Между строк

Отец Алисы стоял у двери, провожая парней холодным взглядом. Его лицо выражало смесь раздражения и недоумения. Как только последний из них ушёл, он повернулся к дочери, которая стояла неподалёку, всё ещё укутанная в плед. — Алиса, что это вообще было? — начал он с ледяным спокойствием, которое только усиливало напряжение. — Что именно, пап? — спокойно спросила она, прекрасно понимая, о чём он. — Эти парни. Целая толпа. Ты хоть понимаешь, как это выглядит? Что о нас подумают соседи? Что это вообще за безрассудство? — Безрассудство? — переспросила Алиса, с лёгкой ухмылкой, ощущая, как раздражение поднимается внутри. — Они просто пришли навестить меня, потому что я заболела. Это нормально, папа. — Нормально? Когда к девушке домой приходят десять незнакомых парней? Ты хоть понимаешь, как это может выглядеть? — голос отца становился всё громче. Алиса закрыла глаза, стараясь сохранять спокойствие. — Они не незнакомые. Это моя команда. Люди, с которыми я работаю каждый день. Они пришли поддержать меня, потому что им не всё равно. И мне приятно, что я для них не просто психолог, что мозг им выносит на тренировках, а человек. Отец раздражённо вздохнул и, подняв руки, прошёл в кухню. — Алиса, ты всё усложняешь. Я просто пытаюсь сказать, что это неправильно. Ты не должна позволять себе такие вольности. Это твой дом, но не забывай, что здесь живу и я. Она проследовала за ним, стараясь не повышать голос. — Папа, я понимаю, что ты переживаешь. Но почему всё, что я делаю, ты считаешь неправильным? Почему ты не можешь просто доверять мне? Они пришли, провели полчаса и ушли. Это не конец света. Отец сел за стол, схватившись за голову. — Твоя мать никогда бы этого не допустила. Она бы объяснила тебе, что такие поступки могут иметь последствия. Слова о матери задели Алису. Она встала напротив, скрестив руки на груди. — Мама всегда поддерживала меня. Она бы поняла, что эти ребята — мои друзья и что их забота ничего не значит, кроме простого человеческого отношения. Отец поднял голову и посмотрел на неё с каким-то непонятным выражением. — Может, ты и права. Но я не могу... просто отпустить это. Я твой отец, и мне важно, чтобы ты не делала ошибок, как минимум нежеланная беременность, нам не к месту. Слова о беременности, казались такими глупыми, будто бы отец считает, что его дочь не может адекватно мыслить и прыгнет к первому попавшемуся в койку. Алиса резко выпрямилась, словно её ударили. Слова отца обжигали своей грубостью и абсолютным непониманием. — Ты серьёзно? — тихо, но резко произнесла она, не отводя от него взгляда. — Ты правда считаешь, что я настолько дура? Или ты просто не знаешь, как ещё придраться? Отец тоже поднялся, его лицо выражало смесь гнева и замешательства. — Алиса, это не придирки. Это реальная жизнь. Ты молодая девушка, которая живёт в одном доме с отцом! Соседи видят толпу парней, и как мне это объяснить? — Никому ничего объяснять не нужно, папа! — в её голосе зазвучала нотка раздражения. — Я взрослая, мне двадцать один год, слава богу, и моя личная жизнь — это моё дело. Ты даже не пытаешься понять, что они не «просто парни». Это команда. Люди, которые ко мне относятся с уважением и помогают мне, когда я в этом нуждаюсь, — он стукнул ладонью по столу. — Уважение? Ты так это называешь? Алиса, я знаю мужчин! Все эти их «визиты» — только повод. А ты… ты слишком наивна, чтобы это понять! Эти слова заставили её замолчать на секунду. Но затем в ней вспыхнуло то самое упрямство, которое она унаследовала от обоих родителей. — Знаешь, папа, я всегда думала, что после смерти мамы ты поймёшь, как важно быть на моей стороне. Но ты только