Разведение инкубов для начинающих

Нельзя сказать, что одно признание все сделало хорошо и разрешило их размолвку. Но то, что Юань принял решение исходя из своих желаний, а-Цина сильно утешило и смягчило, так что инкуба пустили даже не на коврик, а обратно в дом и постель. Не сказать, что они перестали осторожничать, но было приятно вернуться к безбоязненному сосуществованию. Это были комфорт и тепло, которые трудно передать, и было исключительно приятно ощутить их снова. Как детский пледик, посмеивался Юань про себя, та самая первая детская тряпочка, один запах которой внушает уверенность, что все на своем месте. И он видел, что а-Цин черпает подобное чувство в нем. К сожалению, это же чувство теперь наполняло их настороженностью и неясностью. Была ли это пагубная привычка, от которой они слабы отказаться, или они просто были настолько хороши друг с другом? Это, признаться, подбешивало. Юань не желал в этом сомневаться. Но, надо полагать, это пройдет лишь со временем. Он не желал ускорять процесс, если их чувства все же скоротечны, с помощью терапии. Горите все в аду, он собирался снюхать свой злодейский кокаин в одну толстую демоническую морду, на случай если это пройдет! А-Цин лишь рассмеялся, когда Юань ему это объявил, и позволил. Он, надо полагать, тоже был слаб перед суккубскими чарами. По идее, подобный исход можно было считать их «долго и счастливо». Этакая красивая открытая концовка! Но знаете, что это значит в условиях их жанра? Затишье перед бурей. Жизнь в принципе не бывает безоблачной, и то, что для них что-то устаканилось, совершенно не значило, что все остальные будут с этим в порядке. В частности Юань подозревал, что скоро разразится дерьмошторм, и с ожиданием смотрел в сторону других сект, которые прыгнут на возможность обвинить Цанцюн в сговоре с демонами как олимпийские чемпионы. В течение нескольких месяцев первая секта мутила воду более-менее скрытно, но нельзя тянуть вечно — если они делают это официально, заключают мирный договор с демонами, то они должны объясниться и утянуть остальных крупных игроков на свою сторону. К счастью, это была совершенно не его проблема. Юань нисколько не парился, полностью доверив свою жизнь владыкам Цанцюн. Как ни прискорбно это признавать, они знают, что делают. Даже если прежде мешали друг другу чаще, чем делали что-то полезное. Теперь же с ними были опыт его старших сестер и их широкая сеть знакомств. Уж справятся как-нибудь. А у него пригожий день. А-Цин ушел вести уроки и делать дела, а Юань остался дома, наслаждаясь ленивым весенним настроением и рисованием на веранде. А-Цзю настоял, чтобы он хотя бы попытался обучиться этому всерьез, так что попаданец ответственно пытался составить традиционную картину с символизмом. Раскрытый гранат на тарелочке — пожелание сыновей. У него даже был образец! А-Цин, конечно, вскипел от намека и очень возмутился. Внезапно тишину и спокойствие холма разорвал разрыв между реальностями, вспышкой мелькнувший в бамбуковой роще. Небо на миг потемнело, сделав из дня ночь. Так быстро, словно показалось — зрение глюкануло. Однако, Юань замер, прислушиваясь и приглядываясь к незнакомой энергетике, которая осталась гореть в небольшом отдалении. На Мобея вторженец был не похож. Куда темнее и злее, да и повадкой не схож. На языке будто осел масляный терпкий вкус. Это явно был демон, сильный, разумный и живой. Честно говоря, вопреки всякой логике, разум Юаня без всякого сомнения сразу метнулся к канонному Ло Бинхэ. Инкуб сглотнул. Такого рода вспышка не могла не задеть барьеры секты, скоро тут будет весь Цанцюн — как только поймут, куда именно бежать, и сгруппируются для атаки. Но гость-то уже натворит дел… Тем более, если это в самом деле главный герой, то знает ли он, что а-Цин убил местного Бинхэ? Что этот Шень Цинцю был тем самым? Искал ли он?.. Юань ощутил холодный страх за своего партнера по совершенствованию, вспомнив, что на краю бамбуковой рощи располагался мемориал, где основным элементом служил выкупленный прямиком из кузниц ЧжэнъЯн среди нескольких других мечей. Любой ведающий по одному лишь взгляду на духовный меч мог отличить, если тот совсем новенький или был повязан, а когда — использовался владельцем годами. Это сродни несчищаемой духовной наработке, даже если сам меч полностью реставрирован и в прекрасном состоянии. Увидь протагонист свой меч на стенде, он быстро поймет, что никакого Бинхэ тут не бывало, но хозяин горы помнит, что он должен быть. Поэтому Юань подскочил и без раздумий поспешил навстречу гостю, на ходу приводя прическу в полное соответствие высоким стандартам лорда Цинцзин. Даже