Tu es mon salut (Ты моё спасение)

Минхо устало мычит, выползая из душного кабинета истории, потягивается и зевает, чувствуя себя не очень хорошо. Это всё от надвигающейся течки. Ноют конечности, иногда скручивает низ живота, а температура поднимается выше положенного. Но несмотря на это, Минхо сейчас находится в школе. После его «пропажи» Джисон ещё больше вертится вокруг него, оберегает и, чёрт возьми, ведёт себя как настоящий телохранитель, который готов через кипящую лаву пронести объект защиты, даже если сгорит заживо. Минхо это не нравится, и он уже не раз об этом говорил, но что уж поделать, если Хан такой упрямец. К тому же, на него ещё повлиял рассказ Ли о том, что произошло в тот день. Кажется, Джисон буквально озверел, когда услышал рассказ, и готов был идти и бить в лицо отчиму и его дружкам, но Минхо вовремя его остановил и заверил, что всё в порядке и ничего непоправимого, к счастью, не произошло. Это немного умерило пыл альфы, но не до конца, именно поэтому он без согласия парня нанялся его телохранителем. И опять, кстати, Ли живёт у семьи Хан, опять по воле Джисона и не смеет уйти. Устало выдохнув, Минхо прижимается поясницей к подоконнику и вскоре забирается на него. Он залипает в телефоне, пока Джисон отошёл в столовую, проверяет чаты в KakaoTalk, инстаграм и другие социальные сети. На просторах инстаграма он видит парочку видео с заездов на мотогонках и невольно вспоминает о том, что совсем скоро состоится заезд, на котором будут участвовать Ёнбок и Хёнджин. Омега сверяется с календарем, отмечает пятнадцатое ноября – через две с небольшим недели, – и вздыхает. Стоит ли идти? Одному не хочется, но вдруг друзья не захотят, а Джисон опять взъестся из-за того, что его горячо любимый друг «ошивается» с байкерами, хотя причин для недовольства быть у него не должно, ведь Минхо уже раз десять ему всё доходчиво объяснил. После расставания с Ёнбоком у дома Хана Минхо не видел ни его, ни других членов банды на просторах Сеула. Словно парни и девушки провалились сквозь землю и просто исчезли. Но на самом деле Минхо это странным не показалось, ведь даже у байкеров помимо данного увлечения наверняка есть другая работа. Только вот какая – это уже другой вопрос. Интересно, чем занимается Ёнбок вне своей байкерской жизни? Он не кажется таким простым человеком. У него наверняка есть свои скелеты в шкафу, о которых Минхо не стоит знать, но тот почему-то любопытствует и размышляет. — Минхо-я! Я взял нам чай, идём! — Джисон отвлекает омегу от раздумий, хватает его за локоть и тянет за собой в сторону столовой. Минхо не сопротивляется, идёт следом и тихо вздыхает, собираясь с мыслями. Он понимает, что Джисон не питает нежных чувств к байкерам, тем более после того, как один из них нарушил свои же правила и вывел на арену неопытного парня, но Минхо правда очень хочет пойти снова и посмотреть за остервенелой гонкой. Просто посмотреть. Почему нет, если он банально любопытствует? Джисону придётся привести достаточно много аргументов, чтобы отговорить друга от этой затеи. — Почему ты такой задумчивый? — Ли тихо выдыхает, выплывая из своих мыслей, и слегка улыбается, мысленно радуясь тому, что Хан сам проявил инициативу и спросил об этом. — Да я тут.. Краем уха услышал, что скоро очередной заезд байкеров и… — О, нет-нет-нет, котёнок, даже не думай. Неужели тебе это действительно стало так интересно? Пара дней жизни с этими отпрысками плохо на тебя повлияли, — качает головой Джисон, тут же меняя своё расположение на менее радушное, и подталкивает омегу в спину слегка, ведя его в столовку. Скоро закончится перемена, а они так и не покушали как следует, ведь проспали и даже немного опоздали на первый. — Ты говоришь так, будто я зову тебя делать что-то запрещённое, а не… — А что, разве нет? Сам посуди. Они устраивают нелегальные гонки и втягивают в них… таких, как ты, Минхо, и плевать они хотели на свои же грёбанные правила, — нагло и резко перебивает омегу альфа, чем заставляет того напрячься и вскинуть брови. Точка кипения явно достигнута, а зная какой Хан вспыльчивый, неудивительно, что это произошло так скоро. К тому же, последние дни Джисон сам не свой, он много злится и ругается, даже успел подраться разок из-за какой-то банальщины с парнем из параллельного класса, на минуточку, с омегой, который раза в два его меньше. Совсем с ума сошёл. Да, он печется и волнуется за Минхо, но нельзя же вот так себя изводить волнением и, кажется, ревностью. От одного упоминания байкеров карие глаза Хана наливаются кровью, а руки сами по себе сжимаются в кулаки. Минхо толком не понимает, почему он так реагирует, но даже не пытается сглаживать углы, но и не идёт на конфликт. Спорить с Джисоном бесполезно, а ругаться тем более. — Но я больше не буду участвовать, Джи, правда. Просто посмотрим и уйдём, пожалуйста, — Минхо невольно удивляется самому себе. И правда, почему вдруг он пропитался такой любовью к этому ужасу? Почему в страхе больше не закрывает глаза и не боится увидеть искалеченные тела совершенно левых людей? Может быть, потому что уже нет смысла бояться? К тому же, он сам хозяин своей жизни и судьбы, поэтому только он может сделать её лучше и изменить себя. — Гонка через две недели, подумай об этом, — вздыхает Ли, мысленно всё равно решая идти, и, насупившись, прижимается губами к кружке с чаем, недовольно поглядывая на Джисона, который, кажется, остаётся непреклонным. Дурак.

