Магнолия

      Питать пустых надежд было совершенно ни к чему. Хотелось бы продолжить видеть в людях хорошее, пытаться найти тот свет, заложенный с рождения в каждом, но наивность давно растворилась из-за желчи реального мира. Больше нельзя было поддаваться тому, что так нравилось в юности. Этот период был перешагнут ещё давно, даже ранее чем её выдали замуж против воли.       По этой причине ожидать того, что весь зал полный чиновниками будет приветствовать её радушно, совсем не стоило. Не стоит забывать, что Юна ступает на территорию брата, а значит легко ей не должно здесь быть. Феликс дал об этом знать своим отношением на первом, после долгого времени, семейном ужине, а девушка запомнила очень хорошо его позицию. Только отступать она не собиралась из-за этого. Экзамен сдан, передача должности была осуществлена, значит, особенно сейчас она не может ступить обратно, ведь большая часть уже пройдена.              Уверенность и стремление всегда её питали, но они ни в коем случае не могут отогнать волнение перед важным шагом. Хоть ночью сон и был спокойным, Юне удалось встретить первые лучи солнца, почувствовав скорое время пробуждения самостоятельно. Чем ближе первое собрание, тем ярче ощущаются бурлящие чувства внутри. Это совсем не страх, а скорее переживания, а значит вскоре телу должно стать легче. По отражению Юна не может этого сказать, но знает, что стоит ей лишь выйти за пределы покоев, как это сразу спрячется внутри, а для уверенности девушка ещё и на замочек запрёт. Сделает что угодно, но не даст возможности волнению охватить её с головой.              Юна давно уже не заходила в тронный зал, не имея к нему больше никакого отношения. Ещё когда она была маленькой, несмотря на недовольное бурчание старшего брата, она любила приходить к отцу, сидеть рядом, иногда на ступеньку ниже, слушать чиновников и своего отца. После коронации Феликса она ни раз не переступала порог тронного зала, но всё ещё прекрасно помнит каждую его деталь. По прошествии стольких лет понимает, что брат так ничего и не поменял после ухода отца, оставив одно из самых важных помещений дворца нетронутым.       Красный бархат, золотые детали и изящные резные элементы на дереве подчёркивают статус людей находящимся в зале, но важнейший из них восседает на троне, установленном на высоком подиуме, к которому ведут ступени, покрытые красным ковром с золотыми узорами по краям. Сам трон украшен сложной резьбой и золотыми деталями, за ним находятся декоративные панели, а вокруг драпировки из красного бархата, также края, украшенные золотыми элементами. Потолок зала украшен богатой росписью и резьбой, имея так же стеклянные вставки, через которые проникает естественный свет в помещение. Стены так же покрыты резьбой с традиционными узорами, выполненной в красных и зелёных тонах, но большая часть укрыта окнами, украшенными декоративными деревянными решетками, создающие узоры из света и тени в помещении.       Лишь оказавшись здесь вновь Юна понимает, что, на самом деле, внутри таилась тоска по этому месту. Или, может быть, в действительности скучала больше всему по человеку, который раньше возвышался на троне. Уголки губ норовят подняться от вспыхнувших воспоминаний, но Юна останавливает себя от вольности в момент службы и проходит вперёд в ряды министров.              Чиновники не в силах скрыть свой интерес от появления принцессы среди них. Проводят её взглядом до её места, сдерживаясь лишь от перешептываний. Только не стоит сомневаться, что лишь они покинут зал, найдутся слова, чтобы вновь обсудить девушку. Первая волна не совсем лестных слов прошлась уже после провозглашений результатов, а таких приливов будет ещё не мало ближайшие пару лет. – Прошу простить мне мой интерес, но как же вас называть? «Министр Чон» или «Ваше Высочество»? – Спрашивает альфа рядом с девушкой, повернувшись к ней. – Весьма осмотрительно с вашей стороны поинтересоваться об этом. Называйте меня «Министр Чон», всё же здесь я для того, чтобы представлять министерство обрядов, – кивает Юна сдержанно в ответ. – Бросили статус принцессы? – Хоть я и нахожусь в зале не для того, чтобы представлять свои личные интересы как член императорской семьи, я не отказываюсь, естественно, от своего врождённого статуса. Я всего лишь буду их совмещать в себе. Знаете, в отличии от мужчин, женщина в силе заниматься несколькими делами сразу, ведь так, министр Хан?       Женщина, стоящая через пару мужчин, поворачивается к Юне и спокойно кивает ей, соглашаясь с ранними словами. Хан Сохи, до поступления Юны на должность, была единственной женщиной среди чиновников мужского пола. Было даже не удивительно, при осознании данного факта. Женщины-альфы рождаются крайне редко, являясь чудом и благословением для семей, в чьём доме закричала с первых секунд сильная девочка. Она приносила с собой благополучное будущее для своих родных, ведь государство помогало поднимать на руки редкого ребёнка, но после девушка должна будет поступить на службу во блага империи и использовать свои таланты для процветания. Именно таким образом Хан Сохи оказалась среди десятков альф противоположного пола. Законом получать государственные должности позволено лишь альфам, а из-за редкости данного подпола у женщин, ей пришлось довольствоваться лишь такой компанией и коллегами.       От короткого, почти незаметного ответа, Юна не скрывает довольной улыбки. Министр Квон так же прекрасно отметил ответ коллеги, но похожего радушия не может ощутить. – Не слыхал о таком, но мне приятно за вашу физиологию в таком случае. – Не стоит добавлять лишнего лицемерия, министр Квон. Я знаю, что вы мне не рады тут. – Весьма точное наблюдение. Хорошо, что вы сами это понимаете. – Поэтому говорите всё прямо, облегчите себе этим жизнь, – пожимает девушка плечами, подчёркивая вполне очевидный для себя факт.       Из коридора доносится голос стражника, объявляющий о прибытии императора и в тотчас для него открываются двери в тронный зал. Чиновники опускаются перед правителем в поклоне, демонстрируя ему своё уважение. Звуки исчезли, позволяя отбиваться от стен только шагам императора и его личного помощника к престолу. Ни один из присутствующих не смеет поднять на него взгляд или выронить непрошенное слово, пока мужчина не оказывается на вершине подиума. Лишь тогда чиновники выпрямляются и хором желают правителю «доброго утра».       Феликс не спешит занимать своё место, осматривая свысока министров, стоящих в первом ряду и с кем ему придётся работать ближайшие четыре года. Среди них всё-таки видит сестру, отмечая то как гордо выпрямлена её спина и направлен взгляд в ответ, только император пропускает это незаинтересованно. Лишь после того как проверяет каждого визуально, садится на своё место. – Приветствую министров вступившие на свои должности. Примите это назначение с благородством и огромным чувством ответственности. Работайте в поте лица, служите империи и доказывайте каждый день, что вы не зря оказались предо мной в первом ряду, – коротко приветствует Феликс новых управляющих министерств и, не задерживаясь долго на данном событии, машет помощнику рукой, чтобы тот зачитал каждый пункт, который требует обсуждения на утреннем собрании.       