Между строк

Помимо работы, команды «Медведей», извечно недовольного отца и подруги Малышевой, у Алисы был и недовольный горе-возлюбленный, что уже через неделю рабочего процесса заявился с претензиями, что его не устраивает частая отлучка Громовой, но она пыталась хотя бы донести, что первый опыт работы требует такого тщательного внимания и, что она не может все бросить, дабы провести время с ним. Они не состояли в отношениях и никак не афишировали свою связь, так как Алиса знала, что отношения с мажорами, для обычных девушек иногда заканчивается плачевно. Он пытался привозить ей цветы, после этой ссоры, но они сразу же летели в урну, так как брюнетка объясняла, что не стоит покупать её прощение материально, всяко лучше разговор, нежели подарки и цветы, на которые у неё аллергия!

***

Прошло четыре дня с момента той напряжённой тренировки. Алиса была по уши занята — работа с «Медведями» не давала расслабиться, отец как всегда был недоволен её выбором профессии, а подруга Катя Малышева звала её то в кафе, то на прогулки, пытаясь выдернуть из рабочего ритма. Но ещё больше беспокоил её Александр Ольшанский. Их связь нельзя было назвать полноценными отношениями: он периодически появлялся в её жизни с претензиями, подарками и попытками что-то объяснить, но всё это Алиса давно перестала воспринимать всерьёз. Недавняя ссора после его внезапного приезда была яркой иллюстрацией их «общения». — Я не могу всё бросить и пойти с тобой в ресторан, — раздражённо сказала Алиса тогда, когда он приехал к её дому поздно вечером. — У меня работа, Саша. Первый опыт, к тому же, сложная команда. — Тебе что, важнее эти хоккеисты, чем я? — парировал он, сложив руки на груди. — Мне важнее моя карьера. Ты не слышишь, что я говорю? — отрезала она. После этой ссоры он завалил её цветами, которые сразу же летели в урну. Алиса терпеть не могла, когда извинения превращались в банальный материальный жест, а аллергия на пыльцу только добавляла раздражения. «Может, лучше бы просто поговорил, вместо того чтобы пытаться купить прощение. Но что я ожидаю от Ольшанского? Всё у него всегда должно быть красиво и пафосно.» Она отложила эту мысль, решив не тратить время на Александра. На экране телефона, как назло, снова высветилось сообщение. Имя отправителя её уже не удивляло.

«Громова, привет. Это снова я, твой любимый напоминатель о том, что не всё в жизни — работа. Как дела? Скучаешь по нашим шуткам?»

Алиса улыбнулась, но тут же вернула себе серьёзный вид. — Неужели у него нет хоть одного дня, чтобы не отвлекать меня? — пробормотала она и быстро набрала ответ. «Привет, Андрей. Я работаю. Знаешь, такая полезная вещь, которая, кстати, помогает отвлекаться от ваших «шуток».» Ответ прилетел сразу же:

«О, так ты скучаешь. Признавайся, что записала про меня в свой блокнот. Самый красивый? Самый талантливый? Или самый трудный клиент?»

