно она была уже дома, где сегодня затевался небольшой рождественский приём – ничего особенного, всего лишь три поколения благороднейшего семейства с несколькими близкими приглашёнными и дальними родственниками, – но само осознание того, что через несколько часов она вновь окажется у горячего семейного очага, заставляло её улыбаться. Быть может, со стороны случайного гостя дом на площади Гриммо и казался мрачным и даже угрюмым, но это был их дом – место, где они выросли, делая первые шаги вниз по крутой лестнице, мимо срубленных голов домовых эльфов. Там было безопасно.       Должно быть Сириус смутно почувствовал, о чём она думает, потому что после того, как вчистую сделал Джеймса в очередной партии, навесив другу два туза «на погоны», он отложил карты и осторожно тронул колено сестры, плотно обтянутое юбкой.       – Скоро приедем, - пообещал он. – Не волнуйся так.       – Я и не волнуюсь, - откликнулась она и обернулась, прижавшись виском к мерно подрагивающему оконному стеклу. – С чего бы?       Он не ответил, однако и не отвернулся, продолжая наблюдать за ней с каким-то неописуемым удовольствием, так что Капелла, наконец, не выдержала и улыбнулась:       – Ну что ты смотришь?       – Какая же ты у меня красивая, - протянул Сириус, криво усмехаясь, и она очаровательно порозовела, что было особенно заметно на бледных щеках.       – Не заговаривай мне зубы, - посоветовала она и вновь отвернулась, старательно пряча улыбку, но между делом приглядываясь уже не к пейзажу, а к собственному отражению. Сириус никогда не скупился на похвалу, но каждый раз, когда он говорил подобные вещи при друзьях, Капелла испытывала одновременно неловкость и гордость.       На вокзал они прибыли около трёх пополудни, и встречавшая младшее поколение Блэков домовушка Топси, едва завидев молодых хозяев, принялась причитать:       – Маленькие господа проделали такой большой путь и ехали так долго! Ах, хозяйка Вальбурга ужасно расстроится! Гадкая Топси снова ничего не успевает!       Она так искренне выкручивала себе уши, что шедший вслед за другом Джеймс задумчиво протянул:       – Вот поэтому мы домовиков и не держим... Ну что, по домам?       – Вас подбросить? – уточнил в свою очередь Сириус.       – Не, я камином, - хмыкнул Джеймс, поправив сползавшую с плеча лямку рюкзака.       – Я... меня мама заберёт, - отчитался Питер, слегка замявшись, и Римус с улыбкой сообщил:       – Я тоже обещал дождаться отца. Так что вы отправляйтесь, вас дома ждут. С Рождеством.       – И вас с Рождеством, ребята, - откликнулась Капелла, помахав на прощание, после чего слегка наклонилась к эльфийке и приказала: – Топси, перестань! Мы сейчас отправимся домой.       Сириус между тем оглядывал понемногу пустеющий перрон, и его брови всё сильнее сходились к переносице.       – Куда Рег запропастился, Мерлин его раздери? – выпалил он, наконец.       – Не бранись, - укорила Капелла, подбородком указав в сторону головного вагона. – Вон он идёт.       В самом деле, стоило Мародёрам скрыться в здании вокзала, Регулус подошёл к брату и сестре и скучающим тоном уточнил:       – Мы готовы?       – Где ты был? – уточнил Сириус, подозрительно щурясь и оглядывая младшего брата с головы до ног, на что Регулус лишь зевнул, не раскрывая рта.       – Предпочитаю свести нежелательные контакты к минимуму, - откликнулся он, и Сириус с громким раздосадованным охом хлопнул себя ладонью по глазам.       – Регулус, - начал он с рычащей угрозой в голосе, - ну какой же ты...       – Сириус, перестань! – поспешила одёрнуть Капелла, хотя ей и самой было не по себе от ханжества младшего брата. – Нам действительно пора домой. Так что хватайся или пойдёшь пешком.       Противопоставить ему было нечего, так что пришлось повиноваться. Братья схватили Топси за лапки, а Капелла крепко обняла Сириуса поперёк живота и на всякий случай зажмурилась – трансгрессию она не слишком любила и с содроганием ждала того дня, когда придётся самой сдавать тесты, а грозило ей этой уже в ближайшем будущем.       Но пока что можно было положиться на магию маленьких прислужников и, после очередного выворачивающего нутро полёта сквозь никуда, она открыла глаза и улыбнулась, снизу вверх глядя на дом номер двенадцать по площади Гриммо.       Стоило им приземлиться на тротуаре у низкой решётчатой калитки, как входная дверь распахнулась, и на крыльцо в три ступени вышел сам мистер Орион Блэк.       – Папа! – обрадованно воскликнула Капелла, первой вбегая в калитку и горячо обнимая отца. – Ты сегодня вернулся пораньше?       – С прочими делами подчинённые справятся и без меня, - откликнулся он, поочерёдно пожимая руки сыновьям и отступил, пропуская детей в дом. – Я надеялся, что успею на Кингс-Кросс, но за Топси просто не угнаться.       