Разведение инкубов для начинающих

— …Иди помаши своим мечом культиватороским, потому что в голову ты все равно только сладости ешь! — Юань махал пальцем в лицо такого же взмыленного партнера. — Уползи в ту пещеру, из которой вылез, вероломный змей! — шипел в ответ тот, больно тыча веером в бок. — Всем совершенно очевидно, что я прав, и ты просто слишком слеп, чтобы это увидеть! Посмотрим, что ты скажешь, когда я покажу тебе ту книгу! Именно такими они пришли на Цюндин и, не сговариваясь, разошлись в разные стороны. А-Цзю пронесся через все помещение и напал на коллегу с алхимического пика. У него было к нему дело. Его жертва даже воззвать о помощи не успела, как на нее насел раздраконенный второй лорд. Предельно вежливый, корректный, но мгновение назад кипящий от гнева и сверлящий пристальным взглядом василиска. Никому такое не пожелаешь пережить. Юань посмеялся картине, но все же гордо сложил руки на груди и расправил плечи. Он был правее! И он собирался стоять на своем. Возле Цинхуа. — Эм… Я-м… Кажется, в райском гнездышке появились реальные проблемы? — осторожно спросил его приятель тонким умирающим голоском. Инкуб встрепенулся и оглянулся. Его знакомые лорды уже озабоченно подтягивались к нему с выражениями на лицах, будто кто-то умер. Му Цинфан спешил к нему, словно почтенная матрона на помощь сорванцу, разбившему коленку. Юэ Цинъюань мысленно посчитал риски, у кого быстрее получит ответы, и поспешил следом. Остальные лорды тоже выглядели глубоко растревоженными, точно море к шторму. Юань непонимающе моргнул. — Что-то случилось? — Это у тебя надо спрашивать! — всплеснул руками Самолет. — Вы с Шень-шисюном… Что-то ужасное случилось, не иначе! Вы были неразлучны — и вдруг такое! — Если Хэ Юань объяснится, я уверен, с… Цинцю-шиди найдет в своем сердце возможность его простить, — внес свою долю в дистресс Цинъюань-сюн. Мужчина выглядел так, словно нуждался в паре капель успокоительной настойки. Юань поднял брови. — Вы… так переживаете, потому что мы… А-Цзю, мы должны немедленно помириться и поцеловаться! — насмешливо воскликнул он. — Дети начинают переживать, когда мама с папой ссорятся! Инкуб засмеялся, практически как ишак, закрыв рот рукой. Он искренне сожалел, но сдержаться было выше его сил. Потому что люди покрылись пятнами, покраснели, позеленели и вообще — будто кошки, облитые из ведра, прыснули прочь! А-Цин покраснел до корней волос и швырнул в него веер. Юань его ловко поймал и закрылся им, как обычно любовник делал. Заклинатель уже шел к нему забрать аксессуар и присоединиться к столпотворению. — Не раньше, чем ты признаешь свою неправоту, — прошипел он агрессивно. Его мантия живописно всколыхнулась, точно хвост змеи. Юань гордо фыркнул и отвернулся. — Неужели нам правда следует поцеловаться, чтобы вы прекратили нервничать? — взмахнул он шелковым крылом в насмешке и лукаво улыбнулся. — Это всего лишь оживленная академическая дискуссия. — Нет! Это личное, и ты прекрасно это знаешь, болтун! — отобрал веер а-Цзю. — Иди освобождать гусей, раз так! У тебя это хорошо получается, — не стерпел Юань. А-Цин мгновенно закусил удила, потому что «никаких гусей он не воровал». — Твоя точка зрения абсурдна, ведь всем и каждому понятно!.. — Господа! Господа! — взмолился Му Цинфан. — О чем корень вашего спора?! Позвольте этим ничтожным рассудить вас! Нет нужды в таких бессердечных словах. Они с Цзю сделали одинаковые выражения на всю эту толпу драматичных клоунов. Шень Цинцю горделиво задрал нос и махнул рукой, чтобы Юань объяснил плебеям проблемы богов. Инкуб фыркнул. — На днях этот слуга был на уроке вейцзы и