Тем, зачитанных Сонхва, оказываются немного, но каждая нуждается в долгом обсуждении и внимательном разбирательстве, представляя собой проблему, возможно, даже угрозу для государства. На первую тратиться, к счастью, лишь полчаса, а вот вторая затягивается чуть ли не на целые полтора часа. В обязательном порядке нужно выслушать каждую сторону, анализирующую проблему, найти решения, а среди них наилучший вариант. Таким образом, невозможно было никогда предугадать, если утреннее совещание закончится до обеда, коим являлось обычным выделенным временем для них, либо будет нуждаться в дополнительных часах.       Юна не отстраняла себя ни от одной темы, пытаясь вникнуть в каждую. Впитывала внимательно мнение других, наблюдая со стороны, чтобы легче было понять с кем именно она будет иметь дело. Не бросалась сразу в огонь, пытаясь продвинуть своё мнение или появившееся решение, изначально решив, что чужие бури не должны пока что её затрагивать. Легче быть тихим хищником, который собирает детали в поведении окружающих, чтобы легче защититься и напасть, если того будет требовать ситуация.       Рука императора поднимается, когда Сонхва собирается вновь зачитать пункт, касающийся министерства обрядов, который теперь находился под управлением его сестры, отвечающая за государственные ритуалы, церемонии, вопросы дипломатии, образование, а также управление храмами и религиозными учреждениями. За одно собрание для девушки могли собраться несколько важных вопросов, но на этот раз на обсуждение был выдвинут один, который как раз кажется Феликсу подходящим для её начинающего пути. – Новоиспечённый министр Чон, готовы ли вы сегодня выступить предо мной или вы нуждаетесь в дополнительном времени для подготовки? – Задаёт император уточняющий вопрос, который ранее прозвучал и для коллег Юны. – Надеюсь, ваш ответ будет склоняться в сторону первого варианта. – Нет необходимости в подготовке. Я успела ознакомиться с текущим положением дел, так что могу ответить на ваши вопросы, так же активно выступить для принятия решения. – В таком случае, помощник Пак, прошу, продолжайте, – даёт Феликс позволение зачитыванию. – К нам поступило обращение от предводителя Южных Дангунов с прошением о помощи в битве против Северных Дангунов и воссоединения своих исконных территорий. Они надеются на помощь наших войсков по причине отсутствия нужного количества солдат среди своих рядов. А, взамен на помощь, мы получим одну провинцию для нашей империи. – Я сделал для себя итоги. Что скажете вы, министр Чон? – Как министр, отвечающий за вопросы дипломатии, данное прошение со стороны Южных Дангунов оказалось у меня на столе. После всех обсуждений мы должны решить, стоит ли нам помогать им и поддерживать с ними связь, либо держаться на нейтральной части, становясь для них тёмной стороной. С моей стороны, так как одна из целей империи расширить территории, то нам стоит согласиться. – В таком случае, увы, но наши мнения разняться. Мы должны отказаться от их предложения, – качает головой Феликс. – Мы только на прошлой неделе вернулись из похода. Мы не можем начинать ещё один. Завоевание территорий для нас — это прекрасно, но не настолько сразу и рано. Вы должны были обсудить это с министром обороны Ким, чтобы понимать возможности в данное время. – Насколько мне известно, наша армия довольно велика, принимая во внимание сколько воинов приходят служить со всей империи. Не обязательно ведь брать ту же часть, которая вернулась с вами, можем выдвинуть остальных. Это просьба дангунов отличный шанс для нас показаться благородными, но внезапно вонзить им нож в спину, получив куда больше чем нам полагалось. – Министр Чон, – приподнимает император подбородок, хмурясь словам девушки. – Кажется, вы пересекаете черты своего министерства, ступая на сторону министра Кима. Ваше дело налаживание, поддерживание или расторжение отношений с нашими соседями, а не размышления над боевыми тактиками. Не думаю, что вы станете выбирать лично солдат исполнять ваши идеи. Оставайтесь на стороне слов, а не действий. – Ваше Величество, прошу прощение, – склоняет голову военный министр, обратив на себя внимание монарха. – Мне бы хотелось услышать мысли министра Чон по поводу того, каким образом мы можем обрести что-то большее.       Задание, переданное Сонхва, кажется, только что отразилось перед Феликсом трещиной. Он ясно дал понять о том, что желает видеть, как Юну не принимают люди в этом зале, а коллеги по рангу даже не думают о её поддержке перед ним. Первое собрание самое важное и запоминающееся в жизни любого государственного деятеля, поэтому это событие должно было стать для надменной сестры пощечиной, служившей напоминанием о том, где она находится и под чьим правлением. Только военный министр, решивший её неожиданно поддержать, разрушает намерения императора. – Тогда пусть продолжает, – бросает Феликс, вновь смотря на сестру в ожидании ответа. – Вы могли уже догадаться, министр Ким, что я имею в виду. Их целью являются Северные Дангуны, следственно, внимание будет немного понижено к нам. Этим доверием будет очень легко воспользоваться и ударить по ним после победы над нашим общим противником. В тот момент мы получим не одну провинцию, а сразу две расколотые территории. Но, если вы боитесь, что вдруг армия будет слишком уставшей после основных боёв, Его Высочество может поставить предводителя Южных Дангунов перед выбором — либо битва за страну, либо они становятся страной-вассалом перед нами. Не думаю, что они будут рисковать сражаться с нами, увидев возможности наших воинов, так что, скорее всего, они просто сдадутся перед нами.       В зале повисает минутная тишина, оставляя над всеми витать раздумье, посеянное Юной. Военный министр слушающий внимательно её до этого, хмурится, опустив взгляд перед собой, что даёт Феликсу повод подумать, что мужчина отступил со своей позиции. Только самодовольство императора долго не длиться, ведь альфа вновь направляет свой взгляд на него. – Этому плану есть место быть, Ваше Величество. Мы можем обсудить это с принцем, сверить шансы успеха такой стратегии на практике, так же проверить состояние предположительных отрядов для похода. Для Его Высочества будет не трудно провернуть всё ранее сказанное, принимая во внимание его богатый опыт походов. – То есть, вы поддерживаете её безумную идею, министр Ким? – Ни один из присутствующих не будет скрывать, что ваши идеи всегда безумны, Ваше Величество. Предложение министра Чон не настолько невозможна, мы можем её воплотить в реальность. – Я так же поддерживаю то, что вам вместе с министром Ким нужно обсудить данный план, – поднимает руку министр Хан.       