Спасение света.

Два дня прошли как будто в один миг. Время в больнице текло медленно, но это ожидание было наполнено заботой и вниманием, которое Джунейд оказывал Зейнеп. Он оставался с ней до самого вечера, наблюдая, как она выздоравливает. Зейнеп была удивлена его терпению и теплоте — она знала, что он не привык показывать эмоции, но в его поступках читалось больше, чем в любых словах. На третий день врач сообщил, что её состояние стабилизировалось и она может вернуться домой. Джунейд принял это сообщение с молчаливым кивком, но его глаза слегка смягчились. Он аккуратно помог Зейнеп подняться, она одела её привычное длинное синее платье, и он заботливо поправил её платок. Они попрощались с врачами, и, выйдя из больницы, направились к машине. На улице был тёплый весенний день. Воздух был свеж, а солнце мягко пробивалось сквозь лёгкие облака, наполняя мир светом. Джунейд бережно посадил Зейнеп в машину, убедился, что ей удобно, и сел за руль. Путь домой был тихим. Зейнеп смотрела в окно, наблюдая за мелькающими деревьями и домами. Она чувствовала себя одновременно усталой и благодарной. Рядом с Джунейдом её сердце наполнялось спокойствием. Она понимала, что, несмотря на всё, что произошло, он сделал всё возможное, чтобы вернуть её домой. — Ты в порядке? — спросил он, не отрывая глаз от дороги. — Да, альхамдулиллах, — тихо ответила она, повернув к нему лицо. Джунейд кивнул, будто это единственное, что ему нужно было услышать. Они подъехали к их уютному двухэтажному дому, окрашенному в тёплый красный цвет. Дом стоял среди зелёных деревьев, словно укрываясь от внешнего мира. Для Зейнеп этот дом всегда был символом уюта и спокойствия. Здесь она чувствовала себя защищённой, словно весь остальной мир оставался за порогом. Джунейд вышел первым, открыл дверь со стороны Зейнеп и протянул ей руку. Она приняла её, слегка улыбнувшись. — Добро пожаловать домой, — мягко произнёс он, помогая ей выйти из машины. Они подошли к двери. Джунейд открыл её ключом, и тёплый, чуть застоявшийся воздух дома обволок их, словно напоминая о том, как долго здесь не было хозяйки. Как только они вошли внутрь, Джунейд аккуратно закрыл дверь за ними. Он поставил ключи на столик у входа, затем снял свою шапочку и поставил её на полку. На мгновение он замер, затем обернулся к Зейнеп, его лицо было спокойным, но взгляд — глубоким, как будто он готовился сказать что-то важное. — Этот дом, — начал он, его голос был тихим, но проникновенным, — два дня без тебя был пустым, не красочным… Зейнеп подняла на него глаза, но ничего не сказала, её взгляд отражал интерес и лёгкое смущение. — Ты — то единственное моё спокойствие, тот самый луч солнца, который освещает мой тусклый день. Ты и освещаешь этот дом, — признался он, слегка поднимая брови, будто пытаясь удержать свои эмоции под контролем. Его слова прозвучали так искренне, что Зейнеп не смогла скрыть лёгкой, сдержанной улыбки. Её щеки покраснели, и она скромно опустила взгляд, слегка потупив голову. — Даже солнце иногда нуждается в тени, чтобы его свет стал ещё ярче., — прошептала она, не поднимая глаз. Он наблюдал за ней, его сердце смягчилось от её реакции. Для него её смущённая улыбка была дороже любых слов. — Даже солнце иногда нуждается в тени, чтобы его свет стал ярче, — тихо сказала Зейнеп, глядя куда-то в сторону, словно обращаясь не только к Джунейду, но и к самой себе. Её слова эхом отозвались в его душе. Джунейд молчал, погружённый в воспоминания, которые не отпускали его последние дни. Его взгляд стал тяжелым, словно он боролся с невидимой тьмой, которая всё ещё оставалась внутри него. — Я хотел своими руками убить этого человека, — наконец произнёс он, его голос был низким и глубоким, почти хриплым. Он не смотрел на Зейнеп, его взгляд был устремлён в пол, где его мысли оживали, создавая образ Вахида. — В тот момент, когда я увидел его… я почувствовал, как всё зло, которое он совершил, давит на меня, лишая меня разума. Джунейд тяжело вздохнул, словно хотел вытолкнуть из себя эту боль. — Но во время наших переговоров… — он