Спасение света.

На следующее утро Джунейд проснулся в своей библиотеке. Это место было его убежищем, тем уголком, где время будто замирало. Он лежал на широкой кушетке, покрытой темным шелковым покрывалом, ощущая тяжесть в голове, будто вчерашний день не оставил его в покое. Боль не отпускала, словно невидимые руки сжимали виски. Он осторожно прикоснулся к своей голове, чувствуя, как пульсирует невыносимый ритм боли. Ночь была темной и безмолвной, и, несмотря на яркость утреннего света, тень не уходила от его разума. Джунейд сидел, его тело обвивал традиционный шараван, туго перехваченный у пояса джубой. Внешний вид, словно отражение его внутреннего мира — неукротимая, но угнетенная душа. Пальцы скользнули по туго натянутым тканям. Он приподнялся и оглядел свою библиотеку, свет проникал сквозь высокие окна, лениво освещая старинные книги, их корешки покрытые пылью и временем. Но этот свет не мог проникнуть в его сердце, оно было все еще в ночи, под гнётом тревог и мыслей. Джунейд потянулся к полке рядом с собой, и его взгляд остановился на одной из книг. Это был том, который он открыл не так давно, когда пытался погрузиться в слова, чтобы отвлечься от беспокойства. Книга с темным переплетом, на котором золотыми буквами выбито имя: Attila Ilhan. Elde Var Hüzün. Он медленно достал её, и, приоткрыв страницу, почувствовал, как что-то мягко выпало из её раскрытых страниц. Джунейд наклонился, чтобы поднять. Это была старая, пожелтевшая страница, едва закрепленная в переплете. Он развернул её, и, когда глаза его коснулись текста, его дыхание замерло. Это были слова, которые казались знакомыми, но одновременно чуждыми. В них была какая-то мрачная магия, которая проникала в саму душу. «Зейнеп, подожди меня, я обязательно вернусь. Скажи мне, кто может помешать нам встретиться? Когда ты выключаешь свет ночью, Свет, просачивающийся из моих сборников стихов, Захватывающий роман, в котором ты заснул в руке, Юго-западные ночи, когда ставни захлопываются.» Его сердце сжалось. Эти строки… они были как скрытая переписка, как тайна, которую ему нужно было разгадать. Зейнеп. Он снова думал о ней, её лице, её глазах, ее невидимой, но такой реальной связи с ним. Она была его светом, его смыслом. Но в этих строках было что-то большее, чем просто поэзия. Это был призыв. Он был уверен, что это её слова, хоть и скрытые за строками великого поэта. Словно это была её душа, говорящее через слова, и в каждом слове звучала её надежда. Джунейд не мог оторвать взгляда от этих слов, не мог отпустить этот образ. Его мысли неслись, смешиваясь с болью и тревогой. Что он должен сделать? Он ощутил, как уходит его спокойствие, как снова наступает тот момент, когда ему нужно действовать. Он был обязан ей помочь. Обязан спасти её, если нужно, даже ценой своей жизни. Он поднялся с места, и его движение было плавным, но полным решимости. Шараван колыхался, а джуба скользила по телу, как скрытая угроза. Джунейд посмотрел вдаль, где на горизонте, скрываясь за линией гор, виднелся мрак. Мрак, в котором она могла быть. Мрак, в который он погрузится, чтобы вернуть её. Его лохматые волосы спадали на лоб, глаза были полны решимости и боли. Всё его существо в этот момент отражало внутреннюю борьбу — между страхом за неё и жгучей потребностью что-то сделать, спасти, вырвать её из всего, что угрожало её безопасности. Каждый миг, проведённый вдали от неё, казался вечностью. Он был готов преодолеть все преграды, все опасности. Его сердце билось быстрее. Это был не просто долг, не просто обязанность. Это было нечто большее. Он чувствовал, что эта борьба была не только за неё, но и за него самого. За то, чтобы быть рядом с ней, за то, чтобы они могли быть вместе, несмотря на всё, что пыталось их