За кого мы проливаем кровь(For Whom We'd Shed Blood)

«Успех — это то что нужно делать, несмотря на свой страх». — Джонни Резерфорд

Изуку снова расстроился. Казалось, что всякий раз, когда проводилось расследование, в котором не участвовал Шигараки, взрослые не приходили ни к чему. Реалистично Изуку понимал, что это не их вина. Они не могли контролировать то, что произошло, по крайней мере, без дополнительных доказательств. Но это не делало его менее тревожным, честно говоря. Он не спал нормально уже больше месяца. Потому что именно столько времени Яги не было: чуть больше месяца. Наступил октябрь, и дни становились всё холоднее. Изуку гадал, где Яги, тепло ли ему, хорошо ли он ест, больно ли ему. Изуку... гадал, думает ли Яги о нём. Помнил ли он ещё Изуку? Грудь Изуку сжалась при мысли о том, что Яги его не помнит. Шигараки должен помочь ему, если Курокава использовал на нём свою причуду. Он заплатил бы всё, чтобы Яги вернул себе память, если бы пришлось, хотя Шигараки был непреклонен в своём нежелании платить до сих пор. Изуку был искренне удивлен добротой этого человека, особенно для якобы проницательного информационного посредника. И вот о чём сейчас думал Изуку: о Шигараки и его информации. Он рассказал мужчине о том, что героям нужен его номер, поэтому Изуку звонил или писал ему сообщение раз в день, чтобы проверить, как дела, вместо того, чтобы Шигараки звонил. Но его постоянные разговоры с Шигараки были обнаружены, а так как Изуку всё ещё отказывался давать другим взрослым номер Шигараки, его телефон забрали, чтобы он случайно не поставил под угрозу расследование. Его возвращали только на время, когда он шёл в школу и обратно, на случай, если он снова потеряется, и он был почти уверен, что Торино был волшебником, судя по тому, как хорошо он прятал эту штуку. Чёрт, даже телефон его мамы исчез. Он понимал, откуда они взялись. Серьёзно, понимал! Но факт в том, что информация Шигараки была тем, что изначально подтолкнуло это расследование. Поэтому Изуку решил пойти на крайности. Если они и дальше будут относиться к нему так, будто он не может разговаривать с Шигараки, не „компрометируя вещи”, он справится со всем этим сам. Он думал об этом с тех пор, как у него отобрали телефон, но теперь он был уверен: он ускользнёт. Как только у него появятся „конкретные доказательства”, которые нужны взрослым, он расскажет об этом начистоту, но до тех пор он будет ускользать ночью, чтобы позвонить Шигараки из таксофона. В его районе всё ещё была парочка. В ту ночь Изуку попрощался с мамой, закрыл дверь, запер её и переоделся в теплую одежду. Он, конечно, убедился, что взял электрошокер, лучше перестраховаться, чем потом сожалеть, и взял кошелёк на случай, если у него возникнут проблемы и ему понадобится предъявить удостоверение личности или использовать проездной на поезд. Он ещё раз осмотрелся и... Изуку решил взять с собой брелок, который лежал среди его коллекции товаров. Это был особенный подарок. Его ему дал Яги. Это был брелок Всемогущий ограниченной серии, доступный только в сувенирном магазине башни Могущества, который Яги купил специально для него. Изуку обычно оставлял его здесь, но... он хотел немного больше уверенности. Я найду тебя, Яги-сан, подумал Изуку, убирая брелок в карман. Я не перестану искать, обещаю. Несмотря ни на что, я найду тебя. А затем он открыл окно как можно тише, выскользнул из него, закрыл его так же тихо, а затем начал спускаться по пожарной лестнице. Он готов делать это каждую ночь, если бы пришлось, если бы это означало получить информацию о Яги. Шигараки сказал, что может найти что-нибудь о Ястребе, и Изуку ему поверил. Хотя, когда он признался в этом, его больше никогда не выпускали из дома... Таксофон, который нашёл Изуку, находился в нескольких улицах отсюда. Слава богу, в его районе они всё ещё были — он не знал, что будет делать, если не найдет способ поговорить с Шигараки. Он подошёл к нему, вложил несколько иен, чтобы позвонить, и набрал номер, который он держал в памяти накрепко. Раздалось три гудка, а затем: «Алло?» «Шигараки-сан?» — тихо спросил Изуку, оглядываясь по сторонам, пока говорил по телефону. Он почти чувствовал, что совершает преступление по какой-то причине, хотя знал, что это не так. Ну, если только тайный выход не считался преступлением… так ведь? «А, Деку? Это ты?» — Шигараки звучал растерянно. «Я не ожидал, что ты позвонишь с другого номера. Всё в порядке?» «У меня отобрали телефон за то, что я снова разговаривал с тобой без разрешения», — пробормотал Изуку, явно раздражённый. «Поэтому я пользуюсь таксофоном. Я просто звонил, чтобы проверить. Ты уже что-нибудь нашёл?» «Боже мой! Ты, конечно, проявил инициативу, чтобы поддерживать связь, не так ли? Зайти так далеко, чтобы просто позвонить мне... ну, я всегда удивляюсь, как далеко ты можешь зайти ради своего учителя. Я впечатлён. И, на самом деле, у меня есть кое-что для тебя», — теперь Шигараки звучал весело. «Я как раз собирался пойти и забрать это. Не хочешь присоединиться ко мне, если сможешь?» «Да!» — ухмыльнулся Изуку. Слава богу, Шигараки что-то нашёл. Он знал, что этот человек добьётся успеха. «Спасибо. Ты знаешь, как долго нас не будет? Потому что я как-бы... гм, улизнул. Мне нужно быть дома до утра». Шигараки усмехнулся. «Какой непослушный ребёнок. Я доставлю тебя домой до утра, не волнуйся. Где ты? Мой водитель может забрать тебя по дороге к месту назначения». Изуку чувствовал себя немного более настороженно, садясь в машину с кем-то, кого он не очень хорошо знал, но у него не было особого выбора в этом вопросе. Ребенок, садящийся в поезд один в это время ночи, просто просил, чтобы его остановил полицейский станции. Он решил, что может воспользоваться своим электрошокером и снять кислородную маску, которую носил Шигараки, если возникнет какая-то странная ситуация. Конечно, этого будет достаточно, чтобы уйти. Кроме того, Шигараки пока что показал только результаты. «Хорошо», — согласился Изуку. «Я в Мусутафу. Ты близко оттуда?» «Да, вообще-то. Я направляюсь в Симидзу. Я буду проезжать через Мусутафу примерно через... десять минут», — сказал Шигараки. «Я попрошу своего водителя сделать крюк, куда вы пожелаете». Изуку задумался об этом на мгновение. Десять минут... что-то около десяти минут, чтобы ему не пришлось встречаться рядом с его жилым комплексом... о! «А как насчет кафе, в котором мы впервые встретились, Шигараки-сан? Я могу быть на той улице примерно в то время, когда ты туда приедешь». «Отлично. Тогда встретимся там». Изуку попрощался, повесил трубку и начал короткий путь к улице, где было кафе. К сожалению, было совершенно очевидно, что он теперь живёт в Мусутафу, но, по крайней мере, так он не будет знать, в каком районе Мусутафу он живёт. На улицах в это время ночи было тихо и немного жутко. Надеюсь, никто не заметит, что он вышел так поздно. К тому времени, как он добрался до улицы, на которую он указал Шигараки, как он и думал, очень хорошая машина Шигараки ждала его на углу. Шигараки сидел на заднем сиденье, но Изуку чувствовал себя неуютно, сидя спереди рядом с водителем, которого он вообще не знал, поэтому он решил сесть сзади напротив Шигараки. Изуку тихонько забрался внутрь и молился, чтобы всё не закончилось для него очень плохо. «Рад снова тебя видеть, Деку», — любезно сказал Шигараки, махнув водителю рукой, чтобы тот продолжал ехать, как только Изуку пристегнулся. «Мне нужно о многом с тобой поговорить. Я немного покопался в Ястребе и о возможной связи с Комиссией, как ты и просил». Выражение лица Изуку прояснилось. «Правда?» «Да», — кивнул Шигараки. «То, что я собираюсь получить, — это конкретные доказательства. У меня есть устные данные от моих контактов, конечно, и то, что я предположил из слухов, когда вы впервые попросили меня заняться им. Но то, куда мы направляемся, предоставит тебе физические доказательства, о которых ты просил». «Спасибо!» Изуку был так рад это услышать. «Тем не менее, я расскажу тебе то, что мне сказали мои контакты. Делайте с ними, что хотите», — начал Шигараки. «Ястреб не был лицензирован как герой через обычные программы