Фиалковая звезда

      С того разговора с Анемон-старшей прошло около месяца. Всё это время я пыталась понять, дурачила меня девушка или же на её младшей сестре действительно висело проклятье. В конце концов, проверить всегда лучше, чем бездумно довериться. Поэтому пришлось зарыться в книги и свитки разной степени рассыпаемости и перечитывать их в поисках чего-то о роде вампиров Анемон (если, конечно, такой существовал), проклятьях и в принципе о вампирах, как существах. Что Теа принадлежит к этой расе, можно было и самостоятельно догадаться по излишней бедности и чересчур острым клыкам. Но разве это что-то менялось? Мы всё равно оставались друзьями, кем бы она ни была. Именно поэтому я и окопалась в библиотеке.       Занятия шли полным ходом, а весна вступала в свои права. Это видно было по быстро таящим сугробам, повышающейся температуре, уже прилетевшим особо отмороженным птицам и кое-где появляющимся проталинам со свежей травой. И мне бы очень хотелось проводить всё свободное время на свежем воздухе, однако я каждый день упорно продолжала копаться в библиотечных завалах. Признаться честно, надежда что-то найти уже начинала медленно ускользает, но нельзя же было так просто сдаться! К сожалению, мне пришлось убедиться, что проклятье — совсем не шутка.       — Эй, Лэтти! — Анемон буквально подлетела ко мне, бодро размахивая руками. Да, она полностью отказывалась признавать сокращение «Вай» и придумала это прозвище путём «Вайолет — Лет — Лэтти». Впрочем, я не была против, — пошли искать подснежники, откопайся уже из своих книжек!       Я уставилась на неё, как на идиотку. Мне не послышалось? Эта чокнутая предложила искать подснежники? Да, не декабрь конечно, весна уже, но и не июль! И на территории школы мы эти цветочки вряд-ли найдём — если они и были, то более быстрые ученики наверняка всё повыдёргивали.       — Не смотри на меня так! — Теа обиженно надулась, — в Тёмнолесье они наверняка есть! — в моём взгляде явно повысился градус сомнения в её нормальности.       Тёмнолесьем, чтобы вы понимали, назывался просто гигантский лес к северу от Медной Горы. Мы с Поттером подъезжали к школе с южной стороны, так что не заметили его из-за самой горы. В этом месте обитали, кажется, все возможные тёмные (и не только) твари. Нет, не те, которые в школе учились — они-то вполне разумные — а те, что утратили рассудок и превратились в чудовищ. Ученики ШМГ, являющиеся представителями магических рас, контролировали (или учились это делать) свои сущности. А обитатели Тёмнолесья — уже не могли. Плюс, там росли хищные ёлочки (и не только они). И именно туда хочет потащиться эта ненормальная? Я сильно сомневаюсь, что в таком месте водятся подснежники, только если хищные. Так что Теа собралась там делать? Она что, задумала тихонечко прикопать меня в лесу? Надеюсь, что нет.       — Теа, я поддержу любую твою идею, — начинаю вразумительную речь, на эффективность которой очень рассчитываю, — но ты серьёзно хочешь потащиться туда? — выразительно наклоняю голову и вскидываю брови. Девочка опять дуется, — а ты уверенна, что нас не сожрут? — в лазурных глазах мелькает лёгкая грусть в перемешку с обидой, и мне хочется дать себе по лбу. «И есть за что. Ты только что буквально усомнилась, не являешься ли её ужином. Причём сделала это вслух» — Рори, как всегда, права. Но, чёрт возьми, нас ведь реально могут слопать и не подавиться!       — Я смогу тебя защитить! — уверенно заявляет Анемон. Я замечаю, как сверкнули нечеловеческие клыки. Удивительно, что я не замечала настоящей сущности девочки до разговора с её сестрой, — ну пожа-а-а-аалуйста, Лэтти! Я приготовлю тебе картофельные вафли и глинтвейн! — ух-х-х, с козырей пошла, чертовка. Мне кажется, что я слышу ехидный смешок Рори, когда взвешиваю опасность и любимые вафли. Стоят ли они того? Могу ведь и сама сделать… Но вдруг вдалеке от других удастся поговорить с Теа о её происхождении и проклятье? Пожалуй, стоит попробовать.       — Ладно, чокнутая моя, — закатываю глаза и откладываю в сторону книгу, — но только не забудь взять с собой достаточно необходимых вещей. В походы ходила? — получив отрицательное мотание головой, страдальчески вздыхаю. Ну и какой чёрт дёрнул меня согласиться? Теперь же придётся самой собирать всё необходимое, а это отнимет слишком много драгоценного времени! Однако, слово не воробей, так что с трудом выдавливаю:       — Сборы возьму на себя, можешь выбирать время, — и тут же чуть не падаю со стула от налетевшего радостного вихря. Как ребёнок, ей-богу. Ах да, это же ребёнок, — ладно-ладно, а теперь иди делать вафли. И помни: будет меньше десяти — никуда не пойду! — вскидываю подбородок и слегка надуваюсь, как от важности. А что? А ничего, я тоже могу вести себя по-детски. Особенно с теми, с кем невероятно комфортно — как, например, с Теа.       — Понял, принял, исполняю! — шутливо отдав честь, Анемон ретируется из библиотеки, а я, окинув тоскливым взглядом любимое местечко в мягком кресле, с кряхтением поднимаюсь из насиженного гнёздышка. Охх, спина болит, как после сна на полу! Прохрустев задревеневшими конечностями, отправляюсь паковать рюкзак. В конце концов, раз втянулась в авантюру, должна хоть подготовиться.       