Прибавить ещё что-то о качествах прислуги он не успел, потому что в дальнем конце длинного коридора раздались дробные шаги, и со стороны лестницы показалась госпожа Вальбурга.       – Вы так прохлаждаетесь, будто у нас уйма времени! – воскликнула она, всплеснув сухими руками. – Друэлла ведь всегда приходит заранее, демонстрируя собственную бестактность!       – А матушка сегодня в ударе... – озадаченно протянул Сириус, но мать, по счастью, его замечания не услышала и, визуально удостоверившись, что с сыновьями всё в порядке, сосредоточила всё внимание на стоявшей ближе всех Капелле.       – Орби! – приказала она в пустоту и тут же принялась инструктировать возникшего у самых хозяйкиных ног домовика: – Ванну для мисси Капеллы, живо! И приготовь платье... Давай же, милая, побыстрее!       Последняя фраза предназначалась уже самой Капелле, и она, одними губами шепнув Сириусу: «Увидимся», вслед за матерью бодро взбежала вверх по лестнице, остановившись лишь на самом верхнем, пятом этаже.       Свернув от лестницы налево, она вошла в спальню и тут же уцепилась взглядом за лежавшее поперёк широкой кровати платье – серебристо-серое, струящееся и в полумраке комнаты испускающее едва ощутимое нежное свечение.       – Давай-давай, - вновь поторопила Вальбурга, ласково подтолкнув её в плечо и на мгновение запутавшись пальцами в спадавших на спину волосах. – Успеешь ещё налюбоваться... Кикимер! Где Мерлин носит этого эльфа?       Дом гудел как потревоженный пчелиный улей, так что Капелла почла за лучшее не спорить и повиноваться приказам матери, тем более что пока от неё не требовали невыполнимого. А то, что матушка в преддверии семейных ужинов всегда становилась слегка нервозна, было понятно и даже извинительно.       Её старания, впрочем, возымели эффект, и к назначенному времени Капелла, смыв с себя дорожную пыль и позволив Топси причесать волосы, надела платье и покрутилась перед зеркалом так и эдак, окидывая придирчивым взглядом собственную фигуру. Увиденным она осталась довольна, разве что предпочла бы быть на пару дюймов пониже и на стоун полегче, но тут уж ничего не попишешь – по отцовской линии все женщины были фигуристыми, и Капелла уже сейчас понимала, что с наследственностью спорить бесполезно.       Вдев в уши серьги с мелкими жемчужинами, она задрала подбородок, осматривая получившийся образ, и решила всё-таки надеть ещё и браслет, но никак не могла совладать с застёжкой.       – Сириус! – позвала она, обернувшись к двери, но никто не откликнулся.       С разочарованным вздохом подхватив подол платья, Капелла вышла на площадку и трижды стукнула в дверь справа от её собственной, ближе к лестнице, припечатав последний удар голой ладонью.       – Входи! – раздалось изнутри, и она, толкнув дверь, шагнула через порог.       – Ты не поможешь... Вау, - оценила она, остановившись на полушаге, и игриво усмехнулась. – Мистер, а Вы моего брата не видели случайно?       – Это такого неописуемого красавчика с непробиваемой харизмой?.. – осведомился в свою очередь Сириус, надевая сюртук. – Что там у тебя?       Вместо ответа она на ладони протянула ему браслет и вытянула левую руку, подставив запястье.       – Ну как? – уточнила она, повертевшись во все стороны, и Сириус поднял вверх большой палец, выражая одобрение, после чего раскинул руки и переспросил:       – А я?       Окинув его критическим взглядом, Капелла осталась вполне довольна. Сюртук был обманчиво простой, шика добавляли разве что атласные лацканы и манжеты, но тут и там в костюме брата поблёскивали то бриллиантовые запонки, то сияющий топаз на галстучной булавке, так что образ получался дорогим даже на вид. Дьявол в деталях, усмехнулась она про себя и, шагнув ближе, поправила ему и без того идеально затянутый узелок галстука, пригладив ласкающей ладонью.       – Так лучше. – Взяв Сириуса под руку, она повернулась к стоявшему тут же трёхногому зеркалу, так что на мгновение они отразились в гладком стекле оба, бок о бок, и оценила: – Ну что ж, как будто бы неплохо.       – Брось ты скромничать, - оборвал он и, сдавив её ладонь в пальцах, заставил Капеллу обернуться вокруг собственной оси, так что просторная юбка колоколом взметнулась вокруг её коленей. – Мы же просто прекрасны!       По достоинству оценив комплимент, она всё же хмыкнула и обронила ничего не выражающим тоном:       – Кажется, ты заразился излишней экспрессией от Джеймса.       Искривив губы, Сириус рассеянно тронул кончик ленты, которой были за ушами перехвачены её волосы, и внезапно попросил:       – Ты на будущее... Будь с ним помягче, ладно?       – С чего бы? – удивилась Капелла. – Он ведь твой друг, а не мой. Граней приличия наше общение не переходит, но этого довольно.       – Элл...       – Ты что-то ещё хотел сказать мне? – уточнила она и настояла, когда ответа не последовало: – Сириус?       