Разведение инкубов для начинающих

Если кто-то думал, что после этого жизнь всех круто изменилась, то он ошибся. Юань обитал на вершине второй горы в уже привычном ощущении изоляции и даже находил в знакомой рутине некоторое успокоение. Переговоры — дело не быстрое. И все выглядело так, будто люди их собирались вести. Игнорировать слона в комнате они едва ли могли, а затевать еще одну бучу… Не хотелось никому. А-Цин немедленно с головой ушел в организационно-подготовительную деятельность. Юань, раз уж гэгэ и правда вычесал его от паразитов, вернулся к своим обычным обязанностям. Однако, внезапный визит родственников встряхнул его на глубинном уровне и оставил в беспорядке. Хотя расстройство, которое инкуб списал на острую тоску по семье, быстро сменилось его обычным, нейтральным позитивом. Рутина, как он и сказал, помогала. Жаль только, что а-Цзю было видать только на уроках с учениками да в приемные часы офиса. Все остальное время он либо где-то пропадал, либо крепко спал. Так что Юань приобрел привычку держаться ближе к диди в его рабочие часы. В основном на музыкальных уроках, которые тот вел лично. В офисе на пике он ложился в ногах, обнимал, касался и тянулся, неизменно получая ласку и внимание в ответ. Всего было мало. Юань облизнул губы и покосился снизу вверх на любовника, занятого чтением корреспонденции. Обеспокоенный содержанием письма мужчина рассеяно опустил руку и погладил инкуба как кошку. Тот дождался, когда рука окажется рядом и впился в запястье укусом. Неожиданная боль заставила Цзю выронить листки, которые тот просматривал, и ругнуться. — Юань-эр! — он раскрыл коленки и вскочил. «Юань-эр» закономерно свалился на пол и мстительно напал на лодыжки, не давая любовнику продолжить работу. А-Цин покачнулся и схватился за стол, чтобы удержаться на ногах. Инкуб тут же ретировался и любопытно выглянул с другой стороны стола. Он поймал вожжу под хвост, и теперь ему позарез требовалось побыть гремлином. Защищайся! А-Цин всегда отвечал на его призыв играть, и они бегали по пику как два идиота, пока инкуба не поймают. Человек настроения совершенно не поддержал и бросил на него неодобрительный взгляд. — Ты меня рассердить пытаешься? А-Юань, ты сегодня чуть не сорвал урок, а теперь это! Что с тобой творится? У меня полно работы. Хэ опешил от искренне обеспокоенного взгляда диди и моргнул. Погрыз край стола. — Нет? — попробовал он побыть жалостливым. Кто может устоять против глазок кота из Шрека? — У меня реально много работы, — вздохнул а-Цин, принимаясь собирать бумаги. — Ты представляешь, сколько надо нарыть информации на другие секты, чтобы уверенно анонсировать, что Цанцюн вступили в официальный сговор с демонами?! Что с тобой творится последнее время? Ты как с цепи сорвался. Заклинатель несчастно моргнул и осмотрел инкуба получше. — Ты в порядке? — озаботился он сердечно, отступая от своих проблем для Юаня. Попаданец несчастно приткнулся к жесткой деревяшке и положил на угол щеку. Он не знал почему, но этот вопрос сделал ему очень грустно. Хэ вздохнул и перебрал причины своего поведения. Он даже не знал, что вел себя как-то необычно. — Опиши получше, что я делаю, — попросил он конструктивно, возвращаясь на подлокотник любовника. Тот немедленно его прижал и погладил. — Ты не отлипаешь от меня — везде со мной повадился ходить, но при этом… цепляешь! Такое чувство, что даже нарочно. Ты на что-то злишься? Что я сделал не так? Я исправлю. Юань затих, обдумывая все, что случилось. — Я думаю, я своего рода тактильно голоден? — поднял он глаза. — Это демоническая штука, которую люди обычно не делают. Он замолчал. Рука