замолчал, вспоминая тот момент. Вахид, окружённый полицейскими, сидел перед ним за столом. Его лицо было спокойным, но в глазах плескалась злоба и насмешка. Джунейд видел это и чувствовал, как внутри него нарастает буря. Он продолжал: — Я сказал ему всё, что скопилось на меня. Каждое слово было словно нож, который я бросал в его сторону. Я видел, как он пытается давить на меня, провоцировать, вызывать гнев. Он знал, что я могу потерять контроль. Джунейд закрыл глаза, словно пытаясь избавиться от этого образа. — Если бы это был прежний я… тот Джунейд, который был один, без своего света, — он сделал паузу и посмотрел на Зейнеп, — у меня бы на месте случился приступ. Его голос стал мягче, но в нём чувствовалась благодарность, смешанная с горечью. — Но у меня появилась опора. Ты. Ты дала мне силы не только выстоять, но и победить самого себя. Я не прежний Джунейд. Зейнеп смотрела на него, её глаза были полны нежности и понимания. Она не прерывала его, чувствуя, как важен для него этот момент. — Если бы я не услышал твой голос внутри, если бы я тебя не узнал… я бы не остановился, — его голос дрогнул, но он быстро взял себя в руки. Джунейд протянул руку к руке Зейнеп, осторожно погладив её чуть выше локтя. Его прикосновение было тёплым и успокаивающим. Зейнеп сжала губы, чтобы сдержать слёзы. Она чувствовала, как много боли он пережил, как сильно он изменился ради неё, и в то же время она осознавала, что это изменение стало возможным благодаря Аллаху. — Ты сделал правильный выбор, Джунейд, — тихо сказала она, опуская взгляд. — Гнев не решает ничего. Только терпение и милосердие могут привести нас к истине. — Это ты научила меня этому, — ответил он, его голос звучал уверенно. Наступила тишина, но она была наполнена их взаимным пониманием. Джунейд отпустил её руку, но его взгляд оставался прикованным к ней, словно он искал ответы в её спокойном лице. — Зейнеп, — наконец произнёс он, — я не всегда был таким. Она подняла глаза, удивлённо посмотрев на него. — Что ты имеешь в виду? Джунейд глубоко вздохнул, обдумывая, стоит ли ему продолжать. — Я был другим человеком. Жил в своём мире, полном сомнений, страха и боли. Я был заперт в собственных мыслях, как в тюрьме, и не знал, как выбраться. Он замолчал, на мгновение возвращаясь в своё прошлое. ********** Вечер подходил к концу. Джунейд и Зейнеп провели его вместе, сидя в гостиной и разговаривая. Эти моменты были простыми, но наполненными смыслом. Каждый взгляд, каждое слово укрепляли их связь. Когда ночь начала окутывать дом, Зейнеп поднялась, чтобы совершить вечерний намаз. Она стояла в своей комнате, молясь, её голос был тихим, но искренним. Джунейд слышал её из соседней комнаты, и это наполняло его душу миром. После намаза Зейнеп подошла к окну. Лунный свет проникал в комнату, освещая её мягкими серебристыми лучами. Она смотрела на ночное небо, думая о том, как много испытаний они прошли вместе. Комната Зейнеп была такой же, как она её оставила: аккуратной, с лёгкими пастельными оттенками. На столе лежала её любимая книга, на окне — ваза с подсохшими цветами, которые она забыла полить перед тем, как её похитили. Она аккуратно села на кровать, опираясь на мягкие подушки. Её руки скользнули по покрывалу, и она на мгновение закрыла глаза, чтобы восстановить силы. Она вспоминала слова Джунейда. Они звучали в её голове эхом, заставляя её сердце учащённо биться. Её скромность не позволяла ей смотреть на него в тот момент, но в глубине души она была тронута его признанием. «Он говорит это искренне», — думала она. — «И я должна быть благодарна Аллаху за то, что он послал мне такого человека». Тем временем Джунейд находился на кухне. Он поставил чайник на плиту и начал готовить чай. Его движения были размеренными, но в них чувствовалась сосредоточенность. Он хотел, чтобы всё было идеально для Зейнеп, чтобы она почувствовала себя комфортно дома после всего, что произошло. Когда чай был готов, он разлил его по двум чашкам и принёс на подносе в гостиную. Он поставил его на стол и сел, ожидая, что Зейнеп спустится. Но прошло