Разве могла это быть любовь?

    США, 1959г.

Клуб Адского Пламени,

Невада, Лас-Вегас.

  Отчего-то ранее столь шустрые стрелки часов на этот раз тянулись в десять раз медленнее обычного, пока Риптайд настойчиво боролся со сном. А тот укутывал юношу тяжёлым, мягким покрывалом, заключал в объятия и нарочно шептал тихие, слегка щекочущие кожу неразборчивые слова. Словно заклинание, погружающее в сон. Резкая, ярко-бордовая и до боли знакомая вспышка мгновенно развеивает туман сонливости в голове и заставляет встрепенуться.    — Готов? — Доносится неизменно спокойный, преисполненный уверенности голос.    Голова Риптайда, обрёкшая небывалую бодрую лёгкость, поворачивается к напарнику чуть быстрее, чем следовало. Рассеянность и утомляющая скука вдруг сменяется напряжением, холодящим кончики пальцев и искрящимися импульсами тревоги растекающимся по мозгу.    — Постой, мы выступаем прямо сейчас? — С совершенно искренним недоумением спрашивает Риптайд.    Напыщенная деловитость и немногословность каждого вокруг уже порядком поднадоедала и в какой-то мере выводила его из себя. Почему нельзя хоть раз обойтись без пафосных речей и, скажем, объяснить цель миссии чётко, подробно и ясно, не разбрасываясь красноречивыми загадками, понятными кому угодно, но не ему? Вопрос нетерпеливо вертелся на языке и отдавал пульсирующей в висках раздражённостью, разгоревшейся столь быстро, сколь вспыхнул бы пожар от спички в густом лесу.    Вот только озвучить столь колкую претензию прямиком Азазелю Риптайду не хватило смелости. Хватило сил только сжать кулаки, напрячь челюсть и нервно сглотнуть под чужим, самую каплю недоумевающим взглядом.    — Сейчас самое время. — Вопреки всем устрашающим ожиданиям всего-то произносит мутант. Однако делает он это таким тоном, которым обычно произносили вещи из разряда «очевидного, но не понятного лишь такому тупому идиоту, как ты».   Риптайд моргает. Подавляет желание недовольно поджать губы. А затем старательно делает вид, что услышанное мгновенно развеяло все его сомнения, ответило на каждый из тысячи вопросов, пока где-то в глубине сознания закрадывалась мысль о том, что до профессионализма Азазеля ему ещё дальше, чем до Плутона. Краснокожий мутант словно был создан исключительно для подобных миссий в жанре «заприметить, выследить, убить». Его необъяснимо тонкое чутьё, острая, как лезвие бритвы, внимательность и обжигающе холодная серьёзность были совокупностью наиболее идеальных характеристик, которыми Риптайд пока не в столь совершенной мере обладал. Мысль о том, а обладал ли вообще, обычно загонялась подальше.    Не придумав столь же изящно краткого ответа, он молча кивает. И позволяет Азазелю утянуть его вслед за собою в иссиня чёрную тьму.