Геройской Школы. На самом деле, он был лицензирован через Программу независимого обучения Комиссии Героев. Кроме того, хотя Ястреба чаще всего можно увидеть в Фукуоке, у него там нет фактического агентства. А когда он не в Фукуоке, его чаще замечают в учреждениях Комиссии Героев, чем где-либо ещё. Учитывая это и рейтинги, довольно легко сделать вывод, что он работает напрямую на КГОБ». Глаза Изуку расширились. Герой, который работал напрямую на Комиссию... Это было немного страшно. Кто знает, чему учили Ястреба? Учебная программа Школы Героев чаще всего была довольно прозрачной. Курсы скорой помощи, курсы спасения, курсы права героев... все виды вещей. Но кто сказал, что Комиссия учила этим вещам? Только Ястреб мог сказать, и он, вероятно, никогда не сказал бы ничего, что создало бы ему плохой имидж. Собственные поиски Изуку в Интернете показали, что рейтинг Ястреба был... необычайно положительным. Даже у Всемогущего было изрядное количество ярых недоброжелателей и людей, которые его не любили. «Это... нехорошо», — пробормотал Изуку в ответ. Это было преуменьшением, но он не знал, что ещё сказать. Шигараки просто кивнул. «Действительно. Совсем нехорошо», — пробормотал Шигараки. «Итак, как говорится… чтобы получить физическое доказательство его связи с КГОБ, нам придется замаскировать тебя. Человек, с которым мы встречаемся, ожидает взрослых. Я знаю кое-кого с причудой, которая может замаскировать тебя, если ты захочешь. В противном случае… полагаю, тебе придется подождать в машине». «Нет, я согласен на маскировку», — покачал головой Изуку. Он участвовал, чёрт возьми. «Очень хорошо. У моего водителя на самом деле эта причуда, так что я поручу ему разобраться со всем, когда мы приедем», — легко сказал Шигараки. Изуку посмотрел на водителя, который оказался седовласым мужчиной в пушистом шарфе и курил сигарету, дым вырывался из щели в окне. Изуку задумался, действительно ли нормально курить рядом с кем-то, кто находится под кислородны… «Ладно, всё в порядке», — кивнул Изуку, выглянув в окно. Ночь была тихая, и огни города были яркими. Он всё ещё нервничал, но по мере того, как они ехали, нервничал всё меньше и меньше. Шигараки не заводил неловких разговоров, довольствуясь тишиной. Единственным разговором были тихие вопросы водителя о маршруте, по которому Шигараки предпочел бы ехать в Симидзу. После поездки, которая заняла чуть меньше часа, они прибыли в гораздо менее оживленный маленький городок Симидзу. Он был более сельским, и даже казался темнее из-за меньшего количества светового загрязнения. Проехав по нескольким дорогам Симидзу, они приблизились к дому, который стоял более одиноко, чем другие в этом районе, вдали от длинной подъездной дороги. «Вот и всё», — сказал Шигараки. «Теперь причуда моего водителя работает так: он может заставить вас выглядеть старше или моложе и изменить ваш наряд, но вы всё равно будете выглядеть как вы. Это полностью ментально; вы совсем не изменитесь, но люди будут воспринимать вас по-другому. Это не влияет на ваш голос и длится всего два часа, так что вам придется молчать и предоставить говорить мне». «Какая интересная причуда!» — оживился Изуку. «У неё много применений. Я уверен, что подпольные герои или люди, работающие под прикрытием, с удовольствием использовали бы такую причуду. Представляешь? Все эти возможности…» «Возможно, мы сможем обдумать эти возможности в другой раз», — усмехнулся Шигараки. «Мы не хотим опаздывать. Не могли бы вы дать мне свою руку, пожалуйста?» Изуку смущенно протянул руку. Он не собирался снова начинать болтать о причудах... как неловко. К счастью, Шигараки был добр к этому. Шигараки взял его за руку, а водитель повернулся на сиденье и положил свою руку поверх их обеих. Изуку почувствовал... что-то повлияло на него, но он не был уверен, что именно. Он определенно чувствовал то же самое после этого. «Всё, готово», — сказал водитель. Изуку кивнул, вышел из машины рядом с Шигараки и начал идти по длинной подъездной дорожке. Надеясь, что тот, кого они встречали, даст хоть какие-то ответы.

