Магнолия

      Суета окутывает каждого, кто готовится выступить перед принцем и совсем не зависит от того, который раз омега это делала. Мог быть третий, пятый, десятый или, может, даже первый, но волнение во время кропотливых, в то же время поспешных, сборов никуда не исчезает. Всё что угодно может случиться пока они танцуют, ворох ситуаций проносится в голове, от чего, иногда, было трудно мыслить здраво до самого момента выступления.       Находясь среди остальных, Ёнджун невольно перенимает часть их трепета, даже если уговаривал себя сохранять спокойствие. Как бы он не старался, но сердце всё равно выдавало его вместе с лёгкими мурашками и щекотными ощущениями под кожей. Для Ёнджуна всё в этот вечер будет впервые, и, что самое главное, оставит своё детство позади, представ перед альфой в том свете, который до этого был скрыт внутри. Чуть раньше, чем ожидал, но время для него пришло и Чхве сам решился на это ради своей жизни и жизни своего хёна. Многое в жизни происходит совсем не соответствующе ожиданиям, он это уже успел осознать, поэтому решил превратить это в свои стремления.       После купальни, Ёнджуну помогают с нарядом чуть больше остальных из-за его неопытности в подготовке. Вертятся вокруг него, скрепляя одеяние с одной стороны, с другой немного натягивают, чтобы лучше смотрелось, а потом, словно по кругу, всё вновь поправляют. У парня кружится голова от всех хлопот вокруг его юного тела, не понимает сколько можно мучиться с одной лишь тканью, а вскоре становится и вовсе некомфортно. Не помнит, когда в последний раз его одевали, наверняка это делала мама и то всего лишь помогала. Наверное, когда ему восемь стукнуло омега уже самостоятельно натягивал на себя всю одежду, может, в крайних случаях, бегал за помощью по узелкам, а сейчас, на пороге вступления в своего рода взросления, чужие Ёнджуну люди возятся с его одеждой.       Успокоив их, что в этом нет ничего сложного и парень в состоянии сам справится, Чхве берёт вновь возможность самому управлять тканями оборачивающие его. В этом наряде на них отсутствует привычная белая рубашка и сразу омеги одеты в ханбоки пастельных оттенков, исполненные из лёгкой ткани. Но делало их особенными то, что запа́хи спереди не прикрывали всю грудь, оголяя её немного, так же, как и лопатки были открыты для любования. Волосы у всех собраны в низкий пучок, украшенный цветами и заколками именно из-за кроя ханбока со спины. Раньше Ёнджуну не приходилось видеть такого рода одеяния, но они совсем не подходят ему для его задумки. Несмотря на совет Чанхи, он всё ещё не желал просто так отдавать всего себя принцу напоказ.       Ёнджун накрывает грудь запахами ханбока насколько это возможно и вновь завязывает пояс крепко, чтобы тот не предал его во время танца. Открытые участки кожи будут лишь отвлекать, а Чхве планирует обратить его внимание своей внешностью — своей особенностью. Не давая больше прислуги помочь ему, Ёнджун сам наносит предоставленные ему тени на глаза, чтобы сделать их центром внимания, придавая сияние. Не забывает так же про губы, накрывая их лёгким слоем бальзама, помогая им сиять в свете фонарей, коими будет украшена терраса. Ему не нужны лишние украшения, броские оттенки или обнажённое тело, чтобы завладеть чьим-то вниманием, ведь главное то, каким образом он себя представит.       «Ты справишься, Ёнджун. Ты сможешь. У тебя всё получится» — вертится постоянно у него в мыслях, что придаёт ему больше уверенности. Теплее становится тогда, когда представляет, что Ёнтык также сидел бы рядом и подбадривал его, если бы только у старшего была возможность.       По приближению времени ужина, подготовленных омег провожают к выходу на террасу, где их уже ожидал Хварин. Тот всплескивает руками с восторгом, отличающимся на лице, не сомневаясь, что красота юных парней перед ним не может оставить никого равнодушным. Даже вольность Ёнджуна оставляет без замечания, приписывая к тому, что омега юный ещё и в первый раз стесняется. Общую картину это никак не портит, что и продемонстрировало изумление хранителя. – Красавцы мои, времени было мало, но вы справились. Теперь осталось самое сложное, но я уверен, что и там вы справитесь. Вы ничем не хуже наложников императора, а может, в некоторых аспектах, даже лучше, – улыбается гордо Хварин. – Поэтому в вашем появлении перед Его Высочеством я не сомневаюсь.       Прислуга, обслуживающая данный ужин, покидает террасу, что является прямым знаком для хранителя гарема и тот отпускает омег вперёд. Ёнджун идущий последний в их немногочисленном ряду, пройдя мимо Хварина и ступив на лестницу, смело вынимает пинё и, откинув его в сторону, позволяет рыжим волосам прикрывать оголённые лопатки. Заколка с цветами спадает из-за разрушенной причёски, поэтому парень, не растерявшись, в последнюю секунду закрепляет её на затылке, вместе с парой передних прядок, после чего спокойно встаёт на своё место в танце.       