Разведение инкубов для начинающих

Все началось с приглашения на первый пик. Что уже было несколько причудливо, ведь прежние встречи инкуба с главой Юэ проходили завуалированно, на нейтральной территории Цаньцао, часто даже под присмотром целителя. А тут — едва ли не официальное письмо. А-Цин ничего путного подсказать не смог, так что Юань пришел собранным и ожидающим подвох. Мастер Юэ отпустил лишних людей и пригласил гостя в дом. Как и полагалось, глава обладал редкой красоты дворцом для приема самых знатных гостей бессмертного мира. Не то что нелюдимый отшельник Шень Цинцю! Тут были и внутренний двор, и слуги, и зубодробительный фэн-шуй… Однако, вместо приемных покоев, которые несомненно имелись у лорда Цюндин, Юань оказался в более личных комнатах. От официальных кабинетов они отличались скромностью убранства, практически аскетизмом. До смешного: мужчина разлил легендарный чай из коллекционного чайника из илинской глины с нефритовыми элементами, а сели они за простейший деревянный стол без узоров. На тарелках из того же сервиза лежали бесхитростные моти с начинкой из тертых бобов и данго в сиропе. Простая мебель и уличные сладости… Где же Юань это видел? В комнате были пустые стены и резные оконные рамы с чистейшими стеклами, в которых виднелся внутренний двор. Начинал накрапывать дождь. Юань даже почувствовал благодарность, что глава перестал прятаться и подпустил к себе настоящему. Цинъюань показался более реальным человеком, чем когда-либо. Хах! Стоило лишь покритиковать человека за его спиной, как тот внезапно обрел здравый смысл. Воистину чудо. Инкуб первым делом заподозрил давно подмеченную манеру главы секты ругать себя. Юэ Цинъюаню милее и понятнее была грубость в свой адрес. Сколько льстецов обивали его пороги? Голос демона, вероятно, звучал приятным разнообразием. Ах, хорошо быть шутом в темные времена! — Я взял на себя смелость изменить наше обычное место встречи, потому что вопрос, который я хочу затронуть сегодня, несколько деликатен, — пояснил мужчина и начал лить свою обычную воду. Глава опросил его чуток о своем подарке, все ли хорошо, еще раз поблагодарил за помощь и все такое ожидаемое после высказанных претензий о неуважении. Потом речь зашла о демонических порядках. Юань просто следовал за потоком! В отличие от терапевтических сессий а-Цзю, где он жестко не позволял подопечному отклоняться с курса и это приносило плоды, их беседы с главой Юэ выходили невероятно пространными: дипломат и политик мог петлять словами бесконечно долго. Да и не выдерживал Цинъюань-сюн давления на больные места. Он ускользал хуже угря. Если не получалось, заклинатель либо находил причины отпроситься, либо вовсе принимался умирать на ровном месте. Поэтому Хэ научился ради сохранения собственного душевного равновесия лишь изредка привлекать внимание к неудобным моментам, спрашивая мнение. Работало достаточно хорошо: Юэ Цинъюань узнавал собственное мнение. Не вежливое, не правильное, а свое. Их философские разговоры стали ему источником полезных мыслей самого разного толка. Как оказалось, отвлекали внимание не хуже театра теней. Вот они обсуждали различия между человеческими и демоническими порядками, что Мадам Хэ не любил лично… Будто во сне Юань осознал себя аккуратно критикующим работу горных владык. Он не знал всех факторов, которые влияли на высоких мастеров, разумеется, и как проходили их собрания за закрытыми дверьми не представлял, но мог видеть, с каким трудом они сотрудничают. Да тот же Байджан, будь он неладен! В чем была проблема соседних пиков предложить поделиться необходимым? Если не готовыми вещами, то расходными материалами, провиантом. Всегда ведь есть про запас. Вместо этого мастеру Лю приходилось носиться среди смертных, чтобы его люди продержались, пока Андин их в оборот не возьмет. А до этого никто ему не указал на проблемы, которые были, в общем-то, заметны многим. И это только ситуация, при которой Юань лично присутствовал. А сколько их не вскрытых, не найденных? Юэ Цинъюаня его слова оставили глубоко задумчивым. — Ты безусловно прав, а-Юань — весомо согласился заклинатель. А дальше вообще произошло некое затмение, потому что Юань вернулся домой и, когда а-Цин спросил, как все прошло… осознал, что уже на завтрашнем собрании должен представить план занятий для горных владык. Каких занятий, спросите вы? О, Юань в своем уме и доброй памяти даже обсудил их. Юэ Цинъюань не стал ограничивать и выдал карт-бланш. Надо будет, коронованные лорды начнут спиной вперед падать на корпоративных тренингах. Научи чему хочешь, но «сделай хорошо». Даже телефонные мошенники в прошлой жизни так гладко Юаня не обманывали! К счастью, какая-то часть здравого смысла не отключилась под чарами этого заклинателя змей — у инкуба была реальная задумка, как это можно провернуть. Целый цикл занятий даже! Только продумать немного… — Диди, ты знал, что твой брат — мастер гипноза? — спросил