Разведение инкубов для начинающих

На сегодняшнем собрании умасленный, как наевшийся сливок кот, Юань предполагал увидеть очередной цирк с конями. Во-первых, потому что в целом лорды Цанцюн были тем еще потешным сборищем, а он — любимым шутом недели. А во-вторых, потому что а-Цин красноречиво избегал на него смотреть. Мужчина вышагивал деревянной походкой, едва замечая препятствия. Стоило ему бросить взгляд на инкуба, как он немедленно отводил взгляд и краснел, прячась за веером. В приемном зале проходили привычные расшаркивания горных владык, которые, прибывая, раскланивались. С тех пор, как лорды начали знакомиться и говорить друг с другом на дополнительных занятиях, Юань отметил размывание границ. Прежде у них были четко разделенные группы «ответственных у власти», «агрессивных борцов справедливости», «тихих ремесленников» и кочующих одиночек. Да, банально, как в школе. Особенно выделялись сдвиги отношений у главы секты и лорда Андин. Когда второй лорд перечислил свои обязанности, все охренели, но по большому счету это было ожидаемо. Шень Цинцю не снискал обожания у коллег как раз за то, что наложил лапу на все важные дела секты. Он был известен тем, что везде сует свою змеиную морду и на все имеет свое ценное мнение, которое надо непременно исполнить, а иначе надоедливый мстительный гад никогда не отвяжется. Другое дело — благостный Юэ-шисюн, который всегда соглашался помочь младшим коллегам, да вечно прибедняющийся крысеныш, который непрерывно громко стенал, но всегда в итоге исполнял заказ к сроку. Оказывается, они делали не меньший объем работы. Их презентации также получились весьма показательными. Юэ Цинъюань, будто все в порядке, зачитал про свой объемный труд. Он не был краток в своем рассказе, не был подробен, не хвалился, не теснился. Просто объяснил, обстоятельно, с нужными эмоциональными акцентами и образными примерами. Все покивали, прекрасно ознакомленные с ролью первого пика в роли медиатора всех со всеми. Только после уточнения бдительного Юаня все заметили, насколько это много работы. Ну вот гипнотизер же! Ну! Дракона протащит — не заметят! Завершил глава доклад пожеланием, чтобы их боевое семейство стало похоже на семью, которая помогает упавшим и ждет задержавшихся, а не травит неугодных. Короче, ни слова упрека не сказал, а по совести своих непутевых подчиненных с братской улыбочкой проехался. Инкуб ожидал, что критику руководства придется выжимать силой, но, кажется, «низвержение» второго лорда придало храбрости. Или просто накипело? В записках пестрило от смелых, открытых просьб быть строже, наказывать за проступки, а не спускать с рук преступникам. (Ну, понятно на кого все косились). — Мой Учитель был чрезвычайно строг, — признал на это Юэ Цинъюань в порыве редкой искренности. — Жесток даже. Он ставил на первое место секту, а не людей в ней. Сколько бы этот ни наблюдал его методы, непримиримость его суждений, резкость его поступков, он не мог понять: как можно ставить безликую организацию вперед людей, что составляют ее? Секта имеет значение, только пока в ней кто-то есть. Какой смысл заботиться об идее, если страдают люди? Люди не идеальны, они ошибаются. Я не могу не прощать их, не готов ставить печать на них. И почему должен?.. Это была очень эмоциональная, вдохновляющая речь. Первый шаг главы Юэ навстречу миру в истории человечества. Юань мысленно скривился, когда мир в лице коллег недружелюбно плюнул Цинъюаню в душу и сказал, что все это очень мило, но лидер должен быть жестким, ставить рамки, прощать всех и вся бесконечно нельзя. Юэ Цинъюань пластиково улыбнулся и попросил коллег смелее подсказывать ему в будущем. В общем, трудная вышла сессия, неоднозначная, но такая же поучительная, как первая. Правда потом Юэ Цинъюань еще целую неделю наседал Юаню на уши в приватной обстановке, истеря в своей сдержанной манере. Мол, как же так? Он же объяснил, он же хочет как лучше!.. — Возможно, ваше «как лучше» не оправдывается? — пожал плечами инкуб, сохраняя нейтральную позицию. — Мы опросили жертв вашего подхода, таково их мнение. Это ваш выбор, что делать с этими записками и как отвечать. Цинъюань-сюн замолчал, глядя на кучку писем в середине стола. — Я не хочу вести себя, как мой Учитель, даже чтобы наказать их, показать им. Как поступить правильно? — поднял он свои небесные очи, блестящие как два озера непролитых слез. «Балансируй, остолоп!» — не рявкнул инкуб. — Я не знаю, — интимным полушепотом ответил терапевт, поднимая свои зеленые глазищи. — А как вам кажется? Юань даже сейчас, вспоминая об этом, желал рассмотреть череп. Боги, избавьте его от этого тугодума! Одно лишь хорошо: мастер Юэ начал прислушиваться к окружающим его коллегам и их мнению. Прежде он… не удосуживался? Попаданец отказывался воспринимать порно-реальность их сянься. Она была просто не функциональна. Доклад