Механика и энергетика

Понедельник начинается с алгебры и Руслана, умело игнорирующего Даню. Ну заебись, эта алгебра несчастная у него еще и друга забрала.  Кашин искренне надеялся, что получится отделаться от школы турниром, но сегодня в самом начале урока Наталья Владимировна жестоко объявила о необходимости хотя бы минимальной работы на уроке. Из минимального Данила решил присутствовать, а остальное - непосильная задача.  - Руслан, - Кашин рукой подбородок подпирает, с Лизы глаз не сводя. - Я щас, нахуй, эту парту переверну. Сил моих уже нет, - и забирает у друга тетрадку, из-за чего весь лист перечеркивает полоса от ручки.  - Тебе пизда, рыжий, - Руслан на свой испорченный конспект смотрит и зубы стискивает.  - Да все, не рычи, - Даня аккуратно тетрадь возвращает и из рюкзака корректор достает. - Я уже не могу просто. Не-мо-гу, - он крутится весь, на стуле ерзая, и не находит удобного положения. - Мне бы щас мяч, и я б его прям в Настю твою запустил.  - А че она? - Руслан спрашивает с запозданием, когда учительница ненадолго замолкает.  - Че-то сидит, на меня лупит, а потом пиздит Лизе в уши, - Настя снова на Данилу оборачивается, но как только видит недовольное лицо, боязливо отворачивается. - Ну какая пиздливая, ты посмотри.  - Ну и что? - теперь недовольное лицо смотрит на Тушенцова, что незаинтересованно калякает в тетради формулы.  - В каком смысле «ну и что»?  Руслан тяжело вздыхает и откидывает на парту ручку, теперь полностью переключаясь на несуществующую проблему своего бестолкового друга.  - В том смысле, что почему тебя это ебет? - спрашивает спокойно, но в лице напротив будто атомная бомба взрывается. - Заткнись, блять, послушай, - Руслан прерывает шквал криков и матов до того, как Данила откроет рот. - У нас по-факту уже все есть, чтобы Лиза с тем типом больше не водилась. И теперь тебе, - палец утыкается в рыжего. - Нужно сжать свои яйца и поговорить с ней. Просто по-го-во-рить, - последнее слово он кривляет в манере Данилы и отворачивается обратно к доске.  - Блять, почему ты всегда прав?  - Потому что мне мозги в пятом классе не отбили, - как только Руслан договаривает, в него летит его же пинал и острый возмущенный взгляд друга.  - Сука, я же просил не вспоминать, - Данил раздраженно шикает и отворачивается к окну, шепотом договаривая. - Тем более их там толпа была, а я один.  - Толпа третьеклашек.  Звонок раздается через пятнадцать минут, когда Даня уже расслабленно посапывает на сложенных руках, а Руслан устало молится, чтобы день поскорее закончился. Класс потихоньку начинает шевелиться, шорохами прерывая нескончаемый трёп учительницы о параболах и гиперболах.  Кашин ни на минуту не задерживается, он запихивает в рюкзак пустой листик и пулей вылетает из кабинета. Ему срочно нужно остаться с Лизой наедине. Даня поднимается на этаж выше и почти вплотную подходит к женскому туалету, давно признанному курилкой для старшеклассниц. На него почти сразу обращают внимание две девятиклассницы у подоконника, тихо перешептываясь, и Данила отходит на пару метров подальше от двери, чтобы его не посчитали извращенцем. Все-таки смущать девчат не хочется.  Лиза за ручку с Настей медленно обходят беспорядочный поток детей и, как только видят Кашина, быстро разворачиваются. Даня на все это смотрит с искренним удивлением, не улавливая момент, когда Неред начала избегать его так открыто. Он за три широких шага оказывается рядом и слабо тянет Шпагину на себя.  - Кашин, ты совсем из ума выжил?  - Руслан просил передать, что ждет тебя в столовой, - Даня быстро шепчет Насте импровизированную отмазку и смотрит на Лизу, с которой подруга объясняется одними губами и выпученными глазками. Шпагина после ответного кивка сразу ретируется, не оставляя для Неред пути отступления.  * - Руслан! Девчачий тонкий голос раздается на всю столовую, пугая первоклашек. Те даже от еды оторвались, чтобы посмотреть на источник криков. Пока Тушенцов быстро поворачивается спиной ко входу, надеясь, что его не заметят и оставят в покое.  - Он тут, Настенька, - Илья машет руками однокласснице и злорадно улыбается другу, который почти успел натянуть капюшон. - Мудло, - шипит и сразу поворачивается к Шпагиной, облокачиваясь на стену.  Настя подлетает моментально, занимая место в компании друзей, но смотрит только на Тушенцова и мило крутит прядь красных волос на палец. Руслан молча наблюдает за случившейся сценой, а потом злобно сверкает на Мазелова и хохочущего в ладошку Дениса. Отличные друзья, которым лишь бы поржать.  - Что хотела? - получается грубее задуманного, но Настя даже бровью не ведет, вместо этого расплываясь в улыбке. - Не шифруйся, - она легонько толкает его в бок. - Мне Даня рассказал, что ты хотел меня увидеть.  - Я то? - брови неконтролируемо ползут вверх, и теперь вместе с Денисом откровенно смеются все, включая Эльдара и Макса, которые до этого были увлеченны совместным прохождением игры. Руслан и сам на грани, но так бессовестно обращаться с девочкой он себе позволить не может, поэтому стоит и тупо смотрит Насте в ноги. Еб твою, Кашин. - Ну, допустим, это так. Знаешь, я просто хотел спросить, как у тебя дела? Давно не общались, хотя я обещал, помню.  - Как мило, что ты интересуешься, - она игриво хлопает ресницами и, кажется, совсем не замечает бессовестного поведения одноклассников. - Если хочешь, можем встретиться в пятницу. Мой брат организовывает «тусовку», - Шпагина поднимает руки, обозначая ковычки пальцами. - Там просто его друзья будут, друзья друзей. Короче, должно быть весело. Ну и мы могли бы провести время вдвоем… Настя смущенно лепечет последнее предложение, исподлобья наблюдая за темными стеклянными глазами. Она точно обманет, если скажет, что видела в своей жизни более мерзлый взгляд. Но еще сильнее она соврет, если скажет, что такое ей не нравится. Каждый раз видеть на себе две холодные льдинки и пылающее за ними горячее сердце, - это что-то невероятно завораживающее. Это одновременно гипотермия и тепловой удар. Это эйфория и наступающий бэд трип. Настя от этого зависима.  - Можно, - Руслан согласно кивает и смотрит на друзей. - Я могу их с собой взять?  - Да! Без проблем, я договорюсь, - своей рукой Настя обхватывает предплечье Тушенцова и искоса наблюдает, как тот недовольно морщится. - Идем на урок?  - Нет, я соби… - Иди, Руся, мы догоним, - Руслана перебивает Денис и весело ему машет, на что татуированная кисть незаметно показывает средний палец. - Не заставляй даму ждать.  - Бля, пошли.  * Даня неловко чешет затылок, не зная с какой темы лучше подойти. «Мы вот узнали, что Юлик гей. Как? Ну Руслан его почти засосал.» «Ты знаешь, что он тебе изменяет? Как мы узнали? Руслан его почти засосал.» Или «Тебе не нужно встречаться с физруком, потому что у тебя есть я. А Руслан вообще его чуть ли не засосал.» Блять.  - Блять, короче, - Даня хватает Лизино запястье и тянет ближе к окну, чтобы не стоять посередине коридора в толпе детей. - Нам пора поговорить, Лиз. Я уже не могу вот это все, - он размашисто жестикулирует руками в воздухе. - держать в себе.  