разделить. Джунейд глубоко вздохнул, закрывая глаза. Он знал, что следующий шаг будет решающим. ******* Зейнеп очнулась медленно, словно её вытягивали из вязкой, липкой тьмы. Первое, что она ощутила, — это холод, пронизывающий каждую клеточку её тела. Каменный пол под ней был сырой, холодный, словно ледяной, и казалось, что сам воздух в комнате был пропитан этой неумолимой стужей. Она медленно приподнялась на локтях, осмотрелась, но тут же зажмурила глаза: слабый свет от одинокой лампы свисал с потолка, обжигая её не привыкшие к свету глаза. Когда Зейнеп наконец смогла осмотреться, перед её глазами предстала мрачная, замкнутая комната. Четыре серые стены, лишённые всяких украшений, и дверь, массивная, металлическая, с узким окном, через которое свет проникал едва ли. В воздухе стоял тяжёлый запах сырости, с примесью чего-то металлического, и эта смесь усиливала её страх. Зейнеп дрожала. Она обхватила себя руками, стараясь хоть как-то согреться, но тонкая ткань её одежды не спасала от холода. Её платок, аккуратно завязанный на голове, был единственной вещью, которая давала ей хоть какое-то чувство защищённости. Она сжала его край, словно в нём была сила, способная уберечь её от этого кошмара. Сердце стучало быстро, и в каждом его ударе звучал страх. Она не знала, где она, как сюда попала, и что ждёт её впереди. Её сознание пыталось восстановить последние обрывки воспоминаний. Она помнила, как шла домой из медресе, помнила вечерний воздух и лёгкий шелест ветра. Но потом всё оборвалось. Затем вспышка — грубые руки, чей-то низкий голос, который приказывал ей молчать. Её тело затряслось ещё сильнее. Она закрыла глаза и, прижавшись к стене, начала тихо молиться, шепча слова, которые с самого детства давали ей утешение. “Аллах, защити меня… Аллах, спаси меня…” Слёзы выступили на её щеках, катясь тонкими струйками вниз. Внезапно её молитвы прервал грохот — массивная дверь открылась с таким шумом, что в воздухе раздалось эхо. Зейнеп вздрогнула и инстинктивно отпрянула к стене, как раненая птица, ищущая укрытие. В проёме стоял человек. Вахид. Он шагнул вперёд, и его тень, длинная и мрачная, заполнила собой половину комнаты. Его лицо освещал тусклый свет лампы, и этого света было достаточно, чтобы Зейнеп увидела его выражение — хитрая, самодовольная ухмылка растянулась по его губам. Его глаза блестели, как у хищника, играющего со своей добычей. Зейнеп замерла. Она чувствовала, как страх сковывает её, парализует каждое движение. Её ноги казались приросшими к полу, а дыхание стало настолько тихим, что она едва могла его услышать. — “Ну что, моя дорогая,” — заговорил Вахид, его голос был глубоким, холодным и насмешливым. Он сделал ещё один шаг вперёд, а Зейнеп невольно отступила назад, прижавшись к ледяной стене. — “Ты выглядишь напуганной. Но не бойся, я здесь не для того, чтобы причинить тебе боль.” Его слова не приносили утешения. Напротив, они заставляли её сердце сжиматься ещё сильнее. Вахид стоял на расстоянии, не приближаясь слишком близко, но это не делало его присутствие менее угрожающим. — “Мне нужно от тебя кое-что,” — продолжал он, его голос становился тягучим, как яд, проникающий в её сознание. Он сделал паузу, наслаждаясь её страхом, прежде чем произнести: — “Мне нужно, чтобы ты… вышла за меня.” Эти слова ударили её, как гром среди ясного неба. Зейнеп замерла, её дыхание остановилось. Она не могла поверить в то, что услышала. — “Нет…” — прошептала она, её голос дрожал. — “Нет, ты этого не сделаешь. Не сделаешь…” Её глаза наполнились слезами, они широко раскрылись, словно пытаясь найти спасение в этой мрачной комнате. Она снова сделала шаг назад, но дальше было некуда. — “У тебя нет выбора,” — Вахид ухмыльнулся, как будто её сопротивление только