Тихо выдохнув от переживаний, Ёнджун слышит первые нотки музыки наполняющую террасу и позволяет телу плавно двигаться, словно тонкой веточке лаванды, колыхающейся на ветру. Шаг его лёгкий, руки покорно очерчивают задуманные движения, пластично исполняя ранее поставленный танец. Старается не думать о том, что выступлением является важным для него событием, всего лишь поддаётся мелодии, позволяющей ему расслабиться, словно он и вовсе находится в родных местах, на площади, отдыхая вечером после трудных дней. Такт музыки сливается с собственным биением сердца, дарит Ёнджуну единение с самим собой и танец больше не является для него переживанием. Лишь одна деталь остаётся важным элементом, заставляющий сердце пропустить удар.       Ёнджун осматривает остальных омег, опускающихся на пол для очередного элемента, и ловит этот шанс для себя. Проходит в самый центр их формации, чувствует лёгкие мурашки на макушке от столь важного внимания, но отступать ни в коем случае не собирается, создавая для себя сольный момент в общем танце. Продолжает следовать музыке, акцентируя некоторые движения и проводит перед лицом рукавом ханбока, а после того, как ткань опускается, Ёнджун поднимает глаза. Ни раз ему говорили, что нельзя смотреть в глаза императорским особам, но наглые лисьи очи с лёгким прищуром, от приподнятых в игривой улыбке уголков губ, смотрят прямо в темноту зрачков принца. Чхве не хватало лишь рыжего хвоста, плывущего чарующе по воздуху, но с этой задачей вполне справлялись его волосы, развивающиеся во время танца.       В том, что у Ёнджуна получилось охватить внимание принца, сомнений никаких нет. Сколько бы не смотрел на остальных омег, каждый раз Кай возвращался взглядом к наглому парню, посмотревшему ему в глаза. Но это было не единственной причиной. Для него так же выделялись детали одеяния. Рыжеволосый омега прикрылся лучше остальных, распустив так же свои локоны. Догадки такой разницы могли быть разнообразными, но принц прекрасно понимал, что выбор провести ужин немного разнообразнее обычного не был ошибкой.              Ожидает спокойно окончание танца, стихание музыки и после того, как омеги кланяются ему, Кай протягивает раскрытую ладонь в сторону Ёнджуна, приглашая подойти.       Дыхание после танца всё ещё обрывистое, но пытаясь усмирить его, Чхве втягивает больше воздуха в лёгкие. Не оглядывается, пытаясь проверить точно ли ему уготован жест, не спорит, а уверенно подходит к нему, не спеша и кланяется принцу, накрыв грудь ладонью. – Подними голову и назови своё имя, – прерывает Кай тишину, ласковым спокойным голосом. – Чхве Ёнджун, Ваше Высочество, – выпрямляется Ёнджун, вновь смотря принцу в глаза. – Составь мне сегодня компанию, Ёнджун, – протягивает он парню белый платок. – Скажи Хварину, пусть тебя проведут в покои, а данный платок пусть станет подтверждением моей воли.       Дрожь неконтролируемо касается пальцев парня, заставляя его вдохнуть ещё один глоток воздуха нужный прямо сейчас. Ткань перед ним не просто платок, а доказательство того, что каждый сделанный им шаг до этого был верным и ему удалось осуществить задуманное. Волнение, предвкушение, радость, столько чувств бурлят внутри, но отражается на лице лишь сдержанная улыбка. – Благодарю, Ваше Высочество, – принимает Чхве маленький дар принца.       Ёнджун кланяется повторно перед альфой и, вслед за остальными омегами, покидает террасу. Музыканты продолжают играть для принца уже другую мелодию, но Чхве уже ничего не слышит вокруг себя от переполняющей его гордости и радости. Парень придерживает подол ханбока, чтобы не споткнуться, спускается с лестницы поспешно, перепрыгивая последние две и почти подбегает к Хварину, показывая ему платок. – Гуль-гуль-ага! Он выбрал меня! – Улыбается Ёнджун.       Своё любопытство Ёнджун никогда не умел сдерживать, поэтому, в очередной раз размышляя о главном хранителе, всё больше появлялось у парня вопросов. Следуя своему же прошлому примеру, Чхве вновь спросил Хварина про его прошлое, не стыдясь и не смущаясь своей наглости. Ему было всего лишь интересно, а в один момент могут даже появится проблемы со сном от того, что нет ответов на вопросы. Чем меньше знает, тем хуже спит. Тогда парень и узнал, что имя, дарованное ему на родине Сюмбюль, означающее «гиацинт» и вполне соответствующее было ему подобрано на корейских землях. Для Ёнджуна имеющего проблемы с запоминанием имён, это стало потрясающим открытием, поэтому стал звать его «Гуль-гуль ага». Для него запоминалось очень легко и просто. – Наблюдая за всеми трюками, которыми ты сегодня исполнил, я уже думал, что мне придётся выслушивать недовольства от Его Высочества, а потом ими же клевать тебя, прямо по головушке, – имитирует мужчина ладонью клюв птицы и словно стучит по голове юнца, заставляя этим слегка сжаться Чхве. Но самих ударов не следует, Хварин лишь улыбается ему и убирает руку. – Только всё оказалось куда лучше. Хорошо постарался, повезло и с этим я тебя поздравляю. Раз Его Высочество дал тебе заветный платок, проведу тебя.       