Между строк

Все последующие три дня, Громова не хотела показываться за пределами своей комнаты. Все наставления Кати, казались маленькими и не нуждающимися во внимании вещами. Алиса даже начала вязать, дабы отвлекаться от своих мыслей, но каждая стяжка, каждый узелок, будто бы вводил её, в ещё большее заблуждение. Погода за окном, буквально шептала, что пора восстанавливать силы! Наконец разбирая весь «творческий беспорядок», что оставляла девушка, из-за своей же несобранности, она нашла тот самый «сверток», что оставил Кисляк. Алиса не хотела смотреть на него, но любопытство пересилило. Она взяла пакет и развернула его. Внутри оказалась упаковка её любимого шоколада и записка: «Когда разберёшься с тем, что тебя злит, напиши. И не смей болеть долго, работы навалом.» «Да пошел ты, Кисляк. Бесишь уже, честное слово. Буквально: успокоишься — поговорим» — крутились мысли в голове брюнетки, что сменялись то гневом, то досадой. Неужели так сложно быть обычным психологом, что сделает свое дело и свалит, как можно быстрее. Громова уже жалела, что пошла на работу по своей специальности, возможно, отец был прав, что это не её призвание. Алиса сидела на кровати, в руках всё ещё держала записку от Кисляка. Её мысли метались, как заблудившиеся птицы. В записке не было ничего особенного, но именно это её и раздражало. «Почему я так реагирую? Всего лишь шоколад и пара строк, а я уже накручиваю себя. Просто работай, Громова, и не придумывай того, чего нет.» Она тяжело вздохнула, отложила записку и посмотрела на календарь. Прошло пять дней с тех пор, как она заболела. Температура давно спала, силы начали возвращаться, но вместе с ними вернулись и те самые рабочие будни, которые Алиса не знала, как воспринимать. «Всё, хватит валяться. Завтра же пойду на работу. Нужно восстановить порядок в голове, ибо я так долго не протяну.»

***

Утро началось с нервозности. Алиса встала пораньше, чтобы всё успеть: проверить заметки, подготовить материалы для команды и морально настроиться на встречу с «Медведями». Она чувствовала себя как школьница, которая впервые возвращается в класс после долгого отсутствия. «Они, наверное, уже привыкли без меня. Или, наоборот, Макеев их так гонял, что они с радостью увидят, как я снова начну им мозги пудрить.» Громова попыталась сосредоточиться, но её мысли раз за разом возвращались к разговору с Кисляком, а позже и к разговору с Катей. Андрей был слишком настойчив, слишком много замечал, и это ставило её в неловкое положение. А Катя.. А что Катя-то? Малышева, как и сам Кисляк, многое себе придумывала, видя романтику, где её нет. Подруга постоянно пыталась свести Громову хоть с кем-то, чтобы она не скучала, утопая в учебе и работе, а так же, самокопании! Алиса шла к ледовому дворцу, внутренне готовясь к новой тренировке. Громкий ветер, шуршащий листьями, дополнял общее чувство тревожного ожидания. Внутри всё ещё гудели мысли о словах Кати и записке от Кисляка. «Малыш всё преувеличивает. Ничего между мной и Андреем нет. Это просто... профессиональное взаимодействие. И потом, он так со всеми. Со мной, с Щукиным, с Антиповым, да в конце концов, с девчонками из группы поддержки. Всегда болтает, шутит. Что я себе накручиваю?» Она ускорила шаг, чувствуя, как нарастающее беспокойство подталкивает её добраться до работы поскорее. Тренировка началась уже, как двадцать минут назад, и Алиса не могла позволить себе прийти на конец всего действа. Когда она вошла внутрь, Макеев стоял у борта, командуя ребятам отработать броски. Он заметил Громову и, прищурившись, кивнул в её сторону. — Жива? — громко спросил он. — Как видите, — отозвалась Алиса, стараясь звучать спокойно. — Ладно, возвращайся к работе. Эти обормоты и так тут расслабились за твои «выходные», — буркнул тренер, снова переключившись на ребят. Алиса направилась к трибунам, бросив сумку с блокнотом на свободное место. Она достала