Юань невпопад. А-Цин состроил красноречивое выражение, что ничего подобного он не знал и знать не хотел. — Он идиот, — заносчиво поправил Шень Цзю, будучи противным младшим братом до кончиков ногтей. Юань пожал плечами и ушел к себе заниматься планированием. Собственно, вот так он и оказался в очередной раз приглашен в святая святых секты. Горные владыки поглядывали на него с неохотным смирением, неудовольствием и любопытством. Оно и верно: пытались демона убить — не вышло. Пытались игнорировать, но его морда все еще раздражающе мозолила глаза. К данному моменту высокие лорды и леди пришли к пониманию, что проще и выгоднее перетерпеть. Тем более, попаданец тешил себя мыслью, что не совсем бестолковка, и умных мыслей добавлял своим сиятельным присутствием всем так или иначе. Когда Юань поднялся, чтобы произнести зажигательную речь и огласить программу занятий, даже до его несовершенного слуха донеслось недовольство мастера По о том, что хрен там с низшим демоном поучающим заклинателей, но торговца весной слушать, будто великого учителя?! Ладно хоть целитель, мастер все же, но какое у него знание в административных делах? Хорошо хоть позволили перед учениками не позориться… — И давайте вспомним на ке, что ему лишь шестнадцать! — закончил пассивно-агрессивное ворчание похожий на медведя заклинатель и с вызовом уставился на инкуба. Понукал доказать, что он действительно незрел и самонадеян. Как это всегда было, взгляды зрителей метнулись вслед за мячиком от пинг-понга в сторону Юаня. Юэ Цинъюань ощутимо помрачнел и начал собирать вокруг себя грозовые облака из пуховой ци, чтобы одернуть подчиненного. Все-таки он дал конкретные указания, а По Циндао — это не Шень Цинцю, чтобы все ему сходило с рук. Забавно, что а-Цин сначала остро прищурился на противника, но потом задумался и согласился с позицией шиди. Другое дело, что он больше верил в своего гэгэ и знал, что у Юаня есть другие направления, которым стоит поучиться. Инкуб искренне засмеялся, отмахиваясь рукой от инсинуаций. Суровое лицо шестого лорда упало в удивлении. — Истинно так, мастер По! — легко признал Юань свою глубокую некомпетентность. — Я и правда не знаю, как быть горным владыкой, и не могу обучить вас, как стать лучшим лидером своей школы. Да и никто из вас не сможет толково посоветовать побратимам и посестрам, как им руководить. На каждой горе сложилась своя внутренняя кухня, о порядках которой чужим неизвестно. Лишь вы сами судьи своей работе и, возможно, прошлые поколения владык, если они смотрят за вами с Небес. Демоноборец хмуро повернул голову и промолчал, позволяя Юаню говорить. — И тем не менее, у меня есть кое-что, чему я могу научить вас, — инкуб потряс своим подготовленным свитком. — Прежде чем этот мастер перейдет к делу, позвольте рассказать вам шутку про Цанцюн. Из тех, которые шутят, когда членов секты рядом нет. И звучит она так: знаете почему Цанцюн сильнее любого? Потому что это банда карликов в одном ханьфу! Шан Цинхуа громко засмеялся, ударяя себя по коленке, пока остальные обменивались неприятными взглядами в грубой тишине. Шень Цинцю спрятал оскал за веером. Юэ Цинъюань нахмурил кустистые брови. Юань иронично хмыкнул. Отлично, все оскорбились. — Этой пока не слышал, — признал Самолет весело. — Про пирамидку еще забавно было. Что все пики держатся на терпении Шень Цинцю, и этот волосок не становится толще. Инкуб неконтролируемо прыснул и еле заткнулся. В точку! Лицо, которое диди делал, возвращаясь с дипломатических встреч, было маской убийцы на волоске от резни. — Прошу прощения. Этому в разъездах разное слышно, — повинился четвертый лорд, заметив взгляды коллег. — Неприглядное также. — Этот будет рад послушать на досуге, — сообщил Юэ Цинъюань. — Действительно, Шан-шисюн, — улыбнулась Ци Цинци с невыразимой угрозой. Бедный трансмигратор сглотнул и замолчал. «Зря рот раскрыл», — читалось на его лице. Вообще-то ситуация и правда была не смешной. По наблюдениям Юаня Шан Цинхуа был чуть ли не единственным лордом, у которого миропонимание было приближено к реальности. Еще Фа Цинюй не гнушался посмеяться над собой. Его пик был известен тем, что стоял от остальных в стороне. Аскет-монах и торгаш-слуга — вот бессмертные лорды, которых чаще всего видели простые обыватели. Прочие с облаков не спускались. Остальные наблюдали за весельем с дискомфортом. Выросшие в закрытой школе они смертный мир видели только на миссиях, где зажиточные клиенты всячески скрывали неприглядности окружения от гостей. А поскольку всех воспитывали на разных пиках, то каждый не стеснялся смотреть на других владык как на говно. — На самом деле, этот мастер только что выдумал эту шутку, — признался инкуб. Откуда бы он ее услышал, а? Публика немедленно вскинулась в возмущении. Ведь повторить чужие слова и сказать свои — это две разных величины оскорбления. — Если бы моя грубая шутка была не правдива, вы бы возмутились тому, что