помпезный гуань в сумке выкопал. Будь благословлена его лень, помешавшая ему разобрать вещи из цзянькуня с козодоем. Демон нашелся на одной из тропинок. Выглядел прогуливающимся в императорском саду, но взгляд был волчим и острым, будто норовил выцепить, что криво лежит. У Юаня перехватило дыхание: автор однозначно не врал, разглагольствуя о красоте черного лотоса. Особенно ему шел демонический хуадянь в центре лба — алый пламенный цветок, который переливался, словно раскаленные уголья. Черные с золотым и красным орнаментом одежды струились как шелк и туман. Он нес свой страшный меч, и инкубу всерьез показалось, что реальность слегка надрезалась или искажалась от остроты клинка. «Пиздец», — пропустил через себя дрожь инкуб и отпустил ее, не давая ей укорениться. Оставил свою реальную личность в сторонке и вышел к гостю уверенно, резко чеканя шаг. Ло Бинхэ, увидев Учителя, уверенно вышедшего к нему, опешил в замешательстве. Инкуб решил пойти ва-банк. Главный герой все равно скорее всего его убьет или выкрадет. Но его надо задержать и запутать до прибытия подмоги. Разозлить, чтобы ударил «насмерть» и ушел. Чтобы не пошел шататься в поисках реального а-Цина, не наткнулся на детей! Протагонист смог бы понять по возрасту бывших мертвых одноклассников, что местному Бинхэ должно быть лет тринадцать или четырнадцать. — Мастер Ло! — воскликнул Юань, как воскликнул бы своему взрослому ученику, что вырос и получил имя в его школе, — Что ты здесь устроил? Ты почему заявился на Цанцюн, ты же был в своем дворце! Демон опешил сильнее и мысленно переобулся в прыжке. Инкуб внутренне подобрался, гадая, какой обман выберет знаменитый медовый язык и какой кинжал тот припрячет за спиной. — Ах, этот ученик всего лишь скучал по Учителю! — невинно (и на диво абстрактно) воскликнул тот, играя белого лотоса. Он не знает про Бинхэ и таймлайн этого мира, вычленил важное попаданец. Это хорошо. Император решил, что местный Бинхэ жив и здравствует тут. Что он достаточно взрослый, чтобы иметь имя мастера, дворец в землях демонов и все такое. Юань тоже быстро скорректировал курс и сделал лучшее выражение польщенного цундере-Цзю. — А-Бинхэ отлично знает, что он не должен пренебрегать своими обязанностями демонического владыки ради этого мастера, — пожурил он. Градус их отношений подскочил, да-да, Бинхэ! (И другие способы не называть большого имени). Он окинул взглядом окрестности. А-Цзю всегда нервно проверял даже безопасное окружение. Плюс Юань хотел убедиться, точно задеты ли сигналки демонической энергии на горе. И было бы странно для него НЕ отметить это. — Что за непоседливый ученик — такой переполох на пустом месте! Пройдем в дом, расскажешь, какой совет тебе потребовался от этого старого мастера. Улетишь быстрее, чем появился, а этому старику разбираться! Юань на одной харизме Шень Цинцю уволок протагониста в дом, усадил за стол и пресек попытку Бинхэ заварить чай ему. Кто из них тут дорогой гость? Вместо этого Юань сам приготовил чайник и вскипятил воду ци. Слава паранойе и комплексам а-Цзю, второй лорд никогда не щеголял могуществом. Его аура прежде была чаще нестабильной, чем впечатляющей. Еще в юности он взял за привычку прятать свое присутствие, отчего был не любим культиваторами, которых часто пугал внезапными появлениями из-за угла. Злодейский стиль сейчас очень играл инкубу на руку: у него были только конечные запасы сил на руках. Инкуб налил чай протагонисту и пригласил его выпить. Ло Бинхэ устроился за столом вольготно, не стесняясь своей силы и ширины плеч. Он наблюдал за церемонией с едва скрытой насмешкой. Послушно вдохнул и оценил аромат чая, поданного ему, принял чашку, не озаботившись благодарно постучать… Юань из последних сил контролировал дрожь в руках. Право слово, черный лотос — капец, какой страшный. Потом «лорд Цинцзин» налил и себе чашку, а остатки без жалости выплеснул на простенькую чайную фигурку, точно мусор — Шень Цинцю даже чаю не давал вторых шансов. Они пригубили первый вкус. Юань уверенно наблюдал за гостем. Он не стелился, не покровительствовал, но выказывал уважение равному. Инкуб сам же ранее намекнул, что Бинхэ — демонический лорд. (Для которого нормально бегать к старому учителю за советом). (А учителю-заклинателю нормально, что его ученик — демон). Но не это ли было пределом мечтаний мальчика однажды? Если волк удовлетворится представлением, что в этом мире Бинхэ живется хорошо, и уйдет с миром, да будет так. Да только Юань знал по маленькому шраму на брови, что этот главный герой своего Шень Цинцю запытал и Небеса покорил. Шрам был оставлен нефритовым императором в их последней