Магнолия

      Убывающее время больше невозможно было почувствовать никаким образом. Оно стало расплывчатым понятием, позволяющим секундам растягиваться, а часам пролетать совсем незаметно. Невозможно было ухватиться за какое-либо понятие времени и осознать в каком моменте дня продолжается его существование. Забившись в самый угол, прижавшись коленями к груди, Ёнджун сам не замечал, как проваливался в сон, потом просыпался и вновь опускал голову на колени. Первые разы его перепадов сонного состояния, Чхве растерянно пытался понять какое приблизительно время, проверить хотя бы погоду сквозь щель между досками повозки. Но, после того как попытки увенчались провалом, парень больше и не пытался.       После отбора, из первоначальной толпы омег, их осталось совсем немного. Было вполне реально сосчитать с первого раза без того, чтобы сбиться. Но держать их вместе они не стали, разделив таким образом, что на расстоянии была группа из двадцати омег, а во второй кучке оказались лишь семь. Ёнджун оказался в меньшей группе. Радоваться этому или ожидать только худшего, Чхве не хотелось думать, но и сил уже никаких не осталось.              Омег держали ещё некоторое время под наблюдением охраны, не давая разрешения даже общаться между собой или образовавшимися группами. Вокруг кипела суета, солдаты шумели не переставая, но их сторону поглотила тишина. Никто не смел проронить ни всхлип, ни слово. А после ожидания, омег повели к повозкам, где они так же разошлись по распределённым ранее группам.              Богатых удобств для них не было, кроме мягких одеял и подушек, но многие из парней даже на это не обращали внимание, продолжая скорбеть по тому, что осталось позади. Для дороги на большом расстоянии повозка была вполне сносной, а всемером не было проблемы устроится таким образом, чтобы было удобно. Только Ёнджун, выбрав изначально свой уголок в повозке, присвоил его себе и отказывался как-то отрываться от него. Мыслями он был совсем не в реальности. Если не удавалось вновь провалиться в сон, то Чхве терялся в своих мыслях. Оба варианта устраивали парня тем, что не нужно было задерживаться сознанием в настоящем моменте.              Ближе к ночи повозка наконец-то останавливается. Было решено устроить заслуженный для всех отдых, поэтому найдя ближайшее подходящее для такой цели место, армия останавливается в поле, расположенном недалеко от протекающей рядом реки. Успев лишь потянуться после долгого пути и немного размяться, больше не теряя ни минуты, люди берутся за установку палаток, распределение охраны по периметру, разжигание костров. Вновь суета возгорается для того, чтобы поспешно подготовить полевой лагерь и отдохнуть немного из оставшегося времени. Путь долгий, домой после тяжело доставшейся победы каждому солдату хочется вернуться быстрее, поэтому и дорогу укорачивают насколько возможно.              До омег в повозках часть происходящего доходит лишь когда открываются двери их транспорта. Молодой мужчина осматривает их, подмечая, что некоторые только проснулись и отходит немного в сторону, открывая таким образом путь для них. — Выйдите и разомнитесь немного. Так же поедите нормально. При упоминании того, что будет иная еда чем простые сухари с плошкой воды, которую им давали в дороге, почти у всех одновременно заурчали животы. Они находятся в руках врага, их увезли из дома не с благими целями, но какого-либо смысла сопротивляться нет, поэтому они тихонько поднимаются, чтобы выйти из повозки. — В углу, — замечает молодой мужчина, что Ёнджун, в отличие от других, так и не пошевелился. — Ты тоже выходи. — Не хочу, — коротко отвечает Чхве, подняв лишь голову с коленей. — Выйди, освежись и поешь. В ином случае, умрёшь здесь и никому выгоды не будет. — Уж лучше умереть, чем быть в гареме.       После того, как омеги покидают повозку, парень указывает им в сторону какого костра должны идти, а сам взбирается к Ёнджуну. Переступает пушистые одеяла, добираясь до парня и опускается перед ним на корточки. — Не будь таким глупым и упрямым сейчас. То, что ты попал в гарем, ещё не значит, что ты будешь обслуживать постель господ. Пройдёшь основное обучение, после чего сможешь попробовать себя в другом русле, в котором тебе предложат преподаватели или другие наблюдатели. У тебя будет возможность проявить свой талант, если у тебя такой имеется и не придётся делать то, чего боишься. Ты попал в гарем принца, благодари за это любого бога… в которого веришь. Людей милосерднее Его Высочества и его матушки я не видал. Будешь чуточку умнее и всё может у тебя сложиться лучше, чем думаешь. — А если придётся оказаться в его постели? — всхлипнув спрашивает Ёнджун. — Учись усердно и быстрее остальных. Принц редко вызывает к себе наложников, а если и вызовут, попробуй испытать свою удачу и вымоли у него свободу. Мягко прояви желание не дерзи и пытайся просто поговорить с ним. На тебя может спуститься его снисхождение. Поэтому, вновь повторюсь, не глупи.       