абсолютно достойно рассуждал о том, как бы похитрее сжулить, чтобы побеждать в любом матче, — всплеснув руками, принялся объяснять Юань. Послышались фыркающие смешки. — Выучись играть, охотничий пес, — мстительно пробормотал а-Цин, ввернув пропущенное оскорбление. Юань ахнул на него. Окружающие запереглядывались: эту отсылку никто не понял. — Не все из нас одарены стратегическим мышлением, а-Цзю! Остальные — простые смертные! — зашипел инкуб в картинной обиде. Слушающие люди зачем-то повально закатили глаза. — Так вот. Этот пришел к выводу, что умение читать мысли собеседника было бы большим подспорьем в победе, независимо от мастерства противника. Однако, потом я также подумал, что умение видеть будущее и, соответственно, ходы соперника также было бы сильным преимуществом. И вот этот скромный Хэ Юань задумался, случись шахматный поединок между тем, кто читает мысли, и тем, кто видит будущее, кто бы победил?! Из интереса, несмотря на то, что ответ абсолютно очевиден, я поделился вопросом с а-Цином… Каково же было мое удивление!.. — Глупостью ты поделился! — И из-за этой ерунды вы разлаялись как два брехучих пса?! — шокированно воскликнул Самолет. Их свидетели начинали задаваться вопросом, а правдива ли вообще реальность сегодня. — Это важная академическая дискуссия! — достоверно оскорбился а-Цин и замотал головой, точно не мог смириться с тем, что слышит. — Да как можно! — взвизгнул Юань, также неприятно удивившись подобной оценке. — Это важное научное обсуждение! Мы провели в библиотеке несколько бессонных дней и ночей, пытаясь найти аргументы и контраргументы! — Это заметно, — проворчал массовочный лорд. Они с Цзю прижгли выскочку взглядами. Отступили от них все. — Я уже сказал тебе, что если взять тот гриб, смешать с травой двойственного шепота пустоты и вдохнуть, то попадешь под проклятье, которое позволит видеть смерти родных и близких! — зажегся заново Юань, припомнив, что они в библиотеке делали. — И если — теоретически, если создать условия, когда от матча вейцзы будут зависеть жизни твоих близких, то проклятье даст тебе возможность предсказать исход матча. И если… — Я не знаю, из какой книжки ты вычитал эту дурь, а-Юань, но мы не будем искать того синелапого волка, укус которого позволяет жертве сливаться сознаниями с первым, дотронувшихся до них, — с чувством прервал а-Цзю. — Где твой дух исследователя? Где авантюризм подлинного ученого?! — драматично возопил Юань. — Клянусь, это абсолютно безопасно, если ты сделаешь это с суккубом! Я потом откультивирую все обратно! То, что небесный демон вылечивает плотностью энергетики, я могу вылечить знаниями! И даже лучше! Губы Шень Цинцю уже искривились в том, что определено было оскорблением интеллекта Юаня на кончике языка. — Тебе просто слабо! — презрительно выплюнул инкуб. И по тому, как дернулось лицо диди, он понял, что победил в их матче. — Этот мастер не слаб! — сорвался он всерьез. — И он докажет… Он намылился совершать решительные действия прямо сейчас. — Шисюн, мастер Хэ… — отчаялся их прервать Му Цинфан. — А-ха, диди, — мягко поймал за руку любовника Юань. — Вот ты и проиграл. Ты понял, как я тебя достал? Мужчина нахмурился, а потом с сожалением повесил голову. Юань утешающе похлопал его по руке. А-Цин сжал ее в ответ. Он фыркнул как ворчливый гордый ежик. — После собрания обсудим все более детально, — пообещал ему Юань и оглянулся. — Что с лицами, господа? — Это самый безумный обмен репликами, который я только видел за последний месяц. Я потерял смысл еще в начале, — ответил мастер Шан. — Эта и не находила, — фыркнула Ци Цинци. — Как часто вы такое