Вообще-то, озвученная для Теа причина была идиотской: вафли я и сама могла приготовить. По определённым часам кухня была в полном распоряжении учеников, так что порой из этого помещения тянуло дымом, гарью и ещё много чем. В остальное время, впрочем, там тоже можно было что-то приготовить — повара могли выделить местечко «под залог» (типа, отдаёшь какую-то важную вещь или деньги, а если что-то испортишь, то, пока не приведёшь в порядок, не получишь обратно). Так что вафельки, с учётом знания рецепта, вполне могли стать моим ежедневным блюдом. Однако, увы — от моих навыков готовки раньше страдало всё: мультиварки, столовые приборы, блендер, духовка… Один раз, находясь в гостях у бабушки, захотела посреди ночи чай попить, а у неё была газовая плита, которая зажигалась с помощью спичек… Вот так я чуть не взорвала квартиру. Впрочем, за последнее время мои способности стали вполне сносными, иначе и национальный героя, и я сама, были бы давно и прочно мертвы.       Да, причина была глупой. Но мне так хотелось, чтобы кто-то сделал что-то для меня! Такую простую вещь — просто приготовил еду. Но, увы, никого кроме Теа попросить об этом было невозможно — у Гарри готовка почему-то ассоциировалась с Дурслями, за Блэка всё делал домовик, а никого из магов я больше не знала (Ньют не в счёт). Не Кощея же просить! Так что, пожалуй, обмен был равноценен — тепло в виде картофельные вафель на присутствие и участие в безумном приключении.       Размышляя о причинах своих, порой, казалось бы, детских поступков, дошла до гостиной Тёмных. Обычно в этом месте я надолго не задерживалась — только спала и одевалась — предпочитая рыться в библиотеке на предмет информации о вампирах. Бесполезно, кстати. За всё прошедшее время удалось найти только пару книжек об их особенностях (но там, вроде как, не было ничего нужного), общую характеристику расы и прочую ерунду. Было несколько обидно.       Собирать рюкзак пришлось со всей тщательностью: сто проверок, максимально детальный список и перетряхивание памяти на предмет информации, что брать в поход. Задолбалась я невероятно, и уже успела пожалеть о столь маленькой цене — стоило запросить не только вафли. Но, пожалуй, откажись я, эта дурочка утряслась бы в Тёмнолесье одна, а потом её труп нашёлся бы обглоданным и разорваным где-нибудь далеко-далеко от школы… А теперь мы попрёмся вместе, и трупов будет два. «Не волнуйся, может, всё не так плохо» - приободрила Рори. Спасибо ей, что всегда поддерживает.       Однако, боюсь, в этот раз такой оптимизм излишен — это вам не на прогулочку до магазина сходить (хотя, помнится, меня в такой прогулочке один раз чуть пять раз подряд не прибили). Это, ёпт, приключение в духе то ли «Индианы Джонс», то ли «Властелина Колец». И даже не знаю, что хуже.       На следующий день — воскресенье — Теа вручила мне приятно пахнущий контейнер и горячий термос. Отлично, все указания выполнила. Причин откладывать наше самоубийственное приключение не было, так что, повздыхав, протянула Анемон её рюкзак — не одной же переть! Девочка радостно прыгала вокруг, пока я пыталась вспомнить, не забыла ли чего, и найти менее безлюдный маршрут. Эх, завидую её безмятежности! Сама-то психую, будто никогда не нарушала правила. Впрочем, этот раз действительно другой.       — Идём уже, — злясь на собственную трусость и дурость, бурчу я, — так весь день пройдёт, — дёргаю Анемон за лямку рюкзака, чтобы не потерять. А то ведь вина сожрёт, что не остановила свою дурочку.       — Ладно-ладно, Лэтти, не злись! — на безмятежном лице, как всегда, широченная и абсолютно счастливая улыбка. Чёрт. Не злюсь — не возможно теперь, — я так рада, что ты идёшь со мной! Выходит, всё же беспокоишься, что одна я потеряюсь? — лукавый огонёк в лазурных глазах заставляет возмущённо фыркнуть. Мы, тем временем, уже покинули школу и почти подошли к границе леса. Сегодня он кажется ещё более жутким, чем обычно, поэтом у невероятно сильно хочется плюнуть на все и развернуться.       — Я иду ради вафель, — вздёргиваю нос и отворачиваюсь, слегка надувшись. Легко, так легко. Словно сейчас я просто ребёнок, как в прошлой жизни, и нет ответственности за себя, Гарри и (в данный момент) эту дурочку. И нет ни непонятных планов Дамблдора, ни опасности, подстерегающей каждую минуту, стоит расслабиться. Нет неопределённости и страха за завтрашний день. Как будто действительно можно без опаски ввязываться в приключения, не беспокоясь о последствиях. Возможно, я иду ради этого ощущения. Но, как бы то ни было, Теа об этом знать не стоит.       На мою реплику вампирша хмыкает, но эту тему больше не развивает, с любопытством вертя головой по сторонам. Мы уже вошли в лес, и высокие, пусть пока и не густо растущие, тёмные деревья заставляют невольно напрячься. Внутри тревожно сворачивается тугой комочек. Это определённо была плохая затея, думаю я, доставая из рюкзака ярко-красный клубок. Осталось ещё несколько таких, но на слишком большое расстояние их не хватит, так что надеюсь, что подснежники мы найдём быстро.       — А что ты делаешь? — по-птичьи склонив голову, интересуется Анемон, когда я начинаю наматывать нить на дерево. Она что, сказки не читала? Насколько я помню, во многих герои именно так делали, чтобы не потеряться. Правда, настолько яркая нить может привлечь кого-то, встречи с кем лучше избегать, но… Надеюсь, мы достаточно удачливы, чтобы этого не произошло.       — Гарантию, что мы не потеряемся, — с этими словами заканчиваю последний узел и всучаю клубок Теа. Пусть тоже вклад вносит, а то всё я делаю! — ну что, мы идём вперёд или стоим на месте? — недовольно вскидываю бровь.       В ответ получаю лишь весёлый смешок и привычную улыбку. Внутри тепло, а напряжение медленно отпускает. В конце концов, ничего же не должно случиться? А если мы на что наткнёмся, заклинания в помощь. Ага, размечталась, дорогуша. Когда это у тебя всё было нормально?

