Corvus corax

Дни пролетали один за другим, словно птица над землёй. Фемида постепенно вливалась в коллектив, хотя и не посещала занятия вместе со всеми. Однако теперь у неё всегда находился собеседник: от Луны, к которой все стали относиться терпимее, до трёх неразлучных парней-когтевранцев, которые всегда были вместе. Кроусгроу также часто беседовала с Рольфом. Он, как и другие ребята, часто рассказывал ей о магических особенностях и помогал лучше понимать учебные предметы. Благодаря их поддержке учёба стала ещё легче, и прогресс двигался вперёд более стремительными шагами. Даже уроки окклюменции со Снейпом перестали быть для Фемиды такими сложными и напряжёнными. Она научилась выполнять их более-менее приемлемо для Северуса, перейдя на дыхательные упражнения с закрытыми глазами, чтобы лучше понять себя, свои чувства и мысли, а затем научиться отличать их от чужих. Кроусгроу наконец-то начала осознавать своё положение волшебницы и даже получать удовольствие от этого статуса. У неё появились сверстники, с которыми она могла общаться, и они больше не сторонились её. Более того, девушка не могла не улыбаться, видя некоторых ребят из Гриффиндора в Общем зале, во время еды. Например, Гарри, Гермиону или… Невилла, который всегда смущённо опускал взгляд в стол, когда их глаза встречались на пару секунд. Фемида находила это забавным, ведь она слышала его мысли и видела, как он стесняется проявлять к ней больше дружелюбия, опасаясь насмешек. Она не осуждала его за это, понимая, что для совершения храброго поступка нужно время. Фемида терпеливо ждала, пока Невилл обретет уверенность в себе. А пока она продолжала учиться, впитывая знания и даже забывая о старых вопросах из прошлого, которые беспокоили её. Пока однажды судьба не подвела её и не постучала в дверь. Но перед этим она неожиданно показала, что ничто не может быть безопасным, даже сама школа. Особенно, когда в неё проник Блэк. Это произошло в один из вечеров, когда девушка, уставшая после учёбы, вернулась в комнату. Она устроилась на кровати и вновь открыла записную книжку Тессы Рейнелл, чтобы почитать о проклятьях, связанных с ростом зубов, и о существующих контразаклятьях. Кроусгроу всё больше убеждалась, что Тесса была настоящим учителем по защите от тёмных сил. Однако сегодня Фемида не могла полностью расслабиться и насладиться чтением. В её голове словно звучал чей-то скрипучий голос, и кто-то ещё истошно кричал о спасении. Кроусгроу не могла понять, кто это — ученики или, возможно, пресловутые нарглы? В любом случае, она решила отложить чтение и закрыла глаза, погружаясь в сон. Её голова болела от насыщенного дня, и боль пронзала её острыми иглами. Однако вскоре её, погружённую в сон и пропустившую ужин, разбудили Падма и Эвелин. Они сообщили, что необходимо взять с собой самое необходимое и спуститься в Большой зал. Фемида, спросонья не совсем понимая, что происходит, быстро сложила вещи в сумку и последовала за остальными в зал, где мысли учеников звучали подобно раскатам грома. — Саламандер, я надеюсь, нас вызвали не из-за того, что ты снова где-то спрятал свою животинку? — с лёгким раздражением произнесла Эджеком, когда староста их факультета, Пенелопа, погнала их вперёд, призывая поспешить. Фемида заметила, как Рольф мрачно взглянул на девушку, отвернулся и ускорил шаг. Его мысли были полны негодования. Фемида уже собиралась вступиться за парня, но была остановлена мягким взглядом Энтони, который ответил Мариэтте, замерев на мгновение. — Не стоит, Эджеком, это неправильно. В конце концов, вам всем нравилось то, что сделал Рольф, хотя и не во всём, конечно, — быстро добавил он, заметив, как девушка собирается возразить. Она держалась поближе к Чжоу, которая, смеясь, шла и болтала с другими студентками факультета, — в любом случае, я думаю, что сейчас дело не в нём. — Ты так защищаешь его, потому что вы родственники, — произнесла Мариэтта, гордо вскинув голову. Фемида удивлённо подняла бровь, взглянув на Голдстейна, который с улыбкой ответил: — Я бы не сказал, что мы родственники, просто у нас есть общие корни, хотя и очень далёкие, — Энтони дружелюбно посмотрел на Кроусгроу, которая внимательно слушала его, — в конце концов, Рольф — чистокровный волшебник, а я всего лишь полукровка. Фемида кивнула, но едва не поскользнулась на лестнице, если бы не Бут, который подхватил её под локоть и слегка заворчал на невнимательность девушки. Кроусгроу растерянно улыбнулась парню в ответ, наблюдая за спиной Рольфа, который стремился поскорее попасть в Большой зал, словно кто-то гнал его туда. И только девушка хотела окликнуть его, чтобы он притормозил, как заметила маленькое зелёное существо, которое взбиралось на его плечо. Со стороны оно напоминало насекомое, палочника, который махал своими лапками, пока снова не скрылся за плечом Рольфа. Он казался очень живым, и даже… У него были чёрные лупоглазые глазки. Фемида была поражена до глубины души и не могла вымолвить ни слова. Она пыталась понять, действительно ли то, что она увидела, было тем, что она приняла за реальность? Это было нечто необычное… Странное создание… Однако, когда им сообщили о случившемся и о том, почему они здесь, Кроусгроу почувствовала, как у неё похолодело внутри. Убийца из Азкабана был в школе! Возможно ли, что она слышала его скрипучие мысли? Почему она не обратила на это внимания? Фемида прокручивала это в голове весь остаток вечера. Когда МакГонагалл спросила её, слышала ли она что-то подозрительное в замке, Кроусгроу покачала головой, чувствуя себя потерянной. Когда в центре зала появился дух Инесс, Фемида ощутила странное чувство спокойствия. Если даже привидения, летающие по всему замку, не заметили Блэка, то ей, обладающей нестабильным даром, не стоит беспокоиться. Однако остальные ученики, увидев Инесс в Большом зале, заметно напряглись. Фемида заметила, что эта женщина редко появлялась на людях, хотя и обладала удивительной способностью наблюдать за окружающими. Многие из них опасались Инесс, считая её погибшей учительницей зельеварения, которая умерла во время варки ядовитых