Сказанные ему слова звучат вполне убедительно и, возможно, даже имеют место существовать. Ведь не будет каждая выбранная омега обслуживать принца в его покоях, а это значит, что у Ёнджуна может появиться шанс избежать такой участи. Уже представив какой ужас будет ожидать его вдали от дома в руках чужих людей, парень чувствует появившийся внутри лучик надежды, даже не подумав, что может услышать и хорошую перспективу о будущем.       Ёнджун стирает подступающие слёзы, после чего, прислушивается к парню напротив и выходит вместе с ним на улицу. После долгой дороги, просидев почти неподвижно, ноги словно онемели, поэтому Чхве хватается за дверь повозки почувствовав резкую пронизывающую боль в ногах. Омега рядом не торопит его, давая прийти в себя и немного размять затёкшее тело. Неприятные ощущения исчезают довольно быстро, хоть и слегка покалывало при ходьбе, слишком сильно не препятствовало.       За это время Ёнджун, всё же, присматривается больше к внешности омеги. Тот выглядел молодо, ухоженно и сиял своей красотой. Кожа светлая и даже без прикосновения можно было понять, что безупречно гладкая. Чёрные мягкие волосы были собраны в объемный пучок на затылке, а лицо обрамляли пару волнистых прядок. Глаза большие и выразительные, с чуть приподнятыми внешними уголками, придающие взгляду задумчивость и глубину. Для Чхве было бы совсем неудивительно, если бы этот парень оказался из рода аристократов. Они из тех, кто одарены такой внешностью и красивыми ухоженными одеяниями.       Не сдержавшись, Ёнджун бросает ещё пару быстрых взглядов на парня до того, как дойти до костра. Там остальные омеги, под влиянием тепла огня внутри их круга, немного расслабились. Переговаривались, тихо хихикали между собой и принимали пиалы с рисовой кашей, пока для них так же жарили мясо. По сравнению с атмосферой в повозке, здесь они чувствовали себя иначе, немного свободнее. Осуждать их было бы неправильно со стороны Ёнджуна, он и не собирался этого делать. Каждый трудную ситуацию переживает по-своему, для него легче было забиться в угол, пытаясь спрятаться от будущего, а остальные решили плыть по течению. Он судьбу принимать не хотел, другие же не видели смысла отрицать очевидные события и решили перестать их бояться. Большая часть была старше его, так что наверняка они в самом деле могли видеть вещи вокруг совсем иначе. — Поешь, — садится парень рядом с Ёнджуном в круг к остальным омегам и протягивает Чхве плошку рисовой каши. — Путь не закончился, нас ожидает дорога ещё длиннее, так что наберись сил. — Спасибо, — кивает младший, принимая предложенное блюдо. — Можно я буду рядом с вами, когда у нас будут перерывы на отдых? Мне так будет спокойнее. — Если спокойнее, то можешь. Моё имя Чанхи, я один из хранителей гарема Его Высочества. — Меня зовут Ёнджун, — представляется парень и, впервые за время здесь, улыбается. — Ешь, Ёнджун, и не отказывай себе в том, что тебе здесь предлагают, — улыбается парень ему в ответ, чтобы приободрить немного младшего.       Одна ложка рисовой каши, но Чхве чувствует себя куда лучше. Лишённое пищи почти на целые сутки тело, получив хотя бы немного еды, придаёт ему новые силы. Даже мысли словно становятся яснее и пропадает легкий туман. Тепло расползается внутри от горячей пищи, перед ним горит костёр, на секунду он забывает и обстоятельства, из-за которых попал в эту ситуацию, но тихие разговоры омег вокруг быстро возвращают его в реальность. — У тебя высокий статус, а выглядишь очень молодо. Сколько тебе? — Спрашивает Ёнджун сидящего рядом Чанхи, не найдя в себе ни смелости, ни желания заговорить с другими омегами. — Почти двадцать шесть.       Ответ парня оставляет Ёнджуна в растерянности на несколько секунд. Вновь проходится быстро глазами по образу омеги, задерживается на чертах лица, но всё равно не замечает ничего, что могло бы выдавать настоящий возраст собеседника. При первом взгляде Ёнджун больше девятнадцати лет не определил. — Ты… Вы хорошо выглядите в таком возрасте, — сразу меняет Чхве тон своего обращения, понимая, что они далеко не в одной возрастной категории. — Конечно, омег из гарема учат ухаживать за собой, — проводит Чанхи ладонью по своей щеке, довольно улыбаясь. — Нам достаются много знаний, потому что гаремная омега представляет собой не только красивую оболочку. — А я смогу там работать портным? Мне нравится этим заниматься, получается довольно хорошо. — Омег учат и шить, в том числе, так что, если будешь стараться и понравишься учителю, вполне есть шанс стать одним из дворцовых портных. — Я буду очень стараться, — улыбается широко Ёнджун от того, что всё больше растут его надежды. — С какой стороны не посмотри, но жизнь омеги в гареме тяжела сначала. Очень много непривычного, что пугает, а ещё там уйма правил, только нужно всего лишь привыкнуть и сразу всё станет легче. Поверь мне, я прошёл через это.       