Шан Цинхуа стал же полной противоположностью для общественности. И обратился скорее критикой остальных. Самолет выбрал представление в виде списка скромных общих слов и даже не стал их разворачивать: доставка, торговля, снабжение. Что еще обсуждать, мы не дураки, все понимаем. Всем спасибо, что посетили этот стендап, я знаю, что у вас не было выбора. Неказисто презентовавшись, вскрытый шпион планировал перейти к критике и покончить с этим, но Юань начал задавать вопросы. Обычные такие: а вот это разверни, а вот тут расскажи больше, мне не понятно. Отвечая конкретному другу, Шан Цинхуа забылся и отпустил язык. Представление в три минуты живо растянулось на пункты, подпункты, вылезли какие-то мастера ремесел, проживающие и работающие на Андин, десять других крупных обязанностей, которые Андин выполняли в смертном мире как «подарок» от заклинателей Цанцюн императору, куча и горка сверху необходимых проверок. Не сами же они по себе регулируются… В конце Шан Цинхуа и вовсе вдруг расплакался, что у него постоянно воруют людей, и приходится много это исправлять. Стоит ученику показать искру таланта или мастеру отметиться на миссии, как им немедленно поступает предложение с других, более престижных пиков, где нет этого вечного бардака со сверхурочными, и все. На Андин остаются только те, кому деньги милее статуса, или которых больше совсем никуда не берут — а это понятно какие граждане! Постоянная текучка кадров! То есть, он вкладывается, учит, шлифует выбраковку с испытаний, последним выбирает, чтобы что? Они даже не берут его людей на равные по статусу должности — всегда с понижением, всегда с потерями в зарплате или в иерархии пика! Юань был шокирован до глубины души и практически дышал огнем. То есть, они забирают всех толковых управляющих, а потом жалуются на беспорядок, на запоздания, на невыполнение! Подсмотрел он записочки в коробке. — Вы серьезно?! — вызверился он на других лордов, пока Самолет икал и вытирал рукавами помидорное лицо. — И после такого вы смеете стыдить лорда Андин за недостойное поведение и неисполнение обязанностей! А уж пересуды о бессмертных слугах и собака в моем лице слышала! Как репутация этой школы может подняться, когда собственные братья и сестры по секте так оценивают труды своего брата, разрушая то немногое, что ему удается построить?! Позор всем. Всем и каждому! Все горные владыки хмурились и отводили глаза. Даже а-Цин мрачно скрылся за веером, вероятно, проверяя, замечен ли он сам в таком. Может, свое издательство припоминал. Хотя чемпионом тут оказался По Циндао. Как выяснилось во время уже его доклада, у него тоже была большая текучка кадров по понятным причинам, и решали ее за счет именно что физических культиваторов с Андин. Страусы с Байджан были признаны слишком недисциплинированными и косорукими для работы с печатями. Такой вот приятный братский размен. Юань увел стихшего, красного и заплаканного друга в уборную, где тот тихо поплескался. — Тебе нужно почтить память своего приемного семейства, — посоветовал инкуб на пути обратно, в пределах слышимости заклинателей в зале. — Скажем, раз в месяц весь пик Андин на неделю не в состоянии работать — полнолуние, праздник. Пусть сами выгребают свой мусор, живут с поломками и ждут очереди на получение заказа. А что? Мастеров мало, их надо беречь. Не далее, чем на прошлом занятии глава Юэ указывал, что люди — это главное. — Не правда ли, Юэ-жаньмен? — оскалился в улыбке инкуб, проходя мимо главы секты. Тот закрыл глаза, признавая вину. Его пик был вторым кровопийцей перспективных кадров. Только более интеллектуальных, нежели демоноборцы. Жертвами дипломатов становились самые талантливые управляющие и лучшие продающие торговцы. После такого владыки сами отобрали у Юаня короб и повытаскивали свои записки с критикой. Осталась только бессердечная записка а-Цина, что Шан Цинхуа следует отрастить хребет и называть реалистичные сроки вместо вечных «завтра, очень скоро». Они способны понимать базовые трудности производства и доставки вещей оптом и ждать. А врать-юлить не надо — это затрудняет планирование. Постоянные же уступки под давлением создают иллюзию, что Шан Цинхуа может достать все еще быстрее, если до него правильно донести. — Насчет кражи кадров, — напоследок отметил а-Цин, — этот мастер оценит потери подобной политики и обдумает регуляции. Они будут представлены на собрании, как только завершат первые черновики. — Ох, — только беспомощно сказал Самолет и закивал, опуская глаза. С тех пор его особенно не притесняли. Юань не знал, как долго хорошее поведение продлится, но четвертого лорда перестали шпынять. Скандал с Дворцом взяли обратно на общий контроль. Там острота ситуации как раз стесалась. Также произошла волна повышений, но мало кто сообразил, к чему она приурочена. Налаживали они и общение, и сотрудничество между