критикуешь и недооцениваешь меня. Мне больно это осознавать. Его лицо смягчилось на мгновение, но потом снова приняло суровое выражение. — Я просто пытаюсь тебя защитить. — От чего? — её голос дрогнул. — От людей, которые заботятся обо мне? От возможности жить своей жизнью? Ты хочешь, чтобы я сидела дома, не видела никого, кроме тебя, и жила по твоим правилам? Это не защита, папа. Это контроль. И я его больше не потерплю. Отец замолчал, глядя на неё с неожиданной тоской. — Ты так похожа на мать. Та же упрямость. Та же готовность спорить до последнего… Алиса слегка ослабила хватку на пледе, что всё ещё был обёрнут вокруг её плеч. — Значит, ты знаешь, что я права. Но ты не хочешь это признать. — Может, ты и права, — тихо сказал он. — Но я всё равно буду за тебя переживать. Даже если ты этого не просишь. Она не ответила. Просто кивнула и вышла из кухни, оставив отца одного. Выходя на улицу, Громова почувствовала едкий запах, что бывает только перед дождем, он был будто бы спасением из этого скандального вечера. Направляясь за сарай, что стаял разваленым уже несколько лет, девушка уселась на лавку, что находилась впритык к стене. Уходить из дому, после ссор с отцом — входило в привычку. Ранее, все ссоры разрешала мама, которая не переносила ругани в доме, но сейчас же отец будто бы с цепи сорвался, пречитая, что нельзя быть настолько безрассудной, чтобы в дом приходило столько парней, с которыми он не знаком. Это раздражало больше всего. Как он может решать что-то за неё? Как он может распоряжаться общим домом? Бред, бред и ещё раз бред. Усаживаясь на лавку, что находилась за сараем, брюнетка достала практически нетронутую пачку сигарет, в пёстрой обёртке. Прикладываться к курению Громова начала после смерти матери и ухода из спорта. Алиса сидела на лавке, нервно перебирая пачку сигарет в руках. Каждая новая ссора с отцом вытягивала из неё последние силы. Её пальцы механически вытянули сигарету, и, подкурив её зажигалкой, она сделала глубокую затяжку. Горький дым обжёг горло, но именно эта горечь помогала хоть ненадолго выпустить пар. «Как он может не понимать, что я больше не ребёнок? Мне 21, я могу сама решать, кто и когда приходит ко мне в гости. А главное, зачем всё превращать в такой спектакль? Они же просто хотели поддержать меня.» Она снова затянулась, глядя на серое небо. Вдалеке слышались крики детей, что-то щебетали птицы, а ей казалось, будто весь этот мир находится в другой реальности, куда ей больше нет входа. «Отец говорит, что я слишком безрассудная... А как насчёт того, чтобы хотя бы попытаться меня понять? Он всегда думает, что знает лучше. Но я устала жить по его правилам.» Сигарета догорела до половины, и Алиса бросила её в банку, которую давно использовала как пепельницу. Алиса сидела на старой лавке за сараем, обхватив себя руками, пытаясь согреться. Холодный ветер пробирался под плед, которым она всё ещё была укутана, а едкий запах дыма от недавно потушенной сигареты смешивался с влажным воздухом. В груди неприятно першило, голова была тяжёлой. После вечернего ливня ей казалось, что с каждым вздохом становится только хуже. Девушка зябко передёрнула плечами, собираясь уйти в дом, когда почувствовала, как закружилась голова. Поднявшись слишком быстро, она на секунду потеряла равновесие и ухватилась за край сарая. «Нужно в дом... Не хватало ещё свалиться здесь и объяснять потом отцу, что это не из-за сигарет.» Алиса медленно вернулась в дом. В кухне горел свет, отец что-то искал в шкафу, но на девушку даже не взглянул. Она тихо прошла мимо и поднялась в свою комнату, чувствуя, как температура поднимается с каждой минутой.