Один парень за другим начинают обращать на их разговор всё больше внимания, отвлекаясь от собственного общения. Отрывки кажутся им интереснее из-за того, что один из хранителей гарема не побрезговал сесть в их круг и слышат немного больше из того, что их ожидает через несколько дней. — Вы тоже были в гареме принца? — Спрашивает парень, сидящий чуть поодаль, найдя в себе храбрость. — Нет, я был частью гарема императора. По кругу разносятся удивлённые вздохи, граничащие с изумлением. — И какого там? — Поддаётся другой чуть ближе. — Не очень приятно. Никто больше трёх дней не проводит с императором, кроме фаворитов. Эти самые фавориты меняются со временем и часто он их не вызывает, словно оставляет в стороне, немного забыть о них, а потом испытать какие-то новые ощущения. Наверное, вы заметили различие в численности — вас семеро, в то время как для императора отобрали двадцать омег. — Но почему у принца так мало? У него какие-то другие вкусы нежели у брата? — Он не вызывает часто омег, так что малое количество ему вполне хватает. Не стоит скрывать факт, который знают вполне хорошо оба гарема — император любит проводить время в своих покоях с омегами, принц же куда спокойнее к этому относится. — Не повезло тем, что оказались в гареме императора, — выпрямляется Ёнджун, чтобы украдкой посмотреть на второй костёр, окружённый омегами. Наверняка, в отличие от них, те парни ещё даже не подозревают как сильно отличается их судьба во дворце. — Поэтому я повторяю, не первый в раз, о вашей удачной участи, дорогие мои. Цените то, где вы оказались и даже не думайте завидовать им, — объясняет Чанхи, но быстро встаёт с места, опустив голову. — Поднимайтесь быстрее и склоните головы. Приближается император вместе с принцем.       Ёнджун растерянно осматривается от того как быстро исполняются слова старшего всеми вокруг, даже поваров, которые крутились вокруг них, поэтому, не отставая, так же повторяет за ними. Но его врождённый интерес берёт верх над правилами и, даже если нельзя, Чхве пытается посмотреть на них исподтишка, желая узнать, как же выглядят люди, о которых столько разговоров за последние сутки.       В сопровождении двух охранников, император вместе с принцем направляются к центральному костру, расположенному близко к их шатрам. Ёнджуну казалось, что из-за высоко статуса обоих, будет невозможно определить для кого он был выбран на площади, но скрытно взглянув на них, сразу понимает, кто является принцем. Альфа выделяется молодостью и, так же, военной экипировкой от своего брата, что явно помогает Чхве. Огни вокруг обрамляют принца словно ореол, а костёр омег проливает свет на расслабленное, умиротворённое лицо альфы. От этого не остаётся незаметным неоспоримая красота принца. Утончённые, деликатные черты лица, миндальные глаза и полноватые изящные губы. Тени, падающие на него, выделяли каждую важную деталь его внешности. Несомненно, многие влюбляются в него после проведённых ночей, но Ёнджуну такой исход не нужен, так же как и часто появляться в поле его внимания, поэтому опускает обратно голову.       Почувствовав на себе чей-то внимательный взгляд, Кай поворачивается в сторону Ёнджуна, как раз в момент, когда тот склоняет перед ними голову. Изначально ему кажется, что на парня падает слишком много огненного света, создавая для него некую иллюзию, но немного присмотревшись, понимает, что волосы омеги в самом деле рыжие. Помимо маленькой шалости, так же эта деталь внешности выделила его среди остальных, но долго на этом принц не зацикливается, отворачиваясь обратно. — Как малые любознательные дети, — хмыкает Кай, после того как они проходят мимо омег. — Им говорят опустить головы, в они каждый раз пытаются взглянуть. — Кто может удержаться перед такими как мы? — Совсем не впечатлившись от замечания брата, отмечает Феликс. — Представляешь, не все омеги могут нас пожелать. — Ты это про себя? Тогда вполне возможно. — Твоя уверенность, как всегда. Только у всех предпочтения разные. Ты же не желаешь каждую омегу, у тебя тоже есть личные вкусовые критерии. — Но каждому с кем проводил ночи шептал о том, как я нравлюсь в качестве альфы. — Конечно, кому может не понравится император, — не сдержавшись, закатывает глаза Кай. — Не вредничай. Мелкие всегда такие наглые.       Охрана, установленная в центре лагеря для обеспечения безопасности господ, расходится перед ними, позволяя спокойно пройти к центральному костру. Он отличался от остальных своим размером и организацией. Вокруг, для защиты от ветра и непогоды, были установлены не только шатры самого императора и принца, но также палатки их приближённых, образуя, своего рода, двор. Вместо посадочных брёвен подготовлены переносные походные кресла, чтобы обеспечивать комфорт. По пути в Юнцзи вокруг костра собирались, в том числе и военачальники, командиры и несколько министров, но, на данный момент, Феликс ни в одном из них не нуждается, желая только отдохнуть от изнурительных битв и долгой дороги. Поэтому подготовленные места занимает лишь он вместе с братом.       