Фиалковая звезда

      Я с тяжёлым, как рюкзак семиклассника в день девяти уроков, вздохом откинулась на спинку кресла. Помолившись, чтобы та не сломалась от такой нагрузки, надавила ещё сильнее, дабы жопа оторвалась от сиденья, а ноги получили возможность попасть на стол, не смахнув при этом ноутбук, стопки учебников с тетрадями и три кружки из-под чая. «Да уж, Ви, потеряла ты свои навыки» — ехидный голос поспешил напомнить, что раньше я могла сесть в минусовой шпагат на двух стопках по семь кубиков, почти не пискнув, и сделать заднюю затяжку даже без разминки.       Однако, даже воздушной гимнастке со стажем в семь лет и неплохой гибкостью (пусть я уже полгода как бросила по причине смены тренера и переключилась на катание на роликах, растяжку я время от времени делала) пять часов в сидячем положении скажутся. Причём, всё это время я даже с места почти не сдвинулась, чтобы не спугнуть воремя нахлынувшее «вдохновение»! Первые три часа перед компьютером в позе буквы «зю», ибо ничего не видно без очков (а их сейчас сдали на замену линз с более большими диоптриями), а потом ещё два над долбанными листочками, к тому же с постоянно протекающей ручкой!       — Ненавиииижу литературууу, — вопль отчаяния стон всё-таки озвучился, а не остался навеки между мной и второй личностью вооброжаемым другом. Не то что бы у меня были проблемы с этим предметом, но его я не любила (в отличие от общества и физики), а писать сочинения — тем более. Не дай бог сверну в сторону от темы и начну изливать душу контрольному сочинению! Было такое один раз, мне так стыдно перед Татьяной Святославовной было, что я чуть не разревелась. Да и придумать чего-то приемлегого на пять листов (не страниц, а именно что листов!) очень сложно. Ладно, у меня ещё… стоп, два дня? Всего два?! Я думала, ещё хотя бы пять… Ладно, напишу я это сочинение, куда деваться.       На колени запрыгнул Сянь-Сянь и уставился на меня своими светло-синими глазищами, до невозможности очаровательно дёргая носиком и чёрными ушками.       — Эх, счастливый ты кролик, тебе не надо выходить отличником, чтобы без экзаменов попасть в профильный класс, — на губах против воли появляется улыбка, хотя тут же исчезает, — погоди-ка, скотинка ты чёрножопая, как ты выбрался из клетки?! — притворно-злой крик вырывается по привычке.       Кролик, весело фыркнув, соскочил у меня с колен и быстренько побежал в сторону клетки, показывая, что он вообще-то послушный кролик. Ага-ага, верю.       — Ну ладно, лааадно, дам я тебе вкусняшку, — закатив глаза, я побежала в тёмную комнату, нагоняя жути на разбросанные братом машинки своим образом Ужаса-в-Ночи: развевающийся плед новогодней расцветки (даром что на улице Март месяц и коты орут), чёрные, как сама тьма, тапки с кроличьими ушками и растянутая футболка с «боевым гусём» (довольоно-таки милый гусь, просто с ножиком в… получается, крыле). Хотя, подозреваю, это машинки должны были наводить ужас на меня «гениальностью» и «жестокостью» данной ловушки (вот нахрена, спрашивается, я брату «Один Дома» показывала?), на которую после одного феерического полёта я не попадаюсь. Феерического в весьма прямом смысле.       В тот день я была в костюме феи диснея, потому что мама одноклассницы приплатила мне за работу няней-аниматором для её младшей дочери. Фея вышла слегка травмированая. К счастью, добрый ребёнок обрадовался возможности позаботиться о бедной феечке, так что вместо сложной и весьма утомительной работы меня поили чаем (хотя чай был несуществующим и из пластмассовой посуды), угощали сладостями и тихонько играли в сторонке. Заработанные деньги, кстати, ушли на «ремонт» моего психического здоровья после внеплановой сальтухи на машинках (кофе, булочка с корицей, куча мерча с ГП и аниме…).       Чересчур бодренько для помирающего от боли в спине человека доскакав до дальней тёмной комнаты, в которой стояли все кроличьи вещи, швабры, вёдра и почти промышленные запасы губок, я порылась в куче вещей, которых так и не разложили после переезда, и вытащила пакетик с вкусняшками. Закрыв дверь прямо перед носом кота, который вылез из-под дивана (очевидно, тоже расчитывал на порцию вкусненького), я с прежней скоростью помчалась обратно. Не желая тратить время на обхождение «препятствий», я их просто перепрыгивала.       