***

Громова открыла глаза и сразу поняла, что сегодня вряд ли встанет с кровати. Её тело ломило, температура, казалось, только выросла за ночь, а горло саднило так, будто она проглотила горсть острых камней. Она тяжело выдохнула, чувствуя, как в висках пульсирует боль. «Второй день подряд. Ну, хоть какой-то отдых от работы... хотя какой тут отдых, когда даже пошевелиться трудно.» Она попыталась потянуться к термометру, который вчера оставила на прикроватной тумбочке, но рука едва поднялась. После нескольких мучительных секунд прибор оказался в руках, и Алиса, включив его, засунула под мышку. «Ну что там? Если больше 38, всё — вызываю скорую.» Через несколько минут она взглянула на экран: 38,9. — Отлично, — прошептала она сиплым голосом, тут же закашлявшись. — Новый рекорд. Сил оставалось всё меньше, но Алиса знала, что если ничего не сделать, то станет только хуже. Она потянулась к телефону, который лежал рядом, и увидела пару сообщений от Кати Малышевой.

«Как ты там? Всё ещё валяешься?

«Если не отвечаешь, я к тебе иду. Без вариантов.»

Алиса попыталась набрать ответ, но пальцы плохо слушались. Наконец, она отправила короткое сообщение: «Всё плохо. Приходи, пожалуйста.» Катя ответила мгновенно (— Вы вообще из телефон вылезаете? — пронеслось в голове Алисы, что вызвало улыбку) :

«Уже еду. Жди.»

Алиса отложила телефон и снова укрылась одеялом, надеясь, что подруга принесёт не только лекарства, но и хоть немного хорошего настроения. Катя появилась чуть больше чем через час, нагруженная пакетами. Открыл дверь, как и вчера, отец Алисы. На его лице читалось лёгкое удивление: он явно не привык к такому вниманию к дочери. — Здравствуйте, — бодро сказала Катя, снимая капюшон. — Алиса дома? — На втором этаже. Проходите, — коротко ответил он, отходя в сторону. Катя взлетела по лестнице и, постучав, вошла в комнату. — Ну и вид у тебя, Громова, — заметила она, ставя пакеты на стол. — Ещё хуже, чем вчера походу. Алиса немного улыбнулась, приподнимаясь на локтях, ей действительно не хватало этого бодрого, задорного говора подруги, что была, словно, лучиком солнышка, в это пасмурное утро. — Ты ела что-то? — разбирая пакеты, все так же болтая ни о чем: то о новых ухажерах, то о проблемах с родителями, что заключались в ограничении девушки финансово, то ещё о чем-то, внезапно спросила блондинка. На что не получила ответа и обернувшись на подругу, увидела лишь виноватый взгляд, что держится на кружке, видимо с чаем. Катя бросила на неё строгий взгляд, поставив кружку с чаем на стол. — Алиса, если ты хочешь выздороветь, придётся что-то съесть. Мёд с чаем — это, конечно, хорошо, но твой организм тоже нуждается в поддержке. Я сейчас что-нибудь приготовлю. Алиса лишь кивнула, понимая, что спорить с Катей бесполезно. Та уверенно направилась на кухню, оставив подругу сидеть в кровати. «Малыш права, конечно, но где взять силы даже на еду, когда всё тело будто из свинца?» — подумала Громова, обхватив кружку ладонями. Катя спустилась вниз, намереваясь приготовить что-то лёгкое для подруги. На кухне за столом сидел отец Алисы, потягивая чай. Он поднял взгляд на девушку и кивнул. — Как она? — спросил он, не меняя выражения лица. Сергей Владимирович все таки переживал, даже не подозревая об этом вчера. — Никак. Температура держится, сил нет. Но она молодец, терпит. Я вот решила ей что-то приготовить. Надеюсь, вы не против? — Готовьте, конечно. Только не оставляйте кухню в беспорядке. Катя внутренне закатила глаза, но вслух ничего не сказала. Она молча достала из холодильника яйца, хлеб и немного молока. — Она мне ничего не говорила, что так сильно заболела, — вдруг произнёс отец, отставляя чашку в сторону. — Вечно всё скрывает, терпит до последнего. Катя бросила на него короткий взгляд, продолжая готовить. — Это Алиса. Она