устраиваете? И, главное, зачем? — недоумевал По Циньдао. Инкуб моргнул. А-Цин уже вернул свою невозмутимую публичную персону. — Как я уже сказал, — вернул себе достоинство и Юань, — это был академический игровой дискус. Разгоряченность дискуссии, лишенная подлинной эмоциональной вовлеченности, делает происходящее интереснее, понимаете? Необходимость быстро придумывать меткие аргументы придает особенное удовольствие, как и возможность посмеяться над абсурдностью дискуссии. Изначально это начиналось как обучение ораторскому искусству. Темперамент и статус часто доводили второго лорда до спора, но, увы, он не умел принимать удар, очень остро воспринимая нападки на свой счет. Публичную маску держал, делал вид, что не затронуло, а потом злопамятно подбрасывал какую-нибудь гадость, хотя человек уже думать забыл об их обмене дежурными колкостями. За что и слыл нехорошим человеком, если сказать мягко. Так что они тут совмещали приятное с полезным. Юань рассмеялся над лицами бессмертных. Менее смешно это не становилось. — Неужели вы считали, что мы круглые сутки сладко воркуем? — инкуб закрыл широкую ухмылку рукавом и лисьи прищурился. — Так отношения не делаются. Несколько лордов не выдержали и, закатив глаза, направились прочь, точно спасаясь бегством. — Дичь, — вынес вердикт Шан Цинхуа, всплескивая руками. — И что там с воровством гусей? Юань бросил на него даже сочувственный взгляд — не везет ему, конечно, феерично. Что ни вопрос, то в волчью яму! Самолет в ужасе дернулся, но на него уже летел с когтями, точно ястреб, Шень Цинцю — объяснять, что никаких гусей он не крал. Обвинять в такой низости собственного боевого брата — верх неуважения. — Верно, они были прокляты, — довольно и зловеще низко захихикал демон. — Гуси? — удивилась мастер Ци. — Это чем же? Инкуб покосился на нее несколько недружелюбно. Но а-Цину она теперь нравилась, так что он снизошел: — Очень прокляты, — повторил он загадочную формулировку. — Чем?! — Должно быть, проклятьем прокляты, — пришел вдруг навыручку мастер Фа, с пониманием закивав. Правда, никому не было ясно, это шутка у нелюдимого аскета такая, или он всерьез. Его подколки только Юань понимал. — Термин такой заклинательский, уже второй бессмертный мастер согласился, — согласился инкуб, покосившись на женщину с превосходством гламурной кисы. «Неужели не слыхала? Писк моды!» До некоторых дошла соль ситуации, и они захихикали, косясь на Шень Цинцю делающего внушение мятежному шиди. Когда главный стратег повернулся и просканировал взглядом подозрительное боевое семейство, все сделали вид, что не смеются. — Так… А все же… Кто победит? Читающий мысли или пророк? — обнадеженно обратился Юэ Цинъюань. Он как обычно надеялся всех помирить и, заодно, поиметь с братом дружескую беседу на интересную ему тему. Ох, малыш… На лице а-Цина расцвела хищническая улыбка пираньи. Стервятник разжал когти на Шан Цинхуа. — А как жаньмен-шисюн считает, кто победит? — спросил он этим своим шелковым тоном профессионального душителя. О, этот демон определенно научил его плохому. Например, этому гадючьему веселью, которое часто испытывал сам Юань, точа когти об окружающих. Инкуб, не в силах сдержаться, задергался в задушенном смехе, с силой зажимая рот ладонью. Выражение Юэ Цинъюаня, который осознал, что не знает, какой точки зрения придерживался а-Цзю и не может подлизаться! Культиватор заметался под вежливой маской. Он даже бросил умоляющий взгляд на Юаня. От него начал распространяться запах стресса. Все смотрели на это моральное расчленение начальства как кошки на бантик. «Шакалы», — практически с любовью подумал