Детка

Город выглядел унылым. Меньше, чем обычно в грядущем Рождестве, но всё же достаточно, чтобы заметить. Ситуацию не спасали старые потрёпанные светящиеся фигурки Санта-Клаусов и оленей с санями. Гирлянды только если добавляли некой праздничности. Но пыль, грязь и туман всё портили. А ещё уныние. Уныние, пожалуй, омрачало грядущее Рождество больше всего. Нет, Лань Ванцзи не жаловалась. Она понимала, что иначе было просто никак. Три убийства. Неизвестное до сих пор количество пропавших подростков. Город был окутан не только туманом, но и чем-то мрачным и зловещим. Ожиданием неминуемой беды? Да, возможно. Девушка уныло смотрела на город из отполированного окна Доджа. На фигуру Санты, машущего рукой у супермаркета на перекрёстке. На дурацких пластиковых оленей, выставленных на крыше заправочной станции. Её взгляд невольно цеплялся за доски с объявлениями, установленными в начале каждого квартала, на остановки городского транспорта и столбы. Везде висели трепещущие на ветру листы бумаги. Объявления. В школе, на информационной доске, они тоже висели. Лань Ванцзи видела их всякий раз, когда проходила мимо. Белые листы с портретом и надписью «разыскивается». Два парня, одна девушка. Вроде немного, но… Много. Для маленького городка, где за четыре месяца нашли уже три трупа, это очень, очень много. Она хотела бы думать о той милой поездке на озеро с Вэй Усянем. О том, как они пили чай сидя в прицепе из термоса. О его словах, что она «светлая». Не об убийствах. Не об унылом городе. И не о долбанном Рождестве. Но Ванцзи не могла думать только о Вэй Усяне. Девушка искренне старалась. Изо всех сил, но, чёрт, ей всё равно напоминали о том, что происходит вокруг. После того как нашли Чан Лин, третью жертву в их городе, взрослые, наконец, зашевелились. Начали имитировать беспокойство о подростках, их досуге и воспитании. Предсказуемо, делали они это путём нотаций и обязательной внеучебной деятельностью. Им уже мало было комендантского часа. Тем более, очевидно, что тот не приносил результатов. Большинству родителей было плевать на своих детей. И те были довольны этим по большей части. Особенно те, что с двенадцати до шестнадцати. Это же так круто, предки всё время заняты работой и бытом, им дела нет, где ты шляешься. Жители города работали на местных предприятиях. Фермах, карьере и лисопилке. Кто-то работал в офисах, местной газете, больнице, пожарной, полиции, школе. В обшем, на работе, которая съедала максимум времени и внимания. Лань Ванцзи, например, уже не помнила, когда разговаривала с собственным дядей дольше пяти минут. Про отца и старшего брата девушка вообще предпочитала не вспоминать. Эти двое, кажется, забыли о её существовании, полностью игнорируя его как факт. И тут вдруг выясняется, что теперь она должна будет ходить на воскресные или субботние службы в церковь, а также и на городские собрания. Не одна, разумеется, а вместе с дядей. Лань Цижэнь перспективой тратить время на совместный досуг такого рода недовольно скривился. О, она понимает. Ванцзи тоже недовольна и перспективой, и компанией. Девушка предпочла бы Вэй Усяня, но, увы, поменять что-либо было не в её силах. — Это обязательно? — постучав пальцем по информационной брошюре, которую принесла Лань Ванцзи из школы, спросил Лань Цижэнь поздним вечером. Ей пришлось не просто дождаться дядю, но и спуститься к нему, когда тот ужинал. Иначе его было не застать. В это время Ванцзи обычно уже была в постели, готовилась ко сну. — Там написано, что если ты отказываешься, то должен лично будешь уведомить об этом директора школы и шефа полиции, — указав на брошюру, ответила Лань Ванцзи. — Но у меня