несколько минут, и она всё ещё не появлялась. Он встал, направился к лестнице и постучал в дверь её комнаты. — Зейнеп? — позвал он. — Пойдем. Она открыла дверь спустя несколько секунд, её лицо было спокойным, но всё ещё немного бледным. Зейнеп кивнула, следуя за ним вниз. Они сели в гостиной за стол. Чай наполнял комнату тёплым ароматом, создавая уютную атмосферу. Джунейд смотрел на неё, пока она держала чашку в руках, согревая ими пальцы. — Ты чувствуешь себя лучше? — наконец спросил он, осторожно подбирая слова. — Да, — ответила она с благодарной улыбкой. — Здесь, дома, я чувствую себя спокойнее. Он кивнул, удовлетворённый её словами. — Хорошо, — сказал он. — Если тебе что-то нужно, просто скажи. —, Зейнеп и Джунейд сидели за маленьким круглым столом, пили горячий чай из тонких стеклянных стаканов. В комнате пахло липовым чаем, что придавало вечернему моменту ощущение тепла и уюта. Джунейд задумчиво смотрел на пар, поднимающийся из его стакана. В памяти всплыли слова Вахида, произнесённые с язвительной усмешкой, словно удар, оставивший глубокий след. «Ты не то что меня, не то что себя, ты даже жену свою спасти не можешь. Ты сиди здесь и читай. Ты жалкий человек, который даже не может продолжить свой род!» Эти слова эхом звучали в его голове. Он сжал стакан в руке чуть сильнее, чем нужно, но тут же ослабил хватку, словно боялся показать свои эмоции. Джунейд хотел защищать Зейнеп. Хотел, чтобы она всегда чувствовала себя в безопасности рядом с ним. Эта мысль не отпускала его с тех пор, как они поженились. И потому он постоянно спрашивал её о её состоянии, о том, как она себя чувствует, нуждается ли в чём-то. Зейнеп снова кивнула, и они продолжили пить чай в тишине. Для них обоих этот момент был особенным. В уюте их маленького дома, вдали от опасностей, которые так недавно угрожали их жизни, они могли наконец почувствовать себя защищёнными. Зейнеп знала, что впереди ещё будут трудности, но сейчас, рядом с Джунейдом, она чувствовала себя сильнее. И, несмотря на его сдержанность, она знала, что он всегда будет рядом, чтобы поддержать её. ***************** День был солнечным, и тёплый свет проникал в окна красного двухэтажного дома. Вся природа за окном будто замерла в ожидании чего-то значительного. Джунейд сидел в гостиной, пролистывая старую книгу, когда в комнату вошёл Бахадыр, его надёжный помощник. — Господин Джунейд, Доктор Левент прибыл. Он ждёт вас в библиотеке, — сдержанно сообщил он, опуская взгляд, чтобы не нарушить личное пространство хозяина. Джунейд закрыл книгу, задержавшись взглядом на её кожаной обложке, и медленно поднялся. — Спасибо, Бахадыр, — тихо сказал он, выдыхая, словно готовясь к предстоящему разговору. Он направился в библиотеку, оставляя за собой легкий звук шагов по деревянному полу. Открыв дверь, он увидел, как Доктор Левент сидел на мягком диванчике, слегка склонившись вперёд и держась за чашку чая, которую принесли слуги. — Господин Левент, — произнёс Джунейд, входя в комнату. — Рад видеть вас. Левент поднял голову, его спокойное лицо отразило лёгкую улыбку. — Джунейд, рад, что вы нашли время для нашей встречи. Джунейд подошёл ближе и сел напротив, на такой же диванчик, скрестив ноги и внимательно посмотрев на своего собеседника. Комната на мгновение наполнилась тишиной, которая всегда предвещала значимость их бесед. — Господин Левент, что привело вас сюда в этот прекрасный день? — спросил Джунейд, откинувшись назад и чуть прищурившись. Доктор слегка вздохнул и поставил чашку на стол. — Джунейд, я пришёл поговорить о Зейнеп, — начал он, немного подбирая слова. — О Зейнеп? — голос Джунейда стал чуть напряжённым, хотя он старался этого не показать. — Да, — кивнул Левент. — Она очень способная девушка. Ты это знаешь лучше, чем кто-либо. Но мне кажется, её потенциал остаётся недооценённым. Она достойна большего. Я хочу, чтобы она продолжила учёбу. Джунейд молча смотрел на Левента, обдумывая его слова. Его взгляд стал более сосредоточенным, но внутри него разгорелось противоречие. — Господин Левент, — наконец заговорил