Он на секунду замолкает, обращая внимание на поникшую Неред: она голову опустила, на Даню не смотрит и пальцами за рукава кофты держится, вызывая сильное беспокойство. В голове роем кружатся мысли, но ухватиться хоть за одну не позволяет полнейшая рассеянность. Он видел Лизу такой потерянной единственный раз в жизни: когда ее собака сорвалась с поводка и два дня ее никто не мог найти. Кашин тогда все кусты облазил, по каждому двору прошелся по несколько раз и всех детей на площадке запрег, чтобы те искать помогали. И нашел в итоге в кустах крапивы, куда самолично за ним полез, потому что спаниель вредничал и на Данилины крики только хвостом вилял. Потом Неред ему две недели ожоги обрабатывала, но Кашин не пожалел ни разу. Кашин не знает, что предпринять, как помочь и что ему вообще сейчас дозволено, поэтому он ладони опускает на худые предплечья, сжимая, и борется с желанием прижать к себе Лизу.  - Лизок, все нормально, - Даня уверен, что не будь здесь столько народу он бы первый заплакал. Често и искренне зарыдал бы по всему тому, что по-глупости успел потерять. - Посмотри на меня, пожалуйста.  - Дань, это ты все в себе держать не можешь? - девушка шмыгает носом и скромно поднимает голову. Только теперь Кашин в полной мере видит, как сильно проебался. Его Лиза обычно на все ошибки и истерики закрывала глаза и молча ждала, пока Даня успокоится, но сейчас все совсем по-другому. Она будто разбита, а он, как последний идиот, до сих пор считал, что поступил правильно. Нет, Дань, ты поступил, как те, кого ты презирал и опускал. Ты поступил хуже, потому что ранил любимого человека. - Я так больше не могу, твои додумки и прятки на пустом месте меня ломают. Я думала, что ты успокоишься, поймешь, что мне можно доверять, но ты вместо этого обвинил меня в измене. Хотя я, блять, даже повода так думать никогда не давала… Давай закончим на этом.  Каждое слово камнем летит в Даню, прорезая кожу и попадая в самую душу. В груди резко что-то сжимается, и Кашин не в состоянии выдохнуть.  - Подожди, - он с трудом втягивает воздух, пока на фоне шумит звонок, и коридор быстро пустеет. - Юлик… он… - Причем тут Юлик? - ее голос, поникший, разочарованный и надрывистый, выдает только безнадежную усталость. - Я не изменяла тебе с ним. Между нами ничего нет. Прекрати это, мне противно тебя слушать, - Неред дергает руками, чтобы сбросить с себя крепкие ладони, но Даня совсем немного напрягает кисти, останавливая сопротивление.  - Лиза, блять… я тебя люблю, слышишь? Похуй на Юлика. Я просто такой дурак, сука, - больше не в силах сдерживаться, он стискивает Неред в объятиях, игнорируя маленькие ладони, протестующе упершиеся в грудь. - Ты не можешь меня бросить, Лизонька, потому что я тебя люблю. Пожалуйста.  Он тихо шепчет, как мантру, слова о любви и пальцами зарывается в темную макушку. Его колотит, и руки, как единственное спасение, прижимают к себе девушку. Если он отпустит, она уйдет, а это невозможно. Не в этой Вселенной.  - Нет, Кашин, - она оставляет попытки вырваться и просто стоит в теплых объятиях, игнорируя тянущую боль в диафрагме. - Ты первый меня бросил, наплевал на мои чувства и даже не подумал о том, какого мне. Я не твоя собачонка, я не вернусь по первому твоему зову.  - Сука, это все Настя? - когда руки ослабевают, Лиза уверенно делает шаг назад.  - Нет, Настя не при чем. Во всем виноват только ты.  Во всем виноват только ты. Из-за гула в голове он не успевает остановить Лизу, которая быстрым шагом движется к лестнице. Она не оборачивается, как делала это всегда после прощания. Не машет худой ладошкой. Не смотрит с восторгом и любовью. Лиза потеряна, потому что две недели назад ее потерял Даня.  Кашин попрощался с ней не сегодня, а в тот день, когда посмел обвинить в измене.  * Руслан смотрит на часы над доской. Девять пятьдесят четыре. Кашина нет почти десять минут.  Настя, как только прозвенел звонок, отцепилась от его руки, и теперь Руслан с чистой совестью ждал объяснений от друга. Данила же наверняка был с Лизой. Только, если Неред вернулась через две минуты после начала урока, то Кашина все еще нет. Ну не убила же она его.  