После успеха Ёнджун думал, что получит нагоняй, с чем он точно бы не согласился, но Хварин, несмотря на изначальное опасение, похвалил его. Полученные слова, помогают парню поддерживать бодрый, уверенный дух, подбадривающий Чхве ни в коем случае не отступать, раз удалось добиться такого момента. – Его Высочество может задержаться, но ты ничего не трогай в его покоях, понял? – Наставляет его хранитель, не позволяя пока что остаться с собственными мыслями наедине, пока идут по коридорам. – Почему? Меня накажут? – Спрашивает Ёнджун, почти уровняв с ним шаг. – Ай, маленькая ты напасть. Это чужие вещи, поэтому нельзя трогать. Ты главное не волнуйся, когда окажешься один на один с принцем. Расслабься, поддайся ощущениям в тот момент. Вот увидишь, как всё легко будет. – Я справлюсь и стану фаворитом, – уверенно отвечает Ёнджун.       Хварин бросает на него хмурый взгляд, в тот час качая головой. – Несомненно, хорошие амбиции в такой юной особе, но не прыгай настолько высоко, ведь Его Высочество не возвышает в фавориты. Если ты заметил, даже те, кто уже посещал покои принца довольно продолжительное время продолжают спать в общей спальни с остальными, так же, не имея каких-то привилегий. – А я выделюсь. Вот увидишь, Гуль-гуль-ага, я вытру всем нос, – выпрямляется Ёнджун, слегка выпятив грудь вперёд. – Старайся, но выше других вряд ли получится подняться, – останавливается Хварин в начале нужного коридора и указывает ладонью на стражу около дверей. – Тут не ошибёшься, подойди к ним и покажи платок. Хорошей тебе ночи, удачи.       Оставшись один, Ёнджун не задерживается долго в коридоре, а пройдя охрану ступает в пустые покои принца. Парня встречает сразу тёплый свет и лёгкий ветерок, поступающий в помещение через балкон. В этой части дворца, а тем более в роскошных покоях императорской семьи, он никогда не ступал, от чего разглядывает комнату принца внимательно несколько раз, поражаясь окружающей его красоте. Преобладают глубокий бирюзовый, мягкие пастельные цвета, а также золотистый, добавляющий ко всему находящемуся здесь больше роскоши. Спинка кровати прилегает к стене, находясь примерно в середине её длины, и ложе привлекает чуть ли не сразу внимание юноши, своим огромным размером. Он не сомневался, что на ней одновременно могут лечь четыре или пять людей и мешать они друг другу не будут. У изножья постели стоял удлинённый пуф с подушками, один чуть больше стоял у противоположной стены. Не мало парня привлекают и богатые ткани, укрывающие окна и постель. Стены украшены изысканными орнаментами и узорами, застуживающие детального многочасового рассматривания.       Только больше всего Ёнджуна тянет к открытому балкону, на котором расположены два кресла и столик с тарелкой свежих фруктов. Это единственный доступ парня к свежему воздуху, а на данный момент он необходим ему, чтобы бушующие переживания не захватили его. Пока что всё протекает спокойно, согласно его представлениям, но всё может свернуть не туда, он может ошибиться. Но быстрее всего билось сердце лишь от мысли, что останется с альфой впервые наедине. Казалось, что в любую секунду сердце разорвётся от стольких терзающих его мыслей. Вдыхает больше воздуха, наполняя им лёгкие, после чего выдыхает, сжимая подол ханбока в руках. Многое пугает, сжимает внутри до лёгкой дрожи, но парень качает головой, не давая всему взять верх над ним. Всё будет только мешать, если он поддастся страху и переживаниям. – Вид невероятный, не так ли? – Доносится голос за его спиной.       Ёнджун вздрагивает от неожиданности, повернувшись к обладателю голоса, что заставляет принца слегка улыбнуться. Пытаясь успокоиться и вернуть себе вновь преобладание, которое помогло ему на террасе, Чхве даже не заметил, когда двери вновь открылись и в покоях теперь он был не один. Смотрит ещё пару мгновений растерянно на альфу, после переводит взгляд на вид, открывающийся с балкона. Он совсем не обратил внимание на него сразу, что было зря. Ночной вид охватывающий участок двора и большую часть города вызывал восторг, а также приятное и неожиданное спокойствие внутри. Оказывается, не нужно было углубляться в себя, наоборот, стоило абстрагироваться от навязчивых мыслей и взглянуть на то, что расстилается перед глазами. – И правда, – улыбается Ёнджун. – Словно всё на ладошках. – Ещё красивее тут выглядят закаты и рассветы. Но также приятно наблюдать за каплями дождя, а зимой наслаждаться падающему снегу. Все замечания природы и времени, являются маленьким отдыхом от всего большого, что происходит вокруг нас. – Вам повезло с видом, в таком случае, – поворачивается к нему парень, невольно вздрогнув от усилившегося холодного ветерка. – Осень совсем близка и ночи становятся менее тёплыми, – берёт Кай младшего за руку, чувствуя их холод. – Кажется, тебя слишком заворожил вид.       Для Ёнджуна нахождение на балконе ощущалась как пара минут, настолько он был погружён в собственные мысли, но на самом деле, судя по его холодным рукам, простоял парень примерно пятнадцать минут или даже больше. Ничего из этого он даже не почувствовал, не придавая особого внимания холоду, пока к нему не присоединились. – Вы правы, – кивает Ёнджун, осматривая ближе внешность принца. В их самую первую, незначительную для обоих, встречу, Чхве не ошибся, ведь он и правда обладает прекрасными чертами, подчёркивающие его статус. Трудно вспомнить, видел ли Ёнджун настолько красивых людей, которые совмещали бы внешние данные с благородством, веющим от Его Высочества. Ёнджуну приходится приподнять немного голову, чтобы посмотреть принцу в глаза. Разница между ростом даёт о себе знать, как и о самом телосложении. Чхве с лёгкостью мог бы спрятаться за ним, и никто бы не нашёл.       