Алиса фыркнула и убрала телефон в карман. «Он, наверное, думает, что всегда может меня разрядить своими шуточками. Хотя… иногда это работает. Но признаваться ему я не собираюсь.» Как только Алиса успела подумать, что у неё наконец будет свободный вечер, в который никто не сможет надоесть ей, в двери раздался звонок. Она подошла к глазку, и её взгляд сразу потемнел. — Конечно, кто же ещё? — пробормотала она, открывая дубовую, очень тяжёлую дверь, которой если припечатать по морде — будет не очень приятно. В голове промелькнула интересная мысль, которая заставила Алису улыбнуться, но она сразу же отбросила её. На пороге стоял Александр с букетом роз и выражением лица, которое он, очевидно, считал раскаявшимся. — Лисонька, можно войти? — спросил он, как будто не замечая её холодного взгляда. Когда он так называл Громову, в ней что-то щёлкало: она сразу же вспоминала маму. Только она так её называла, когда пыталась поддержать. — Нет, нельзя. Саш, что ты тут делаешь? — Приехал помириться. Не могу же я оставить нас в таком состоянии. — В каком «таком»? У нас вообще ничего нет. Ты снова пытаешься купить своё прощение этими цветами? Я же говорила, что у меня аллергия. Он вздохнул, явно не зная, что ответить, и протянул букет ближе. — Ну, может, в этот раз ты просто примешь подарок? Алиса закатила глаза, взяла розы и тут же повернулась к урне, где аккуратно их сложила. — Спасибо, Саша. Это очень мило. Но если ты действительно хочешь что-то исправить, начни с того, чтобы слушать меня. — Я слушаю, Алиса. Просто ты слишком закрытая. Всё время только работа и эти хоккеисты. Ты хоть о себе думаешь? Она глубоко вдохнула, стараясь не сорваться. — Я думаю. И именно поэтому мне нужно, чтобы ты ушёл. У меня нет времени на бессмысленные ссоры. И хватит драматизировать. Всё, до свидания. Она захлопнула дверь, оставив его снаружи, где шёл проливной ливень, который даже не собирался заканчиваться. Всё таки, летняя погода очень непредсказуема. Лишь утром, ты идёшь по улицам, что ярко освещены солнышком, дует лёгкий ветерок, а уже через несколько часов, тебя застаёт врасплох дождь и ты промокаешь до нитки. Эта участь застала и Громову, приехала домой она замёрзшая, холодная и мокрая. «Хоть бы не заболеть!» — молилась Алиса, под горячими струями воды, которые должны были излечить её от всех недугов, но не тут то было. Алиса стояла под горячими струями воды, грея озябшие руки. Тёплая вода стекала по лицу, смывая усталость и раздражение, но мысли всё равно бурлили. Сцена с Ольшанским стояла перед глазами, как наяву. «Саша… Как можно быть таким настойчивым и таким невнимательным одновременно? Ты не слушаешь, а просто действуешь по своему сценарию. И ведь думаешь, что я это оценю. Но меня это только больше отталкивает». Она выключила душ, завернулась в махровое полотенце и, опустившись на кровать, посмотрела в окно. Летний ливень всё ещё лил, словно его никто не собирался останавливать. «Однажды он поймёт, что не всё можно решить деньгами и цветами. Или не поймёт. Всё зависит от того, как долго я позволю ему появляться в моей жизни.» Телефон лежал рядом, и на экране снова замигало имя Кисляка. — Вот и ты… — пробормотала Алиса, беря телефон в руки.

«Громова, ты дома? Или тебя уже снова унесло на работу? Может в другом клубе подрабатываешь, заменяя нас?»

Она улыбнулась, но тут же нахмурилась. «Дома. Андрей, ты никогда не отдыхаешь? Может от переработки, у тебя мозг плавится?» Ответ пришёл моментально.

«Я? Отдыхать? Нет, не слышал. А ты, кстати, тоже. Твой блокнот, наверное, уже больше всех нас знает. Ты его хоть раз в отпуск отправляла?»

Алиса закатила глаза и отбросила телефон в сторону, не отвечая. «Ну вот, опять начинается. Он издевается, но это как-то… даже забавно. Слишком уж он лёгкий на подъём. Как можно быть таким вечно довольным?»

***

Алиса открыла глаза, и первое, что она почувствовала, — это сильную слабость. Голова гудела, горло саднило, а тело словно налилось свинцом. Она сделала попытку заговорить, но вместо привычного голоса раздался лишь слабый сип. — Вот это я влипла… — прохрипела она, хотя говорить было больно. Погода накануне сделала своё дело. После промокшего до нитки возвращения домой организм решил сдаться, и теперь она лежала под одеялом, чувствуя, как температура постепенно берёт верх. Она повернулась на бок, чтобы дотянуться до телефона. Как назло, сегодня был рабочий день, а Макеев точно не станет радоваться тому, что она не появится. — Ладно, сначала проверим, сколько градусов, — пробормотала она, вытаскивая термометр из прикроватного ящика. Пять минут спустя прибор показал 38,3. — Отлично. Всё как по плану, — вздохнула Алиса и тут же почувствовала, как начинает закладывать нос. Она бросила взгляд на телефон, который начал вибрировать на тумбочке. Малышева знала, что подруга не переносит холодную погоду, поэтому уже била тревогу:

«Алиса, как ты? Смотрю, погода вчера ужасная была. Не заболела случайно?»

Громова с трудом набрала ответ: «Малыш, заболела. Голоса нет, температура. Сегодня точно никуда не выйду.» Через несколько секунд пришёл ответ:

«Я так и знала! Сиди дома, я тебе что-нибудь привезу. Только не геройствуй и не вздумай идти на работу.»

