Разведение инкубов для начинающих

Первая встреча лордов прошла очень продуктивно. А-Цин остался в равной степени сердит и доволен. Видите ли, он думал, что решил все свои проблемы с коллегами, добившись от них смирения и сотрудничества из-под палки. А все оказалось не так просто… Место для роста есть всегда! Зато вскрылись несколько важных моментов и реакция других на его слова удивила. Они не только не заплевали его «оправдания», но и поверили! На слово! Ха! Каково! Было видно, как в голове диди ворочаются долгожданные шестеренки. Он всегда верил, что стоит ему выложить причины своей позиции, дать брешь в монолите неприступной тайны, как на него спустят собак. Все обесценят, охаят и сделают назло. Ведь к мистическому молчанию не подкопаешься, а к конкретной позиции легко подобрать лом. А тут такое! Есть от чего забродить. Юань собирался следить за процессом тестирования на зуб новой реальности из первых рядов. А то давно уже не случалось у них крупных прорывов. Пока что скромный маленький демон проник в кабинет работающего лорда Шеня и плотно закрыл за собой дверь. Тот только на секунду поднял глаза и спокойно вернулся к работе, привычный к подобного рода вторжениям. Инкуб частенько дремал в его ногах, когда выдавалась свободная минутка. Особенно Юань зачастил после того инцидента с бешенством, восстанавливаясь от пережитого. Но сегодня у инкуба были очень коварные, очень демонические планы. Он устроился на подлокотнике кресла и сначала оставил на макушке диди обязательный поцелуй. Потом подул на волосы, привлекая внимание любовника. — Ты что-то хотел? — поинтересовался тот, убирая кисть в воду и высушивая незаконченное письмо веянием энергии. Его тон был спокойным и доброжелательным. Юань широко улыбнулся. Скоро это изменится. Увидев выражение любовника, а-Цин насторожился и поднял бровь. — Как насчет попробовать что-то совершенно новое в постели? — задал инкуб вопрос с потолка. Мужчина автоматически зарделся и отпрянул, но потом вернул нормальный цвет и нахмурился. Он очевидно перетряхивал мозги, пытаясь понять, какую еще постельную комбинацию из базового набора можно выдумать, которую они еще не попробовали с переменным успехом. Юань гарантировал, что такая мысль любовника не посещала. — У тебя есть достойные идеи? — сдался а-Цин, но сохранял осторожность, подозревая, что сейчас услышит «отборное извращение». Юань мысленно закатил глаза: они еще даже не начинали с извращениями. По классике идут! Внешне на нем осталась хитрая улыбочка. Он наклонился ниже, к уху любовника. — Ты помнишь мой язык, баобей? — означенный орган коснулся чувствительной раковины. А-Цин восхитительно поежился. — Такой сильный, длинный и гибкий… Я смог обернуть его вокруг тебя дважды. — И что с ним? — проглотил стон стойкий заклинатель, упирая ладонь в грудь демона. Его черные глаза внимательно сверкнули из-под ресниц. — Я уже прикладывал его к твоему корню ян не раз, — жарко прошептал инкуб, переходя к губам любовника и фиксируя их взгляды. Они столкнулись лбами и носами, сохраняя контакт. — Тебе понравилось, что вышло, м? А-Цзю покраснел и отвел глаза. Сделал крошечный кивок, который Юань почувствовал только потому, что они соприкасались лицами. Инкуб улыбнулся и облизал сухие губы, едва не касаясь чужих. Теплый ветерок дыхания дрогнул. — А теперь представь, — Юань прошел по скуле в подобии невесомых поцелуев, — если бы я приложил свой демонический язык к твоей потайной жемчужине. А-Цин на долгое мгновение замер, даже не дыша. Инкуб почти видел, как мысль проникает в сознание и отравляет там все. На щеках мужчины расцвел