забавляло его. — “Ты думаешь, кто-то придёт за тобой? Ты думаешь, что кто-то спасёт тебя?” Его слова были словно ножи, пронзающие её душу. Зейнеп тихо разрыдалась, её плечи сотрясались от тихих, сдержанных всхлипов. Она прижала руки к груди, как будто это могло защитить её. Но её страх был больше, чем она могла выдержать. В этот момент двое людей Вахида вошли в комнату. Они не говорили ни слова, но их присутствие было не менее угрожающим. Они подошли к Зейнеп и грубо схватили её за руки. — “Отпустите меня!” — её голос был слабым, почти безнадёжным. Она попыталась вырваться, но их хватка была железной. Её платок немного соскользнул, открывая тонкие пряди тёмных волос, но она поспешно подтянула его, отчаянно стараясь сохранить скромность. Её руки дрожали, а глаза наполнились ужасом. Она чувствовала, как её надежда тает, как льдинка под ярким солнцем. И всё же в её душе оставался слабый огонёк веры. Даже здесь, в этом холодном, жестоком месте, она знала, что её судьба в руках Всевышнего. Она молила о спасении, молила, чтобы её крик был услышан. Джунейд вышел из библиотеки в холодное утро. Тонкий свет рассвета пробивался сквозь редкие облака, окрашивая горизонт в мягкие оттенки розового и оранжевого. На нём были привычные шараваны и свободная джубба из плотной ткани, которая защищала от прохладного воздуха. На голове — традиционная шапочка, чётко указывающая на его веру и принадлежность. Его образ был одновременно строгим и скромным, но глаза выдавали внутреннее напряжение. Он быстрыми шагами пересёк двор и направился к своей машине. Небольшая, старая модель выглядела скромно, но была надёжной и служила ему верой и правдой. Сев за руль, Джунейд привычным движением положил руку на руль, а другую вытянул в сторону кармана джуббы, доставая старый кнопочный телефон. Глухой звук закрытия двери нарушил утреннюю тишину. Он слегка наклонился вперёд, включил зажигание, и мотор завёлся с лёгким рычанием. Едва тронувшись с места, Джунейд уже набирал номер, удерживая телефон в одной руке. Его голос был низким и спокойным, но внутри него всё кипело от тревоги. — “Господин Левент, рядом Мерьем?” — его слова прозвучали сдержанно, но в них чувствовалась обеспокоенность. С другой стороны раздался короткий, но уверенный голос. — “Да.” Джунейд напрягся. Важность разговора заставляла его сосредоточиться, несмотря на то, что его руки управляли автомобилем. Внимательно смотря на дорогу перед собой, он продолжил: — “Вы знаете, что вчера произошло в обители?” — “Нет… А что произошло?” — голос Левента стал серьёзным, едва уловимый оттенок тревоги пробежал в его интонации. Джунейд оглянулся, проверяя, нет ли машин поблизости, и опустил голос до шёпота. — “Не подавайте виду…” — его взгляд оставался серьёзным, в словах звучала осторожность. Он начал рассказывать о событиях прошлого дня, о том, что произошло, как всё это произошло. Его голос был ровным, но с каждой фразой напряжение возрастало. Он говорил о Зейнеп, её исчезновении, о том, что произошло в обители, о своей тревоге и о том, что времени оставалось мало. Левент внимательно слушал, не перебивая. Только изредка он отвечал короткими фразами, но в его голосе чувствовалась солидарность. — “С такими темпами мы найдём Зейнеп,” — твёрдо заключил Джунейд, возвращая взгляд к дороге. — “Иншаллах,” — раздался спокойный, уверенный голос Левента. Джунейд не стал тратить времени на формальности. Едва он услышал согласие доктора, как завершил звонок. Телефон вернулся в карман, а рука снова взялась за руль. Машина, покачиваясь на неровностях дороги, направлялась вперёд. Его взгляд был устремлён вдаль, в серую ленту асфальта. Снаружи всё казалось обычным, спокойным — город начинал просыпаться, редкие прохожие шли по своим