кто-то поставил ваше единство под сомнение, — спокойно и сухо пояснил Юань. — А не тому, что ее кто-то дерзко озвучил вам в лицо. — К чему ты ведешь, а… Мастер Хэ? — устало вздохнул глава секты. — Этот ведет к тому простому выводу, что все школы Цанцюн, как бы ни были прекрасны сами по себе, абсолютно не умеют работать сообща. Как единое целое, коим должны по-хорошему быть. Одна школа, но когда доходит до дела — идите к тому пику, что вам нужен, сами. Мы их дел не ведаем. Не так ли? — И это проблема, которую все заметили, — вынес для себя зловещий вывод глава. По остальным пробежал ветерок малодушного «начальник лютует», который быстро скрыли. — Именно поэтому я хочу предложить программу довольно простых упражнений, подобных тем, что делают мои дети на еженедельных встречах. А именно я задам каждому из вас задание. Или даже два. Такие умелые взрослые люди непременно ведь справятся с двумя заданиями? — лукаво подцепил инкуб. Заклинатели оскорбились и колюче согласились. Юань раздражающе покивал с понимающей улыбкой. Они сами стелили эту постель — им в ней и спать. — Этот принимает во внимание занятость высоких господ и не требует многого. Мы с вами проведем цикл встреч. Каждый из вас должен будет подготовить ответ на два вопроса ко встрече, посвященной вашему пику. Или это будут повести, лекции, эссе, рассказы, демонстрации или что угодно. Хоть список кратких наименований! Ваша первая задача — рассказать коллегам, что делает ваш пик для секты и для внешнего мира. Мне известно, что некоторые пики более ориентированы на обеспечение Цанцюн и других бессмертных школ, тогда как иные занимаются более публичной работой со смертными. Ваше первое домашнее задание, это поведать нам, что вы делаете для других сект, для народа, для аристократов, для богов, демонов и всех остальных заинтересованных лиц. — Мы горные владыки, а не праздные крестьяне! Всем и так известно, что делают другие пики! — вспылил знакомый лорд мутной экспозиции и по совместительству как раз глава «крестьянского» пика, который занимался выращиванием провианта и созданием алкоголя для секты. Инкуб мысленно закусил губы от смеха. Внешне он лишь прохладно поднял брови: — В самом деле. Как вам известно, что Шень Цинцю — благородный господин, злостный предатель и распутник? А Байджан — это кучка необразованных забияк и будущих разбойников, которые нападают на другие пики без причины. Точно. Все обо всем очень хорошо осведомлены. Лю Цингэ, будто впервые услышав столь нелестную характеристику своих студентов, вскинулся как ужаленный. Юань бы не удивился. Чего он, прости господи, ожидал, годами игнорируя обязанности? Что все как при Учителе останется само? Небеса, помогите этим одаренным. Горные владыки потупились и нехотя согласились. Многие до сих пор не были убеждены, что им стоит заморачиватся с чем-то настолько базовым. — В таком случае, изменим. Расскажите мне, совершенному новичку, про свои пики. Остальные послушают то, что уже знают. Ваше второе задание: поделиться тем, что сделали или делаете лично вы для секты. Лично ваш вклад с тех пор, как вы приняли корону. Ваши трудности. Это не должны быть планы на будущее, оговорюсь сразу. Лишь настоящее и прошлое. Что-нибудь, во что вы эмоционально инвестированы… Если вы лично терпите то, как нудит ваш шиди на собраниях, это тоже считается. Если команда под вашим началом сразила всеми забытого дракона грома и спасла мир — это тоже считается. Не важно, насколько велики или малы ваши достижения. Вы должны показать, с какими проблемами сталкиваетесь и как их решаете как глава пика. Это требование уже выглядело более приемлемым, с ним люди легко согласились. — Это все? — спросил Юэ Цинъюань. — Как это должно нам помочь? — всплеснула рукой мастер Ци. — Терпение, — взмахнул ресничками инкуб. — В первой части встречи каждый из вас представит свой пик и достижения его владыки. Во второй слушатели получат возможность высказать свои мысли, а также передать критику, если таковая имеется. Я понимаю, что за века могло накопиться множество претензий друг к другу. Подготовьте ТОЛЬКО то, что касается владык, здесь присутствующих. Изложите их корректно. Мы хотим решить проблемы, а не создать новые. Юань говорил весьма жестко с посылом: «Если не можете вести себя как единая организация и взрослые люди, то будем с вами обращаться как с кучей враждующих детсадовцев». Владыки дергались от такого, но молча ели, потому что заслужили. Их кооперация была в отрицательном значении, а вот гордости, что они единый хребет Тянгун, великий и могучий, хоть залейся. Следовало делать выбор, на каком стуле сидеть. — А сейчас этот мастер предлагает составить очередность выступлений и подобрать, когда всем удобно проводить эти встречи, — Юань раскрыл лист, который принес с собой. — Я хочу взять на себя смелость и поставить мастера Шеня первым в качестве примера и первого объекта обсуждения. — Почему он?! Он