зелий. Инесс нравилась эта история её смерти, и она не спешила развеять всеобщее заблуждение. Хотя иногда с ней было интересно поговорить, особенно о том, в чём Кроусгроу пока не была сильна. Другие ученики, видя, как Фемида общается с пугающим духом, лишь громко вздыхали. Они понимали, что у девушки свой взгляд на мир, и уже воспринимали её странности как нечто привычное. Ведь на Когтевране каждый второй был «уникальным на свою голову». Но в этот раз Фемиду снова охватил небольшой интерес. Когда все уже погрузились в сон, предварительно немного поговорив о Блэке и устроившись в спальных мешках в Большом зале, девушка тихо обратилась к лежавшей рядом Падме, которая беспокойно ворочалась с боку на бок, пытаясь уснуть. Кроусгроу слышала её тревожные мысли, решив немного успокоить: — Ты как? — тихо спросила Фемида Патил, и та слегка вздрогнула от звука голоса девушки. — Я… Я в порядке, — ответила она с тяжелым вздохом, ежась в спальном мешке. Даже согревающие чары, которым их научили старосты, чтобы не замёрзнуть, не очень помогали. Кроусгроу, если честно, тоже чувствовала холод, но не такой пронизывающий, каким он должен был быть, — просто… это такой ужас. Он был так близко. А вдруг кто-нибудь попался бы ему на пути? Гермиона права, здесь нельзя трансгрессировать, и я даже не знаю, как можно пройти мимо дементоров… — Мы не знаем, но Блэк в курсе, — произнесла Фемида, размышляя о том, что Блэк, вероятно, тоже когда-то учился в Хогвартсе, как и они сейчас. Возможно, он знает об устройстве школы больше, чем они. Но вслух она этого не сказала, ответив: — не переживай, мы ему не нужны. Скорее всего, он приходил за Гарри… — Ох, бедный Поттер… — запричитала Падма, прикрыв лицо ладонью, — вечно ему достаётся по жизни. Он уже третий год попадает в различные неприятности, а теперь ещё и Блэк… Парвати рассказывала мне, что Профессор Трелони предсказала ему смерть, она видела гримма, — Фемида лишь закатила глаза, уже заочно знакомая с Трелони из бурных рассказов Корнера о том, как… прекрасно он высыпался на её уроках. Кроусгроу же не верила в предсказания будущего, считая, что каждый сам решает свою судьбу. Вскоре после рождественских каникул ей предстояло выбрать ещё два дополнительных предмета, когда её общая нагрузка снизится, и девушка точно знала, что не станет выбирать из предложенного. И всё же. — Гримм — это что-то вроде знака смерти? — тихо спросила Кроусгроу, и Падма быстро кивнула в ответ. — Да, верно. Это чёрная собака, гримм. Тот, кто увидит его, обязательно скоро умрет. Вот так вот, — Падма сделала пугающе большие глаза, но Кроусгроу это не впечатлило. Однако в памяти девушки всплыли воспоминания о странной собаке, которая едва не налетела на них на Тисовой улице, если бы не подоспевший автобус. Эта собака думала. Фемида отчётливо слышала её мысли, обращённые к Гарри. Но больше мыслей животных Кроусгроу никогда не слышала. Даже от своей вороны. И теперь… Девушка неожиданно задумалась о том, была ли эта собака вообще животным, раз она умела думать? И точно ли там больше никого не было, кроме неё и Гарри? — Почему Блэк так настойчиво преследует его? — задумчиво произнесла Фемида, вздохнув и перевернувшись на спину. Патил ответила: — Точно не знаю. Насколько я понимаю, здесь замешано что-то личное. Фемида и сама уже давно пришла к такому выводу. Убийцы не гоняются за тринадцатилетними парнями без причины. Вдруг она вспомнила о странном стручке, который сидел на плече Рольфа, и, возвращаясь к теме, которую изначально хотела обсудить, спросила: — Кстати, почему Эджеком постоянно в чём-то обвиняет Саламандра и думает, что он что-то принёс? — поинтересовалась она, взглянув на задумчивую Патил, которая мягко ответила: — У Эджеком просто язвительная натура. Не обращай внимания, её мама работает в Министерстве, поэтому она такая, — Фемида мягко улыбнулась, когда Падма продолжила, — а что касается Саламандра… Думаю, всё дело в том, что на первом курсе он принёс в качестве домашнего питомца нюхлера Томми, — Фемида приподняла бровь, вспоминая, что именно так его назвала Сандерсон. — Нюхлер… Что это такое? — спросила Кроусгроу. — Это существо похоже на маггловского крота, — ответила девушка, — но оно любит всё блестящее. Как сорока, — Фемида улыбнулась, слушая эти сравнения, — вообще, Томми был очень милым, все на факультете его обожали, от мала до велика. Правда, иногда он обворовывал украшения… у девочек чаще, особенно у Эджеком. Она так визжала каждый раз, но в целом, он был спокойным и даже потом научился не брать чужое. — Тогда в чём проблема? — не поняла Фемида, нахмурившись, и услышала в ответ: — Его, как и гиппогрифа Хагрида… Ой, у нас гиппогриф… Как конь и грифон… Ой, грифон… — Я знаю, что такое грифон, — произнесла Фемида, продолжая хмуриться, — что значит «как гиппогриф Хагрида»? Его тоже вывели из себя? Падма кивнула, хотя теперь в темноте был слышен лишь шорох её спального мешка. Она продолжила: — Да. Сандерсон это сделала, — Фемида поджала губы, чувствуя, как к ней подступает раздражение из-за поведения девушки, — вроде даже не специально. Она хотела его потрогать, но Рольф взъелся и не дал ей. Она разозлилась и начала кричать, а Томми не понравился шум. Вот он и укусил её за палец. — Представляю, какие разбирательства здесь были, — задумчиво протянула Фемида, осознавая, что, кажется, неприязнь между Саламандром и Сандерсон выходит за рамки простого конфликта между факультетами. Очевидно, что причиной категоричного отказа Рольфа не был факультет девушки. Ведь некоторые люди даже дружат с представителями Слизерина, особенно у них факультете. Тогда в чём же была причина? — Да, Сандерсон хотели исключить Рольфа. Эджеком также рассказала, как Томми постоянно воровал у нас, и казалось, что Саламандра точно исключат. Но благодаря приезду дедушки Рольфа, который поговорил как с профессором Дамблдором, так и с родителями Сандерсон, дело удалось замять. — Однако некоторые всё равно помнят тот случай, — произнесла Фемида, уловив тихий смешок Патил и её сонный голос: — В нашем Хогвартсе не забывают ошибок. Поэтому будь осторожна.