***

      — Беги, дура! — ору я, перепрыгивая через поваленное дерево и ненадолго останавливаясь, готовая в любой момент вновь сорваться с места. Вот только все зависит от того, в какую сторону побегу.       Анемон застыла в двадцати метрах, не сводя испуганного взгляда с приближающегося к нам существа. Навскидку нельзя было сказать, что это за хтонь, но вроде оборотень. Не важно. Не до этого. Один вопрос: если это оборотень, хули он сейчас тут делает? Сегодня же… а, нет. Сегодня полнолуние. Надо было проверить, чёрт! Вот мы дуры! «Поддерживаю. Теа-то ладно, но ты! Взрослая, а мозгов — ни-фи-га!». Заткнись, Рори. Потом нотации почитаешь, если выживем. А это под большим вопросом.       Девочка не двигается. Её от страха, что-ли, парализовало? Кидаю быстрый тоскливый взгляд на путь, по которому можно сбежать… и, развернувшись, тороплюсь к Теа. Одновременно с этим оборотень срывается с места.       Сердце на секунду застывает, но тело продолжается двигаться — я успеваю отдёрнуть Анемон, но коготь задевает меня. Из-за плотно сомкнутых губ вырывается жалкий всхлип, но я стараюсь не обращать на боль внимания и упрямо тащу всё также не двигающуюся подругу за собой.       Конечно, пытаться убежать от оборотня, тем более, устав от долгого похода — бесполезно. Но это не мешает пытаться. Теа тяжёлая, но на адском коктеле страха и какого-то больного азарта я это почти не чувствую, подбегая к дереву. Чудовище, неудачно приземлившееся после прошлого прыжка, уже встало и вновь приготовилось к атаке.       Чёрт! Я не успею даже сама на дерево запрыгнуть, не говоря уж о зависшей Анемон! Разворачиваюсь, вытаскивая купленную всего-то неделю назад — когда сдала теорию — палочку. Кедр и сердечная жила дракона, одиннадцать дюймов. Не подведи, прошу!       — Экспульсо, — взмах палочки, чёткий и уверенный. Нельзя ошибиться — шанс один. Голос не громче шёпота — сил на большее нет, и остаток итак нужно экономить. А орать, даже на эмоциях, нельзя — вдруг ещё кто припрётся.       Заклинание ударяет в землю рядом с чудовищем, и его отбрасывает метров на десять. Во все стороны летят ветки и комки грязи и снега. В нас тоже что-то попадает, но всё равно. Убираю палочку в карман, глуша всхлипы боли — пострадала привычная для этого действа рука, а я забыла. Мне страшно, больно и до ненормального весело. Изо рта так и рвётся истерический смех, но я сдерживаюсь и, пытаясь успеть до того, как зверь очухается, подталкиваю Теа наверх и лезу сама. Девочка уже пришла в себя и явно не собирается умирать — вон как быстро ползёт. Скидывать рюкзак времени нет, и я пытаюсь подтянуться вместе с ним. Это было бы легче, если бы рука не пострадала. Но что имеет, то имеем.       — Вингардиум Левиоса! — чувствую, как тело само поднимается вверх. Тянет его рюкзак — очевидно, Теа применила заклинание на него. Молодец. Вскоре я оказываюсь напротив очень удобного дупла — места на двоих хватит, если потесниться. Деревья-то ого-го. Хватаюсь за ближайшую ветку и держусь изо всех сил — «Левиоса» ещё действует, а улетать в космос не хочется.       Вскоре Анемон заползает на одну ветку со мной и кидает в дупло «Люмос». Шарик света озаряет абсолютно пустое убежище, и мы с облегчением выдыхаем. Получится переждать ночь. Девочка отменяет заклинание и заталкивает меня внутрь, после залезая сама.       Находиться в дереве до жути странно, но после попадания в тело Вайолет странности окружают меня так плотно, что уже ничто (почти) не удивляет. Стараюсь устроиться поудобнее, но задевают стенки дупла рукой и сдавленно шиплю. Теа, до этого высовывающаяся из окна, с тревогой оглядывается.       — Прости. Сильно болит? — Анемон начинает рыться в рюкзаке, а я киваю, — прости. Это моя вина.       — За что ты извиняешься? — нет, мне, конечно, ясно — это из-за неё я пострадала. Но, всё же, это было не её желанием, а моим, так что вины Теа в случившемся почти нет. Однако моё злое «я» настаивает на том, чтобы понаслаждаться чужим самобичеванием чуть подольше.       — Я обещала тебя защитить, но не смогла, — Анемон поднимает полные слёз и вины лазурные глаза, а я теряюсь. Ладно, ребёнок, прости. Мне стыдно за то, что желала тебе помучиться виной, — из-за меня ты пострадала! Не надо было тащить тебя с собой! Не надо было вообще идти в этот поход! — и она разревелась.       Вот тут я, честно говоря, прифигела. Пострадала я, а ревёт она? Понятно конечно, испуг, но не из-за этого же? «Дура, — припечатывает Рори, — она о тебе беспокоится». Аааа, это, конечно, всё меняет. «Не язви».       — Эй, Теа, ты чего? — неловко пытаюсь приобнять подругу. Ну не умею я людей успокаивать! — Всё нормально, ты не виновата. Давай лучше вещи распаковывай, где-то в моём рюкзаке была аптечка.       Отвлечение срабатывает — Анемон торопливо перерывает рюкзак и достаёт бинты, обеззараживающее и бадьян.       — Отлично, теперь сними с меня одежду, — эх, а я не откажусь оказаться в такой же ситуации через пару лет… Просто ради того, чтобы смутить Теа. Весело же! — сперва обеззараживающее, только потом бадьян! — предупреждающе прикрикнула я, чуть морщась от боли.       Подруга послушно выполняет все указания, достаёт спальники (да, я добыла даже их) и еду. Отлично, теперь можно подкрепиться! Страх медленно отпускал, а вот усталость, напротив, возвращалась. А лучший способ от неё избавиться — поесть и поспать. Но придётся довольствоваться первым — я собираюсь устроить допрос, раз уж Теа всё равно никуда не сможет сбежать. Во всём надо искать пользу!       Однако, пока девочка ест, не хочется её дёргать, так что я прокручиваю в голове воспоминания о сегодняшнем дне, стараясь понять, почему мы оказались в таком положении.       Вообще, сначала всё было довольно неплохо — мы неспеша углублялись в лес, беззаботно болтая ни о чём и прыгая через попадающиеся на пути лужи наиболее забавным способами. Даже сальтуха разок получилась, кстати. Подснежники, кажется, были всего лишь предлогом, чтобы меня вытащить — особо их не искали, но мне было всё равно. Подруга, термос с глинтвейном, вкусная еда и свежий воздух — что ещё нужно для счастья? Только надёжный сопровождающий и ответы на вопросы, но первого не имеет, а для получения второго нужно немного подождать.       Удивительно, но к вечеру не было никаких результатов, и это уже начинало напрягать — с течением времени я стала больше оглядываться, и полное отсутствие искомых цветочков было очень странным. Как будто под землю все попрятались, ей-богу! Да при углублении в лес света стало гораздо меньше — ели, всё-таки, а не сосны.       — Теа, давай развернёмся, — хрипло от страха прошу я, когда от нежданно раздавшегося шороха сердце чуть из груди не выпрыгивает. Внутри что-то сжимается, а ощущение, что кто-то наблюдает, не отпускающее последние полчаса, ситуацию не улучшает.       — Да не волнуйся! — беззаботно отвечает девочка, но я чувствую — она тоже нервничает. Ох, Теа-Теа, если что-то случится, я тебя прибью! Запасы моих нервных клеток не настолько велики, чтобы их так тратить! — Всё нормально! — кого она пытается в этом убедить? Но я не настаиваю, чувствуя, как от страха подкашиваются колени. Теа, у тебя есть какой-нибудь экстренный план? Прошу, скажи, что да!       