другими пиками. Вон Лю Цингэ с По Циндао теперь часто обсуждали возможность послать наставников на пик и вербовать-тренировать желающих заранее. Бог Войны вообще очень славно впрягся в свои дела, стоило лишь указать, какую землю рыть. А-Цин ему разве что не пошаговый план расписал в своем фидбэке, что секте нужно от соседских обезьян. — Мастер Му, — тепло поприветствовал Юань, получив такой же теплый прием. Целитель, получив объятия, двинулся дальше с приподнятым настроением. А-Цин незаметно отделился от локтя любовника и отошел к мастеру Ци, обсудить до собрания что-то. Непростая леди оказалась. Юань ее поставил четвертым самым пашущим горным владыкой. Оказывается, шпионская сеть — это нововведение. Прежде боевые девочки были просто боевыми девочками, а шпионством занимался бедный, многострадальный Андин... Боже, чем они НЕ занимались?! В общем, еще при поколении Мин Шан Цинхуа в роли главы внутренней разведки и полиции забраковали и начали подвижки. Как оказалось, проще было всю служебную сеть перепрофилировать, нежели прежнего лорда Андин переспорить. Так что прошлая леди Сяньшу строила эту систему и вводила преемницу в курс уже находу, пока не словила бревно в голову в бою с Небесным демоном. Так Ци Цинци, буквально самой младшей из владык, досталось управление незаконченным змеиным шпионским кублом. Весело будоражило это только первые год-два. — Шан Цинхуа, — приветствовал инкуб второго приятеля и полез обниматься. — Мхм, — рассеяно отозвался тот, провожая глазами отошедшего а-Цина. — Вы поссорились? Юань удивленно отодвинулся. — С чего ты так решил? — Ну, он тебя игнорирует, ты прячешь лицо за веером, а количество собачей еды, которую вы обычно разбрасываете, катастрофически стремится к нулю. Так в чем дело? Кто кого обидел? — Ах! — понял инкуб. — Ничего такого. У нас случился… маленький спор. Дипломатически выражаясь. — Ну поссорились, — покивал Цинхуа. Юань закатил глаза, помахав веером в жесте «мети чушь в другом месте». — А-Цин всего лишь имел глупость заявить, что видел все, и мне его теперь ничем не удивить. Не глупыш ли? Говорить такое инкубу? Ему сколько, двенадцать? На кону была моя профессиональная гордость!.. Так что пара невинных, — любовник громко подавился поперек фразы, — кусков ткани, немного музыки, и теперь он не может на меня смотреть без того, чтобы позорно не покраснеть. Ох, цветочек мой, нашел с кем спорить… Юань благостно беззвучно посмеялся за веером, вспомнив, как сначала а-Цзю легко согласился ему аккомпанировать на гуцине, самоуверенно фыркнув на просьбу исполнить что-то очень хорошо ему знакомое, чтобы суметь сыграть это даже бездумно. Он явно не ожидал ничего особенного, когда инкуб убежал к себе в комнату «переодеться». О, каким сделалось лицо а-Цина, когда он увидел его наряд из пары кусков ткани спереди и сзади, держащихся лишь шнурками. Как следил за движениями кисточек на бедрах в суеверном ужасе. Про такое говорят «испуган и возбужден». Он едва помнил, как бренчать. А потом демон начал двигаться... Сказать откровенно, «бездумное» исполнение любовнику действительно пригодилось. И то а-Цин трижды сыграл один отрезок, а под конец сбился с нот совершенно, позволив благородному инструменту соскользнуть на пол, пока он… — Ты похож на Гринча, Огурец, прекрати, — пихнулся Цинхуа-сюн. Юань моргнул и очнулся. — Ах, прошу прощения, — приторно повинился он, почти не пряча злодейской улыбки за веером. Она у него стала на диво прекрасно получаться новыми, более тонкими губами. Самолет выглядел, будто разрывался между инстинктом самосохранения и вопросом. — Спрашивай, а то сейчас треснешь, — милостиво усмехнулся Хэ. Шан Цинхуа, наконец, выпалил: — Это был стриптиз? Юань довольно покивал. — Хуже, — трагично возвестил он, прижав веер к губам. — Суккубский его вариант. В этом мире от вида локтя или щиколотки человек мог словить оргазм извращенца-вуайериста. Аристократы даже запястий друг другу не показывали — лишь кончики пальцев. Когда целитель хватал обнаженное запястье, чтобы прослушать пульс — это реально было достойным поводом извиниться за неудобство. Аналог «снимите рубашку, я вас прослушаю». Поэтому и стриптиз тут исполнялся ни в коем случае не голыми и не до полного обнажения. По меркам современного человека исполнитель был очень даже целомудренно одет, а танец заключался в незамысловатом вихлянии под музыку. Просто рукава были очень широкими, хоть и закрывали запястья. И когда девушка поднимала руку… рукав спадал до локтя, а то и середины плеча! О-о-о! А на штанинах были разрезы до середины икры, и от резких движений можно было мельком увидеть босую ногу или даже блеснувшую щиколотку… Боже, какой стыд. Юань, когда учился премудростям простейшего танца, смеялся до колик. У него не было ни малейшей проблемы с тем, чтобы гарцевать в удобной ночнушке и делать это красиво. А потом