***

Жизнь байкера Ли Ёнбока, которого все кличут Феликсом из-за того, что это его иностранное имя, которое дали ему родители при рождении в Австралии, идёт своим чередом, но далеко не в хорошем смысле, если углубиться в его деятельность вне зоны гонок, байков и арен с кричащими людьми. Быть главой компании, которую Ли выкупил совсем недавно и, благодаря некоторым связям, нехило так раскрутил за жалкие полгода, очень ответственная задача. Задача, с которой в последнее время Феликс ну совсем не справляется, занятый чем-то другим. Приближенные люди недоумевают, но против совсем ничего не говорят, зная, как их босс не любит все эти сюсю-мусю в свою сторону и излишнее беспокойство. Оно ему ни к чему, и нет, Ли не какой-то там отшельник, не принимающий заботу и остальное от людей, – коим он всем кажется на самом деле, – просто у него нет времени всё это слушать и уверять людей в том, что с ним всё в порядке. Все знают, что если у главы всё будет совсем плохо, то он сам придёт за советом и распотрошит свою душу. Сейчас Ёнбок находится в той самой компании, потягивает из кружки горячий кофе, хмурится, прикрыв глаза, устало потирает переносицу и вздыхает. Сегодня такой странный день и по-своему тяжёлый. Основная его тяжесть заключается в том, что сегодня очередная конференция, обсуждение и принятие решений, от которых самому Ли ни горячо, ни холодно, просто это надо сделать, чтобы поддержать свой хоть какой-то статус, а не быть байкером, который умеет только лишь нарушать правила, установленные правительством. — Господин Ли, прошу прощения, не отвлекаю? — раздаётся голос девушки, которая робко выглядывает из-за стены, явно оценивая обстановку и загруженность босса, и слегка улыбается, когда получает молчаливый кивок и взмах рукой. — Как Вы и просили, я принесла отчёты за прошлые два месяца и от Вашего имени распорядилась о подготовке конференцзала, — девушка осторожно кладёт папку с документами перед Ёнбоком и отходит от него на шаг, слегка улыбнувшись и поклонившись, когда тот благодарит её и отпускает, заверяя, что разберётся со всем сам. — О, Юци, постой, — спохватывается Ёнбок, вспомнив о том, что хотел переговорить с одним коллегой по поводу кое-чего особенно важного. — Чанбин у себя? Он сильно занят? — спрашивает Ли и, ожидая ответа, опускает взгляд в листы с отчётом, бегло оглядывает, цепляясь только за самое важное, и кивает, после откладывая. — Минут десять назад я видела его в кафе, — девушка хватается за ручку двери, готовая её открыть, и обращает внимание на Ёнбока, который смотрит на время и кивает ей благодарно, после наконец-то отпуская. Со Чанбин – компьютерный гений и хороший предприниматель, который может выбить любую информацию, которая только потребуется, взломав базы и не только. Он нужен Ёнбоку, чтобы пробить базы школ Кореи, ведь Хёнджин до сих пор этим не занялся, а Ли нужна информация о Минхо, с которым связь оборвалась совсем. Удивлению Хёнджина не было предела, когда он услышал от старшего то, что ему срочно узнать хоть что-то о жизни Минхо. И зачем ему это? Неужели то, что он нашёл парня на улице так на него повлияло? Что ж, это странно. Но какая разница, если от своей затеи Ли не оступится ни за что и никогда. Он перевернёт мир лишь бы найти и узнать то, что ему нужно и пригрозит убийством, естественно, куда же без этого. Его твёрдый характер и превосходство над другими больше пугают, чем восхищают, что чаще ему играет на руку. Поднявшись из-за стола, Ёнбок хватает телефон и спешит выйти из кабинета, идёт в сторону кабинета Чанбина, решив дождаться его там. Дверь в кабинет оказывается незапертой, но парень не спешит входить, ожидая коллегу, который уже тут как тут, будто знал, что к нему придут. Чанбин приглашает Ёнбока войти, шествует к своему столу и плюхается на стул, рукой указывая младшему на диван. Он вальяжно располагается на стуле из черной кожи, сцепляет руки в замок на коленях, выжидающе смотрит. Решив не тянуть, Ёнбок вываливает ему свою просьбу, чтобы подогреть интерес старшего, обещает заплатить за нужную информацию, если тому это будет угодно, на что получает лишь лёгкое недовольство и парочку шутливых оскорблений, которые пропитаны лёгкой обидой Чанбина. Со уже не раз говорил, что сделает всё, что Ли потребует безвозмездно и бесплатно, но тот всё равно словно пытается втюхать ему взятку, наверное, чтобы заполучить молчание. Ему не нужны проблемы совсем, Чанбин понимает, но и никогда он даже не собирался сдавать друга, несмотря на то, что тот и его втягивает в некоторые свои авантюры. К тому же, Чанбин знает обо всём, чем занимается его товарищ, не сказать, что он всему этому потакает, но отдать его лапам полиции точно не может. — И зачем тебе сдался этот малец? Потянуло что ли