нет на это времени… — вздохнул Лань Цижэнь и потянулся к вискам. — Сейчас период сессии, защит курсовых работ, и у меня много работы. Бедный дядя, так занят. Так занят, что у них дома ни ёлки, ни украшений, ни духа долбанного Рождества. Ни-че-го. Даже дешёвых красных носков не висит над неработающим электронным камином. — Я не могу ходить туда одна. Я ведь несовершеннолетняя, — вздохнула Лань Ванцзи. Лань Цижэнь снова начал массировать виски. Вероятно, его мучала головная боль, вызванная раздражением и неприятными новостями. Отлично, если так. Девушка чувствует себя хоть немного отмщённой. Её бросили. Оставили совсем одну. Единственный человек, который о ней заботился, это Вэй Усянь. Если бы этот парень не проникся к Лань Ванцзи светлыми чувствами, что бы с ней было? Может быть, она бы тоже сбежала из дома в поисках лучшей жизни. Ну да. Сбежала бы. Даже звучит смешно. Она могла бы попробовать, и вполне вероятно, добралась бы куда-нибудь, но что дальше? Да и зачем? Ей было одиноко, но это не достаточно веская причина, чтобы сбежать из дома. По крайней мере, не для Лань Ванцзи. Она отличалась от тех, кто пропал. Или ушёл, как ходили слухи среди подростков. Им было проще верить в то, что все эти дети не жертвы, которых просто ещё не нашли, а вершители собственной судьбы. И у них были причины так думать. Ло Цинъян рассказывала Ванцзи о пропавших то, что знала. Теперь они говорили не только о серийном убийце и его жертвах, которых удалось найти. О «пропавших» Ванцзи тоже хотелось узнать больше, чтобы понять, может, между всеми подростками было что-то общее? Должно же было быть. Например, о Чан Лин Ло Цинъян рассказывала, что та была умной и доброй. Чан Лин подрабатывала няней у семьи Ло. Сидела с самой Цинъян и её младшими сестрами. Отец Цинъян работал на лесопилке, и его обычно не было дома, так что её мать часто нанимала студенток и старшеклассниц на то время, пока работала в местной газете. Ло Цинъян говорила, что давно, пару лет назад, видела у Чан Лин ссадины на теле. Когда та переодевалась у неё дома, а Цинъян случайно зашла невовремя в ванную. Возможно, только возможно, но дома Чан Лин наказывали собственные родители. Если так, то у неё была причина сбежать в общежитие колледжа, что она, возможно, и сделала. Что, если у других подростков тоже были причины? Просто не всем так повезло, как Чан Лин. Не хватило терпения или не нашлось места. Вэй Усянь рассказал ей, что во время поисковой операции в лесу нашли лагерь. Это мог быть лагерь, в котором жили беглецы. О пропавших и жертвах ходило много разных слухов. Подростки обсуждали их, строили догадки, рассуждали о причинах. Что ещё им было делать, если взрослые при них молчали? Искать правду самим или, если нет такой возможности, выдумывать её. Поэтому Лань Ванцзи старалась никого из незнакомых не слушать. Не хотела запутаться. А это было нетрудно. Она бы и Ло Цинъян слушала пореже. Подруга была слишком увлечена. Как будто бы она думала, что могла бы, ну, вести своё независимое расследование. И, конечно, Цинъян пыталась втянуть в это своих знакомых и друзей. И некоторые втягивались. Или делали вид. Например, Цзян Чэн. Парень присоединился к Цинъян, как только та объявила о создании клуба, и следом за ним сразу Не Хуайсан сделал то же самое. Лань Ванцзи было очевидно, почему Хуайсан это сделал не задумываясь. Она давно поняла, что у него к Цзян Чэну были чувства, которые в упор не замечали. Ну, или очень умело делали вид, что не замечали. Естественно, эти двое никак особо не помогали. Они, скорее, оба здорово раздражали и мешали. Раздражали Лань Ванцзи, а мешали Ло Цинъян. Хорошо, что у Ванцзи не