Детка

Лань Ванцзи терпеть не могла автобусы. Особенно школьные. В них отвратительно пахло, поручни были облезлыми, чехлы на сидениях липкими. Мутные стёкла окон, ни одно не открывается. К спинкам сидений приклеены жевательные резинки. Все поверхности исписаны где ручкой, где маркером. Даже до ламп на потолке дотянулись… Она ненавидела школьные автобусы. Но это был единственный транспорт, чтобы добраться в школу и после обратно домой. Утром она выходила из дома и брела по бетонному тротуару к остановке в начале квартала. Вокруг было туманно, сыро и холодно. Пахло прибитой пылью, но не как от дождя, а иначе. Легче. Автобус подъезжал к остановке в семь пятьдесят. Двери с вытянутыми овальными окнами со скрипом складывались, освобождая проход и облезлые ступени, скользкие даже на вид. Показывая свою ученическую карту водителю, Лань Ванцзи поднималась по высоким ступеням, оглядывала салон, набитый подростками, и, стараясь ничего не задеть, добиралась к ближайшему свободному ряду, если таковой оставался. Сев, она обычно клала сумку на свободное место сбоку от себя, избегая соседства. Хорошо, что до нее не было никому никакого дела. Мало кто испытывал желание пристать к ней с разговорами. Её выражение лица и пронзительный взгляд светлых, как стекло, глаз обычно отпугивал желающих. Так было сегодня и каждый новый день. Она была новенькой. Не такой новенькой, к которой все испытывают бурный интерес. Город маленький, все друг друга знают и не очень хотят разбираться в том, что в голове у приезжей девчонки. Своих проблем всем хватает. Тем более, Лань Ванцзи сразу заимела репутацию заучки только за то, что она племянница преподавателя местного колледжа. Да, в этом городе все было настолько просто. Никого не волновало то, что она даже не была такой уж умной. Вернее, ну, Лань Ванцзи не считала себя тупой, просто… В последнее время ей было сложно. И это не то, что было легко объяснить словами. Это такое сложное, когда… Ты просто чувствуешь, что всё вокруг будто проходит мимо тебя. И ты постоянно уставшая. Тебе грустно. Холодно. И вечером после занятий, стоя на остановке автобуса, ты не знаешь, хочешь ли идти домой. Но, кроме как домой, тебе больше некуда идти. Это началось ещё когда она жила с отцом. Ей было тринадцать, позапрошлый год. У девочек в этом возрасте начинает расти грудь, им показывают фильм о развитии женского организма и рассказывают про гигиену и безопасность. Она восприняла всё это очень серьёзно. Наверное, слишком. Ждала, что с ней это вот-вот произойдёт. Должно было. Но нет. И она не поняла почему. По разговорам других девочек было ясно, что у них всё это есть. Да тут и без разговоров всё понятно. Смотреть на чей-то красивый кружевной лифчик, украденный, возможно, у старшей сестры, в который идеально помещалась маленькая девичья грудь, было обидно. Не из-за лифчика. Хотя и из-за него тоже. Она хотела, чтобы у неё тоже было что-то такое. Милое. Но на таких плоских, как она, такие красивые вещи не делают. Для таких, как она, отшивают топы с подкладками, чтобы соски не торчали совсем уж заметно через футболку. Отсутствие груди это, конечно, не вся проблема. Были и другие. Тёмные волосы на руках, ногах и… Там. Жёсткие такие. Неприятные. Ещё у неё болела голова, иногда темнело в глазах, если она резко вставала, постоянно мёрзли руки и ноги. Лань Ванцзи становилась слишком часто сонливой и медлительной. Хуже соображала. Как бы она ни старалась взять себя в руки, это не помогало. Иногда она просто как будто переставала слышать, что говорит учитель на уроке. Уши словно отключались. Или мозг переставал воспринимать звук. Словно фокус её внимания резко опускался до нуля. А потом, в конце года, отец сказал, что его отправляют в командировку в другой штат с ограниченным бюджетом, и будет лучше, если она поедет пожить к дяде. Как до этого уехал Лань Сичэнь, старший брат Лань Ванцзи. Брат уехал, когда ей было одиннадцать. Сначала они созванивались, но постепенно он словно исчез. Подготовка к поступлению в университет съела его заживо. Не осталось