делам. Но в душе Джунейда буря нарастала с каждой секундой. Его челюсти сжались, а руки крепче обхватили руль. Ему нужно было найти её. Любой ценой. ********** Зейнеп открыла глаза, пробудившись от громкого звука. Где-то неподалёку раздался гул мотора, затем — протяжный вой полицейской сирены, эхом отдающийся за стенами. Она инстинктивно подтянула колени к груди, как будто это могло её защитить. Свет лампы, дрожащей на длинном проводе под потолком, казался ещё тусклее, чем вчера. Она попыталась осмотреться, надеясь увидеть что-то новое, что-то, что укажет на возможный выход. Но всё вокруг оставалось прежним: стены, окрашенные в серый цвет, безликие и мрачные; железная дверь с тяжёлым замком; сырой пол, на котором так неудобно было спать. Зейнеп вздохнула, чувствуя, как голод остро напоминает о себе. Желудок сжимался от пустоты, голова слегка кружилась. Она поняла, что её руки дрожат — не то от голода, не то от холода. Её взгляд упал на платок, слегка сбившийся во время сна. Она осторожно поправила его, снова укрывая голову. Этот простой жест приносил ей немного утешения, словно возвращал ощущение порядка в хаосе происходящего. “Я даже намаз не прочитала,” — тихо прошептала она, и в её голосе прозвучали боль и раскаяние. Мысль об этом ранила её. Она всегда старалась быть прилежной в своей вере, особенно в Рамадан. Этот месяц значил для неё больше, чем просто пост. Это было время очищения, молитвы, время, когда она чувствовала близость к Аллаху. Но теперь Вахид разрушил всё. Его действия лишили её возможности соблюдать святое, опорочили те дни, которые она так ждала. Она встала, опираясь на стену, но ноги не слушались, и боль в шее тут же дала о себе знать. Несколько раз она моргнула, чтобы избавиться от головокружения. Пол был таким холодным, что её ступни казались окаменевшими. Она обхватила себя руками, пытаясь согреться, но холод был пронизывающим, словно его приносили не только стены, но и само отчаяние. Шатаясь, Зейнеп подошла к двери. Металл был ледяным, и от прикосновения к нему её пальцы моментально онемели. Она попыталась прислушаться, надеясь уловить хотя бы шорох с другой стороны. Но там было тихо. “Может быть, кто-то услышит меня…” — мелькнула слабая надежда. Она приложила ладонь к двери, потом осторожно постучала, едва касаясь поверхности. Звуки разнеслись по комнате, но ответа не последовало. Сердце Зейнеп стучало всё сильнее, от напряжения её дыхание стало рваным. Она закрыла глаза, пытаясь подавить страх, который снова накатывал волной. В этот момент она вспомнила слова матери: “Никогда не сдавайся, дочь. Аллах слышит тебя даже в самые тёмные часы.” Эта мысль дала ей немного сил. Она глубоко вздохнула и снова постучала по двери, на этот раз чуть громче. Но ничего не изменилось. Зейнеп вернулась к стене и снова опустилась на пол. Холодные каменные плиты впивались в кожу даже через тонкую ткань её одежды. Она поджала ноги к себе и уткнулась в них лицом. “Я не выйду за него,” — твёрдо сказала она себе, даже не осмеливаясь произнести его имя вслух. Её голос был тихим, но в нём звучала решимость. Часы тянулись, словно намеренно испытывая её терпение. Она ждала. Её взгляд то и дело возвращался к двери, но она оставалась недвижимой. Усталость снова начала брать верх. Её тело изнывало от долгого сидения, ноги затекли так, что казались чужими. Она осторожно вытянула их, прислонившись к стене, и почувствовала, как веки тяжелеют. Зейнеп пыталась сопротивляться сну. Она знала, что не может позволить себе расслабиться, но силы покидали её. Постепенно её голова опустилась на колени, а дыхание стало ровным. Она уснула у двери, обняв себя, будто это могло защитить её от холода и страха. Её лицо, даже во сне, отражало тревогу. За дверью продолжали