Не должно было этого быть. Каким бы не был тезис, с которым нужно было работать Юне и представлять его Феликсу, все в зале должны были молча наблюдать за ними не вмешиваясь. Она должна была почувствовать себя в одиночестве, потерянной перед столькими людьми, остающимися нейтральными к её персоне, принимая сторону императора, но вместо этого уже второй человек поднимает руку, чтобы поддержать её идею. Злость растёт, подпитанная раздражением от любых слов о том, каким же эффективным может оказаться предложенный план. Скулы сводит от желания обратиться огнём, чтобы пройтись по каждому, кто пошёл против его раннего приказа. Однако внешне, император продолжал выглядеть непоколебимо. – Я отклоняю предложение. – Вы теряете шанс на лёгкое завоевание, – протестует Юна. – Это не лёгкое завоевание, – слепо возражает Феликс из-за пелены, которой укрыл его гнев. Таким образом оспаривая любые слова, даже естественные. Так должны были поступить и чиновники по отношению к Юне. – Вполне наоборот, – вновь уверяет его военный министр. – Не хватает того, что дангуны и так расколоты на две части сейчас, так, в дополнение ко всему, если к нам обратились за помощью, значит их вооруженные силы не из самых сильных, либо не могут быть уверены в их шансы на победу. Просто отдадим им некоторое число воинов, а принц займётся нашими планами. По развитию войны между двух сторон дангунов у Его Высочества будет возможность решить каким образом ему лучше действовать в интересах империи. Мы обсудим больше возможностей и планов, неподготовленным мы принца не отправим. Министр Чон права, затея хорошая, прогнозирующая нам довольно большую часть территорий. Мы должны рискнуть. Просим, Ваше Величество!       Министр Ким склоняется перед императором, громко повторяя последнюю фразу несколько раз. Следом, к нему начинают присоединяться другие министры и чиновники, взывая правителя к благоразумию ради процветания страны и принятия правильного решения. Их голоса, звучащие хором, отбиваются от стен зала, целясь прямо в человека на троне, попадают в Феликса, а он уговаривает себя сдержаться, не показывать сестре и остальным присутствующим, что какая-то легко решаемая проблема может его сбить с толку. Нет, совсем нет. Его раздражает до крайности то, что они посмели ослушаться приказа. Только для того, чтобы собрание не закончилось плачевно для стоящих внизу, Феликс поднимает руку, призывая их таким образом к вниманию, от чего чиновники замолкают. – Я принимаю решение министра Чон, – объявляет император. – Благодарю за вашу поддержку, – кланяется перед ним Юна, выйдя на шаг вперёд из ряда. – Я обговорю так же детальнее вместе с министром Кимом, так же предоставим вам отчёт. – До определённого момента будете работать вместе, дальше министерство обороны вместе с принцем смогут справиться с этой задачей самостоятельно.       Юна возвращается на своё место, после чего собрание продолжается в привычном темпе. Немного успокоившись для своего же блага, Феликс вновь действовал рационально, принимая решения опираясь лишь на здравый смысл. Ситуация с Юной была всего лишь минутной слабостью и больше публично никто не станет свидетелем такого необдуманного гнева с его стороны. Но и само ослушание приказов императора, Феликс не собирается оставлять в стороне.       После конфликта с сестрой, собрание вернулось в своё привычное русло, не отличаясь многим от остальных. Собрания иногда передают бушующее, переменчивое настроение природы в котором дождь внезапно сменяет солнце, а иногда снег аккомпанирует знойный день. Последняя часть данного собрания не имело с этим ничего похожим, являясь скудным на стоящие моменты. Некоторые обсуждения даже не нуждались в огромном споре из-за чего, поглядывая на бумаги в руках помощника, Феликс мог предположить, когда наступит конец этой встречи. Очередной раз поставив печать на своём решении, мужчина обращает внимание на Пака и тот кивает ему в подтверждении догадки — дел больше не осталось на данный момент.       Вместе с этим, Феликс подводит итоги собрания, уделяя пару минут заключительным замечаниям, после даёт указания по дальнейшим действиям, тем самым удостоверившись, что они ничего не забудут представить ему в следующий раз. По обычаю, император ожидает прощального поклона от чиновников, но вместо этого перед ним выходит министр Квон, отвечающий за правосудие и юридическую систему страны. Мужчина почтительно кланяется перед ним, получая позволение высказаться. – Ваше правление влечёт за собой славу нашей империи, опыляя её золотым цветом для наших врагов. Благодаря вашей крайней победе к нашим землям присоединилась новая провинция и, в честь этого, мы желаем преподнести вам подарок, Ваше Величество. Мы хотим представить вам прекрасного, талантливого, нежного омегу. – Я не прочь посмотреть на ваш подарок, – хмыкает император.       Сомнений в этом не было никак, поэтому мужчина, кивает приятелю стоящему ближе ко входу в зал и тот, постучав пару раз даёт знак слугам открыть двери. Интерес не скрыть ни одному присутствующему, поэтому все разом поворачиваются к фигуре, облачённой в белые одеяния. Парень, не спеша, переступает порог тронного зала, ступая по красному ковру прямо к подиуму императора. Лучи солнца, проникая через окна на потолке, падают на одежду омеги, позволяя ему сиять в свете дворца. Только он ступает со скреплёнными в замок ладонями и с опущенной головой, предпочитая разглядывать спадающие на грудь волосы, завитые прислугой в лёгкие кудри. Чем ближе оказывается парень, тем больше у императора возможности осмотреть его. Даже если лица и невозможно разглядеть, картина, увиденная им, уже нравится мужчине, думая о том, что, хотя бы что-то поднимет ему настроение за этот напряженный день.       Министр явно недовольный упрямством омеги сам поднимает голову парня, заставляя его посмотреть на правителя, тем самым позволяя ему оценить красоту подарка. А она бесспорно была спрятана в каждой черте его лица, заставляя рассматривать часы напролёт для того чтобы убедиться — не обман ли воображения и зрения происходит? Чего лишь стоили большие глаза, лишающие слов на пару мгновений. Сложно было сразу поверить, что им удалось найти настолько подходящую под предпочтения императора омегу на базаре в одеяниях крестьянина. – Представься императору, – приказывает министр Квон, убрав руку с подбородка омеги.       Казалось в глазах напротив только свету место, но юноша хранит в них злость. На мгновение паре человек даже могло показаться, что задержи министр Квон руку всего на пару секунд дольше на коже парня, тот мог бы показать полностью своё недовольство. Но посмотрев на императора, взгляд смягчается и тот приветственно склоняет голову, почти сразу выпрямляясь. – Приветствую, Ваше Величество. Моё имя Кан Тэхён. – И чем же ты собираешься меня порадовать? – Увы, ничем, Ваше Величество, – качает головой парень, опустив глаза. – И как это понимать? – Переводит Феликс взгляд на министра, требуя от него ответа. – Всего лишь волнуется, недооценивает себя. Богат он не только внешней красотой, но и душевной, прекрасно владея игрой на каягыме.       