демон. — Это простой ничего не значащий вопрос, шисюн, ни к чему так нервничать! — подсыпал соли а-Цин. — Здесь нет правильного ответа. Десяток моих людей так и не пришли к единому мнению, опираясь на лучшую библиотеку секты. Разве можно требовать сиюминутного решения от вас! Мне просто интересно услышать ваши мысли по этому поводу. Взгляды окружающих отчетливо выражали осознание: «Так вот этим занимаются снобы Цинцзин, когда никто не смотрит?!» Практически возмущение: «На это уходят наши налоги?!». Будто Цинцзин не собирал на рис с мясом себе сам, как и все пики, и делал это получше многих, если послушать Шан Цинхуа. Юань фыркнул. Подчиненные и гусята Цин-цина чем только не занимались. Дискуссионная трибуна никогда не простаивала. И недели не проходило, чтобы уважаемый академик не расквасил нос другому из-за того, что шляпки одного вида грибов не изображены одинаковой формы в их книжках, вышедших независимо друг от друга. Или иного специфического вопроса, о котором беспокоиться будут, ну, человек девять по всему миру. И двое из них — вот, дерутся. Типичные ученые. А у этих еще и мечи есть! — Я… Я, — пытался родить мастер Юэ, начиная переходить из дистресса в панику. — Ладно, а-Цин, хватит потрошить брата, — вмешался Юань, похлопав любовника по плечу. — Он сейчас искажение схватит. А-Цин фыркнул и отпустил добычу. Оставив поцелуй на лбу инкуба, он удалился пружинистой походкой в зал. Его проводили взглядами. — Никогда бы не подумала, что Шень-шисюн может спорить о такой ерунде, — резюмировала Ци Цинци и направилась следом. За ней потянулись еще несколько людей с учениками. Юань фыркнул. Ну конечно. Он только потирает лапки в черной зависти и планирует захват мира в своей лачуге. — И все же, какой ответ правильный? — тихо спросил у него Му Цинфан. Юань метнул на него кристальный обожающий взгляд и сделал нормальное выражение: — А как думает мастер Му? Мастера Шеня нет, вы можете говорить свободно, я не выдам. — Я видел венерины мухоловки, которые выглядят более заслуживающими доверия, — пожурил лекарь. Юань вернулся к своему гремлинскому настроению и счастливо похихикал. Всегда приятно было, когда друзья настолько хорошо его знали, что могли читать через превосходную актерскую игру. — Это абсолютно не важно, — потряс он рукавом с теплом в голосе. — Сегодня спорим о вейцзы, вчера ищем коленки у пингвинов. Позавчера — ругаемся про всемогущество. — Коленки пингвинов? — встал в стойку Шан Цинхуа и поднял песчаную бурю ци: — Так вот зачем ты сказал мне притащить одного! Я чуть не отморозил задницу в ледяной воде ради сраных КОЛЕНОК?! Я думал, это что-то серьезное! — Это серьезное! И раз у нас есть связи с консортом демонического лорда тех земель, то надо этим пользоваться! — и пока Самолет вместе с другими лордами давился возмущением и пытался подобрать ответ, Юань повернулся к остальным и пояснил: — Мы выясняли, коленки пингвинов гнутся вперед как ноги у людей или назад как у других птиц. Существуют ли они вовсе? Оказалось, что да, и они передвигаются как люди, на корточках. — Кто такие пингвины? — тихо переспросил кто-то. — Прямоходящие толстые птицы северных демонических пустошей. Очень нелепые. И на вкус оказались не очень. — Вы съели моего пингвина?! — повернулся к шиди Шан Цинхуа. Обычно, когда любой другой бессмертный лорд был в таком состоянии, остальные начинали ступать аккуратно. Но на авторе это, как не раз отмечал Юань, не работало. — До сих пор поверить не могу, — похоронно согласился Огурец с ним. Эти люди убили, вивисекторски разделали и съели бедного демонического зверя. Умом Юань их понимал, но душа не могла