второй! — немедленно возмутились древние китайцы. — Да, но наш список не имеет ничего общего с иерархией секты, — пухово подстелил инкуб и добавил непроизвольно: — В действительности иерархия Цанцюн имеет мало смысла. Вы ведь осведомлены, как она появилась? — Как будто ты знаешь! Юань моргнул. Его возмущение от подобного подозрения врезалось в «Почему это прозвучало, будто вы не знаете?!» и вызвало синий экран. — Этот мастер прочел историю Цанцюн от корки до корки, так что — да, он знает, как и почему сложился современный порядок, — криво усмехнулся он. Многотомная история Цанцюн была обязательной к прочтению, едва ученик секты учился читать. Средний возраст для предполагаемого подвига — тринадцать лет. Читать было увлекательно и поучительно. Истории уморительные, сюжет зажигательный, множество таинственных сюжетных дыр. Хотя было бы полезнее давать его взрослым, да. — Серьезно?! Огурец, как ты жив остался? Инкуб наклонил голову. Они хотели сказать, что людям давали руководить организацией без знания основ этой самой организации? — О чем говорит мастер Шан? Было так интересно, что этот едва завершил все пятнадцать томов за две недели. Было труднее не спешить! — Он смеялся так сильно, что библиотекари дважды вызывали этого лорда, опасаясь проклятья, — пожаловался диди в нехарактерном для себя приступе дружелюбия. — Разве этот виноват, что ваши предшественники на заре веков имели чувство юмора? — оскалился Юань, цепляя любовника. — Ты врешь! — прервал их Шан Цинхуа, ударяя по столу в плебейской манере. — Это самое унылое чтение в истории унылых чтений. Оно ломает последних выживших после третьего тома! — Даже мои старшие ученики выдерживают лишь десять, — согласился Фа Цинюй с флером «А вот я прочел все!». — Поучительные материалы, — закивал глава Юэ, заработав восхищенные взгляды. — А-Цин? — повернулся Юань, подозревая гнусное предательство наиближайших родственников. — С полной выжимкой событий ознакомился, — неловко пихнулся тот. То бишь, в прошлой жизни что-то полистал?! Юань разве что рот не раскрыл. — Вы не читали историю основания Цанцюн? Это же самое увлекательное чтиво, которое мне встречалось за последнее время! — В самом деле? — кажется, начала сомневаться в своем мироощущении леди Ци. — Кто вообще может прочитать это занудство? — вопросил Вэй Цинвэй. И тем не менее, всех мелких учеников заставляли это читать! Юань покачал головой. — Вы не поверите, какой это кладезь анекдотов, если знать, как читать. — Ах, этот лорд непременно готов исправить упущение, если мастер Хэ будет так любезен составить этому компанию этим вечером? — гладко подкатил к нему а-Цзю. Попаданец вспыхнул от смущения. — Как смеешь ты использовать мои же заклинания против меня, диди, — прошептал он, обезоруженный таким бесстыдным и прямым флиртом. Шан Цинхуа, решивший глотнуть чая, громко поперхнулся от смеха, и момент оказался нарушен. Инкуб погрозил «невинному» любовнику и другу. Горные владыки терпеливо ждали, пока они прекратят, и делали вид, что очень не одобряют сей цирк. Юань признавал за собой некую привычку фокусироваться на чем-то и игнорировать все остальное, отчего окружающие начинали чувствовать себя третьими лишними. Но виноватым себя не чувствовал. — При создании Цанцюн иерархия пиков принципиально отсутствовала, — взял он ноту посерьезнее. — Таково было решение основателей: все объединенные школы Тянгун равны и имеют одинаковое слово в принятии решений. Однако, не прошло и сотни лет, как обнаружились очевидное неудобство подобной системы. Воцарилось смутное время. Интриги были чрезвычайно увлекательными! В какой-то момент леди Сяньшу того времени вышла против пика Байджан без верхних одежд… или майки вообще. И поставила на колени армию благопристойных рыцарей своими нагими формами! Потом еще лорд аскетов практически открыл бордель в монастыре, руководствуясь самими благими побуждениями. — Вероятно, брал уроки у суккубов, — прокомментировал мастер Фа ко всеобщему удивлению. Юань лишь рассмеялся, привычный к сухому юмору. — Пик Цзюйсянь практически захватил однажды все остальные пики, создав неодолимый яд! — продолжил он с восторгом. — Лишь главная ученица пика отвела беду! А одна из леди Цинцзин, предпочитая людям кошек, прокляла всех своих личных учеников на десять лет, обратив их в котов… — Таких подробностей этот не припомнит, — вмешался мастер Фа. — Разумеется, никто прямо о таком не напишет, друг мой, но надо уметь читать между строк и видеть сокрытое, — елейной змеей прищурился Юань. Он выудил из сумочки произвольный том из своей серии и зачитал первый попавшийся выделенный отрывок. Это был, кстати, образец из первого тиража в новой книгопечатной мастерской Цинцзина. Они уже разошлись по всем пикам, и вот этот комплект копий подарил ему а-Цзю. Потому что он сладкая заботливая булочка. — И вот скажите, что здесь не говорится о том, как лорд Цюндин после падения с лошади стал