Для подтверждения своих слов, прислуга заранее приготовила музыкальный инструмент. Они ставят перед парнем каягым на маленькой подставке для его удобства, так же предоставляют ему подушку. Представления таких подарков со стороны чиновников для императора не терпели заминок или недодуманных деталей, поэтому создали для юного парня все условия, лишь бы тот смог очаровать мужчину такой же великолепной песней, которая привлекла внимание двух министров.              Тэхён занимает своё место перед принесённым каягымом, но не спешит начинать свою игру, растерянно рассматривая инструмент. Водит руками над струнами, словно находясь в поисках лучшего места для них — откуда мог бы прозвучать первый чарующий звук. Через несколько секунд сомнений, парень всё же касается струн, напряженно начиная играть знакомую ему мелодию. Присутствующие едва ли могли догадаться, какое именно произведение выбрал омега из-за его исполнения, заставляющие некоторых даже прикрыть уши или поморщится. Рванной, неприятной мелодией, наполненной тысячью неправильно выбранных нот, мог едва ли не глухой человек и то, он бы оказался самым счастливым из всех.       Самому императору мелодия так же не приносила ни капли удовольствия. Ребёнок справился бы лучше самозванца, которого ему предложили. Надежда на хорошее настроение портиться окончательно, подобно его расположению духа, поэтому хлопнув по столу перед собой рукой, Феликс поднимается с места. – Прекрати сейчас же! – Приказывает император, а низкий тон его голоса заставляет мгновенно омегу остановиться и убрать руки с инструмента, опустив голову. – Довольно, я не намерен терпеть эту шутку дурного вкуса. С вами, министр Квон, у меня будет отдельный разговор. На сегодня хватит. – Но…он…нет…этот мальчишка…простите, Ваше Величество, – опускается министр на пол, кланяясь перед правителем, стараясь искупить вину.       Скупым приёмом как земной поклон невозможно подкупить его, особенно в моменты ярого недовольства императора. Поэтому Феликс проходит мимо министра и его жалкого подарка, направляя прямо к выходу, пока остальные чиновники исполняют для него заключающий поклон.       Нет больше смысла задерживаться в зале при отсутствии императора, поэтому государственные служащие начинают покидать помещение, расходясь каждый по своим делам. Для Тэхёна создаётся безупречные условия побега, ведь затеряться тихо среди стольких людей сыграет ему непременно на руку. Взглянув краем глаза на мужчину рядом, парень поднимается с пола поспешно и бежит к остальным людям, пытаясь пробраться сквозь них к выходу. Главное убежать подальше от этого вора, а дальше попросит помощи у прислуги дворца. – Куда собрался?! – Слышится в спину. – Схватите гадёныша!       Маленькая дрожь сомнений бежит по спине и недолго думая, Тэхён хватает подол ханбока в охапку, чтобы облегчить себе задачу. Пробирается сквозь людей, почти лишаясь воздуха среди них, осматриваясь, если один из них не желает помочь своему коллеге. У самого порога ему кажется, что свобода близко, но двое альф ловят его по обе стороны, крепко держа за руки. Тэхён мгновенно начинает вырываться, несмотря на более крепкую комплекцию мужчин, не желая сдаваться перед ними, от чего руки смыкаются на нём сильнее. Всего пару секунд, но парень готов поклясться, что от неё уже проступают синяки на коже. – Пустите! Я не виноват, что ваш выбор пал на плохого музыканта! – Ты специально это сделал! – Рявкает подошедший к нему мужчина. Лицо красное от злости, глаза, прищурены с расширенными глазами, а из-за резких движений казалось, что в любую секунду рука может оставить на парне ещё синяки. – Играл себе в радости перед всеми, приглашая в дом кисэн, а здесь, что случилось?! Память отшибло как играть?! Подставил меня перед императором и… – И должен понести наказание, – заканчивает за него фразу подошедшая Юна. – Не волнуйтесь, министр Квон, я позабочусь об этом, а вы лучше подумайте, как загладить свою вину перед императором. Эта ситуация очень его разозлила и вряд ли он оставит без дополнительного внимания. – Принцесса, то есть, министр Чон, – сразу успокаивается мужчина от её вмешательства. – Не стоит вам заниматься такими делами. Мои парни разберутся с ним. – Мне хочется самой наказать его за такую наглость, – кивает она подошедшему альфе, чтобы теперь тот следил за парнем. Двое приятелей министра Квона из-за влияния принцессы не смеют спорить и отпускают омегу.       Министр, лишённый выбора и возможности самостоятельно наказать неудавшийся подарок, встречается с диким, острым взглядом парня. Не сдержавшись от всей накопившийся злости и продолжающего показывать наглость омеги, мужчина сжимает кулак и бьёт его в скулу, царапая щёку украшениями на пальцах. Тэхён пошатывается мгновенно от удара и хоть остаётся на ногах, охранник принцессы придерживает его за плечо. Ощупывает щёку, чувствуя влагу и стирает кровь рукавом белоснежного ханбока. – Отродье, – шипит Кан. – Вы как сестра императора имеете полное право наказать паршивца за каждое его слово и действие, сделанное неуважительно перед вашим братом, – машет рукой министр и уходит со своими людьми из зала, оставляя их одних в пустоте стен. – Идём, – коротко говорит Юна, переступая порог, когда мужчина скрывается из вида и несомненно находится уже далеко.       Убежать от министра это одно, но от самой принцессы совсем иное дело, которому не хотелось бросать вызов. Весь дворец её дом, каждый человек прислуги склоняет перед ней голову, значит, помощи беглецу даже не подумают предоставить. Но даже если рискнёт, большого шанса убежать у него не окажется из-за охранника девушки. В отличии от приятелей министра, альфа высокий, хорошо сложен и несомненно подготовлен физически великолепно, поэтому ему ничего бы не стоило поймать Тэхёна на первом же повороте. Проверять свои размышления в реальности омега не горит желанием, поэтому, несмотря на опасения, следует за принцессой по коридорам по левую сторону с охранником. Наверняка, тот заметил, что Кан является левшой и удара, в случае чего, нужно ожидать с этой стороны. – Убьёте меня? – Спрашивает Тэхён напрямую, устав от напряжения внутри. – На каком основании мне сделать это? – Оборачивается она через плечо, чтобы коротко взглянуть на парня, после вновь поворачивается вперёд, контролируя направление. – За то, что дерзил.       Ответа не следует, что совсем не успокаивает парня. Можно было предположить, что сделает с ним министр, но что ожидать от самой сестры императора, перед которым он посмел предстать самым непостижимым образом, у него не было ни единой догадки. От чего Тэхён и не может отвести глаза от спины принцессы, даже если у него вряд ли получится узнать таким образом ответ. То, что она перед ним, словно не даёт страху внутри разрастись до непосильных ему размеров.       