***

  Смехотворно простая операция, как могло показаться на первый взгляд. Но когда не знаешь что именно, для чего и каким образом надо делать, даже самая простая задача превращается в тугой клубок из толстых нитей-вопросов.    Риптайду было 22. Достаточно зрелая цифра для обычного человека, но среди мутантов Адского Клуба он скорее смахивал на подростка. Не до конца вникавшего в детали, которых ему собственно никогда и не давали, не до конца собранного, иногда всё ещё находящегося во власти эмоций и безмерно восхищающегося собственным напарником. Но в руках его была мощь, возвышающая его над любым представителем простого человеческого рода и одновременно требующая такую долю ответственности и стойкости, которой простой юноша вряд ли мог бы обладать. А Риптайд обладал.    Когда Азазель переносит их к месту неподалёку от роскошного, — иначе и не скажешь — двухэтажного здания, окружённого на вид не таким уж и внушающим забором, Риптайд мгновенно узнаёт черты вычурного показушничества, что было так похоже на манеру Лавеккьи. Огромные окна, обрамлённые толстенными узорными рамами, пышные зелёные кусты и лучящиеся оранжевым светом фонари. Однако помимо всего этого безвкусного изобилия по всему периметру территории через каждые несколько метров возвышались и тёмные силуэты. Около нескольких из них послушно покоились рядом внушительных размеров иные фигуры: очевидно сторожевые псы.    Только Риптайд отметил, что это вряд ли сыграет им на руку, как ближайший к ним пёс вдруг дёрнулся и стал слабо вертеть мордой, выискивая источник незнакомого запаха. Изначальный план, подразумевавший наиболее тихое и незаметное проникновение, оказался под угрозой разоблачения. Острые уши пса вздёрнулись вверх, а пасть искривилась в хищном оскале, обнажая грязные зубы. Послышалось приглушённое, но отчётливое рычание. Когда животное стало срываться с поводка и истошно лаять, брови Риптайда сдвинулись к переносице, а пальцы сжались в кулак. Операция ещё не успела толком начаться, а ситуация уже выходила за рамки предвиденного. На этот раз он не стал прибегать к излюбленному методу «прочти инструкцию, что делать дальше, на лице у напарника». А это оказалось и не нужно. За спиной Квестеда послышался тихий хлопок, который спутать нельзя было совершенно ни с чем. Глаза моментально обратили взор к шуму с прекрасным осознанием того, что никого они там не увидят. Азазель уже скрылся.    И прежде чем тонна вопросов наполнила разум Риптайда, он увидел, как стремительно вспыхнувшая фигура напарника метнулась к мужчине, который не успел даже повернуть головы, не то чтобы схватиться за оружие, как гладкая поверхность лезвия беззвучно рассекла его плоть. Прежде чем нервный импульс, другим словом называемый болью, успел бы достигнуть головного мозга, тело уже свалилось на землю тяжёлым мешком, издающим хриплые стоны.    Пока остальные из охраны Лавеккьи осознавали, что пожалуй следует доложить хозяину особняка о нападении, особо храбрые рванули прямиком к ним. Используя возможно единственные безмятежные секунды перед неизбежным боем, Азазель материализуется по правое плечо Риптайда, чтобы сказать уже и без того очевидный расклад операции.    — Придётся атаковать напрямую. Зайдём с главного входа. — Произносит он и перехватывает изогнутый клинок в руках поудобнее.    А затем вновь испаряется.    Кивнув уже скорее самому себе, чем напарнику, Риптайд срывается с места по направлению к главным воротам особняка. Он не успевает сделать даже несколько вдохов, чтобы перевести слегка сбившееся дыхание в норму, как силуэт Азазеля уже оказывается рядом. Тот одёргивает рукава чёрного пиджака и с твёрдой решительностью в глубоких зрачках поднимает взгляд голубых глаз на Квестеда.    На этот раз Риптайд не кивает. Медленно поднимает руки вверх, затягивая ночное небо густыми тучами и пробуждая ото сна порывистый ветер. Тот вздымал полы пиджака и выбивал уложенные пряди волос из причёски.    Как только простой резвый ветер стал закручиваться в спираль, сотрясая землю в радиусе нескольких метров, Риптайд почувствовал, как что-то неторопливо, но туго обвилось вокруг его правой ноги. Сердце сбилось лишь на секунду, а взгляд мутант опускать не стал, когда осознание пришло само. Хвост. Ну разумеется, хвост. Каким же иначе способом Азазелю предстояло устоять на земле во время разбушевавшегося урагана?   Он прогоняет мысли, и лицо его вновь приобретает серьёзный оттенок. Пальцы Риптайда поднимаются к небу, после чего и он сам отрывается от гладкой поверхности асфальта, с лёгкостью сохраняя баланс.    Сквозь непрерывно мчащийся по кругу поток ветра мутант видит, как двери особняка Лавеккьи тяжело раскрываются. Невнушительная толпа людей вываливается наружу, но стоит им сбежать вниз по ступеням, как все они в ужасе застывают на месте. Сокрушительный торнадо неумолимо движущийся прямо на них явно не то, что они ожидали увидеть. Никто не решается поднять ствол пистолета, прекрасно понимая, что толку от этого и не будет. Поэтому последнее, что кучка ошарашенных охранников, порывается сделать, так это броситься в разные стороны. Но поток ветра неизбежно уволакивает за собой каждого из них, а отчаянные крики смешиваются в один монотонный гул и постепенно теряются в оглушительном свисте урагана.     Поглощённые вихрем дезориентированные тела беспорядочно барахтаются, машут ногами и руками в попытке удержать равновесие, но всё оказывается тщетно. Лишь один из них, особо пытливый и с головой охваченный яростью, с силой хватается за ружьё и дрожащими пальцами тянется к спусковому крючку, очевидно собираясь палить наугад.    Прежде чем Риптайд успевает это заметить, рука Азазеля выдёргивает противника из непрекращающейся воронки ветра и с характерным хрустом сворачивает ему шею. А Квестед просто не может не отметить с каким совершенством всё это время его напарник удерживал баланс, ни разу не потеряв равновесие. А ведь у Риптайда ушёл не один месяц, чтобы овладеть собственной силой и добиться подобного результата…      Чужие вопли стихают и краем глаза Риптайд замечает огни от фар чужой машины, что приближалась к особняку. Шоу. Как раз вовремя.   Квестед опускает ладони и порывистый ураган мгновенно стихает, не оставляя даже малейшего дуновения ветра после себя.    Тем временем невидимый во тьме ночной чёрный Cadillac Deville 1959-го плавно затормозил аккурат около только что снесённых смерчем главных ворот. Водительская дверь с лёгким скрипом открылась и из кабины выскользнул Себастьян Шоу. С довольной улыбкой он расправил чуть помятый пиджак.    — Веселитесь? — Задаёт вопрос он, бросив мимолётный взгляд на беспорядочно разбросанные трупы.    Азазель делает шаг вперёд.   — Охрана по периметру уничтожена. — Докладывает он. В отличие от Себастьяна в его голосе нет даже намёка на озорство.    — Скоро прибудет подкрепление. Кое-кто постарался, чтобы устроить нам тёплый приём. — Выражение лица Шоу вдруг стало по обыкновению серьёзным и невозмутимым. — Займитесь этим.    Фигура Шоу проследовала вперёд, после чего скрылась в дверях. 