на молоденьких, господин Ли Ёнбок? — Чанбин непонимающе косится и выгибает бровь, пронизывающе смотрит своими янтарными глазами и хмыкает, когда в ответ получает лишь вздох и не требующий отказа фырк. — Ладно, я попробую. Расскажи что ли пока, как там обстоят дела с гонками, — Чанбин заглядывает в телефон и отворачивается лицом к столу, выводит из спящего режима компьютер и начинает активно в нём рыться и искать то, что очень важно для Ёнбока, пока тот начинает краткий рассказ без особых подробностей. Чанбин внимательно слушает, но не отвлекается от экрана компьютера, хмурится и быстро клацает пальцами по клавиатуре, выводя на экран множественные «окна», в которых хранится информация. — Слушай, да ты безбашенный. В мире существует не один Минхо, чёрт возьми. К тому же, ты даже не сказал, сколько твоему Минхо лет и какая у него фамилия, ну. Ты хочешь, чтобы я до ночи тут просидел? — недовольствует Со, перескакивая с одной вкладки на другую, и косится на Ёнбока, который выглядит просто до дрожи невозмутимым. Сразу видно: директор. И бровью не поведёт, спокойно выслушав претензии в свою сторону, но потом запросто может и словесную пощёчину дать, если вдруг кто-то перейдёт границы дозволенного. — Как так вообще получилось, что тебя заинтересовал этот парень? Похоже, он даже не из «элиты». Просто обычный парень, — Чанбин пожимает плечами, покачивает головой и молча, лишь жестом руки подзывает Ёнбока, который лишь выгибает бровь, слегка склонив голову вбок, – он не понимает сути вопроса, поскольку ему просто банально любопытно, – к себе, отодвигается от стола, давая ему больше пространства. — Ладно, не хочешь, можешь не отвечать. Смотри, — хмыкает Со и вытягивает руку вперёд, едва ли касаясь кончиками пальцев экрана. — этих твоих Минхо в каждой школе более пятнадцати персон, Ён, это если учитывать классы с девятого по одиннадцатый. Ты точно сошёл с ума, решив начать поиски единственного, — он вздыхает и переводит взгляд на Ёнбока, который сокрушенно опускает голову с тихим рыком. Конечно, Минхо не единственный на планете и в Сеуле, поэтому надежда и вероятность того, что его возможно будет найти оказалась мала. Но Ёнбоку отчего-то необходимо сделать это. Он сам не знает, зачем и почему, правда, но просто чувствует зов своей души, которая готова вылететь из тела и сама унестись на поиски парня. Глупая. У Ёнбока нет времени на это всё, но почему-то он плюёт на свои принципы и, чёрт побери, рыпается на поиски. — Других вариантов нет? Может расскажешь, как вы вообще познакомились? Может быть, я хоть какой-то смогу помочь, — Чанбин слишком недоумевает и удивляется поведению Ёнбока слишком яро, что того совсем не колышет, пока в его мозге быстро мигает лампочка, вскоре загораясь, а в голове появляется мысль и воспоминание. Следуя мыслям, Ли включает телефон под пристальным взглядом Со, заходит в навигатор, проверяет недавно введенные адреса и с облегчением выдыхает. — Спасибо, Чанбин, ты очень помог, — говорит и переводит взгляд на всё ещё недоумевающего парня, который даже глазами начал хлопать, как персонаж из аниме, не понимая, как он уже успел помочь в поисках, если не нашёл какой-либо актуальной информации. — Я потом поделюсь с тобой, получилось ли у меня хоть что-то, если тебе будет интересно, — не дожидаясь ответа, Ёнбок выходит из кабинета друга, оставляя парня в полном недоумении, но явно довольно расположении духа. Ли уходит в свой кабинет, где снова закапывается в бумажках, проверяет недавно принесенные отчёты тщательно, насколько это возможно, чтобы потянуть время, которое еле-еле течёт, подходя к двум часам дня. Но мыслями он явно пребывает не в числах и словах, а в том, что хоть немного смог продвинуться в своей цели. У него есть адрес того парня, к которому ушёл Минхо после проживания в штабе, значит, есть шанс найти его там или разузнать хоть что-то. Ёнбок понимает, что всё это странно и ему должно быть абсолютно плевать на какого-то там школьника, у которого явно не всё в порядке в жизни, но чёрт, почему-то он не может остаться в стороне. Минхо выглядел слишком уж… жалко, словно бездомный посапывая на лавочке в тонкой кофте, которая сто пудов его совсем не грела, – естественно, раз он продрог до мозга костей. Всего вторая встреча, а Ёнбок успел заинтересоваться этим парнем так, будто они общаются каждый день. Странно, но он ничего не может с собой поделать, тем более, после того расставания он так и не смог выкинуть из головы милое кукольное лицо, большие глаза, персиковые губы и зашуганный вид. Есть такое ощущение, будто он снимается в клишированном фильме, в котором его и Минхо свела судьба. Чёрт, как же всё это глупо. Но в любом случае, он не может перестать об этом всём думать, даже погрузившись в работу.