После длинных коридоров, многочисленных поворотов и лестниц, Юна выводит его на улицу. Проходит несколько строений и дворов, явно предназначенные для работы прислуги, некоторые даже для их проживания и останавливается у одного из тыльного выхода, стережённый двумя охранниками. Тэхён понимает где они находятся, но сама правдивость момента словно не укладывается у него в голове. – Мой тебе совет, – поворачивается к нему девушка. – Если попадёшь сюда ещё раз, то думай дважды перед тем как сделать или сказать что-то. Здесь легко умереть, так что будь аккуратнее в будущем. Намджун, позаботься о том, чтобы он добрался до дома в целости и сохранности. – Вы отпускаете меня? – Удивлённо спрашивает Тэхён. – Я…вы спасли меня. Как я могу вас отблагодарить, Ваше Высочество? – Береги себя, – улыбается она и, как ни в чём не бывало, уходит.       Пару секунд Тэхён даже не может пошевелиться, смотря принцессе в спину. Каждый раз видя стены дворца или вспоминая о нём, Кан думал о том, каким ужасным местом он является, презирал его, пытался интуитивно держаться подальше. О людях мнение тоже не было прекрасным, считая их подходящему такому месту, но, видимо, как и везде, люди здесь так же бывают разными, даже в императорской семье. Скорее всего парень не изменит своего мнения полностью, но чуточку лучше оно стало.       Нахождения рядом с ним охранника принцессы позволяет пройти солдат без лишних вопросов и оказаться за его пределами. Даже воздух вдруг начал ощущаться для парня иначе, от чего вдыхает его полной грудью, прикрыв глаза. Легонько приподнимают уголки губ мысли о том, что избежал ужасной для него участи и следует за альфой, очевидно знакомый с этим путём и использовавший его ни раз. – Благодарю, что провожаете меня. – Тебе повезло, что принцесса вмешалась, – отмечает альфа. – Я совсем не смею это отрицать и очень благодарен Её Высочеству. С её помощью у меня появилась возможность вернуться домой. Даже если она сказала мне просто беречь себя, я останусь ей должен навсегда. – Как тебя зовут? – Кан Тэхён, – склоняет омега перед ним голову. – Красивое имя, тебе подходит. Я никогда его не слышал раньше.       Они отдаляются всё больше от стен защищающие дворец, оказываясь близь жилых кварталов и суматохи людей. – Вот как. Господин…как вас зовут? – Ким Намджун. – Господин Ким, благодарю, что провели, но дальше я предпочту сам продолжить путь. – Её Высочество велела мне провести тебя до самого дома. – А без этого никак? – Вздыхает омега. – Я не могу пойти против её воли.       Пройтись с незнакомым альфой до самого дома, тем самым показывая, где он живёт, казалось Тэхёну не совсем хорошей мыслью. Вспыхивают разные развития событий, пытающиеся уберечь парня от возможной угрозы, но Кан пытается успокоить себя тем, что у человека, приложенного к принцессе должна быть хоть капелька благородства. Конечно, он додумался остановиться у чужого дома, только не сомневается, что альфа может проследить, если в самом деле жилище принадлежит ему и полностью исполнить приказ своей госпожи. – В таком случае, ничего нельзя поделать, раз без этого не обойтись. Проведёте меня и не останетесь с пятном неисполненного обязательства. – Если тебе неудобно рядом со мной или чувствуешь себя неудобно по той или иной причине, то мы можем молчать оставшуюся дорогу, – предлагает Намджун, от чего Тэхёну даже становится немного легче. – Буду благодарен вам.              Несмотря на благодарность, лишних слов не было для продолжения каких-либо разговоров. Хотелось быстрее оказаться среди тонких стен, которые он называл домом, стереть этот день из памяти и вновь шёпотом поблагодарить за спасение, потому что в то мгновение от министра были спасены сразу два человека, не только сам Тэхён. Поэтому мыслями он даже не рядом с сопровождающим его альфой.       Улицы сменяются одна за другой, как и сами районы города. Даже если за всю дорогу Намджун не проронил больше ни слова, омега чувствовал, когда тот изредка поглядывал на него. Возможно, это были взгляды, носящие собой скрытый подтекст, но также могли быть всего лишь немыми вопросами об их скором прибытии и верности дороги. Сомнения Намджуна по поводу пути были ожидаемы из-за того, что районы, наполненные ухоженными большими домами и шумными улицами, сменялись постепенно на жилища всё хуже.       Разнообразность цветов всё больше терялась, маленькие дома перед ними были лишь жёлтого от глины цвета, укрытые соломой, в отличие от черепичной крыши в зажиточных районах. Плотная застройка создавала лабиринт узких улочек и переулков, обрекая человека незнакомого с этими путями на бесконечное плутание, если свернёт с главной дороги. Разноцветные оттенки так же редко отражаются на мимо проходящих жителей района. Они трудятся с первых лучей солнца до самой ночи, выполняя нелёгкую физическую работу, на красивую одежду нет ни времени, ни смысла. Тэхён в пышном белоснежно чистом наряде вместе с охранником в дворцовой форме выделялся слишком сильно из-за чего парень, пытается идти быстрее. Кану казалось, что Намджун так же осознаёт, что здесь в таком виде не стоит долго разгуливать, поэтому держит быстрый шаг вместе с омегой. Тем более, не было сомнения, что альфа прекрасно осознавал, что они находятся в районе Банноль. Даже, если он не бывал здесь лично, как солдат императорской гвардии и личный охранник принцессы, должен был хотя бы слышать о месте, известным своими бедными кварталами, куда человек имеющий чуть больше денег ни за что не сунется. – Это место… – Мы пришли, – перебивает Тэхён альфу, остановившись. Парень поднимает руку и указывает на домик в всего нескольких шагах от них. – Я живу вот здесь.       Намджун следует за указаниями Кана, находя сразу жильё парня. Многим оно не отличается, такой же маленький домик жёлтого цвета, небольшой дворик, соседи совсем близко. Но кое-что всё-таки отличало его от остальных вокруг — ухоженный сад, заполненный различными цветами. Остальные так же пытались привести радость к своему очагу вместе с прекрасными дарами природы, только в случае Тэхёна, сада казалось, что было больше чем двора, хотя это на первый взгляд. На самом деле, было рассчитано место для всего без создания неудобств. – Благодарю за помощь. – Не стоит, всего лишь постарайся больше не попадать туда, – кланяется Намджун перед парнем и развернувшись, отдаляется от дома Кана.       Схватив вновь подол одеяния в руки, Тэхён заходит во двор быстрее, не желая больше находиться в таком образе посреди улицы. Но перед тем как ступить на крыльцо, коротко обернувшись замечает смотрящего на него Намджуна, подтверждая свою догадку. Альфа в самом деле остался убедиться, что Тэхён не решит обвести его вокруг пальца.