Мы продолжаем идти вперёд, хотя хочется развернуться и перейти на бег, вернуться в замок и покаяться директору. Наверняка наше отсутствие уже заметил хоть кто-то — Майя о младшей сестрёнке слишком сильно печётся, чтобы надолго выпустить из своего поля зрения. Гарри, опять же, за мной обычно хвостиком ходит. Чёрт, пожалуйста, пусть нас найдут!       — Замолчи! — от вопля Теа я чуть не падаю. Что, блять, происходит?! — замолчи, замолчи, замолчи! Не смей так о ней говорить!       Уж не знаю, к кому она обращалась, но орать а Тёмнолесье, да ещё и под вечер — идея, градус идиотности которой просто зашкаливает. И в этом мы убедились, когда очень близко раздался вой, а через пару секунд, которых не хватило на то, чтобы сориентироваться, из кустов вылетело нечто, напоминающее смесь волка и человека.       Ну а то, что произошло дальше, всем уже известно. Но вот что меня мучает: разве могла я, предельно осторожная, забыть о полнолунии? А могла ли Теа просто так закричать? Повторюсь: что, блять, происходит?! Похоже, реально придётся устроить подруге допрос, чтобы знать, чего ещё ждать. Лучше уж подготовиться, чем как в этот раз.       Однако придумывать, как узнать всё помягче, не пришлось. Анемон сама начала непростой разговор.       — Слушай, Лэтти, а если бы ты узнала, что кто-то близкий тебе проклят на вечные неудачи, что бы ты сделала? — девочка неуверенно ёжится, а её слова на секунду вводят меня в ступор. Неужели мне нужно просто ответить, чтобы наконец узнать то, что искалось в библиотеке почти месяц?       — Постаралась бы найти, как снять проклятье, — честно отвечаю, не вижу смысла лгать. Вообще-то, я это уже целую вечность делаю! Без результатов, правда, но с энтузиазмом и упоротостью, то есть, упорностью!       — А если такого способа не существует? — солнце, скажи прямо. Хватит ходить вокруг да около, я устала и хочу спать. Ты, кстати, так меня и не покормила.       — Решение, дорогая моя, существует всегда. На любое действие есть противодействие, а на любое заклинание — контрзаклятье. Даже на «Аваду», причём живой пример уже давно мне знаком, — ой, чёрт, чуть не проболталась! Вот поэтому не люблю разговоры по душам — секреты на раз-два выбалтываются, — но даже если решения нет, — продолжаю, чуть переведя дыхание, — я останусь рядом. Неудачи не так болезненны, если делишь их с кем-то, верно? — пытаюсь улыбнуться так же ярко, как умеет Анемон. Не знаю, получилось ли, но я вижу робко дёрнувшиеся уголки губ и распрямляющиеся плечи.       — Лэтти, я тут хотела поговорить, — Теа мнётся, а мне остаётся только ждать, пока она пересилит себя и продолжит:       — Мне нужно очень много рассказать! Во-первых, ради этого я и притащила тебя сюда, прости! — очевидно, не только гении мыслят одинакого, у дураков тоже идеи сходятся, — во-вторых, я вампир! — она зажмуривается, он через секунду приоткрывает один глаз. Это выглядит настолько мило, что я не могу удержаться от весёлого смеха, — эй! Это правда! — она обиженно надувает щёки.       — Я знаю, — отсмеявшись, легко провожу рукой по волосам подруги и слегка их взъерошиваю. Ну прелесть же! — но неужели ты думаешь, что мне не всё равно? Человек ты или вампир — ты в любом случае моя лучшая подруга! — улыбаюсь, чувствуя, что мне хорошо, не смотря на обстоятельства, — а что ещё?       — Я… действительно проклятая на неудачи, — набравшись смелости, выпаливает Теа, и, не давая себе отступить, продолжает:       — Это проклятие распространяется и на всех тех, кто мне дорог! — она нервно закусывает губу, слегка отвернувшись в ожидании моей реакции. Ох, Теа-Теа, начинай уже мне доверять!       — А откуда оно взялось? Пробовали снять? Если да, то какими способами? Как работает? Насколько часто проявляется? Большой радиус действия или нет? Сильно опасно или не особо? — уж не знаю, чего Анемон ждала, но точно не такого шквала вопросов. Но я уже задолбалась вести бессмысленные поиски! А так хоть какую-то информацию получу.       — История его появления очень… сложная, — помявшись секунду, девочка продолжает:       — Мой отец был вампиром из довольно древней семьи. Но каким-то образом полюбил мою маму, хотя она была человеком, и у них родилась Майя. Дедушка был очень зол, но признал её, оставив право быть вампиром — наследников-то не было. А отцу запретил приближаться к маме, — я слушала очень внимательно, потому что узнавать о Теа что-то новое, пусть даже и не позитивное, было очень и очень интересно, — но, несмотря на запрет, родители снова встречались, и у них появилась я. В этот раз дед бушевал куда сильнее, и грозился лишить нас обеих вампирской крови, то есть выжечь её. Но он как-то подозрительно попался в руки магглов… И от опытов сошёл с ума. По крайней мере, так говорят, — уточняет девочка, а я радуюсь и удивляюсь её сообразительности, — так вот, главой семьи стал мой отец. И на первый день рождения младшей дочери он решил устроить грандиозный пир, — Теа вдруг грустно усмехнулась, — там кто-то из недругов и наслал на меня проклятье «Звенящих Слов». Оно заставляет слышать голос, говорящий о грядущих неприятностях. Обычно жертвы этого проклятья сходят с ума, — Анемон ненадолго притормозила, переводя дыхание. А я в то время пыталась вспомнить в какой же новелле встречалось нечто похожее. Вроде как, там даже было решение… пусть и очень неправильное, в ущерб другим. Эх, память моя дырявая!       Тем временем, Теа готова была продолжать:       — Виновника так и не нашли, — а вот это странно. Я поставила себе мысленную пометочку разузнать об этом поподробнее, — а присутствующий на том пиру прорицатель сказал, что проклятье снять можно, только если выжечь кровь, и сделать это нужно до заката того дня. Естественно, отец отказался — как это, его дочь и простым человеком будет! — девочка вздыхает, — с тех пор я часто слышу этот голос, и всё, что он скажет, сбывается, даже если касается не самой меня, а близких людей. Пожалуй, это всё.       Я молчу, пытаясь разложить информацию по полочкам. Выходило не шибко складно, но уже что-то.       — Получается, тогда в лесу голос что-то тебе сказал? — уточняю, с любопытством наклонив голову. Не то чтобы я была ярым исследователем, но узнать наконец хоть что-то об этом проклятии было очень важно.       — Да. Он говорил, что ты отвернёшься от меня, когда узнаешь правду, — девочка неловко улыбается, а я весело фыркаю. Может, с помощью этого примера удастся убедить Теа, что с голосом в голове вполне можно бороться. Вдруг получится обойтись простой психологией, без жутких кровавых ритуалов и прочей магии? Было бы замечательно.       — Как видишь, даже проклятье может ошибаться. Я где-то читала, что всё зависит от того, во что ты веришь. То есть, если ты убедить себя, что голос в голове исчезает, он перестанет быть для тебя заметным. Вроде как такое называется психосоматикой, но я не уверенна, — ещё бы мне быть уверенной: про эту тему лишь мама порой говорила, злясь на мои частые болезни, которые, по её убеждению, возникали из-за этой психосоматики. Так что не знаю, правильно ли поняла значение этого, но и Теа не знает, так что может сработать.       В ответ на сказанное мной девочка молчит, и я не собираюсь её дёргать — пусть отдохнёт, нам ещё выбираться отсюда… Так и не поев, медленно засыпаю, сражённая усталостью и переживаниями.