такая, не первый год ведь её знаю, как и вы, — презрительно оглядываясь назад, ответила Малышева. — Ей кажется, что просить о помощи — это слабость. Хотя, если честно, иногда она перегибает палку. Отец кивнул, но ничего не ответил, все таки совесть где-то играла, хоть и очень далеко. Через двадцать минут Катя вернулась в комнату с тарелкой тёплых гренок и кружкой горячего молока. — Так, Громова, твоя задача — съесть хотя бы половину. И не смей говорить, что не можешь. Алиса посмотрела на подругу с благодарностью. — Ты как всегда герой, Малыш. Спасибо. — Катя усмехнулась, усаживаясь рядом на стул. — Это ещё цветочки. Выздоравливай, а то ты уже не Алиса Громова, а какой-то привидение из хоккейной команды, — брюнетка невольно улыбнулась, хоть ей было тяжело. — Кстати, знаешь с кем вчера пришлось поужинать? Громова удивлённо смотрела на подругу и начинала перебирать имена в своей голове, дабы припомнить всех ухажёров, что хоть как-то имели дело к Малышевой, но это было тяжело, поэтому она просидела несколько минут в раздумьях, даже забыв о раздирающей боли в горле. — Ну и с кем же? — прохрипела Алиса, бросив на подругу любопытный взгляд. Катя, с довольным видом, потянулась за кружкой чая. — С Андреем Кисляком. Представляешь? Алиса удивлённо подняла брови, чуть наклонив голову. — С Кисляком? И как так вышло? — Катя откинулась на стуле, явно наслаждаясь моментом, когда ей удалось удивить подругу. — Да всё просто. Мы случайно пересеклись в кафе. Я сидела, ждала сообщений от тебя, на минуточку, до самого вечера, а он вдруг подошёл. Начали болтать, и он предложил поужинать. Ну, я подумала: почему бы и нет? Громова невольно закатила глаза, но это движение вызвало лёгкую боль в голове. — И как он тебе? Интересный собеседник? Или только шутки шутить умеет? — Катя улыбнулась, подперев голову рукой. — Знаешь, сначала мне тоже показалось, что он тот ещё балагур. Но потом… потом я увидела, что за этим скрывается. Умный, внимательный, правда, болтает слишком много. Алиса, с трудом откусив гренку, постаралась проглотить её, чтобы ответить. — Ты бы знала, как он достаёт нас своими шутками. Особенно меня. Он буквально не даёт мне покоя. Катя прищурилась, хитро глядя на подругу. — А может, он не просто так тебя достаёт? Ты об этом не думала? Алиса вздохнула и откинулась на подушки. — Думала. Но он же такой со всеми. Это просто его способ общения. — Ты уверена? — не унималась Катя. — Потому что мне кажется, что он у него лицо как-то иначе, когда рассказывал о работе и команде. Алиса, чувствуя, как в груди поднимается лёгкое раздражение, покачала головой. — Малыш, я слишком устала, чтобы обсуждать Кисляка. Давай лучше ты расскажешь, как он ухаживал за тобой за ужином. Катя на секунду задумалась, потом рассмеялась. — Ну, он, конечно, шутил, но за меня заплатил. А ещё сказал, что ты — самый строгий психолог, которого он знает. Алиса хрипло рассмеялась, обхватив горло. — Ну, спасибо ему. Теперь я знаю, что произвожу именно такое впечатление. Катя подмигнула, но тут её взгляд стал более серьёзным. — Алиса, а ты уверена, что у тебя с ним ничего нет? — Катя! — простонала Громова, чувствуя, как её щеки начинают гореть. — Ладно-ладно, молчу, — подняла руки Малышева. — Но если он вдруг предложит тебе поужинать, знай: я ничего не буду иметь против. Алиса закатила глаза, пытаясь перевести разговор в другое русло. — Спасибо за поддержку и сплетни, подруга. Теперь могу спокойно болеть. Когда Катя ушла, Алиса осталась одна. Она лежала в своей комнате, укрытая одеялом, и пыталась разобраться в своих мыслях. Слова подруги застряли в голове. «Кисляк… Может, я действительно что-то не замечаю? Или это просто Катя ищет романтику там, где её нет?» Телефон завибрировал, отвлекая её от размышлений. На экране высветилось сообщение от Андрея.