***

Потягивая сок через трубочку, Минхо смотрит под свои ноги, задумавшись настолько, что не слышит Джисона, который планирует время на остаток вечера и, кажется, даже обращается к нему, и нет, он не игнорирует друга, просто думает о том, что ему делать и как выживать в период течки. Джисон домой его ни за что не отпустит, но и занимать его комнату станет верхом неприличия, да и в принципе проводить течку в чужом доме совсем неприлично, но и домой идти не хочется. Страшно. К тому же, опять сидеть целыми днями на блокаторах и только ночью окунаться в пыл и жар течки тем более нежелательно. Тяжело, сложно и непонятно. Что делать? Со вздохом Минхо останавливается, когда ощущает крепкую хватку на своём запястье, переводит взгляд на Джисона, дёргает рукой и тихо шипит, прося отпустить. Ореховый аромат неприятно душит, забивается в ноздри, окутывает коконом, заставляя омегу сморщиться и отшатнуться, что позволяет ему разглядеть уже знакомую машину и человека, стоящего возле неё. Ёнбок. Что он здесь делает? Омега дёргается, когда взор серых глаз обращается на него, округляет свои и смотрит на Джисона, который недовольно фыркает и даже тихо рычит, прожигая старшего альфу взглядом. Боже, лишь бы дело не дошло до драки. — Эй, Джисон, а ну-ка угомонись! — Ли недовольно пихает Хана под рёбра локтем, фыркает и забирает из его рук свой рюкзак, который у него насильно на самом деле отняли. Джисону не мешает остыть хоть немного, тем более он знает, что ни Ёнбок, ни кто-либо другой ничего плохого Минхо не сделали и даже не собирались и причин злиться на них у него быть не должно, но, похоже, все те, кто хоть как-то пытаются контактировать с Ли выводят его из себя. — Привет, Ёнбок-хён, — Минхо подходит к старшему альфе, вздыхает, скосив взгляд на тихо рычащего Джисона и, не выдержав, указывает пальцем руки на калитку и приказывает другу скрыться в доме и не беситься. Иногда хочется огреть Хана чем-нибудь по голове, но Минхо слишком мягкий для такого, да и голос повышать он не любит, лишь изредка, когда его совсем уж нервируют, либо же из-за отчима. — Эм… Какими… — Минхо прерывается на полуслове, чтобы обернуться на Хана и недовольно шикнуть на него, пригрозив пальцем. Боже, как же раздражает. Может быть, если бы не было преддверия течки, то Минхо воспринял бы это всё менее агрессивно, а так Джисон только на нервах играет и свои поднимает. — Какими судьбами, хён? И откуда ты узнал, что я здесь? Может… — Минхо, не закончив предложения, лишь передергивает плечами и качает головой, вздыхая. Он не там, где по идее должен быть, значит всё в порядке. — Поговорить хочу о том… о том, что случилось, Минхо, — на самом деле, уже на полпути к дому друга омеги Ёнбок думал о том, чтобы развернуться и не беспокоить его, но всё же не послушал голос разума и сейчас стоит здесь, практически неосознанно оглядывает омегу, который явно чувствует себя неуютно, и отводит взгляд, вздохнув. — С чего бы вдруг тебя это так интересует? Не всё равно ли тебе на парня, которого ты знаешь совсем недолго, хён? — отчего-то голос начинает дрожать, Минхо обнимает себя руками за плечи, отворачивается, хмурится и качает головой, поджав губы. — Я не хочу об этом говорить, ладно? Пока, хён, — омега фыркает и разворачивается, не дав альфе даже слово вставить, скрывается за забором, но всё же останавливается, разворачивается, смотрит на альфу недолго и, качнув неопределенно головой, уходит. Ему непонятно это. Ёнбок решил проявить великодушие и побыть его личным психологом? Что ж, у него не получится, потому что Минхо это не нужно. Тем более от незнакомца, тем более от альфы. Просто не нужно. В коридоре дома Минхо ожидает явно настороженный Джисон, который даже не снял ботинки, явно готовый в случае чего выбежать на улицу к омеге. Он слишком уж всех подозревает, но оно и понятно. Его синдром защитника проявляет себя слишком ярко и иногда это настораживает Минхо. Но сейчас уже всё устаканилось, поэтому омега заверяет друга в том, что с ним всё в порядке и спешит в ванную комнату, где запирается на долгие полчаса, разнежившись в тёплой воде. Когда-нибудь у него в жизни всё будет хорошо. После не особого приятного времяпровождения наедине со своими мыслями в ванной комнате, узнав о которых, Джисон запретил бы Минхо одному даже в душ ходить, омега покидает тёплое помещение, сразу же одевшись в вещи, которые друг ему с радостью выдал, и идёт в спальню, где безмолвно падает на кровать рядом с альфой и замирает, чем вызывает у того недоумение. В ореховом аромате тут же появляется настороженность, тревожность и заинтересованность. Но Минхо не обращает внимания на это, погрузившись в тишину комнаты и свои мысли. Он всё ещё думает, почему заинтересовал Ёнбока – байкера, у которого ветер в волосах и свобода в душе. Действительно напоминает какое-то глупое кино. Забитый и забытый жизнью мальчик и крутой мужчина на байке, на котором тот увезёт мальчишку подальше от этого кошмара, когда тот ему раскроется. Боже, как глупо. Глупо же, согласитесь.