битве, и Ло Бинхэ сознательно не стал его заживлять до конца, как знак своего превосходства. Ведь это была его единственная рана в том бою. И что бы императору трех миров понадобилось в соседнем мирке, ха? Ничего хорошего. Если ПГБД чему-то и научил въедливого читателя, так это тому, что всюду, где появлялся протагонист, начинали скандалы, интриги и смертоубийства. Хотел ли Бинхэ того изначально или нет. Они повторили разливание чая. — Так что же а-Бинхэ понадобилось от своего старика? Протагонист, отпивая из второй чаши глоток, внезапно выплеснул жидкость на Юаня. Тот вздрогнул от шока, ощутив себя странно оскорбленным до глубины души этим жестом. В нем расцвело ужасное понимание, а в следующую секунду инкуб оказался схвачен за волосы и воткнут лицом в стол с заломленными руками. Он зарычал и рванулся в стиле а-Цина. — Что это значит, ученик Ло! Что ты себе позволяешь? Немедленно отпусти этого Учителя! Демон достал откуда-то свой ужасающий меч и вонзил лезвие в стол у глаз Юаня. Его глаза были зелеными, а не черными. Инкуб испуганно вздрогнул внутри, но не сдал игру, злобно прищурившись на демона. Суккубские чары, тем не менее, подключил активней. — Учитель, — протянул демон довольно, прекращая сдерживать ауру и заполняя все помещение душным густым давлением. Он очень жадно втянул воздух над ухом Юаня. Его рука сгребла воротники и выкрутила. — Верно. Вы мой Учитель. Вы думали, я вас не достану, Учитель? Умерли так неожиданно... Думал сбежать, отброс? Думал, я не замечу, что ты не сдох по-настоящему? Не найду тебя здесь? В этом захудалом мирке, где ты решил вымолить прощение у моей жалкой копии? У меня ты прощения просить должен, а не ползать на коленях перед плаксивой копией! Это меня ты должен любить!!! Демон дернул инкуба на себя и тряс его за грудки, скалясь как бешенный зверь ему в лицо. Инкуб застыл скорее от страха, от неожиданности, чем от нехватки воздуха. Прекрасное лицо протагониста над ним исказилось уродливой маской. Беснующийся монстр. Как в конце концов Шень Цинцю смог сохранить себя, хоть и растрескался почти в пыль, а Ло Бинхэ так себя потерял? Разве Шень Цинцю был строже к Бинхэ, чем жизнь была к сяо Цзю? Была ли причиной Бездна? Протагонист внезапно впился в его губы злым поцелуем и разорвал когтями одежды «культиватора». Юань испуганно попытался отпрянуть. Это произошло слишком неожиданно — пробег от гнева до возбуждения секундный! И а-Цин бы точно попытался бороться. Инкуб забрыкался и закусался. Ло Бинхэ торжествующе засмеялся, ведь укусы были достаточно сильными, чтобы пустить кровь. Юань, не скрываясь погано ухмыльнулся, когда лицо полудемона стало удивленным, а потом — откровенно шокированным. О, нет, неужели кто-то дал главному герою одно из худших па-па-па-зелий в этом мире с дебильным названием? То самое радикальное «секс-или-мучительная-смерть» с временем на «раздумья» не больше получаса? И которое отключает кровяных паразитов небесных демонов, демоническую и человеческую ци и не действует на суккубов? Какой ужас! Юань надеялся, что чайник потом отмоется. Он определенно станет у а-Цина любимым. Хотя невелика потеря — он все равно взял самый дальний, который не жалко. — Что ты сделал, тварь, — прохрипел император, стискивая его горло двумя лапами. Он был огромен, как гора, нависая над ним. — Что ты добавил? — Слезы тысячи верных плачущ-щих дев, — выдавил Юань и сдавленно засмеялся-захрипел, когда лицо демона еще раз исказилось от понимания. — Ты труп с гарантией. На этом воздух в груди инкуба кончился, но не смех. Ло Бинхэ, взрычав от бешенства, схватил чашку и попытался влить в рот инкуба остатки чая. Тот только забулькал, глотая. Идиот! Он же пил из того же чайника! Он применил ци и оттолкнул мужчину от себя. Тот отшатнулся. В обычном состоянии тело Небесного демона суккубу было не сдвинуть, но с применением огромной по своим меркам силы он мог сойти за культиватора с золотым ядром. Помог и шок. «Шень Цинцю» гордо выпрямился и вытер лицо. — Я не идиот, я принял противоядие заранее, — солгал он. Противоядием от этой дряни было только насилие. С суккубом. Конечно только с суккубом. Еще одна интересная деталь, которую в книге Юань никогда не встречал и о которой Бинхэ даже не подозревал. Ведь рядом всегда была какая-нибудь из жен-суккубов с «зельем», чтобы героически срочно спасти протагониста. Ло Бинхэ сделал большую ошибку, собрав в своем цветнике ядовитые проклятые лозы. И где приличных суккубов искал? В Бездне? Будто там выживают хорошие люди! А потом были все эти многочисленные гнезда отступников, которые он бездумно ворошил. Мадам Мейлин — уж точно не та, кого