тупее пробки, и лорд Андин не окрутил его, точно змея, под благовидным предлогом! Все зачем-то посмотрели на невинного Самолета и главу Юэ. Тишина повисла напряженная. — Действительно, хоть это голословная догадка, она ничем не хуже иной, — вернулся к беседе монах с легким юмором. — Этот ведет к тому, что нынешний порядок Цанцюн создан тысячелетней, крайне таинственной, полной подковерных интриг и смешанных стремлений историей, — вернулся к своей речи инкуб, закрывая том и отбрасывая шутовство. — Никто из них не знал, что будет в будущем. Едва ли каждый заботился об этом. Времена меняются. Прежний уклад, что помогал поколениям стоять твердо, становится обузой. И это ваша ответственность как владык Цанцюн быть осознанными в том, что вы делаете. Вы должны быть критичны ко всему, что окружает вас, даже к нынешнему порядку пиков. — А с ним что не так?! — не выдержал и взвыл По Циндао. — Ничего. Только он появился всего три сотни лет назад и не отражает ничего кроме политического и экономического влияния горных вершин того времени. Например, Цюндин — первый и всегда руководящий пик лишь потому, что так распорядился его глава в поколении до Мин. До этого каждое поколение решало голосованием, кто будет следующим лидером, а интригами и подкупом главы определяли порядок пиков на поколение. Так что все эти ссоры, кто из вас кого должен слушать — не более чем нововведение в тысячелетних глазах прошлых поколений. Все единодушно вздохнули. — Вернемся к нашему списку! Я ставлю Шень Цинцю первым, потому что уверен за его основание и душевное спокойствие. Он способен пережить сеанс критики, и я смогу откорректировать его эссе, чтобы все остальные имели лучшее представление о том, что им предстоит сделать. Мастер Шень не против? Тот покладисто помахал веером в попустительской манере. Юань вписал имя, пронумеровал список до двенадцати и отправил листок в середину стола: — А теперь… каждый из вас может вписать свое имя на любую желаемую позицию. Первым оказался ушлый Шан Цинхуа, чей опыт тягания бумажек ци впечатлял. Братан отписался в середине. Дальше список полетел по рукам. Разразились некоторые гвалт и скандал: без четкой очередности люди откровенно растерялись и, будто воронья стая, начали цапаться за угольный карандаш. Потом кто-то кого-то вычеркнул… — Господа, дамы, — спокойно и негромко позвал Юань учительским голосом, и все обернулись к нему со скрипом в шейных шарнирах. — Я надеюсь вы видите, насколько вы не умеете договариваться и сотрудничать друг с другом в ситуации без жестких рамок. Он подошел и осмотрел лист. Имя Шан Цинхуа вычеркнули из середины. Еще несколько перечеркиваний также произошло. Оставалась только третья позиция, сразу после Юэ Цинъюаня. Он поджал губы. Говорить за всех вычеркнутых он не мог, но... — Вы вычеркнули четвертого лорда, — констатировал он. — Не возмутительное ли это поведение с точки зрения вашей иерархии, о которой вы так пеклись? Да и какое безобразно детское! — Не мастер ли Хэ сказал, что традиции можно не следовать, — подняла бровь Ци Цинци. — Как сказал один мой друг, потакание недостойным привычкам не должно зависеть от того, есть ли чужие глаза, — ответил ей Юань, умудрившись смутить Лю Цингэ. — Или, в нашем случае, есть ли правила или нет, внутренний закон, коль он есть, колебаться не должен. В противном случае это всего лишь притворство и лицемерие. Кто это сделал пусть извинится как взрослый человек. У нас не демонический питомник для детенышей. Все акулы замерли в ожидании крови. Извинения? Кто виноват?! Кто должен покаяться и унизиться?! Кто опозорен? Юань покачал головой. Ему была по-настоящему ненавистна эта особенность культуры, когда извинение лишь подразумевалось, чтобы не оскорблять никого. — Ха-ха-ха, — подал голос Шан Цинхуа, — все в порядке, шиди, шисюны. Просто поставь меня на пустой слот, мастер Хэ. Все в порядке. Этот и выбрал-то просто так. Никаких обид. Инкуб с осуждением сделал, как сказано. — Что ж, вот мы и закончили, — разочарованно подвел он итог. — На первой встрече Шень Цинцю представит свой пик. Остальные же должны подумать о том, что в его правлении или поведении вас смущает. Этот слуга не обладает необходимым мастерством в управлении, но вы обладаете. Поэтому, пожалуйста, оформите свои пожелания в виде коротких критичных заметок. Мы разберем их после доклада. Теперь когда и как мастерам Цанцюн будет удобно проводить встречи? Господа на удивление легко договорились, что первый доклад будет представлен через две недели, на следующий день после следующего собрания, чтобы все успели подготовиться. Логика была проста: если до собрания встретиться, то потом придется сидеть с откритикованным Шень Цинцю. А такого даже врагу не пожелаешь! После собрания, как сегодня, все были вымотаны делами и заботами, чтобы держать еще одну встречу со всем вниманием. (Читай, Шень Цинцю не приветствовал препятствия между ним и борделем). Позднее