а-Цина, гладящая его плечо замерла на мгновение, прежде чем перелечь на шею. — Что тебе требуется, а-Юань? — мужчина согнул его, чтобы оставить поцелуй на лице инкуба. Юань вжался в его волосы. Сполз и обнял так, чтобы держать любовника за шею. — Сядь на меня, — пробубнил он. — Прости, что? — звонко переспросил а-Цин в шоке. — Зажми меня силой, — перефразировал инкуб смелее. — Сядь на меня, навались всем весом. — Я этого не понимаю, — признал а-Цзю искренне. Юань вздохнул. — Я знаю. Это демоническая штука… Демоны более физически ориентированные существа нежели люди. Наши семейные и дружественные отношения включают в себя спарринги, физическую возню. Все виды пихания, кусания, тягания, сжимания и дерганья друг друга. Это… помогает ощущать близость друг с другом. Мне этого не хватает. — Я думал, суккубы немного другие в этом отношении? — в голосе а-Цзю было слышно неприятное удивление. Было отчего изнутри съежиться. — Только в том, что наша регенерация не позволяет возиться до сломанных костей и вспоротой кожи, как остальным демонам, — показательно закатил глаза он. — Мы все еще постоянно виснем друг на друге, кусаемся, цепляемся и мелочно деремся… Я не думал, что это настолько важная часть общения. Но очевидно я достиг точки, где ты либо на меня сядешь, либо я продолжу тебя провоцировать в надежде на драку, и мы подеремся всерьез. Юань немного подумал, тревожно разминая свои запястья. — Вообще, не обязательно прямо на мне сидеть, если тебе некомфортно. Мне важно скорее ощущать давление твоей ци. Побарахтаться, чтобы понять, что ты есть рядом и меня держишь. Ты как человек вполне можешь обеспечить это и не буквально: просто придави меня какой-нибудь сдерживающей печатью или талисманом, да посиди со мной в одном помещении. Это должно сработать. А-Цзю.ехе понятно заглючила от такого неортодоксального предложения. Юань прижался теснее. — Пожалуйста, — мякло мяукнул он. Потому что он реально устал и расстроился, и если не весело дергать тигра за усы, то что еще делать? Возиться гусеницей в веревках звучало также заманчиво. — Окей, — вздохнул а-Цин. — С условием, что мы воспользуемся системой трех цветов, и ты скажешь, если тебе будет больно или неприятно. — Ты еще помнишь, что я ем ци? Ты буквально свяжешь меня лапшой. Это не страшно, — усмехнулся Юань, оживляясь. — Я готов — вяжи! Не успел а-Цин что-то переспросить, Юань уже упал на пузико на ковре, скрестил руки под подбородком и обратил на него свой сияющий нетерпением взор. Будто ему тут массаж обещали. Впрочем, шибари из ци тоже было прекрасным поводом оживиться. Любовник оторопел от такого бурного энтузиазма. — Лепи свой талисман. Или что там у тебя. Расплющи меня хорошенько! Мужчина неверяще хохотнул. Он начертал талисман в воздухе и бросил на спину инкуба, пригвоздив к полу. Демон изогнулся, проверяя натяжение. — Сильнее, — воскликнул Юань, свободно ворочаясь. Это была просто крупная сетка, которую на него накинули, точно плед! А-Цин слишком не хотел ему навредить. — И если можешь сделай нити широкими лентами. Культиватор сделал как сказано, утолщив свои нити до ширины ремней. Давление стало немного туже. «Немного» — ключевое слово. — Еще. Юаню пришлось скомандовать добавки давления еще несколько раз, пока а-Цин не достиг совершенно офигенного натяжения, когда инкуб еще мог дышать, но как бы не сдвинулся, ощущал сеть. — Да-х-х-х, — предовольно прошипел инкуб, выпуская когти и вытягиваясь. И ци, которая использовалась в талисмане, очень отчетливо ощущалась диди. Концентрированное давление по всему телу было даже лучше, чем если бы он сел на него реально. — Офигенно. О, как