можно беспокоить бесплатно, а она была среди суккубных любовниц самой адекватной и миролюбивой. Протагонист годами держал у себя этот зверинец ядовитых тварей, и думал, что им не воспользуются? Суккубочки в Бездне, если Юаню не изменяла память, даже любезно помогли ему найти секс-меч, создающий хронический дисбаланс энергии, исправляемый лишь парной культивацией. Осознав, что произошло и как плачевно его положение, Ло Бинхэ озверел. Он сбил с ног Юаня и принялся срывать с него остатки ханьфу, осыпая оскорблениями, оплеухами и оставляя глубокие царапины на коже. Потом растужил свои одежды и вытащил на свет божий свою дубинку. Юань присмирел, ошеломленно глазея на чужой член. Так вот он какой легендарный небесный столп… Ну, для демона такой себе. Самолет ориентировался на человеческих женщин, вот там аудитория для кинка на размер подходящая. А вот для демонов размер был средний. Так что инкубу, даже ориентированному на людей, бояться было нечего. «Шень Цинцю» конечно сделал выражение страха-отвращения. Юаню достаточно было всего лишь представить, что главный герой угрожает этим настоящему а-Цзю. Без всякого предупреждения император перевернул его и, всего лишь плюнув разок на руку, принялся насухо заталкивать свое орудие. Инкуб заскреб когтями по полу, куда его уткнули лицом, и заскрежетал клыками. И это главный жеребец гаремника? Он знает, что с человеческим мужчиной такой фокус бы не прошел? Без смазки и разминки он бы даже головку, член не сломав, не загнал бы! Хотя было бы наивно надеяться на подготовку во время изнасилования ненавистного учителя. И все же, примерив амплуа любовника, Юань остро ощущал, в каком беспорядке его волосы, как мешаются обрывки одежды на теле, как заполошно бьется пульс в висках. Безэмоциональные грубые толчки сзади казались унижающими, разбивающими честь, и просто принимать их казалось ниже его достоинства. Он весь выглядел и ощущал себя сломленным и опороченным. Юаню не нравилось это гадливое чувство, даже если оно принадлежало воображаемому ему-культиватору. Возможно, какая-то его часть, что была Шень Юанем, обожавшим протагониста, тоже сейчас неистовствовала от обиды. Дождавшись, когда главный герой разойдется, гневно и бесполезно вбиваясь в него, Юань, якобы бессильно схватился за предплечья императора, держащего руки на его бедрах. Вот теперь приступим. Инкуб протянул свою энергетику в жертву и шокировано запнулся на мгновение. Да что там говорить, суккубский яд, конечно, был разрушителен, но не способен довести человека-демона до подобного состояния глубокого саморазрушения. Энергетика Ло Бинхэ напоминала гнездо паразитов, и Юаню на секунду захотелось по-девичьи взвизгнуть и отобрать свой филей, чтобы это его не трогало. Фу-фу-фу! Начать с того, что задатки у главного героя, как и положено, были прекрасные. Полноценная человеческая и демоническая системы, идеально совпавшие друг с другом, как стороны в знаке инь-ян в шансе на миллион. Были однажды. Изуродованная неправильной практикой человеческая энергетика иссохла, а демоническая сторона стихийно разрослась, словно сорняк, чтобы компенсировать дисбаланс, без всякой системы… Все это усугублялось паразитизмом СиньМо, регулярными приступами и искажениями, которые не лечились правильно. Конечно, отступницы не лечили его правильно! Юань с содроганием нащупал целые грозди чего-то похожего на рыболовные снасти, застрявшие в чужой плоти. Без сомнения работа суккубов. Некогда его любимый герой был не более чем кормушкой для паразитов — обезумевшей от боли дичью, которую травили и загоняли. Юань хотел бы найти в себе теплую горечь сострадания, чтобы оплакать это существо, с которым так несправедливо обошлась судьба, но не смог наскрести достаточно сочувствия. Этот «мяу-мяу», ревя и беснуясь от боли, пока Безумная Королева со свитой развлекались за его счет, перевернул и раскроил все три мира, убил столько невинных... А-Цзю провел долгое десятилетие в подвале с пытками! Прямо сейчас он трахал Юаня, как отбойный молоток, и видят боги, это был непрошенный интенсив! Инкуб недолго колебался, принимая решение. Воспользовавшись секундной заминкой противника, он повернулся, бросив изображать сломанную куклу, поднялся на нем, как гимнаст на шесте, и впился в губы. Может быть, ему бы и не хватило сил выкорчевать жизнь Небесного полудемона и императора трех миров, будь тот здоров. Он все же был очень молод и слаб, чтобы снять высшего демона. Но Ло Бинхэ был похож на болванку Франкенштейна, которая жила лишь по воле ее создателей. Он держался на этом свете только за счет милостивых объедков своих истинных хозяев, и знающей