К Феликсу почти сразу подходит мужчина средних лет с собранными в аккуратный пучок волосами, украшениями и одеждой из тканей добротного качества. Прикладывает ладонь к груди и склоняется перед императором в поклоне. — Прошу прощения за беспокойство, Ваше Величество, но не желаете ли вы омегу сегодня вечером? — Нет, конечно. Они с дороги, неухоженные и непроверенные. Как ты можешь мне предлагать их, Джеан? — Недовольно морщится Феликс. — Мы заботимся о вас, Ваше Величество. Хоть мы и в дороге, но омегу мы в силе подготовить для вас. — У меня нет сегодня настроения для этого. — Я понял вас, — больше не оспаривая его решение, кивает мужчина. — Ваше Высочество, что мне передать Чанхи? — Ни в коем случае, — так же отказывается Кай. — Я обязательно скажу ему. Прошу вновь прощения за то, что прервал. Хорошего вечера, — кланяется в очередной раз Джеан, после чего возвращается к костру, вокруг которого сидят омеги императора.       Кай принимает из рук обслуживающей прислуги пиалы с выпивкой и протягивает одну из них брату. — Позабавлюсь во дворце, здесь не место такому. — Думал, тебе неважно. — Не делай из меня альфу, которому всё равно где и как, но лишь бы потрахаться. — Условия у тебя в шатре не хуже, чем в самом дворце, поэтому и удивился, что отказался, — пожимает плечами Кай.       Временное место ночлега для императора в самом деле многим не уступало его настоящим покоям. Для принца так же создавали удобные условия, но они несомненно были немного скромнее. Шатёр правителя изготовлен из парусины с двойным слоем, земля укрыта циновками и коврами для утепления. Пару столов и складные кресла позволяли ему продолжить работу в освещении керосиновых ламп и свечей. Несколько сундуков с вещами располагались недалеко, а повсюду императорские знамена и флаг. Большую часть занимала кровать, исполненная из шкур крупных животных, обеспечивающая комфортный и тёплый сон. Обстановка в его шатре полностью позволяла императору насладиться новым уловом, ведь Джеан, знающий, как должна выглядеть омега перед ночью с правителем, был в силах подготовить ему наложника в любых условиях. — Я здесь не для развлечений. — Мог быть так строг к себе, когда мы только шли к своей цели, но сейчас победа у нас в руках, так что можешь и немного расслабится. Провинция захвачена, теперь наши люди там, забрали сразу всё самое ценное и совсем скоро мы вновь будем дома. Так что, поздравляю тебя с добычей новых территорий, — поднимает Кай пиалу с выпивкой в честь их успеха. — Люблю победы на вкус, они такие сладкие. Ничто не ощущается приятнее их, — чокается Феликс с братом, после чего выпивает алкоголь.       После стольких нелёгких битв и дней, проведённых, в полной готовности к самому неожиданному нападению, которое может произойти со стороны врага, им обоим требовался такой маленький промежуточный отдых ещё до того, как доберутся до дворца. Продолжают испивать алкоголь, вместе с приготовленным поварами ужином и спокойно восстанавливают силы, беседуя о лёгких темах, пока позволяют обстоятельства. Иногда взгляд падал на проходящих за периметром охраны людей, но часто Кай обращал внимание на пустующее рядом с братом место по его правую сторону. В очередной поход Феликс не взял своего помощника, предпочитая оставить его во дворце, управляться делами, по мере постижимого. — Наверное я никогда не перестану удивляться тому, что среди всех альф, которые представили свою кандидатуру, ты выбрал омегу в роли своей правой руки и верного помощника. Не находил до этого момента смелости спросить тебя об этом. — Ах, Сонхва, — довольно улыбается Феликс, вспомнив своего помощника. — Мне понравился его характер. К тому же вероятность того, что омега предаст меня меньше, если бы возле трона был альфа. За столько лет совместной работы, Сонхва ни разу не пал в моих глазах, хоть я испытывал его много раз. Порой мне казалось, что на одну из уловок он всё-таки клюнет, но всегда удивлял своей стойкостью. А иногда действиями и решениями. — Его характер и правда просто нечто. Не зря ты его называешь вороном, — хмыкает Кай, смотря на пламя костра, поглаживая край пиалы. — Знаешь, я рад, что именно ты стал императором. Тебе точно можно доверить это дело. Ты знаешь, чего хочешь, что нужно тебе и стране, добиваешься всего без сомнений. Боюсь, я бы мог разрушить то, что оставил отец, так и не внедрив что-то новое. Прошло десять лет с того момента как ты взошёл на престол, а твоё правление уже покрывается золотом. Горжусь, что являюсь твоим младшим братом. — Приятно слышать это с твоей стороны, — гордо приподнимает он голову. — Но и ты преуспел во многом.       С самого детства Кай уделял много интереса владению мечом. Обучался вне занятий вместе с наставником, часто вызывал на бой своего брата и просился к отцу на собрания, чтобы послушать их военные планы. Это было не единственным, чему он уделял время по мере своего взросления, только, несомненно, стало важной частью его личности, которая помогла принцу добиться не маловажных и не скромных достижений в своей карьере. Ещё с подросткового возраста он начал принимать участие в походах, а, со временем, даже управлять ими и приносить победы стране. Предлагал стратегические нововведения, улучшение подготовки и дисциплины войск, к которым прислушались, внедрив их в систему. Получив в свои руки задачу управления целой провинции, Кай не стал пренебрегать ею, так же