***

Когда Фемида начала постепенно приходить в себя после пережитого, а погода перестала позволять покидать Хогвартс без риска промокнуть до нитки, произошло ещё одно не менее необычное событие. Квиддич. Об этой игре говорили все, особенно волшебники, которые впитывали её правила с молоком матери и воспринимали как неотъемлемую часть волшебного мира. Фемида же не понимала, о чём идёт речь, сколько бы Терри и Майкл, её новые приятели, не пытались объяснить ей правила. Они оба играли в квиддич с этого года, но на разных позициях: Терри был загонщиком, а Майкл — охотником. Они всегда с восхищением говорили о капитане их команды Роджере и не упускали возможности похвалиться ловцом — Чжоу Чанг, на которую слава сыпалась, словно пыльца фей. Кроусгроу не завидовала ей, но и не стремилась с ней сближаться. Очевидно, у них не было общих тем для разговора. Когда погода перед матчем по квиддичу начала портиться, Фемида предположила, что матч могут отменить. Она иногда заходила в закрытый женский туалет, чтобы побыть одной и собраться с мыслями, изредка продолжая читать работу Рейнелл над проклятьями. Инесс же, услышав её слова, мягко рассмеялась в ответ: — Ничего подобного, я помню, как для различных испытаний специально портили погоду, чтобы за этим было интереснее наблюдать. Так что погода здесь не главный приоритет, — сказала она с загадочной улыбкой, и её смех, словно зловещее завывание, эхом разнесся по стенам туалета. Фемида, услышав эти слова, почувствовала сильное желание перехватить недавно написанное письмо отца и попросить его вернуться к нему домой. Однако она понимала, что это невозможно. Поэтому ей пришлось пойти на этот непонятный для неё квиддич. И даже, придя на матч и усевшись на трибуне, чтобы следить за происходящим, Фемида не могла уловить суть игры. Она смотрела на летающие команды Гриффиндора и Пуффендуя, которые казались ей точками в небе. Из-за погоды было сложно что-либо разглядеть, а выделить чьи-либо мысли не представлялось возможным. Вокруг царила какофония взволнованных голосов, разгоряченных предстоящей игрой. Фемида, облокотившись на перила, терла виски и думала, что в следующий раз найдёт повод, чтобы не приходить сюда. — Ух, это ещё не самое интересное, — ответил Майкл с восторгом, наблюдая за игрой после того, как раздался свисток, — вот когда мы будем играть против Пуффендуя, вот тогда начнётся настоящая игра! Эй, Кроусгроу, тебе обязательно нужно будет на это посмотреть! Терри кивнул в ответ, доброжелательно глядя на девушку, которая не привыкла к такому обращению. Он едва не хлопнул её по плечу, но, видимо, передумал, увидев мрачное выражение лица Фемиды. Вместо этого он лишь улыбнулся. Кроусгроу закатила глаза, но всё же кивнула. Она заметила обеспокоенный взгляд Рольфа, который хотел спросить о её самочувствии, но Фемида покачала головой, как бы говоря, что всё в порядке. Саламандер кивнул, но тревога в его взгляде не исчезла. Фемида же всё ещё размышляла о странном, словно живом, стручке, который находился в кармане Рольфа. Хотя сказать, что она думала, было бы преувеличением. Скорее, она пыталась понять себя, пытаясь проникнуть в свой разум сквозь шум чужих мыслей. Её взгляд скользил по небу, где поверх плотного слоя облаков и моросящего дождя мелькали жёлтые и красные пятна. Однако они не промокли благодаря заранее установленным тканевым тентам, которые защищали их от дождя. За это Фемида была им благодарна. Ей не хотелось, чтобы к головной боли добавилась ещё и перспектива оказаться насквозь промокшей. У неё и так было достаточно проблем, по крайней мере, на сегодня. Фемида, не пытаясь следить за игрой, массировала виски. В её сознании фоном звучали объявления результатов после каждого матча, и она отмечала, как тяжело ребятам играть в такую погоду. «Гарри…» Фемида вздрогнула, узнав этот голос. Он звучал в тот день, когда они с Гарри уехали на странном автобусе, и исходил от собаки, возникшей перед ними. «Мой дорогой Гарри… какой он молодец…» Кроусгроу напряглась. Этот голос сливался с множеством других, находившихся здесь людей. Она нахмурилась, закрыла глаза и попыталась отыскать тот хриплый голос, что звучал внутри неё. Уроки профессора Снейпа давали свои плоды, и Фемида, сосредоточившись, обнаружила его где-то вверху, где он шептал: «Гарри… Ох, Гарри». Фемида осторожно выглянула из-за тента, пока продолжалась игра в квиддич. Она с тревогой посмотрела на верхние ряды, опасаясь, что он находится прямо над ней. Но вдруг девушка заметила тёмную фигуру, которая словно выступала из тени на самом верхнем ряду дальнего угла. Это была большая собака. Вернее, та самая… Та, которую они с Гарри видели тогда. Это была она. Эта собака, или, возможно, пёс, пристально следил за игрой в квиддич, словно понимая её. Сейчас он уже не выглядел таким угрожающим, как в тот вечер. Он был спокоен и даже казался печальным, что было совсем не свойственно животным. Фемида внимательно вслушивалась в его мысли, пытаясь понять, что за существо способно размышлять о подобных вещах. «Что ты такое?» — словно в никуда спросила Кроусгроу, но, видимо, её вопрос таки дошёл до него. Пёс внезапно вздрогнул. Оглядываясь по сторонам, он, охваченный паникой, спрыгнул с верхнего ряда, стремясь скрыться от посторонних глаз. Фемида, осознав, что не должна упустить его из виду, стремительно вскочила со своего места, извиняясь перед окружающими и протискиваясь к выходу. Услышав, как парни зовут её, пытаясь понять, что происходит, Кроусгроу бросила им через плечо: — Мне срочно нужно отлучиться по дамским делам, — и, преодолев оставшиеся ряды, она оказалась на улице, ощущая на себе тяжёлые капли дождя. Но Фемида