ручку, чтобы делать заметки, и начала внимательно наблюдать за тренировкой. Команда металась по льду, словно единый организм, но Громова сразу заметила несколько деталей, которые требовали корректировки. Щукин, как всегда, был на высоте: быстро двигался, давал чёткие команды, успевал поддерживать партнёров. Но его манера вести игру порой слишком явно указывала на желание доминировать. Алиса записала в блокнот: «Щукин: больше доверять партнёрам. Иногда он настолько уверен в своих решениях, что не видит, как ребята ищут свои варианты.» Кисляк, напротив, был источником лёгкости и смеха. Даже во время бросков он умудрялся отпускать шутки. Алиса улыбнулась, когда услышала, как он подкалывает Бакина, но тут же записала: «Кисляк: добавить серьёзности. Шутки — хорошо, но иногда создают впечатление, что он несобранный.» А вот Антипов выделялся. Его движения были быстрыми, выверенными, но в них чувствовалась некоторая отчуждённость. Он держался на дистанции от команды, предпочитая решать всё сам. Алиса нахмурилась, сделала пометку: «Антипов: показать, что работа в команде может быть более эффективной. Как заставить его увидеть в других партнёров, а не соперников?» Макеев подошёл ближе к борту, заметив, что Алиса делает заметки. — Что записываешь? — спросил он, склонившись к ней. — Наблюдения, — ответила она, показывая блокнот. — Вижу несколько моментов, над которыми стоит поработать. — Например? — Например, Антипов. Он слишком сосредоточен на себе. Командная игра — это не его конёк. Макеев хмыкнул. — Громова, он такой уже не первый год. Если ты найдёшь способ его изменить, скажи мне. Я тебе памятник поставлю, — Алиса усмехнулась, но ничего не ответила, хотя памятник при дворце её бы улыбнул. Когда прозвучал свисток, ребята начали стягиваться к борту. Алиса, стоявшая чуть в стороне, наблюдала за ним с блокнотом в руках. Она заметила, как серьёзен был его тон. Даже Кисляк, обычно не упускающий возможности вставить шутку, выглядел сосредоточенным. — Хорошо, ребята, — завершил Макеев. — Сегодня мы неплохо поработали, но над обороной нужно ещё трудиться. Щукин, следи за передачами. Пономарёв, будь внимательнее в защите. Всё, свободны. Ребята начали расходиться по раздевалкам, обсуждая тренировку. Алиса, в свою очередь, направилась к Макееву. — Сергей Петрович, можно вас на минуту? — позвала Алиса, подойдя к тренеру, который уже собирался следовать в тренерскую. Макеев остановился и посмотрел на неё с лёгким удивлением. — Что-то важное? — Да, хотела обсудить пару моментов по команде, — начала Алиса, пока они шли к раздевалке. Макеев жестом пригласил её продолжать. — Я заметила, что некоторые игроки стараются избегать взаимодействий с остальными, особенно Антипов. Он словно держится на дистанции от команды. Макеев вздохнул, прикрыв глаза на секунду. — Антипов всегда был одиночкой, Громова. Он не любит, когда кто-то лезет в его личное пространство. — Но ведь это может навредить команде, особенно в критические моменты. Если он научится больше доверять ребятам, они смогут взаимодействовать на совершенно другом уровне, — Алиса говорила уверенно, показывая заметки в своём блокноте. Макеев остановился перед дверью в раздевалку и обернулся к ней. — Ты молодец, что так думаешь, но работа с Антиповым — это не день и даже не месяц. Он из тех, кого нужно подталкивать, но не слишком сильно, иначе закроется совсем. Алиса кивнула, обдумывая его слова. — Спасибо за совет. Я попробую найти к нему подход, — сказала она, глядя на тренера. Макеев усмехнулся. — Удачи. И ещё одно. Ребята на тебя рассчитывают. Ты для них больше, чем просто психолог. Ты уже стала частью команды. Алиса слегка улыбнулась, не ожидая таких слов. — Спасибо, Сергей Петрович. Это действительно важно для меня. — Ладно, иди к ним. Я скоро зайду. Когда девушка вошла, ребята уже сменили форму на спортивные костюмы и оживлённо обсуждали тренировку. Кисляк, как