Кай замечает взгляд, с которым младший осматривает, находя его выражение лица довольно милым. У него получается совмещать в себе наглость, но в тоже время наивный интерес, заставляющий принца улыбнуться. Тишина затягивается. Они всматриваются в глаза друг друга, исследуют лица и фигуры, знакомятся ближе, никуда не спеша. Рука Кая сама тянется к ярким волосам Ёнджуна и нежно касается их, выделив двумя пальцами прядку. – Они невероятно тебе подходят. Чёрный ничего бы не испортил, но определенно, не подчеркнул бы настолько черты твоего лица. – Мама шутила в детстве, что меня лисица подбросила у их дома. – А ведь и правда, – пускает он смешок. – И глаза лисьи. Вдруг ты хитрый кумихо? – В таком случае вам стоит быть осторожнее, Ваше Высочество. – Разве такой юнец сделает мне что-то? – Мал, да удал. Не стоит судить лишь по внешнему виду, ведь сила иногда кроется не в росте, размере тела и в силе удара, а в смекалке, – пожимает плечами Ёнджун, улыбнувшись.       Всё так же держа его за руку, Кай заходит вместе с Ёнджуном обратно в покои. Садится с ним на край кровати, что даёт возможность младшему почувствовать её мягкость. Готов поспорить, что сидит сейчас на самом удобном и пушистом облаке, который только мог существовать. В гареме их не особо балуют, выдавая матрас, набитый пухом, а к нему одну подушку с одеялом. Вечером расправляешь, а утром собираешь и ставишь на место в шкаф. Здесь же в любой момент можно лечь и сладко понежиться в пышной постели. Не сомневался, что под ним могли быть несколько матрасов или один, но настолько удобный, что и сон мог показаться на нём вознаграждением. – Твоя вышивка на недавно полученном ханбоке, – задевает Кай иную тему. – Она мне очень понравилась. – Я рад, что вы смогли оценить мои старания. Получить такой комплемент от принца, чувствуется совсем иначе. – Решил на что хочешь потратить полученные деньги? – И уже исполнил, – радостно кивает Ёнджун. – Я отдал их лекарю хёна. – Дружил с тем парнем? – Подминает Кай одну ногу под себя, устраиваясь удобнее, пока слушал омегу. Непринуждённое движение, но также дающее понять, что спешить он не будет, давая и вовсе Ёнджуну время немного расслабиться. – Он был рядом со мной с самого первого дня моего приезда. – Очень жаль, что с ним такое случилось. Даже трудно было поверить, что Кюнмин накинулся на него так легко. – Как его накажут? – Спрашивает аккуратно Ёнджун. Ответа на этот же вопрос от хранителей Чхве не смог получить, даже слухов не было поймать, хотя, обычно, они летят от одного к другому с невероятной скоростью. Отмалчивались о таком, поэтому опасался, что принц мог бы так же тактично промолчать, только, вопреки ожиданиям, он приговор не прячет. – Его ожидают пятнадцать ударов плетью, а после изгнание из гарема без каких-либо средств. Поступив так опрометчиво, опустившись к грубой силе и почти убив человека, я не мог позволить ему забрать даже жалование. – Заслуженно, – кивает Ёнджун удовлетворённо. – Надеюсь, хён оправится. – У нас лучшие врачи, если он выжил, дело остаётся за малым.       Вновь опускается тишина, но Ёнджун находит в ней помощь для себя. Неловкость подступает к щекам красными бутонами, только никак не останавливает парня. – Могу ли я задать вам один вопрос? – Раз преодолевает любопытство, то задавай, – кивает Кай. – Как я могу тебе запретить, в таком случае. – Какие у вас планы на этот вечер или ночь? Провести её со мной в постели? – Спрашивает Ёнджун, а получив утвердительный кивок, сглатывает от волнения. Ответ был очевиден, но ему нужно было напрямую его узнать, словно от этого будет легче дышать. – Я буду честен с вами, у меня никогда не было интимной связи с альфами и, хоть я и проходил пару занятий по половому воспитанию в гареме, я ещё не готов к этому. Я не имею ввиду то, что и вовсе не желаю связи с вами, лишь сегодня я не могу перейти к такому шагу.       Кай молчит некоторое время, вновь смотря на Ёнджуна. Щёки всё ещё пылают алым, глаза беспорядочно бегают, не зная где скрыться от неловкости. Ощущает, как ладонь младшего в его руке становится всё теплее, но пальцы норовят дрогнуть в любую секунду, лишь только альфа посмеет сделать постыдный поступок по отношению к нему. Ёнджун всё ещё боится обнажаться перед ним, касаться откровенно и отметать грубо страх юнца, превращая в пыль, не может себе позволить. – Всего лишь составь мне компанию сегодня. Я устал. – Спасибо за понимание, – выдыхает Ёнджун от облегчения, улыбнувшись, а Кай чувствует, как расслабляется напряженная ладонь юнца. – Хотите я расскажу вам забавные истории из моего детства?       