просто-таки пунцовый румянец. Он с криком: «Бесстыдник! Оставь меня сейчас же!» попытался скинуть его, но Юань уже сам спрыгнул и со смехом бежал прочь. В конце концов, заранее представить реакцию на такое предложение было легче легкого. «Оставь меня сейчас же, чтобы я мог распсиховаться и словить аневризму на почве острого стыда!» — перевел с цундерского инкуб. Юань покинул здание с чувством выполненного долга. Он выполнил свою змеиную задачу. Если а-Цзю найдет идею привлекательной и решится попробовать — его удача. Второй лорд, разумеется, не стал его преследовать. У него было слишком большое достоинство для того, чтобы валять непослушных демонов в кустах. Он… продолжил сидеть в своем кабинете. Работал ли он? Юань подозревал, что не очень продуктивно. В следующий раз они встретились за обедом, когда инкуб забежал взять свой эрху для занятия музыки. Шень Цинцю не выдал себя, был по-обычному собран, вкушал рыбу на пару с рисом, и даже мог поддерживать зрительный контакт. Юань высунул кончик языка, и а-Цзю мучительно покраснел, сложившись как мокрая рисовая бумажка. Демон прекратил терроризировать беднягу своим присутствием и стремительно убежал. К вечеру следующего дня а-Цин уже мог поддерживать зрительный контакт, но речи о том-что-нельзя-называть не заводил. Их прикосновения не выходили за рамки обычной программы. И все же инкуб видел, как любовнику интересно. В том, как иногда его взгляд застывал на губах. Как он задумчиво пах возбуждением, пряча за рукавами от невидимой публики румянец. Словом, это был только вопрос времени. «Время» настало только через неделю. А-Цзю наскреб в себе достаточно смелости, чтобы как-то вечером полюбопытствовать: — Почему ты этого хочешь? Несмотря на то, что они вообще сейчас читали каждый свою книгу, устроившись в клубке из объятий, и тема римминга не поднималась целую неделю, Юань быстро понял, о чем он. Тон, который использовал мужчина, не мог относиться к его просьбе достать очередную книжку фривольного содержания в городе. — А почему нет? — пожал Юань плечами, качнув и подбородок а-Цина, поставленный на него. Заклинатель запнулся. С раздраженным смирением вздохнул. Его руки сжали поясницу Юаня, а потом принялись его чесать вверх по позвоночнику. О, инкуб довольно муркнул и выгнулся, чтобы чесали еще. — Я могу понять удовольствие от… игры на флейте, — а-Цин излучал тепло всем телом. — Почему тебе нравится. Но это… Как можно получить энергию оттуда? Юань дважды перезагрузился, пока расшифровал ход мыслей любовника. — Айя, дорогой, — Юань отстранился, чтобы обнять лицо человека и поцеловать. — Я не занимаюсь с тобой сексом ради энергии. В первую очередь, это опыт. Впечатления. Удовольствие. А-Цин высвободил лицо и зарылся обратно в плечо Юаня с невнятным смущенным ворчанием. Ах, что-то на цундерском. Инкуб сделал вид, что не понимает наречия. На этом разговор был окончен, и Юань вернулся к чтению. Следующий раз а-Цин не выдержал в постели. Тем же вечером. Они уже засыпали, когда он воскликнул: — Какое удовольствие?! Там же грязно! Юань на него в темноте красноречиво покосился, прекрасно зная, что человек в темноте не увидит. И уж кто бы говорил. Самолет сделал из культиваторов самые настоящие «вазы для секса», потому что прописывать спонтанные анальные шалости с женами ему хотелось, а неприятные детали — нет. Так что имеем, что имеем: другой метаболизм, чистые попы, не нуждающиеся в клизмах, ноль «сливовых порч», никакого вонючего запаха, никаких поносов, геморроев и всего нехорошего. Бери в любое время и трахай. А еще культивация волшебным образом выправляла