ответственно подходя к этому делу как делал по отношению к военному. Хоть и все экономические, инфраструктурные и культурные достижения не приносили ему упоения, принц не мог ими пренебречь. — С тобой это не сравнится. — Если смотреть со стороны масштабов, то да. Здесь невозможно оспорить. — И что теперь? Это был мой последний поход, Ваше Величество? — С чего ты взял? Впереди будет ещё больше и величественных целей, так что отпускать тебя не собираюсь. — Значит, остаюсь во дворце, — улыбается невольно Кай. — Вижу, что ты рад этому. Не хочешь возвращаться к себе? — Там слишком скучно. Управление провинцией оказалось делом совсем не для меня, ведь я учился совсем для другого — рассекать врагов нашей страны. Походы, войны и всё связанное с этим являются моей страстью, а не то, с чем я сталкиваюсь каждый день там. Мне удалось убрать коррупцию и злоупотребление властью среди местных чиновников, развить сельское хозяйство, торговлю с остальными провинциями. Даже получилось не только успешно обустроить новые дороги и мосты, а так же улучшить старые. Но разве это приносит мне полноценное чувство исполнения своего долга? Конечно же нет. Поэтому меня и радует каждое письмо, когда ты зовёшь меня в столицу ради помощи. — Ты здесь пробудешь ещё долго, так что можешь радоваться. Возможно, даже ни один год, и ни два. У меня очень амбициозные планы, а для их исполнения мне нужен компетентный человек. Ты и подходишь для этой задачи, так как был вовлечён в войска ещё с начала моего правления. — Поэтому лучшего командующего тебе и не найти, — смеётся Кай. — Буду приносить территории стране и защищать её с честью. — Иногда будешь один, а когда посчитаю нужным, я присоединюсь и задача будет на плечах обоих. — Тогда так тому и быть, — протягивает Кай руку с наполненной пиалой, а брат сразу чокается с ним.

***

      Мечты могут жить в сознании каждого, помогая найти прелести в окружающем мире и проложить путь к цели. Только не всегда получается следовать желанию, что засело внутри, ведь даже необязательно воплощать их в реальность. Многие мечтают побывать хоть раз в столице своей страны, увидеть дворец, и, возможно даже, обрести шанс побывать внутри и увидеть роскошь в которой купаются правители… Получить возможность коснуться, хотя бы на минуту, их жизни. Тем не менее, лишь единицам удаётся в самом деле исполнить это желание. Большая часть провинциальных людей может и не попасть ни раз в своей жизни в столицу, не то, чтобы побывать в самом дворце.       Ёнджун стал одним из редкостных случаев, когда это желание становится явью. Только он представлял себе совсем иную причину по которой окажется в пределах главной резиденции правителя. Для любого портного во всей стране самым высоким показателем таланта и мастерства считается изготовление нарядов для императорской четы, поэтому Чхве так же стремился к этой цели с момента как начал всерьёз заниматься шитьём. Он думал, что однажды достигнет нужного уровня, чтобы протянуть высокопоставленным лицам страны свои творения. Ёнджун в самом деле попал во дворец, только совсем не из-за того, что хорошо управляет иголкой.       Каждый коридор удивлял парня своими масштабами, украшениями и тому, как запутанные повороты не приводили их в тупик, заставляя потеряться в своём лабиринте. Ёнджун всегда понимал, что дворец, должно быть очень большой, но, на самом деле, он оказался огромным. Даже вообразить такое Чхве не смог бы, от чего в реальности эти места заставляют его чувствовать себя маленькой букашкой. Если оставят одного посреди коридора, сказав самому найти выход, то Ёнджун, скорее всего, только больше запутается и, от отчаяния, останется на месте. Говорили ему в детстве, что, если на рынке потерялся, лучше никуда не уходить.       Восхищаясь величием коридоров Ёнджун думал, что комната для омег будет куда скромнее всего окружающего, но в этом суждении, парень очень сильно ошибался. Лишь успевают открыться двери перед новыми омегами, Чхве приоткрывает рот от удивления. Их проводят в просторное, высокое помещение, которое имеет несколько уровней поддерживаемые массивными колоннами нежного голубого цвета, а полы покрыты крепким деревом светлого оттенка. Нижний уровень представляет собой широкое пространство, укрытое тёплым ворсовым ковром, служащее основой для центральной части зала, на которой сидели насколько омег угощаясь свежими фруктами. В центре расположена большая лестница, разделённая на два пролёта поднимающихся с разных сторон и сходящихся на платформе перед главным входом. А боковые пролёты ведут на широкие галереи верхнего уровня, почти лишённые вещей, но там так же было несколько омег, занимающиеся рукодельем. Чтобы не было никаких случаев по неаккуратности, хоть падать между уровнями не долго, лестницы вместе с галереями были ограждены балюстрадами и перилами, добавляя таким способом и эстетической привлекательности.              