Раз-два-три, из кабинета психолога беги

Выйдя за территорию поликлиники, Шастун медленно побрёл в сторону панельных домов. Почему-то они притягивали его с самого детства. Ведь что может быть более вайбовым, чем стоять глубокой ночью на балконе одного из таких домов, смотреть на город и вздыхать по неразделённой любви. А особенно, если в кармане у тебя пачка сигарет, а в наушниках "Напитки покрепче". Вот и сейчас Антон подсознательно направился во двор одной из таких панелек. Сев на старые цепочные качели, он вытащил из кармана электронку и неспешно затянулся. Ему было просто необходимо привести мысли в порядок. Шаст ни в коем случае не считал себя виноватым. Может, конечно, не стоило так прямо посылать психолога, но зато, как говорится, дёшево, надёжно и практично. Арсений выглядел здорово удивлённым, из чего парень сделал вывод, что до мужчины всё-таки дошло. Была, конечно, вероятность, что он прямо сейчас звонит Майе Олеговне и в красках описывает и то, как Антон сбежал, и про то, как он послал его далеко и надолго, и про курение... Шастун поморщился. В таком случае ему лучше вообще не возвращаться домой. Но какое-то шестое чувство подсказывало, что Попов этого не сделает. Скорее всего, он понял, что его поведение можно было сравнить с тем, как профессиональный киллер выслеживает своих жертв, и теперь парень может не бояться встретиться с ним по дороге в школу, в школе и после школы. Кажется, всё постепенно начало возвращаться на свои места.

***

Арсений ещё долго смотрел на постепенно удаляющийся от него силуэт Антона, пока тот совсем не скрылся из виду. Недавний разбор полётов оставил в душе мужчины очень глубокий отпечаток. Его съедали... Горечь? Стыд? Чувство отвращения к себе? Психолог не мог точно ответить на эти вопросы, но одно он знал точно - он потерял доверие парня, даже не успев его завоевать. Казалось бы, нельзя потерять то, чего не находил и нельзя найти то, чего не потерял, но Попов как-то умудрился. И от осознания этого факта на душе становилось ещё поганее. Понимая, что не может тупо стоять весь день около поликлиники и пялиться в линию горизонта, Арсений побрёл куда-то в сторону панельных домов. Сейчас он жил в новостройке, в квартире с модным интерьером, но подсознательно его всегда тянуло к панелькам. В конце концов, в одной из таких он провёл всё своё детство. На пути Попову попался ларёк. Недолго думая, мужчина остановился и купил пачку сигарет. Он бросил курить восемь лет назад, но сейчас чувствовал острую необходимость в затяжке едкого дыма. Свернув в какой-то двор, психолог сел на лавочку и вдруг осознал, что зажигалки у него нет. Она отправилась в мусорное ведро вместе с недокуренной пачкой в тот знаменательный день, когда мужчина переборол собственную зависимость. Возвращаться к киоску не было ни сил, ни желания, поэтому психолог остановил первого проходящего мимо мужчину: - Извините, у вас не найдётся зажигалки? Мужик кивнул, полез в карман и протянул Арсению зажигалку. Глядя, как Попов трясущимися руками пытается поджечь сигарету, он заметил: - Неважно ты выглядишь, друг. Арсений и сам это понимал. Гонки за Шастуном по больнице, а затем ссора с подростком явно не располагали к презентабельному внешнему виду. Но в ответ на слова мужчины он только вяло улыбнулся и покачал головой: - Да нет, всё нормально. Просто день был тяжёлый. - он протянул зажигалку. - Спасибо. Мужик лишь кивнул и поспешил дальше по своим делам. А психолог так и остался сидеть на лавочке, периодически затягиваясь. Хотелось позвонить Майе Олеговне и рассказать, что Антон всё-таки сбежал с диспансеризации. Но в голове всё ещё гулом отдавались слова парня: "До того, как мы с вами пересеклись в школе, у меня всё было прекрасно!". Поэтому ничего не оставалось, кроме как забыть об этой идее, даже несмотря на то, что это делалось не на зло Шасту, а, наоборот, для его блага. "Хватит, напомогался уже", - пересёк все размышления суровый внутренний голос. "Просто держись подальше от этого парня". Держись подальше... Да, пожалуй, так будет лучше. Завтра он пойдёт к Паше и напишет заявление по собственному. А потом уедет обратно в Омск и вернётся к работе медбратом. Психолог из него вышел некудышный. Арсения вдруг накрыло. Как он мог так поступить с Антоном? Ведь он слишком хорошо понимал, что творится в душе мальчика. Знал, как тяжело и страшно ему сейчас. Надо было всего лишь поговорить... Но он поступил также, как в своё время поступили его родители. Сколько себя помнил, мужчина всегда хотел стать психологом. Но родители, а особенно отец, считали, что их сын рождён не мозгоправом. Они спали и видели в Арсении хирурга. Желательно, не менее известного, чем Пирогов. Но Попов наотрез отказывался идти в мед, и на это у него были свои причины, о которых родители прекрасно знали. Но это не помешало им давить на сына, так что после девятого класса он направился в медицинский колледж, после окончания которого рассчитывал уехать из родного города и поступить на факультет психологии в Питере. Родители, естественно, ничего об этом не знали и были счастливы, что сын связал свою жизнь с медициной. Они часто обговаривали, в какой университет он будет поступать после окончания колледжа. Четыре года учёбы были для парня адом. Он окончательно возненавидел медицину в целом и всех врачей по отдельности, поэтому, получив заветный диплом, он в тот же вечер собрал вещи и уехал в Петербург. Благо, деньги он откладывал почти пять лет, с того самого дня, как стало ясно, что придётся устраивать Большой Побег. Скандал вышел страшный, но Арсений стоически его перенёс. Вступительные экзамены, жизнь в общаге, ненавистная работа медбратом в больнице, чтобы хоть как-то зарабатывать, и параллельное совмещение этой самой работы с учёбой - ничего не могло остановить Попова на пути к цели. И он поклялся, что никогда не станет таким, как родители. Никогда и никого не принудит к чему-то, а, в особенности, к лечению, ведь основная причина ненависти к медицине крылась даже не в родителях, а в... Пронзительный телефонный звонок вышвырнул психолога из калейдоскопа воспоминаний и заставил вспомнить, где он находится. Звонил Паша. "Что ж, идеальная возможность объявить о своём уходе", - подумал мужчина и нажал на кнопку приёма звонка.