руке удавить его было проще простого. Юань пролил мимо рта его несъедобно плотные ци, цзин, жизнь и сделал последний глоток, выкусывая драгоценный шэнь до того, как тот выветрится естественным образом из тела. Вся суть живого существа уместилась на кончике его языка, пока иссушенное до пепла тело опадало к его ногам мумифицированными обломками. Инкуб встал над телом и застыл, дыша — борясь с естественным желанием проглотить и впитать чужую душу, как уже растворил все остальное. Чужая смерть оказалась невероятно сладка. И ее было бы невероятно легко проглотить, она бы скользнула в горло как капля меда… Он никак не мог решить, что делать с Ло Бинхэ. Завершить дело, доесть — и он безвозвратно превратится в отступника. Отпустить, чтобы душа нашла новое тело и переродилась — простит ли ему а-Цин? Раздробить раз и навсегда? Кто он такой, чтобы уничтожать другое существо столь тщательно? Только сейчас он заметил, что у них были свидетели. В хижине, снеся дверь, стояла ошеломленная толпа вооруженных культиваторов во главе с бледным Юэ Цинъюанем. Лицо партнера мелькало где-то за ним, но глава секты вцепился в него намертво и задвигал подальше. Люди смотрели на их с телом протагониста рандеву с ужасом. Как давно? Инкуб от подобного зрелища закрыл рот и чуть инстинктивно не сглотнул, но на полдороге опомнился и запаниковал. В его планы точно не входило становиться отступником и подсаживаться на чужие смерти! Юань метнулся в спальню и схватил первую попавшуюся нефритовую подвеску, лежащую на комоде с украшениями, и вывалил в камень все, что вообще в животе нашлось. Юань посмотрел на катастрофу с унынием. Собака. Вот же мразь. Главный герой, даже сдохнуть не может, не подгадив своему убийце. Что за человек. А-Цин осторожно дотронулся до его плеча — знакомое беспокойство нисколько не потревожило. Юань даже не вздрогнул, погруженный в унылое осознание, что его честно нажитое добро в одночасье слилось в унитаз и отделению от души полудемона не подлежит. Лишь утешающе и рассеяно похлопал любовника по пальцам. Гуаньинь сохрани его новую привычку хранить запас по частям в нефритовых побрякушках. Он церковной мышью не остался. Юань сунул в рот запасную подвеску с пояса и принялся подтягивать жизненно необходимым минимум. Весь щедрый рабочий объем эссенции улетел в трубу! Засранец, сжал он злой камень в кулаке и посмотрел на партнера. Тот выглядел белым как полотно и встревоженным. Инкуб снова посмотрел на камень. Это сойдет за выкуп невесты для а-Цзю? Одержимый сущностью его убийцы разумный камень с огромным запасом легкоусвояемой силы. Кто-нибудь? — Что… что произошло? Он мертв? — наконец-то смог разродиться Шень Цинцю от шока. Осторожно протянул руки и встряхнул Юаня очень сильно. — Ло Бинхэ мертв?! — Шень-шисюн, он тебе знаком? — зазвучали голоса остальных из гостиной. — Как этот демон проник сквозь барьеры Цанцюн? Он сломал их! И что за дикое представление он устроил? — Это обиженный любовник мастера Хэ? Нам стоит ожидать вторжения демонов? Юань только начинал осознавать произошедшее и от диких предположений громко фыркнул. Они там явно ходили сапогами по полу как на экскурсии! — Твой Ло Бинхэ пришел, перепутал нас с тобой и споткнулся об меня членом, — пояснил он до тошноты испуганному партнеру и немного пьяно усмехнулся, вручая камень-хранилище: — Это все, что от него осталось — ци, цзин и шэнь. Надежно упаковано, дарю. Только сейчас он понимал, что, гуй побери, он взял его любимую поясную бляшку для беспокойства с выемкой на обратной стороне. У него не было особенных сожалений по этому поводу. На Юаня нахлынула эйфория выжившего чудом человека, и он широчайше улыбнулся. А-Цин отшатнулся от него, роняя камень, а в следующую секунду с головой нырнул в полноценную икающую истерику с легким искажением ци и слезами. Юань быстро его подхватил, когда тот начал падать на ослабевших ногах. Прижал к себе, разглаживая сотрясающуюся энергию ладонями: все в порядке, все обошлось. Пришел в себя и сам. Он посмотрел на людей, толпящихся на пороге спальни и устало вздохнул. — Я убил полукровку последнего Небесного демона и заклинательницы. Если вам важен список прегрешений, то там, откуда он родом, он уничтожил все три мира и построил свою империю на руинах. Грабил, насиловал, убивал, пытал людей, демонов и небожителей. Остальные подробности, если захочет, расскажет мастер Шень позже. Дело откровенно закрыто, и сейчас я хочу, чтобы вы освободили помещение. Я намерен уделить время своему партнеру, а не развлекать посетителей. Люди повздрагивали от неожиданного холодного тона, который обычно использовал лорд Цинцзин, и неуверенно