Многозначительно приподняв брови, он до ответа не снизошёл, неопределённо махнув рукой, будто пальцами перебирал прохладный воздух.       – Проехали... Ну что, пойдём гостей считать? - предложил он, и Капелла радостно закивала.       Вдвоём они прокрались по лестнице до второго этажа и по установившейся с детства традиции принялись слушать, что творится в холле, куда прибывали гости.       Одними из первых, как и следовало ожидать, явились представители семейства дядюшки Сигнуса в сопровождении Люциуса Малфоя, и теперь манерные рулады жениха Нарциссы разносились по всему первому этажу.       – Не забудь поздравить и Капеллу тоже, - напомнил встречавший гостей с родителями Регулус в ответ на брошенное ранее замечание Люциуса. – На прошлом матче против Когтеврана она спасла нашу команду от поражения.       Сложив губы журавликом-оригами, Капелла кивнула Сириусу, пытаясь заострить внимание на необычайной учтивости их брата; что до Малфоя, то он с различимой даже по голосу елейной улыбкой заверил:       – Всенепременно, Регулус.       – И всё-таки это какое-то совершенно нетипичное занятие для девушки, - оценила тётушка Друэлла, и Нарцисса тут же угодливо закивала.       – Кто бы знал, maman, - хихикнула она, - что у тех Блэков трое сыновей.       Капелла, опасно перегибаясь через перила, стиснула злые зубы. Её возмутило до глубины души даже не то, что её вновь приравняли к мальчишке – шутка была расхожей среди кузин и даже в чём-то остроумной, ведь зачастую она обнаруживала по-настоящему мужскую твёрдость характера, чем неизменно повергала мать и тётушек в молчаливый ужас. Но само обращение – те Блэки – заставило её сжать кулаки, впиваясь в старое пористое дерево перил. И пусть дядя Сигнус давно уже вёл спор с отцом о том, чей дом богаче и у кого наследники талантливее, вот так бессовестно делить семью надвое, да ещё накануне Рождества, было попросту бестактно.       – Как думаешь, удастся подсыпать ей Бородавочный порошок в перчатки? – уточнила она, не оборачиваясь, но как никогда ясно чувствуя присутствие Сириуса за собственным левым плечом.       – Лучше старине Люциусу в штаны, - посоветовал он, становясь рядом и локтями опираясь о перила. – Зона поражения будет больше.       Глухо икнув, Капелла всё же не сдержалась и расхохоталась.       – Сириус! – воскликнула она, замахиваясь на смеющегося брата ладонью. – Мерлин всемогущий, какой же ты пошляк иногда!       Пока они умирали со смеху, Нарцисса и её будущий супруг успели удалиться, а замки на входной двери снова лязгнули, знаменуя на этот раз приход одного из самых дорогих гостей.       – Дедушка Арктурус! – ахнула Капелла и поспешила спуститься до самого низа лестницы. – Бабушка Мелания!       – Ваша бабка точно задалась целью овдоветь, - брюзгливо поведал Арктурус, ответив на приветственные объятия внучки и позволяя сыну снять с себя тёплую мантию. – Это же нужно было вытаскивать меня из дома в такой жуткий гололёд!       Сложив руки на объёмистом животе, который не скрывали даже многочисленные оборки на платье, миссис Мелания Блэк лишь вздохнула:       – Ты бы потом заживо меня склевал, если бы пропустил семейный ужин... Ох, Регулус, дорогой! – встрепенулась она, тут же обратив всё внимание на младшего внука. – Ты только посмотри, как ты подрос!       Она обняла своего безоговорочного любимчика, и Сириус и Капелла дружно хихикнули, когда беднягу Рега распластало по могучей груди бабушки.       – Ах, минуты семейного единения, - вздохнул Сириус, утирая скупую слезу, и за руку поздоровался с дедом. – Надо думать, гололёд не помешает вам насладиться ужином? Кикимер с утра вертится на кухне как под Таранталлегрой.       Ответив на рукопожатие и в дружеской манере хлопнув внука по плечу, Арктурус с ноткой ностальгии вздохнул:       – Старина Кикимер... Учти, Орион, - обратился он к сыну, - в своё время этот эльф должен получить самый шикарный поднос для головы.       – Разумеется, отец, - кивнул мистер Блэк, незаметно подмигнув жене. – И место на самом верху лестницы.       Старшая миссис Блэк, урождённая МакМиллан, которой с молодости традиция обезглавливать постаревших домовиков до крайности претила, чуть приметно наморщила нос, но почти тут же встрепенулась и всплеснула живыми руками.       – Мерлина ради, - выдохнула она, приподнимая очки над костистой переносицей и подслеповато щурясь. – Кто-нибудь, наконец, скажет моей любезной сватье, что носить настолько глубокое декольте можно лет до двадцати – и то с натяжкой? Ирма! Во что ты обрядилась, голубушка?       Она двинулась по коридору, намереваясь немедленно навести порядок в туалете родственницы, а Капелла украдкой оправила обтянувший грудь невесомый фатин, мимоходом рассуждая о том, не кажется ли её собственный наряд слишком откровенным.       