***

      На следующее утро, когда мы проснулись (всё так же в обнимку, кстати) оказалось, что ночью нас нашёл злой, как сотня мантикор, директор, после чего собственноручно доставил в медпункт. Там мою руку осмотрели, повертели, потыкали палочками и оставили как есть, вынеся такой вердикт: «Пациент скорее жив, чем мёртв, в лечении не нуждается». Хотя, если я правильно вычленила из гневной речи приехавшего Альфарда, Кощей собирался спорить. Однако сам Блэк заявил, что лёгкие боли могут стать отличным уроком на будущее. А я разозлилась.       Какое право этот человек имел вмешиваться в мою жизнь? Мы были союзниками, не более! Я могла в любой момент разорвать все наши связи — никаких контрактов подписанно не было, договоры не заключалась. Так какой, собственно, подгоревшей булочки он лезет?!       Да, возможно, подобное отношение могло показаться чёрной неблагодарностью после всего, что Блэк сделал для нас с Гарри. Однако, если он рассчитывал на какую-то оплату, то стоило обозначить всё заранее. И, да, то, что я к нему в какой-то степени привязалась, не отменяет одного простого правила — меняться в угоду кому-либо, лишать себя свободы, подчиняться, я не стану ни-за-что. Даже если от этого будет зависеть благосклонность нашего с Поттером благодетеля.       Естественно, высказывать всё это в лицо Альфарду я не стала — инстинкт самосохранения, в последнее время словно взявший отпуск, вернулся и неприятно подзуживал чуть ли не при каждом шаге. Это адски бесило, но помогало не превратиться в истеричку, с любого слова вспыхивающую, словно сухой лист.       Из-за невозможности наорать на Блэка терпеть поток моих возмущений пришлось единственному человеку, которому можно было доверить всё это — Теа. Да, не Гарри. Во-первых, он очень обидился на то, что я отправилась в наше приключение без него, да и вообще в последнее время начала отдаляться. Хотя его можно было понять, но такое собственичество бесило — у меня тоже есть своя жизнь! Да, конечно, я и сама порой так себя вела, но это как всегда — себе прощаем, другим запрещаем. Ну, а во-вторых, Поттер всё же оставался ребёнком, причём привыкшим слушаться старших. Гарри не понял бы, почему я так злюсь даже на малейший контроль со стороны Альфарда, так что ему пока не стоит знать. Нельзя, правда, было сказать, что я не мучилась из-за нашего отдаления, но так уж складывались обстоятельства.       А вот Анемон вполне может и выслушать меня (что она и делает уже в который раз), продолжая что-то вычислять на, кажется, уже тысячном по счёту черновике. Дело было в том, что после нашего разговора Теа решила самостоятельно заняться поиском способа снять проклятье и вроде что-то даже получалось, пусть процесс и шёл невероятно медленно. Пожалуй, стоит изучить записи девочки и посмотреть, вдруг смогу что-то изменить и улучшить.       — Лэтти. Лээээти! — пока перед носом не щёлкнули пальцами, я никак не могла отвлечься от своих мыслей, но после него игнорировать подругу уже не получалось. И чего, интересно, ей на этот раз надо? Хотя, стоит признать, даже от самых глупых просьб Анемон я получала некоторое удовольствие. В конце концов теперь, когда с Блэком мы вроде как в ссоре, а Гарри дуется по какой-то надуманной причине, только с ней (ну и с Рори, конечно) я и могла общаться. Впрочем, этого удивительным образом радовало.       — Ммм? — в горле пересохло, так что говорить совсем не хочется. Да, на улице уже почти жара — каким-то образом климат внутри погодного купола слишком резко сменился, и теперь — под конец весны — в окрестностях ШМГ царило почти полноценное лето, — какая у тебя идея на этот раз, чокнутая ты моя? — кстати, удивительно, но Теа на это прозвище совсем не обижалась. Очевидно, из-за его оправданности.       — Ничего такого я не задумала! — девочка притворно невинно опускает глаза, а я подавляю желание их закатить. Ну да ну да, верю, — я лишь хотела спросить, когда у тебя день рождения, — Анемон выжидающе смотрит мне в глаза, явно требуя ответа.       А я теряюсь. Как-то так вышло, что времени узнать подобные мелочи совсем не было, да и раньше никто не стал бы меня поздравлять. Поэтому я не имела ни малейшего понятия, когда родилась в этой жизни. Мдааа, проблемка!       — Не знаю, — говорю, как есть. Что уж тут скрывать? — мои родители ненавидели меня за магию, — хотя тут, возможно, кроется более глубокая причина, но размышлять об этом сейчас явно не лучшее решение, — поэтому я никогда не отмечала день рождения. Так что даже не знаю, когда он.       — Как так?! — восклицает Теа, в ужасе на меня уставившись. Не уточняю, к чему именно относится её удивление: к отношению моих родителей или же такому глупому незнанию, — давай тогда мы придумаем тебе дату только твоего праздника? — вообще-то, я не совсем понимаю её задумку, но звучит это интересно.       — Вообще-то, можно было просто попросить у мистера Блэка документы, — я слегка насмешливо вскидываю бровь, наблюдая, как Анемон надувается, — но давай. Так даже интереснее.       — Отлично! — захлопала в ладоши девочка, — тогда давай! — блин, у меня ощущение, что это не мой праздник, а её. Но, как говорится, чем бы дитя не тешилось…       — Хммм, — с притворной задумчивостью прикладываю палец к губе. На самом деле, я знаю, какую дату назвать: тот день, в который родилась я. Не Вайолет, а я. Это не является хорошим решением, но почему-то оно кажется правильным, — я выбираю… тридцать первое октября! — да, знаю, дата Хэллоуина. Но что поделать, в прошлой жизни родилась я именно в этот день, ровно в полдень.       — Что?! — Анемон удивлённо на меня уставилась, заслужив в ответ непонимающий взгляд. Заметив его, она поясняет:       — Это дата моего дня рождения. Нет, нет, стой, подожди! — Теа выкидывает ладонь, заметив, что я собираюсь что-то сказать, — не нужно ничего менять! Я буду очень рада, если мы будем праздновать в один день! — девочка солнечно улыбнулась, и я ответила ей тем же. Так приятно…       Будет очень тяжело расставаться, когда придётся ехать в Хогвартс. А может, ну его? Хотя… признаться честно, мне невероятно хотелось этого захватывающего чувства опасности и риска, когда ты ходишь по лезвию ножа и можешь в любой момент поскользнуться. Если в Хоге будет хоть в половину так оживленно, как в канон, то я хочу урвать свой кусочек подобных ощущений! И да, пусть порой и накатывала апатия вкупе с мыслями «как же я хочу жить нормальной, спокойной жизнью!», «за что мне все эти приключения?!» и «почему я продолжаю это делать? Можно же просто жить тихо и в безопасности!», жажда чего-то опасного и вызывающего истерический восторг никуда не исчезала. Однако расставаться с так полюбившеймя подругой не хотелось. А ведь нам осталось всего два с половинкой года…       — Теа… — неуверенно зову девочку, вновь что-то пишущую на листке. Я даже начинаю немного жалеть, что натолкнула её на ещё какую-то мысль, но потом одёргиыаю себя, — ты же знаешь, что мне придётся уехать в Хогвартс после третьего года? — уточняю, надеясь на понимание, хотя осознаю — вряд-ли Анемон обрадуется подобной новости.       