______________________

Все за одного был... честно говоря, немного встревожен „маскировкой” Мидории. К приятному удивлению Всех за Одного, у него появилась возможность получить гораздо больше влияния на Мидорию, пусть даже и временно. Честно говоря, ему было всё равно, что случится со Всемогущим, но в его интересах было убедиться, что он просто не исчезнет с лица земли, прежде чем он сможет вернуть Один за Всех, поэтому он продолжал помогать. Но он знал, что как только Всемогущий будет найден, его работа с Мидорией подойдёт к концу... Хотя у него была замечательная возможность использовать несколько причуд на мальчике, пока его наставник не был в курсе этого. Теперь, когда он стал достаточно близок к мальчику, он мог бы даже использовать эту замечательную причуду призыва на Мидории, если бы захотел. И поскольку Гиран предложил отвезти его на эту встречу, Все за одного заставили его притвориться, что он использует причуду маскировки на Мидории. На самом деле это была одна из причуд Все за одного, но он уже сказал мальчику, что у него есть причуда отменяющая, побочный эффект от причуд, поэтому нужен был кто-то другой, чтобы продать иллюзию. И это привело его сюда. Причуда маскировки сработала — Мидория теперь выглядел намного старше, ближе к тридцати, и, казалось, носил хороший костюм без единой складки. Было что-то... беспокоившее Всех за Одного. Мидория, теперь постарше, казался ему почти знакомым. Но почему? Он был почти уверен, что вообще не знает Мидорию. Может быть, он знал его дальнего родственника в прошлом? Как бы то ни было, он не мог позволить себе задерживаться. Они оба вышли из машины, Шигараки протянул трость и нёс конверт в другой руке. Мидория держался рядом, явно нервничая, но недостаточно, чтобы вызвать подозрения. «Сработала ли причуда маскировки, Шигараки-сан?» — спросил он. Все за одного почти рассмеялся, услышав голос очень молодого мальчика, исходящий от человека, который, казалось, был намного старше. Он определенно подрос, когда стал старше, если это можно считать признаком — его взрослое „я” казалось очень подтянутым, почти ровня Все за одного по телосложению, если не по росту. «Да, это сработало. Но, как я уже сказал, твой голос всё тот же. Лучше не разговаривать», — сказал Все за Одного. «О! Извините», — прошептал Мидория и замолчал. Когда они подошли к дому, то заметили, что он маленький, запущенный, ничем не выделяющийся среди других заброшенных домов на улице. На доме не было номера. Все за одного постучал в дверь, держа в руке конверт. Жалюзи двинулись, плавающий глаз выглянул сквозь ламели. Через мгновение несколько замков скользнули и отпёрлись, и дверь со скрипом открылась. Открыла миниатюрная женщина с вьющимися каштановыми волосами и двумя дополнительными плавающими глазными яблоками, кружащимися вокруг неё. Она была явно встревожена, уставившись на них. «Кто вы?» — спросила она настороженно. Все за одного сохраняли хладнокровие. «Мы здесь из Геройской комиссии для вашей второй доставки в этом году», — ответил он. Мидория взглянул на него, удивляясь, почему он лжет, но ничего не сказал. «Доставка? Сейчас? Вы не обычные люди…» «Да, ваши обычные агенты предрасположены. Это соразмерная доставка в подходящий час, уверяю вас», — легко ответил Все за одного закодированным ответом, который ему дали. Женщина судорожно вздохнула и открыла дверь, чтобы впустить их. Он и Мидория тихо последовали за ней, и их провели к обеденному столу. Все за одного положил конверт на стол, и женщина открыла его, её руки тряслись. Внутри лежала сумма денег, которая заставила бы любого менее сильного человека дрогнуть. «Ладно», — она с трудом сглотнула. «Ты справился. Убирайся». «Пока нет», — мягко ответил Все за одного, чопорно сложив руки перед собой. «Прежде чем мы уйдем, у нас есть несколько вопросов к вам относительно вашего сына. Вы увидите, что на этот раз к оплате добавили ещё одну сумму». Женщина напряглась, глаза, парящие вокруг её головы, дрожали и быстро вращались вокруг неё, чтобы встретиться с ним. «Я не знаю, о чем вы могли бы меня спросить», — сказала она резким тоном. «Какие вопросы у вас могли бы быть? Вы те, кто купил его у меня. Всё, что я знаю о нём за последние четырнадцать лет, это то, что вам каким-то образом удалось превратить его в героя номер три». Глаза Мидории