внешность, делая черты симметричными, сглаживая несовершенства. Если смертные бывали прямо-таки уродливыми иногда, то самое близкое к уродству у культиваторов — это «миловидный». Это и в самом деле была другая порода людей. Одно удовольствие было таких есть. — Там не грязно, — терпеливо заверил Юань любовника и закрыл глаза с чистой совестью. — Ты плещешься как утка каждый божий день. — Внутри, — зашипели из темноты. — Я все начисто вылижу, — заверил инкуб и таки смог насладиться тишиной, потому что больше мужчина из себя выдавить не смог, излучая тепло и шок, как радиатор, с другой половины кровати. Даже подушкой не ударил. А ведь Юань был почти готов защищаться от кары небесной. Но, видимо, личностный рост, личностный рост. Или инфаркт? А-Цин еще два дня его избегал, краснея как маков цвет. Мин Фань даже рискнул спросить, что случилось, и нужна ли помощь. Причем, с таким лицом, будто его с дулом пистолета заставляли читать по бумажке террористы. Юань похлопал ребенка по макушке: — Все в порядке. Твой учитель просто… постигает новые горизонты. Мин Фань сделал лицо, будто удерживался от слез после глотка концентрированного лимонного сока, и сбежал с какими-то сдавленными отговорками. Какой добрый ребенок, наверно? Юань пожал плечами. Однажды юноша сможет пережить тот ужасный внутренний конфликт на почве расовой неприязни, но не сегодня. Или это детская ревность к новой мачехе говорила? Что-то вроде? Инкуб откровенно не знал, что бродит в голове этого неканонного задиры, и не сильно вдавался. Мин Фань был весьма достойным, исполнительным молодым человеком, помогавшим шиди. И даже если у него и была какая проблема с демоничностью или с конкретным демоном, юноша все равно был отзывчив и готов помочь. Только по прямой просьбе, правда, предпочитая лишний раз не связываться. А-Цин, между тем, опасно подбирался уже к точке кипения, и инкуб начал волноваться. — Ты же в курсе, что мы можем и не делать этого? — уточнил он, снова воспользовавшись тем, что Шень Цинцю был обязан работать в своем кабинете с бумажками и имел фиксированные часы приема. Коварно прокрался, пока мастер Ли отошел на минутку. Мужчина вспыхнул и быстро взял румянец под контроль. — Яхчуппрбовать, — ответил он и приложил руки к щекам. — Я просто… не уверен. Юань прошел в помещение и хорошо запер дверь. А-Цин запитал стационарный барьер конфиденциальности от таблички на столе. Инкуб подставил кресло напротив и взял деловой тон: — Что именно тебя смущает? — Ты… сунешь свой язык в… мне в… туда, — а-Цин мучительно жестикулировал. — Да-п, — щелкнул Юань. — Это странно! — То есть, тебя не столько смущает риск задеть твои спусковые крючки, сколько странность ощущения? — Мхм. Это странно — совать свой язык в чью-то задницу, — пробормотал в стол помидорно красный лорд. — Если думать о сексе настолько буквально, сладкий, то он весь чертовски странный, — вздохнул инкуб. — То есть, пихать свои половые органы или руки в другого человека не так странно, как пихать язык? А-Цин без ответа сменил несколько цветов. — Там просто… Язык еще и ощущает вкус, — пролепетал он тоненько. — Да, и тебя не смущает совать его в чужой рот, нет? Или облизывать меня. Юань толсто не двигался с места. — М-м, — пожевал а-Цзю губы. — Не попробуешь, не узнаешь. Тем более, это мой язык. Я могу совать его, куда за-хо-чу. Если тебе будет легче, мы можем сформулировать этот опыт не как мою услугу тебе, но как твое позволение. Наслаждаться буду я. Потому что я буду. Юань мысленно в который раз восхитился, какие непристойности он мог нынче говорить с прямым лицом. А-Цин разве что не пускал