была сосредоточена лишь на одном: вдалеке она заметила чёрную фигуру собаки, которая стремительно удалялась. Она бросилась за ней, на всякий случай вытаскивая палочку, чтобы быть готовой к обороне. Список заклинаний Кроусгроу как раз пополнился несколькими полезными заклятьями для боя. Она догнала убегающего пса у самого края леса и громко позвала его: — Стой! А ну стой! — воскликнула Фемида с недовольством, когда поняла, что собака не собирается останавливаться. Однако её мысленный приказ, направленный на пса, оказался более эффективным, и он, наконец, остановился. Дождь же странным образом успел прекратиться, но не это волновало девушку сейчас. Обернувшись и прижавшись к кустам, он угрожающе зарычал, но Кроусгроу, словно ступая по тонкому льду, осторожно сделала несколько шагов вперед. — Эй, стой… Кто ты? — спросила она, вытянув вперёд палочку, пока неизвестный пёс продолжал рычать и пятиться, — я не собираюсь тебя трогать… «Ты слышишь мои мысли?» — раздался в её голове удивлённый скрипучий голос, принадлежавший этому псу. Собака шумно вдыхала носом воздух, словно пытаясь почувствовать её на расстоянии. — Слышу, — тихо ответила Кроусгроу, не опуская волшебную палочку. «Кто ты?» — прозвучал его голос, и Фемида нахмурилась. — Это был мой вопрос, — произнесла она, крепче сжимая палочку в руках. «Если я скажу тебе, кто я, ты обязательно сдашь меня», — мысленно ответил пёс, слегка оскалившись желтоватыми зубами. Фемида, увидев это, невольно вздрогнула и еще крепче сжала палочку. — Почему ты так думаешь? — спросила Кроусгроу, но ответа так и не получила. Вместо этого она решила задать другой вопрос, более подходящий к настроению пса: — зачем ты приходил на Тисовую улицу в тот вечер? Пёс, словно не желая говорить, щелкнул зубами. Однако Фемида не сводила с него глаз, и вскоре в её голове раздался тихий голос: «Я хотел посмотреть… взглянуть на него…» Фемида недоверчиво прищурилась, заметив, как заскулил пёс, перебирая передними лапами по земле. — Посмотреть? На Гарри? Ты не собирался его трогать? — спросила она, чувствуя, что ухватилась за важную ниточку. Пёс вскинул передние лапы, чуть не падая на землю, и снова громко заскулил. В то же время в голове девушки раздалось: «Нет! Никогда! Я бы никогда его не тронул!» Фемида поморщилась от громких криков пса в своей голове, осознавая, насколько странным со стороны выглядит их разговор. — Хорошо, тогда почему ты его преследуешь? От Литтл Уингинга до Хогвартса огромное расстояние, ты же знаешь. А ты каким-то образом оказался здесь. Что тебе нужно от Гарри? — произнесла девушка негромко, но уверенно, на самом деле испытывая некоторое сочувствие к Поттеру. Его преследует Сириус Блэк, а теперь ещё и этот пёс, которого можно принять за Гримма… Наверное, это не самый лучший учебный год для Гарри. Пёс, услышав её слова, заерзал хвостом по спине, снова заскулил и принялся лапой рыть землю. «Мне ничего от него не нужно. Ничего. Я лишь хочу защитить его. Хочу защитить…» Раздалось карканье вороны. Ди. Серо-чёрная птица уселась на ближайшей ветке, словно желая подслушать их разговор. Однако Фемида не смогла уловить ни единой мысли птицы. Но почему же она слышит этого пса? Что за странная ситуация? Кто этот пёс? И от чего он хочет защитить Поттера? — Ты хочешь защитить его от Сириуса Блэка? — спросила она. В ответ собака оскалилась, словно издав протестующее рычание, и она услышала: «Нет… Ты не понимаешь, Блэк — это не то зло, которого стоит бояться. Настоящее зло находится в самой школе. Оно может причинить вред Гарри, как когда-то причинило его родителям… Я должен остановить…» Фемида, услышав эти слова, нахмурилась, и по её коже пробежал холодок. Зло в школе? Но кто же это? Неужели Тёмный Лорд снова пытается проникнуть в этот мир? Опустив палочку, девушка с тревогой взглянула на пса, который, поскуливая, забился ближе к кустам, не сводя с неё глаз. Она чувствовала его пристальный взгляд, но не боялась. В конце концов, сейчас были вещи и похуже. «Ты похожа…» — Фемида подняла голову, глядя на немного высунувшегося из кустов пса, который внимательно следил за каждым её движением, — «так сильно похожа на ту, чьё имя потерялось в моей памяти… Возможно, я могу тебе доверять». Кроусгроу снова нахмурилась и, подняв палочку повыше, заставила пса отступить обратно в кусты. Как бы ей ни хотелось узнать, с кем у неё есть сходство, она понимала, что не может доверять неизвестным собакам, чьи мысли она могла так легко читать. — Доверять? — переспросила она, глядя на пса, который снова притаился в кустах. «Да… Пожалуйста… Раз ты можешь слышать даже таких, как я, то присмотри за Гарри и Лунатиком. А ещё, приглядись к крысе друга Гарри… И ты поймёшь то, о чём я тебе говорю. Обязательно поймёшь…» — прозвучал ответ. — Что? Но к чему… — не успела договорить Фемида, как вдруг раздался громкий и знакомый голос: — Фемида! Ты где? Фемида! Рольф кричал. Фемида услышала его тревожные мысли, которые приближались к ней, и это отвлекло её от разговора со странным псом. Она обернулась и увидела копну рыжих волос, стремительно приближающуюся к ней. Девушка повернулась к кустам впереди, но там не было никаких следов пса, словно он просто исчез. Ушёл. Ох, как не вовремя, Рольф! Кроусгроу успела убрать палочку во внутренний карман мантии, когда парень появился перед ней, слегка запыхавшись. В руках он держал… её сумку. Точно, она же брала её с собой, ведь после квиддича у неё должно было состояться занятие со Снейпом. И как раз по окклюменции. — Фемида… — произнес он, виновато приглаживая растрепанные от бега рыжие волосы. Его светло-карие глаза излучали беспокойство, — прости, я не преследую тебя, но ты вышла