вымелись в общую комнату, где оставались останки демона. Не все. Юань с укором посмотрел на не сдвинувшихся Юэ Цинъюаня и Му Цинфана, что были белее мела. Им особое приглашение нужно? — Вам нужна помощь после... Вам и Шень-шисюну, — дернулся целитель. — Позвольте… Позвольте хоть осмотреть… Юань оценил, что а-Цин уже почти справился со своей истерикой, его ци под ладонью почти успокоилась, и поднялся, вежливо улыбаясь. — Мастер Шень будет в порядке уже через несколько часов. И даже лучше, чем было. Я уже убил его. А-Цин издал громкий захлебывающийся всхлип, словно вынырнул, и вцепился в руку Юаня, не давая уйти: — Как ты смог подловить его? Он убил всех, даже Ци-гэ! Глава Юэ настолько крупно вздрогнул и приобрел смутно загнанный вид, что даже Юань, сосредоточенный на любовнике, заметил. Но не стал допытываться. — Яд в чае — классика, а-Цзю. Дальше он бы либо помер сам через палочку благовоний, либо с вашей посильной помощью. Он показал большие пальцы. Командная работа? А-Цин замотал головой, сжимая запястья инкуба сильнее. Он заново начинал гипервентилировать. — Кровяные паразиты могут обезвредить большинство известных ядов. Как ты… узнал… Как ты… Ты знал, что он придет. Ты убедил меня не волноваться! — а вот теперь он стал зол как черт. — Я может быть и веду себя как наивный идиот, а-Цзю, но я умею думать, — назидательно похлопал Юань плечо диди. — Когда ты рассказал мне об этом чудовище, одержимом тобой, и о предсказании Сливовой Мадам, я понял, что подобное не только реально, но и входит в зону ожидаемого и даже неизбежного. Он не оставит тебя в покое и с его возможностями — однажды найдет. Наивно было бы не учесть. Так что я взял на себя смелость и подготовился. — Ты мог бы сказать! — попылил еще немножко цундере, чтобы не сдаваться так запросто. Юань только посмотрел иронично: — Чтобы тебя тревожность на меч загнала?! Нет! Ты мой диди! Это моя ответственность следить, чтобы к тебе никакие нежелательные ублюдки не липли и надежно их отваживать! Тем более, ничего страшного он сделать не успел. Инкуб громко чеканил каждое слово и экспрессивно тыкал пальцем свое бедро как в столешницу. Он нуждался в этой экспрессии после пережитого. — Он… — а-Цин вскипел от гнева и расстройства теперь по этому поводу. Юань смягчился. — Я инкуб. Он не сделал ничего из ряда вон. Тем более, природа яда вынудила его поступить так — я это спровоцировал и ожидал. — Что за яд? Как ты знал, что он сработает? — непримиримо допытывался а-Цин, сменив предмет допроса. — Ах! — Юань подскочил и крикнул людям в гостиной: — Кто лизнет хоть каплю разлитого чая из черного чайника, тот будет обязан тщательно трахнуть меня в течении получаса, дабы избежать мучительной смерти, и, клянусь, вам НЕ понравятся последствия. Потому что потом секса станет ЕЩЕ больше! Раздались испуганные крики людей, которые без сомнения либо потрогали разлитую жидкость, либо задели полами одежд. Юань изможденно застонал. — Трогать его можно! — заорал он еще громче и даже выглянул в коридор, чтобы его было лучше видно. Друзья подвинулись, его пропуская. — В рот тащить нельзя! Просто помойте руки и переоденьтесь. Тут же послышался топот и шорох срочных паломников в уборную. — Откуда у тебя такой сильный яд? — докопался а-Цин. — Неужели взял из запасов Му-шиди… Или твоя семья принесла? Но зачем? — наклонился над Юанем обеспокоенный Юэ Цинъюань. Скорее обеспокоенный, что до таких мер дошло, нежели что демон совершил предположительное ограбление ценных ингредиентов. Юань покровительственно фыркнул им всем: — А своя жевалка мне на что? Чтобы мечи глотать да глупости говорить? Нет уж. Я насобирал тут и там травок, замешал на своем яде пару таблеток разной степени убойности. Еще не хватало! Он был даже немного оскорблен, что его друзья решили, будто он не сможет сделать что-то настолько простое! — Но… Почему? — а-Цин запнулся, метнув взгляд на камень Бинхэ. Инкуб цыкнул: «Милый!» с укором. Поймал взгляды из гостиной. Осудил всех. — Эта служанка — всего лишь слабая беззащитная женщина! — начал он, и его тон с каждым словом все больше наполнялся угрозой и причитаниями. В глазах заблестели фальшивейшие слезы. Люди раскрыли глаза от такого. — Каждый день ее окружают толпы страшных злых культиваторов! Вон тот вообще взглядом обещает убить каждый раз при встрече! — Юань ткнул в статиста с крестьянского пика. — И разве можно в таких условиях не иметь запаса подручного средства, которое бы надежно выкосило всю гору?! От хороших времен осталось, что я могу сказать! — всплеснул он руками. Культиваторы ошеломленно смотрели на него. Юань поставил кулаки на бедра. — Какие