принять, как местные дикари смогли записать пингвина в съедобную птицу. — А вопрос про всемогущество? — наклонил голову глава Юэ. Они наблюдали, как Самолет атакует шиди, сожравших его пингвина. — Ах! «Если я всемогущий бог, то могу ли я создать камень, который не смогу поднять?» — Этот вопрос легкий! — воскликнул мастер По. — Да, всемогущий бог сможет все! — Как бог тогда может считаться всемогущим, если не может поднять камень? Или не создать такой камень? — каверзно оскалился Юань. — Приятного и продуктивного собрания, мастера-культиваторы! И он со смехом и аурой превосходства направился в зал собраний. Впрочем, вопрос догнал его через несколько дней на их частной встрече с Юэ Цинъюанем. Их философская дискуссия обо всем продолжалась, и пускай Хэ до сих пор испытывал трудности с этим человеком, это не мешало им регулярно общаться. Даже становилось извращенно любопытным: как можно быть таким блестяще умным и тупым как хлебушек одновременно? Юань подозревал, что его просто привлекает вид горящих мусорок. Духовный брат а-Цина все же — это ожидалось. — В чем забава спорить и ругаться, мастер Хэ, поясните, — первое, что спросил у него заклинатель, с глубоким беспокойством передавая чашку. Они снова сидели в его частной гостиной. Та же аскетичная атмосфера, но на стене обновка — картина с изображением двенадцати гор Цанцюн. Казалось бы, недальновидный дипломатический подарок, но Глава выбрал, что повесить, сам. Это входило в его невеликие интересы и вдохновляло. Юань вежливо похвалил инициативу. — Хм, спорить весело, — пожал плечами инкуб, принимая чашку. — Как так? — поразился глава. — Враждебность, оскорбления… — Знание, что тебя принимают любым, а не только удобным и приятным… — Я принимаю сяо Цзю любым! — немедленно сработал рефлекс у заклинателя. Юань спокойно вздохнул и продолжил, будто не прерывали: — А еще свобода выражения своих мыслей. Это как физический спарринг. Там тоже не используются смертельные приемы. Зато можно отточить технику и наработать опыт. А-Цин использует свой интеллект как оружие. Искать схватки с интересными мастерами слова для него также естественно, как для мастера Лю пробовать на зуб всякого мастера боя. И ругать за это стремление глупо. Надо лишь научить его делать это правильно. Чем я и занимаюсь. Юэ Цинъюань покачал головой только и сник. — Как у тебя получается не обижать его, а-Юань? Как ты понимаешь, что он не обижен всерьез? Как понять, что не переступил черту? Он всегда так непроницаем и сердит! Юань покосился на него и поднял бровь. Он считал это очевидным. — А-Цин все еще ведет беседу, разве нет? Если он не хочет больше говорить, он уходит или выставляет собеседника вон. А пока он не приказал проваливать и не сбежал сам, все еще есть шанс реабилитироваться. Мастер Юэ, вы снова слишком много думаете и смотрите на а-Цина как на некий абстрактный образ. А вы попробуйте узнать его. — Я знаю его! Я знаю все о нем! — вспыхнул и смутился интенсивности своего выбрыка Цинъюань. — В са-а-амом деле? Какой его любимый цвет? Мужчина моргнул. — Цвет? — Да. Какой любимый цвет у а-Цзю? Юэ Цинъюань замолчал, распространяя дистресс. Пауза затягивалась. — Зеленый, — отчаянно сказал он, когда Юань уже решил подать голос. Инкуб загадочно улыбнулся, отчего мужчина сцепил зубы. — Я прав ведь? — тревожно переспросил он. — Боюсь, я не могу сказать, — покачал головой демон без всякой жалости. — Вам придется спросить у него самого. — Он со мной не говорит, — практически пожаловался первый лорд и моргнул мокрыми глазами на свою чашку. Чуть ли губу не оттопырил словно обиженный малыш. — Вы его не