всегда, был в центре внимания, а Бакин что-то громко рассказывал, жестикулируя руками. — Ну что, кто сегодня самый вымотанный? — громко спросила Алиса, привлекая внимание. Парни рассмеялись, кто-то шутливо указал на Кисляка. — Да ладно вам! — Андрей развёл руками. — Я же как разогревающий. Без меня тут скука смертная. Алиса хмыкнула, осматривая раздевалку. — Ребята, у меня есть объявление, — сказала она, перекрывая шум. Все обернулись к ней, мгновенно замолчав. — Через неделю у меня день рождения, и я решила пригласить вас всех. Раздался оживлённый гул. — Серьёзно? — спросил Щукин, удивлённо подняв брови. — А почему бы и нет? Вы моя команда, так что хочу провести этот день с вами, — ответила Алиса. Кисляк, как всегда, решил добавить своё слово. — Мы даже обещаем не разгромить твой дом. Или почти не разгромить. — Надеюсь, что не сделаете ничего смертельного, иначе отец будет бегать за вами, с ружьём, — усмехнулась Алиса, глядя на него. Раздевалка тут же наполнилась смехом. Костров хлопнул Кисляка по плечу, подхватывая его тон: — Слушай, Андрей, а ты уверен, что мы вообще дойдём до её дома? Нас могут остановить соседи с такими-то лицами. — Главное — не соседей бояться, а её отца, — подмигнул Щукин, откровенно развлекаясь. — Серьёзно, Алиса, он тогда нас чуть не выгнал, а теперь мы ещё и на день рождения нагрянем. — Это потому, что вы вели себя, как дети, — спокойно заметила Алиса, скрестив руки. — Если всё будет спокойно, я смогу убедить его, что это нормальный праздник, а не шабаш медведей. — Нормальный? — Костров усмехнулся, присаживаясь на лавку. — С таким составом? Ну-ну. — Костров, — строго сказала Алиса, но на её лице читалась улыбка. — Ты первый в списке подозреваемых, если что-то пойдёт не так. — И меня не забудьте, — добавил Пономарёв, широко улыбаясь. — Я только разогревался в прошлый раз, так что в следующий раз устрою настоящее шоу. — Пономарёв, главное, чтобы твой «шоу» не включал сломанные стулья, — с иронией заметил Макеев, который зашёл в раздевалку, услышав их разговор. Ребята тут же замолчали, и только Кисляк рискнул подколоть: — Сергей Петрович, мы как раз обсуждаем, как вас позвать на день рождение к Алисе. — А я уже приглашен, — вздыхает и улыбается Макеев, подмигивая Алисе, которая вовсе забыла о тренере, но улыбается в ответ и не выдает своей души-растяпы. Ребята кричат и визжат, будто бы не у них завтра игра, к которой они готовились почти полтора месяца. — Так, все-все, оставить эти крики и визги для нашей чуткой именинницы! Ребята в миг успокаиваются, продолжая собираться и что-то обсуждать между собой. За этим, Макеев покидает раздевалку и Громова понимает, что ей больше нечего задерживаться и выходит в коридор, дабы дать голове проветриться и успокоить мысли. Она аккуратно пробирается к выходу, где её останавливает знакомый голос — Казанцев. «Ну нет, ну хотя бы не сегодня, пожалуйста» — думает девушка, не оборачиваясь, хотя на лице отображается все негодование и досада. — Громова, а, Громова! — летящей походкой бежит за ней Вадим Юрьевич, практически через весь коридор, глаголя фамилию девушки. — А вы почему не поставили меня в известность, что будете отсутствовать почти неделю? Алиса мнется и даже не знает, что сказать в свое оправдание. Это первый опыт работы и потерять его с таким треском — глупо. Громова почти беззвучно выдыхает перед тем, как культурно ответить. Если бы Казанцев не начал грубить, то возможно бы она так и ответила, но сейчас ей кажется, что её поливают литром дерьма. Когда Казанцев приближался к Алисе, из другого коридора, ведущего к раздевалке, вышел Антипов. Он сразу заметил раздражённого спортивного директора и Громову, которая, судя по всему, попала под горячую руку. Остановившись в нескольких метрах, Антипов скрестил руки на груди, внимательно наблюдая за сценой. — Громова, это что за цирк ты устроила? — резко начал Казанцев, его голос