немного расширились рядом с ним, но он ничего не сказал. Он явно собирал воедино то, с кем они говорили: мать Таками Кейго, он же герой номер три, Ястреб. Все за одного могли видеть ужас в глазах Мидории, растущий от осознания того, что Комиссия по общественной безопасности героев купила ребенка. «Кто-нибудь задавал вопросы о вас или о нём, Таками-сан?» — спросил Все за одного. «Он был... трудным в последнее время. Мы расследуем потенциальную утечку информации». «А? Нет, никого не было», — она быстро покачала головой. «Мне нужно переехать?» «Нет, пока нет. Как я уже сказал, это просто расследование на данный момент. Нет причин для паники», — успокоил он её. «А как насчет вашего сына? Он вообще с вами разговаривал с тех пор, как был ребенком? Мы должны расследовать возможность того, что утечка — это ваш сын. Если он с вами разговаривал, рассказал ли он вам что-нибудь о своей работе в Комиссии?» «Э-э... он прислал мне письмо, однажды», — пробормотала она, обдумывая свой ответ. «Да, письмо. Он был совсем ребёнком. Может, через год после того, как он... попал к вам на попечение. Это было всё ещё довольно трудно. Я думаю, он, должно быть, только научился писать... Бог знает, мой муж никогда не позволял ему учиться. В любом случае, это было довольно просто. Просто то, что мог бы написать ребёнок, понимаешь? Я скучаю по тебе, я люблю тебя, всё такое. Я не знаю, заслужила ли я это на самом деле, но... тьфу. Я не хочу думать об этом». «И в этом письме, которое он послал, не было ничего конкретного?» — спросил Все за Одного, тихо наклонив голову в любопытстве. Таками, казалось, очень напряженно думала. «Э-э... он сказал, что из окна можно увидеть башню Фукуока, где бы она ни была. Он сказал, что она красивая. Это единственное, — пробормотала она, потирая виски. — Слушайте, вы, ребята, можете уже уйти? Нахождение рядом с вами, правительственными типами, заставляет меня нервничать. Я не думаю, что вам стоит здесь оставаться». «Конечно, Таками-сан», — Все за одного вежливо поклонился, и Мидория последовал его примеру. «Мы больше не будем отнимать у вас время. Если у нас будут ещё вопросы, мы позвоним. О… и если вы случайно увидите своего сына, скажите ему, что он должен ценить важные вещи в своей жизни немного больше». «Я бы предпочла, чтобы вы не звонили», — сказала она, провожая их из дома. Дверь за ними закрылась, и послышался звук нескольких замков, которые устанавливались на место. Ну, похоже, она определенно не была поклонницей Комиссии Героев. Не то чтобы Все за Одного винил её, со всеми их сомнительными деловыми практиками. Хотя он предполагал, что они не из тех, кто болтает… Когда они направились обратно по подъездной дорожке, Мидория выглядел явно обеспокоенным. «Что, чёрт возьми, это было? Это была мать Ястреба? Ты сказал ей, что мы из Геройской комиссии. Я не... я не понимаю». «Успокойся, я объясню», — умиротворяюще сказал Все за одного. «Да, это была мать Ястреба. Ты просил меня добыть информацию о Ястребе и конкретные доказательства его связи с КГОБ? Вот она. Ты знаешь, где она сейчас живет, и я записал наш разговор для тебя. Я отправлю тебе копию. Она сама сказала: они выкупили у неё сына в юном возрасте. Это значит, что они должны были воспитать его героем, не так ли?» «Но... но почему? Как они могут просто так кого-то купить?!» — прошептал Мидория, словно произнося какое-то ужасно оскорбительное ругательство. «Как? Просто. Потому что для большинству людей за всё приходится платить. Почему? Это другой вопрос. Но власть очень соблазнительна, и они у власти, когда дело касается героев. Люди, обладающие властью, сделают всё, чтобы крепко держать её в своих руках. Иметь героя, воспитанного с детства, чтобы быть лучшим, самым эффективным агентом из возможных, в своём кармане? Это просто ещё один способ удержать её», — легко сказал Все за одного. «Я видел это много раз. Люди платят мне почти невообразимые суммы, чтобы получить то, что им нужно, чтобы оставаться на вершине». «Как никто не замечает? Как им это сходит с рук?» — спросил Мидория. Он был в ужасе, очевидно, узнав правду о мире, в котором они жили: сияющий, нетронутый образ героев, который насильно навязывался массам, был ложью, чтобы люди были счастливы. «Потому что люди любят героев», — пробормотал Все за одного, забираясь на заднее сиденье