вопросы, господа и дамы? То, что я не бросаюсь на людей, не значит, что я не могу. Я не инкуб лишь за наличие члена! Ненасилие — это выбор! Который я делаю каждый день! Пока не трогают моих диди и мэймэй, все в порядке. И прямо сейчас делать этот выбор становится все труднее! Юань уже прямым текстом указывал им выметаться. — О, — сознательно сообщил Му Цинфан. — О, — припечатал инкуб серьезно и показал паре друзей на выход. Хотя бы из спальни. — А теперь вон! Мое терпение сейчас тоньше паучьей нити. Он уже их выталкивал сам. — Последний вопрос! — вцепился Цинъюань в косяк. — Сяо Цзю! Когда он обидел тебя? Да срань! Юань без стеснения пнул главу первой секты в колено. Тот растерянно позволил беспредел и упал в руки целителя. Таким его вынесли. — Делайте с останками полукровки что хотите, глава Юэ! Всем до свидания, никому в этом доме не рады, — и демон наконец смог хлопнуть дверью спальни. Он немедленно ударил по печати барьера приватности. Шень Цинцю всегда был параноиком, который предпочитал умирать самостоятельно, так что его спальня была экипирована стационарным барьером задолго до появления слабосильного инкуба. В такие моменты это было бесценно! А-Цин немедленно разрыдался, и Юань бросился его утешать. Истерика начала заново набирать обороты. — Чш-чш-чш, Цин-цин, Ло Бинхэ мертв. Этот камень — все, что осталось. Юань бесстрашно схватил и показал партнеру, что это просто безобидная подвеска. Они одновременно застыли, глядя, как одержимый нефрит злобно пульсирует. Знакомая подвеска казалась живым созданием теперь — живой и была. Сила, темная и светлая, в нем ходила волнами, надежно запертая. Присутствие духа уверенно нейтрализовывало гремучую смесь, но у Юаня были сомнения, что это не взрывоопасно. И объемы эссенции делали подарочек весьма приличным снарядом тротила. Следовало его запечатать поскорей, пока тот сам не сообразил устроить последнюю гадость. Но а-Цин смотрел, завороженно не разумея. И Юань не собирался привлекать внимания к данному обстоятельству. — Я могу убить его? Юань печально вздохнул, подбирая камень и руку а-Цзю. — Сначала, я расскажу тебе его часть истории, — сказал он. Он заговорил про то, как мальчик появился от союза великого демона и прекрасной совершенствующийся красавицы. В день его рождения Тяньлянь-цзюнь оказался заключен под горой, а барышня Су пустила по зимней реке корзину с младенцем при неизвестных обстоятельствах. Выносила и родила здоровым полноценным полудемоном, хотя Бинхэ всегда верил в то, что был нежеланным ребенком насилия и ненависти. Про скитание сироты на улицах и неимущую прачку, приютившую ребенка, и ее смерть от болезни. Про то, как мальчик пришел в секту, но вместо приюта и мудрого наставления обрел новых врагов, с которыми не мог справиться. Преданный подросток нашел в Бездне гнездо безумной Королевы, и отступницы доили и травили беднягу, чтобы на его спине покинуть Бездну. Мальчишка, ослепленный болью, пришел к власти с помощью убийцы своих родителей, обманутый им до самого конца. Император трех миров собрал гарем из женщин, завоевал все земли, но так никогда и не наелся досыта, желая всего лишь получить признание и принятие, но находя лишь лицемерное раболепие и похоть. Так он в итоге бесславно умер вдалеке от своего подобия дома и был обращен в беспомощный предмет. Дух Ло Бинхэ в камне сначала бесновался по мере рассказа, но потом притих и вовсе погас. — Возможно, я мог бы дать ему новую жизнь, — неуверенно закончил свой рассказ Юань. — Он родился бы одной из нас или человеком. Я не знаю, смогу ли правильно съесть его шэнь. Скорее всего, нет. Старшие не зря считают, что техника последней милости рассчитана только на суккубов. Если не получится, я стану отступником. Но я все же хотел бы попробовать… Если ты позволишь, то есть. А-Цин моргнул и посмотрел на него: — Позволю что? — Забрать его. Позволишь ему жить. Если расколоть камень, он умрет. Еще я могу сделать последний глоток так, чтобы он отправился на перерождение чистым, без всей наработки его предыдущих жизней, хорошей и плохой. Это твоя подвеска, твой убийца. Я последую за тобой. Мужчина долго молчал, опустив взгляд. — Если ты его шэнь заберешь, он будет помнить? — тихо уточнил он. — Как помнят суккубы, как помню я, не знаю... И он будет моим ребенком. Нашим, потому что ты мой партнер по совершенствованию и диди моего гнезда. Мужчина сжал губы в неприятии и прижег требовательным взглядом: — Но если не выйдет, ты станешь изгоем среди своего народа. Почему ты готов на это? — обвинительное «ради него» осталось не сказанным. Юань замялся. Признать было трудно. — Я никогда не считал