он научился не бояться вообще никакой наготы и того, что за ней следует… Но в наряде стриптизера, который ввергал местных в беспомощное бульканье, инкуб мог рассекать совершенно бесстыдно. В действительности, у него даже был такой наряд, комфортный как домашняя одежка! Свободный, теплый, уютный. А-Цин постоянно возмущался, чтобы он прекратил бесстыдство и оделся. Кто из них бесстыден, ха? У кого стоит на обычную пижаму? Собственно, именно этот костюм и послужил причиной самоуверенности. А-Цин привык и решил, что ему ничего уже не страшно, и меньше одежды не бывает. — В чем отличие суккубского от… — практически шепотом спросил Шан Цинхуа, преданно тараща глаза. — Одежды еще меньше, — едва слышно, практически одними губами ответил Юань, поддержав тон. И рассмеялся, потому что лицо приятеля приобрело тот же суеверный ужас, что и у а-Цзю. — Нет, нет, ты не проймешь меня, демон, — закрыл глаза и отмахался Самолет. — По шкале от одного до ста, насколько извращенные вещи ты делаешь с моим шисюном? Где сто — это уровень моей книжки. Юань закрыл глаза: — Пять. Иногда мы храбро достигаем даже семи! Пусть базовое проникновение будет первой десяточкой. Хотя такой уровень интимной близости, который они показывали, был, безусловно, за гранью всех постельных сцен ПГБД разом. — Хэ Юань! — сорвался а-Цзю, выдав, что прекрасно их слышал. Культиваторы с их превосходным слухом. Конечно же он все слышал. Здесь метров пять от силы и хорошая акустика. Тут бы и смертный услышал. Инкуб снова беззвучно захихикал над сделанной гадостью. Доводить своего цундере до кипения было на самом деле уморительно. Он вспыхивал от каждой мелочи. — Кто из нас проиграл? Эта Мадам может свободно хвастаться своим мастерством. Этому диди стоит в следующий раз думать тщательнее, если он не хочет встречать последствия, — назидательным тоном, которым говорили старшие с провинившимся младшими, заметил Юань. А-Цин покраснел до прекрасного кораллового оттенка, едва спрятавшись за веером, и стремительно убежал в зал собраний. Он был в ярости. Юаня ждала месть дома. — Мы даже еще не опробовали мою коллекцию игрушек и кружевного белья, — доверительно посетовал-пропел инкуб трансмигратору. — Ты злодей. У меня столько вопросов, — со скорбью и страданием признался Цинхуа. — Но я не хочу знать ответ ни на один. И мне становится страшно за честь Шень-шисюна. Что уже весьма неестественное явление. Юань засмеялся и смягчился. Самолет, прожив две жизни, приобрел странную благопристойность. Он погладил приятеля по макушке. Тот увернулся, как ребенок, прочь. Возможно, это было что-то от привычки. Не видя наготы нигде кроме, в лучшем случае, супружеской постели, глаза будто отвыкали, и обнаженное запястье реально начинало казаться экзотичным зрелищем, лишающим сна и покоя. Самолет-то поди уже две жизни чужих запястий не видел, но еще помнил, каково жить в окружении современного разврата и свободы. Странное, должно быть ощущение. — За это не переживай. У него мой цветочек, — негромко заметил инкуб с тем ласковым чувством, названия которому пока не нашлось. Технически, у Юаня цветочков не осталось, но с а-Цзю ощущалось, будто расцвел новый, только для диди. — Ах, собачая еда. Привет, давно не виделись, — скорчил рожу Самолет, будто у него заныли зубы от сладкого. — Ты можешь НЕ рассыпать ее постоянно? — У меня есть только сладости и собачий корм. И все сладости в этом доме принадлежат а-Цину, — сыронизировал Юань. — Так что для гостей остался только корм. Зато в любых количествах! Адиос, сегодня у вас обычное совещание, значит, я буду читать свои желтые страницы во цветении весеннем слив, пока вы тухнете в своем зале собраний. Лицо Цинхуа выражало воистину черную зависть. — Мастер Хэ! — звучный голос Вэй Цинвэя прозвучал неожиданно. Юань даже обернулся и указал на себя. Потому что… это точно к нему обратились? Что-то по занятиям? Так кузни мечников уже прошли и без открытий и драмы — обычные добротные работяги. К другим не лезли, к себе не пускали. — Этому мастеру интересно, что вы сделали или планируете сделать с мечом СюаньСу, который стребовали в оплату своей работы. Ах, кто о чем, а кузнец о мечах. Долго же он собирался. — Это моя заначка с едой на черный день, — честно пожал плечами Юань. — Я сохраню меч в целости и сохранности, пока однажды не выпью. Может, на стенку потом повешу, чтобы внучкам хвастаться. А пока он содержался в его сумочке с мандаринками. Третий лорд будто получил удар в брюшину. Он хватанул ртом воздух и схватился за грудь. Инкуб мысленно поднял бровь. Прежде он не подозревал лорда Ванцзянь в таких актерских способностях. — Невероятное невежество! — горячо воскликнул заклинатель, нависнув над инкубом. — СюаньСу — легендарный меч! Произведение искусства, созданное из единственного в своем роде слитка звездного металла! Использовать его как духовный