утро, (чтобы Шень Цинцю успел вернуться из борделя без спешки), было одобрено. Далее они будут собираться каждый день в то же время, пока список не завершится. Все занятия будут проходить по рабочим дням и не в дни собраний. Вот могут же когда хотят! Быстро, четко, слаженно! Решили и разошлись. Первый участник их реалити-шоу возбужденно затихарился и две недели бегал, готовился, со звездочками в глазах собирая сводки. В такие моменты его педантичность, драматичность и ЧСВ складывались в единое острие… Наверно, Шень Цинцю был бы из тех идеальных отличников, у которых на все есть отдельный цветной маркер и наклеечка. И, обязательно, красивая ручка! После лекций они уточняют у учителя про домашнее задание, а потом переписывают конспекты в красивые заметки… Цзю воистину был человеком контрастов. На встречу главный злодей приплыл, словно отлинявшая сытая змея, и распаковал внушительный пучок бумаг и свитков. Нормальные люди заранее содрогнулись, а Юань приготовился услышать истину о Цинцзин. Недаром а-Цин сбегал уточнить, как лучше поступить с секретными данными, и глава дал добро посвятить инкуба. Раз уж он тут и так зависает. Также Хэ с любопытством увидел, что настрой у горных владык стал разным: кто-то алкал крови и сплетен, кто-то усмирил гордыню и приготовился слушать. Кто-то был задумчив. Что ж. — Прежде чем мы начнем, я попрошу вас бросить ваши критические замечания, которые вы несомненно подготовили, в этот короб, — призвал инкуб перед началом. — Подписывать листки или оставаться инкогнито — на ваше усмотрение. Пока будет проходить доклад, я бегло осмотрю их и суммирую, чтобы ускорить процесс. Надеюсь, вы постарались быть краткими и конструктивными. Один за другим заклинатели побросали свои претензии в корзину, которую Юань принес с собой. У всех образованных людей был поставлен почерк. Они постарались сделать классическую каллиграфию на уровне, чтобы их не узнали. Но инкуб, глядя в глаза любовнику, встряхнул короб, лишая всякой возможности отследить отправителя. Потом улыбнулся и устроился по правую руку от а-Цзю, который занял трибуну главы. На этой встрече снова не присутствовали ни ученики, ни слуги. Лица высоких владык не могли вынести публичной критики. Юань быстро прошелся по кратким запискам. Большинство оказались грубоватыми. Но там были интересные идеи. Он сосредоточился на докладе… Очень скоро попаданец обнаружил себя целиком заинтригованным перечислением происходящего. Да и остальные не остались равнодушны к тому списку обязанностей, что выполнял Цинцзин. Помимо функций во внешнем мире, где зеленый тихий пик стоял пригожей лужайкой стихоплетов и художников, куда ссылали бедовых детей, чтобы те не мозолили глаза, школа направляла богему, ученых-исследователей и образование молодых господ по всей строгости, а это неизменно политика, торговля, экономика, шпионаж за смертными, обмен информацией «по старой памяти». Это был устрашающий клубок змей, который Шень Цинцю держал в своей железной хватке. И будто этого было мало, он загреб себе безопасность секты, досмотр и организацию системы патрулирования. Все эти регуляции и правила, порядки, меры предосторожности этот трудоголичный педант расписывал практически лично! Лорд с большой гордостью выкатил список своих личных достижений на пике: изменения в политике всех уровней, оптимизацию, красивые циферки. Сразу видно, что его пик с ног сбился, считая эти две недели коэффициенты не покладая рук. Шень Цинцю закончил и в ожидании уставился на коллег. Те были слишком шокированы объемом творящегося на «тихом» пике и подавленно молчали. — Что ж, я выскажусь, раз никто не хочет, — подал голос Юань, раз никто не собирался. — Во-первых, это невероятный объем работы, и я потрясен и восхищен, что такое может сделать один человек всего за семь лет. Шень Цинцю польщено распушился и задрал нос: — Этот мастер не говорил, что делает все один. Есть система заместителей и проверок на случай непредвиденных ситуаций. В данный момент Цинцзин оперирует системой… Ох, этот мастер забыл добавить это в список своих реформ. Просит прощения. Он изменил порядок управления пиком на систему… И диди еще минут пять заливался соловьем о том, как это лучше прежней системы советников-прихлебателей и важных шишек, которых надо всех умаслить, чтобы что-то дельное получить. О, еще копирование книг перетащил с Андин и первое в мире издательство развернул! Его маленькое хобби, если позволите. — Этот до сих пор впечатлен, что вообще не слышал и даже не подозревал о доброй доле твоих внутренних обязанностей, — признал Юань. Лица многих приняли скептические выражения. Ну, если у них не было понимания, как важна секретность, это проблемы секты! А Юань до сих пор не знал, как работали радужные мосты, хотя и сумел окольными путями докопаться, что это разработка четвертых! Та самая, между прочим, что купила им столь высокое место в свое время. — Признаться, после