он, стараясь говорить спокойно, — я всегда поддерживаю всё, что делает Зейнеп счастливой. Но ты понимаешь, что учёба для неё — это шаг, который может быть неправильно воспринят в нашем окружении? Левент внимательно посмотрел на него. — Джунейд, ты знаешь, что я уважаю ваши традиции. Но иногда мы должны смотреть шире. Разве Зейнеп не заслуживает права на развитие, на возможность раскрыть свои способности? Джунейд на секунду опустил взгляд, будто собираясь с мыслями. — Она заслуживает всего самого лучшего, — тихо сказал он. — И именно поэтому я не хочу, чтобы она сталкивалась с трудностями или осуждением. Левент слегка наклонился вперёд, его голос стал мягче, но серьёзнее. — Джунейд, ты сильный человек. Ты прошёл через многое, чтобы стать таким. Разве не ты всегда говорил, что свет Зейнеп спас тебя? Тогда почему ты сомневаешься, что её собственный свет способен осветить её путь? Эти слова заставили Джунейда задуматься. Он провёл рукой по подбородку, как делал это всегда, когда находился в раздумьях. — Я не хочу её разочаровать, — произнёс он после долгой паузы. — Но я боюсь, что могу не оправдать её ожиданий. — Джунейд, — мягко сказал Левент, — иногда страх — это только тень от прошлого. Но Зейнеп — твоя опора, так же как и ты её опора. Если ты поддержишь её, она сможет преодолеть всё. Джунейд кивнул, но молчал, обдумывая слова Левента. Эта беседа затронула самые глубокие его сомнения и страхи, но также наполнила его уверенностью. Он посмотрел на своего собеседника и слегка улыбнулся. — Вы всегда находите нужные слова, Господин Левент. — Потому что иногда важно не говорить, а просто слушать, — ответил Левент, поднимая чашку чая, чтобы сделать последний глоток. Тишина снова воцарилась в комнате, но на этот раз она была наполнена пониманием. Джунейд чувствовал, что этот разговор многое изменил в его восприятии. Он знал, что решение о будущем Зейнеп должно быть взвешенным, но также знал, что любовь и поддержка станут его основными путеводителями. Тусклый свет ламп едва освещал серую и угрюмую камеру, где находился Вахид. Тени на стенах казались длинными и извивающимися, как змеи, подчеркивая его одиночество в этом холодном, мрачном месте. Он сидел, расслабив плечи, но его тело, казалось, было настроено на что-то. Руки, большие и мощные, лежали на столе, а пальцы постукивали по его поверхности, создавая едва слышный звук, как бы аккомпанируя его мыслям. Глаза Вахида были пустыми и холодными, как два черных зеркала, в которых не отражалось ничего живого. Он сидел так, погруженный в размышления, но в его глазах скользило нечто зловещее, что делало его взгляд столь опасным и проницательным. Он знал, что находился в ловушке, но это его не беспокоило. Напротив, Вахид чувствовал почти что удовлетворение. Он не раз уже выходил победителем, а сейчас он знал, что всё идет по его плану. Он думал о своих людях, верных ему, как о собственных подданных. Эти мужчины и женщины, которых он вырастил, которые служили ему верой и правдой, были готовы отдать свои жизни за него. Вахид всегда верил в силу воли, в силу убеждений. Его люди, которые служили ему без лишних вопросов, воспринимали его как своего рода божество. Они были готовы погибнуть за его идею. «Они отдадут всё, даже свою жизнь, если потребуется», — размышлял он, слегка улыбаясь. Это была не та улыбка, которую можно было бы назвать искренней. Она была змеиной, хитрой, полной внутреннего удовлетворения и уверенности в своей непогрешимости. Вахид стал вспоминать прошлое. Он вспомнил, как всё начиналось. С того времени, как он решил держать Джунейда под полным контролем, чтобы тот не вырвался из его рук. Вахид с самого детства строил вокруг Джунейда миф о его разрушительном влиянии. Он внушил всем, что Джунейд — это не просто человек, а нечто опасное. «Ты портитель», — эти слова стали основой его жизни, фундаментом, на котором Вахид выстроил свою власть. Он убедил всех, что прикосновение Джунейда, даже самая незначительная близость с ним, ведёт к несчастьям и разрушениям. И это работало, все верили в это. Все, кроме