звучать далёкие сирены и шорохи ночного мира, но внутри комнаты всё было тихо. ****** Левент шёл уверенно, но внутри него всё было напряжено до предела. Его лицо оставалось спокойным, однако каждый шаг отдавался тяжестью в сердце. Полицейские позади него действовали слаженно, прикрывая его и прокурора, но каждый звук в этом странном месте заставлял всех держать руку на оружии. Воздух в этом помещении был густым и влажным, словно пропитанным страданиями тех, кто здесь когда-то бывал. Тусклый свет едва пробивался сквозь замызганные окна. На полу лежали разбросанные бумаги, странные вещи, которые, возможно, когда-то использовались для незаконных целей. Левент быстро осматривался, но больше думал о том, чтобы как можно скорее найти Зейнеп. Прокурор шла чуть впереди. Женщина с собранными волосами и строгим выражением лица, она придавала происходящему особую официальность. Её тонкие пальцы держали папку с важными документами. — Готовьтесь, — тихо сказала она, бросив взгляд на полицейских. Группа остановилась у массивной двери. Левент коротко кивнул одному из офицеров, который уже подготовил к выбиванию металлический таран. Секунда тишины, затем — громкий грохот, и дверь с треском поддалась. За дверью сидел Вахид. Он был погружён в работу за ноутбуком, его пальцы быстро скользили по клавишам. Этот человек казался спокойным, но глаза, которые он поднял на ворвавшихся, были полны напряжения. — Уходите, — произнёс он ровным голосом, но его сдержанность не продержалась и секунды. — Быстро! — крикнул он уже с яростью, вставая с места. Полицейские двинулись вперёд. Двое схватили его за руки, но Вахид резко вырвался, отбросив их. Он быстро захлопнул крышку ноутбука, стараясь скрыть то, что было на экране. — Не трогайте его! — снова закричал он, но это не остановило полицейских. Левент и прокурор начали осматривать помещение. Их глаза цеплялись за каждую деталь: бумаги на столе, ноутбук, сумки у стены, странные бутылочки с прозрачной жидкостью. — Здесь всё нужно проверить, — жёстким тоном сказала прокурор, обращаясь к полицейским. Вахид, несмотря на всё сопротивление, был обездвижен. Его руки заковали в наручники, и он лишь скрипел зубами, пытаясь вырваться. Тем временем Джунейд двигался по зданию с не меньшей решимостью. Его шапочка сидела чуть набок, джубба развевалась за ним, пока он быстро шёл по коридорам, проверяя одну дверь за другой. Внутри него кипела тревога. Он знал, что Зейнеп здесь, он чувствовал это. Его глаза были внимательны, руки слегка дрожали от напряжения. В каждой комнате, куда он заглядывал, он ожидал увидеть её. Но комнаты были пустыми, лишь холодный воздух и остатки чужих присутствий наполняли их. Наконец он добрался до самой дальней двери. Она была приоткрыта. Джунейд остановился, собирая мысли. Его сердце колотилось так громко, что казалось, это могли услышать даже за стенами. Он медленно открыл дверь. Внутри была темнота, едва разреженная слабым светом из маленького окна. Но в углу, на холодном полу, сидела фигура. Она обнимала себя руками, будто пытаясь защититься от всего мира. Зейнеп. Она была словно тень самой себя. Её синее платье было запачкано, платок сбился, оголяя пару выбившихся прядей. Лицо её было бледным, губы потрескались, а глаза были закрыты. Её хрупкие плечи вздрагивали от слабой дрожи. — Зейнеп… — тихо произнёс Джунейд, едва слышно для самого себя. Она не сразу отреагировала, но затем медленно подняла голову. Её взгляд был потерянным, она смотрела на него, словно пытаясь понять, действительно ли он здесь или это лишь плод её воображения. — Джунейд… — прошептала она. Её голос был едва слышен, ослабленный жаждой и голодом. Джунейд сделал шаг вперёд, но замер. Ему хотелось броситься к ней, обнять, согреть её. Но он