было много времени на эту ерунду. Да. Она считала это расследование ерундой. Причём опасной ерундой. В фильмах ужасов и страшных сериалах про подростков именно так всё и начинается. Группа молодых и глупых ребят начинает лезть туда, куда им не следовало бы лезть, и многие из них умирают. Или их близкие. Непонятно, что хуже. Так что Лань Ванцзи старается играть голос разума в их компании, напоминая, что им вовсе не нужно всем этим заниматься, потому что это небезопасно. А если эти трое решат сами пойти в лес и искать там какие-либо улики или зацепки, она позвонит Вэй Усяню и всё ему раскажет. — Ты трепло, Ванцзи! — возмущается Цзян Чэн после очередной такой угрозы. — Да, и? — фыркает девушка. — Что ты сделаешь? Уйдёшь? Она хотела бы услышать «да». Тогда они с Ло Цинъян могли бы продолжить читать книжки по психологии в библиотеке и изучать старые газеты и прочую древнюю макулатуру. Но нет же. Никуда Цзян Чэн уходить не собирался. По непонятной для неё причине. Лань Ванцзи вообще не понимала, что в голове у этого парня. Он вёл себя как придурок. Цеплялся к ней, спорил, вечно пытался вывести на эмоции, задеть и обидеть. И при этом не собирался уходить вон, сколько бы они ни ругались. — Ты зануда, — буркнул Чэн и отвернулся. — Зануды никому не нравятся. Подняв взгляд от альбома с фотографиями выпуска трёхлетней давности, Лань Ванцзи едва слышно и устало вздохнула. Она, между прочим, с упоением рассматривала старые фотки, на которых без труда можно было найти бывшего со-капитана футбольной команды. Вэй Усяня. Плевать Ванцзи хотела на убийцу. У неё тут есть дела поинтересней. И её бесило, что Цзян Чэн отвлекает. — Главное, что я не нравлюсь тебе, — фыркнула девушка, переворачивая страницу. Жаль, что страницы были заламинированы. Она бы с радостью украла парочку снимков. Ей они очень нравились. Красивые. Этот альбом хорошо сохранился, стоя закрытым среди других. Там было много снимков. Весь выпускной год. Праздники, соревнования, знаминательные дни, ну и матчи, конечно. Вэй Усянь на снимках мало чем отличался от того, каким Лань Ванцзи его знала. Те же вьющиеся длинные волосы, облегающая торс футболка, бомбер с эмблемой школы и потёртые джинсы. Эх, был бы у неё нож… Альбом пришлось поставить на место. Естественно, целым. Ванцзи не считала себя непоследовательной из-за того, что помогала Ло Цинъян и обсуждала с ней происходящее в городе. Она действительно не собиралась участвовать в расследовании серьёзно. Всё, чего Ванцзи хотела, это понимать, что происходит. Ей не хотелось попасть в неприятности. В её голове, чтобы избежать этих самых неприятностей, для начала нужно было понимать, кто говорит правду, когда и где именно. Многие сплетни давно стали выдумками. Но иногда, среди чуши, что говорили подростки в школьных коридорах, можно было услышать и немного правды. Но пока Ванцзи всё ещё считала, что знает слишком мало. Однако то, что она знала, позволяло ей сделать вывод, что она точно не стала бы потенциальной жертвой серийного убийцы. И это самое главное. Всё просто — Ванцзи не имела серьёзных проблем дома, и рядом с ней всегда был надёжный взрослый вне школьное время. Дядя девушки верно подметил, началась сессия. Студенты колледжа готовились к экзаменам и защитам курсовых и исследовательских работ. Вэй Усянь был в их числе. Так что временно они больше не могли заниматься каждый день в автомастерской. Правила немного изменились, но в пользу девушки. Вэй Усянь теперь задерживался в колледже, и оттуда возврашался не в автомастерскую, а за Лань Ванцзи в школу, и отвозил девушку к ней домой, где они и проводили занятия. Это было очень удобно. Никаких