слушаете, с чего бы ему говорить, — пожал плечами Юань. Юэ Цинъюань поморгал, совершенно не разумея. Юань успокаивающе вздохнул. Чего только не сделаешь для диди — даже в психотерапию придурка впишешься. — Я понимаю, что это больно, когда человек, которого вы любите и с которым хотите наладить отношения, просит убраться с глаз и отталкивает все усилия, — мягко начал инкуб. — Однако, как можно надеяться на положительную реакцию, нарушая его границы и игнорируя просьбы? — Но… — Вы дипломат, глава Юэ. Вы взрослый могущественный культиватор, который регулярно ведет переговоры с просоленными политиками. Смертными и бессмертными. Верно? — жестко прервал Хэ. Мастер Юэ кивнул в замешательстве. — Воспользуйтесь этими знаниями и опытом, чтобы наладить отношения с одним единственным братом, — ткнул Юань его мордой, как котенка в лужу. — Я так и делаю! Я знаю своего брата! — взвился мужчина. Юань невпечатленно переждал и покивал: — И поэтому вы делаете все наоборот, когда он говорит с вами? Заклинатель сник. — Мастер Юэ, давайте представим абстрактную ситуацию. У вас произошел роковой инцидент с императором. Вы не явились на прием. В связи с этим император запретил вам появляться при дворе и даже на его земле. Вы пытались его караулить на приемах соседей, но ваша настойчивость его рассердила. Вы пытались задабривать дарами, но это тоже не очень-то сработало. Император все еще ощущает себя очень оскорбленным. Наверно, то есть. Вы не знаете достоверно, что ваш император чувствует и на что именно он так остро отреагировал. Он просто воротит нос и отказывается сменить гнев на милость. Император вам, кажется, очень нужен, поэтому… Каковы ваши действия как дипломата? — Но сяо Цзю не какой-то там абстрактный император! — возмутился упрямец. — И я знаю, в чем виноват… — Вы узнали его любимый цвет? — перекрикнул Юань. Мужчина пугливо замолк. — Вы не можете достоверно знать чувства другого человека, если он не сказал вам о них. Эта простая истина, которую надо выучить. Вы НЕ знаете, на что обиделся ваш император. Возможно, ваши предположения правдивы. Возможно, нет. Вы не узнаете достоверно, пока не спросите его лично. Юэ Цинъюань съежился. — Вы знали сяо Цзю однажды. А он знал вас, — смягчился инкуб. — Но с тех пор прошло много лет, которые вы провели порознь. Шень Цзю вырос и стал лордом Шень Цинцю. А Юэ Ци стал Юэ Цинъюанем, главой секты. Он был вашим братом, но теперь он ничем не хуже абстрактного человека на троне. Вы сами возвели его в такой ранг. Что ж, если хотите, пусть будет так. Ваша задача провести с ним переговоры. Если вы будете говорить с позиции безродного мальчишки, вы его оскорбите. Он, все-таки, важный человек. Если будете давить с позиции главы секты, то вряд ли к чему-то хорошему придете. Истинно мирные переговоры не ведут с применением давления. Но вам придется сначала узнать, на что ваш император обижен, чтобы правильно задобрить его. Может быть, он обиделся на нарушение этикета, он оказался опозорен вашим пренебрежением. «Вы даже не сказали, почему не пришли, кинувшись сразу извиняться!» — в последний момент проглотил Юань и неловко прочистил горло. Такие откровенные подсказки он давать едва ли мог. Это было непедагогично в самой крайней степени. — А может быть, плевал он на этикет, но во время банкета некому было подать ему платочек, который только вы ему обычно давали. И пока вы пытаетесь загладить промашку с этикетом, он просто хочет получить сраный платочек. Вы не знаете, в чем ваша вина и есть ли она вовсе. Может ведь быть и так, что вашему императору просто нравится точить об вас когти, будто вы корень всех