Девочка замирает, а потом медленно поворачивается. И, признаться честно, от непонятной эмоции на дне лазурных глаз мне становится несколько не по себе.       — В таком случае, я поеду с тобой! — уверенно заявляет Теа, а страшное выражение лица, так напугавшее меня секунду назад, пропадает. Передо мной снова милая и улыбчивая подруга, но тот взгляд… не забыть.       Я сильно сомневаюсь, что у девочки получится попасть в Хогвартс, не запутав себя кучей клятву, обетов и обязательств — она вампир, а магические расы в Англии не приветствуются. Но спорить кажется себе дороже, так что я молча принимаюсь за изучение почеркушек Теа, которая опять куда-то унеслась. Надеюсь, она хоть еду принесёт, потому что мозги совсем не работают, отказываясь выдавать решение нашей проблемы. А еда всегда помогает.       Через полчаса, так и не дождавшись возвращения Анемон, я страдальчески вздыхаю. Ну чтож, придётся идти самой. Плетясь к кухне, я старалась вспомнить, какое же решение было у схожей проблемы в прочитанной мной новелле, но даже название той книги вспомнить не могла! Только что-то, связанное с одинаковыми именами и датами рождения…       И тут меня прошибает, словно током. Действительно! Даты рождения! Пока не знаю, как это использовать, но, наверно, можно попытаться перезавязать проклятье на меня? Уж я-то не повешусь на какой-то там голосочек в голове, тем более что опыт работы с ними имеется. «Нет, Вай. Это совсем другое, и лучше бы тебе никогда не узнавать, насколько страшно проклятье «Звенящих Слов». Здоровее будешь, и физически, и психически». Пожалуй, в таком деле стоит довериться Рори. Но как же хочется помочь!       Растороенная, я тащусь в кабинет директора. Думается, он в курсе ситуации, а в силу своего возраста может и решение знать. В любом случае, попытка — не пытка. А вот отсутствие результатов убивало.       — Здравствуйте, можно зайти? — робко приоткрыв дверь, интересуюсь я. Пожалуйста, пусть будет можно! — мне ненадолго, но это очень-очень важно, — делаю привычный невинный вид, отработанный на учителя моей школы. Действует безотказно, проверенно.       — Заходи, заходи. Куда уж я денусь, — после этих слов следует настолько страдальческий вздох, что я невольно усмехаюсь, — ну чтож, я слушаю, — слегка подавшись вперёд, мужчина устроил подбородок на сплетённых пальцах и внимательно уставился на меня. По спине пробежали мурашки, но пришлось взять себя в руки и заговорить:       — Господин директор, вы же знаете о ситуации Теа Анемон? — получив утвердительный кивок, продолжаю:       — Так вот, мы с ней ищем способ снять проклятье, и мне в голову неожиданно пришла идея, вот только как воплотить её, придумать не получается. Не могли бы вы мне помочь? — умоляюще смотрю на Кощея. Ну блин, директор, согласитесь! И репутация школы не пострадает, а то ведь могу тако-о-о-о-ое выкинуть…       — Давай тогда рассказывай про свою идею, у меня не так уж и много времени, — ага, знаю я это «не так уж и много времени». На казино не хватает. Впрочем, Кощея можно пожалеть — школа и игорный дом, даже не знаю, что хуже…       — В общем, — стремительно затараторила я, — у нас совпадают дни рождения, и я решила, что это можно использовать для передачи проклятья другому. А уж с голосом в голове я справлюсь. Ну так что, это возможно? — нетерпеливо дёргаюсь, не в силах просто ждать ответа. Прости, Рори, но я всё же задам этот вопрос специалисту. Хотя мнение обскура все ещё оставалось важным, Кощей с высоты своего опыта наверняка мог сказать больше.       — Это возможно, — тянет мужчина, задумчиво постукивая пальцами по столу. Я, чуть не грохнувшись в счастливый обморок от такого ответа, невольно пытаюсь вспомнить азбуку Морзе. Да, и такое знаем, — но, боюсь, такое решением будет через чур плохим. На тебе итак висит слишком многое, — от внимательного взгляда золотых глаз хочется передёрнуть плечами, что я и делаю. Но разве он прав? Что это на мне висит? Вроде как ничего.       — А какой тогда выбор? Теа плохо, а значит — плохо мне. Я хочу помочь! — последнее выкрикиваю почти в отчаянии. Вообще-то, не помню, когда так сильно за кого-то волновалась. И, когда так волновались и заботились обо мне, я тоже не помню, и не хочу терять это.       — Успокойся, — восхищаюсь людьми, которые способны одним словом охладить человека и заставить его угомониться. Господин директор был как раз из таких, — я не говорю, что выхода нет. Просто тебе нужно ещё поискать. И, предвещая твой вопрос, могу только дать стартовую формулу, — с этими словами он берёт какой-то листочек и следующие полчаса что-то там чертит и пишет. Я же пытаюсь запомнить что-то, глядя на всё это вверх ногами. Получается относительно нормально, но стоит представить, как много придётся придумать, если это только стартовая формула, сразу хочется забыть и побидься головой о стол. Однако, ради первой материальной подруги в этом мире стоит постараться как следует.       — Вот, держи, — Кощей вручает мне листок с таким количеством надписей и зарисовок, что хочется присесть и уточнить, точно ли у нас что-то получится. Просто это даже сложнее, чем черчению, — не удивляйся так. Это же сложное волшебство, сильно выше школьного уровня, — спасибо, дядь, успокоил!       Поблагодарив, я выхожу из кабинета, страдальчески вздыхаю и возвращаюсь в библиотеку. Кажется, скоро я оттуда даже на уроки выходит перестану, пока меня к Кощею не вызовут. Ну а чо, дружба требует жертв. Добираюсь до своего привычного уголка, плюхаюсь на скрипнувший стул и начинаю разбираться, что ещё придётся сделать, чтобы ритуал получился. Надеюсь, всё получится.