был громким, слова — словно удары. — Сначала «болею», потом приходишь и делаешь вид, что всё нормально. Это так теперь работа строится? Антипов чуть нахмурился, его взгляд скользнул по Алисе, которая явно сдерживала себя, чтобы не наговорить лишнего. — Вадим Юрьевич, я действительно болела. Это не оправдание, это факт, — твёрдо ответила она, но голос её дрогнул. Антипов сделал пару шагов ближе, оставаясь в тени, но теперь слышал каждое слово. — Факт? — Казанцев фыркнул. — Факт в том, что ты отсутствовала почти неделю, и команда была предоставлена сама себе. А теперь, как ни в чём не бывало, ты снова здесь, будто всё под контролем? Антипов напряжённо сжал челюсть, но продолжал молча наблюдать. Он видел, как Алиса пытается сохранить спокойствие, как её пальцы сжимают папку с документами. — Сергей Петрович прекрасно справился с тренировками, и я провела анализ работы команды за это время, — ответила Алиса, её голос звучал твёрдо, но Антипов заметил лёгкое колебание. — Знаешь, Громова, в хоккее, как и в жизни, нет места слабостям. Если ты не можешь держать темп, может, тебе стоит поискать другую работу? — холодно бросил Казанцев. Алиса глубоко вздохнула, словно собираясь с духом. — Я не считаю болезнь слабостью, — тихо, но уверенно сказала она. — И если вы сомневаетесь в моей компетенции, я готова это обсудить с Макеевым, который явно так не считает. — Макеев? — Казанцев усмехнулся, бросая очередной колкий взгляд. — Да он тебя жалеет, Громова. Но это не значит, что я сделаю то же самое. — Вы её и не жалеете, — вдруг раздался спокойный, но твёрдый голос Антипова. Казанцев обернулся, явно не ожидая, что кто-то вмешается в разговор. Алиса удивлённо взглянула на Антона, который теперь стоял в полной видимости, смотря прямо на Вадима Юрьевича. — А ты здесь при чём, Антипов? — нахмурился Казанцев. — Просто прохожу мимо, — спокойно ответил он, но его взгляд был колючим. — И, знаете, не похоже, чтобы Громова нуждалась в чьей-то жалости. Она делает свою работу. — Я тебе не советчик, Антипов, но это не твой разговор, — отрезал Казанцев, но тон его был уже менее уверенным, он знал о ситуации с Романенко и матерью Антона, поэтому был аккуратен в выражениях, чтобы не отхлопотать лишнего. — Возможно, — пожал плечами Антипов. — Но если вы хотите, чтобы команда была сильной, то, может, стоит меньше раздавать обвинения направо и налево. Казанцев замолчал, нахмурившись, а потом резко развернулся и ушёл, бросив короткое: — Посмотрим, как ты справишься, Громова. Алиса стояла, всё ещё держа папку, но теперь её плечи были чуть опущены, словно напряжение начало спадать. — Спасибо, — тихо сказала она, взглянув на Антипова. Он чуть кивнул, будто это не стоило даже упоминания. — Он всегда орёт на кого попало, поэтому, — заметил Антипов, пожав плечами. — Не бери в голову. — Легко сказать, — фыркнула Алиса, но в её глазах промелькнула благодарность. Антипов сделал вид, что ничего не заметил, и, кивнув ей, пошёл в сторону выхода, громко стукнув дверями. Алиса осталась на месте, обдумывая произошедшее, но её больше интересовало, где она перешла дорогу Казанцеву и почему у него такое предвзятое отношение к ней. Ещё немного постояв, но все же одумавшись, девушка направилась к выходу, где стоял яркий солнечный день. Солнце пекло прямо в голову, что сразу отразилось на самочувствии брюнетки, поэтому не теряя ни минуты, та направилась в сторону своей остановки, где уже показались знакомые фигуры, с которыми она ездила домой, буквально, в одно и тоже время, ежедневно. Алиса шла к остановке, пытаясь не обращать внимания на жгучее солнце, которое, казалось, играло против неё. Голова слегка гудела, а мысли снова возвращались к разговору с Казанцевым. Её не покидало ощущение несправедливости, но она понимала, что открыто спорить с ним — это только навредить самой себе. Автобус подошёл как раз к тому времени, когда брюнетка поздоровались