***

      Злость и раздражение накопленное после собрания должны были хотя бы немного улечься, но после выходя из зала, те вновь охватили каждый участок кожи, заставляя её гореть. Чем ближе к покоям, тем быстрее и резче шаги, ведь было главным добраться наконец-то до места, где слова и действия сдерживать не нужно. В покоях императора они будут одни, никто не посмеет помешать или проронить лишнее слово о том, что происходит внутри.       Сонхва проходит в комнату сразу следом за Феликсом и подойдя ближе к столу, откидывает книги вместе с записями. Воздуха совсем не хватает, остаётся мизерным клочком где-то в лёгких, поэтому парень снимает пояс, так же откидывая его на стол рядом со своими принадлежностями. Пару секунд, глубокий вдох, потом выдох где-то теряется, и он поворачивается к не менее возмущённому императору. – Я говорил с ними, даже заплатил, чтобы они молчали, но они всё равно поддержали её! Через столько лет служения государству, они решили пойти просто так против приказа? – Чёртова девчонка, – шипит Феликс, упав в кресло у окна. – Кем она себя возомнила? – Всё идёт совсем не так как планировалось. Нужно вновь готовиться к походам, а это не сходить в соседнюю провинцию за налогами, а куда более сложный и кропотливый процесс. Пусть займутся этим, пройдут весь путь подготовки и соберут отчёты. Если будут низкосортными можно будет отказать затее, – массирует омега устало висок, оперившись другой рукой о стол. – Буду искать ошибки и придираться ко всему, что только возможно. Так и знал, что от женщин одни проблемы. – Если ещё и сработает затея…ужасно, – вздыхает Сонхва. – Пусть сработает и тогда расслабится, будет даже лучше в таком случае. Будет легче вернуть её с небес на землю, ведь удар очутится куда больнее, чем мог бы. Но, если, увы, не получится, мы перейдём к вынужденным мерам. – Полностью согласен с решением. Как только она вернулась, так сразу начались проблемы. Чего только стоил её переворот там, ведь она ни с кем отсюда не советовалась, а взялась за всё сама. Уверен, что с её аппетитами, даже не подумала о том, что может случиться, если затея провалиться. И, важнее всего, как бы это отразилось на её родной стране — на нас.       Гнев начинает отступать, позволяя Феликсу мыслить ясно, вновь взглянуть на сегодняшнюю ситуацию, но также оглянуться на прошлое. Переворот упомянутый Сонхва в самом деле заставил его понервничать не на шутку, готовясь к очередной проблеме не только политической, но и территориальной. Юношеская прихоть его сестры, могла многим стоить им, а если с того возраста в ней таились такого рода мысли вместе со способностями к осуществлению, то с пришествием времени, они, вместе с аппетитом, могли увеличиться. Не зря ведь они одной крови. – Если она не угомонится, мне придётся избавиться от неё, – заключает для себя Феликс. – Её действия слишком подозрительны и настораживающие, с какой стороны не посмотри, от чего и может являться угрозой трону и твоей безопасности. – Знаю, – шипит Феликс, барабаня пальцами по подлокотнику кресла, задумываясь. Его безопасность важнее всего, это неоспоримое утверждение, ведь он прямой наследник, кому было уготовано место на троне. Именно он должен править страной до конца своей жизни, а она, в свою очередь, обязана быть длиной. Феликс не может умереть от простого покушения, ранения, болезни. Не позволит себе такого.       Сонхва стягивает туго завязанную ленту, освобождая длинные волосы, зарывается пальцами в смоленные пряди, слегка массируя. Можно было почти физически почувствовать напряжение, которое испытывал омега от ожидающих событий. Вместе с императором у них получилось составить величественные планы на будущее, вместе с их сильными сторонами, но также и недостатками, с помощью которых легче рассчитать многочисленные варианты событий. Только ни в одном из них не фигурировала Юна. Эта девушка даже не могла подтолкнуть на мысль, что может стать для них препятствием. Сейчас же стала одной из главных проблем. – Сколько напастей с собой принесла эта девчонка. Прости, что без уважения. – Сейчас это не так важно. В любом случае, мы найдём способы избавиться от неё. Позаботься о том, чтобы я знал о каждом шаге Юны во дворце. – Буду следить за этим. Связи позволяют мне, – кивает Сонхва, выдохнув, но среди происходящего, всё ещё не мог забыть о ситуации, которая требовала скорейшего решения. – Хотел, к слову, кое-что упомянуть, только не затрагивать эту тему на собрании из-за присутствия всех министров. Что вы решили по поводу культов, о которых я вам рассказывал?       Хотелось бы ему забыть хотя бы о какой-то проблеме неотложной важности, о которой ему докладывают, но такого себе Феликс не может позволить. – Конечно. Самым рациональным решением проблемы будет закон, который устанавливает порядок и условия наказания участвующих в этом культе. Ничего так не пугает людей, кроме как тяжкая смерть. – Но будет ли таких как они пугать смерть? – Неуверенно спрашивает Пак. – Изначально я так же задался этим вопросом, ведь закон есть, наказание подготовлено, только заминка появляется в моменте, что исполнять этот закон не над кем. Нам нужны хотя бы пара людей, которые учувствуют в этом, после чего их можно допросить, чтобы выманить из них больше приспешников, после чего публично казнить. Нужно начать сеять смуту и хаос среди их идеальной системы культа, а чем больше людей будут умирать, тем меньше им захочется влезать во всё это. Жаль людей, но иначе их не отучить. – Я понял вас. В таком случае будет создано специальное подразделение для этого дела и выберу надёжного куратора, который сможет исполнить задание в самый короткий срок. Позабочусь и улажу всё. – Но не забудь и про сам закон осведомить министра наказаний. То, что нужно с моей стороны я подготовлю до вечера. Остались ещё какие-то вопросы?       По лицу Сонхва видны сомнения на счёт собственных мыслей и стоит ли их задавать Феликсу сейчас, когда видно по нему, что тот устал. Но получив короткий кивок со стороны императора, Пак делится подозрением, которое настигло его. – Что на счёт принца? Ваш брат не ступит на её сторону? – Не должен. Зная его, Кай предпочтёт не вмешиваться в это противостояние между нами и не поддерживать ничью сторону. Несмотря на свою страсть к войнам, как ни странно, такого рода сражения он не чествует. Но вопрос может крыться в ином — сможет ли моя сестра повлиять на него? – Если быть честным с моей стороны, то не думаю. Ваш брат не тот, на кого можно повлиять так легко. Он не трус, не слаб душой, а за своё мнение и устоявшиеся принципы постоять может. Какими-то угрозами его не напугать. – Угрозами само собой разумевшееся, но выдержит ли Кай влияние Юны? Она не глупа и, если уж смогла совершить переворот в чужой стране, значит знает, как умело манипулировать людьми. – В таком случае, мне стоит следить и за ним? – Лучше быть начеку, что касается обоих. Хоть с Каем я ближе, но это ничего не значит в сложившееся ситуации. – Я понял вас. Каждый пункт будет выполнен, поэтому вы можете немного отдохнуть. – Некогда отдыхать, нужно работать и над другими делами, – машет рукой Феликс, тем самым давая и позволение парню освободить покои. – Как пожелаете, – кланяется ему Сонхва и забрав все вещи, покидает комнату отправляясь исполнять быстрее доверенные дела.              Оставшись один всё вновь неприятно закипает в груди, словно жгучие языки пламени касаются той стороны кожи, заставляя чувствовать острые покалывания. Хочется разгромить всё, сравнять с землей всё, что находится в комнате, только бы избавиться от появившейся тяготы. Но не было истиной нужды пытаться привести себя в порядок разрушениями вокруг себя, ведь они не помогут. Поистине, успокаивает лишь мысль о том, что всегда есть возможность решить дела.