Напрасные тревоги – заметивший её нетерпеливый жест отец хмыкнул, не разжимая губ, после чего походя тронул Капеллу за локоть и шепнул:       – Ты чудесно выглядишь, милая.       – Спасибо, папа, - откликнулась она в том же тоне, поневоле краснея.       В продолжение всего ужина Капелла, сидевшая за столом между Сириусом и тётушкой Кассиопеей, не могла отделаться от очень неуютного чувства, будто радость от визита домой нарочно очернили – должно быть, отвыкла от столь пристального внимания. Одной из причин её беспокойства было то, что сидевшая напротив Беллатрикс всё же появилась на празднике, причём в компании не только мужа, но и деверя. Перехватив её взгляд, Рабастан Лестрейндж учтиво кивнул Капелле, коснувшись собственного виска, и она в ответ опустила ресницы, досадуя, что не успела отвернуться, исподволь вновь стрельнув глазами в кузину.       Старшая из дочерей дяди Сигнуса будила в душе Капеллы целую бурю эмоций, далеко не все из которых она могла бы описать известными ей языками, но подчас находиться рядом с Беллатрикс было попросту некомфортно, и этот дискомфорт невольно распространялся на всю её новую родню. Всё в ней – от бордового бархатного платья до слишком тёмной для молодой женщины винной губной помады – давило, душило тяжестью... подавляло, определилась Капелла и поёжилась.       Она так отчаянно хотела сбежать, что, когда семейство загремело стульями, поднимаясь и направляясь в гостиную на втором этаже, она с радостью откликнулась на зов дедушки Арктуруса.       – Пойдём со мной, - пригласил он, приоткрывая дверь в курительный салон. – Хочу тебе сказать пару слов.       – Что такое, дедушка? – прощебетала она как могла беспечно, входя в едва освещённую комнату и останавливаясь у кресельной группы.       Арктурус жестом разрешил внучке присесть и, когда она устроилась в одном из кресел, сел напротив и протянул ей небольшой продолговатый футляр, обтянутый синим панбархатом.       – Это тебе, милая. Решил не класть под ёлку, а вручить лично.       Прикусив губы и едва сдержав счастливый писк, Капелла осторожно раскрыла футляр и вытащила из атласной подложки изящную подвеску. На тонкой золотой цепочке плескалась одинокая рубиновая капелька, и в ней отражалось каминное пламя.       – Какая красота... Дедушка, спасибо! – улыбнулась она, едва сдерживаясь, чтобы не захлопать в ладоши от восторга, и поспешила расцеловать деда в обе щеки, на что он лишь добродушно усмехнулся:       – Это подарок от нас с бабушкой, так что и её поцелуй при случае. Кулон-то заговорённый, - прибавил он, почему-то слегка нахмурившись. – Заклятие, конечно, не отведёт, но дурного глаза можешь не бояться. Ну, наклонись.       – Я и не боюсь, - откликнулась Капелла, позволяя набросить цепочку себе на шею и любуясь тем, как камень переливается на свету.       Арктурус не ответил, и она, позволив камню скользнуть в вырез платья, смерила деда настороженным взглядом, пытаясь хотя бы так, вслепую, нащупать, в чём же причина снедавшего его беспокойства. То есть, разумеется, им довелось жить в очень смутное время, но всё же... Разве стоит всерьёз опасаться?       – Деда, - с дрожащей улыбкой окликнула она так, как называла его только в раннем детстве, и Арктурус сдавленно хмыкнул сквозь густые седые усы.       – Ну, что ты будто маленькая… Вот ведь, какая выросла, - оценил он, махнув рукой с отяготившими пальцы перстнями. – Ну, беги, козочка. Хвастайся подарком.       Улыбнувшись, Капелла довольно закивала. Из всей родни называть её так было можно только дедушке Арктурусу – но никак не Поллуксу – и Сириусу. Хотя, Мерлина ради… Этому вообще можно было всё, что угодно.       Войдя в гостиную вслед за величаво ступавшим дедом, она тут же глазами нашла Сириуса в тени разлапистой ели, наполовину заслонившей фамильный гобелен, и поспешила к брату, ловко лавируя среди редких танцующих пар.       – Смотри, что мне дедушка подарил! – похвасталась она, вытянув камень из-за мягкого корсажа и на ладони продемонстрировав Сириусу.       Он в ответ лишь насмешливо хмыкнул:       – Ну, у меня-то улов побогаче будет, - и поднял на уровень глаз собственное запястье с новенькими часами, циферблат которых был украшен рубинами как и подвеска Капеллы.       – Touche, - признала она, искренне любуясь подарком. – Такие красивые... А Регулусу что подарили? Тоже рубины?       – Почём мне знать? – откликнулся Сириус, сделав глоток шампанского из бокала, и глазами указал куда-то на центральное окно, за спину Капеллы.       Она обернулась и увидела Регулуса; в обществе Беллатрикс он стоял у камина и, казалось, терпеливо выслушивал то, что ему выговаривала старшая кузина. При этом лицо у него было такое… Капелла даже не могла описать, какое именно, но нутром чувствовала, что брат этого разговора не хочет, что он тяготится и не может сейчас же уйти лишь из природной покладистости и чувства такта.       