«Громова, как ты там? Ещё жива? Если нужно что-то привезти, пиши. А то Макеев гоняет нас так, что без тебя уже тяжело.»

Алиса улыбнулась, но тут же нахмурилась, чувствуя лёгкое раздражение. «Если «ещё», то, к твоему сожалению, да. Спасибо за заботу, но не переживай, вы справитесь. Ещё пару дней, и я вернусь.» Ответ пришёл почти сразу:

«Пара дней — это долго. Скучаем по твоим строгим взглядам. Щукин уже готов заплакать.»

Алиса засмеялась, но кашель быстро напомнил ей о состоянии. «Может, Катя и права. Внимания с его стороны действительно много. Но я не хочу в этом копаться сейчас.» С этими мыслями она отложила телефон и закрыла глаза. Завтра будет новый день.

***

Вот и новый день, а значит, нужно найти силы, чтобы вновь включиться в жизнь. Алиса проснулась, чувствуя себя немного лучше. Температура спала, но ломота в теле всё ещё давала о себе знать. Она взглянула на телефон: сообщений было немного, в основном от команды и от Кати. Её взгляд зацепился за последнее сообщение от Андрея:

«Как самочувствие? Если не отвечаешь, мы с Щукиным придём проверять.»

Алиса хмыкнула и потянулась за чашкой, стоявшей на прикроватной тумбе. Чай остыл, но она всё равно сделала пару глотков, наслаждаясь редкой тишиной в доме. Её размышления прервал стук в дверь. Это было неожиданно: отец обычно не беспокоил её по утрам. — Входи, — сипло произнесла она, обхватив одеяло. Дверь приоткрылась, и на пороге появился Андрей. Алиса остолбенела, не веря своим глазам. — Что ты тут делаешь? — выпалила она, пытаясь привести в порядок свои волосы. — Доброе утро или добрый день, Громова, нельзя так долго спать, — с улыбкой ответил он, занося в комнату небольшой пакет. — Я же сказал: если не отвечаешь, мы с Щукиным приходим. Правда, он струсил, а я вот тут. Алиса ошарашенно смотрела на Андрея, который с лёгкостью нарушил её утреннюю изоляцию. — Ты серьёзно? — спросила она, наконец находя голос. — Без предупреждения? — Ну как это без предупреждения? Я же писал, — он усмехнулся, ставя пакет на её стол. — Там что-то полезное для выздоровления. Имбирь, лимоны, мёд, и ещё кое-что. — Ты прямо санаторий на выезде, — буркнула она, но её губы невольно дрогнули в полуулыбке. Андрей уселся в кресло у окна, явно не собираясь уходить так быстро. — Ну, рассказывай, как ты себя чувствуешь? — Уже лучше, — призналась Алиса, поднимаясь чуть выше на подушках. — А теперь расскажи, как ты вообще сюда попал. — Удивительно, но твой отец меня пустил, — он пожал плечами. — Кажется, я произвёл на него хорошее впечатление позавчера. Алиса фыркнула, вспомнив то фееричное шоу, что устроил ей отец, после ухода ребят. — Ты просто везунчик. Обычно он не так дружелюбен с «незнакомыми» парнями, что заявляются к его дочери, может и ружье достать, к слову, — произнесла девушка, улыбаясь, ей хотелось припугнуть Андрея, дабы он поменьше шастал к ней домой. Её даже раздражала его настойчивость, но пока она болеет — побаловаться можно. Андрей насмешливо приподнял бровь: — Ружьё? Интересно, а почему тогда он был таким дружелюбным, что даже чай предложил? Может, я ему просто понравился. Громова закатила глаза: — Или он просто решил, что это шанс сбагрить меня в руки какого-нибудь героя, чтобы я не вечно сидела на его шее. — Не скромничай, Громова. Это честь — заботиться о такой девушке, как ты, — с притворной серьёзностью сказал Андрей, но в глазах его мелькнула искорка шутки. Алиса махнула рукой, показывая, что продолжать шутливую пикировку не собирается. — Лучше расскажи, почему Щукин струсил. Неужели я настолько страшна, когда болею? — Щукин сказал, что не хочет встречаться с твоим отцом. Говорит, он выглядит так, будто может прочитать твои мысли, а заодно пробить их насквозь взглядом, — Алиса засмеялась, впервые за крайние дни почувствовав себя почти нормально. — Ну ладно, — сказала она. — Раз уж ты пришёл, распакуй, что там принёс. Андрей принялся выкладывать содержимое пакета: кроме стандартного набора для больных — лимонов, имбиря и мёда — там оказались её любимые шоколадные конфеты и маленькая коробочка с чаем, который она обожала. — Ого, ты постарался, — удивлённо сказала Алиса, глядя на всё это богатство. — Я умею быть внимательным, — ответил