***

  Да, тёплый приём, иначе не скажешь. Риптайд лицезрел, как ещё более рассвирепевшая толпа с винтовками, гранатами, некоторые даже с ножами, объявилась спустя несколько минут после слов Шоу. Вот уж ждали, так ждали.    Первая граната была брошена откуда-то из первых рядов толпы. Уверенным взмахом руки Риптайда она была отброшена в сторону с лёгким порывом ветра. Взрыв вспыхнул через секунду и на мгновение во дворе особняка наступил день. Кучка людей разом нагнулась и поддалась в противоположную от огня сторону.    Вторая граната чуть было не разорвалась на куски перед лицом Азазеля. Тот среагировал быстрее и после точного удара хвостом та отскочила и благополучно вернулась отправителю.   Третьей гранаты уже не потребовалось. После двух неудачных попыток, оставшиеся выжившие бросили идею подорвать мутантов и схватились за ружья. Вот только стремительно вылетающие пули никак не могли попасть в цель, а лишь врезались в асфальт или тонули в непредсказуемом вихре ветра. А пока изо всех сил распахнув глаза противник не терял надежды прицелиться лучше, выросшая за спиной фигура краснокожего мутанта вонзала клинок в самое сердце.    Порою холодность и безразличие, с которым Азазель лишал жизни всех, кто вставал у него на пути, заставляли Риптайда задуматься: не от количества ли пролитой крови оттенок его кожи стал красным?    Мысль прервала просвистевшая у самого плеча пуля, что задела и порвала ткань его костюма. С искренним недовольством и разочарованием мутант повернулся к мужчине. Тот, скривив тонкие губы в злорадной ухмылке, вновь хотел выстрелить. Но одно ленивое движение пальцев, и ружьё вылетело из чужих рук, с треском ударяясь об асфальт. Недолго предаваясь растерянности, мужчина ловко выудил нож из внутреннего кармана куртки и тут же рванул вперёд с яростным рёвом. Лезвие со свистом пролетело в нескольких сантиметрах от лица Риптайда, после чего тот с силой пнул врага в спину. С грохотом он свалился на землю, а нож упал рядом с ним.    Глубокий вздох сам вырывается у Квестеда из груди. Он отряхивает пиджак и оборачивается, чтобы увидеть, как последнего из людей Лавеккьи пронзает клинком Азазель. Приглушённый звук удара о пол и чужие дикие вопли, выстрелы пуль и взрывы гранат больше не звучат. Иногда тишина всё же бывает приятна.    Риптайд хочет усмехнуться. Губы сами расплываются в слабой улыбке после успешно выполненного задания и он взирает на напарника, когда замечает: на его лице удовлетворения нет.    Азазель смотрит не на Риптайда, его взгляд падает ему за спину. Азазель видит, как фигура толстого мужчины, только что распластавшегося на земле, рывком поднимается и хватает нож. Азазель понимает, что Риптайд не слышит шороха и чужого тяжёлого дыхания за спиной. И Азазель действует.  Растворяется в воздухе с тихим хлопком, прыгает между напарником и летящим в него лезвием холодного оружия, сжимает чужое предплечье до боли и утаскивает в рассыпчатой вспышке. Он относит их в сторону буквально на несколько метров, так что противник натыкается на пустоту и падает на колени. Прежде чем он успевает подняться, его шею рассекает клинок.    Риптайд шумно выдыхает и убирает упавшие на лицо тёмные пряди волос. Адреналин пульсирует в венах и стучит по вискам, а сердце оживлённо прыгает в груди, пока удовольствие покалывающими искрами щекочет кончики пальцев. Он поднимает взгляд расширенных зрачков на напарника, чья фигура держалась отнюдь не так уверенно и твёрдо. Взгляд Азазеля упорно сверлил землю под ногами и в то же время словно смотрел сквозь неё. Одна рука была крепко сжата в кулак, вторая плотно прижималась к животу.    — Что, укачало в прыжке? — Риптайд возвращает мутанту ранее сказанную им самим фразу.    