Взяв из рук Сириуса бокал, Капелла сделала короткий глоток и прикусила нижнюю губу.       – Пригласи тётушку Кассиопею на танец, - попросила она, не сводя пустых глаз с яростно шевелящихся губ Беллатрикс.       – Что?..       – Мне нужно, чтобы ты пригласил её, - повторила Капелла, обернувшись к Сириусу и снизу вверх взглянув на него с выражением такой боли на лице, что он обеспокоенно нахмурился, но всё же кивнул и отправился в противоположный угол гостиной.       Сама Капелла, выждав минутку и ловко обогнув танцоров по периметру, приблизилась к матери, которая по счастливой случайности стояла точно за спиной Беллатрикс в обществе миссис Крауч и тётушки Друэллы, и громогласно объявила:       – Ну вот я и осталась на сегодня без танцев! Моего партнёра увела тётушка, - с сожалением воскликнула она, махнув рукой туда, где Сириус кружил в туре вальса ничего не подозревающую Кассиопею.       От её внимания не укрылось, как Рабастан, до этого мирно переговаривавшийся с братом, сделал какое-то порывистое движение, будто хотел сам её пригласить, так что она поспешно обернулась к Регулусу и почти потребовала:       – Идём танцевать! А то опять весь вечер просидишь в углу как сыч.       Судя по лицу Регулуса, в его планы вообще не входило танцевать, но Капелла, ослепительно улыбнувшись женщинам, хихикнула и надавила со всей непосредственностью красивой юной девушки.       – Регулус Арктурус Блэк, - отчеканила она, уперев руки в бока, - немедленно иди и потанцуй со своей старшей сестрой!       Наблюдать за её ужимками было выше его сил, а потому Регулус под пристальным взглядом матери галантно протянул руку и сквозь зубы осведомился:       – Позволите, мадемуазель?       – С радостью, месье, - прощебетала она, вложив пальцы брату в ладонь.       Выйдя в центр гостиной, она оглянулась и что-то в закушенных губах Беллатрикс подсказало ей, что её манёвр раскусили. Но Капелла лишь мысленно махнула на происходящее рукой. Главным было увести от неё Регулуса. И пусть не смеет разговаривать ни с ним, ни с Сириусом – чтобы даже рядом не стояла!       С усилием сморгнув, она взглянула брату в лицо – благо, это было не сложно, поскольку они были одного роста, - и самым невинным тоном уточнила:       – Бабушка Мелания тебя уже поздравила?       Но Регулус на уловку не поддался, сжав пальцы на её талии чуть сильнее, чем положено. Некоторое время они продолжали кружиться молча, но в конце концов он не выдержал нарочито безмятежного молчания.       – Что за фокусы? – спросил он, строго хмуря брови. – Зачем ты влезла?       Изящно поведя плечом, Капелла насмешливо хмыкнула.       – Ты ещё благодарен мне будешь, - посулила она, - за то, что помешала вам разговаривать.       Регулус не ответил, но на щеках у него выступили мелкие красные пятна – как бывало всегда, когда его ловили с поличным, причём вне зависимости от серьёзности проступка, а потому Капелла не на шутку забеспокоилась:       – Что она от тебя хотела?       – Я не склонен делиться информацией такого рода, - откликнулся Регулус, заставив сестру плавно обернуться вокруг собственной оси, но Капелла на уловку не поддалась и, вновь опустив ладонь ему на плечо, поделилась:       – У меня просто мороз по коже, когда она вот так молчит и смотрит...       – Потому ты и не учишься на Гриффиндоре, - напомнил он, и Капелла прикусила щёку изнутри, досадуя, что вообще начала этот разговор. Как и в любой семье, в их доме существовал перечень запретных тем, и в данный момент её брат явно переходил границы дозволенного, причём действовал он, если судить по прищуру, вполне сознательно.       – Ты очень груб в последнее время, Регулус, - обронила она, взмахнув ресницами, и остановилась, не довершив очередного танцевального па. – Отведи меня к Сириусу. Я устала.       Несколько невыносимых мгновений Регулус продолжал смотреть на неё так, будто хотел возразить, настоять на продолжении танца, хоть как-то реабилитироваться в глазах сестры, но в результате лишь с усилием выдохнул и послушно подвёл её к старшим, собравшимся вокруг восседавшего в кресле Арктуруса.       – Что это вы не веселитесь, молодёжь? – спросил он, когда Капелла подошла и, ластясь, наклонилась над подлокотником. – Если танцевать не хочешь, может быть, споёшь?       Улыбнувшись, она попыталась уклониться от просьбы и пробормотала:       – Что ты, дедушка. После дороги, холода... Я сегодня не в голосе.       – Ну, не скромничай. Уважь старика, - попросил он, и Капелла ожидаемо сдалась, впрочем, тут же обернувшись к подошедшему Сириусу:       – Но мне нужен партнёр, - однако он лишь замахал руками в ответ:       – Ну нет уж, и не уговаривай! Моё место в лучшем случае за роялем.       