Андрей, садясь обратно в кресло. — Хотя, честно говоря, пришлось подключить Катю, чтобы узнать, что ты любишь. Имя подруги заставило Алису чуть прищуриться. — Катя? И что она тебе ещё рассказала? — Только то, что ты иногда можешь быть невыносимой, — он улыбнулся, словно знал, что это вызовет у неё бурную реакцию. — Да она сама не подарок! — возмутилась Алиса, но потом, видя, как Андрей хихикает, махнула рукой. — Ты специально провоцируешь меня, да? — Вовсе нет, — сказал он, теперь уже серьёзно. — Просто я подумал, что тебе может быть скучно одной. На какое-то время в комнате повисла тишина. Алиса задумчиво разглядывала окно, где медлен но покачивались деревья, от летнего ветра, а Андрей пристально смотрел на неё, будто хотел что-то сказать, но не знал, с чего начать. — Ты что-то хочешь спросить? — наконец произнесла она, чувствуя, что он вот-вот выпалит что-то важное. Андрей кивнул, но не сразу ответил. — Скажи, а ты... ты с Антиповым помимо тренировок встречаешься? Ну, типо по-дружески, как сейчас со мной. — Имя Антипова прозвучало как гром среди ясного неба. Алиса невольно напряглась. — Почему ты вдруг спрашиваешь? — осторожно уточнила она, стараясь, чтобы её голос звучал ровно. — Да так, просто... — Андрей сделал паузу, явно подбирая слова. — Он человек довольно закрытый, но ты как-то умудряешься ладить с ним, хоть и не всегда. Мне просто любопытно, как ты это делаешь. Алиса попыталась скрыть смущение за фальшивой улыбкой, но внутри всё закипело. Разговор про Антипова всегда был для неё интересной темой. Она знала, что слишком много думает о нём, но не собиралась делиться этим с Андреем, особенно сейчас. — Ладить с Антиповым? — переспросила она, стараясь звучать безразлично. — Это громко сказано. У нас рабочие отношения, не больше. Андрей хмыкнул, явно не веря её словам. — Рабочие, да? А я видел, как он смотрит на тебя, периодами конечно и когда ты говоришь про него бесящие вещи. Это не похоже на обычное «рабочее» отношение. Алиса подняла на него удивлённый взгляд. — Смотрит? Андрей, ты что, шпионишь за нами? — Конечно, нет, — усмехнулся он. — Просто замечаю детали. Это вроде моего хобби. — Ну и что ты там заметил? — она пыталась звучать безразлично, но её голос дрогнул. — Например, как он подстраивается под твоё настроение, даже если брать наш «визит» позавчера, в счёт. Как сдерживает себя, чтобы не высказаться резко, когда ты упираешься. И как он слушает тебя, даже если ты сама не уверена, что говоришь что-то важное. Алиса отвернулась к окну, чувствуя, как её щеки начинают гореть. — Это его профессионализм. Он просто хороший игрок и не более, — упрямо ответила она, избегая прямого взгляда Андрея. — Громова, ты сама в это веришь? Её сердце сжалось. Почему Андрей вообще завёл этот разговор? Ей казалось, что он пришёл развеселить её, а не заставлять копаться в чувствах, о которых она даже не думала. Антипов мог стать хорошей проектной работой, при поступлении в магистратуру, но никак не молодым человеком, они же разные. Алиса попыталась собраться с мыслями. Она привыкла анализировать свои чувства в одиночестве, а не при посторонних. Тем более, при Андрее, который, казалось, уже раскрыл все её карты. — Ты как-то странно всё это подаёшь, — сказала она с лёгкой усмешкой, чтобы смягчить напряжение. — Антипов — это сложный человек, да, но он не настолько особенный, чтобы делать из него загадку. Андрей скептически поднял бровь. — Сложный — это мягко сказано. Ты же сама постоянно на него жалуешься. Но я думаю, это не просто жалобы. Ты находишь в нём что-то... особенное, нет? — Ты сейчас хрень вспороть пытаешься, я тебе честно говорю, Кисляк, если ты пришел проведать меня — время вышло, если ещё вопросы, то во время тренировок и моего рабочего времени, — внезапно отрубила Громова, даже не ожидая от себя этого. Да, она была скептически настроена на весь этот разговор, но не до такой же степени. Андрей поднялся с кресла и что-то оставив на столе, покинул комнату. — Д-о с-в-и-д-а-н-и-я, — произнося по буквам последние слова, прокричала Алиса, дабы до него точно дошло. И, лишь услышав, как входные двери на первом этаже хлопнули, наконец-то плюхнулась в кровать, это было действительно бредово.