справедливым то, что ты делал с ним, а-Цзю. Что с ним сделал мир. С вами обоими. Если я могу исправить хоть часть этого, будет хорошо. Или хотя бы попытаюсь. — Что подумают твои родственники? — покрылся новым отрицанием и колючками а-Цин, едва не отворачиваясь. — Твои собственные дочь и внучка? Если ты ошибешься… — Они поймут, — мягко улыбнулся Юань и взял его за руку. — Такое иногда бывает. Жизнь не всегда милостива к нам, и некоторые сбиваются в пути, совершая чудовищные поступки... Отступников суккубов нельзя перевоспитать как людских преступников. Съеденная жизнь пробуждает в нас неутолимую жажду, хотя дети отступников чисты и могут вернуться к гнездам... Если родственники видят раскаяние и понимание ошибки, они могут подарить посмертное прощение отступнику. И новую жизнь. Я уверен, что гнездо Хэ примет мое решение. — О. Юань позволил себе вспомнить, что у него нет полноценного преемника на роль Мадам. Ни один из его младших не был готов, и интуитивно он не ощущал ни в ком из них потенциала стать Мадам их гнезда и нести их наследие дальше. Мэймэй была из побочной ветви, Байлянь еще слишком мала, чтобы ее можно было вообще понять, но Юань не держал особых надежд на нее. Может, ее потомки будут более удачны? Разве что Шень Цинцю, но у него в случае смерти Юаня будут свои проблемы. И человек при всем желании не сможет стать полноценным главой рода, лишь исполняющим обязанности. Да и гора с обязанностями у него нешуточная… Поддаться импульсу и ошибиться для Юаня сейчас было бы по-настоящему безответственно. Он немедленно решил переговорить с сестрами об этом, как только встретится хоть с кем-то. В гнездах есть люди, они должны знать, как их правильно есть. — Я не ищу смерти, любовь моя, — пока успокоил он. — Даже если все пойдет не так, сестры позволят мне родиться снова. Я уверен, Сю-эр не откажет. Хотя это будет как удар в сердце для нее — лишиться Юаня так скоро. — Это все равно смерть! — повысил голос а-Цин. — Ты уйдешь! — Хн, — с тяжелым сердцем согласился Юань. — Даже так я пробуду еще несколько лет, дорогой. А потом рядом с тобой будет новая Хэ, которая будет совершенно очарована этим многогранным добросердечным культиватором, — Юань сделал большие глаза и смягчился. Это все равно будет не то же самое. — Мы так обсуждаем это, будто это дело решенное и у нас нет помощи семьи до того, как мы совершим ошибку. Мы еще не ответили на вопрос, останется ли Ло Бинхэ существовать, а уже обсуждаем, когда я умру его родами! А-Цзю, не обязательно делать такой большой выбор сейчас, на нервах. А-Цин, отдохни, осознай, выдохни. Я сам сейчас ничего в рот не возьму! Или вообще, пока не спрошу сестер. Пойду, выгоню этих проходимцев, которые отираются в нашей гостиной. — Хорошо, — квакнул а-Цин, получив поцелуй и вытирая заново хлынувшие слезы. Инкуб отловил его виноватый взгляд на бывшего ученика. С тяжелым вздохом Юань еще раз поцеловал партнера в висок, прижимая голову своего большого мальчика, который может самостоятельно разобраться со своими слезами, пока он наводит порядок в доме. Шень Цинцю положительно выглядел потрясенным до глубины души до сих пор и жался к теплу и заверениям. — Все будет хорошо, — повторил целитель. — Ты помнишь, я уже принял, что ты прикончил одного невинного Ло Бинхэ? Смерть второго, который тебя убил, большого отличия не сделает. Ты ему ничего не должен, Цзю-эр, так что это решение я оставляю за тобой. — Но… — Ты умер в его пыточной, — безжалостно напомнил Юань, жестко взяв любовника за челюсть. Часть его ненавидела Ло Бинхэ за это и не начинала прощать. И он позволил этому чувству гореть в своих глазах. — Этого достаточно, чтобы покрыть любые долги между вами. Если ты сейчас раскрошишь этот камень, это также будет твое право. Я буду даже рад. В конце концов, ублюдок напал на меня в нашем собственном доме. — Но ты бы больше хотел взять его на воспитание, — проворчал а-Цин, вытаскивая лицо. Он не хотел больше говорить. Инкуб, конечно, позволил и отступился, открыл дверь, поднимая засовы печати. Да-п, эти паразиты до сих пор паслись в их доме и устроили какой-то разгоряченный консилиум. — Ты меня знаешь, а-Цин, мне только дай причинить добро и нанести справедливость, — ласково посмеялся он и изменился в лице, обращаясь к культиваторам, своевременно решившим протянуть руки к потусторонней железяке: — Не смейте трогать эту дрянь прямиком из Бездны! Вам жизнь и души не дороги? Так мне отдайте, эта слуга распорядится ими куда лучше, чем это пыточное устройство! Оставьте и отойдите, я его сейчас разряжу и доломаю. Еще не хватало, чтобы это существовало! Я скоро вернусь, милый.