посторонних. Никаких шушуканий механиков, которые наблюдали за парочкой как за героями какой-то мелодрамы. Только она и Вэй Усянь. Сегодняшний день не был исключением. Лань Ванцзи дождалась сообщения от Вэй Усяня и, попрощавшись с друзьями, ушла, забрав свои вещи. Она одевалась на ходу в коридоре: натянула парку, застегнула замок и закинувала лямку сумки на плечо. На парковке её ждал Додж и Вэй Усянь, который стоял рядом, опираясь на капот и лениво глядя на проходящих мимо школьников. На него пялились. И парни, зная, что это бывший со-капитан футбольной команды их школы. И девчонки, просто потому, что Вэй Усянь был красавчиком. Усяня тут часто видели, так что у школьников не было большого соблазна лезть к нему. Насколько девушка могла судить, у Вэй Усяня не было проблем с тем, чтобы спокойно общаться с незнакомыми людьми, где бы тот ни находился. То есть недосягаемой звездой он не был. — Привет, — несмотря на то, что они виделись утром, Ванцзи поздоровалась снова. Утро это утро. Она по утрам смутно соображает. А вот днём... днём это совсем другое. — Привет, — ответил Вэй Усянь с улыбкой. — У меня для тебя есть кое-что. Не успела Ванцзи удивиться, как парень залез через открытое окно в салон Доджа и достал что-то, лежащее недалеко. Что-то пушистое. Пушистое, бледно-голубого цвета на серебристом карабине. Взяв нечто в руки, Лань Ванцзи быстро поняла, что это брелок из искуственного меха. Девчонки носили такие на сумках, и это вроде как было модно. Правда, их брелки были в основном из натурального меха. Крашеной крольчатины. А её будет не таким мягким, но более экологичным. — Спасибо, — она постаралась улыбнуться. — И спасибо за то, что он искусственный. — Я подумал, что было бы странно, если девушка-веганка обрадуется брелку из натурального меха, — Вэй Усянь тихо усмехнулся. Ну да. Он прав. Вместе они обошли пикап спереди, чтобы парень помог Ванцзи сесть в салон. Да, она и сама могла бы, но с помощью у неё это получалось гораздо аккуратнее, ну и приятно было. Ей даже казалось, что Усяню и самому это нравилось. Ухаживать за ней. Тихо вздохнув, девушка покрутила брелок в руках, щупая мех, и прицепила карабин к лямке своей сумки. Пусть болтается. Выглядит очень миленько. Вэй Усянь отвёз Лань Ванцзи к ней домой. В обычный такой дом в конце улицы на окраине. За домом девушки был холм, а за холмом что-то вроде ничем незасеянного поля, и ещё дальше лес, через который проходила линия электропередачи. Где-то там, дальше, начиналась другая улица, возможно, соседнего города. Лань Ванцзи без понятия. Скорее всего, так и было, она просто никогда не ходила туда. Вообще, гулять по городу не было её любимым занятием. Девушка предпочитала сидеть дома, проводя своё время в уединении за чтением или мыслями, нормальными для девчонки лет пятнадцати. Да, о мальчиках. Вернее, об одном конкретном. Лань Ванцзи, оставаясь одна, частенько думала о Вэй Усяне, представляя себе разное. Это было куда приятнее мыслей о том, что с ней что-то не так. Ведь с ней было. Что-то не так. Просто она никак не могла понять что. Она была поздним ребёнком. Да и мама девушки была больна до того, как забеременела. Роды мадам Лань не пережила, а сама Лань Ванцзи была довольно слабой с детства. Ситуацию не улучшало то, что в её семье все были веганами. Она понимала почему, и в целом разделяла отношение семьи. Есть мясо животных и продукты животного происхождения казалось очень странным и отталкивающим. Неправильным. Врачи легко списывали её медленное развитие на недостаток веса и большое количество дефицитов. Однако, даже зная об этих проблемах, её старшие родственники не стремились как-то исправить