***

      — Готова? — спрашиваю у Теа, которая замерла с занесённым над запястьем ножом. Девочка, облачённая в ритуальные (из льна грубой обработки и с причудливой рунной вышивкой) одежды, на которые пришлось потратить месяц (и это при том, что я почти не спала), твёрдо кивает.       Разобравшись примерно с половиной ритуала (хрен знает, как мне удалось уяснить то, что написал Кощей — все эти формулы были выше моего понимания), я поняла, что дальше в одиночку не продвинусь. Почему-то казалось, что тут сможет помочь только человек, знакомый с магическим миром с детства. Так что пришлось позвать Теа и признаться, что растрепала всё директору, причём ещё полтора месяца назад. Как же, чёрт возьми, хорошо, что школа на лето не закрывалась — дети учились весь год полностью, зато могли брать отпуск по сумме до месяца в любой момент года. И как же хорошо, что Анемон не разозлилась, а наоборот — растрогалась и присоединилась к мозгового штурму.       Стоит сказать, с её наработками и знаниями процесс пошёл быстрее, и вскоре удалось вычислить всё необходимое для ритуала. Потом оставалось только подготовить это, но денег на ингредиенты для зелий, ткань для ритуальных одежд и прочее хватило.       И вот теперь, в день, когда всё началось — родилась Теа, родилась я, было наложено проклятье — мы стояли… а хрен знает, где мы стояли. Просто какая-то пещера, чей магический фон понравился Рори, а я постаралась объяснить Анемон, почему здесь, а не в любой из сотен других неисследованных под школой.       Обе — в ритуальных одеждах, с распущенными волосами и размалёванные, как какие-то индейцы (ритуал требовал кучу всяких разных рун и на участниках, и на их одеяниях) — напряжённые и слегка дрожащие от страха. Сегодня всё, связанное с этим проклятьем, должно закончиться. Иначе все закончится уже для нас обеих — одна ошибка и кабзда — и всех в радиусе двадцати километров. Уж не знаю, как Кощей такое разрешил. Видимо, совсем в нас не сомневался.       — Тогда начнём! — усилием воли заставляя голос не дрожать, начинаю читать заклинание. На латыни, мать его. Чувствую, как сознание начинает расплываться так, что уже не помню значения слов — только их последовательность и то, что нужно сделать. В какой-то момент рука сама поднимается и нож резко опускается на запястье. Становится адски больно — лезвие смазанно одним зельицем, которое свою функцию исправно выполняло (вызывало боль, это помогало не «уплыть» и закончить ритуал, а так же провоцировало магию в венах течь быстрее, почти доводя меня до магического выброса). Кровь капает в чашу с другим зельем, и это запускает такой процесс: из отверстий на дне начинает во все стороны растекаться алая жидкость с непонятными примесями. Это смесь из зелья и крови, которая должна… Занять своё место в бороздках, над высечением которых в полу пещеры мы мучилась ещё больше, чем над одеждой.       Как только все эти бороздки оказываются заполненны ровно до середины (ох, как же сложно было рассчитать все это! Но мы справились), наступает очередь Теа читать заклинание и надрезать ладонь. Её кровь так же капает на зелье (я налила новое) и оно заполняет остаток пространства в высеченном рунном круге. Вокруг нас активируется защитный купол, что означает — первая часть закончена успешно, и при ошибке пострадает только мы двое, если вообще пострадаем. Отлично. Теперь осталось самое сложное.       Мы подходим друг к другу и садимся — ровно на центр пентаграммы, в позу «лотоса». Стук сердца отдаётся в ушах, кажется, что скоро из них потоком хлынет кровь. Страшно, страшно, но останавливаться нельзя. Да я и не стала бы.       Ладони соединяются с негромким хлопком, и во все стороны начинает расходиться, перемешиваясь, переливающаяся энергия. Это наша магия, которая должна сейчас смешаться. Я замечаю тёмную дымку, медленно вытягиваемую из тела девочки напротив, и чувствую беспокойство да Рори. А вдруг и её разделит пополам? Тогда я потеряю первое в этом мире существо, которое отнеслось ко мне с добротой. Нельзя такого допустить, но прервать ритуал я не могу! Из-за нервов магия начинает хлестать неровными потоками, а от этого паникует уже Теа. Всё совсем близко к провалу! Чёрт, чёрт, что же делать! «Дыши. Спокойно, Вайолет. Я никуда не денусь, расслабься. Вот так, молодец». Обскур, знающая меня, как саму себя, легко пресекла паническую атаку, вернувшись ритуал в верное русло.       Это было самое завораживающее зрелище из всех, что мне доволилось видеть. Потоки энергии, исходящие от меня, буквально вцепились в дымку проклятья и рвали его на части. Магия Теа же тянула в другую сторону, тем чамым ускоряя процесс. Уж не знаю, сколько времени прошло, но в одно мгновение яростная борьба прекратилась: дымку разорвало на две части, которые тут же рассыпались пеплом, а на меня и Теа нахлынула такая усталость, что наши тушки буквально впечатало в землю.       Из полусна меня выдернуло лёгкое шевеление под боком. Приоткрыв глаза, я увидела знакомую карамельно-кашатновую макушку, и с трудом сдержала смешок. То есть, эта проказница проснулась раньше и просто приползла ко мне? Очевидно, да. Это так ми-и-и-ло! Но, всё же, нельзя продолжать валяться здесь. Отморозим всё, что можно и нельзя. Так что пришлось слегка попихать безмятежно дрыхнущую Анемон. Та в ответ на это лишь недовольно засопела, вызвав очередной смешок.       — Теа-а, ветерочек, подъё-ё-ё-м, — тихо протянула я. Уж не знаю почему, но давать другим прозвища мне очень нравилось, а это описывало подругу настолько точно, что отказаться от его использования не удалось, — у нас всё получилось, можешь просыпаться, — поддавшись внезапному порыву, провожу по растрёпанным пушистым волосам.       