Тушенцов печатает короткое «Где ты» и старается отбиться от накатывающей тревоги. Он рассеяно крутит ручку между пальцами, пытаясь вслушаться в слова учительницы, но сознание будто заволокло туманом. Мысли в голове надолго не задерживаются, внимание не концентрируется, и паника потихоньку холодит кожу.  Danila228 Я съебался 10:18 Руслан грузно выдыхает и пальцами трет глаза.  CrazyMegaHell Почему мне не написал 10:18 Danila228 Не подумал 10:21 У тебя же треня сегодня? Приходи ко мне как законнчишь  10:24 Руслан набирает на клавиатуре «не пугай», но потом быстро стирает, отвечая коротким «ок». Не нужно хорошо знать Даню, чтобы сообразить, каких масштабов катастрофа произошла.  После уроков времени не остается, и с школьным рюкзаком наперевес Руслан бежит вдоль аллеи. Тренировка начинается прямо сейчас, а значит романтично фланировать через ели, как он планировал, не получится. Будет славно, если они хотя бы раздевалку ему откроют, чтобы не пришлось переодеваться прямо в зале.  Руслан добегает за три минуты, как раз улавливая момент, когда парни толпой вываливаются на площадку. У всех фирменные игровые джерси в темной расцветке с желтыми буквами, которые, Тушенцов уверен, команда заказывала за свой счет. Это частая практика для университетских любительских команд, когда финансирования нет, но почувствовать себя частью чего-то большого хочется. Руслан их понимает.  - О, Рус, давай к нам, - Никита замечает его почти сразу и весело машет рукой, выглядывая из-за спины товарища. - Давай бырей, нельзя разминку пропускать.  - А я уже пробежался, - Руслан неспешно подходит к ребятам, с которыми недавно соревновался, и поочередно здоровается за руку. - Всем привет. Сори за опоздание.  - Не извиняйся, у нас редко все вовремя приходят.  Во время разминки Тушенцов узнает, что, оказывается, от результатов турнира зависит их дальнейшее продвижение и возможность участвовать в соревнованиях повыше. Парни уверенно рассказывают о дальнейших планах и наигранно грозятся, что в той игре продули специально, потому что она ничего не решает. Руслан им не верит, но для проформы соглашается. Первые полчаса проходят, кажется, за пять минут, и Руслан даже расслабляется, уже начиная верить, что Юлик мог бы забыть или просто передумать.  Резкое сообщение Онешко омрачило приятное предложение поиграть вместе вне турнира, но вместе с тем не прийти Руслан не мог. Он пообещал Никите. А значит Юлик просто нашел хороший момент его поймать.  Группа из одиннадцати парней общим голосованием поделилась на две команды. В команде Никиты было пять человек, включая Руслана. Другой команде досталось на одного игрока больше, поскольку почти все были запасными, а значит играли реже и неэффективнее.  Вести мяч в новой команде оказалось куда сложнее: преимущества игроков не понятны, а значит приблизительно сообразить выгодные стороны можно только по общим позициям, что опрометчиво. Руслан выводит мяч в зону соперника и сразу дает пас центровому, как единственному открытому игроку. Все-таки численное преимущество соперников смущает. Центровому хватает трех шагов, чтобы мяч свободно выбили из рук.  - Сука, - сдерживать себя в чужой команде сложно, так же как и не указывать на их проебы каждые пять минут.  Тушенцов снова в своей зоне. Он блокирует атакующего защитника и перехватывает мяч во время передачи под довольный гогот сокомандников. Он обводит мяч за спиной, выводит в чужую двухочковую зону и с победной улыбкой попадает в кольцо. Вот оно - мастерство быстрых и умелых рук.  Под конец игры выдохлись все. Команды постепенно редели, теряя игроков, и Никита свободно смог забросить последний трехочковый, ознаменовавший победу их команды.  - Заебись, бро, я ног не чувствую, - Руслан по привычке раскидывается звёздочкой на полу, подкладывая под голову руки.  - Зато мы их выебали, - Никита ложится рядом, показывая проходящему мимо Вове язык.  - Кого ты там выебал? - Семенюк кидает ему в лицо потное полотенце и ржет с недовольного лица. - Да все, хули, - кричит, когда полотенце летит обратно.  - Все, подъем, - Гридин встает первый и по-дружески протягивает руку, за которую Тушенцов сразу хватается.  Когда Руслан наконец-то поднимается, в зале оказывается не больше четырех человек. Все либо раскладывают мячи, либо собирают сумки прямо на скамейках, потому что в раздевалке облако вони из пота и ашек.  Никита, как только Руслан поднимается, идет к телефону, который в самом начале закинул на маты. Этот парень правда производит очень хорошее впечатление. Хотя, возможно, Тушенцов не разбирается в людях, потому что Гридин резко смотрит на него и кричит. - Рус, с тобой Юлик поговорить хочет, сказал не отпускать, - и смеется, сам не понимая, как подводит Руслана.  - А если я не хочу? Насильно удерживать будешь?  - Если потребуется.  За спиной неожиданно открывается дверь и раздается голос, от которого вдруг захотелось дрожать.  - Ребят, давайте в темпе, - Онешко своими ребятами командует, глаз от Руслана не сводя. - У вас еще пара в расписании. Даже не думайте сбежать. Я проконтролирую, - будто совсем не к студентам обращается, а к одному конкретному школьнику.  - Да поняли мы, Юлик, че ты как с детьми, - Семенюк подхватывает сумку и у выхода ждет Никиту с еще двумя одногруппниками. - Рус, пока, ахуенно поиграли. У Руслана перед глазами захлопывается дверь, и остается только Юлий Александрович, не сводящий с брюнета пару карих глаз. Он стоит так пару секунд, сложив руки на груди, и Тушенцову становится не комфортно, словно его насквозь видят. Видят, что он хочет, но не может озвучить или показать.  - Приготовься.  - Что? - голос Онешко звучит громко в пустом зале, и Руслан сначала не понимает, что от него хотят, но быстро сосредотачивается.  Он подхватывает недалеко лежащий баскетбольный мяч и кидает Юлику, принимая правильное положение тела. Плечи и шея напрягаются, татуированные руки расходятся по сторонам, готовые к нападению, корпус опускается, и ноги сгибаются в коленях, выдавая в Руслане натренированность.  В глазах Юлия Александровича загорается интерес. Руслан это видит.  Игра начинается с резкого выпада и скрипа резиновых кроссовок о лакированный пол. Тушенцов следует быстрому движению и перехватывает Юлика своим корпусом. Онешко в ответ толкается, ведет мяч сбоку от себя, чтобы Руслан не достал. И в этом ощущается такой высокий уровень навыка, что от интереса мозг начинает плавить. Руслан в боевой стойке следит за шустрыми руками Онешко, за каждое быстрое движение цепляется, чтобы в правильный для нападения момент выбить мяч. Следит, как Юлик профессионально направление меняет, пытаясь в другую сторону выйти, но Руслан руки раскидывает и на сильные плечи посматривает. Онешко еще шаг делает, который Руслан сразу пресекает, не позволяя кольцу открыться.  - Не сегодня, Юлий Александрович, - Тушенцов ловит замешательство на чужом лице и сам выпад делает в надежде, что от неожиданности легко сможет выхватить мяч, но Юлик его в ту же секунду за талию хватает и близко к себе прижимает, уводя мяч за спину.  На этом игра заканчивается. Руслан лицом к Юлику повернут, пока его держат так крепко, что он чужое дыхание своей грудью ощущает. Он прикрывает глаза, вдыхает запах Онешко, и очень хочет в лужицу растечься от неожиданной тактильности. После дрочки ему должно было стать легче, но стало настолько тяжелее, что, дорвавшись до своих фантазий в жизни, он готов повторить это еще столько раз, сколько ему потребуется, чтобы наконец-то отпустило.  