Но ещё выше находился третий уровень, сияющий украшениями и прекрасными традиционными узорами. Балюстрады украшали галереи, которые являлись дорогой к другим комнатам, скрытые от глаз остальных дверьми укрытые рисовой бумагой. Только больше всего привлекало внимание центральная часть галерей второго этажа, которая находилась над платформой. Та словно создавала собой свой маленький отдельный зал, напоминающий собой балкон, позволяющий наблюдать за людьми во всём помещении. Над ним была выстроена многослойная крыша с несколькими карнизами, что придавала всей конструкции элегантный и величественный вид. Таким можно было назвать каждый элемент, присутствующий в помещении. Даже тёплый свет зажжённых повсюду свечей казался здесь необычным.              Вместе с остальными Ёнджун рассматривал окружающее их великолепие не в силах оторваться от восхищения, только его заставляют это сделать, когда он ощущает на себе взгляды присутствующих омег. Они зашли все вместе под руководством Чанхи и каждый получил свой заслуженный изучающий интерес со стороны устоявшихся наложников, но Чхве не покидает ощущение, что больше колких взглядов, всё-таки, получает он. Ему совсем не нравится ощущать это на себе, понимая, что ни капелькой дружелюбия и доброжелательности с их стороны не веет.              Чанхи даёт им немного времени отдохнуть с дороги, поэтому, пользуясь, моментом Ёнджун отделяется от основной группы новеньких. Выбирает себе место на втором уровне, в конце галереи, куда попадает меньше света и, усевшись на подушку, вновь прижимает колени к себе, как делал почти всю дорогу. Хоть у него и получилось найти маленькую отдушину, коей являлась перспектива всё-таки начать заниматься шитьём во дворце, не давало парню покоя то, что он и вовсе здесь оказался. Совсем далеко от родного дома. — Не сиди в стороне. Так будешь легче повержен.       Легонько вздрогнув от неожиданности, Ёнджун поднимает взгляд на подошедшего к нему парня. Вновь закрывшись в своих мыслях, он и не заметил, как тот подошёл настолько близко. Мог ведь даже сделать ему что-то, а Чхве не успел бы среагировать. Только взглянув в глаза незнакомца, не видит тех стрел, которые пускали остальные. Несмотря на слегка резкие, но всё ещё деликатные черты лица, зла в этом человеке не ощущает. Улыбается приветливо, подступившись к новоприбывшему с собственной подушкой и поставив рядом, садится на неё. — И что мне делать тогда? — Спрашивает растерянно Ёнджун. — Лучше изначально держись поблизости к ним, не отходя, как ты сделал сейчас, в самую тень помещения, даже если им не понравится то, что ты не будешь прятаться. Это твоё право. Тем более, все новички пока что находятся под покровительством Чанхи, а под его горячую руку никто попадать не хочет. — Хорошо, я понял тебя, — благодарно улыбается ему Ёнджун. — Меня зовут Сон Ёнтык, — протягивает ему руку омега напротив и Чхве пожимает её в ответ, скрепляя знакомство. — А твоё имя? — Я Чхве Ёнджун. Только не обижайся, если забуду твоё имя. Я их очень трудно запоминаю, поэтому моей голове кажется легче и вовсе их стереть из памяти. — Хотя бы предупредил. Откуда тебя привезли? — Из Юнцзи, провинция Фэнтяньчжоу. — Ах, вот какую победу принёс принц вместе с императором на этот раз. Я оказался здесь из провинции Хамгёндо. Но, позволь отметить, что имя у тебя корейское, как же получилось, что ты очутился на вражеских землях? — История довольно длинная, но если сократить её, то просто из-за семейных обстоятельств. — Возвращение на родину получилось не самым радужным. — Совсем не радужным, — качает головой Ёнджун, опустив взгляд.       Ёнтык замечает мгновенно упадок настроения у парня, что является вполне свойственным состоянием для всех, кто переступает порог гарема. Ни одна единственная омега проходила через тёмный спутанный комок эмоций. Стены, окружающие их, видели многое. Таким был и сам Ёнтык в первый раз, поэтому узнаёт себя безошибочно в юнце напротив. — Ты только с дороги. Помню, как трудно было преодолевать длинный путь в повозке, и он точно не из самых приятных. Поэтому как на счёт сходить в купальню? — А можно? — Поднимает Ёнджун вновь взгляд. Собственное тело ощущалось неприятно от лишения простого ухода за ним. Видно было, что всё войско спешило домой по тому, что останавливались они редко и лишь для того, чтобы принять тёплую пищу, потом поспать несколько часов. За всё время Чхве может вспомнить редкие случаи, когда они могли подойти к реке с остальными омегами, чтобы привести себя в более подходящее состояние. — Я сейчас принял бы с радостью хотя бы какую-то ванну. Пусть это будет обычный мокбан, но мне необходимо умыться. Не думаю, что смогу ещё долго стерпеть себя в таком виде. — Не «можно», а, как раз-таки, нужно, — протягивает руку Ёнтык.       Ёнджун смотрит на протянутую ладонь пару секунд с сомнениями, не зная всё-таки, как стоит правильнее поступить по отношению к этому парню. Кажется, приветливым, по сравнению с остальными, делится немного своим опытом и, пока что, можно ему доверится. Во всяком случае, Чхве удастся понять скрывает ли новый знакомый личные плохие мотивы под своей добротой. Поэтому он хватается за его руку и они вместе встают с пола.       