доклада у меня возник вопрос, когда ты спишь и сколько часов в твоем дне, — пошутил Юань вместо этого. — Если бы я достоверно не знал... Не балуешься ли ты некими временными артефактами? И лицо этого маленького писца сделало штучку. Виноватую рожицу ребенка, пойманного за руку. Шень Цинцю быстро выражение замаскировал, тем не менее. — Ты серьезно?! — вспыхнул Юань и схватился за переносицу. — Ладно, ты большой мальчик. Будь умерен в потреблении, если что, ты знаешь, где Цаньцао. Юань переглянулся с целителем в однозначном согласии: на учет самодура. А-Цин перед их сдвоенным фронтом сник. — Это безответственно, шисюн, — все же попинал Му Цинфан сдавшегося без боя коллегу. — Я ожидаю описание и принцип работы духовной реликвии, чтобы знать, что лечить в случае непредвиденных осложнений. — Этот пользуется только для авральных ситуаций и очень аккуратно, — пробормотал а-Цин обиженно. — И это не временной артефакт, этот мастер не настолько глуп! Юань был в шоке. Сначала патронусы, а теперь — это! Теневые клоны или астральные капли? Шан Цинхуа, есть ли у тебя стыд! Это что-то из папапа-сюжетов? Инкуб махнул рукой, не собираясь ругать партнера будто младшеклашку да на публике! Он даже не особенно сердился на безалаберность: а-Цин бы не полез в это без острой нужды, а если полез, то счел риски приемлемыми. Нынче у него было очень хорошее понимание безопасности. Но их ждала беседа о том, что надо иногда отдавать контроль. Юань понимал желание быть незаменимым, но границы человеческих возможностей существовали. — Хорошо! — хлопнул он, прерывая гомон. — У кого-нибудь еще возникли мысли, которыми хотелось бы поделиться? Ни у кого. — Мастер Юэ, почему бы вам как главе секты не подать пример, — бросил под автобус Юань главу секты. Тот вцепился в стол и оцепенел, воняя стрессом так, что впору заподозрить приступ. Окей… — Шан Цинхуа? — Прекрасная работоспособность, Шень-шисюн, как и ожидалось от тебя! — слабо отбрыкался он и снова мимикрировал под обстановку. — Мастер Лю? Пока тот сосредоточенно гонял свои бусы, Самолет внезапно вынырнул обратно: — И спасибо за то, что забрал производство книг целиком, сплошная галиматья с этим была, — искренне признал он. — Этот мастер так и подумал, — милостиво согласился умасленный а-Цин. Это всколыхнуло остальных и многие загомонили, уточняя какие-то свои недосказанности. Второй и четвертый лорды терпеливо отвечали. Оказывается, большинство были возмущены перестановкой и считали ее насильственной. Технически, насильственной она и была, но скорее оттого, что бедные рабы Андин не посмели бы надеяться, что в мире найдется тот, кто проявит к их страданиям каплю милосердия. Вообще-то, согласно истории секты, столько обязанностей четвертому пику обеспечил один из его глав, стремясь захапать больше власти. Подобно Шень Цинцю, гений нагреб себе без разбору все, до чего дотянулся, чтобы стать незаменимым — плевать на реальные возможности! Какое-то время действовала система заместителей, нагрузка была посильной, разбирались как могли… Но к концу жизни у деда развилась паранойя, так что все важные обязанности он доверил только себе и в таком виде передал преемнику с наказом ничего не менять. Тот оказался выносливым, но не самым смышленым, потому что Учителя послушал и просто нашел такого же преемника. С тех пор Андин вывозит большую часть всей черной работы за двенадцать пиков, и никто ничего с этим не делает. Все ценные обязанности у них отобрали за давностью лет, оставив только неблагодарный труд без «спасибо»! «О боже, Карл, они всего лишь дети!» — иронично передразнил себя Юань и сосредоточился на записках, краем глаза следя, чтобы подопечные не били друг друга лопатками. Лорды вели себя почти хорошо. Разве что а-Цин боролся за свою открытость и спокойствие, но пока побеждал. — Что ж, предлагаю перейти к запискам, — поднялся инкуб. Люди машинально примолкли и расселись по местам. А-Цин незаметно для публики скис. Возможность поболтать о делах его приободрила, а вот слушать мысли своих агрессивных коллег ему не хотелось. Юань ему ободряюще улыбнулся. — Этот мастер хочет отметить, что половина писем оформлены неверно, — деликатно сказал он публике. — Ну разумеется! — окрысилось большинство. — Чего еще ожидать от того, кто восторженно верещит при виде Шень Цинцю! Что он вынесет грубое слово о своей капустке?! Юань покачал головой и поднял листок. — Позвольте привести пример: «Шень-шисюн обладает таким суровым лицом, что к нему страшно подойти что-то спросить». Конец записки. Госпожа Ци, — леди встрепенулась. — Если бы кто-то сказал вам, что ваше лицо так прекрасно, что мешает окружающим работать. Что бы вы ответили? Дама дерзко фыркнула: — Что он может не смотреть! — Именно, — улыбнулся Юань поощрительно, чем привел ее в замешательство. — Это замечание указывает на конкретную проблему, но не дает никаких ключей к ее решению, которые мастер Шень мог бы