самого Джунейда. Вахид с удовлетворением вспомнил, как удавалось манипулировать ситуациями, как он превращал людей в игрушки в своих руках. Всё шло как по маслу, пока не пришло время, и Джунейд не начал изменяться. Вахид вздохнул, ощутив, как внутри что-то сжалось. Время. Он не учёл, как время разрушает даже самые крепкие стены. Джунейд больше не был тем слабым мальчиком, которого он мог запугать. Вахид понял, что даже самая мощная конструкция, построенная из страха и манипуляций, однажды рушится. Вахид нахмурился. Он знал, что не мог просто так отпустить это. Он должен был победить Джунейда, снова поставить его на место, вернуть всё, как было раньше. Но как? Всё, что он строил, теперь начинало разваливаться. Тем временем, на другом конце города, его люди начали выполнять приказ. Эти мужчины, о которых Вахид не раз думал, начали приближаться к дому Джунейда. В их движениях не было ни спешки, ни случайности. Они двигались тихо, почти незаметно, словно тени, скрываясь в темноте. Вахид всегда любил, когда его люди действовали с такой точностью, с такой уверенностью, что их следы невозможно было обнаружить. Они не шли в дом, их задача была совсем иной. Они должны были наблюдать, следить, оставаться незамеченными. Но Джунейд, сидя в своем доме, уже заметил их. Он всегда был внимателен, всегда следил за каждым движением в этом мире, которое могло угрожать его покою. Он заметил этих людей, их шаги, их тени, двигающиеся между деревьями вдалеке. В доме, в котором царила вечерняя тишина, Зейнеп сидела, уставившись в тусклый свет лампы. Её зелёное платье мягко отражало свет, а чёрный платок обвивал её голову, создавая ощущение скрытности и уединения. Она была поглощена своими мыслями, но в её взгляде проскользнула тень тревоги. Она чувствовала, что что-то не так, но не могла понять, что именно. В её сознании мелькали мрак и опасения, словно туман, который скрывает истину. Джунейд сидел напротив неё. Его взгляд был устремлён в окно. Он ничего не говорил, но его внимательный взгляд, взгляд, который мог бы распознать любую опасность, был направлен на одно место — на тени, которые двигались между деревьями. Он почувствовал, как его сердце забилось быстрее, когда заметил людей, скрывающихся в темноте. Его интуиция не подвела его. Эти люди были связаны с Вахидом. Джунейд знал, что это не случайность. Он не мог допустить, чтобы они подошли ближе. Он был готов. “Не дождётесь,” — подумал Джунейд, его глаза сузились, а губы едва заметно сжались в напряжённой улыбке. В это время Зейнеп почувствовала, как её дыхание стало неровным, как её внутреннее состояние начало изменяться. Она не могла понять, что происходит, но её интуиция тоже не подвела её. Она знала, что пришло что-то важное, что-то, что было неизбежным. Люди Вахида замерли, когда заметили, что Джунейд был в их поле зрения. В их взглядах мелькнула нерешительность, а затем один из них кивнул остальным. Они начали выходить из тени деревьев, с явной целью приблизиться к дому. Шаги их были уверенными, но внутри чувствовалась тревога. Как будто что-то шло не так. Как будто они чувствовали, что теперь всё может измениться. Звуки шагов прервались, когда один из них подошёл к двери и постучал. Зейнеп вздрогнула. Она не ожидала этого. В её груди застучало сердце, и её глаза расширились от неожиданности. Джунейд остался спокойным. Он понимал, что каждый шаг был важен. Он посмотрел на Зейнеп, его взгляд был твёрдым и уверенным, и коротким движением руки позвал её к себе. — Успокойся, — сказал он ей тихо, но с полной уверенностью, как если бы это было естественным для него, всегда быть опорой для неё. Зейнеп, несмотря на внутреннее напряжение, молча встала. Она не знала, чего ожидать, но её тело подчинилось его жесту. Её шаги были лёгкими, но с каждым шагом она чувствовала, как её тревога возрастает. Джунейд встал, его движения были плавными, уверенными. Он подошёл к двери и, несмотря на всё напряжение, открыл её. Джунейд медленно открыл дверь. Перед ним, на пороге, стояли трое мужчин. Их тени вытянулись в свете тусклой лампы