Проходя по галерее, Ёнджун невольно смотрит вновь на омег сидящих в центре зала, но, решив, что лучше не отставать от Ёнтыка, следует за ним хвостиком, вскоре покидая помещение. — Не забивайся в уголочек и не замыкайся, — начинает разговор Сон, ступив в нужную сторону по коридору. Для него не скрылся взгляд парня на остальных. — Они не лучше тебя, всего лишь придерживаются такого мнения. И только потому, что сами так решили. Приподняли свои прелестные носики, а в основном, никто лучшими их не нарекал здесь. Некоторые из них даже не ступали в покои принца. — Но почему все такие злые здесь? — Потому что все друг друга соперниками считают. — У меня нет намерений оказаться в покоях принца, я преследую совсем иные цели, — словно в оправдание говорит Ёнджун, качая головой. — Им всё равно. Они решат, что ты врёшь им, чтобы обхитрить, а сам получишь выгоду. — Здесь всё так сложно и, уверен, что мне не только кажется. Мне определённо будет трудно, — вздыхает Чхве. — У тебя мягкий характер? В этом будет проблема? — Не то, что мягкий, просто не хочется влезать в конфликты, а спокойно найти себе работу. Вот какой исход для меня самый лучший в этом месте. — Может повезти, если у тебя есть талант. Обязательно стоит попробовать, — проходит Ёнтык первый в купальню и придерживает дверь так же для младшего.       После длительного пути Ёнджун был готов хотя бы к простой деревянной ванне, но его ожидания вновь оказываются почти что пылью рядом с реальностью. Перед ним открывается вид на роскошную купальню, выполненную, по большей части, в бирюзовом оттенке. Ёнджун даже начинает думать над тем, намеренно ли здесь таким образом балуют омег, заставляя привыкнуть быстрее к окружающему и свыкнуться с дальнейшей судьбой, или всего лишь любят обустраивать совершено каждую комнату во дворце сыпля своим богатством во все стороны.       Света было очень много, он лился сквозь рисовую бумагу панелей и центральное окно на потолке. Но, также, внимание к верху приковывало само оформление потолка, являясь украшенным сложными декоративными элементами с росписями. Среди них выделялись скульптуры и фрески. В центре зала расположен большой прямоугольный бассейн с кристаллической чистой водой. В нём расположены каменные платформы, выстроенные в два ряда и посередине сиденья, которые вместе служили местами для отдыха и удобного купания. Вдоль стен также установлены деревянные скамьи, предназначенные для вещей омег. — Эта купальня такая огромная, — следует Ёнджун за парнем к одной из скамей, продолжая осматривать помещение. Не был бы пол деревянным имел бы высокий шанс поскользнуться. — Потому что она для всех наложников. У каждого гарема свой собственный зал, но вот купальня у нас совместная. Среди, так скажем, своих, можно нередко встретить и омег из гарема императора. Сейчас здесь никого нет, но вскоре придут новенькие с обеих сторон, потому что захотят помыться с дороги, как и ты. Так что, если хочешь помыться спокойно и без лишних взглядов на себе, советую поторопиться.       Во время своего рассказа, Ёнтык, без всякого смущения, начинает раздеваться и складывать одежду на выбранную скамью. У реки ему тоже приходилось мыться вместе с остальными, поэтому находиться в обнаженном виде рядом с кем-то он уже начинает привыкать. Хоть и всё ещё прекрасно помнит, как ярко пылали щёки красным цветом, когда убрал с тела одежду перед остальными. Его лишь матушка оголённым видела в детстве, а там, среди чужих людей, ему пришлось отбросить всё своё смущение и неловкость ради чистой кожи.       Полностью обнажившись, сначала Ёнтык заходит в бассейн и, почти сразу, его примеру следует Ёнджун. Настолько приятно почувствовать тёплую воду после столько времени, что кажется она даже щиплет немного, давая вновь к себе привыкнуть. Ёнджун прикрывает глаза, наслаждаясь тому какое удовольствие получает уставшее, покрывшееся грязью и потом тело. Кажется, от пара бьющему в лицо, и лёгких волн созданные от движений вокруг себя, он ощущает себя совсем далеко. Парень зачерпывает в руки, сложенные лодочкой немного воды и умывает ею тщательно лицо. Покончено с его неухоженным видом. — К сожалению, тебе придётся привыкать ко всему общему. Спальни раздельной тоже нет, но она может появиться, если поднимешься по рангу.       Слова парня возвращают Ёнджуна в реальность, заставляя открыть глаза. И вновь он во дворце, в купальне, предназначенной для наложников. Ничего не получилось. Тёплой воды недостаточно, чтобы оказаться в ином месте, поэтому, смерившись, Чхве подплывает ближе к Ёнтыку. — Очень хочется домой. Мама наверняка очень сильно переживает, а у бабушки больное сердце. Им должно быть так трудно. Даже представить не могу как они, что происходит сейчас в провинции. Мне хочется быть сейчас рядом с ними, поддерживать и помогать, а не находится на таком безумном расстоянии. — Каждому наложнику может быть знакомы твои мысли. Тоска по семье не редкий гость для нас, потому что омег забирают из дома, не дают даже попрощаться, а здесь нет ни единого шанса на переписку с ними. — Надеюсь, я смогу их ещё раз встретить, — вздыхает Ёнджун, проведя мокрыми ладонями по волосам. Движения приковывают внимания Ёнтыка, позволяя парню задеть заинтриговавшую его с первого взгляда, тему. — Твои волосы выглядят так невероятно. Как ты сделал это? Магия? — Озвучивает свою догадку чуть тише Сон.       