***

             Раз в две недели омегам позволено провести время себе вдоволь, отдохнуть от учёбы и дополнительных рабочих задач, которые им выделяют. Обычно после ужина им выделяют время на купание, беседы перед сном, но в такие дни привилегия слегка растягивалось и вместо чая, после ужина они получали несколько бутылок алкоголя. От такого количества невозможно было напиться, но для того, чтобы хорошо провести время с вкусной выпивкой вполне хватало. Уже предвкушая вечер, омеги собираются на нижнем этаже зала, пока прислуга раскладывает перед ними блюда и кувшины с алкоголем. Они, не ожидая момента, начинают бурно обсуждения излюбленных тем, смеются, подшучивают, пока занимают свои места.       Вся атмосфера со стороны выглядит не плохой, позволяющая расслабиться, но Ёнджуна она в любом случае не притягивает, зная, какими глазами на него чаще всего смотрят остальные. Предпочитает не присоединяться к ним, а заняться в самом деле важным для него делом. Отходит подальше в тень террасы второго этажа, взяв из шкафчика ханбок отданный учительницей и швейные принадлежности. Расстилает своё спальное место, чтобы было удобнее и берётся за работу, пытаясь закончить её даже раньше, указанного периода. Узоры, распланированные им, занимают достаточно много времени и усилий, поэтому старается часто уделять вышивке своё внимание. Сидя на подушке чуть поодаль от всего круга, Ёнтык не может спокойно провести вечер из-за пустующего рядом места. После появления младшего в гареме, дни совсем иначе протекают, моменты становятся ярче, а проводить время в одиночку стало чем-то чуждым. – Бегает от нас как мышка, – смеётся один парень, заметив взгляд Ёнтыка. – Укусим небось. – А вы на всё способны, – морщится Ёнтык и, отложив в сторону так и не тронутую пиалу с алкоголем, встаёт с места.       Проходит мимо омег, но чувствует их взгляд на себе. За столь долгое время рядом с ними, даже не вздрагивает от того, какое количество стрел вонзается ему в спину. Их лучше вовсе не принимать на свой счёт, в таком случае, не имея чем подпитываться, совсем быстро отпадают. Для каждого в зале выгоднее, если омег останется меньше, а легче всего ослабить всех вокруг вселив страх. Ёнтыка больше эти парни не напугают, он их не боится, поэтому поднимается по лестнице спокойно, чтобы найти свой лучик радости в этом месте. – Зрение испортишь, – подходит парень ближе к Ёнджуну вышивающему в свете одной свечи. – Мне осталось немного, чтобы закончить, – поднимает голову сразу Чхве, услышав голос друга и улыбается ему. – Хочу быстрее дошить и показать учительнице. – Можешь оставить эту задачу на завтра и не мучить глаза сейчас, всё равно занятия с ней через пару дней, а завтра у нас занятия по половому воспитанию. В принципе, первое для тебя. – Но я знаком с этой темой, – выпячивает грудь Ёнджун, гордясь тем, что какие-то знания у него уже есть. – Со мной мама уже говорила на эту тему, так как совсем скоро, в шестнадцать, должна быть моя первая течка. Но мне всё равно неловко, потому что здесь учат всему углублённо, как я понял по разговорам остальных. – Именно, тут нам рассказывают детали о том, как ублажить альфу. – Я всё ещё надеюсь на то, что мне дадут работу портного и мне не придётся ступать в покои принца, – вздыхает младший.       Ёнтык гладит его по спине, в приободряющем жесте, напоминая ему о всех словах и моментах, в которых говорил ему о гордости за Ёнджуна. Вранья в словах Сона не было совсем, ведь он искренне верил в успех друга. С таким талантом невозможно пропасть во дворце. – Тебе нужно сделать маленький перерыв, так что пойдём посидим вместе, поодаль от остальных, выпьем. Ой, точно! Тебе нельзя алкоголь ещё, ну ничего страшного, найду тебе там что-то безалкогольное. Без угощения не останешься. – Ты уверен, что туда стоит идти? – Неуверенно спрашивает Ёнджун, взглянув коротко на центр зала. – Помнишь, что я говорил? Они должны быть на виду.       Такой важный совет невозможно забыть, хоть и было желание часто отступить от него. В такой ситуации не только остальные омеги были перед Ёнджуном словно на ладони, но и он сам. Благо, что присутствие Ёнтыка отвлекало его от этого, поэтому Чхве соглашается и спрятав ткань под одеялом, собирает все принадлежности для шитья, после чего спускается вместе с другом к остальным наложникам. Сон не меняет своего прежнего места, занимая его вновь и только Ёнджун занимает подушку рядом, Ёнтык протягивает ему пиалу с соком летних мандарин.       Остальные, не в силе пропустить появление младшего из них, останавливают свою болтовню на несколько секунд, но это длиться не долго и убывшие разговоры возвращаются, становясь неразборчивым шумом. Парень, лежащий недалеко сразу на нескольких подушках, открывает лениво глаза, смотря в сторону Чхве. – Всё трудишься, да трудишься, – тянет он. – Пальчики, наверное, исколол. – Пару раз всего лишь, пустяки, – отмахивается привычно Ёнджун, в самом деле, не считая это большой трагедией. – Ничего, кому-то наслаждаться своим временем, а кому-то трудиться. Кому, что в жизни дано.       Ёнджун хмурится его словам, сразу желая доказать обратное, но успокаивается, вспоминая, что лучше не ввязываться в неприятности и сдержаться от лишнего переполоха. Дует губы, словно поможет ему сдержаться и выпивает глоток сока. – Аллергии ни на что нет? – Тихо спрашивает Ёнтык, чтобы остальные не услышали важную для жизни в гареме деталь. – Нет, – качает головой Ёнджун. – Я всё ем. – Тогда попробуй эти печенья, – подталкивает он ближе к младшему тарелку со сладостями. – А они вкусные? – Спрашивает Чхве и пробует, не дождавшись ответа и как только ощущает вкус выпечки на языке, глаза сразу сверкают ярче, и парень улыбается старшему. – Вот сам и убедился, – пускает смешок Ёнтык, вновь гладя его по спине. – Кушай хорошо, тебе ещё расти и расти. – Ты прав, спасибо тебе, хён. Я рад, что есть кому заботиться обо мне. – Ты располагаешь к себе, украшаешь дни здесь собой, поэтому и хочется заботиться о тебе. Тем более, я начинаю ощущать себя как твой старший брат здесь.       Ёнджун единственный ребёнок в семье, у него даже нет двоюродных братьев или сестёр со стороны мамы, но всегда хотелось кого-то. Для него не было проблемы подружиться с соседскими детьми, найти с ними общий язык и играть на улице целый день до темна, но, когда приходил домой, там ему было часто скучно по вечерам. Иногда просил у мамы братика или сестричку, но после объяснений Ынён о нежелании больше находить для себя альфу, а для Ёнджуна плохого отца, он сдался. Хотя желание никогда не пропадало. Быть старшим или младшим в семье не было для него важным, всего лишь хотелось кого-то рядом.       