Правда, в этот раз удача повернулась ко мне задницей. Не заметив слившуюся с полом машинку, я наступила на неё и полетела спиной вниз. Возможно, если бы я не была такой уставшей, то получилось бы если не минимизировать урон, так хоть сгруппироваться и защитить свой затылок от шишки. Однако я ооочень устала и все конечности болели от вчерашней тренировки, поэтому всё, что я успела до столкновения с твёрдой поверхностью — слегка развернуться. Это и было моей ошибкой. Грибочек (как там называется эта дурацкая штука, об которую дверь бьётся, если сильно открыть?) около комнаты брата столкнулся с виском, вспышка острой боли, ощущение стекающей по виску крови… *неизвестное количество времени спустя*       «Почему голова так сильно болит? Ойй… Больно… От мыслей словно только хуже…» — а почему, собственно, я вообще могу мыслить? Вроде как от удара в висок человек, вопреки (а может и нет) законам природы переходит из Царства Животных в Царство Небесное. Вдруг я услышала очень слегка зловещий смех, и попыталась оглядеться. У нас в семье таким смехом никто не обладает, да и все, вроде как, не дома: брат с мамой на прогулке, папа на работе, так что находилась я сейчас явно не в своей квартире… Теперь послышался уже не смех, а лёгкое, слегка снисходительное хмыканье. Я снова попыталась повернуться, а потом поняла — тело я не чувствую. Посмотрела вниз — не увидела ничего, кроме темноты, попыталась поднять руку — рука в принципе отсутствовала.       «М-даааа, значит, всё же Царство Небесное. Ну хоть не Ад, и на том спасибо» — слегка удивившись пофигистичности мыслей о собственной смерти, я подумала о реально волнующих вещах: мама же поймёт, на чьей совести моя смерть, не будет ли брат жить с чувством вины до конца своих дней? Надеюсь, что нет, потому что тогда я тоже буду чувствовать вину, ведь можно было не спешить, несколько секунд ничего бы не изменили. Ну, кроме факта моей смерти. Пожалуй, несколько лет назад я бы возненавидела его за такую неудавшуюся шутку, лишившую меня жизни в столь юном — 13 лет — возрасте, но сейчас… Кажется, что хоть немного, но я повзрослела, раз ненавидеть ребёнка, который просто не осознавал возможные травмы, я не могу при всём (отсутствующим, к слову) желании. Наверное, это и к лучшему. Хотя, некоторая злость всё же осталась.       Удивительно, как много мыслей проносится всего за несколько секунд, а ведь у меня впереди ещё вечность… Ну, или время до следующего перерождения.       — Подожди, не спеши с планами на дальнейшую жизнь, кхм, точнее, посмертие — тихий смешок, опять раздавшийся не понятно откуда, заставил меня вновь попытаться повернуться, и я вдруг поняла, что могу это сделать. Но как?.. — Малышка, неужели ты думаешь, что Рай будет таким серым и пустым? — из окружающей меня пустоты? темноты? пустой темноты? тёмной пустоты? вышла девушка. Хотя, скорее, это тёмная пустота превратилась в девушку. Она была невероятно красивой, и в голове почему-то сразу появилось воспоминание: именно так я рисовала Смерть. С бледной кожей, в чёрном платье, с алыми, как кровь губами и пронзительными чёрными глазами… Видимо, это её стараниями мне вернулось тело.       — Да, — снова это хмыканье, но теперь я слышу его более чётко (может, потому что теперь материальные уши на месте?), — ты, в отличии от некоторых, представляла меня довольно красивой. Поэтому и не вопишь сейчас от ужаса, как некоторые. Напредставляют себе скелетообразную старуху с косой, так их потом всем отделом откачивают.       М-м-минуточку, мне что, Смерть жалуется на работу? У Смерти есть работа? Хотя нет, это итак понятно, но… отдел? Что ещё за отдел? Есть какой-то отдел по делам умерших?       — Да, есть, но это не тема нашего разговора, — фух, а то я уж подумала, что меня тут добровольно-принудительно на работу устраивают… Звонкий хохот Смерти разлетелся по всему тёмному пространству, — Нет, дорогая моя глупышка, не в этой жизни! Может, в следующей, если не помрёшь раньше восьмидесяти девяти! И не спрашивай, это просто рандомное число, — чтож, очевидно, такое могущественное существо без проблем читает мои мысли, так что нет смысла их озвучивать. Но, наверное, разговор, всё-таки, кажется мне более вежливым вариантом. Хотя… меня тут вовсю называют «малышкой» и «глупышкой», так что могу и обидеться (хотя с высоты прожитых Смертью лет, я, наверное, таковой и являюсь).       — Так почему мы, собственно, тут… это долго объяснять, но, в общем, твоя смерть произошла одновременно со смертью девочки из другой вселенной. В таких случаях, предсмертные желания обоих людей исполняются, если не перечат основным законам. Нет, я не стану говорить, что это за законы. Сейчас данная информация тебе не нужна. Теперь обратно к теме. Та девочка загадала, что бы её тело занял достойный человек, который смог бы прожить её жизнь достойно. Так как ты предсмертное желание не загадала, то твоё первое желание здесь засчитывается. Ты не хотела, что бы близкие тебе люди страдали, верно? — не то что бы это было нужно, но я всё же кивнула, внимательно ожидая продолжения. Оно тут же последовало:       — В общем, я могу предложить несколько вариантов: первый — вы обе уходите на перерождение и теряете все свои воспоминания, второй — остаётесь жить в Небесном Городе, возможно, на работу тебя всё же возьмут. Третий — вы меняетесь местами, ты продолжаешь жить, а она не даёт твоим родственникам поводов для беспокойства. Время здесь идёт иначе, чем в реальном мире, так что ты можешь не торопиться. Но неплохо бы.       «Хмм… и что же выбрать?» Конечно, довольно сложно принять тот факт, что в твоём теле будет кто-то чужой, кому достанется вся любовь и забота родственников и друзей, все мои вещи, ценности и даже Сянь-Сянь… С другой стороны, у меня останутся воспоминания. И возможно — только возможно, я почти не смею на это надеяться — время следующих наших смертей тоже совпадёт. И тогда я попрошу… нет, буду умолять Смерть позволить мне поговорить с той девочкой, узнать, кем вырос мой братик, счастливы ли были родители, как сложились жизни друзей…       — Я могу как-то познакомиться со своим возможным телом? А может ли она узнать всё обо мне? — не хочу напугать родственников той девочки, и ещё больше не хочу, чтобы моя семья переживала.       — Она может, ты — нет. Не смотри так обиженно, ты поймёшь сама. Если что, после того как ты примешь решение, его будет невозможно отменить.       Так… что-то моя задница чует подвох и большое количество приключений на себя, ну не может такое прекрасное совпадение быть без минусов… Но а что мне остаётся? Перерождаться? Так воспоминания мне слишком дороги, тем более их всего на тринадцать лет жизни. И не факт, что мне повезёт с новой жизнью. Оставаться здесь? Где это «здесь», хорошо бы понять для начала. Но. жить какой-то «не-жизнью»? Ну уж нет! Даже если та реальность — ужасный постапокалипсис, я выживу! Даже если буду страдать каждый день! К тому же, где-то оч-чень глубоко в душе я мазохистка, возможно даже садо-мазохистка… но это ещё под вопросом.       Ладно, решение было очевидно с самого начала, нужно было только проверить все варианты, что бы потом не жалеть. Как на контрольной. Самой важной в моей жизни.       — Я выбираю третий вариант! — удивительно, как громко это прозвучало. Тут же пространство озарила яркая вспышка, а потом оно стало исчезать. Или это я стала исчезать. Страшновато… Это было последней мыслью.

***

      — Я буду присматривать за тобой, Вика Ульева… Вайолет Уайт, — наблюдая за исчезновением души, тихо проговорила Смерть, — Но ты и сама справишься, в этом нет сомнений. Я могу лишь попытаться облегчить твой путь к счастью.       Затем многотысячилетняя девушка развернулась и отправилась вслед за душой младшей из девочек, той, чьё желание могло изменить судьбу нескольких миллионов человек. Душа нашлась около моста перерождений, сидела на скамейке перед ним и смотрела вдаль. Видимо раздумывала, что если бы не смерть девочки из другого мира, то и сама перешла бы через этот мост, даже не поняв что умерла.       — Ты считаешь, что я поступила не правильно, да? — спросила Смерть у неё. Душа настоящей Вайолет Уайт посмотрела на неё большими грустными глазами.       — Да, — тихий, неуверенный голос девочки немного дрогнул, — А что если она не выдержит? Что если возненавидит меня за то, что ей придётся пережить? Стоило хотя бы предупредить её, верно? — девочка сжалась, боясь наказания за своё мнение.       Смерть вздохнула. Эх, дети-дети, они такие добрые… Окажись на их месте взрослые люди, то многие переживали бы в первую очередь о себе самих, а не о оставшихся родственниках и чужих страданиях.       — Не волнуйся. Если станет совсем плохо, то я вмешюсь, обязательно. А винить тебя она не станет, я видела это в её мыслях.       — Винить себя ещё хуже, — неожиданно уверенно произнесла Вайолет, после чего добавила:       — Ладно. Не стоит ещё дольше задерживаться. Мне надо будет привыкнуть, верно? Вика не хотела волновать близких, и я обязательно выполню её желание! Я буду стараться изо всех сил!       Смерть улыбнулась и протянула руку. Они исчезли из этого места. А в одном из миров очнулся уже слегка остывший труп тринадцатилетней девочки. Сердце вновь застучало, разгоняя по венам кровь и поддерживая жизнь Вики, которой теперь была Вайолет.