***

Осенние сумерки спускаются на Сеул, холодный ветер теребит траву, листья на деревьях и волосы парней, которые идут в сторону гоночной трассы, где совсем скоро начнётся заезд. Минхо отчего-то в предвкушении, зная, что сегодня будет гонять Ёнбок. Очень уж интересно увидеть его в действии. Наверное, на байке он выглядит не менее круто, чем за рулём автомобиля. Минхо вздыхает, нервно дёрнув плечом, и дёргает головой, кривит губы, прячась за широкой спиной Джисона, лишь бы не стать объектом для исследования со стороны чужих людей. Наверняка здесь присутствуют некоторые, кто видел, как он гонял вместе с Хёнджином здесь, от того несколько неловко становится. Удивительно, но этот день наступил так быстро, хотя, если взять в счёт дни, когда Ли валялся с течкой, – всё же оставшись у Джисона, ведь тот слишком уж сильно заволновался, как и всегда, – то не так уж и быстро. Данное состояние не отпускало омегу целых – господи-боже! – пять дней. Если бы Минхо знал, что всё будет так долго, то, наверное, ушёл бы домой, где наглотался бы таблеток и заперся в комнате на семь замков. Ему неловко и он очень смущён тем, что потревожил семью, хотя мать Джисона тоже омега и понимает, что это такое, именно поэтому она обустроила для парня отдельную комнату, сделала всё, чтобы ему было хорошо, – за что ей огромное спасибо, и не только за это, на самом деле. Но сейчас всё хорошо и даже лучше, хотя Минхо продолжает проживать свою никчёмную жизнь и плакать в подушку ночами, зовя кого-то, кто вытащил бы его из этой дыры и подарил то тепло, которое ему так необходимо. Конечно, у него есть Джисон, его лучший, самый лучший друг, но это не то. И, несмотря на то, что семья Хан принимает его как своего сына и брата, омеге хочется истинного тепла родителей, которое он теперь никогда не получит. Мало того, жизнь грозится тем, что он к чертям останется сиротой, ведь никто не знает, когда отчима переклинет и он схватится за нож. Но сейчас не об этом. Минхо проходит на трассу, улыбается, заметив тот самый байк, и на вопросительные взгляды друзей, которые всё же не остались равнодушными к прошлой гонке и пошли с ним, качает головой и проходит следом за ними за ограждение. Он обещал не кататься, он помнит. К тому же, в нём вдруг снова проснулось осознание и страх быть покалеченным. Страшно даже подумать, что могло случиться на прошлом заезде, но, благо, что всё прошло хорошо. Хотя, Хёнджин здорово испугал парня своей выходкой. Придурок. Оглядываясь по сторонам в поисках знакомых лиц, Минхо тихо вздыхает и даже дёргается, когда Чонин закидывает руку на его плечо и мягко поглаживает. В отличие от Джисона, Минхо, Чонин и Сынмин в прекрасном расположении духа и в предвкушении от будущей гонки. Хан же, видно, волнуется, поэтому одну руку размещает на талии Ли, практически прижимая к себе, словно боится, что тот опять сбежит гонять с этими байкерами, которых он на дух не переносит. От одной этой мысли у Хана скрипят зубы, а руки сжимаются в кулаки, но расслабляются скоро, потому что Минхо совсем никуда не рыпается, лишь смущённо пилит взглядом свои ботинки и асфальт, когда до их компании долетают шепотки людей, которые восхищаются его заездом. В особенности девушки, не сводящие с парня взгляда. Боже, и с чего бы вдруг всем так восхищаться? Подумаешь, грубо говоря, неумелый «байкер» впервые вышел на трассу, – настоящую гоночную трассу, – где каждый друг для друга соперник, какими бы лучшими друзьями люди не являлись. — Вау, какие люди, Шатун! — голос Хёнджина разрезает шум, заставляет всех замолчать и с округленными глазами проследить за тем, как альфа проходит к ограждению и протягивает руку Минхо для пожатия, но тут же с тихим шипением убирает, получив шлепок от Джисона, который снова и снова недовольствует, плескаясь ядом. — Как грубо, — фыркает старший альфа и поправляет волосы, закатив глаза. Кажется, Джисон ни с кем из парней не найдёт общий язык, думая, что они почему-то обязательно причинят боль Минхо. Самого Ли этого удивляет и даже слегка расстраивает. Ощущение, будто таким образом Джисон запрещает ему общаться, как он постоянно всех, кто ему не нравится, называет сомнительными личностями. Минхо честно не понимает его и пытается отстоять своё право общаться с тем, с кем ему хочется. — Рад видеть тебя. Пришёл посмотреть на то, как я сегодня вырву победу из рук Ёна? — усмехается нахального Хван и бархатисто смеётся, получив фырк от омеги и выгнутую в недоумении бровь. Боже, какой же он всё-таки нахал, каких только поискать. Минхо его поведение