Щенки

Когда Сэссёмару обернулся, глаза его расширились: Инуяша стоял, поедая гроздями тутовник, и его щёки, подбородок и руки были измазаны соком ягод. Мальчишка не обращал на это внимания, подмурлыкивая под нос свою корявую колыбельную. — Так вкусно, братец! Иди сюда и попробуй! Ты ведь почти поправился! Ханьо рванул к Сэссёмару, уже прямо сидящему на энгаве, протянул к нему чёрные ладошки с иссиня-чёрными ягодами. Тот отшатнулся. — Инуяша. — А? Старший брат не знал, что сказать. В конце концов, ему пришлось молча подхватить мальчишку и, несмотря на глухую боль в плече, на вытянутых руках поднести к колодцу. Старуха, как раз доставшая ведро воды, утёрла лоб рукавом и рассмеялась. Блики солнца, падающие сквозь листву, позолотили её ресницы и волосы. — Ками-сама, это же тутовник! — воскликнула мико весело. — Будешь теперь чумазым ходить, дурачьё! — Чего-о? — протянул Инуяша, у которого следы ягод были не только на руках, но и щеках, и даже кончиках пушистых ушей. Сэссёмару поставил его возле колодца, строго приказал умыться, но, конечно, было уже поздно. Некоторое время ханьо рассматривал почерневшие пальцы и когти, которые не отмывались, сколько бы он не окунал их в ведро с колодезной водой. Старуха продолжала смеяться. — Кхя! Брови Инуяши хулиганисто изогнулись — старший брат уже знал это выражение лица. Ханьо резко вытянул ладошки, собираясь схватить рукава из белого шёлка, а Сэссёмару тут же зачерпнул миску воды и вылил её прямо на голову мальчишки. Тот весело вскрикнул, отряхнулся, как щенок, затем всё-таки изловчился — схватил Сэссёмару за хакама и тут же получил шишку между ушей. К сожалению Инуяши, его ладошки уже не оставляли следов — просто были сиренево-чёрные. — Э-э-э, не красит… — протянул он, потирая голову. — Дурак. Сэссёмару снова подхватил его, присаживаясь на бортик колодца, и притиснул к себе, успокаивая. Чумазые ручки он сжал в своём кулаке. — Перестань. — Нет! Инуяша пытался выкрутиться, сопел, кряхтел, но Сэссёмару крепко держал его, глядя с затаённым весельем и нежностью — веки его были слегка приспущены, сияли огоньки внутри глаз. Устав, мальчишка вздохнул и раскрыл рот. — Не смей, — предупредил старший брат. Но Инуяша кхекнул и потянулся, чтобы укусить. Тогда Сэссёмару отпустил его руки и прищемил пальцами нос...

***

Они ещё долго возились, не замечая, как старая мико поглядывает на них с улыбкой. Каким бы холодным не казался Сэссёмару, она видела в нём лишь мальчика, который спрятал душу под слоем изо льда — и возможно, старуха была права.