ситуацию и помочь ей. Просто… Ей покупали витамины и витаминные комплексы. Но дефициты не восполнялись. Всё уходило в никуда, как вода сквозь отверстия сита. И в итоге всё оставили как есть. Ванцзи часто думала, что просто сама должна с этим что-то сделать. Поэтому ей важно было хорошо учиться, чтобы потом поступить в колледж и найти работу. А там уж она собой точно займётся. Нужно просто потерпеть. Вот она и терпела. А Вэй Усянь ей в этом помогал. Делал жизнь более сносной. Сейчас, когда они занимались у девушки дома, Усянь заезжал с ней в магазин или покупал продукты заранее, чтобы они могли приготовить что-нибудь вкусное. Веганское, но вкусное. Основу всегда составляли овощи. И свежие, а не замороженные. Лань Ванцзи понимала, почему дяде удобнее было брать упаковки порезанных и замороженных овощей. Их просто нужно было высыпать на сковороду и накрыть крышкой. Но на вкус они были ужасными, и её тошнило уже от одного только запаха. Девушка была очень благодарна Вэй Усяню за то, что тот относился с уважением к её выбору быть веганкой, покупал продукты, готовил с ней и ел веганскую еду. Наверное, их ужины это единственный приём пищи для Ванцзи, который не был похож на перекус. И разумеется, Рождественского ужина ждать не стоило. Точно не от дяди. Отец хотя бы еду заказывал. И ёлка у них была. Маленькая. Лань Ванцзи сама доставала её из старой потрёпаной коробки и наряжала после школы. Кажется, праздник был нужен только ей. — У тебя есть какие-нибудь планы на Рождество? — за ужином спрашивает Вэй Усянь. — Нет. Не знаю, — пока никаких планов у неё не было. — Я спрашивала у дяди, будем ли мы праздновать, но он сказал, что у него слишком много работы. — Похоже на него, — сочувсвующе хмыкнул Вэй Усянь. — Хочешь поехать с нами на ярмарку? Мы с отцом не празднуем дома. Как-то слишком уныло сидеть друг напротив друга. — А можно? Твой отец не будет против? — Лань Ванцзи очень хотела согласиться. Ну, и заодно познакомиться с Вэй Чанцзэ. Про него она не так уж много слышала. Шеф полиции. Крутой. Всё. Сам Усянь об отце особо ничего не говорил, а Цзян Чэн не был мастером описывать людей. Так что узнать что-то о Вэй Чанцзэ было той ещё задачей. — Нет. Он немногословный человек, но любит компанию, — улыбнувшись, ответил Вэй Усянь. — А почему вы не празднуете с семьёй Цзян Чэна? Разве ваши отцы не друзья? — полюбопытствовала Ванцзи. Такие друзья, что Цзян Чэн считает Усяня старшим братом. Наверняка мистер Цзян и мистер Вэй близки. Так почему они не празднуют вместе? — Потому что семья Цзян празднует рождество с семьёй Цзинь после того, как Яньли, старшая сестра Чэна, вышла замуж. Их не будет в городе на рождество, — объяснил Вэй Усянь. Вот оно что. Семья Цзян Чэна уедет к старшей дочери на праздник. Видимо, семья Цзинь более влиятельна, или дело в чём-то ещё. По сути, Лань Ванцзи было неважно. Она не очень интересовалась укладом диаспоры, несмотря на то, что была её частью. В округе китайская диаспора была большой и влиятельной. Настолько, что мэром местного города был член диаспоры, Вэнь Жохань. Правда, насколько Лань Ванцзи поняла, не было гарантий, что его срок продлят на грядущих выборах. Почти всеми градообразующими предприятиями в их городе и соседних городах тоже управляли или владели члены диаспоры. Им хорошо тут жилось. Местным это не очень нравилось, но насколько Ванцзи поняла, они с этим свыклись, а кто не смог, просто уехал ещё лет десять назад. Но стоило вернуться к Рождеству. Оно ведь приближалось. Причём стремительно. Лань Цижэнь разрешил племяннице поехать на ярмарку в сопровождении шефа полиции. Даже не стал ехать в участок, чтобы лично поговорить