Коротко закатив глаза, она решила, что братцу этот фортель ещё припомнит при случае, но всё же согласно кивнула и, поднявшись в полный рост, сообщила:       – Я готова. Что бы тебе хотелось услышать, дедушка?       – На твой вкус, милая, - разрешил Арктурус, наблюдая за внучкой с нескрываемым удовольствием.       Первым выйдя к инструменту, Сириус поднял руку, привлекая всеобщее внимание, и музыка из проигрывателя тут же стихла. Беззвучно откашлявшись, Капелла сцепила руки в замок и оглядела потенциальных слушателей с лучшей из заученных улыбок, мысленно подбирая подходящую песню.       – Маэстро, - обратилась она к Сириусу, уже устроившемуся за фортепиано в южной части гостиной, и величаво кивнула: – «О, благодать», будьте так любезны.       Отбросив фалды сюртука с изяществом заправского концертмейстера, он задрал нос к самому потолку, но почти сразу отбросил кривляния и, сосредоточившись, опустил пальцы на клавиши.       Прикрыв глаза, Капелла выждала нужный такт и вполголоса затянула:       – О, благодать, спасён тобой я из пучины бед...       На несколько минут гостиная погрузилась в благостную тишину, что особенно было заметно по лицам представителей старшего поколения. Поскольку петь просто так было скучно, Капелла развлекала себя тем, что скользила взглядом от одного члена семьи к другому, пытаясь между делом угадать, какое впечатление производит. От её внимания не укрылось, как Люциус, наклонившись, что-то шепнул Нарциссе – наверняка, спешил заверить, что уж она-то поёт гораздо лучше, – и от этого губы Капеллы сами собой растягивались в улыбке, так что она едва не сбилась с такта и поспешно отвела глаза от того угла гостиной, где сидела кузина с женихом. Мысль о Бородавочном порошке внезапно показалась очень уж соблазнительной.       Большинство гостей благоговейно притихло, и даже тётушка Кассиопея перестала смолить табак, так что дым от её мундштука густым облаком поднялся к самому потолку и, сорвавшись с привязи, двинулся в сторону бабушки Ирмы, которая украдкой прикрыла острый нос надушенным платком.       Выведя последнюю дрожащую ноту, Капелла учтиво поклонилась слушателям, а после, опираясь на руку раскланивающегося во все стороны Сириуса, и вовсе отвесила старшим смиренный реверанс – стандартная форма вежливости, призванная ещё больше умаслить бабушек и дедушек и продемонстрировать гостям вроде дяди Сигнуса, что у тех Блэков самые благовоспитанные в мире дети.       Шагнув в сторону, Капелла с удовольствием уступила главенствующее место на этом празднике лицемерия брату, который с самым учтивым видом выслушивал комплименты старшей миссис Лонгботтом, и отошла, неожиданно для себя оказавшись лицом к лицу с Рабастаном.       – Ты великолепно пела, Капелла, - кивнул он, убедившись, что девушка сосредоточилась на нём, и она благодарно улыбнулась.       – Благодарю, Рабастан, - откликнулась она, зябко поведя оголённым плечом. – Ты очень мил.       Но он на этом не остановился, продолжая рассуждать вслух:       – Столько дарований в одной девушке… Быть может, поэтому профессор Слизнорт тебя так ценит – недаром же он тебя нахваливал во время последнего собрания Клуба.       Припомнив, что в числе приглашённых на предрождественский вечер Клуба и в самом деле были оба брата Лестрейндж, Капелла вспомнила, как Слизнорт растекался елеем, и смущённо порозовела.       – Ну уж явно профессор ценит меня не за мои познания по его предмету. Я ужасна в зельях, - покаялась она, качая головой. – Впрочем, на симпатии окружающих это едва ли влияет.       Кивнув, Рабастан будто спохватился и с неожиданным жаром произнёс:       – Не могу представить дело, в котором ты не обнаружила бы таланта, - заставив Капеллу удивлённо приподнять брови.       – Это… лестно слышать, - откликнулась она, недоумевая, почему они вообще говорят о её успехах в школе, и поспешила откланяться. – Если не возражаешь, я поговорила бы с мадам Ирмой. Она теперь редкий гость здесь, поэтому каждая минута ценна вдвойне.       По счастью, Рабастан не стал возражать, так что разойтись удалось миром и к обоюдному удовольствию сторон. И всё же уже за полночь, приведя себя в порядок и сидя на разобранной постели, Капелла не могла отделаться от смутного предчувствия, которое зародил в ней пустяковый, казалось бы, диалог. Что же ему было нужно? В бескорыстие младшего Лестрейнджа она не верила, тем более что до сих пор он совершенно не интересовался её персоной – впрочем, это было вполне взаимно. Так что же случилось теперь?       В дверь трижды стукнули, а после – ещё раз, и Капелла, улыбнувшись, зарылась в одеяло по самую грудь и окликнула:       – Входи, Сириус!       – Не спишь? – осведомился он, тут же возникая на пороге.       