Но улыбка за долю секунды сползает с его лица, когда вместо ожидаемой реакции, он видит, как Азазель молча делает несколько сбивчивых шагов назад, а затем упирается спиной в стену.   Зрачки сужаются, а разум заполняет беспокойство. Ни разу за полтора года работы в команде Риптайд не видел Азазеля измотанным, крайне растерянным или даже просто немного уставшим. Тот рассчитывал собственные силы превосходно и Риптайд не раз это подмечал. Пока беспорядочно крутившиеся сомнения и вопросы в голове закручивались в сплошной комок тревог, Азазель медленно сполз вниз по стене и вот тогда уже сбитый с толку мозг Квестеда выдал ясный и отчётливый сигнал страха.    За быстрые пару шагов Риптайд преодолевает расстояние до напарника и опускается на колени рядом с ним. Глаза забегали уже куда быстрее, чем несколько мгновений назад.      — Азазель, в чём дело? — Кратко спрашивает мутант и, глядя на пелену тумана в чужих глазах, сомневается, что услышит толковый ответ.   — Порядок. — С улисием выдаёт тот, а его голос надламывается и хрипит.    Риптайд изо всех сил подавляет желание закатить глаза. Кто бы сомневался.    Вместо этого он обращает внимание на по-прежнему прижатую к телу чужую руку. Дотронувшись не спеша, он убирает её с живота, и тогда его пальцы пробивает мелкая дрожь, а зрачки сужаются до размера крошечной чёрной точки.    На чужом теле он видит глубокий рваный порез. Кожа была изувечена так, словно её разрывали руками, а края порванной одежды пропитались кровью насквозь, так что чёрная ткань приобрела едва заметный бордовый оттенок. Риптайд сглотнул. Во рту пересохло. Нарастающая паника отдавала противным звоном в ушах.    Прежде чем он успел разомкнуть губы и выдать хоть что-нибудь, несмотря на то, что слова совершенно не шли в голову, Азазель опередил его.    — Иди к Шоу. — Велит он тоном, не терпящим возражений, ведь знает, что непременно услышит их от Риптайда. Прижав и без того уже измазанную в собственной крови ладонь, Азазель уронил голову назад и больно приложился затылком о стену.   Риптайд рывком встаёт на ноги. Голова идёт кругом. Вот уже который раз за последние несколько часов. Сердце настойчиво твердит ему воспротивиться словам Азазеля и остаться, но мозг уже разворачивает тело в сторону и заставляет бежать.    С излишней силой Риптайд толкает тяжёлую дверь на что та податливо отворяется. Недлинный, широкий коридор встречает устрашающей пустотой и молчанием. Никого. Следом огромная зала, залитая светом, оказывается так же абсолютно безмолвна. Кругом ни души.    Только небольшая вмятина на диване и стакан алкоголя на квадратном столике повествуют о том, что кто-то здесь всё же был.    Внезапно откуда-то слышится приглушённый грохот и шум возни, словно двое упорно, но молча боролись. Риптайд срывается с места, идёт на звук. Неслышно он ступает по чужому ковру, нагло оставляя грязные следы уличной обуви. Льнёт к стене, а затем выглядывает из раскрытого окна, чтобы увидеть:  Лавеккья с отвратной ухмылкой на губах и плотной тряпкой в руках стоит в компании женщины, которая мгновенно отзывается в памяти Риптайда знакомым расплывчатым силуэтом, что он видел, кажется, у Клуба Адского Пламени. Её лицо было сложно разглядеть, но и не почувствовать её растерянность было нельзя. Тем временем ещё один крупный мужчина, которого было видно лишь со спины, старательно запихивал чьё-то тело в багажник. Риптайд чуть сощурил глаза, а затем веки его распахнулись, когда он узнал в бесчувственном теле Себастьяна Шоу.     — Дерьмо. — Выдыхает мутант.   Дверца чужой машины захлопывается. Мотор раздаётся рычащим рокотом, а через несколько мгновений фары уже исчезают в ночи.