времени на маленькую дурочку Ванцзи. Когда она приехала к дяде, брат уже уехал в другой штат. В университетский кампус. Не стал задерживаться, чтобы увидеться с ней. Лань Ванцзи не знает, виновата ли она в этом. Когда она спросила, почему Лань Сичэнь не задержался, чтобы встретиться с ней, он сказал, что так просто сложились обстоятельства. Эти чертовы обстоятельства… Они всегда складывались как будто бы против неё. Автобус затормозил с противным скрипом тормозных колодок. Из салона звук открывающихся дверей звучал пронзительно визгливо и одновременно глухо, когда створки ударялись друг об друга. Лань Ванцзи с лёгкой опаской подошла к выходу и спустилась на тротуар. Она всегда выходила последней из автобуса. Это была конечная остановка в обратном маршруте. Водители даже не включили её дом в схему движения, из-за того что он был на одной из крайних улиц в конце дороги и там толком даже нельзя было развернуться. Они останавливались у автобусной остановки и никогда ближе. Стоило ей спуститься и отойти немного в сторону, передняя дверь автобуса захлопнулась. Огромный жёлто-оранжевый монстр, поеденный ржавчиной, уехал, оставляя после себя чёрное облако выхлопных газов. Разогнав воздух перед лицом ладонью, Лань Ванцзи, сухо кашляя, оглядела остановку автобуса, абсолютно пустую. Ветер гнал по бетонной дорожке тротуара сухие палые листья. Шелестели листы бумаги, приколотые к доске объявлений скобами степлера. Развернувшись в сторону своего дома, девушка медленно шла по улице. Торопиться было некуда. Да и не было смысла. На подъездной дорожке было пусто. Дядя всегда оставлял свою машину перед воротами гаража. Считал, что тратить время на открытие дверей и заезд внутрь, а потом на закрытие дверей, глупо и нерационально. Благодаря этому всегда было ясно, есть ли он дома или нет. Почти всегда его не было. Работа отнимала у Лань Цижэня слишком много времени. А ещё дорога до колледжа, кампус которого был за пределами города. Открыв дверь ключом, Лань Ванцзи вошла в тёмный коридор. Заперев за собой дверь, она, слушая, как скрипят половицы, поднялась по узкой лестнице на второй этаж. Её комната — в самом конце. Повернув круглую ручку, Лань Ванцзи толкнула полотно от себя, ступая в полумрак. Шторы были задёрнуты. Её окно выходило на холм, заросший деревьями и кустами. Иногда ей казалось, что там, среди листвы, кто-то прячется. Эти мысли очень пугали, особенно когда она была дома одна. Думая об этом, Лань Ванцзи старалась держать шторы плотно задвинутыми и никогда не переодеваться включив свет. В полумраке ей было уютнее. Темнота почти скрадывала её худощавую фигуру. Одежда старшего брата, в которой она ходила дома, висела мешком и как будто защищала от холода. Если бы она могла ещё от домашки защитить… Математика и физика никак не хотели укладываться в голову. Только она начинала что-то понимать, как тема менялась и решать нужно было уже другие задачи. Лань Ванцзи не успевала. Вот и сейчас она смотрела в учебник и строчки как будто расплывались перед глазами. Решение никак не сходилось, будто она просто не могла осмыслить, как решать это чёртово уравнение правильно. Что она делает не так? Может, стоит попросить о помощи дядю? Пока её оценки не съехали совсем уж низко. Но он возвращается домой очень поздно. В это время она уже спит, ведь школьный автобус отходит от остановки в семь пятьдесят. Дни, когда они видятся и могут поговорить, это выходные. Только два дня. И то не на каждой неделе. Если у дяди слишком много работы, он может уехать или засесть в своём кабинете, разбирая студенческие работы. Единственное, что неизменно, это выезд в магазин за продуктами. Лань Цижэнь всегда покупает продукты строго на неделю. В основном это овощи и лапша. То, что готовилось быстро и без особых усилий. И не вызывало аппетит. Лань Ванцзи подумала, что очередные выходные это хорошая возможность поговорить с дядей. — Мой средний балл по математике и физике начал снижаться. Я плохо понимаю последние темы. Ты мог бы помочь мне их разобрать? — сидя на заднем сиденье старенького