Она в ответ замотала головой и похлопала ладонью по одеялу, радуясь, что есть, с кем обсудить прошедший вечер безо всяких прикрас и ненужных словесных кружев. Только с Сириусом можно было не кичиться и не выбирать выражения так уж старательно – ведь зачастую он понимал её и так, без слов. Всегда понимал, хоть и делал иногда вид, будто это не так.       – Ты сам-то что не в постели? – осведомилась она, пальцами ног перебирая по грелке, которую умница Топси сунула между простыней.       Сириус не ответил, а лишь с размаху плюхнулся на перину поперёк, у самого дубового изножья, и лишь после этого торжественно подытожил:       – Я в постели!       – Не пойми меня превратно, братец, - хмыкнула Капелла. – Мой хлеб – твой хлеб, но всё же спать я предпочитаю в одиночестве, тем более что комнату мы не делили лет с трёх. Поверь мне, я ужасная соседка.       Она наморщила нос, но он на гримасу не ответил, подперев голову рукой и рассеянно теребя нитку на кроватном покрывале.       – Сириус? – обеспокоенно окликнула Капелла. – Ты что такой?       Зябко поведя плечом, хотя в спальне было ничуть не холодно, он протянул, не глядя ей в глаза:       – Слышал сегодня разговор отца с дядюшкой Сигнусом... Так, ничего особенного, но они упоминали тебя и Рабастана. Кажется, у Лестрейнджей в планах ещё раз к нам посвататься, - выпалил он и прибавил с немного нервной усмешкой, наконец, подняв голову: – Будто мало им Беллатрикс, да?       Капелла не ответила, наматывая на пальцы ленточку, украшавшую ворот ночной рубашки. Она могла бы решить, что брату просто послышалось, но такое замечание очень уж гладко укладывалось в общую картину, сразу ставя всё на свои места.       – О, ну теперь-то понятно, с чего он крутился вокруг меня весь вечер, - протянула она, немного смущённо отводя глаза.       Сириус, смерив её взглядом, спокойно дожидался ответа, но, когда пауза затянулась, всё же окликнул:       – Тебе он не нравится?       – Ты сам знаешь, - парировала она, недоумённо дёрнув чёрными бровями. – Он ничего, конечно, но... Не знаю. Мы слишком мало знакомы, это точно. Быть может, проводи мы вместе больше времени, я изменила бы мнение о нём. Хотя, - прибавила она с надменным смешком, - если выбирать между Рабастаном и младшим Яксли, я точно предпочту Лестрейнджей!       Прыснув в кулак, Сириус не смог сдержать смеха, потому что перспектива была куда как мрачная. Только и оставалось, что смеяться и украдкой скрещивать пальцы, надеясь, что это отведёт злой рок.       – Просто я... – начала было Капелла, осеклась, но всё же собралась с силами и закончила фразу на едином выдохе: – Я не то чтобы слишком уж хочу замуж.       Единым плавным рывком вернувшись в вертикальное положение, Сириус уселся на краю кровати и пристально вгляделся в её лицо, словно пытаясь запомнить каждую чёрточку, которая почему-то не совпадала с его собственным отражением.       – Не дрейфь, козочка, - напутствовал он, накрутив на пальцы конец косы, в которую она всегда на ночь заплетала волосы. – Я тебя в обиду не дам.       Благодарно улыбнувшись, Капелла ласково боднула лбом его жилистое запястье и тут же вскинулась, адресовав нарочито покорный взгляд вошедшей в спальню матери.       – Хоть бы прикрылась, - шикнула та, после чего с первозданным рвением напустилась на Сириуса: – И ты хорош. Кто разгуливает по дому в пижаме!       Ахнув и широко распахнув глаза, Сириус прижал молитвенно сложенные ладони к груди и тут же разразился придушенным воплем:       – Ах я, дерзновенный! Приличия позабыты, мораль уронена, и теперь Санта навеки высечет моё имя в списке негодников!       Капелла сдавленно хихикнула, из деликатности прикрыв губы ладонью, а миссис Блэк, не желая и дальше наблюдать этот фарс, строго хмыкнула, сверкая глазами.       – А ну-ка кыш! – указала она палочкой на дверь, и Сириус с самым церемонным видом поспешил откланяться, подобострастно протянув:       – Mea culpa, матушка...       Верно расценив сквозивший в голосе старшего сына сарказм, Вальбурга надменно приподняла брови, но Сириусу удалось избежать кары, ретировавшись в коридор; впрочем, вот так сразу он не ушёл и, крепко держась за косяк обеими ладонями, качнулся внутрь спальни и припомнил:       – Я что заходил-то... Сохатый прислал открытку - хочет завтра выбраться в город, покататься на коньках. Мы в деле?       Капелла громко фыркнула и воскликнула в притворном возмущении:       – Сириус! Вы ведь виделись меньше дня назад!       Он в ответ равнодушно пожал плечами, показывая, что ничего с собой и с другом поделать не может, и уточнил:       – Так мы идём?       Прежде, чем ответить, Капелла красноречиво покосилась на мать, и миссис Блэк приглушённо фыркнула:       – Сохатый... Кто это вообще?       – Джеймс Поттер, мама, - откликнулась она, но возражений не последовало и она, стрельнув в брата глазами, переспросила: – А кто ещё будет?       