пар из ушей. Мужчина сделал глубокий, медленный вдох и выдох. Цвет постепенно выравнивался. — Я хочу попробовать, — сказал он как взрослый человек. Даже не покраснел. Юань также серьезно кивнул. — Из подготовки: воздержись от невкусных и сильных парфюмерных масел, — он драматично высунул язык и скорчил рожицу. — То твое масло в синем флаконе — сразу нет. Заклинатель замер, ошарашено стреляя глазами по обстановке комнаты. — Ты… знаешь все мои духи на вкус? Зачем? Юань не покраснел. Нет. — Наука, — с достоинством выпрямился он, — требует жертв. — Серьезно? Сколько тебе лет? Три? Не все, что вкусно пахнет, надо тащить в рот! Юань уже убегал из кабинета, зажимая уши. Если он этого не слышал, этого не было! Его проводил взглядом вернувшийся, чтобы страдать, мастер Ли. Инкуб ему только махнул, не поворачиваясь. Вечером, когда он вернулся домой с Цаньцао, куда отбыл по срочным делам без приглашения, а-Цин сосредоточенно плескался в купели. Юань переоделся в свое домашнее неглиже (один слой!) и достал добытые сегодня новые главы сразу трех историй из-под кисти учеников Цанцюн, за которыми он следил. Такие свежие, что едва просохли! Юань со смаком втянул запах чернил на последней стопке — новая жемчужина его коллекции. Эротическая миниатюра с участием некоего суккуба и ноунейм-мастера одной секты! И если человеческий персонаж-культиватор был строг и даже жесток, и о-очень развратен в почти БДСМ стиле, то это просто совпадение. Все связи с публичными личностями вымышлены. Сразу видно, сделано не на Цинцзин, высокомерно фыркнул Юань. Птенчики а-Цзю были куда лучше со словами и знали своего учителя не только по слухам, чтобы такое про него писать. Инкубу хотелось верить, что они бы скорее накатали про них что-нибудь игривое и флаффное. Такое, чтобы челюсть аж свело, настолько сахарное. А-Цин появился из ванной в облаке пара, румяный и распаренный. Юань поднял бровь: кто-то снова срывался на воду? А потом до него дошло, что любовник в одном только слое! Это знак! Сегодня у них будет тот самый секс. — Ты хочешь сейчас? — имел глупость воскликнуть он, спешно сгребая компромат с постели. А-Цин вспыхнул и плюхнулся на кровать, нахохлившийся в своем халате, как сердитый воробей. — Я абсолютно готов! — воскликнул Юань до того, как цундере разразился монологом. — Я просто не ожидал. — Мы же обсудили это, — обиженно зашипел диди. Он и так нервничал. — Мы согласились, что однажды попробуем, — указал инкуб. — Остальное произошло в твоей голове. А я не телепат. Но я не против попробовать сейчас. Раздевайся и падай на пузико. Юань специально использовал смешную формулировку, чтобы а-Цзю, обнажаясь, больше оскорбленно думал о том, какой он офигительный маскулинный лорд-культиватор со взрослым животом вместо «пузика», и не нервничал лишний раз. Сам спешно затолкал бумаги, куда пришлось, в свою тумбочку, и сбросил свои шмотки. Мужчина послушно нырнул лицом в подушки, подгреб их под себя, и затих бревнышком. Только глазки из-за плеча любопытно сверкают. — Отлично, — Юань устроился между ног любовника, по-свойски их раздвинув. Стряхнул последний рукав с кровати. — А теперь… ты помнишь правила? Если что-то не нравится, нравится, хочется по-другому... — Я об этом говорю, — закончил а-Цин и застенчиво зарылся носом в подушку Юаня, которую обнимал. — Именно. Так… Я, пожалуй, начну с человеческим языком, и если все будет хорошо… Чуть поднимись. Инкуб подсунул большой кроватный валик и начал с поцелуев поясницы, разминая ягодицы и бедра нейтральными массажными движениями. А-Цин потихоньку прекратил напрягаться и приоткрылся, позволив