бед, вот он и воспользовался шансом обратить на вас свой гнев, а вашего промаха в этом вовсе нет!.. Юань осторожно положил руку на плечо человека. — Вы не узнаете, пока не спросите, — проникновенно закончил он внушение. Мысленно он держал помпоны и скандировал по слогам: «Поговорите наконец!» Юэ Цинъюань молча слушал и подавленно возил взглядом по столу. — Я помедитирую над этим, — сказал он и опустил голову на стол. — Я знаю, что а-Цин не самый простой человек, чтобы наладить с ним мосты, — Юань погладил мужчину по большой спине. — Но он очень стабилен в своих привязанностях. Если вам удалось это однажды, то, считай, навсегда. Теперь надо просто найти дорогу к тому мосту, что вы оставили. Глава Юэ шмыгнул и разревелся, не поднимая головы. Подтянул руки, чтобы плакать в рукава. — Ш-ш, все образуется, сладкий мой, — гладил его инкуб, позволяя плакать. — Рано или поздно два человека, которые так сильно любят друг друга, обязательно найдут способ. Надо лишь не опускать руки. А еще — говорить и слушать. Заклинатель согласно повозил лицом по столу. Поднялся, вытирая лицо рукавом, будто у него отродясь не было платка в рукаве. — Спасибо, — проквакал он и шмыгнул носом. Юэ Цинъюань стал официально первым, кого Юань отнес бы к уродливым плачущим людям в этом мире. Сопли были просто вез-де. Фе. — Мне же проще, если диди перестанет психовать, — деланно легко пожал плечами Юань, вытирая придурка как маленького ребенка. Не без злорадства в сердце: вы посмотрите, какой нелепый. Сделать бы фотку — диди показать. — Нет, — покачал головой глава секты, ловя его за руку. — Спасибо, что ты есть у сяо Цзю, а-Юань. Все могло бы сложиться куда печальнее. Мужчина выглядел куда старше и серьезнее, чем того требовала ситуация. Потерялся ребенок, нашелся самый могущественный из людей. — Конечно, где же мне еще быть? — попытался улыбнуться инкуб. Мастер Юэ улыбнулся себе, покачал головой и отпустил его руку. Юань спрятал конечность. Странный он тип и не лечится. Хэ только вздохнул и, решив на сегодня завершить тет-а-тет, протянул свой именной талисман для вызова а-Цзю. Юэ Цинъюань стиснул между ладоней его, напитывая силой, и в темное небо устремился изящный белоснежный лебедь. Чертов плагиат. Комната погрузилась в тишину. Даже будто потемнела — таким сияющим был вестник. — Когда я не знаю, о чем говорить с человеком, я сначала выдаю факт о себе, — поделился инкуб, — а потом спрашиваю: а что вы думаете? А как у вас? Когда вы что-то спрашиваете, этого может у человека не быть. Однако, давая первым, а потом это же спрашивая, вы облегчаете шаг навстречу колоссально, — он привстал и оставил поцелуй на макушке мужчины. — Мой вам совет: прежде чем узнавать любимый цвет диди, найдите свой. Вы не видели своего брата много лет. Но он вас тоже не мог увидеть и узнать, даже если хотел. Юань поднялся из-за стола, глядя на мужчину сверху вниз. — Я до сих пор испытываю трудность в том, чтобы читать ваши реакции, — признал он. — Не потому, что вы хороший лжец, мастер Юэ, хотя и это тоже. А потому что вы не знаете, что желаете и ради чего живете. Нельзя прочитать пустой лист. Нельзя выпытать у пленника информацию, которую он никогда и не видел. Где а-Ци, Юэ-жаньмен? Шень Цзю не может встретить Юэ Ци, если Юэ Ци нет. Мужчина скорбно опустил голову, враз состарившись. — Этот будет долго медитировать над вашей мудростью, мастер Хэ. Юань кивнул. — Удачи, мастер Юэ. Есть люди, которые будут счастливы встретить и узнать вас. «Может, и я в их числе окажусь», — мысленно наклонил голову инкуб. Он отчего-то тоже чувствовал себя старым и уставшим. И очень хотел домой.