В месте, где Ёнджун меньше всего этого ожидал, у него получилось найти человека, который не просто дружит с ним, но и относится словно к брату. Это чувство появилось не только у Чхве, а и у Ёнтыка от чего приятнее становится. Они нашли друг в друге отдушину в этом месте и стали держаться близко, помогая морально не потеряться в окружении. Ёнтыку нравится заботиться о нём, а Ёнджуну проводить с ним время и окрашивать его дни здесь ровно так же, как делает старший для него.       В стороне от основной кучи омег, в тихих разговорах только между ними двумя, такого рода времяпровождения не кажется младшему теперь таким плохим. Не стоило даже оставлять Ёнтыка здесь одного изначально, просто был не уверен, что он будет чувствовать себя здесь удобно, только оказалось где Сон там плохих ощущений нет. – Что-то задумали, – хмуро говорит Ёнтык.       Ёнджун не понимает сразу, что имеет ввиду старший. Он следует взгляду старшего натыкаясь на двух омег, поднимающиеся по лестнице и сворачивающие в сторону спальных мест. Для него нет ничего необычного, только взгляд старшего серьёзный, без доли шутки или ошибочных предположений. – Может не стоит вмешиваться? – Это ведь общая спальня, все там спят, что, если они замышляют что-то против одного из нас? Может быть яд на подушку? Всё может быть. – Тогда давай лучше проверим, – кивает Ёнджун, поднимаясь вместе со старшим. Развлечения в самом разгаре, поэтому мало кто теперь обращает внимание на происходящее вокруг, даже если и замечают, то быстро возвращаются обратно в свою атмосферу. Это и позволяет парням спокойно подняться на второй этаж. Не спешат, идут тихо, чтобы застать врасплох двух затейщиков, если предположения в самом деле правдивы. Они находятся в отдалённом месте подальше от света и безошибочно у спального место Ёнджуна. Осознав это, Чхве испуганно спешит к ним, но Ёнтык опережает его, срываясь бегом вперёд, заметив быстрее младшего, что у омег в руках работа друга. – Оставьте это сейчас же! – Кричит он, подбегая к парням. – Ой, – отрезает один из них ткань с вышивкой. – Так неудобно получилось. – Нет! Что вы делаете?! – Растерянно вскрикивает Ёнджун, догнав старшего и ступает ближе в сторону обидчиков, чтобы отобрать работу или, по крайней мере то, что от неё осталось.       Один из парней опережает его и небрежно кидает Чхве ткань. – Возомнил себя невесть кем. Опустись с небес на землю, ты в гареме и всякие иголочки с ниточками тебе тут не помогут. – Вам то какое дело?! – Сдерживая слёзы, повышает голос Ёнджун. – На одного меньше будет, кто попадёт к принцу, вам же лучше! – У тебя и так не было бы и малейшего шанса попасть к нему, но иногда стоит напомнить где место таких низших как ты, – шипит с издёвкой второй парень, тут же вскрикивая, получив звонкую пощёчину.       Парень прикрывает мгновенно покрасневшую щеку ладонью и поморщившись смотрит на Ёнтыка вставшего перед Ёнджуном в защитном жесте. Сон встряхивает руку пару раз от того каким тяжелым пришёлся удар, сдерживаясь, чтобы не повторить его ещё. – Вы конкуренцию ощущаете, поэтому и пытаетесь ему всячески насолить. Если бы вы не чувствовали, что вас могут оттенить, вы бы ничего не делали. – Возомнил себя защитником? Как смело с твоей стороны, – хмыкает друг пострадавшего. – Должен же тут кто-то быть в своём уме, – не желая продолжения разговора заключает Ёнтык и взяв за руку младшего, тянет его за собой.       Стены огромного зала вдруг начали давить на Ёнджуна, лишая даже возможности спокойно дышать, слёзы сжимают горло до першения, оставляющее царапины. Ёнтык бесспорно ощутил его состояние, если ведёт Ёнджуна к выходу из зала, а после дальше по коридору, желая оказаться на расстоянии от ранящего Чхве места. Грудь всё чаще вздымается, глаза укрываются пеленой слёз и больше нет сил сдержать первый всхлип, от чего Ёнтык сразу останавливается и поворачивается к нему. – Зачем они так? Я ведь ничего плохого не сделал, – непонимающе смотрит на старшего Ёнджун. – Для них не обязательно, чтобы ты что-то сделал, – обнимает его Ёнтык, чувствуя, как младший сразу прижимается к нему в ответ. – Ты просто появился и, взглянув на тебя, они почувствовали конкуренцию. – Но я даже не давал повода. Хён, что мне делать? Я не успею сшить что-то до урока. Они не только вышивку, но и сам ханбок испортили. – Объясни ей ситуацию, расскажи всё как было, не утаивая и покажи ей оставшиеся кусочки. Она не строгая, понимающая женщина и вполне может дать тебе ещё один шанс. – Я так старался и хотел показать ей свою работу, – продолжает Ёнджун, не в силе остановить плач. – Ты не потерял возможность, всё хорошо, – отстраняется и улыбаясь ему ободряюще, стирая слёзы. – Главное, что твой талант и умения всегда при тебе, маленький лисёнок. – А если они опять это сделают? – Вновь всхлипывает Ёнджун, пытаясь успокоится и голос старшего помогает в этом. – Я не думал, что они все настолько злые.       С какой стороны не посмотреть, но Ёнджун всё ещё остаётся юным и неокрепшим для этого места. Даже разница в один год может многого стоит в гареме, а для Чхве, которого рано оторвали от родительской руки и безопасности дома, каждый становится опасностью и врагом. В первую очередь, беречься нужно и Ёнтыку теперь, чтобы обеспечить защиту младшему, хоть и не кровному, но брату. Ничего кроме надёжности и заботы, он не может предложить Ёнджуну, поэтому вновь крепко обнимает парня, прижимая с теплотой к себе. – Такова жизнь здесь, но мы непременно справимся. Мы ведь не порознь, а вместе здесь и найдём выход из любой ситуации. Чтобы впредь такого не последовало с их стороны, мы будем хорошо прятать твою вышивку и работать подальше от гарема. – Я не справлюсь один. Ты же будешь рядом? – Тихо спрашивает Ёнджун. – Буду, конечно, буду, – гладит он ему по спине, чувствуя, как младший немного расслабляется от его слов. – Прогуляемся по саду? Если что, у нас аргумент перед хранителями — хотелось успокоиться, чтобы не разорвать этих настырных омег на части, – смеётся Ёнтык.       Ёнджун так же подхватывает смех старшего и, отстранившись, кивает ему. В саду всегда можно было хорошо отдохнуть, в тишине и покое, где все плохие мысли поглощает великолепие природы, позволяя очиститься. Сейчас для обоих это именно то, что нужно. Подальше от остальных наложников, вновь вдвоём.