без сумки. Я хотел отдать её тебе, но увидел, что ты куда-то бежишь… — Рольф заглянул ей за плечо, осторожно добавив: — ты почти на территории Запретного леса. Там большое скопление отрицательной магии. Туда нельзя ходить. К тому же, там сейчас бродят дементоры. Кроусгроу обернулась, глядя на лес за кустами. Он был тёмным и непроницаемым, словно его никогда не касались солнечные лучи. Хотя сейчас об этом не стоило говорить, ибо серая и слякотная погода делала этот лес ещё мрачнее и безжизненно. Фемида невольно поежилась, представив, каково там волшебным существам. А уж тому псу, вероятно, приходится совсем нелегко. И что же он имел в виду, когда говорил, что ей следует присмотреться к крысе Рона? Кто такой Лунатик? Зачем ей нужно приглядывать за ним вместе с Гарри? Вопросов становилось всё больше, а ответов на них не появлялось. Фемида кивнула, спустилась вниз и взяла из рук Рольфа свою сумку. — Спасибо, но тебе не обязательно было этого делать, — произнесла она, глядя на растерявшегося от этих слов парня. Его светло-карие глаза вспыхнули, и он негромко, но весьма доверительно прошептал: — Я не мог поступить иначе, — Фемида замерла от этих слов, округлив серые глаза, которые, словно льдинки, впились в покрасневшее лицо Рольфа, — ты всегда защищала меня, была храброй и смелой, показала, что тебе всё равно, с кем общаться. В общем, для меня это… как честь помочь тебе, я… — Друзья всегда готовы прийти на помощь, — мягко ответила девушка, с улыбкой наблюдая за изумлённым лицом Рольфа. Она почувствовала, как напряжение, накопившееся за этот день, постепенно спадает с её плеч. Однако слова пса не выходили у неё из головы. Даже когда они с Рольфом возвращались на площадку для квиддича, она отмечала, что крики болельщиков почти не слышны. Лишь вдалеке Фемида улавливала чужие нотки беспокойства и страха, но она была слишком далеко, чтобы прочитать эти мысли. Её собственные мысли были о странном Лунатике, о зле, скрывающемся в школе, и о крысе Рона… Последнее вызывало у неё недоумение. Как можно связать с происходящими событиями дряхлую крысу, которую Уизли даже не берёт с собой никуда, опасаясь, что она может умереть от малейшей встряски? Возможно, в будущем она попытается это выяснить. И вот, чтобы отвлечься, Фемида решила заговорить с Рольфом. Над ними летела Ди, словно наблюдая, и от этого чувства девушке становилось легче на душе. — Что за живой стручок поселился у тебя в кармане? — спросила она, глядя на Саламандра. Тот от неожиданности вздрогнул и едва не споткнулся, если бы не схватился за протянутый локоть Фемиды. — Какой стручок? — пробормотал Рольф, рукой приминая внешний карман, словно пытаясь что-то спрятать от любопытных глаз, — не понимаю, о чём ты. Фемида лишь улыбнулась ему в ответ, заметив этот нервный жест. — Не ври. Ты всё понимаешь, — сказала она мягко, с легкой насмешкой в голосе, — я видела его у тебя в тот вечер, когда в замок проник Блэк. Что это? Рольф тяжело вздохнул, почесал затылок, словно не решаясь заговорить, но всё же негромко ответил: — Это лукотрус. Их вид обитает на деревьях и защищает их от вредителей, — Рольф вытащил из внешнего кармана стручок, который зашевелил своими стебельками, словно приветствуя. Фемида не смогла сдержать улыбки при виде этого, — у моего деда было много таких, некоторые из них очень упрямы. Ферс увязался за мной в Хогвартс, как бы я ни старался оставить его. Пришлось взять его с собой, — Саламандер тяжело вздохнул, приглаживая свои волосы. А затем, взглянув на Фемиду, поспешно добавил: — не переживай, он не опасен. Может только укусить, если ты причинишь ему вред, а так нет… Я догадываюсь, что обо мне могли наговорить… — тише проговорил он, опустив взгляд. Фемида мягко взглянула на него, поймав его опущенный взор, и спокойно ответила: — Не переживай, не все считают тебя виноватым в той ситуации с нюхлером, — Рольф поднял на неё взгляд, в его светлых глазах отразилась приятная и согревающая сердце надежда, — кстати, что сейчас с ним? — С Томми всё хорошо, — с улыбкой произнёс Саламандер, убирая Ферса обратно в карман, — он дома, играет со стекляшками, которые я ему купил. Ему там спокойнее, чем здесь, к сожалению. Фемида понимающе кивнула, подумав, что, кроме птичьих созданий для почты, любое другое животное здесь не очень приживалось. Особенно магическое. — У тебя так много различных существ, и ты много знаешь о зверях. Твой дедушка, наверное, гордится тобой, — Рольф мягко усмехнулся, кивнув. — Верно. Бабушка вечно ворчит на нас, что мы с дедушкой — два сапога пара, оба постоянно увлечены какой-либо живностью, — Саламандер хмыкнул, глядя на идущую рядом с ним и слушающую его Кроусгроу, — что поделать, дедушка — известный магозоолог, а то, с какой страстью он говорит о своём любимом деле… Это невозможно не полюбить так же в ответ. Хотя я надеюсь, что когда-нибудь мне достанется волшебный чемодан дедули. В нём сильная расширяющая магия, и в своё время этот чемодан сыграл большую роль в истории магии. Фемида кивнула, наблюдая, как в глазах Рольфа загорелся азарт. Он с явным удовольствием рассказывал о своих дедушке и бабушке, явно гордясь их историей с прошлого. Казалось, его невозможно было остановить, но Кроусгроу заметила странную деталь в его рассказе. Он ни слова не упомянул о своих родителях, словно их и вовсе не было. Кроусгроу не хотела вторгаться в чужую душу, к тому же она вполне могла найти ответ на свой вопрос в мыслях парня. И всё же это осознание неприятно кольнуло её. Но не успела она как следует обдумать эту мысль, как заметила внимательный взгляд Рольфа на себе. В этот момент раздался громкий и знакомый голос: — Тревор! Иди сюда! Тревор!