над входом, наполняя ночь странной тревогой. На их лицах читалось нечто среднее между искусственной уверенностью и тщательно скрываемым напряжением. Они будто бы привыкли внушать страх, но сейчас их попытка казалась жалкой перед спокойствием хозяина дома. — Ассалям-алейкум, — произнес один из них, голос его звучал ровно, но как будто натянуто. Джунейд, не торопясь, чуть склонил голову, не поднимая глаз, и положил руку на сердце. Это был молчаливый ответ, но в его жесте не чувствовалось истинной вежливости. Затем, медленно опустив руку, он повернул голову назад, чтобы взглянуть на Зейнеп. Зейнеп стояла чуть в стороне, её тонкая фигура казалась ещё более хрупкой в свете луны. Её зелёное платье едва мерцало, а чёрный платок строго обрамлял её лицо, скрывая часть её эмоций. Однако её большие глаза выдавали всё: настороженность, страх и скрытое желание защититься. Она не сделала ни шага вперёд, напротив, сжимала руки перед собой, словно это могло стать её щитом. Джунейд осторожно положил руку ей на плечо. Это движение было спокойным, но твёрдым, словно он хотел показать, что в этом доме она находится под его защитой. Зейнеп вздрогнула от прикосновения, но не отстранилась. — Ты их узнаёшь? — тихо спросил он, не спеша переводя взгляд с неё на троих мужчин за порогом. Его голос был ровным, но в нём ощущалась скрытая ирония, будто он уже знал ответ. Зейнеп медленно кивнула, не сводя взгляда с незнакомцев. Её губы дрожали, будто она хотела что-то сказать, но слова застряли у неё в горле. Мужчины, стоявшие у дома, заметили этот короткий жест — руку Джунейда на её плече. Их взгляды на мгновение стали напряжёнными, а потом перешли в почти демонстративную неприязнь. Один из них сделал шаг вперёд, но сразу же остановился, уловив предупреждающий взгляд Джунейда. Казалось, этот взгляд сам по себе был достаточным, чтобы заставить его замереть на месте. Джунейд, чувствуя их реакцию, едва заметно усмехнулся, но его улыбка была холодной, почти презрительной. Он выпрямился, словно показывая, что сейчас это его дом, его территория, и никто не посмеет здесь диктовать свои правила. — Игра закончилась. Аллах вам судья, — произнёс он так, будто его слова уже были приговором. После этих слов он повернулся к ним спиной, словно закрывая разговор. Его жест был не просто демонстрацией силы — это был абсолютный отказ от их существования, который обескуражил мужчин ещё больше. В этот момент из-за угла дома появилась группа людей. Полицейские, облачённые в строгую форму, шли уверенными шагами, а за ними шла женщина-прокурор. Её фигура, прямая и решительная, сразу выделялась среди остальных. Её острый взгляд метался между мужчинами, оценивая их. — Всем оставаться на месте! — прозвучал строгий голос одного из полицейских, и двое мужчин по краям сразу подняли руки. Третий, стоявший в центре, замешкался, но спустя пару секунд также подчинился. Зейнеп, до этого стоявшая за Джунейдом, не отводила глаз от происходящего. Её дыхание участилось, но она оставалась неподвижной, крепко сжимая руки перед собой. Её сердце било тревожный ритм, но внутри начало зарождаться чувство облегчения. Джунейд повернулся к ней, коротко взглянул на её бледное лицо и произнёс тихо, но твёрдо: — Всё под контролем. Он сделал шаг вперёд, прикрывая её собой, чтобы полностью отгородить от внешнего мира. Мужчины у дома осознали, что их игра действительно закончена. Один из них бросил последний взгляд на Джунейда, но, не выдержав его ледяного спокойствия, отвёл глаза. Прокурор подошла ближе, и её резкий голос вывел всех из оцепенения: — Заберите их. И пусть никто не уходит без допроса. Полицейские сразу взяли мужчин под руки, игнорируя их слабые попытки сопротивления. Джунейд, наблюдая за этим, снова повернулся к Зейнеп. Она всё ещё стояла в стороне, её глаза были устремлены вниз, но плечи начали расслабляться. Он тихо закрыл дверь, чтобы шум снаружи больше не проникал в их дом. В эту минуту тишина внутри казалась спасительной. — Джунейд.—, сказала Зейнеп мягко, как ребенок насторожившийся.—, все же закончилось теперь?…