машины. Не успел он опомниться, как уже начал поэтизировать. Он не мог не быть немного театральным. «Никто не хочет признавать тьму, которую они не контролируют под поверхностью. Они больше довольствуются тем, что ослепляют себя счастливой, сверкающей, поверхностной маской, которую герои надевают на общество. Если герои — это „хорошие парни”, как комиссия может избежать наказания за то, что делает что-то плохое? Именно так считает большинство людей. И не только это, у них есть ресурсы и средства, чтобы использовать их благодаря власти, которую они приобрели, управляя героями и индустрией героических подвигов. Они практически неприкасаемы». «Так как же тогда... как же мне спасти своего учителя?» — спросил Мидория, выглядя потерянным и растерянным, когда он пристегнулся рядом с ним. «Если у них так много силы, то я...» «У тебя больше власти, чем ты думаешь, молодой человек», — усмехнулся Все за одного. «У тебя нет причуды. Это значит, что они будут недооценивать тебя, сомневаться в тебе. И вот тогда ты ударишь их по больному месту. Ты и только ты можешь свергнуть самую могущественную организацию в Японии, просто поговорив с нужными людьми. Это подвиг, которым не многие могут похвастаться, если ты преуспеешь. Я, например, не могу дождаться, чтобы увидеть, как всё обернётся». (В основном потому, что хаос, скорее всего, каким-то образом пойдёт ему на пользу.) Мидория, казалось, был вдохновлён этим, серьезно сжав кулаки на коленях. Машина тронулась с подъездной дорожки и направилась обратно к Мусутафу. «Тогда... я сделаю всё, что смогу. Я не подведу Яги-сана... Я не могу». «Тогда для этого вам следует начать искать его в Фукуоке», — сказал Все за одного. Его не особенно волновало, что КГОБ хотели сделать со Всемогущим, но держать его под их каблуком было немного более раздражающим, чем ему хотелось бы. Он не мог позволить им неосознанно иметь Один за всех, даже через доверенное лицо. «Вы слышали мать Ястреба. Она получила только одно письмо после того, как его у неё забрали, и единственным упоминанием о месте было башня Фукуока. Должно быть, именно там его обучали и о нём заботились. И поскольку в Фукуоке есть только одно здание, принадлежащее КГОБ, ну, вывод довольно прост». «Ты думаешь, они забрали Яги-сана туда?» Глаза Мидории расширились. «Я всё ещё не понимаю, зачем они хотели его забрать, но…» «Я думаю, он там», — кивнул Все за Одного. «И я слышал, что Номер Один не очень ладит с КГОБ. Может быть, они использовали этого вашего учителя как игру, чтобы попытаться контролировать Всемогущего? В конце концов, он его секретарь. Вы действительно думаете, что организация, готовая и способная делать детей-солдат, оценила бы, что их герой Номер Один не хочет сотрудничать?» На лице Мидории отразилось понимание и ужас, когда в тот самый момент он понял, почему они забрали Всемогущего. Они собирались сделать его таким же „сотрудничающим”, как Ястреба. «Тогда... тогда нам нужно получить доказательства того, что КГОБ действительно делает что-то плохое. Поскольку они управляют героями, они могли бы просто представить это так, будто они помогают ему», — сказал Мидория, его голос был приглушённым. «Мы должны что-то сделать». «К сожалению... это будет полностью в твоих руках, Деку», — пробормотал Все за Одного, вытаскивая телефон из кармана костюма и протягивая его Мидории. «Я сделал почти всё, что мог, не сближаясь с людьми, с которыми предпочел бы не общаться. Но если тебе нужно от меня что-то простое, возможно, это поможет». «А… телефон?» «Да, телефон», — усмехнулся Все за одного. «Точнее, одноразовый телефон. На нём два часа разговоров. Вы можете использовать его по своему усмотрению, а затем выбросить. Я держу несколько телефонов при себе для работы, но если у вас нет доступа к защищённому телефону и вам нужно позвонить мне, вы можете воспользоваться этим». Глаза Мидории расширились. «Правда? Вы уверены?» «Уверен. Они действительно не дорогие, так что не волнуйся», — успокоил его Все за Одного. Мидория взял его, и выражение его глаз изменилось на решительное, слишком хорошо. Внезапно Все за Одного понял, почему Мидория теперь выглядел таким знакомым. С причудой маскировки, делающей его старше, глаза Мидории в тот момент почти напомнили ему Йоичи. Все за одного не был уверен, что он чувствует по поводу этого осознания.