себе наслаждаться. Он уже доверял, что Юань не сунется в него пальцами или — упасите боги — членом, так что не зажимался, стоило любовнику провести ладонью по внутренней стороне бедра. Руки подобрались к яичкам, мягко разминая. Мужчина сладко вздохнул, раскрываясь еще больше. Его запах стал отчетливо сладким от удовольствия. Юань покрался поцелуями по ложбинке вниз. А, нет, ладно, он сделал небольшую остановку, чтобы немного погрызть левое полупопие, а потом, подумав, и правое. А-Цин приоткрыл глаз и смерил его вредным прищуром. Юань сделал лицо, мол, а что ты хочешь? Он бережно похлопал филей. Ценно-ценно. Звонко чмокнул самую аппетитную часть. Бывший злодей даже не стал ничего говорить, только тяжело вздохнул и скрылся в подушке. Малиновые уши его выдавали. Юань закатил глаза. Еще бы так не капал с члена смазкой, тогда бы он поверил. Но хватит кружить вокруг! Он опустился ниже и оставил поцелуй под яичками. Цзю-эр все же не удержался и воспользовался ароматным маслом, выбрав нежный, разбавленный сливой пион. Юань слизал масло с «мостика», где оно было оставлено, прошел от яичек кончиком языка и приник поцелуем к сжатой дырочке. Мужчина издал тихий полузадушенный звук. Его член на подушке сжался и выпустил еще одну каплю. Юань утешающе потер уздечку. Сегодня ты пока не центр внимания, маленький братец. Инкуб закрыл глаза, горячо выдохнул на чувствительную кожу и сделал первый мазок по сомкнутому сфинктеру. А-Цзю пришлось ловить под «не-пузико», потому что он поднялся волной. Запах не был нервным, но Юань все равно отстранился, успокаивающе поглаживая бедра. — Все хорошо? — Да! Продолжай, — спешно отчитался Шень Цзю и глубоко дрожаще вздохнул, укладываясь обратно. Юань повиновался. Его любовник умел делать даже сомнительные практики очаровательными. Он расправил ягодицы ладонями и сперва сделал кружок поцелуев, чтобы не пугать слишком решительным вторжением. Он не спешил с проникновением — вылизал мостик до яичек и подул холодным воздухом. Это подарило милейший беззащитный писк. — Игра температур очень важна, а-Цзю, — хрипло поделился инкуб мудростью, снова вылизывая путь до дырочки и на этот раз обдавая след горячим воздухом. Мужчина заскулил, подставляясь. Юань был прав. Его диди был очень чувствителен там. Он его немного раздразнил поцелуями и облизыванием дырочки, пока та не начала уступать под его языком. Неприступное кольцо мышц так расслабилось, что мазки приходились все глубже и глубже. А-Цин так и не показывал признаков нервозности, и Юань позволил и себе расслабиться и отдаться процессу. Он пошире раскрыл ягодицы и в первый раз направил язык внутрь. Человеческий язык вообще был коротким и едва прошел дальше сфинктера. А-Цин застыл и издал какой-то умирающий звук. Кажется, у него был румянец даже на попе — он весь горел от смущения. Юань поцеловал его в левую ягодицу и вернулся к разминанию колечка мышц. Инкуб не мог перестать улыбаться. А-Цзю вымылся и изнутри с парфюмированной водой, будто от этого его задница перестанет быть на вкус как задница. Что за белый лотос. «Мой маленький цветочек», — мысленно проворковал он, разглядывая приглашающе раскрытое колечко мышц. Юань мысленно вцепился в свое лицо. Как можно было не войти в такую прекрасную дырочку? Его член грустно пускал свои слезы от пренебрежения, лежа на его бедре. Он только вздохнул и опустил язык еще глубже, медленно трансформируя его в демонический. Партнер, кажется, даже не заметил перехода, поскольку Юань нарочно медленно и постепенно погружался на всю длину. Да и не настолько у него и большой был язык — тонкий сильный щуп не