Внешность Ёнджуна являлась для него самого неоспоримой гордостью, но иногда цвет его волос в самом деле вызывал много вопросов у окружающих. На их лицах изначально можно прочитать несколько эмоций. Иногда это восхищение, которое превращается вскоре в недоумение, а иногда -наоборот. Он привык к этому, ещё с детства перестал увиливать от вопросов из-за неловкости. — Нет, конечно, — смеётся Ёнджун. — Они достались мне от отца. — Твой отец не кореец? Получается, он и вовсе не отсюда, если волосы рыжие? А он умер? Ты ведь только маму с бабушкой упоминал, почему его нет рядом с вами? — Продолжает Ёнтык задавать вопросы, но осознав, что их слишком много, убавляет свой пыл. — Прости, я слишком лезу в твою жизнь. — Для меня это не больная тема или какой-то секрет семьи, — пожимает плечами Чхве, опираясь спиной о каменную платформу. — Он бросил нас. — Вот мерзавец! — Сразу вырывается со стороны собеседника недовольный возглас. — Я полностью согласен, но может это было и к лучшему. В момент, когда я всё уже осознавал, его уже не было рядом, поэтому у меня нет ни единого воспоминания с моим отцом, с этим мне повезло. Так же, если бы оказался плохим родителем я бы жалел, что он рядом и приходиться его терпеть, а так вместо него пустое место. Я вырос без него и моё детство было прекрасным, это всё что важно для меня. — Главное, что оставил после себя что-то красивое — ты и твои волосы. — Хоть в чём-то его польза была. — Я рад, что могу с тобой поговорить просто так, — признаётся Ёнтык с улыбкой. — Мне не хватало компании в этом месте. В последнее время все начали быть такими высокомерными. Наверное, с возвращением принца пытаются выбить себе место повыше. — Мы можем дружить, — улыбается воодушевлённо Ёнджун в ответ. — В самом деле пойдёшь на риск и доверишься? — Для тебя прозвучит это странно, но будь уверен, я знаю, что ты не плохой.       В глазах Ёнтыка в самом деле удаётся разглядеть капельку недопонимания с его стороны и откуда Чхве удалось раздобыть столько доверия вместе с уверенностью до того, как ступить в это место. Но, несмотря на это, треплет Ёнджуна по волосам в приподнятом настроении. — Тогда, конечно, можем дружить. А сколько тебе лет? Ты не упомянул об этом. — Пятнадцать. — Почему ты здесь? — Мгновенно спрашивает Ёнтык, прикрыв в ужасе рот ладонью. От той лёгкости с его стороны мало что осталось, уступая место тревожности за младшего. — Потому что меня выбрали, — растерянно смотрит Ёнджун на парня. — Что-то не так? — В гарем принца берут только с семнадцати лет.       Вся вода вокруг словно начинает его утаскивать на дно, из-за чего Ёнджуну приходится ухватиться рукой за каменную платформу, чтобы удержаться на плаву. Звуки вместе со светом исчезают для него на несколько секунд, отделяя полностью от реальности. Настолько основное правило отбора для гарема оказалось для него разрушающим, что сначала парень не может совладать с собственным сердцебиением. Ему требуется несколько минут, чтобы прийти в себя и вновь встретиться с горькой правдой того, что в самом деле не должен был здесь находится. Это изначально не его место, Ёнджун не подходит под выставленные требования, но почему-то, его возраст тогда, на площади, проигнорировали. — Тогда…зачем же меня забрали? — Озвучивает Чхве вопрос, крутящийся в голове. — Я мог остаться дома, но меня не отпустили. Они ведь услышали, что мне пятнадцать. — Наверняка их внешность подкупила. — Но так…так не честно, — опускает взгляд Ёнджун, чувствуя, как может заплакать в любую секунду. Пелена слёз укрывает глаза, от чего парень прикрывает их ладонью, пытаясь сдержаться.       Ёнтык мгновенно оказывается ближе и приобнимает младшего, вздыхая. — Это было слишком жестоко. Они оторвали дитя из родного дома, из-под материнского крыла. — А если я скажу принцу, что мне всего лишь пятнадцать, меня отпустят? — С надеждой смотрит на старшего Чхве, поспешно стирая сорвавшуюся с ресниц слезу. — Ты можешь попробовать, но, также, не забрасывай свою мысль об учёбе. Может получишь хорошую работу здесь. — Обязательно, я попробую. — И в конфликты не вступай. Куда тебе такому неопытному сейчас находится среди них? Храни себя, не тягайся с глупцами. — Постараюсь, — поспешно кивает Ёнджун, всхлипнув. — Маленький лисёнок, — обнимает его Ёнтык, прижав к себе и гладит по голове.       Нет ни единого желания сопротивляться действиям старшего. После столько времени и событий, что обрушились на него, Ёнджун соскучился по человеческому теплу, которое ему оказывают. Казалось бы, что простые объятья не могут ничего решить, но младшему становится куда лучше на душе, когда он чувствует, как заботливо Ёнтык проводит руками по его волосам, шепча, что всё обязательно будет хорошо. Чхве понимает, что старший просто пытается успокоить немного, но в светлость своего пути хочется надеяться.