Предложение звучит забавно для принца из-за чего он пускает смешок. Снимает обувь и ложится на кровать, опирая голову рукой, чтобы легче смотреть на младшего. Ёнджун следует его примеру, так же избавляясь от обуви, только он садится удобнее, взобравшись ногами на постель, скрещивая их и хлопает ладонями по коленям. – Рассказывай, что же ты такого делал в детстве. – У меня куча историй связанные с моими приключениями в детстве, просто так сложилось, что я был непоседливым ребёнком. Мне было всё интересно и я считал своей обязанностью про это всё узнать, и любил очень поиграть, нашкодить немного. Хоть иногда, кажется, получалось это своевольно, – задумывается немного Ёнджун, выбирая с чего можно было бы начать. – Ах да! Ещё в детстве я любил маленьких уточек. Когда они вылуплялись или мама покупала у соседки, мне нравилось с ними играться. Я брал корзинку, небольшую ткань, наверное, это была какая-то тряпочка, кормил утят, а потом укладывал спать и пел для них колыбельные. Но они не хотели засыпать, и я обижался. Поэтому я шёл к соседскому гусю и ссорился с ним от того, что разбаловал детей и в обед не укладывал их спать. Я тогда не знал, что папа утят вообще-то селезень, а не гусь, ибо маленьким ещё был. Угадайте, кто потом по всей деревне бегал от страшного и злого гуся, который ещё и умудрился порвать мне подол одеяния, потому что вцепился в меня. Чуть за ягодицы не цапнул! – Боже, гуси ведь ужасно злые, – заливисто смеётся Кай. – Ты был таким бесстрашным перед ним. – Не боялся его, пока шипеть не начал на меня, – отмечает Ёнджун тактично. – С того дня у нас вечно были перепалки с ним — то я его, то он меня. Я на рожон к нему не лез, но он чувствовал каждый раз, когда я мимо проходил. – Этот гусь сделал тебя своим врагом на всю жизнь, которая длилась до кастрюльки супа.       Ёнджун улыбается тому, что его рассказы в самом деле интересны для принца и он поддерживает разговор с ним, не упрекая в том, что приходится заниматься этим, а не изначальным его желанием. Непринуждённая атмосфера позволяет ему расслабится, зная, что в этот вечер его ничего не ожидает и может всего лишь наслаждаться вечером, потому что альфа перед ним, кажется, в самом деле не жалеет о выборе. – А ещё, – хлопает в ладони воодушевлённо омега от воспоминаний. – Мама рассказывала, что когда я был маленьким, то частенько крал еду у детей. Мы встречались на поляне семьями и мама, конечно, готовила мне, но я сначала съедал у соседей, потом своё и взрослые долгое время не понимали, почему их дети плачут. – И нашли виновника? – Интересуется Кай. – Хоть я и действовал аккуратно, со временем поймали. Ну, а что? Нужно за своей едой следить, а не за птицами на деревьях и мух считать. Я же не виноват, что люблю покушать, – дует младший слегка губы, немного оправдываясь, напоминая принцу уточку и предыдущей истории Чхве. – Здесь питаешься хорошо? – Если щёки на месте, значит, хорошо. Они же на месте? – Накрывает он ладонью одну из них. – На месте и они очень тебе подходят, – кивает альфа. – У тебя и вовсе красивая фигура. – Это вы ещё не видели её полностью, – поднимается Ёнджун на кровать и кружится пару раз вокруг своей оси, позволяя подолу ханбоку легонько развиваться, а колыхающимся волосам обнажить немного спину омеги. Останавливается и ставит руки цветочком у лица. – Я очень красивый лис. – Вижу, – улыбается ему Кай. – Трудно это не заметить.       Ёнджун опускается обратно на постель, но поддаётся ближе к принцу и чмокает его в кончик носа. Исчезнувший несколькими минутами ранее румянец, вновь проступает ему на щёки, опускаясь пятнами на шею от волны тепла окутавшую всё тело. Стало приятно, неловко, немного страшно, но больше чарующе. Столько необычных ощущений, смешивающихся внутри, что Ёнджун не может сдержать улыбки и заваливается рядом с принцем в форме звёздочки. – Как благодарность мой первый чмок альфе достался вам. – Губы у тебя такие же мягкие, как и выглядят, – касается Кай невесомо его живота, слегка поглаживая. – А как вам мой запах? – Поворачивается он лицом к нему, позволив своей сущности заигрывать с его.       Кай поддаётся чуть ближе к нему, почти нависая сверху, что заставляет Ёнджуна мгновенно задержать дыхание. Слышен только стук собственного сердца и легкий шелест одеяния обоих, затмевающие все остальные окружающие их звуки. Кай оказывается совсем близко, касается кончиком носа кожи за ухом, где запах сильнее и его не затмевают маслами для купания, и вдыхает природный аромат омеги. Словно знак, Ёнджун позволяет и себе вдохнуть с ним глоток воздуха. Замечает, как уголки губ принца вновь поднимаются и тот отстраняется немного для того, чтобы взглянуть в глаза младшего. Напряжение, появившееся на пару мгновений, спадает, понимая, что взгляд напротив не изменился и никакой ужасной мысли у альфы не появилось, от чего Чхве возвращает ясность мышления. – Крепкий запах, но мне нравится. – Только будьте осторожнее, – хитро смотрит на него Ёнджун. – Этот аромат очень манит и может стать опасным. – Лаванда эффективна для облегчения засыпания, уменьшения стресса и тревоги, – касается Кай мягко своим лбом о его, прикрыв глаза, а Ёнджун следует за ним, опуская веки. – Ты можешь принести пользу, но также и опасность. Предпочитаю видеть тебя как своё спокойствие. – Тогда я стану вашим