принять или опровергнуть. Что можно ответить? «Да, я знаю про это». Или «так не смотри!», как у леди Сяньшу. Когда вы указываете на проблему, правильно указать возможный способ ее решения. Тогда человек может ответить по делу. Что он знает о проблеме и пробовал этот метод. Или что он не знал и обязательно попробует. Позвольте зачитать другое письмо, которое я оцениваю как корректное: «Шень Цинцю слишком легко выходит из себя. Это делает его уязвимым для противника. Ему следует научиться контролировать огонь духа». Все взгляды скрестились на Лю Цингэ. — Это правда! — слегка покраснел тот. — Да, этот совет дает нам очень смутное понимание, что конкретно следует делать, чтобы «научиться контролировать огонь духа», но это несомненно лучше простого утверждения о суровом лице. Я предлагаю сформулировать первое предложение так. Может ли мастер Шень сделать над собой усилие и не откусывать голову всякому, кто посмеет обратиться к нему за уточнением? Желательно, чтобы мастер Шень отвечал вежливо, по делу и не делал то выражение, оскорбляющее ум собеседника тремя разными способами. Не все люди обладают таким быстрым мышлением и начитанностью как мастер шести искусств. Шень Цинцю собрал тонкие губы дутым бантиком и закрылся веером. Чисто кот, в которого тыкали ножом. Остальные лорды шушукались и весело переглядывались. Они совершенно не ожидали от инкуба критичности. Но будем честны, сучье выражение «как смеешь ты не знать тот богом забытый, мхом покрытый справочник» и мертвого могло выбесить. — Этот шисюн постарается, — царски дозволил а-Цзю. — О, спасибо! — лопнул облегчением лорд Шан, выдав автора вопроса. — И можно, пожалуйста, облегчить оформление пропусков в библиотеку для других пиков? Шень Цинцю застыл в середине движения и наклонил голову. Бедный Самолет побелел и почти начал оправдываться. — Поясни проблему, шиди, — велел лорд Цинцзин, прервав ненужный лепет. — Это занимает месяцы, чтобы спросить дозволения всех необходимых наставников! — выпалил Шан Цинхуа, вжимая голову в плечи. — Мои ученики просто не успевают с такой загрузкой. Туда сбегать, спросить, сюда… И отказывают чаще, чем нет! Отсылают между наставниками, мурыжат зачем-то… Шисюн, я понимаю, что у тебя свои порядки, но это ни в какие ворота… То есть, конечно, ты можешь… То есть… Бледный Самолет затих и громко сглотнул, глядя, как Шень Цинцю достал свою кисть и аналог ежедневника, и черканул пару строк с каменным лицом, будто скоро в бамбуковом лесу найдут пару трупов. — М-м, а-Цин, можно, пожалуйста, вслух. А то всем стало сейчас немного страшно, что мастер Шан завтра не проснется, — пошутил Юань не без нервозности. Бедный автор вытаращился на него с ужасом. Второй лорд звонко захлопнул свою черную книжечку и выпрямился. — Ни к чему волноваться, шиди, этот мастер решит возникшее недоразумение вскорости. — Э-кхм, — неудобно вклинился Юань. — Еще одним из поступивших предложений было то, что Шень Цинцю никогда не объясняет свои действия, но ведет себя так, будто остальные обязаны понимать его интуитивно, следовать беспрекословно и слепо. Не мог бы мастер Шень удовлетворить первое прошение и развернуть, что именно случилось и что он намерен делать? А-Цин глубоко вздохнул, набираясь терпения. Было видно, как он старается перешагнуть через себя, а не откусить голову. — Этот мастер ввел идею учета учеников, которые пользуются библиотекой Цинцзин, чтобы иметь список прилежных студентов, которые ищут знание, — холодно цедя каждое слово, пояснил он, как если бы каялся. — Это особенно полезно в случаях перевода между школами. Я отдаю предпочтение тем ученикам, что изъявляют желание учиться даже до того, как наденут одежды второго пика. Это в целом помогает мне следить за умными, компетентными людьми в секте и знать, кто ищет развития и повышения своего мастерства. Я стараюсь таковым содействовать. Прежде я считал, что малое количество имен с других вершин имеет внешние причины, но очевидно, это мой приказ был истолкован крайне превратно и стал не помощью, а препятствием на пути к знаниям. Этот мастер решит недоразумение сегодня же. Если у кого-либо будут проблемы в оформлении читательских билетов в реестре Цинцзинской библиотеке, я хочу услышать об этом. Любой мастер библиотеки может заверить читательский билет, и занимает это не более двух часов в самый загруженный день. Горные владыки пришибленно покивали. Такая беспрекословная кооперация от нелюдимого коллеги странным образом обезоружила. Оказывается, если спросить внятно и без придирок, он по делу ответит? Кто мог знать?! И пик Цинцзин не настолько един, как всегда представлялся? Это что же, не все аристократы согласны даровать образование нуждающимся?! Еще скажите, что они палки в колеса Шень Цинцю вставляют из-за его низкого происхождения! Где же веер с пикачу, когда он так нужен? Юань покачал головой и продолжил разбор полетов. Время чудесных открытий уже окупало себя.