____________________

Сорахико вернулся с провалившейся слежки в невероятно раздражённым настроении. Была середина ночи, он не спал столько, сколько привык, и ни он, ни Ластик не нашли ничего, о чём стоило бы написать домой. Курокава Нодзи сбежал, оставив пустую и голую квартиру, и не было никаких зацепок, указывающих на то, где он мог быть. И если парень был прав, то причиной, вероятно, был Ястреб. Так что в целом они оказались между молотом и наковальней. Они определенно не могли подобраться к Ястребу, не вызвав инцидент с участием героев, которые рушили карьеры, как только таблоиды узнавали об этом... а они всегда узнавали об этом. И у них не было достаточно доказательств, так или иначе доказывающих, что КГОБ были замешаны, не говоря уже о том, что даже если они и были замешаны, они не могли доказать, что КГОБ действительно делали что-то гнусное... пока. Надеюсь, они чего-то добились, но сейчас Сорахико был просто расстроен. Он как бы понимал, что чувствует ребенок. Они едва ли продвинулись куда-то в своём расследовании по собственным заслугам — его контакт, этот парень Шигараки, был единственным, кто действительно продвинул дело вперёд. Боже, в каком они были беспорядке. Сорахико был готов вздремнуть. Он был слишком стар для этого. Он вернулся в квартиру Мидории, где жил с тех пор, как оказался втянут во всё это, и увидел на журнальном столике записку от Инко. В холодильнике был ужин, а её ребенок, по-видимому, лёг спать без суеты, так что если он хотел проверить его, то он был там. Торино вздохнул. Наверное, ему стоит пойти проверить ребенка. У него заурчало в животе. Ну, может, он сначала положил бы еду в микроволновку, а потом проверил бы ребенка, пока она разогревается. Похоже, на ужин было острое карри. Он поставил тарелку, которую для него аккуратно завернули в липкую пленку, в микроволновку, снял пленку и установил таймер на несколько минут. Затем, пока она крутилась, он побрел по коридору, чтобы проверить ребенка. Его ноги болели в этих ботинках — он не носил свой геройский костюм уже много лет. Он посмотрел на табличку с тематикой Всемогущего на двери ребенка и фыркнул. Он действительно любил Тошинори, подумал Сорахико. Он толкнул дверь и увидел, что ребенок сидит на краю кровати и зевает, глядя на мужчину с удивлённым выражением сквозь зевок. Он выглядел так, будто забирался в кровать, а не вылезал из неё, но Сорахико предположил, что он, должно быть, только что проснулся, чтобы воспользоваться ванной или что-то в этом роде. «Торино-сан?» — сказал он, выглядя довольно смущённым. «Я думал, ты собираешься остаться в Фукуоке на некоторое время, разыскивая этого человека? Ты уже нашёл его?» «Нет», — угрюмо покачал головой Торино. «Он сбежал, прежде чем мы успели до него добраться. Извини, малыш. А ты? Не можешь уснуть?» Мидория помрачнел. «О, э-э, да. Не мог уснуть. Я просто... гм, ходил. Надеялся, что это поможет мне устать. Лучше, чем считать овец, во всяком случае. Кажется, это сработало довольно хорошо». «Да, упражнения могут довольно быстро тебя утомить. Ну, ты снова засыпай, малыш. Я буду там, чтобы проводить тебя в школу утром, как обычно». Мидория просто кивнул и лег, а Сорахико закрыл за ним дверь, чтобы достать еду из микроволновки. Надеясь, они скоро получат зацепку.