с знакомыми ей пассажирами. Алиса устроилась у окна, положив сумку на колени и устало оперевшись на стекло. Пейзаж за окном был типично летним: сочные зелёные деревья, сияющий под солнцем асфальт и редкие прохожие, скрывающиеся в тени. Она пыталась расслабиться, отогнать от себя раздражение, накопившееся за день. «Вот и вечер близко. Просто доеду домой, выпью чаю с мёдом и забуду этот день, как страшный сон», — подумала она, перебирая в голове события, которые всё никак не давали ей покоя. Автобус плавно тронулся с очередной остановки, издав лёгкий скрип, но уже через несколько минут поездка перестала быть такой размеренной. Машина неожиданно замедлила ход, а затем вовсе остановилась посреди дороги. — Что там опять? — раздражённо пробормотал мужчина на соседнем сиденье, вытягивая шею, чтобы заглянуть вперёд. Водитель приоткрыл дверцу и вышел наружу, осматривая что-то под днищем. Через минуту он вернулся и громко объявил: — Всё, сломались. Не едет. Ждите следующего автобуса или как хотите. В салоне раздался вздох недовольства. Пассажиры начали собирать свои вещи, ворча о том, что транспорт у них всегда ломается в самый неподходящий момент. Алиса вздохнула, поднимаясь с места. «Вот тебе и спокойный вечер», — подумала она, выходя из автобуса. Солнце всё ещё жарило, а остановка, на которой им пришлось выйти, была не самой удобной — вокруг только поле и пара домов вдалеке. Алиса прислонилась к фонарному столбу, стараясь спрятаться в крохотной тени, которую он отбрасывал. Люди вокруг начинали расходиться, кто-то вызывал такси, кто-то шёл пешком. Громова решила дождаться следующего автобуса, который, по расписанию, должен был быть минут через двадцать: идти пешком ей вовсе не хотелось. Но солнце становилось всё невыносимее, а она уже начинала чувствовать, как голова начинает гудеть. — Так и до теплового удара недалеко, — пробормотала она себе под нос, смахивая пот со лба. В этот момент к остановке подъехала бежевого цвета машина. Алиса не сразу обратила внимание на неё, думая, что это очередное такси, вызванное кем-то из пассажиров. Но когда окно опустилось, она услышала знакомый голос: — Громова, это что, твоё новое хобби? Стоять под солнцем и страдать? Алиса обернулась и увидела за рулём Андрея Кисляка. Он выглядел, как всегда, расслабленным и слегка нахальным. — Кисляк? — удивлённо выдохнула она. — Я, — кивнул он, изучая её взглядом. — Давай, садись. Или ты планируешь здесь ждать до ночи? — У меня автобус сломался, я просто жду следующий, — попыталась объяснить она, но Андрей уже распахнул дверцу пассажирского сиденья. — Да брось. До дома я тебя довезу быстрее, чем ты дождёшься этого развалюху. Алиса замялась. С одной стороны, предложение было заманчивым — ей действительно хотелось быстрее попасть домой. Но с другой стороны, она знала, что поездка с Кисляком не пройдёт просто так. — Ну что, ты едешь или я дальше поеду? — нетерпеливо уточнил он, поднимая бровь. — Ладно, — наконец сдалась Алиса, садясь в машину и захлопывая дверь. В салоне было приятно прохладно благодаря кондиционеру. Алиса откинулась на спинку сиденья, почувствовав, как её напряжение слегка отпускает. — Ну, рассказывай, что за день такой у тебя был, что даже автобус решил подвести? — начал Андрей, трогаясь с места. — Не твое дело, Кисляк, — отрезала Алиса, глядя в окно. — Ой, всё, — протянул он, но в голосе его звучала усмешка. — Значит, Казанцев на тебя наорал, да? Алиса резко повернула голову к нему. — Откуда ты это знаешь? — Так я всё знаю, Громова, — с лёгкой самодовольной улыбкой сказал он. — Видел, как ты там стояла с ним в коридоре. Выглядела ты не очень. — Спасибо за комплимент, — саркастично заметила Алиса, снова отвернувшись к окну. — Да ладно тебе, — смягчился Андрей. — Не бери в голову. Казанцев просто любит вымещать своё настроение на тех, кто рядом. А ты, как новенькая, идеально подошла под эту роль. Алиса