камень… Кузнец снова схватился за грудь, пытаясь справиться с известием. — У вас есть идеи получше? Я не культиватор, мне меч — только энергию хранить и нужен, — инкуб поднял брови, совершенно не впечатленный клоунадой. Он и лучше видывал. Его мэймэй, каждая, могли устроить такое же представление, выклянчивая у него вкусный поцелуйчик. У него на данный момент уже был иммунитет. — Я заплачу любую цену, золотом по весу — чистейшим нефритом! Духовными камнями! Если только ты прекратишь порочить своими невежественными лапами драгоценный артефакт! — Легендарный меч — зубочистка для демона! — драматично простонал мастер Вэй, точно умирающий торгаш. Юань посмеялся, но мысленно сделал стойку и серьезно призадумался. В ПГБД культиваторы использовали чистый нефрит как накопитель духовной энергии и особенно крупную валюту. Чистые слитки камня, наполненные природной ци — это подлинная ценность для культивирующих, у которых нет сильного духовного источника. Даже все в Цанцюн имели тот или иной элемент этого материала в своих аксессуарах. На заре времен инкуб проверял, но эта чушь оказалась неполезна. Нефрит, который он встречал в смертном мире сразу был дрянного качества и плохо держал энергию. Как положишь — так все и выветрится через месяц, а то и через несколько часов. Вероятно людям хватало, а суккубам — только зря тратиться. Лишь на секс-игрушки и годно. К культиваторам, имеющим реальные средства, у него в те времена доступа не было. Так что увидеть и пощупать хороший нефрит он не мог. Не то что на зуб попробовать. Вопрос для себя закрыл и не интересовался. А-Цин, в свою очередь, не имел привычки использовать нефрит как многие культиваторы. Его энергетика была слишком тяжелой и густой, чтобы держаться в чистом камне и лишь изнашивала вместилище. Вместо этого он использовал в демонической манере пропитанный ци и его кровью металл, из которого были сделаны его заколки, бляшки и все прочие украшения гардероба. Мало кто о таком знал, это была совсем не благородная манера среди культиваторов. Словом, дома нефриты на глаза не попадались. А ведь вдруг высокое качество материала имеет эффект? — Что есть «духовные камни», о которых вы упоминали? — прищурился демон. — Если это прозвучит достаточно вкусно, я рассмотрю возможность обмена. Вэй Цинвэй изменился в лице и споро снял с пояса свою подвязку в виде простого нефритового кольца. Юань осторожно ее принял и осмотрел. Камень как камень. Зеленоватый нефрит, наполненный энергией под завязку. — Насколько долго держит энергию и каковы потери? — спросил он, касаясь холодного камешка губами. Тот согрелся от дыхания. Кузнец слегка залип на движении губ, но внутренне встряхнул себя и ответил по делу в полной мере. Хм, оказывается, культиваторы тоже не любили, когда их драгоценная энергия улетучивается в ноль. Так что у него в руках был пример средне-хорошего духовного камня, который мог бы держать энергию десяток лет. Высшего качества камешки, если такие существовали, держали ци веками. Если, конечно, не ронять часто. От микротрещин качество падало. Да и объемом качественное хранилище было на «терабайт» ци, а не на вшивую парочку гиг. Что самое вкусное — это было съедобно. Юань пригубил энергетику, которую хранил в подвеске Вэй Цинвэй и вернул ее, предварительно погоняв туда-сюда с разными скоростями и разными количествами, чтобы выяснить пределы безделушки. Он вспомнил, что Цзянь часто использовали в своей секте нефритовые штучки, прикидываясь культиваторами, и с одаренных пациентов всегда сдирали плату именно духовными камнями. Возможно, в этом что-то было. Юань полагал, что такая плата имела смысл, потому что суккубы быстро распивали заработанное и обменивались уже между собой, как белые люди. То есть, демоны. — Эта обдумает ваше предложение и сообщит после собрания. Это возможно? Если у вас есть образец высшего качества, я с удовольствием его протестирую, — сказал Юань нетерпеливо ожидающему человеку. — Великолепно! — воскликнул тот и достал из безразмерной сумки колечко побольше на красной ленточке. Юань немедленно сцапал его и сунул в рот, как ребенок — пустышку. Тут же отцепился. Как будто хлебнул слишком горячего чая! — Чистая природная ци! Пфе! — возмущенно скуксился он. — А с человеческой таких нет? Я рассмотрю только человеческую. Потакая настроению, он сделал несколько рвотных рефлекторных толчков и мелко поплевался. Плевать, как это выглядело. Он заслуживал позора за свою неосмотрительность. Мужчина неверяще поднял брови и аккуратно достал такого же формата кольцо, но с зеленой ленточкой. Будто ожидал, что инкуб сейчас заявит, что пошутил. Юань положил второе на нижнюю губу, будто оно могло обжечь, но довольно кивнул и вернул первое хозяину. — Этот Мадам проведет свои тесты и вернет вам образец. Вам принципиально, чтобы кольцо осталось полным, или я могу его