и такого же скрипучего, как школьный автобус, седана, спрашивает девушка. — С чем именно у тебя проблемы? — мужчина хмурится. Вероятно, из-за того, что его отвлекают от дороги. Он не любил, когда его отвлекали. Но так Лань Цижэнь смотрел бы не на свою племянницу, а на дорогу. — Я просто не понимаю, — подумав, вздохнула девушка. — Не могу запомнить, как решать. И не понимает зачем. Может быть, в этом основная проблема? Она не понимает, для чего это нужно. Это нормально? — В школе нет дополнительных занятий по этим предметам? Я помог бы, но у меня совершенно нет времени, А-Цзи, — дядя тяжело вздыхает. Он трёт пальцами переносицу и сильно хмурится. Это из-за солнца, слепящего глаза. — Есть, но мистер Хелпер ничего не объясняет. Он только даёт задания и говорит, что решение объяснено в учебнике, — к сожалению, такой подход ей не очень помогает. — Это чёртово бесплатное образование, — мужчина недовольно ворчит. — Ладно, знаешь что, я спрошу у студентов старшего курса. Некоторые из них подрабатывают репетиторством. — Спасибо, дядя, — Лань Ванцзи с облегчением выдыхает. Она ещё не знает, что это «обещание» ничего не стоит, ведь Лань Цижэнь забудет о нём через несколько десятков метров, как только под капотом машины что-то громко застучит. Они уже въехали в город, и это значит, что единственное место, куда они могут заехать, это автомастерская недалеко от местной мэрии. В самой автомастерской нет ничего необычного, но… Там есть кое-кто. Парень, который выглядит очень горячо. Щёки, уши и шея Лань Ванцзи заливаются стыдливым румянцем, а ладони потеют, стоит дяде заехать на бетонный подъезд к автомастерской. Она втягивает голову в плечи и съезжает вниз по кожаному чехлу на сиденье, чтобы стать как можно менее заметной. Ох, чёрт, он там. Тот парень. Дверь машины со стороны водительского сиденья открывается. Это Лань Цижэнь выходит. Авто слегка качается в бок, когда мужчина выбирается на улицу. Он захлопывает дверь и обходит машину с капота, неторопливо шагая к главному механику. Они о чём-то разговаривают. Сидя в салоне, Лань Ванцзи не слышит о чём. Да ей и не очень интересно. Девушка очень занята подсматриванием за одним из механиков. Она знает, как его зовут. Услышала, как его окликнули в прошлый раз, и запомнила имя. А ещё Ванцзи знает, что он учился в той же школе, в которой сейчас учится она. Вэй Усянь. Он был со-капитаном школьной команды по футболу. Выпустился то ли три, то ли два года назад, но его до сих пор помнят и ставят в пример учащимся. Красавчик. Этот парень был одним из немногих живых парней, при взгляде на которого с Лань Ванцзи начинало происходить… Что-то. Долгое время она считала себя той девушкой, которая влюбляется в основном в книжных персонажей или героев кино. Себе Ванцзи это объясняла тем, что живые парни в основном придурки, в отличие от выдуманных. Конечно, она понятия не имела, был ли придурком Вэй Усянь. Они даже не разговаривали. Он всего пару раз улыбнулся ей и один раз помахал рукой в окно машины, пока Ванцзи пыталась прикинуться частью салона. И всё равно она почему-то что-то чувствовала, глядя на него. Может, виноваты были кубики пресса, обтянутые футболкой, или его красивое улыбчивое лицо… Без понятия. Но думая о нём, она, как дурочка, начинала представлять всякое разное. Что, вообще-то, приличные девушки не должны представлять. Сегодня ей очень повезло. Вэй Усянь уже возился с какой-то машиной, и автомобиль дяди смотрел другой механик. Ванцзи думала, что это, как обычно, займёт максимум час или, может, полтора и они поедут домой. Но ремонт занял гораздо меньше времени, и уже через сорок минут они ехали дальше. Она была рада, что поломка не оказалась серьёзной. Было бы ужасно возвращаться домой с кучей тяжёлых пакетов на автобусе. Сложно было сказать, чего Ванцзи не хотела больше, на самом деле, — ехать домой на автобусе или чтобы её увидели в старой растянутой футболке старшего брата, с кривым хвостиком, завязанным наспех, и стоптанных кроксах. Если бы Вэй Усянь увидел её в таком виде, он, наверное, подумал бы, что