***

Антона замучила совесть. С того самого момента, как он вернулся домой, переключиться на что-то не получалось. Ни любимые сериалы, ни тяжёлый heavy metal, ни те самые котелки с пюрешкой не могли отвечь парня от ссоры с психологом. Голос внутреннего ятрофоба кричал о том, что Шаст поступил правильно и что его безопасность превыше всего, но всё-таки эгоистом Антон никогда не был. Почти два часа бесцельного брожения по квартире привели к тому, что Шастун решил таки извиниться перед Арсением Сергеевичем. На душе сразу стало легче. Правда, он пока не очень представлял, как решится вновь зайти в кабинет психолога, но этот вопрос парень решил отложить до завтра, а потому быстро сделал все уроки и лёг спать.

***

Казалось, что нервное напряжение перед разговором с Поповым было ещё сильнее, чем перед поездкой в поликлинику. По крайней мере, так ощущал Антон, стоя перед злосчастным кабинетом уже добрых десять минут. "Спокойнее, никто тебя пытать не собирается. Всего лишь извиниться и уйти". - успокаивал себя парень. Но что-то явно мешало ему постучаться и нажать на ручку. И неизвестно, сколько бы ещё простоял Шастун, переминаясь с ноги на ногу, как вдруг дверь кабинета открылась сама. - Антон? - похоже, Арсений Сергеевич очень удивился, увидев на пороге Шаста. - Арсений Сергеевич, простите меня, пожалуйста. - затараторил парень. - Я не хотел вас обидеть, просто я правда очень сильно боюсь врачей, и вас в том числе, а вы буквально преследовали меня. Я понимаю, что вы хотели как лучше, но ведь можно было обойтись без этих маниакальных погонь? Я надеюсь, что мы с вами поймём друг друга и больше такого не случится. - Не волнуйся, Антон. - усмехнулся психолог. - Не случится. Я сегодня работаю последний день. - Что? - Шастуну показалось, что он перестал дышать. - Я подумал, что так будет лучше для нас обоих. - пожал плечами Попов. - Так что не переживай, никто тебя больше преследовать не будет. Шаст почувствовал, как в груди что-то сдавило. Что же он натворил!? Не говоря ни слова, парень развернулся и бегом бросился в туалет. Закрывшись в самой дальней кабинке, он дал волю слезам. Господи, что он наделал? Он настолько сильно обидел мужчину, что тот решил уволиться. Что же он за мразь такая? Почему так любит делать людям больно? Расстегнув портфель, парень на ощупь достал пенал и открыл его. На самом верху лежал канцелярский нож.