Сасси

Его будит хриплый крик. Ты стонешь во сне, слепо ища по матрасу источник звука, ищешь Тео там, где он спит в люльке, которую ты поставила, когда он только заболел. Ты завернута в кокон из одеял и одной из старых толстовок Саймона, борешься за то, чтобы освободиться и затащить малыша к себе в кровать, как ты делала это большую часть ночи. Очень тусклые, светло-оранжевые лучи рассвета заглядывают под раздвинутые шторы, отбрасывая тень на деревянный пол спальни, и Саймон протирает глаза, телом полностью подчиняясь звуку беды Тео. Он приходит первым, берет плачущего мальчика на руки, выводит его за дверь и несет в ванную, тихо надеясь, что ты не успела проснуться. Он включает душ на обжигающе горячий режим и задергивает занавеску, раздевает Тео из ночной рубашки и прижимает его к своей голой коже. - У нас все получится, да? - Тео моргает, из его глаз капают слезы, лицо скривилось в крике. Бедный парень, думает Саймон, - Шшшш, шшшш, - он пытается успокоить его, прижимая ребенка к груди, пар из душа наполняет легкие обоих, и плач Тео постепенно переходит в хрипы. Высокочастотный пищащий звук напрягает Саймона, и он нависает ртом над ухом Тео, пытаясь расслабить его и облегчить дыхание. Сиплый хрип его маленьких легких усиливает тревогу Саймона по поводу болезни, охватившей дом, а густой скрежет от кашля и задыхания, исходящий и от тебя, и от Тео, наполняет его беспокойством. Болезнь - это не то, с чем он хорошо умеет справляться, полагает он, и этот тихий враг, угрожающий его семье, застал его врасплох больше, чем он хотел бы признать. - Это может быть обычным явлением для малышей такого возраста, - педиатр объясняет вам обоим, пока держит Тео, крупного четырехмесячного малыша, который корчится и плачет в его объятиях. Ты прикрываешь рот, когда кашляешь. - Но с ним все будет хорошо? - для незнакомца ты звучишь спокойно, но Саймон, который видел тебя в разных ситуациях, связанных с жизнью и смертью, распознал колебания в слогах, произнесенных на повышенных тонах, и напряженную струну, стягивающую твои плечи. Ты волнуешься, даже несмотря на заверения доктора. - Это лекарство дважды в день в течение семи дней должно помочь. Можешь попробовать включить душ и закрыть дверь в ванной, чтобы получилась импровизированная парилка, которая поможет ему немного расслабиться, - она добродушно улыбается, а затем делает пометки на блокноте RX*, - Позвоните мне, если не увидите улучшений после окончания приема лекарства. В дверь раздается очень тихий стук. - Ты в порядке? - твой голос скребется, когда ты высовываешь голову, нос заложен, лицо усталое. Тео тут же поворачивает голову в твою сторону. - Да, мы в порядке, - твой взгляд бегло пробегает по ним двоим, задерживаясь на малыше, только в подгузнике, и Саймоне, только в боксерах, и сонная, едва заметная улыбка кривит твои губы. Ты входишь в запотевшую комнату и упираешься подбородком в руку Саймона, стараясь держать лицо подальше от Тео. - Как у него с дыханием? - Все еще немного с хрипом, - Саймон внимательно смотрит на тебя и чуть не вздрагивает. Ты больше не заразна, но не особенно лучше, чем Тео - усталость от больного ребенка усугубляет твою собственную болезнь, - Как ты себя чувствуешь? - Отлично, - ты лжешь, уходя мыть руки в раковину, а затем поглаживаешь пальцем щеку Тео, - Бедный малыш, - пробормотала ты, а затем издала прерывистый вздох и отступила назад, закашлявшись. - Милая девочка, - говорит он, проводя ладонью по твоей влажной от пота коже, - тебе пора в постель. - Ему пора принимать лекарство. Меня разбудил будильник. - Я все понял, - заверил он тебя, жестом указывая на пузырек на стойке, - Мы справимся, а Тео? Передай ей, спи дальше, - ты приподнимаешь бровь. - Ты уверен? - тяжело вздыхаешь ты, когда он кивает, - Хорошо, - он прижимается губами к твоему лбу. - Я проверю тебя, как только уложу его обратно, - ты снова смотришь на них, глаза полусонные, а затем как можно тише захлопываешь дверь. Саймон с презрением смотрит на липкую розоватую субстанцию, которая капает из коричневого флакона. Пахнет ужасно, как фальшивая жвачка. Тео сидит, прижавшись спиной к груди, перекинув ноги через его предплечье, и наблюдает за отцом в зеркале, пока тот зачерпывает дозу в маленькую детскую ложечку, которой они пользовались. - Хорошо, малыш, - он держит ложку перед его ртом, пытаясь побудить его открыться, - Я знаю, я знаю, - он хмыкает, в то время как Тео откидывает голову назад, губы раскрываются в крике. Саймон пользуется случаем и выкладывает розовую слизь ему на язык, слегка наклоняя его голову назад, чтобы побудить проглотить, - Ш-ш-ш. Все готово, хорошая работа, - он поворачивает его к себе, прижимается щекой к его груди и трет ему спину, пока его крики не затихают. Когда он захлопывает дверь в спальню, ты уже в отключке, раскинувшись по кровати, с открытым ртом и легким храпом. Это самый глубокий сон за всю неделю, и он не в силах нарушить твой покой. Он наклоняется над тобой, Тео все еще в его объятиях, и нежно целует тебя в щеку. - Пожелай спокойной ночи, мама, - шепчет он, одной рукой поддерживая мальчика, а другой заправляя простыню поближе к твоему подбородку. Он одевает Тео в новую одежду для сна, а затем кладет его на спину в кроватку, и огромная ладонь Саймона едва заметно ложится на его маленькую грудь, пока он не успокоится, глаза медленно закрываются, а дыхание становится ровным. Он складывает запасное детское одеяльце на подушку и ложится на ковер, одной рукой ухватившись за прутья кроватки. Просто на случай, если он проснется. Так он будет знать, что его отец здесь,говорит себе Саймон, чувствуя, как тяжелеют его собственные глаза, а жар от пара наконец-то погружает отца и сына в глубокий, беспробудный сон.