спокойствием и уютом, Ваше Высочество. Можете звать меня каждый раз, когда вас потревожит бессонница. Я приду даже посреди глубокой ночи, – улыбается Ёнджун от его слов, гладя по волосам. – Буду знать, в таком случае, что мне поможет. – В таком случае, ложитесь спать. Я окутаю вас ароматом лаванды, чтобы вы быстрее уснули и ваш сон был спокойным. – Если сниму верхнюю одежду, то сильно засмущаешься? – Думаю не особо. Не впервые увижу оголённый торс, у самого ведь так, отличается лишь наш подпол. – Обычно омеги проведя ночь в моих покоях, засыпают рядом обнажёнными, но данный вариант для тебя не подойдёт, – поднимается Кай с кровати. На противоположном кровати диване сложены несколько белоснежных рубашек из которых принц выбирает верхнюю и возвращается с ней к младшему. – Она должна подойти тебе.       Поблагодарив его, Ёнджун принимает протянутую рубашку и отходит на пару шагов от кровати. Поворачивается к принцу спиной, развязывает пояс ханбока, но не удержавшись подглядывает немного, проверяя старшего. Кай так же оказывается повёрнут спиной к Чхве, подготавливаясь ко сну, что вызывает лёгкую улыбку доверия у парня. Находясь в одной комнате с ним, принц не стал подглядывать, решив, что уловил подходящий момент, а принял волю Ёнджуна и дал тому сам решить, когда стоит обнажиться перед ним. В этот вечер определённо нет. Не соответствует его задумке. Ёнджун меняет наряд для выступления на предоставленную принцем рубашку, после чего поворачивается вновь к нему, только не может сдержать смеха от того как выглядит. – Надеюсь, ночью не потеряю её, – расправляет руки Ёнджун и заметив спадающую с плеча ткань, поднимает обратно. Альфа был куда крупнее его, особенно учитывая, что Ёнджун всё ещё подросток с телом в процессе взросления, так что разница в размерах одежды была вполне ожидаема. – В ней ты выглядишь слишком маленьким, – пускает смешок Кай, ложась в постель и убирает немного одеяло в сторону, словно приглашая младшего лечь рядом.       Немедля, Ёнджун занимает своё место рядом, вновь ощущая себя на облаке, которое ранее покинул на пару минут. Кай остался в штанах, вот только верх полностью обнажён, что не может остаться без внимания младшего. Ведомый своим великим интересом, Чхве приподнимает одеяло, осматривая крепкое тело альфы, а руки сами тянутся к его груди и сжимают её, заставляя удивление отразиться в глазах принца. – Ой, не сдержался, – хихикает довольно Ёнджун. – Не смотря на смущение, интерес берёт верх, – смеётся Кай, невольно. – Всё соответствует лисьей натуре. – Не мог такое обойти стороной. Спокойной ночи, Ваше Высочество. – Спокойной ночи, Ёнджун, – чмокает его Кай в лоб.       Довольная улыбка младшего никуда не пропадает, даже когда он, прикрыв глаза, устраивается удобнее в постели. Теплота и мягкость радушно принимают его, но Ёнджун прижимается ближе к старшему, прилипая щекой к его груди, сквозь смущение. Хоть и присутствует неловкость внутри, Чхве никогда не отрицал, что ему нравятся крепкие формы у альф, а сейчас как раз представился момент, когда может коснуться, ощупать, не получив даже недовольного взгляда. Только о своём своеобразном обещании омега не забывал. Чем больше расслаблялся Ёнджун, находясь на тонкой грани со сном, аромат лаванды усиливался, наполняя покои принца и укрепляя нахождение младшего здесь. Невзирая на своё количество, запах приятно окутывал без головокружений, успокаивал и в самом деле стал для Кая причиной умиротворения в эту ночь.       Спокойным сон в этот раз был не только для принца, но и для самого Ёнджуна. За время пребывания в гареме, парень уже успел стать чутким в уязвимое для себя время ради своей же безопасности, поэтому полностью отдохнувшим он себя не мог почувствовать. Научиться реагировать на каждый громкий звук или движения рядом с собой было не легко и не совсем приятно для самого тела, привыкшего к сладкому отдыху по ночам. Маленькая радость вновь открылась ему в объятьях принца, где Ёнджун был уверен, что ни одна задумка наложников не коснётся его, а значит можно безмятежно отдаться крепкому сну.       Где-то в глубине опасался, что проспит больше времени чем принц, но восполнив силы, Ёнджун проснулся первым, что огромной радости ему не представляло. Вернуться в гарем, пока принц ещё спал Чхве ни в коем случае себе не мог позволить, оказывая жест неуважения к нему. Тем более могло показаться, что он всего лишь сбежал, что-то его задело, испугало или просто не понравилось и омега решил просто скрыться из его покоев быстрее. Ничего из этого не было бы правдой, клевету на себя принимать Ёнджун не хотел, но, впрочем, он и не спешил возвращаться в гарем, поэтому растянуть пребывание в ином месте был не совсем против. Младшему было просто скучно оставаться на месте столько времени.       