«Вредная лягушка…»

«О, Невилл с Гриффиндора». Фемида вздохнула, осознав, что с появлением Невилла её голову заполонили разнообразные мысли. Когда она шла рядом с Рольфом, ей удавалось абстрагироваться от его размышлений, но, похоже, это спокойствие не могло длиться бесконечно. Не сговариваясь, они направились в сторону, откуда доносился крик Лонгботтома. Вскоре Рольф и Фемида обнаружили его за очередными кустами леса, где он сидел на коленях, с трудом удерживая вырывающуюся лягушку. — Привет, Невилл! — дружелюбно поздоровался Рольф, выходя на поляну. Фемида последовала за ним. Лонгботтом, увидев их, чуть не потерял лягушку, которая попыталась вырваться в этот момент. Невилл воскликнул, упал на траву и вновь схватил беглянку в руки. От всех этих действий его одежда выглядела довольно помятой, а на некоторых местах виднелись листья травы. Это напомнило Кроусгроу тот момент, когда Невилл спасал её от прыгающей луковицы. Она приветливо кивнула ему, но он, едва взглянув на неё, тут же отвёл глаза и едва слышно поздоровался с ними. — Кстати, а что ты здесь делаешь? Как же матч по квиддичу? Ваши уже победили? — спросил Рольф, чем вызвал недоумение у Лонгботтома. Повернувшись к нему, он слегка нахмурился и ответил: — Нет, мои не победили. На Гарри налетели дементоры, и он слетел с метлы. Диггори поймал снитч, и по очкам победили Пуффендуй, — увидев удивлённые и слегка напуганные лица двух когтевранцев, он добавил: — но с Гарри всё хорошо. Его поймали и отправили к мадам Помфри. Фемида и Рольф кивнули, но это известие их сильно шокировало. — Зачем они вообще вмешались в матч по квиддичу? Следующая игра будет между нами и пуффендуйцами, что если они опять придут? — сокрушался Саламандер, когда Невилл с трудом, поднявшись с травы, пытался удержать жабу в руках. — Думаю, что если профессор Дамблдор поговорит с ними, они не придут, — ответила Фемида, хотя она и не очень хорошо представляла себе этот разговор, ведь дементоры явно неразговорчивы, — наверное, они пришли из-за эмоций, которые возникли во время матча. Насколько я понимаю, они питаются эмоциями заключённых в Азкабане, лишая их сил для дальнейшей борьбы. — Блэку это не помешало сбежать, — пробурчал Рольф, сложив руки на груди. Фемида вздохнула, не видя смысла обсуждать тему, которая и так была обговорена на весь Хогвартс, особенно учитывая, что Сириус бродил неподалеку, охотясь за Гарри. Она обратила внимание на Невилла, который пытался одновременно обтряхнуться и не потерять свою драгоценную жабу, которая вырывалась из его рук. — Тревор какой-то чересчур нервный, да? — спросила девушка у Невилла, и тот кивнул в ответ. Его карие глаза бегло пробежались по её лицу, — может быть, это из-за того, что ты взял его на матч? Там ведь было слишком шумно. Невилл покачал головой, и его волосы снова упали на лицо, скрывая отведенные в сторону глаза. — Нет, Тревор с самого утра ведёт себя странно. Я боялся, что он сбежит, и мне снова придётся искать его по замку, поэтому я взял его с собой. Наверное, это было глупо… — Вовсе нет. Просто твоя жабка «зашептанная», вот и стремится на свободу, — неожиданно раздался голос Рольфа, который внимательно слушал слова Лонгботтома. Невилл от неожиданности чуть не выронил Тревора из рук. — Что? — Что значит «зашептанная»? — спросила Фемида, обращаясь к Рольфу, который стоял ближе к Невиллу. Невилл, услышав это, погрустнел, держа жабу в руках. «Даже жаба и та бежит от меня…» — Ну… «Зашептанные»… Обычно это применяется к животным. Например, когда потерянное животное находят, его приводят к магозоологу и просят установить защиту, чтобы оно больше не убегало от хозяев. И хороший магозоолог, применяя нужное заклинание, шепчет животному на ухо, — ответил Рольф. — И никто не убегает? — уточнила Фемида, удивленно приподняв брови. Она не ожидала, что в мире магии существует что-то подобное. — Нет, — ответил Рольф, взяв у Невилла жабу и внимательно разглядывая её, — обычно, если заклинание «зашептывания» было произнесено правильно, животное, даже если снова потеряется, всегда будет возвращаться к своему хозяину. Они очень привязаны к нему и не могут жить без него. Фемида слегка поморщилась, услышав эти слова, посчитав это слишком жестокими по отношению к животным, которые и так любят своих хозяев беззаветно. Рольф заметил её реакцию и мягко добавил: — Поэтому, когда хозяин отказывается от своего зверя, ему нужно привести его обратно к магозоологу, чтобы тот снял заклинание. Мой дедушка — настоящий специалист по таким вопросам. Он не любит «зашептывать», но с удовольствием снимает подобные чары. — Наверное, это мой дядя Элджи постарался, — сказал Невилл, с грустью глядя на жабу, которую считал своим близким другом, — он подарил мне эту жабу и, наверное, сам «зашептал» её, но неправильно. Поэтому Тревор всегда убегал от меня, но из-за заклинания постоянно возвращался. — Думаю, так оно и есть, — подтвердил Рольф, глядя на квакающее создание, которое пыталось вырваться на свободу. «Дядя Элджи… эх… его попытки сделать лучше, они так плохо… плохо получаются». Фемида прониклась сочувствием к Невиллу, который, как ей казалось, всегда был один, словно потерянный. Она видела, что ему не хватает компании, где его приняли бы таким, какой он есть. Кроусгроу нежно коснулась его плеча, заметив, как он вздрогнул и смутился от её простого жеста, опустив голову ниже. — Лонгботтом, не нужно меня бояться, — произнесла она с искренней улыбкой, обращаясь к напряжённому юноше, который с недоверием смотрел на неё, — я всего лишь хочу поддержать тебя. Невилл кивнул в ответ на её слова, выдавив робкую, застенчивую улыбку. Фемида с трудом удержалась от смеха, глядя на его забавный, потерянный вид. Но она сдержала свои эмоции, слушая, что