опустошить? — уточнил он напоследок. Все же невежливо было брать чужое. — Ах, это можете использовать свободно, в качестве аванса, — заверил кузнец, больше занятый своим возвращенным маленьким накопителем, куда Юань скинул пережеванную человеческую ци. — Буду ждать вашего решения. На том раскланялись. Юань привычно ушел в вечный сад, любоваться цветением слив и играться с новой игрушкой, а лорд поспешил догнать остальных в зале собраний. Там уже начали. И знаете что? Это колечко было лучшим, что случалось с Юанем после того, как он родился во второй раз и сходил на терапию, и встретил а-Цзю! Революционная штука! Юань прогнал энергию всех типов. Демоническую нефрит действительно мог лишь держать, но выдернуть ее из камня в считанные секунды, не повредив камень, было нельзя. Для форс-мажора такое не подходило. Но как хранилище — нисколько не плохо. Духовную же энергию человеческой плотности и выше материал держал как миленький, а выдавал по требованию тотчас же. Проблем не возникло даже со специфической энергетической субстанцией суккуб. Отнюдь! Эссенция занимала исчезающе мало места! Самое прикольное: кольцо могло вмещать несколько типов энергии, но при слишком большой разнице плотностей становилось нестабильно как взрывчатка. Хорошо, что Юань экспериментировал по каплям, а не заливал галлонами. Не хватало только Цюндин подорвать. Хе-хе. В итоге, демон решил, что сделке быть, и принялся напряженно думать, какими расценками тут оперируют и сколько духовных камней мечевой энтузиаст готов отдать за сушеный трупик СюаньСу. Результатом долгих размышлений стало требование получить пять таких колец-подвесок высшего качества, заполненных под завязку человеческой энергией, три среднего размера кулона и десяток бусин. Умножить на пять. Потому что Юань — потомственный торговец, и должен держать лицо. Торговать начинаем с невероятно безумной цены. Вэй Цинвэй выслушал смело названную цену с прямым лицом. Остальные люди посмотрели на них странно. А-Цин сделал страшные глаза на Вэй Цинвэя и на Юаня. Даже если инкуб в кои-то веки совершенно не понимал, в чем смысл его переглядок. — Двадцать пять белых нефритовых подвесок-накопителей, пятнадцать кулонов-камней, пятьдесят нефритовых бусин за неповрежденный материально меч с ножнами. Все крупные накопители с упором на объем, а не скорость изъятия, а малые и средние с обратным эффектом, — повторил он с расстановкой. — Все, наполненное исключительно человеческой ци. Этот мастер ничего не упустил? Инкуб даже занервничал. Он был слишком нагл? Надо было начинать с трехзначной цены! Но он уверенно кивнул, не собираясь уступать ни на шаг. Это все же останки легендарного Сюаньсу, на минутку! — Есть ли какие-то требования к человеческой ци? К дизайну изделий? — Чем выше культивация тех людей, что наполняли камни, тем лучше, — невозмутимо кивнул Юань. Наглеть, так с размахом! — К стилю — ничего, что бы вы на себя не надели. Только целостность и качество важны. — По рукам! — кузнец быстро сложил руки в поклоне и повернулся к остальным. — Господа, вы все свидетели. Шень-шисюн, это оригинально заявленная цена, договор заключен без торга. Спасибо, мастер Хэ, чистое удовольствие иметь с вами дело! Этот мастер зайдет за СюаньСу завтра и принесет свою часть платы. На том этот вынужден проститься. Срочные дела! Кольцо оставьте себе в качестве доказательства моих добрых намерений! И пока Юань подбирал слова, кузнец поспешил вежливо убежать, схватив своего ученика за шкирку. Почему… такое ощущение, что его нешуточно обули сейчас? — Вот это он тебя раздел, конечно, Огурец, — присвистнул Шан Цинхуа, почесывая макушку под короной-заколкой. «Да что ты говоришь?» — иронично подумал на это инкуб. Будто он сам не догадался. Правда, пока не понял, где именно обман. Он сам приобретал в пять раз больше, чем надеялся получить. Вероятно, снова разница ценностей, но хоть убей Юань не видел, как за обломки меча могли дать больше. Им цена — как за металлолом. Даже не духовный, потому что инкуб и это допьет. Он оттащил а-Цина на два шага в сторонку и спросил шепотом: — Где именно он меня отымел? Я понять не могу. Мужчина посмотрел на него как на безнадежно больного ребенка, который спросил, почему не может покинуть госпиталь. И тяжело вздохнул. — Легендарный СюаньСу с ножнами стоит не меньше полусотни духовных накопителей высшего качества, заполненных природной ци под завязку. На аукционе между сектами он бы ушел за несколько сотен камней высшего качества. Если ты побоялся торговаться с ним… — Вообще-то я рассчитывал на впятеро меньшую цену, — признался честно Юань, и собрал веер шокированных вздохов тех, кто бесстыдно грел уши. А-Цин ловко перехватил в полете веер, выпавший из его рук. — И в чем ценность? Я же все выпью. Вены меча иссохнут. Это пустая металлическая оболочка, а не артефакт. Из него даже новое