Солнце всё больше заполняют помещение, а один из его лучиков дарит Ёнджуну потрясающую идею. Свет преломляется через маленькие хрустальные призмы украшая декоративный светильник, весящий почти над кроватью, и создаёт эффект радужных бликов в комнате. Парень наблюдает за ними, находя почти каждую, успевая насладиться утренней красотой, но больше всего ему понравился хрусталик. Ёнджун тихо встаёт, чтобы не потревожить принца и взобравшись на пуф у изножья кровати, пытается дотянуться до призмы. Сразу не получается, поэтому омега встаёт на кончики пальцев и всего лишь касается цели, силясь достать к ней полностью. – Ещё немного, – шепчет он, высунув кончик языка. – Что ты делаешь? – Доносится охрипший после сна голос принца, заставляющий Ёнджуна вздрогнуть от неожиданности и сразу опустить полностью на стопу. Поворачивается растерянно к нему, прячет руки за спиной, а голова слегка склоняется как у провинившегося ребёнка перед мамой. – Можно я заберу хрусталик? Пожалуйста?       Кай слегка хмурится, пытаясь понять, что именно делал Ёнджун. Проводит рукой по лицу, потирая глаза, чтобы прийти в себя и приподнимается на кровати, вновь смотря на младшего. Только сейчас он понимает, что имел ввиду омега и, что хрусталиком для него являлась одна из его призм. – Зачем это тебе? – Спрашивает он, не понимая задумки Чхве. – Пока я ожидал вашего пробуждения, ко мне наведалось вдохновение и у меня появилась идея для нового ханбока, поэтому мне и нужен этот хрусталик.       Взгляд вновь вмещается на украшение фонаря в попытке всё-таки понять, что в этом необычного увидел младший. Призма в самом деле была не слишком большой и вписать её в наряд не составило бы огромной трудности, только каким именно образом в голове альфы никак не складывалось. Кай поднимается с кровати и подойдя к Ёнджуну, протягивает ему руку, помогая спуститься с пуфа, после чего сам поднимается на его место. Для него, благодаря росту и знанию крепления украшения, занимает всё совсем немного времени и спустившись обратно, Кай вручает Ёнджуну желанную призму. – Удиви меня. – Только я вас предупрежу, – радостно берёт Ёнджун свой хрусталик, прижимая к груди, словно потеряет. – Это будет наряд не для вас, а для меня. Если точнее выразиться, то для нашего следующего вечера. Хочу сотворить одеяние, чтобы вы с меня глаз не спускали. А с этим, я уверен, непременно справлюсь. Благодарю вас за такой маленький дар. – Когда сможешь сшить этот наряд? Меня заинтересовала твоя идея с призмой, так что мне уже не терпится на него взглянуть. – Обычно должно занять больше времени, но здесь у меня нет столько обязательств, так что, наверное, неделю или полторы мне хватит, – задумывается Ёнджун над сроками. – Надеюсь, успеешь до того, как я уеду. – Вы уезжаете? – Сразу вскидывает голову удивлённо Ёнджун. – А когда? Надолго? Вы же вернётесь? – Сколько у тебя вопросов назрело. Я отбываю через две недели ради похода, и я обязательно вернусь, как всегда. – Правильно, нельзя оставлять дворец без красивого мужчины.       Ответ младшего вызывает смех Кая без какой-либо насмешки, а искренний от необычной причины для возвращения принца домой. – Во дворце их много. – Нет, вы один, – отрицает Ёнджун, качая головой. – Правда-правда, я не подлизываюсь, вы в самом деле очень красивый альфа. Гуль-гуль-ага подтвердит, что я не плохая личность. – Кого ты имеешь в виду? – Успокоив свой порыв смеха, спрашивает Кай, склонив голову на бок. – Это чьё-то прозвище? Не припоминаю, чтобы когда-либо слышал подобное имя. – Проблема в том, что я плохо запоминаю имена, если точнее, то только своё и помню. Чтобы не обижать людей, да и вовсе ориентироваться среди них и немного помогать людям в своём окружении, чтобы те понимали о ком я говорю, то часто даю людям прозвища. Я называю главного хранителя гарема Гуль-гуль-ага, причина возникновения длинная, так что пересказывать не буду. – Так вот оно что. Наверное, его раздражает, когда ты его называешь так, – хмыкает Кай, вспоминая знакомого. Одолженная рубашка спадает с плеча младшего, и принц тянется к ткани, чтобы поправить, но ощущает кончиками пальцев холод кожи. Если низкие температуры чаще всего не были для него самого проблемой, то, судя по всему, Ёнджуна холод ловит очень быстро. – Переоденься в ханбок, чтобы согреться и как раз совсем скоро принесут завтрак. – Позволите завтракать с вами? – С изумлением поднимает Ёнджун глаза на старшего.       Кай теряется от уточнения младшего, обратив внимание на сделанное предложение. Слова бесконтрольно сорвались с его губ, даже не успел понять, когда задал вполне обычный с первого взгляда вопрос. Между ними опускается неловкость, от которой Кай пытается отмахнуться, подтвердив свои слова, но его останавливает настойчивый стук в дверь, принадлежащий охраннику. – Ваше Высочество, помощник Ким здесь.       Неожиданные утренние визиты часто рушат настроение на весь оставшийся день, внедрением чего-то нового в распорядок, но на этот раз Кай благодарен появлению своего помощника. А какая весть будет ему оглашена уже не так важно. – Опусти голову пока мы разговариваем, – ставит он руку на щёку Ёнджуна. – А зачем? – Искренне не понимая причины, спрашивает Чхве. – Потому что таковы правила. Когда в покоях кто-то кроме нас двоих и данный человек занимает важную должность во дворце, ты должен проявлять уважением к нам обоим таким способом.       