Он видит, как Онешко глазами гуляет по его лицу и, в конце концов, останавливается на губах. Руслан готов поклясться, что видел, как Юлик наклонился к нему ближе, как тяжело сглотнул, и от этого Тушенцов чуть ли не плавится, готовый голову запрокидывать и в спине выгибаться от сильных рук на себе, как делал это недавно на своей кровати.  А что бы Юлик сделал, узнай он про это?  - Что, Юлий Александрович, устали? - Руслан улыбается насмешливо, но смотрит с нарастающим желанием, чтобы его к холодной стене прижали. Он руки вдоль тела опускает и так и стоит в объятиях, млеет и наслаждается.  - Нет, Руслан, - Юлик краешком губ улыбается, а Тушенцов это ловит и в себя прийти не может. Онешко - ебаное произведение искусства. - Просто хотел кое-что проверить.  Юлик его тут же отпускает и, делая пару шагов, забивает в кольцо двухочковый.  Руслан так и стоит спиной к кольцу. Не поворачивается то ли потому, что смущение сковывает, то ли от стыда за свои чувства, возможно, безответные. Он голову опускает и на кроссовки смотрит, не зная, какие слова подобрать.  - Ты в норме? - Юлик кладет руку на худое плечо и тяжело дышит от физической нагрузки. - Теперь можем поговорить.  - Да, давайте, - Руслан поворачивается, но выдавить из себя улыбку не получается, поэтому он просто смотрит на Онешко, который коротко кивает и идет к тренерской.  В небольшом кабинете работает кондиционер, но Юлик его заботливо выключает и тянется к сложенным полотенцам, чтобы одно отдать брюнету, а вторым стереть с шеи и лица капли пота. Он молча усаживается в кресло, и Руслан только сейчас замечает насколько его движения уставшие и нерасторопные. Юлик выглядит так разъебано, будто целый день вагон разгружал, а потом загружал обратно. Во время игры все в нем казалось настолько собранным и сосредоточенным, что теперь эта разница пугает. И невероятно восхищает.  - Садись, Руслан, - Юлий Александрович на еще одно офисное кресло глазами указывает, наверняка заметив, что его бесстыдно оценивают. На это Тушенцову почему-то не все равно.  Руслан садится не сразу, примеряя, какое примерно расстояние должно быть между ними, и как следует передвинуть кресло, чтобы ему было комфортно сказать хотя бы часть из того, что он запланировал. Юлик его не торопит, только терпеливо смотрит и тепло улыбается, когда школьник наконец-то усаживается.  - Ну, так, - ловить на себе такие взгляды и улыбки, конечно, приятно, но Руслан бы еще очень хотел, чтобы Юлик начал разговор первым, и ему не пришлось вываливать все самому. - Что вы хотели обсудить?  - Обращайся ко мне на «ты», - Руслан удивленно вскидывает брови, но молчит. Он был уверен, что Юлик его тонкий постироничный юмор понимает, но теперь кажется, что все это время в глазах препода он просто был долбоебом, который сначала подкатывает, а потом соблюдает субординацию. - Я понимаю, зачем ты это делаешь, но мне некомфортно, - добавляет, будто по лицу считывая мысли.  - Оке-ей, так зачем я здесь?  - А ты не понимаешь? - теперь удивляется Юлик, вскидывает одну бровь и кладет ладони на подлокотники, чуть наклоняясь вперед.  Руслану неловко, но не от разговора, а от картинок, которые мельком напоминают о пошлых фантазиях с участием Юлика, заставляя конечности ощутимо подрагивать. Он смотрит, как Онешко напряженно мысль формулирует, и совершенно никак не может сосредоточиться на реальности.  - Так, - Юлик пальцы мнет и сам продолжает, не дождавшись ответа. - Сразу к делу? Я тебя не знаю, Руслан. И ты меня тоже. Я просто надеюсь на твою сознательность. Ты же и сам прекрасно понимаешь: все, что произошло тогда… - Блять, Юлик, нет, пожалуйста-пожалуйста-пожалуйста. - Это просто гормоны, ты переволновался, и это нормально.  Гормоны? Переволновался. Пульс больно стучит по вискам, когда голова беспричинно начинает болеть. - А что насчет тебя?  - Что? - Юлика возвращают в реальность, разбивая и так хрупкий монолог.  - Это же ты полез обниматься сегодня, и тогда в зале ты тоже был не сильно против, - ладони болезненно сжимаются в кулаки от озвученного бреда, и Руслан с трудом сдерживается, чтобы не прописать ими по лицу напротив. - Хули ты с себя ответственность снимаешь, раз дохуя взрослый, а?  Кресло с глухим стуком ударяется о стол, когда Тушенцов поднимается. У него возмущение с агрессией в крови растекаются от настолько дешевых оправданий.  - Руслан, сядь, - Юлик снизу вверх смотрит потемневшим взглядом, от которого смеяться в голос хочется. Не на его чувства сейчас нагло плюнули, не его бросили наедине с беспорядком и не ему этот клубок в итоге распутывать. А Руслану. В полном, сука, одиночестве. - Ты даже представить себе не можешь, во что эти игры могут вылиться. Это проблемы не только для меня, это еще удар по тебе, твоей семье и учебе. - Игры? - Руслан, оказывается, все это время сам себя в ловушку загонял. Глупо верил, что ходом событий управляет, а его ведь никто даже в серьез не воспринимал. Он глухо вздыхает и собирает в себе холод, чтобы в голос накопившуюся ненависть вместить. - То есть, когда ты сказал, что проверяешь кое-что, ты имел ввиду мою реакцию? Блять, как я ошибся.  На последних словах пальцы нервно зарываются в темные волосы, приводя все в полнейший беспорядок. Руслан напряженно переводит внимание на окно, потому что смотреть на Онешко теперь невыносимо больно. - Ты же не обо мне волнуешься, а о себе, - настолько неуверенно и жалко Тушенцов не звучал никогда.  - Ты прав. Я действительно волнуюсь о себе и своем положении, поэтому не еби мне мозг, Руслан, - Юлик говорит спокойно и размеренно, но от такого тона по спине холодок проходит. - Я не знаю, на что ты надеялся, но мне разбирательства с малолетками не нужны, - слова больше не проходят цензуру, они грубо оседают в воздухе. - Если тебе хочется романтики, ищи ее среди своих ровесников, желательно, девушек.  Руслан стискивает зубы, и желваки начинают агрессивно выделяться на смуглом лице. Он смотрит на небо, затянутое тучами, и мысленно посылает все нахуй. Он не заслужил ничего из того, что ему сейчас выговаривают, он не понимает и даже не собирается вникать в рассуждения Юлика. Ему должно быть на все плевать, как это обычно и происходит. Он должен прямо сейчас послать Онешко и со спокойной душой обо всем забыть, но не хочется абсолютно.  Руслан сам не знает, когда успел придать своим действиям такой уровень серьезности. Но называть это играми, значить плевать напрямую на его чувства. Он не знает, чего ждал. Понимания? Принятия? Объяснения и последующего отказа? Нет, он даже не рассматривал возможность отказа. Но Юлика он не знает, чтобы на что-то надеяться.  Пара секунд проходит в мыслях о своем положении и, в конце концов, возникшее решение Руслана радует. Хера с два он выйдет отсюда униженным и проигравшим. Не в этой ситуации ему чувствовать себя кинутым. Не с Юликом.  - Я тебя понял, - он выстраивает в себе спокойствие, спину выпрямляет и разжимает пальцы, чтобы беззаботно опустить руки вдоль тела. - Давай сделаем вид, что ничего не было. Всем будет проще.  Тушенцов смотрит, как Юлик плечи опускает и расслабленно на спинку кресла откидывается, удовлетворенный чужими словами.  - Спасибо, - на выдохе вылетает ненужная благодарность, которая Руслану горло режет.  - Пожалуйста, - он делает небольшую паузу, а после сам закидывает удочку. - Надеюсь, хотя бы друзьями мы сможем стать? - Конечно, - Юлик задорно улыбается, пока Тушенцов все силы бы отдал, чтобы этой улыбки сейчас не видеть. - Я правда рад, что ты меня понял. Но Руслан понял только то, что ему начинает нравиться Юлик. Кажется, Руслан уже давно не на краю пропасти. Он летит на самое ее дно.