раздражает, но и одинаково нравится, ведь от него исходит такая свобода, которой не видать омеге еще целый год. Почти месяц назад ему исполнилось восемнадцать, – ещё один шаг ко взрослой жизни, которая пугает его ровно также как покушения отчима. Как он будет сам её проживать, если даже в школе нормально отучиться не может, а ведь скоро экзамены и выпускной. Страшно и тяжело. К тому же, он не может вечно жить у Джисона и придётся как-то выкручиваться, наверное, искать работу, чтобы можно было снять самую дешёвую однокомнатную квартирку с ржавой водой в кране и отсутствием какого-либо ремонта. — Взаимно, хён. И, нет, я пришёл смотреть не на тебя. Угомонись, — теперь уже недовольствует сам Минхо, ведь самолюбие Хёнджина раздражает в данный момент достаточно сильно для того, чтобы обращаться с ним несколько грубо. Впрочем, этого альфу, похоже, ничто и никогда не выбъет из колеи, он так и будет хитро улыбаться и ухмыляться, толкая язык за щёку и играя бровями. Невыносимый. И действительно, Минхо пришёл смотреть на Ёнбока, которого очень уж хочет увидеть в действии, как предводителя байкеров и потенциального победителя. — Кстати, где Ёнбок-хён? Время уже восьмой час, — хмыкает Ли и устало свешивается через ограждение в ожидании начала заезда. Стоять уже тяжело. И почему здесь не предусмотрены места, чтобы можно было присесть? Эти байкеры слишком долго всё организовывают, ноги болеть начинают. — О, так вот кто тебе сказал про заезд, детка, — усмехается Хёнджин и закатывает глаза. Конечно, кто же как не Ёнбок. Впрочем, если вспомнить всю суть желания и прихода Минхо сюда, то ему не обязательно знать то, что омега сам «напросился», а то мало ли что ему там в голову взбредет. — Он должен вот-вот прилететь на своём коне, не волнуйся. И, кстати, не хочешь снова поколесить по этой трассе под аккомпанемент… — Не хочет, Хёнджин, — кажется, у Минхо чувство дежавю. Практически то же самое было в прошлый раз. Хёнджин звал его покататься, а Ёнбок вмешался, разрезав ожидание и тишину зрителей своим басом. Пронзительный взгляд серых глаз заставляет Минхо дернуться и выставить руки вперёд, размахивая ладошками в разные стороны. Он помнит обещание, данное старшему Ли, поэтому яро отказывается. Да и не хочет он, на самом деле. Он пришёл просто чисто посмотреть на соревнование нескольких прекрасных гонщиков и ничего более. — Шатун, рад видеть, — легка улыбка самыми кончиками губ и лёгкий поклон головы заставляют Минхо тихо вздохнуть и невольно замереть. Боже, эта улыбка шикарна, а смягченный взгляд в его сторону греет душу и заставляет сердце трепыхаться где-то под рёбрами, несколько мешая дышать. Что это за реакция такая? Подумаешь, встретился со знакомым человеком спустя месяц. — Ещё раз ты начнёшь нарушать правила, я прострелю тебе колено, чтобы в ближайшие несколько месяцев ты не рыпался, — на слове «прострелю» Минхо невольно дёргается, округлив глаза, тихо вздыхает и качает головой. И чего он так испугался? Ёнбок это образно сказал и ничего более. Странно, что омегу это так испугало. — Молчу-молчу, господин предводитель. Когда мы уже начнём? — хмыкает Хёнджин и на пару с Ёнбоком отходит от компании, заставляя всех выдохнуть, в особенности Минхо, которого скоро мутить начнёт от злобной ауры Джисона. Этот парень не исправим. Ему бы книжки писать, чтобы он смог выразить всё то, что думает о байкерах и отразить это на листе. Вскоре раздаётся голос ведущего, который радостно объявляет об очередном заезде. Также он говорит о том, что безумно рад видеть всех присутствующих, в особенности тех, кого уже видел раньше. Парень не упускает возможности восхвалить Минхо, который пытался максимально абстрагироваться от этого, лишь бы не смутиться до пара из ушей, но у него не вышло. Овации в его сторону смутили не меньше, но он принял их с благодарностью и быстренько попросил всех успокоиться и обратить внимание на гонщиков, которых помимо Хёнджина и Ёнбока присутствует ещё трое. Среди четверых парней отчётливо выделяется девушка, чей кошачий разрез тёмных глаз приковывает взгляд. Она выглядит сильной и явно является альфой, как же иначе. Похоже, байкеры не особо жалуют омег, судя по тому, как Ёнбок в прошлый раз именно это подчеркнул, отчитывая Хёнджина. И почему же, интересно? Если так посмотреть, то некоторые омеги-парни точно смогут гонять на равне с альфами, но почему-то их способности принижают. Снова раздаётся громкий голос ведущего, который объявляет правила сегодняшнего заезда, которые, похоже, в общем-то никогда не меняются. Впрочем, это к