Ёнджун кивает ему понятливо, укутываясь лучше в одеяния, чтобы посторонний человек не увидел его обнажённого, пока принц так же накидывает рубашку. Завязывает небрежно пояс и даёт позволение помощнику зайти в покои. Вошедший альфа был заметно на взводе, смотря на принца с волнением в глазах. Ёнджуну в момент показалось, что тот даже не увидел его, стоящего ближе к выходу на балкон. Этим он смог немного воспользоваться и понаблюдать за обоими, но, только звучат первые слова, не рискует и опускает голову. – Ваше Высочество, у нас появилась проблема, генерал Шин не сможет участвовать в походе. Ночью у него серьёзно прихватило сердце, лекарь всё ещё находится у него, не покидал ни разу его покои. Что нам делать? Заменить его и предоставить отрядам нового генерала? Тогда кого? Или меняем всё полностью? – Спокойно, помощник Ким, – поднимает Кай руку, жестом показывая парню остановить свой пыл и бесконечные вопросы. – Я оденусь, и мы незамедлительно это решим. Нельзя просчитать ни на шаг. – Ожидаю вас, – кивает альфа и поклонившись принцу, выходит из покоев. – Прости, Ёнджун, тебе придётся уйти сейчас, – поворачивается Кай к омеге, поднявшим голову. – Всё хорошо, я понимаю ситуацию. Будет ещё возможность разделить с вами утро.       Солнце давно уже встало, распускает свет по земле, но оказалось, что один из его лучей всю ночь спал в объятьях принца. Такое ощущение дарили не сами волосы парня, а тепло, которое излучали его улыбка, слова, поведение. Омега показался Каю приятным человеком, умеющий превратить незаметно минуту в часы, а усталость в спокойствие. Он подходит ближе к младшему и коротко касается губами его лба. – Переоденься и иди в гарем. Хорошего тебе дня. – И вам, надеюсь вам удастся быстро решить появившуюся проблему.       В связи с неотложными делами, Кай собирается быстрее, удивляя Ёнджуна этим. Ему нравилось растягивать момент, чтобы каждый кусочек ткани был на своём месте, но, видимо, полевые условия, в которых принц часто бывал, научили его этой способности. Всего пара минут быстрых сборов и Чхве остаётся в покоях один. Неспеша надевает вчерашний наряд, собирает волосы, после чего спокойно возвращается в гарем. Всем что происходило от начала и до самого утра Ёнджун бесспорно доволен, от того, как у него получилось добиться своего. Как оказалось, с принцем не так сложно найти общий язык.

***

      Каждый коридор дворца вливался в другой, потом и вовсе направлял в другую сторону. Они создавали лабиринт, который в первый день пребывания, казалось, было невозможно пройти без карты или посторонней помощи. Через неделю люди могли уже привыкнуть, либо всё ещё бродить, оказываясь иногда в тупиках. Только для него нет ни единой проблемы в их преодолении. Шагает уверенно, отлично зная, куда он держит путь. Стены, окружающие его, стали настолько родными, что он бы мог без проблем подсказать направление здешним людям.       Места вызывали в памяти приятные воспоминания, истории. Медленно и непринуждённо вливается вновь в бурлящую вокруг жизнь, только он сам слишком выбивался на фоне всего. Мужчина ступает к тронному залу в кожаных штанах, белой рубашке с широкими рукавами, а её горловину обрамляет жабо с рубиновой брошкой. Талию сковывает широкий корсет, а поверх накинут чёрный плащ с красной подкладкой. На пути попадалось мало прислуги, но был уверен, что каждый из них проводил его опасливым, но в тоже время любопытным взглядом. Таких одеяний во всей империи не сыскать, поэтому не удивительна ни одна реакция.       Путь заканчивается быстро — как только он видит перед собой самого императора. Смотрит Феликсу в глаза, не страшась и не опускает голову перед ним на манер остальных обитателей дворца. Стирает оставшееся расстояние между ними, становясь с императором почти в одну линию и ели заметно кивает ему. – Ваше Величество, моё почтение. – Что ты здесь забыл? – Проведать пришёл? – К чему всё это? – Не скрывая своего недовольства спрашивает Феликс, хмуря брови. На лице мужчины растягивается ухмылка, которая почти мгновенно сменяется на дружелюбную улыбку, хотя Феликс прекрасно видел первое выражение, зная, что ничего искреннего и хорошего от собеседника нельзя ожидать. – Не волнуйся, никого не трону. – Тогда какова цель твоего визита? – Считайте, что я всего лишь ваш гость — давний друг императора. Так что пусть люди здесь не удивляются откуда я здесь взялся. Пусть знают, что по твоему приглашению. – Насколько ты тут? – Неохотно спрашивает Феликс, не сопротивляясь. Если прекрасно осознаёшь, что спорить бесполезно, лучше перестать и поберечь силы для того, что в самом деле важно в моменте. – Посмотрю по своему желанию, – легкомысленно пожимает плечами мужчина. – Я ещё толком и не думал. – Знай, что тут тебе не рады. – Прекрасно знаю, но думаешь на меня это влияет?       Мужчина хмыкает, после чего проходит вперёд и скрывается за поворотом, меняя своё направление. К тронному залу ему больше незачем идти, нужного ему человека уже встретил, так что, теперь оставив его одного, направляется к другому. В отличие от императора, он будет рад увидеть нежданного гостя. – Тебя ещё не хватало здесь, – шипит Феликс, мысленно обращаясь к мужчине.