Алиса слегка улыбнулась, но тут же поморщилась от боли в горле. «Ну хотя бы кто-то меня понимает. Макеев точно будет ругаться. Ладно, сначала Кисляку напишем, пускай геройствует вместо меня, а то язык, как помело, а потом уже буду переживать о работе.» Алиса долго смотрела на экран, прежде чем набрать короткое сообщение: «Андрей, привет. У меня к тебе просьба. Голоса нет, температура. Не могу появиться на тренировке. Можешь передать это Макееву? Только без лишних слов, ладно?»* Ответ пришёл почти сразу (он вообще выпускает свой телефон из рук или как?):

«Громова! Ты что, совсем там? Конечно, скажу. Но ты мне потом должна. Кофе и пирожное. Или хотя бы благодарность, чтобы я мог перед командой хвастаться, какой я полезный.»

Алиса закатила глаза, но в глубине души почувствовала облегчение. «Спасибо, Андрей. Только, пожалуйста, передай это серьёзно. Макеев должен понимать, что это не просто безответственность, а настоящая проблема, ладно?» Ответ снова не заставил себя долго ждать и уже через несколько минут, на экране виднелись обыденные слова:

«Я? Шутить? Никогда. Всё сделаю, Громова, отдыхай. Я спасу твою репутацию.»

Алиса бросила телефон на кровать, надеясь, что он действительно справится.