лучшему. Гонщики забирают из рук помощников экипировку, надевают её на себя и расходятся к своим байкам, на которых будут разрезать покой Сеула. Наблюдая за Ёнбоком, Минхо успевает отметить, что тот вмиг стал каким-то задумчивым и хмурым, что нехило удивляет. И скорее удивляет то, что омега разглядел это. Неужели Хёнджин так подпортил настроение и Ёнбоку? Наверное, он в этом хорош. Люди громко кричат, когда гонщики выкатывают своих коней к стартовой линии и в ожидании машут флагами и вывесками, поддерживая своих фаворитов. Минхо же молчит, вперив взгляд в Ёнбока, который явно колеблется и волнуется о чем-то, хотя, может быть, именно о заезде. Совсем скоро раздаётся голос ведущего, который спрашивает у людей, готовы ли они к очередном разносу, на что получает оглушающий крик, чем явно довольствуется. Начинается обратный отсчёт, звуки заведенных мотоциклов разрезают и без того повисший густым облако гул и шум толпы, а после и вовсе срываются с места. Ёнбок лидирует. И снова огненные кольца, трамплины и крутые повороты. Завораживает и уже не страшит, как в первый раз. Минхо с удовольствием смотрит прямую трансляцию на телефон, следя исключительно за ярким мотоциклом, расписанным волнами в голубо-бело-синих тонах, на котором восседает уверенный в себе и в своей победе Ёнбок. Дух захватывает, когда альфа умело прыгает через горящее кольцо с помощью трамплина, а за ним поспевает Хёнджин и остальные члены гонки. На крутых поворотах Минхо чуть ли не роняет из рук телефон, когда одного участника чуть ли не уносит в кювет, но тот восстанавливает управление и продолжает лететь по трассе, чтобы поспеть за остальными. Это так прекрасно, что одновременно ужасно. — Вау! Гонка такая ожесточенная, словно бой на ножах! — раздается голос ведущего, и арена взрывается визгом, от которого в моменте закладывает уши. Минхо не отвлекается от просмотра, округляет глаза, когда снова показываются волонообразные трамплины, а практически сразу за ними ещё горячие кольца, с которыми все участники запросто справляются. Всё идёт своим чередом, гонка практически завершается, когда Крики толпы стихают, а вдалеке слышится вой полицейских сирен. Минхо вскидывает голову, оглядывается и выключает телефон, наблюдая, как из переулка выезжает парочка полицейских машин. Но гонщики плевать на это хотели, продолжая гонку, будто это не по их душу приехали, ведь они нарушают вечерний покой Сеула. Минхо этому поражается, но не может сдержать радостного визга, когда Ёнбок пересекает финишную черту первым под звук взмаха флага. Когда радость и шумиха от заезда утихает, полицейские решают, что пора бы вклиниться и кое что разъяснить. Мужчина, который выглядит довольно молодо и, кажется, не особо старше Ли подходит к Ёнбоку, предоставляя свой ордер, обменивается любезностями с парнем и оглядывается, после чуть недовольно, но всё же больше безразлично усмехается. Как выясняется позже, парочка жильцов из дома неподалёку оказалась настолько недовольной шумом и ревом моторов, что решила вызвать полицию. Что ж, с их стороны это вполне себе правильно, ведь скорее всего это всё им очень мешает, но с другой, время для сна ещё раннее, к тому же, большинство людей до сих пор гуляют, и отмазаться тем, что они хотят спать, у них не получится. — Ли Ёнбок, это уже четвёртый вызов за три месяца в сумме, ну, — совершенно безукоризненно качает головой майор полиции, оглядываясь на довольных людей и самих гонщиков, и кривит губы, хмыкнув. Кажется, его это нисколько не удивляет, но всё равно видно, что ему это не особо нравится. — Боже, вы, молодые люди, просто звери. Да и к тому же, на холоде такие махинации проводить, — парень дёргает плечом, сильнее кутаясь в свою явно тёплую куртку, пока гонщики со смехом переглядываются и беззаботно пожимают плечами. Им это нравится и этим всё сказано. — Давайте как-то жить дружно что ли с мирными. Устраивайте свои догонялки днём, когда все на работе, — альфа потирает переносицу большим и средним пальцами и хмыкает, в особенности пристально глядя на Ёнбока, который лишь хмыкает недовольно и цокает. В этом городе совершенно невозможно жить. — Слушайте, майор Кристофер Бан, я приношу глубочайшие извинения, правда. Но мы не так часто проводим гонки, тем более, как вы и сказали, на холоде, — Ёнбок выглядит холодным словно льдина, что не удивляет никого, кроме школьников, которые с вытаращенными глазами наблюдают за разговором хранителя порядка и нелегальным гонщиком, которого, если вдруг привлекут к ответственности за это, то это будет на самом деле