она всегда так выглядит. А это ведь неправда. Почему она вообще думает, что этот парень подумал бы о ней? Ах, точно… Он ведь ей нравится. В этом городке вообще был небольшой выбор, в кого можно было влюбиться. Почти все парни в школе, где она училась, были придурками. Громкими, гадкими и вонючими. Они громко рыгали в столовой, слушали отвратительную музыку, включая ту в колонках, толкались в коридорах, кричали и дрались. Парни идиоты. Но почему-то Ванцзи думала, что если Вэй Усянь такой же, то это нестрашно. Похоже, она дура. Другого объяснения собственной непоследовательности у неё не было. Дома, разобрав пакеты с продуктами и приготовив на обед пасту с овощами, Лань Ванцзи поела вместе с дядей, который сразу обложился распечатанными работами студентов и перестал на неё хоть как-то реагировать. Если бы она ушла из дома на пару часов, он бы этого даже не заметил, наверное. Слишком был занят своей работой. Лань Цижэнь, как и отец Лань Ванцзи, считал, что она умная и со всем может вполне справиться сама. Откуда они это взяли, нетрудно догадаться. Каждый раз, когда она просила помощи и не получала её, ей приходилось справляться с проблемой своими силами. И она справлялась. После этого её хвалили и говорили — «ну вот видишь, это было нетрудно». А это было. Трудно. Ей не хватало сил закрутить текущий кран на кухне достаточно плотно, чтобы тот не капал. Починить выключатель на кухне так, чтобы тот не бил её током, если нажать слишком сильно на кнопку. Поменять лампочку на крыльце из-за того, что болты в плафоне проржавели и не выкручивались. И справиться с физикой и математикой она тоже сама не могла. Ей нужна была помощь. Но Лань Цижэнь забыл о своём обещании поискать для неё репетитора. Завалив очередной тест, Лань Ванцзи попала в список отстающих, и теперь должна была посещать дополнительные занятия. А значит, задерживаться в школе дольше обычного. До последнего автобуса. И конечно дядя, который возвращался домой очень поздно, никак не мог этого заметить. Автобусная остановка вечером выглядела ещё более удручающей, чем раньше. Теперь Лань Ванцзи ехала обратно одна почти весь маршрут, и ей было откровенно не по себе сидеть в огромном автобусе в одиночестве. Если бы не факт того, что ходить пешком ещё страшнее, она бы ходила. Но школа была далеко от её дома, и она возвращалась бы в сумерках. Слишком поздно. Тревога, которую испытывает девушка каждый раз, глядя на пустую улицу и остановку автобуса, усиливается, стоит одним ранним утром патрулю полиции обнаружить труп где-то на окраине города. По слухам, его нашли на остановке. И это была девушка возрастом чуть старше самой Ванцзи. Она узнаёт об этом из школьных сплетен. Взрослые стараются молчать об этом при них, но подростки всё равно всё слышат. Тем более, что, после опознания, комендантский час переводят с девяти часов на семь вечера. Очень раннее время. Теперь все, кто младше восемнадцати, должны быть дома после комендантского часа. И Ванцзи тоже. Первое время после трагедии дядя отвозил её в школу и забирал после занятий. Спустя две недели он решил, что она вполне может добираться утром как раньше, на автобусе. Утром ведь нестрашно. Но через ещё две недели Лань Цижэнь решил, что и вечером тоже с ней ничего не случится. Она ведь умная девочка. Она не станет лезть в неприятности. Не станет говорить с незнакомыми людьми или не пойдёт куда-то после школы с сомнительной компанией. Нет. Ведь Лань Ванцзи хорошая. Её правильно воспитывали. Она не такая, как та девушка, которую убили и бросили на остановке. И неважно, что ей страшно. Неважно, что теперь она чувствует неясную дрожь, стоя под пластиковой крышей остановки, и боится ещё сильнее пустого автобуса. Что, если она такая? Что, если она ничем не отличается от той девушки с остановки? Они ведь учились в одной школе. Что, если она тоже возвращалась домой или, наоборот, пораньше вышла, чтобы уехать на первом автобусе на занятия? У Лань Ванцзи нет ответов. Но одно она точно знает. Теперь автобусные остановки она ненавидит так же, как и автобусы.