Попритворявшись мирно дрыхнущей ещё некоторое время, Анемон поимела совесть и открыла глаза, сразу же столкнувшись с моими. На губах подруги расцвела яркая улыбка, вызывающая незамедлительную ответную. Переглянувшись, мы вдруг расхохотались. Так просто, слегка истерическим, но счастливым смехом, тем, от которого сводит живот и выступают слёзы.       — У нас получилось! — и это восклицание, наполненное самыми разными чувствами… Я ощущаю торжество и невероятную легкость. То, чо занимало и угнетало нас последние больше, чем полгода, наконец исчезло. Всё разрешилось, причём в нашу пользу. Как же прекрасно чувствовать себя победительницей!       — Да, да, Теа, у нас получилось, — сажусь, похрустывая всем телом. Вроде девять лет всего, а уже разваливаюсь. Ну да ладно, ритуал был энергозатратный, так что можно, — однако теперь нам придётся как-то выбираться отсюда, а потом ещё и объяснять твоей драгоценной сестричке, куда ты делась. И да, не смей упоминать меня в снятии проклятья.       — Но почему-у-у? — едва ли не заскулила девочка, — а как я тогда это объясню? К тому же, без тебя я бы ни за что не поверила, что снять проклятье вообще возможно. Так что ты, получается, сделала всю работу за меня. И это нужно скрывать?!       — Прости, Ветерочек, — со вздохом отвечаю я. Почему-то это прозвище приносит спокойствие, — но я действительно не хочу, чтобы кто-то узнал о моём участии в этом. Да и директор знает, а ещё чьё-то признание мне в этой школе не нужно.       — Ну ла-а-а-дно, — вздохнула девочка, вставая с земли и потягиваясь. Нечестно, почему у неё ничего не хрустит?! — но ты будешь должна мне желание!       Я лишь киваю с страдальческим вздохом. Надеюсь, это будет не что-то постыдное или сумасшпдшее… Но зная Теа, можно ожидать чего угодно. Однако, афишировать своё участие я не собиралась: во-первых, это возможные проблемы с Блэком и Поттером, а во-вторых — с законом. Потому что мы использовали кучу запрещённого в Англии, и если кто узнает — мне прилетит, даже не смотря на то, что на момент ритуала я находилась в России. Ну, прописанна-то я Англии! А Теа, скорее всего, ничего не будет. Если, разумеется, она не станет орать о ритуала на каждом углу.       Следующие часа два мы просто убирались. Вызывали кровь заранее захваченной водой, стирали руны, заливали бороздки специальным зельем, действие которого напоминало цемент… Короче, скрывали то, что здесь проводился ритуал. Конечно, делали это не особо тщательно в силу своей неопытности, но уже хоть что-то. А потом настало самое сложное — выбраться отсюда и незаметно попасть в комнаты.       И вот мы, как какие-то спецагенты, крались в ночи по пустым (слава тебе Господи!) коридорам, надеясь не наткнуться на кого-нибудь из патрулирующих преподавателей или учеников, которым вздумалось проветриться посреди ночи. К счастью, ни тех ни других мы не встретили, и до гостиной Тёмных добрались без проблем. А вот на входе…       — Где вы были?! — от грозного рыка Майи зазвенело в ушах. Её злость словно накрыла меня волной, так, что невозможно было что-то ответить, — ты! Я говорила тебе, не смей приближаться к моей сестре! — с этими словами она потянулась к Теа, стоявшей за моей спиной, и сгребла напуганную девочку в охапку. Взгляд подруги, как будто застекляневший, мне совсем не понравился, — чем вы опять занимались?! Ты постоянно втягиваешь её в неприятности! — а вот тут я разозлилась. Да, не афишировать, да-да, но… я задницу этой чокнутой уже раза три спасала!       — Во-первых, — кажется, кто-то свыше дал мне невероятную смелость, потому что иначе отвечать Майе я бы не смогла, — мы имеем право находиться где хотим. Тем более, у нас сегодня день рождения. Тем более, директор дал разрешение отпраздновать его в одном из классов, — порывшись в кармане я вытащила бумажку с Кощеевой подписью. Как же хорошо, что благодаря моей предусмотрительности мы и переодеться не забыли, и документ взяли! — переведя дыхание, я продолжила:       — Во-вторых, ты не можешь мне приказывать! — Теа, вспомнивгая, как меня триггерит любой контроль, широко распахнула глаза, — мы не связанны, и, что бы ты не сделала, я не стану отпускать Теа! Ни-за-что! — потому что мне это нужно, как воздух. Мне нужны друзья, мне нужна эта девочка! В конце концов, мы уже прошли через многое, а ведь познакомились чуть больше полугода назад, и до сих пор держались друг за друга.       Глаза Майи сверкнули плохо сдерживаемым гневом и почти незаметным… одобрением? Заметив его, я растерялась. Что бы это значило? Неужели… догадка пришла мгновенно, но заставила чуть ли не засмеяться от себя. Действительно! Когда мы разговаривали, Анемон-старшая тонко намекал, что лучше мне держаться подальше. Вполне возможно, что ради этого она могла и приплатить. Это была проверка на верность, и я её прошла! Заметив понимание в моих глазах, Майя чуть заметно улыбнулась, тут же скрыв это под презрительной усмешкой:        — Чтож, раз вы такие умные и самостоятельные, — она фаркнула, — то не стану мешать! — вздернув нос и эффектно развернувшись, она гордо угла обратно в спальню.       Мы с Теа переглянулись и, неожиданно для самих себя, рассмеялись. У нас получилось, теперь всё будет хорошо. А что до Хогвартса… ну, пожалуй, за два с половиной года что-нибудь да придумаем.       — Хватит уже мешать всем спать, бессовестные! — раздался недовольный крик из спален. Это вызвало новую волну хохота. Чёрт, какой же счастливой я себя чувствую!