правильно. У Минхо же практически челюсть с асфальтом встречается, когда он замечает, что у Ёнбока действительно ни один мускул не дрогнул на лице. Ещё несколько месяцев назад он бы этого испугался, но сейчас… восхищается. Это правда достойно восхищения. — Прошу простить, но у меня в планах ещё немного нарушить тишину, но уверяю Вас, после девяти всё стихнет на совсем до самого вечера следующего дня, — несмотря на свою эдакую дерзость и сталь голоса, Ёнбок кланяется перед полицейским, прижав руки к груди. — Тебя не переубедить. Ладно, удачи. Главное правил не нарушайте и не заходите слишком уж глубоко в своих гонках, — Кристофер Бан кивает в ответ и спешит уйти к машине, отсалютовав всем, после чего толпа снова взрывается криками и визгами, закидывая Ёнбока поздравлениями и крича о том, что этот заезд был таким же горячим и ошеломительным, как и предыдушие. Что ж, Минхо с этим согласен. После объявления результатов гонки Ёнбоку вручают презент, как победителю, остальных же просто благодарят за участие и хвалят. Когда с формальностями покончено, толпа начинает расходиться. Большинство людей спешат к байкерам за автографами, которые те охотно раздают направо и налево, за исключением Ёнбока, который нервно оглядывается по сторонам и вскоре спешит к Минхо, который наконец-то может успокоиться, выдохнуть и восхититься заездом, обсуждая всё с друзьями. Компания негромко смеётся, переключившись с одной темы на другую, и замечает подошедшего к ним парня лишь когда Минхо неловко оступается, не найдя опоры на тротуаре и попадает прямиком в объятия альфы, отчего удивлённо округляет и без того большие голубые глаза. — Осторожнее, котёнок. Как тебе заезд? — Ёнбок возвращает омегу в исходное положение, после чего делает шаг немного назад, чтобы не нервировать друга-альфу омеги, зная, как тот на всё это реагирует. — Ну, я в тебе не сомневался, хён, — Минхо улыбается слегка, отходя подальше от края тротуара и смещая друзей тоже чуть назад, тихо вздыхает, качнув головой и замолкает, сканируемый взглядом альфы. Ёнбок его изучает, заставляя чувствовать себя неловко и слегка отвернуться. Он так смотрит… жуть просто какая-то. Серые глаза словно прожигают насквозь, а в купе с пронизывающим ветром этот взгляд заставляет вздрагивать. На улице действительно холодно и Минхо даже понимает того майора, который явно готов был застучать зубами от того, что эти безбашенные байкеры гоняют по такому холоду. — Ты был хорош, правда, но и остальные тоже были неплохи, — добавляет младший Ли, чтобы развеять неловкость и отвлечь старшего от себя. Действительно кажется, что Ёнбок просто решил разглядеть его насквозь зачем-то. — Мне это льстит, куколка, знаешь. Не хочешь прокатиться? — Минхо чуть ли не давится от этого обращения, хмурится и неопределенно качает головой, вздохнув. — Обещаю, верну тебя домой в десятом часу, если твой… друг так уж переживает, — Минхо видит, как какое-то сомнение мелькает в глазах парня напротив, когда тот называет Джисона его другом, и, пожав плечами, оборачивается к друзьям, которые выглядят не уверенными и только Хан выглядит категорически против, но лишь пожимает плечами и машет рукой, призывая друга самому всё решить. В глазах Джисона минхо чётко видит неодобрение, но тот не спешит отговаривать, лишь сканирует Ёнбока взглядом и тихо пызтит, словно паровоз, будто хочет вот-вот на него накинуться. Этого только не хватает. — Хорошо, хён, поехали, — решает младший Ли и отстраняется немного от друзей, оборачивается и слегка улыбается, видя одобрение на их лицах – и даже на лице Джисона, которому просто некуда деваться, ведь всё и все против него. Это даже смешно. Хан словно старший брат, которого у Минхо никогда не было, который защищает младшего братишку от всех напастей этого мира и от альф, которые обязательно решат покуситься на сладкий запретный плод. С одной стороны это даже в какой-то степени мило, но с другой, его гиперопека раздражает, хотя Минхо этого особо старается не показывать, зная как альфа о нем беспокоится. — Пожалуйста, не волнуйся обо мне, Джи. Я буду в порядке, со мной же Ёнбок-хён! — заверяет омега и спешит за старшим Ли к байку, где ему выдают защитное снаряжение и шлем, после чего сажают на байк за руль, а крепкая грудь прижимается к его спине и вскоре парни уносятся в темноту. — Этого я и боюсь, котёнок, — шепчет Джисон так, что его слова могут услышать лишь друзья и вскоре, ведомый ими, уходит в сторону своего дома, где будет дожидаться Минхо и не сомкнет глаз, пока тот не вернётся. Ни за что не уснёт.