хорошо, — инкуб выгибался и ворочался, полностью наплевав, что выглядит донельзя глупо. — Ди, это потрясающе. Почему мы раньше так не делали? О да-а-а… Запомни, что ты сделал. Мы теперь постоянно так будем делать. М-м-хм-м-рм! Юань полностью расслабился, ощущая, как спутанные конечности крепко держат ремни. И все пахнет энергетикой партнера. Он не ощущал такого расслабления и покоя уже… хрен знает сколько времени! Он издал довольное раскатистое рычание и затих, наслаждаясь даже простым дыханием, незначительно подчеркивающим ограничения от сети энергетических ремней. Они ощущались на энергетическом уровне очень приятно-шероховато. А-Цин неверяще рассмеялся. Он подошел и присел на корточки у головы Юаня. Тот разлепил глаз и смерил подозрительным взглядом любовника: что еще можно с него стребовать? — Отдай мне свою одежду под голову, — инкуб потерся щекой о ковер. Каким бы дорогим тот ни был, он был не чета шелкам и парче верних одежд лорда. И не пах а-Цином. Он быстро получил требуемое. И, боже, стало идеально. Давление, энергетика, а теперь еще и запах. А еще на ковер падал солнечный квадрат окна, согревая кожу. Он был в раю. Юань потянулся в путах и просто вылетел. Это состояние не было полноценным сном, но и не было бодрствованием. Он ничего не думал и не скучал, но и не видел легких дремотных снов, осознавая себя. Белый шум. Дыхание стало глубоким и спокойным, а мышцы одна за другой расслабились, поддаваясь неволе. — Какой цвет? — коснулась его волос рука диди, чуть возвращая сознание в реальность. — Самый зеленый, какой есть на свете, — мечтательно вздохнул Юань и отвернулся, чтобы его больше не трогали. Каждое движение задевало сеть талисмана. — Хорошо, — сообщил а-Цин. — Ты ведь скажешь, когда тебе хватит? — Мне никогда не хватит, — уверенно отозвался Юань, подставляясь руке, прочесавший волосы на затылке. — Но да-а… — Хорошо, — выдохнул а-Цин снова и поднялся. Дальше Юань не следил, зная, что он в безопасности и под присмотром. Спустя какое-то количество блаженства кто-то громко и грубо взвизгнул: — Какого черта! Ш-Шень-шисюн, что произошло?! Я понимаю, что Огурец может быть раздражающим настолько, что его хочется забанить, но это не повод… Юань вздрогнул и впервые издал натурально агрессивное рычание, после чего перелег поудобнее спиной к источникам звуков, предоставив диди разбираться с гостями. Кто бы это ни был и чего бы не требовал. Вскоре чужое присутствие исчезло. Хлопнула дверь снова. Юань недовольно покосился через плечо: кого еще принесло? Оказалось, это а-Цин, выпроваживая Цинхуа, налепил на дверь записку. Как продуманно. Инкуб муркнул и свернулся круассаном насколько позволяли ленты-ремни. Зимнее солнышко в окошко грело. Неопределенное время Юань наслаждался, скрыв рукавом глаза от света. Иногда менял позы. Иногда, начиная возиться, только лишь чтобы размяться и остро ощутить натяжение снова, он получал вопрос о цвете. Невнятно бормотал ответ, и все затихало снова. В следующий раз его разбудил негромкий разговор, приобретший напряженные нотки. Юань был очень ориентирован на то, чтобы различать стресс а-Цзю даже во сне, и бдительно продрал глаза. За столом сидели диди и рослая фигура главы секты, о чем-то эмоционально беседуя. Почти сдержанно ругались? Спорили? Юань осоловело моргнул и издал вопросительный звук, не уверенный, что его вмешательство нужно. А-Цин отвлекся от брата и смягчился. — Все хорошо, спи дальше, — сказал он, как будто имел это в виду. — Ци-гэ всего лишь как обычно отказывается вытащить голову из задницы. Это было безопасно. Это было хорошо. Инкуб послушно потянулся и зарылся носом в складки