духовное оружие не сделать. Только если полностью перековать! — Даже как кусок металлолома он стоит дороже, Огурец! — влез Шан Цинхуа. — Это же сам СюаньСу! Юань поднял бровь. — Я не культиватор. Мне глубоко плевать на ваши мечи. — По тебе и видно! Тебя раздели как аборигена за стеклянные бусы! — оскорбительно сложил руки на груди Самолет. — Вот как это видит этот мастер, — снизошел до пояснений инкуб. — У меня на руках одноразовый накопитель, неудобный и приметный. Я опустошаю его насухо и отдаю пустышку, которая является по сути забавным сувениром, чья цена — три медяшки в моих глазах. За, на минутку, набор разноплановых наполненных прекрасных многоразовых накопителей, которые мне будут служить еще не один век. Извини, я не вижу, как я в накладе. Тут возникает вопрос, кто кого обул! Шан Цинхуа только открывал и закрывал рот, не в силах ничего сказать. — Я вижу, откуда вы исходите, — согласился Юань для людей, — но в этом прелесть разных культурных ценностей! Обе стороны этого обмена отымели друга ко взаимному удовольствию, и разве это не прекрасно! Вот что бывает, когда разные приоритеты идеально сочетаются. Живу, чтобы симбиозить! — Он же тебе всучит самые залежалые накопители из хранилища Ванцзянь! — воскликнул Самолет, не в силах смириться. — Те, которые никто больше вытеснить не смог. — Это как? — озаботился демон, морща лоб. — Кхм! — недовольно крякнул мужчина и полез в свой рукав за нефритовой подвеской. — Накопители универсально ценны, только если наполнены природной ци. Камень пропитывается годами в местах силы, чтобы он имел цену! Накопитель с человеческой ци же полезен только хозяину. Потому что, чтобы его использовать другому, надо вытеснить чужую энергию своей. А это можно сделать только обладая культивацией высшего уровня, чем у предыдущего хозяина! — И третий лорд любезно предоставит мне самые отборные экземпляры своей коллекции, которые никто не смог «вытеснить»? — затаив дыхание, уточнил Юань. Он старался не капать слюной слишком откровенно. Но сглотнул. Кто мог его винить? — Да! — воскликнул Самолет. — Теперь понимаешь? — Да. Ты пытаешься убедить меня, что за сделку я получу серебришко, но в действительности я получу платину, идиота ты кусок! Я ем человеческую энергетику! Природная для меня — яд! Нахрен мне наполнители с несъедобной бурдой?! Он несдержанно пихнул Самолета. Для культиватора вообще ничто, но мужчина покачнулся от неожиданности. — Третий лорд отныне — мой самый обожаемый лорд в этом месяце, — объявил инкуб. — И если он вежливо попросит, я даже могу помочь ему с восстановлением вен СюаньСу! — Стоп-стоп-стоп, — притормозил его медово а-Цин. — Что там с восстановлением вен СюаньСу? Такое возможно? — Никогда не пробовал, но в теории — да, — Юань почесал бровь. — В чем проблема? С этими игрушками, — инкуб потряс свой «залог», — я смогу восстановить вены меча, просто подав энергию. Даже присутствие мастера Вэя не потребуется. Только его запасной резерв. Тем и круты оказались эти хранилища. Если содержимое не просто и бесхитростно съесть, что также возможно, то у него на руках останется заимствованный резерв человеческой ци — сильной, адаптированной к среде энергией, которой он способен оперировать, как человеческой. Да, это не восполнимый запас, как в человеке, но боевая мощь вполне рабочая! (И эти люди ни черта не поняли, что он приобрел). Люди замолчали. И даже весь зал затих. — Окей. Это только я, или это прозвучало нереально? — уточнил Цинхуа. Юань наклонил голову. Извините, он был занят мысленными танцами папуасов, что у него появится убер пушка. Точнее, маленький пистолетик на одну пулю, но в вооруженном окружении и это прогресс. — Ты сказал, что сможешь восстановить артефакт, — повторил друг с нетерпением. — Гнездо Фуу — один из центральных кланов нашего народа — занимаются артефактами высших порядков, их созданием. Прежде я не понимал, как они это делают, с нашей-то энергетикой. Но с накопителями стало куда понятнее. Теперь это вопрос практики, а не возможностей. — Ты сраное Мэри Сью, Огурец, — оскорбил его Самолет. — И твои родственники — Мэри Сью. — Спасибо, ты сам сделал протагониста и его расу OP, — съязвил Юань. — С тех пор, как его не стало, я за него. Цинхуа шокированно хватанул воздух ртом. Инкуб дерзко ухмыльнулся и задрал нос, гордый собой. Окружающие остались беспомощно вертеть головами, пытаясь понять смысл этого обмена. — Я возьму с него по своей обычной ставке, — указал Юань а-Цину императорски. — Но период обучения и расходные материалы также за его счет, если он хочет рабочий СюаньСу. В конце концов мне придется разбираться с тем, как работают мечи — хотя бы как делают их вены и как их чинить. Шень Цинцю мерзко ухмыльнулся: — Ты просто хочешь выставить огромный счет еще одному лорду по расценкам зеленого дома. Юань спрятал маленькую пакостную улыбочку за