молчала, обдумывая его слова. — Знаешь, — продолжил он, бросив на неё короткий взгляд, — ты слишком много на себя берёшь. Иногда стоит просто забить на таких, как он. — Вы с Антиповым, идеальные советчики, спасибо, медвежата, — состроив очень «довольное» лицо, ответила Громова, ей действительно хотелось дать по лицам обоим, но сейчас даже на это сил не было. — О, кстати, за Антипова, напомнила мне, — оживился парень, — На день рождения, мы собрались прийти с девчонками, Антон со своей девчонкой придет, а я может с тобой, как пара будем? Алиса на мгновение застыла, повернув голову к Кисляку и впившись в него взглядом. Его предложение звучало как шутка, но знакомый ей блеск в его глазах заставлял задуматься, насколько всерьёз он это сказал. — Ты это сейчас серьёзно? — осторожно спросила она, сложив руки на груди. — Ну да, Антон с Олей придет, а мы с тобой, что такого? — с непониманием спросил Кисляк, все так же не до конца понимая, что вообще происходит. Чего так резко Громову удивило его предложение? Но, видимо, не его предложение удивило Алису, а предложение об Антипове, но сейчас она согласится, чтобы не быть совершенно глупой в глазах остальных, ведь действительно, Щукин будет с Мариной, из группы поддержки, Пономарев с Алиной, а про остальных, Громова ни сном, ни духом. — Ладно, Кисляк, считай, что ты меня уговорил, — произнесла Алиса, сделав вид, что ей всё равно. — Вот и отлично! — Андрей довольно улыбнулся, явно довольный собой. — Теперь я буду считать это официальным приглашением. Алиса покачала головой, глядя на дорогу. Она не была уверена, правильно ли поступила, соглашаясь, но спорить с Андреем было бессмысленно. — Только не опаздывай, а то я не собираюсь объяснять, почему ты единственный из команды, кто опоздал, — заметила она с лёгкой иронией. — Слушаюсь, Громова, — ответил он, широко улыбаясь. Машина свернула на её улицу, и через пару минут Андрей остановился у дома Алисы. — Спасибо за то, что подвез, — коротко поблагодарила она, открывая дверцу. — Всегда пожалуйста. Даже не поцелуешь, своего героя? — вдруг спросил Андрей, заставив её замереть. — Что-что? — переспросила Алиса, удивлённо глядя на него. — Да ладно тебе, пошутил я, пошутил, — отмахивался Андрей, слегка приспуская очки, дабы Громова не дала ему леща, хотя бы за красивые глазки. — Ну ты и придурок, Андрей, — фыркнула та, захлопывая дверь.

***

Дома Алису встретила тишина. Отец уже лег спать, а вся квартира была наполнена успокаивающим светом настольных ламп. Алиса сняла обувь, сбросила сумку и отправилась на кухню, чтобы налить себе чая. Сев за стол, она уткнулась взглядом в кружку, пытаясь обдумать события дня. Всё это — Казанцев, разговор с Антиповым, а теперь ещё и Кисляк с его внезапными предложениями — заставляло её чувствовать себя уставшей, но в то же время странно взволнованной. «Кисляк, конечно, тот ещё балагур. Но почему я согласилась? Неужели просто потому, что не хотела чувствовать себя лишней?» Она сделала глоток чая, прикрыв глаза. Мысли возвращались к Антипову. Его внезапное вмешательство в разговор с Казанцевым всё ещё не выходило у неё из головы, а теперь и этот разговор про неизвестную ей Ольгу. Алиса стиснула кружку в руках, глядя в одну точку. Слова Кисляка про Антипова и Олю не давали ей покоя. Она не могла понять, почему эта информация застряла в её голове. Антипов всегда держался особняком, его личная жизнь — тем более. Но теперь она ощущала странное беспокойство, словно что-то важное ускользает. «Оля, Оля... Кто она? Как давно они вместе?» — мысли кружились в её голове, будто в водовороте. Она глубоко вдохнула, заставляя себя вернуться к реальности. «Перестань. Это не твоё дело. У тебя есть свои заботы, а чужие отношения — это последнее, что должно волновать», — мысленно одёрнула она себя. Но даже этот внутренний приказ не помогал. Кажется, в последнее время её нервы были слишком на пределе.