одежды. Дрема сморила его тут же. Он проснулся, когда оконный луч исчез и прекратил его греть. Юань разочарованно сопнул и потянулся, натягивая ослабевшую без вливания ци сеть. Его тело медленно, но верно ее подъедало. — Я уже думал тебя будить, потому что закончил на сегодня, но ты так сладко спал, что я задержался, — подал негромкий голос а-Цин. Он читал за своим столом. — Тебя выпустить? Юань потянулся порвать сам и обнаружил, что культиватор связал его таким образом, что он не мог дотянуться зубами и когтями до центральных линий, от которых запитывались все остальные. А-Цин реально связал его и приделал сверху бантик! И Юань не мог слету выбраться! Из съедобной ци! Оскорбительно! Он шокированно завертелся, пытаясь рассмотреть хитрую конструкцию. Это же был обычный удерживающий талисман! Но то, как а-Цин его прилепил на лопатки — это очень умно. — Я сейчас тебя выпущу, только не нервничай, — заторопился а-Цин, решив, что Юань заерзал в стрессе. Ведь он сам, будучи связан так тщательно, ударился бы в панику точно. Инкуб отказался невнятными писками и деловито засопел, жуя попавшийся на зуб ремень. Из такой ловушки не выберешься в считанные секунды! Ха! Но это все равно мармеладные червячки. Они просто хитро завязаны, что так сразу не дотянешься. От перекусывания линии равно перераспределялись и вскоре Юань смог добраться до ключевой ленты. Стоило перекусить ее, как вся структура сорвалась и рассыпалась. Инкуб довольно потянулся, как не мог в сети. Кровь начала возвращаться в затекшие конечности. Юань даже не циркулировал энергию, наслаждаясь колющими иголочками. — Ты закончил, гэгэ? — тепло посмеялся а-Цин, присаживаясь рядом. — Тебе лучше? Юань очень довольно мурлыкнул. — Это было потрясающе, спасибо, — искренне признался он. — Как прошел твой день? — Ах, уже много недель у меня не было столько посетителей, — с энтузиазмом посетовал а-Цин. — Шан-шиди был довольно несдержан, и его услышали. И всем стало интересно, что вызвало такую реакцию. Слухи разрослись до того, что сам Цинъюань-шисюн изъявил желание, проверить, как у нас дела… Мы поговорили. Действительно поговорили. — М-м-м, — неоднозначно-одобрительно промычал Юань, не собираясь лезть в душу любовника. Захочет — сам расскажет… Но «Цинъюань-шисюн» — это большой положительный сдвиг. — А как ты выспался? Ты провел почти четыре часа в печати, — мягко посмеялся и погладил его по спине человек. Веяние ци бережно облизало саднящие следы от талисмана бальзамом. Юань вытянулся и снова потянулся. Его конечности были более-менее в порядке. И следы стресса, которые он успешно игнорировал, прошли. На душе царили мир и покой. Шень Цинцю мягко его взял на руки, собираясь отнести домой. — О-о, это было так потрясающе, — Юань тут же лег на плечо любовника, устраиваясь поудобнее у него на локте. Второй рукой Цзю подхватил смятый сверток со своим верхним платьем. — Мы та-а-ак сделаем это снова! У заклинателя было хорошее настроение, потому что они выскользнули на улицу летящей походкой. И в следующий же шаг уже невесомо взмывали в небо на узком лезвии СюЯ. — Я рад, — засмеялся а-Цин. — Хоть и совершенно не понимаю, что в этом такого, — признался он куда тише. — Мхм, — Юань обнял его крепче. — Я думаю, ты чувствуешь себя так в моих руках, когда мы ложимся спать. Что я, семья, рядом, что ты в безопасности и защищен, за тобой присмотрят. С проблемами разберутся, а тебя подхватят. И я уже упоминал, я люблю путы. У всех своя любимая на вкус краска. Сегодня был очень хороший день. — Он был, — согласился задумчиво а-Цин, глядя куда-то поверх линии горизонта. — Он был… Но больше он ничего не сказал.