не мог — не из-за страха, а из-за того, что должен был сохранять контроль. — Всё хорошо, Зейнеп. Я здесь, — произнёс он серьёзно, но сдержанно, стараясь, чтобы его слова звучали обнадёживающе. Она попыталась встать, но её тело было слишком ослаблено. Её ноги подкосились, и она вновь опустилась на пол. Джунейд, понимая, что ждать помощи некогда, присел перед ней. — Зейнеп, я подниму тебя. Всё будет хорошо, ты слышишь? — сказал он, голос его звучал твёрдо, но в нём звучала забота. Её глаза наполнились слезами, но она кивнула. Он осторожно дотронулся до её плеча. Её тело было холодным, как лёд. Это прикосновение будто пронзило его током. Он не мог позволить себе медлить. Подняв её на руки, он крепко прижал её к себе, стараясь согреть. Её голова опустилась на его плечо, глаза прикрылись. Она была слишком истощена, чтобы сопротивляться или говорить. Джунейд быстро вынес её из помещения. Его шаги были быстрыми, но осторожными. Полицейские что-то выкрикивали, Левент кричал его имя, но он никого не слышал. Для него существовала только Зейнеп. На улице воздух был свежим, но всё ещё холодным. Джунейд посадил её в машину, закутав в свою джуббу, чтобы хоть как-то согреть. Он завёл мотор, и машина сорвалась с места. — Зейнеп, не спи, — сказал он, бросив на неё взгляд. Она открыла глаза, смотрела на него, но не отвечала. — Мы скоро будем в больнице, ты слышишь? Просто потерпи, — его голос был спокойным, но в нём звучала боль. В то же время Левент с прокурором продолжали проверку помещений. — Что здесь? — спросила прокурор, показывая на одну из комнат. — Какие-то химические вещества, похоже на лабораторию, — ответил один из полицейских. Прокурор нахмурилась. — Всё это — под арест. Забирайте ноутбук, бумаги, проверяйте всё. Левент кивнул, но его мысли были где-то далеко. Ему не давала покоя мысль о Зейнеп. Он видел, как Джунейд выходил из здания с девушкой на руках, и это немного успокоило его, но он знал, что её состояние, скорее всего, оставляет желать лучшего. — Господин Левент, — позвала его прокурор. — Кажется, мы нашли кое-что важное. Левент подошёл, его взгляд упал на стопку бумаг, где среди заметок Вахида были упоминания о каких-то «заказах». — Это не просто похищение, — тихо сказал он, пробегая глазами текст. — Это намного больше… Джунейд ехал быстро, почти не замечая окружающей дороги. Ему было всё равно на звуки сирен, на шум машин вокруг. В его голове была только одна мысль: Зейнеп должна быть спасена. Каждый раз, когда он бросал взгляд на неё, сидящую рядом, его сердце сжималось. Её глаза были закрыты, дыхание неровным. Он видел, как она пытается держаться, но её силы были на исходе. — Зейнеп, ещё немного. Ты должна быть сильной, — тихо сказал он, сжимая руль. Она не ответила, но её губы едва заметно дрогнули, словно она пыталась произнести молитву. Больница уже была видна вдали, и Джунейд нажал на газ. Он знал, что там её ждёт помощь. Он не мог позволить себе думать о том, что что-то может пойти не так. Он остановил машину у входа. Джунейд быстро выскочил из машины, даже не успев заглушить мотор. Он оставил дверь открытой, не обращая внимания на шум, который создавал его поспешный выход. В его руках Зейнеп, всё ещё закутанная в его джуббу, хранила молчание, но её дыхание оставалось затруднённым, как если бы каждый вдох был трудным усилием. Врач и медсестра, заметив его, сразу подбежали к нему, их лица выражали тревогу. Он не тратил времени на объяснения, просто молча отдал Зейнеп в их заботливые руки. — Быстро, — сказал он, и голос его был полон отчаяния, — она нуждается в помощи. Медсестра кивнула и сразу же направила Зейнеп в реанимацию. Джунейд стоял на месте, его глаза не отрывались от неё, пока она не исчезла за дверями, ведущими в