больше десяти сантиметров. Он отлично доставал разве что до простаты. Инкуб нащупал заветный бугорок и первый раз провел по нему с нажимом кончиком языка. А-Цин издал непотребно громкий и тонкий писк. Юань повторил. Писк не повторился. Мадам Хэ инквизиторски отстранился, чтобы сердито посмотреть на красного до слез любовника, который хватался и грыз подушку, как утопающий. В чем соль тут трудиться, если нет прикольных звуков? — Не сдерживайся, я хочу тебя слышать, — велел Юань. А-Цзю покосился на него взглядом щенка, которого несправедливо обижали задиры. На ресницах застыли росинки слез. Демон безжалостно широко улыбнулся, когтями жамкнув раскрытые ягодицы, хищно облизнулся и вернулся к работе. На этот раз он взялся целенаправленно доводить жертву, свернув язык кольцом вокруг бугорка и то стискивая спираль, то ослабляя ее. Взял в ладонь мешочек с яичками, разминая и оттягивая. Большой палец массировал с ци холмик мостика. А-Цзю начал стонать от его движений. Его стоны звучали особенно беззащитно и трогательно. Он едва не плакал, елозил на месте, выгибался и делал попытки протянуть руки к члену, но наталкивался на валик. С шипением мужчина убирался и возвращался к сжиманию подушки. Юань счел возможным помочь диди в беде и протянул руку помощи. Член уже напрудил целую лужу смазки на подушке, и теперь мокрая ткань, должно быть, неприятно царапалась. Инкуб легко взял ритм, мизинцем дразня головку. Сначала бережно, чтобы естественная смазка размазалась по коже, а потом смелее. А-Цин с готовностью подтянулся еще, лишь бы расширить ему свободу движений. Юань ощутил поступление оргазма по тому, как напряглись мышцы вокруг его языка, а потом начали спазмировать. И наконец мужчина сорвался, выпустив в кулак инкуба тяжелую каплю семени. А-Цин с облегченным выдохом осыпался на постели. Он все еще подрагивал. Юань выпустил простату, облизнул мокрую дырочку и слюну со своего подбородка и вернул языку человеческую длину. Это было впервые, когда он делал что-то подобное «для себя», и опыт оказался весьма интересным. Чувственным. Сперма, которую он по привычке собрал с пальцев, удивила большим содержанием инь-компоненты. Странное сочетание. Хотя Юань не мог сказать, что ему не нравится. Он поцеловал поясницу, плечо и вышел в ванную, где хранились его зубная палочка и зелье для полоскания рта. Вот что бывает, Самолет, когда ты пишешь, что герой «почистил зубы», но больше никакого контекста не вносишь! Местные люди знали о гигиене, поэтому действительно чистили зубы, но современного формата щетки не существовали. Вместо этого использовались палочки распространенного кустарника, которому Юань не знал аналогов*. С одного конца веточек снимали шкурку. Волокнистая структура подходила для чистки зубов, а сок обладал антибактериальными свойствами. Каждый раз волокна отрезали и снова счищали шкурку, и так до тех пор, пока палочка не кончалась. Для улучшения эффекта использовались различные укрепляющие зелья с, разумеется, мятой. Потому что Самолет обязан был отметить чье-то освежающее дыхание. Инкуб быстро прополоскался и вернулся в спальню. А-Цин уже сполз с валика и теперь таращился в потолок с таким лицом, будто переживал кризис личности. Ну, кто знает, может, так и было. В конце концов, сегодня был его первый почти-анальный оргазм. Но он оставался расслаблен и не стискивал подушку, будто желал ее удавить. На его щеках еще оставались невысохшие следы слез. Юань без сомнения на него шлепнулся и зарылся в шею, пока а-Цин пытался отдышаться и хоть как-то адаптироваться к тому, что на нем нагло устраивается довольно увесистый