веером. Именно так. Но он сделал озабоченное выражение в больших глазах: — Как ты можешь, а-Цин! Я беспокоюсь о наследии мира совершенствующихся! СюаньСу — это важный культурный объект, потерять который было бы ужасной потерей. Эта Мадам только что узнала, что ценность этого меча даже в самом плачевном состоянии измеряется тысячами духовных камней! Ее сердце дрогнуло от такой трагедии! А-Цин, как можно быть таким черствым! Мужчина засмеялся и взял инкуба под руку, приглашая его возвращаться домой. Юань с радостью запрыгал вон из зала, как их окликнул глава секты. Пришлось смиренно возвращаться. На этот раз остальные лорды и леди, что грели уши, действительно засобирались по своим пикам и пошагали вон. Шан Цинхуа быстро попрощался и убежал вершить свои дела дальше. — Мастер Юэ, — поприветствовал Юань. — Надеюсь, у вас есть встречное предложение о покупке СюаньСу! Культиватор сбился с мысли. Кашлянул и покачал головой. — Не совсем. Этот мастер хотел знать, может ли восстановить свою связь с мечом, если его удастся восстановить? Не будет ли опасности опять слиться резервами? — Юэ-шисюн! — разгневанно воскликнул Му Цинфан. — Ци-гэ! — одновременно с ним спрыгнул на фамильярность а-Цзю. Инкуб промолчал. Ведь у него не было ни единой приличной мысли. Да и неприличных тоже, откровенно говоря. Он просто не мог понять, что происходит в голове этого человека. Он вообще нормальный? И этот человек тут крупнейшей сектой заправляет… Юань тяжело вздохнул, чтобы набраться терпения. — Мастер Юэ, — начал он и замолчал. Вздохнул еще. — Физически, я полагаю, вам не о чем беспокоиться. СюаньСу отделен окончательно и бесповоротно. После перековки он вряд ли останется тем же мечом. Ваша культивация куда сильнее и стабильнее, чем в юности, а опыта несоизмеримо больше. Опасность, что вы снова вложите в меч свой цзин минимальна и не больше, чем у любого другого заклинателя. Му Цинфан и Шень Цинцю бросали на него предупреждающие взгляды. Юэ Цинъюань оживился и собрался что-то сказать. Юань отрепетированным движением его прервал. — Однако, я как целитель не советую вам хвататься за этот меч, — сказал он. Глава секты имел совесть выглядеть озадаченным. — Почему? — спросил он. Юань не ответил матерно только потому, что хотел быть услышанным. Он глубоко вздохнул и отцепился от а-Цина. — Дорогой, ты иди, я дальше сам, — Юань сменил руку. — Мастер Юэ, надеюсь, у вас найдется половина стражи поговорить об этом более обстоятельно. И они, распрощавшись с другими культиваторами, пошли кружить в прогулочном темпе по весеннему саду и ухоженным улочкам Цюндин, спокойно обсуждая, зачем глава Юэ так рвется вернуться к связи, что его травмировала. Они петляли несколько часов, хотя Цинъюань-сюн сразу понял, что надо выдать правду — быстрее демон отстанет. Другое дело, что у него не было сформулировано это импульсивное желание. Так что они наворачивали круги по саду и формулировали. Юань вытащил две основных мысли: политика и скомканное «без СюаньСу все зря». Это было в какой-то мере правдой: молодой глава Цанцюн прославился тем, что покорил величайший из мечей, созданный на третьем пике, а потом покорил Тяньлянь-цзюня. В массовом сознании эти два события надежно оказались связаны. Силу боялись и уважали. Слух, что глава лишился своей имбовой игрушки, будет примерно равен потере мощи Цанцюн. Это слабость. А Юэ Цинъюань воспринимал это еще и провалом на личном уровне: он не спас брата из-за этого меча, так пусть хоть меч останется. А то если и СюаньСу не будет… Инкуб остановился и положил руку на локоть мужчины. — Еще неизвестно, удастся ли восстановить меч, — фыркнул он правдиво. Неуверенность и страх захлестнули вдруг инкуба, но Юань продышал через них. — Я в любом случае не воссоздам СюаньСу таким, каким он был прежде, — сказал он уверенно и окончательно. — Не буду пытаться. Мы посоветуемся с мастером Вэем, и меч восстановят как символ, но содержание будет другое. Паразит мертв, ваша половина души вернулась к вам. Советую начать жить с ней. Юэ Цинъюань даже заглянул в глаза Юаня, но тот остался непреклонен и не собирался тащить старые проблемы в настоящее и будущее. И да, он отказывал главе секты в его завуалированной просьбе. И что вы ему сделаете? Запрете? А пытки низменного демона ян будут? Губы мимолетно дернулись в сардонической ухмылке — глава Юэ будто пощечину получил. Он передернулся, отступил на шаг и стремительно покинул сад. Юань остался один, тщательно не понимая, что приключилось в разуме этой безумной кобылы. Нормально же общались! Инкуб удалился на Цинцзин с бесконечным количеством вопросов, прокручивая их диалог и выискивая ошибки. Выходило, что это не то, что он сказал, а что он… ухмыльнулся? Ну прекрасно! В Бездну! По возвращении в пустой дом он вспомнил, что диди убежал в бордель после собрания, и взгрустнул. Он тоже хотел к мэймэй.