говорит Невилл: — Возможно, на каникулах я попрошу дядю Элджи снять заклинание. Не хочется, чтобы мой питомец был рядом только потому, что на него влияет чужое волшебство, — Лонгботтом слегка нахмурился, глядя на Тревора, который пытался вырваться из рук Саламандра. Саламандр, услышав слова Невилла, неожиданно произнес: — Тебе не обязательно ждать каникул, Невилл, — ответил Рольф, вздохнув, — я умею снимать подобные заклинания. Я видел, как это делает мой дедушка, и слышал об этом. В этом нет ничего сверхъестественного. — Ты правда можешь это сделать? — спросил Невилл, а когда Рольф кивнул, быстро пробормотал: — тогда можно попросить тебя об этом? Я не хочу, чтобы Тревор мучился в моей компании… Рольф, усмехнувшись, на мгновение ослабил хватку, чтобы достать из кармана свою крепкую и более длинную волшебную палочку. Он произнес: — Не расстраивайся, Невилл, эта амфибия еще пожалеет о том, от какого хозяина отказалась, — слова Саламандера прозвучали без какого-либо глубокого смысла, но Фемида с удовольствием заметила, как глаза Лонгботтома вспыхнули от неожиданности и тепла. Пока Рольф колдовал над жабой Невилла, из кармана Саламандра вылезло необычное существо, лукотрус Ферс. Похоже, он тоже решил посмотреть на волшебство своего хозяина. Фемида не смогла сдержать улыбки, а заметив удивленный взгляд Невилла, направленный на необычное создание, она тихо шепнула ему на ухо: — Он не агрессивный. Всё в порядке. Невилл кивнул, тихо рассмеявшись на слова Фемиды. И девушка с удивлением осознала, что никогда раньше не слышала, как смеется застенчивый Лонгботтом. Они обменялись взглядами, полными доверия, словно давая друг другу обещание хранить общую тайну. Кроусгроу осознала ещё одну вещь: Невилл никогда раньше не выглядел таким живым и энергичным, как сейчас. Это было странно и притягивало её внимание. Но прежде чем Фемида успела углубиться в свои мысли, Рольф произнес, что закончил. Он держал жабу в руках, чтобы она не сбежала. — Ну что, Невилл, попрощаешься с ним? — спросил Саламандер. В ответ юный гриффиндорец сморщил нос и быстро ответил: — А зачем это? Что я ему скажу? «Прощай, Тревор, не ешь много мошек?» — Невилл покачал головой, — нет, просто отпусти его. Пусть скачет к своим. Надеюсь, он их найдёт. Рольф отпустил жабу, и она, быстро скатившись с его ладони, исчезла в лесной чаще. Невилл, проводив её долгим взглядом, вздохнул. В этом вздохе, казалось, отразилась вся его тоска. Рольф, переглянувшись с Фемидой, произнёс: — Не переживай, Невилл, попроси у родителей более пушистую и милую зверушку, а? Услышав эти слова, Фемида пожалела, что не стоит рядом с Саламандером, чтобы ткнуть его локтем в бок. У Рольфа, похоже, был язык без костей. — Рольф… — попыталась незаметно остановить его девушка, заметив, как помрачнел Лонгботтом. Хотя в этом не было ничьей вины — ни Рольфа, ни Невилла, который просто не хотел бередить незажившие раны потери. Видимо, никто из ровесников Невилла не знал историю о его родителях. Скорее всего, она была скрыта от любопытных глаз и ушей. Однако попытка отвлечь прошла мимо, так как Невилл беззлобно ответил: — Да нет, я пока что не очень хочу питомца, — он улыбнулся, — а ты почему у родителей не попросишь какого-нибудь котика? Фемида заметила, как Рольф смутился, словно его ужалили. Его взгляд метался из стороны в сторону, словно он пытался придумать правдоподобный ответ, а в мыслях царила суматоха. К счастью, парня спасло громкое карканье Ди, которая пролетела над ними, гордо расправив крылья. Кроусгроу мягко усмехнулась и сказала: — Зато мне никакого зверья не надо, оно у меня и так есть. Невилл поднял глаза вверх после слов девушки, заметив кружащуюся недалеко ворону, которая, сделав пару кругов над ними, скрылась за деревьями. — Это твоя? — удивленно пробормотал Лонгботтом под мягким взглядом Фемиды, которая следила за его открытыми и чистыми эмоциями, словно за восьмым чудом света. — Да, моя. Она со мной с самого детства и даже здесь нашла меня, — Невилл ещё больше удивился, задумчиво поджав губы. Он начал отряхивать помятые рукава, пока Рольф, не удержавшись, со смешком, добавил: — Надо же, это даже лучше маггловских собак. Фемида бросила на парня укоризненный взгляд, и он тут же развел руками по сторонам: — Что? Ты мне вообще не говорила, что она у тебя с детства. — А ты разве спрашивал? — ответила девушка, заметив, как мимолётно улыбнулся Лонгботтом, глядя на их препирательства. Фемида не смогла сдержать лёгкой полуулыбки в ответ. На мгновение она увидела, как на запястье Невилла блеснул серебряный браслет, на верёвочке которого была изображена черепаха. Что-то странное кольнуло в груди Кроусгроу, и она поспешила отвести взгляд. Остаток пути обратно в Хогвартс они проделали втроём. Рольф и Невилл оживлённо беседовали, заставляя Фемиду сдержанно улыбаться. Обычно застенчивый и слегка запуганный Невилл торопливо и быстро рассказывал о том, что произошло на квиддиче, прерываясь на рассказы Рольфа о прошлых годах игры, который наконец нашёл достойного слушателя. Ребята были очень активны, и слушать их разговоры было интересно. Хотя Фемида понимала их лишь частично, она наслаждалась тем, насколько живым и увлекательным было общение. По настоянию Рольфа, они с Невиллом перешли на имена, и их общение как будто стало более привычным. Это напоминало зарождение дружбы, которую Кроусгроу раньше совсем не знала. От этих мыслей на душе становилось тепло, и хотелось улыбнуться, несмотря на серый день. Урок со Снейпом, вопреки ожиданиям, отходил на второй план. Однако, как только они пересекли опустевшее поле для квиддича и столкнулись с МакГонагалл, улыбка сразу же исчезла с их лиц. Немолодая женщина была взволнована и ходила кругами вокруг поля, словно