больницу. Его тело было холодным, как будто каждый момент ожидания выжигал его изнутри. Он почувствовал, как напряжение выплыло из его тела, оставив лишь чувство пустоты. Как будто на мгновение его душа была вынута и осталась без своего хозяина. В его голове до сих пор звенела картинка: Зейнеп, сидящая на полу, обнимающая себя, теряющая силы. Он снова и снова представлял себе этот момент и мучился от мысли, что, возможно, всё могло бы быть иначе, если бы он успел вовремя. В его руках по-прежнему оставался её платок — он ненадолго взял его, передавая в своей душе последние слова, которые успел произнести ей. Но он понимал, что не может стоять тут вечно. Он посмотрел на свой телефон, раздумывая, стоит ли сейчас звонить Левенту. Но его мысли обрывались, когда он услышал шаги сзади. — Джунейд! — громко позвал его голос. Он обернулся и увидел Левента, который подошёл, почти не замечая напряжённой тишины, царящей вокруг. Вместе с ним был прокурор и несколько полицейских, сопровождавших их. — Всё в порядке? — спросил Левент, быстро подойдя к нему. — Она в реанимации, — отвечал Джунейд, его голос всё ещё трясся от напряжения. — У неё сильно ослаблено состояние. Но она жива. Левент с облегчением вздохнул, но его лицо всё ещё было серьёзным. Он посмотрел на Джунейда, и в его глазах была настороженность, как если бы он хотел сказать больше, но не знал, как правильно это сделать. — Где Вахид? — спросил Джунейд. Левент коротко кивнул, указав на несколько полицейских, которые начали уходить в сторону здания, откуда только что вывели Вахида. — Мы всё у него изъяли, — сказал прокурор. — Он оказался намного глубже вовлечён, чем мы думали. Джунейд лишь покачал головой, глаза его сузились. — Я хочу поговорить с ним, — сказал он решительно. — Я должен узнать, кто стоял за всем этим. Тем временем, в больнице, Зейнеп лежала на белоснежной простыне, её тело было обложено тёплыми компрессами, а капельница на её руке вела к жидкостям, поддерживающим её силы. Она не чувствовала ничего, кроме лёгкой боли, которая всё ещё тянула её изнутри. Каждое воспоминание о том, что с ней случилось, казалось отголоском из другого мира. Она не могла понять, что произошло, и почему её спасли. Всё было размыто, как если бы она сама не верила в реальность происходящего. Но в глубине души она знала — он был рядом. Джунейд. Она чувствовала его присутствие, даже когда его не было рядом. И это ощущение, его забота и сила, согревали её, несмотря на холод и тёмные углы её собственного страха. Её пальцы дрожали, когда она попыталась вытереть слёзы с глаз, но они продолжали появляться снова. Она не могла понять, почему её душа плакала, даже если физическая боль, с которой она столкнулась, казалась невыносимой. Тишина в палате была такой, что ей казалось, что она может услышать биение своего сердца. Но эта тишина не продолжалась долго. Через дверь шаги стали всё громче, и вот, перед ней вновь появился тот, кто стал её спасением. Джунейд. Он вошёл, тихо, но уверенно. Его взгляд был прикован к ней, как будто он не верил, что она жива. Когда он подошёл ближе, его глаза встретились с её. — Ты в порядке? — спросил он, его голос был полон заботы и нежности. Зейнеп смогла только кивнуть, её голос не находил силы. Всё, что она могла сделать, это обнять его взглядом, и надеяться, что его присутствие — это не просто мечта. — Я обещаю, что больше никогда не отпущу тебя, — произнёс Джунейд, медленно беря её руку в свою. Зейнеп, наконец, смогла открыть глаза, но слова застряли у неё в горле. Она не могла ничего сказать. Она просто сжала его руку. И эта простая, но важная связь становилась её утешением. Всё было далеко не закончено, но в этот момент, рядом с ним, она знала, что хотя бы сейчас она в безопасности.