с Вэй Чанцзэ. Так, ограничился формальным разговором по телефону. Ванцзи даже не удивилась. Чему она удивилась, что ехать на ярмарку предстояло на служебной машине Вэй Чанцзэ. Её немного смущали решётки на окнах заднего ряда и экран между передним и задним рядом кресел. Они с Вэй Усянем ехали сзади вместе, и ощущалось так, как будто они нарушили закон и теперь их везли в участок, а не на праздник. Чувство при этом, на удивление, было не обидным, а скорее, волнительным. Приятным даже. Кажется, она совсем уже рехнулась со своими фантазиями, где они пара. Шеф полиции был, как и сказал Вэй Усянь, человеком немногословным. Он почти ни о чём не расспрашивал девушку. Задал только пару вопросов о том, как ей город и хорошо ли помощь Вэй Усяня сказывается на её обучении в школе. Этот Вэй Чанцзэ казался хорошим человеком. Спокойным, но грустным. Девушка догадывалась почему. В его тёмных глазах было одиночество и скорбь. Оно пропадало, только когда Вэй Чанцзэ смотрел на сына и говорил с ним. С ними было приятно. Спокойно и даже весело. Ярмарка оказалась яркой, и даже хмурая погода не портила людям отдых. Втроём они бродили мимо игровых палаток и аттракционов для детей разного возраста. В самом конце была большая сцена, откуда доносилась музыка, а к полуночи обещали салют. — Эй, Лань Ванцзи, тебе нравятся мягкие игрушки? — гуляя мимо разноцветных шатров с играми за призы, вдруг спросил Вэй Чанцзэ. — Да, — девушка кивнула. Ей нравились игрушки. И вообще, разные милые вещи ей нравились. У неё никогда их не было много. Наверное, это нормально, что она хотела что-то недоступное. — Как тебе вон тот большой кролик? — Вэй Усянь указал девушке на большую игрушку, накрытую тонким слоем полиэтилена. Чтобы не испачкалась. На улице было сыро и периодически шёл мелкий снег. Все призы легко можно было запачкать, вот работники игровых палаток и держали их в пакетах. — Мне нравится, — белый кролик выглядел здорово, поэтому Ванцзи ответила честно. Они втроём подошли ближе к лавке. Суть игры можно было наблюдать на паре подростков, которые пришли раньше. Нужно было мячом сбить стоящие на деревянной планке жестяные банки. Все до одной. Выглядело легко, но на самом деле попасть было не так уж просто. У подростков мячи пролетали рядом с банками, врезаясь в дальнюю стенку с глухим стуком. Унылое зрелище. Вэй Усянь и Вэй Чанцзэ решили посоревноваться. А целью, как поняла Ванцзи, стал тот самый белый плюшевый кролик. Итак, парень и мужчина должны были сбить дюжину банок, чтобы выиграть приз. Девушка наблюдала за этим небольшим соревнованием с осторожным любопытством. Кто победит заранее, сказать было сложно. Логика говорила ставить на Вэй Чанцзэ, а сердце требовало довериться Вэй Усяню. В итоге получилась ничья, и работник палатки не знал, как выкрутиться в этой ситуации, ведь отдавать два больших приза ему совсем не хотелось. — Нам не нужно два, парень, мы возьмём только этого белого кролика, — указав на игрушку, сказал Вэй Чанцзэ. Вэй Усянь согласился с отцом кивком и, обернувшись к Лань Ванцзи, подмигнул девушке. — Спасибо, — она чувствовала себя счастливой. Рождество оказалось спасено благодаря доброте Вэй Усяня и его отца. Если бы не они, она провела бы праздник дома, уныло читая книги из библиотеки и глядя в окно на снег и туман. По ночам девушке теперь будет уютнее спать. На её кровати появился большой белый кролик с длинными ушами, к которому она могла прижаться, а если вдруг приснится кошмар, то крепко обнять его. Вот бы, конечно, вместо этого кролика был Вэй Усянь. С ним рядом было бы гораздо, гораздо лучше. Но пока, конечно, и кролик сойдёт. Выбора-то всё равно нет.