демон. — Гладь меня, я заслужил, — пихнул он любовника носом, обхватывая его конечностями. Мужчина нахмурился, поглядев на него сверху вниз. На его щеках расцвел легкий румянец. — Я снова совершенно упустил твое удовольствие, гэгэ, — заметил он. — Чего ты хочешь? Рука мужчины легко коснулась черт инкуба, разглаживая ровный нос, повторяя дугу тонкой брови. Юань закрыл глаза, вытягиваясь за движением. Его удовольствие было острым, пока он о нем не забыл. Одна из его дурных привычек. Теперь инкуб уже не хотел шевелиться. И оргазм звучал не так заманчиво, как простой сон вместе. — Сегодня был твой день. Поурчи со мной, — императорски решил он, закрывая глаза. — Прямо во сне. — Ты уверен? — тихо уточнил Цин-эр, касаясь его щеки. Юань посмотрел на него. Мужчина был даже обеспокоен. Инкуб мягко улыбнулся: — Расскажи. Заклинатель дернул уголками губ и отвел глаза в смущении. — Я обеспокоен тем, — медленно начал он, — что наша сексуальная жизнь вертится вокруг меня. Что ты пренебрегаешь собой, своим удовольствием, чтобы не беспокоить меня. Юань нахмурился: в нем поднялась инстинктивная волна ярого отрицания. А это, к сожалению, было признаком того, что доля правды в этом есть. Цзецзе учила его слушать эти признаки, чтобы не доводить до срывов. Если он не понимает своей эмоциональной реакции, значит, что она происходит из того, что он игнорирует. Это важно. Это должно быть важно. (Он едва смог наскрести каплю неравнодушия и с удовольствием бы забыл об этом. Он почти заставил себя поставить галочку). — Как я могу научиться… Если ты не даешь мне возможностей доставлять тебе удовольствие, — артикулировал а-Цин неуверенно. Напоминание, что они делают, отрезвило. Верно, верно, это не только веселое времяпрепровождение, но и терапия. Юань должен быть ответственным гэгэ. Объективным. — Возможно ты прав, — волевым усилием признал он. — Я подумаю над этим. Однако, инкубы в целом не испытывают желание как люди. Секс — это весело, приятно, но я не думаю, что сам по себе я его захочу. Под испытующим взглядом любовника Юань отчего-то занервничал и издал требовательный звук горлом. — Папапа хочу. Хотя бы давай по кругу погоняем. А-Цин фыркнул и расслабился на подушках. Они забрались под одеяло и свернулись в теплый клубочек, тесно прижавшись промежностями и разложив руки на акупунктурные точки, чтобы образовать замкнутый круг. Их энергетические потоки, хорошо знакомые друг с другом, легко сплелись. Юань закрыл глаза, отдаваясь течению человеческой ци. Он полагал, что медитация в водопаде из фильмов должна ощущаться схожим образом: в голове оставался только рев падающей воды, падающей будто сквозь него. Только здесь он стоял на краю обрыва и слушал вой ветра, рев огня. А-Цин был собранием образов о конце мира, о последнем мгновении покоя прежде, чем все рухнет. Самом сладком и упоительном, что хотелось продлить на вечность. — М, ди! Тебе понравилось? — запоздало поинтересовался Юань, приоткрыв глаз. А-Цин тоже вынырнул из себя, чтобы погладить его по голове и поцеловать в макушку. — Да. Мы завтра это обсудим, — он соединил их лбы и носы. Юань потерся в интимном жесте и расслабился снова. — Я просто подумал, что если у тебя не получается с пальцами или членом, то можно использовать игрушки? — пробормотал он невнятно. — Я знаю парочку хороших магазинов в городе. И у меня есть своя коллекция. Если хочешь, я тебе ее покажу. — О боги, дайте мне сил, — на вдохе прошептал а-Цин, подавляя в себе лишнее возбуждение, и уже нормально ответил: — Мы обсудим это завтра. — М-хм, — согласился инкуб, более заинтересованный в урчании, и затих.