Сириус коротко закатил глаза, поскольку ответ был очевиден:       – Мои парни, конечно. Ещё Алиса и, может, Гестия. Ты не будешь единственной девчонкой.       Мысленно возблагодарив Мерлина, Капелла с сомнением пожала плечами и бросила:       – Утром решим. Доброй ночи, Сириус.       – И вам, милые леди, - отозвался он мурлыкающим тоном, после чего театрально раскланялся на все четыре стороны и, наконец, удалился.       Прикрыв за сыном дверь, миссис Блэк не могла удержаться от замечания.       – Этого мальчишку в детстве нужно было пороть наравне с домовиками, - посетовала она, садясь в кресло у постели дочери.       – Ты бы никогда не смогла ударить Сириуса, мама, - с сомнением откликнулась Капелла. – Он ведь твой любимец.       Оставив ремарку без ответа, Вальбурга разгладила подол платья и, выждав короткую паузу, осведомилась:       – И что, мой любимец всё уже растрепал из того, что слышал?       Капелла виновато опустила глаза, дрожа ресницами, а миссис Блэк в очередной раз подивилась, в кого же их девочка такая пригожая. Ни единого изъяна… Разве что нижняя челюсть слегка тяжеловата, ну да это от бабки по отцовской линии – ничего не попишешь... Когда улыбается, то и вовсе не заметно. В остальном же Капелла представляла собой образец изящества и утончённости, так что Вальбурга, от природы не слишком суеверная, готова была трижды постучать по дереву, взывая к помощи предков и загадывая, чтобы юная прелесть дочери с годами не покинула её.       – Так это правда, что Сириус сказал? – окликнула она, когда немая пауза затянулась. – Рабастан хочет просить моей руки, да?       Вальбурга кивнула, и Капелла коротко вздохнула. В конце концов, могло быть и хуже. Значит, придётся приглядываться к потенциальному кандидату… может, и не одному. А она-то, наивная, думала, что у неё есть ещё год или два.       – Как скоро отец потребует ответа? – настороженно спросила она, но мать покачала головой, и от этого простого жеста Капелле сразу же стало гораздо спокойнее.       – Ты не спеши, - оборвала Вальбурга, деликатно тронув лежавшую поверх одеяла руку дочери. – Времени у нас достаточно, тебе ведь только исполнилось семнадцать... Да и потом – мало ли, кто на что претендует! Последнее слово всегда за девушкой и её семьёй.       Вполне успокоенная таким ответом, Капелла кивнула и, бросив взгляд на стенные ходики, зевнула, не раскрывая ярко очерченного рта.       – Я устала, - пожаловалась она с сонной полуулыбкой. – Триместр выдался не из лёгких. Ты извинишь меня?       Ответив коротким кивком, миссис Блэк поднялась и, когда Капелла сползла по подушкам вниз, собственными руками поправила ей сбившееся одеяло.       – Не холодно?       – Вовсе нет. Доброй ночи, матушка, - пожелала она, устраиваясь поудобнее, и Вальбурга неожиданно мягко кивнула в ответ:       – Доброй, Капелла. Засыпай поскорее.       Но, когда мать отправилась в собственные комнаты, капризный сон будто метёлкой смахнули. Подложив сплетённые руки под щёку, Капелла смотрела за окно, на колышущиеся на ветру голые розовые стебли, и думала о том, что сказала матушка – что выбирает в конечном итоге девушка. Быть может, к её мнению и прислушаются, если дело и впрямь дойдёт до замужества, хотя в этом она сомневалась – почему-то не могла представить себя невестой, как Нарцисса. О, кузина своим новым положением упивалась, и, чем меньше времени оставалось до их с Люциусом свадьбы, тем ощутимее и острее она заносилась.       Припомнив сегодняшнее обращение Нарциссы, Капелла обиженно фыркнула и перевернулась на спину. Попробовала бы она сказать такое при дедушке Арктурусе! Мигом бы оказалась в своей комнате запертая, даром что взрослая и без пяти минут жена.       Задумавшись, она ковыряла краешек ногтя на большом пальце, про себя прикидывая, каково будет стать женой Рабастана. Она очень мало что могла сказать о потенциальном кандидате в супруги, а потому мысль плавала и двоилась. Он был в общем-то хорош собой, неглуп, занимал неплохую должность в Министерстве – кажется, в Отделе магического транспорта, но тут Капелла не была уверена. Единственное, что её смущало, так это грозящая необходимость близко общаться с Беллатрикс, но Капелла была уверена, что ей достанет ума изловчиться и свести контакты к минимуму. И всё же...       Всё же, подумала она, снова поворачиваясь на левый бок, лицом к окну, хотелось бы хоть раз испытать то, о чём читала в старинных романах – сердечный трепет, жар в щеках, робкое дыхание любви, самоотверженная битва за родное сердце... Она фыркнула и утёрла сочащийся нос. Ну да, как же. Размечталась, дурочка сентиментальная.       Последняя её мысль, уже сдобренная сахарным флёром подступающих сновидений, была о том, что только в романах так и бывает.