искала скрытые опасности. Рядом толпились игроки в квиддич и просто ребята с других факультетов, которые не захотели уходить в замок, тревожно глядя в небо. Скорее всего, ища следы дементоров там. Увидев троицу, направляющуюся к выходу с поля, МакГонагалл поспешила к ним. Невилл, всегда отличавшийся скромностью, при виде профессора словно сжался, став ещё меньше. — Мистер Лонгботтом, что вы здесь делаете? Разве я не говорила, чтобы все гриффиндорцы возвращались в свои гостиные? — взгляд МакГонагалл метал молнии, и Невилл, и без того не отличавшийся красноречием, сейчас совсем растерялся, с трудом подбирая слова: — Ну… Я… эм… Я… Фемида, взглянув на Рольфа, быстро кивнула ему и, просунув руки между локтевыми сгибами, слегка повисла на парнях. Саламандер и Лонгботтом с трудом удержали её, чуть не повалившись вместе с ней вниз от тяжести веса. Но, несмотря на это, им всё же удалось удержать её. Фемида, почти потеряв голос, произнесла: — Простите, профессор… Это моя вина. — Минерва быстро перевела строгий взгляд на неё, но девушка не дрогнула под его тяжестью, добавив: — мне… мне стало плохо от игры в квиддич, и Рольф с Невиллом оказали мне посильную помощь… Без них я бы просто лежала в лесу. Простите… Она почувствовала, как тело Рольфа мелко потряхивает от едва сдерживаемого смеха, и осторожно наступила ему на носок ноги, услышав тихое ойканье. Правда, МакГонагалл, кажется, не особо поверила её истории, учитывая, что ещё минут пять назад девушка вполне уверенно стояла на земле. Она уже открыла было рот, чтобы задать вопрос «неожиданно приболевшей» Фемиде, как вдруг Кроусгроу почувствовала, как действительно теряет почву под ногами, глядя в глаза профессора, ощущая, как меркнет всё вокруг. Она вновь оказалась на поле, окружённом огромным стадионом, полным людей. Погода была такой же холодной и мрачной, а порыв ветра больно хлестал по лицу. Рядом громко кричал комментатор матчей, но это был не тот голос, который Фемида слышала сегодня. На этот раз всё было иначе. Она не узнавала людей, которые её окружали. Среди них не было ни одного знакомого лица. На поле летали формы игроков по квиддичу, красные и зелёные — цвета Гриффиндора и Слизерина. Стоп. Разве сегодня играли не Гриффиндор против Пуффендуя? Фемида словно застыла на одном месте, не в силах пошевелиться. Она смотрела на всё чужими глазами, наблюдая, как с неба, словно камень, падает тело ученика. Нет, это был не Гарри. Это был какой-то слизеринец. Изображение начало меняться, словно скользя по рядам, приближаясь к человеку, который упал и не двигался. Фемида почувствовала, как её сердце сжалось от страха и осознания. Он был мёртв. Картины перед глазами сменялись слишком быстро. Вот уже возле бездыханного тела рыдала маленькая девочка, по форме тоже принадлежавшая к Слизерину, явно первогодка. Она просила юношу встать. Кто-то из слизеринских игроков пытался оттащить её от тела, но она отчаянно вырывалась. Её короткие пепельные волосы разметались, скрывая заплаканное лицо, но голос… Хрупкий девичий голос пронзал её уши с громким треском: — Проклятый Гриффиндор, будь вы прокляты! Вы ответите за своё преступление! Ответите! Когда-нибудь ваш факультет обязательно опорочится именем предателя ваших идеалов! Вы перестанете быть такими гордецами! Перестанете! Крики звучали в ушах, как колокол, и желание прижать уши к рукам становилось нестерпимым. Незнакомая девочка, захлебываясь в криках и слезах, всё рвалась к погибшему, по всей видимости, старшему брату. Но чужой взгляд остановился совсем на другой, такой же юной девочке, как и кричащая сейчас. И Фемида почувствовала, как собственное сердце пропустило стук. У неё были большие и полные печали серые глаза. По бледным щекам текли слёзы, а взгляд казался стеклянным, словно она смотрела в никуда. Её более длинные пепельные волосы, такие же, как у кричащей девочки, как у Фемиды, растрепались на ветру, едва скрывая значок Когтеврана. Эта маленькая и печальная девочка была невероятно красива… И так сильно похожа… похожа… Похожа на неё. — Фемида! Мерлин, Фемида, ты слышишь меня?! — громкий голос Рольфа, казалось, пронзил пространство, словно рассекая его. Внезапно картинка начала исчезать. Кроусгроу глубоко вздохнула, словно выныривая из густой толщи воды, и ощутила, как сбилось её дыхание. Что произошло? Она увидела испуганное лицо МакГонагалл, которая держала над ней палочку. Рольф и Невилл, оба очень бледные, склонились к ней, крепко держа за руки. — Фемида… — тихо произнёс Лонгботтом, и, заметив, что Фемида обратила на него свой взгляд серых глаз, нервно улыбнулся ей. Его щёчки, как обычно, слегка покраснели от её взгляда, — всё, она пришла в себя. Всё хорошо. — Фемида, ты как? — Рольф почти тряс её за руку, выглядя крайне обеспокоенным. — Ты как будто потеряла сознание на пару секунд. Мы не знали, что делать. — Я… Я в порядке, — тихо произнесла девушка, осознав, что её колени едва касаются земли. Она поняла, что действительно потеряла сознание. Видимо, именно поэтому парни так сильно испугались и даже не подумали, что она могла их разыграть. — Точно? — спросил Невилл, помогая ей подняться вместе с Рольфом. Он с тревогой всматривался в её лицо, пока Минерва не убедилась, что с ней всё в порядке, и не дала им указание отнести её к мадам Помфри, после чего сама куда-то ушла. Со стороны казалось, будто МакГонагалл бежала отчего-то. — Да, точно, — Фемида кивнула и слабо улыбнулась. Она заметила, как парни обменялись взглядами, явно не поверив ей. Но больше девушка ничего не могла сказать. Она не поняла, что с ней произошло. Что это было? Видение? Но точно не её. И что за две маленькие девочки были там? Кто они? И почему так схожи с ней? Что с ней вообще происходит? Проклятая легилименция.