***

Тренировка началась, как обычно, шумно и беспорядочно. Макеев стоял у борта, выкрикивая команды, а «Медведи» носились по льду, пытаясь отработать тактические комбинации. Кто-то спорил, кто-то увиливал от выполнения задач, но в целом всё шло своим чередом. Кисляк выждал момент, когда Макеев отвлёкся от обсуждения тактики с Щукиным, и, оттолкнувшись коньками от борта, подъехал ближе. — Сергей Петрович, у меня важная новость, — начал Андрей, демонстративно перекладывая клюшку из руки в руку. Макеев бросил на него раздражённый взгляд. — Кисляк, если это не касается тренировки, то лучше замолчи и вернись на лёд. — Нет-нет, это о Громовой, — поспешил ответить Андрей. — Она заболела. Просила передать, что голос пропал и температура. Сегодня её не будет. Тренер нахмурился, постукивая пальцами по борту. — И что теперь? Как вы собираетесь работать без неё? Вы и так как дети малые. Щукин, Антипов, перестаньте препираться и слушайте! Кисляк, иди работай, раз передал. Андрей на секунду задумался, а потом, не удержавшись, выдал: — Она велела передать, что ей стыдно оставлять нас без надзора. Так что вы там не судите строго, — с ухмылкой добавил он, глядя, как Щукин бросил взгляд в его сторону. — Хорошо, хватит болтать. На лёд! — отрезал Макеев и махнул рукой в сторону игроков. Тренировка продолжалась, и игроки разбрелись по льду, снова погружаясь в привычные ритмы. Шумные крики и обрывки фраз сливались в единое целое, создавая атмосферу не только напряжённой работы, но и дружеского соперничества. Каждый из «Медведей» понимал, что именно в такие моменты закладываются основы командного духа и взаимодействия, которые пригодятся в сложные моменты сезонов. Кисляк вернулся к своим товарищам, которые, казалось, уже забыли о недавнем инциденте с Громовой. Он занял позицию ближе к воротам, его глаза искали партнёров, готовых создать угрозу для вратаря. Лёд скользил под коньками, и каждая шайба, которую они передавали друг другу, становилась частью общей стратегии. Но, несмотря на это, у Андрея в голове всё ещё крутились мысли о заболевшей Громовой. Она была не просто психологом команды, она была их связующим звеном, что-то вроде компаса, который указывал направление, когда всё шло не так. Иногда, ему казалось, что она близкая подруга всех «Медведей», но он сразу же откидывал эти мысли, видя, как та залипает при виде Антипова. Макеев снова собрал игроков, чтобы обсудить тактику. Он стоял на середине площадки, руки скрещены на груди, а его коньки крепко стояли на льду. «Это место, где рождается наша сила», — как-то говорил он. И сейчас он был полон решимости не дать команде расслабиться. — Сегодня мы будем работать над позиционной игрой, — начал тренер, поднимая голос, чтобы перекрыть шум. — Когда шайба у вас, вы должны знать, что делать. Когда она у соперника, вы должны знать, как реагировать. Это не просто игра — это шахматы на льду. Игроки начали перемещаться, образуя группы по тройкам, готовясь к тренировочным упражнениям. Каждый знал свои роли, но атмосфера всё ещё была слегка напряжённой из-за отсутствия Громовой. Она всегда умела поддержать дух команды, подбодрить в трудные моменты. Первым упражнением стало отработка передачи шайбы на скорости. Кисляк и его параллельные тройки начали двигаться по кругу, сосредоточившись на точности и скорости. По мере того как они работали, тренер продолжал наблюдать за их действиями, отмечая каждую ошибку и каждую удачную комбинацию. — Быстрее! — кричал Макеев, когда кто-то из игроков немного замешкался. — Вы не на прогулке! Кисляк почувствовал прилив энергии и начал выкладываться на полную. Он понимал, что это его шанс показать, на что он способен. Каждый раз, когда шайба проходила мимо него, он старался не упускать возможности перехватить её. Это было не только упражнение, но и своего рода состязание, и Андрей не собирался уступать. После серии упражнений на передачу команда перешла к более сложным задачам — отработке выхода из обороны. Макеев делил игроков на защитников и нападающих, акцентируя внимание на том, как важно взаимодействие между ними. Защитники должны были предвидеть действия нападающих, а нападающие — думать о том, как обойти защиту. — Играйте в команде! — снова закричал Макеев, когда один из защитников допустил грубую ошибку, оставив нападающего открытым для удара. — Вы не можете позволить себе таких недочётов! После нескольких повторений, когда команда уже начала уставать, Макеев решил сделать перерыв. Игроки растянулись по льду, некоторые уселись на скамейки, другие просто дышали, прислонившись к борту. Кисляк потянулся, чувствуя, как мышцы начинают ныть от нагрузки. — Хорошо, что мы не одни, — заметил Щукин, присаживаясь рядом с ним. — Но, блин, без Громовой как-то не так. — Да, она всегда знала, как поднять дух команды, — согласился Андрей. — Надеюсь, она скоро поправится. В это время Макеев вновь собрал игроков, чтобы обсудить следующее упражнение. Он понимал, что команде необходимо не просто физическое, но и моральное единство. — Следующий этап — игра в малых группах, — сказал он, указывая на центр площадки. — Мы будем работать над ситуациями один на один, два на два. Это поможет вам лучше понимать друг друга и наладить взаимодействие. Игроки вновь разделились по группам, и на льду началась настоящая борьба. Каждый хотел показать себя, каждый хотел забить. Кисляк, оказавшись в паре с Антиповым, чувствовал, как адреналин закипает в его венах. Они начали разыгрывать комбинации, пробуя разные подходы к атаке. — Давай, открывайся! — кричал Андрей, когда шайба была у него. Антипов, понимая его намерения, быстро переместился в свободную зону, и Кисляк с точностью передал ему шайбу. Удар по воротам — и вратарь с трудом отбивает её. — Неплохо, — похвалил его Макеев, наблюдая за ситуацией. — Но надо быть ещё быстрее, чувствуете? С каждой новой попыткой игроки становились всё более слаженными. Они понимали, что тренер требует от них не просто физической силы, но и умения работать в команде. Кисляк, сосредоточившись на движениях Антипова, начал чувствовать, как они сливаются в одно целое, как один игрок. Это было нечто большее, чем просто игра — это была симфония на льду. Время летело быстро, и вскоре тренировка близилась к завершению. Макеев собрал игроков в круг, чтобы подвести итоги. Кисляк чувствовал лёгкую усталость, но в то же время и удовлетворение от проделанной работы. — Вы проделали отличную работу сегодня, — начал тренер, глядя на своих подопечных. — Но помните, что самое главное — это не только ваши индивидуальные навыки, но и то, как вы можете поддерживать и помогать друг другу. Мы должны быть единой командой, особенно когда кто-то отсутствует. Андрей кивнул, понимая, что Макеев говорит о Громовой. Её отсутствие ощущалось, но вместе с тем они все были полны решимости продолжать работать и развиваться. — Завтра будет ещё одна тренировка, — добавил тренер. — Но сейчас отдыхать. У вас есть шанс подойти к следующей игре с новыми силами. После тренировки игроки стянулись в раздевалку. Шум, смех и разговоры наполнили небольшое пространство. Но между обычными шутками и обсуждением тренировочных моментов то и дело всплывало имя Алисы. — Всё-таки странно как-то без неё, — заметил Щукин, снимая коньки. — Она всегда что-то записывает, кивает, иногда говорит что-то умное. А теперь пусто. — Так может, мы к ней съездим? — предложил Кисляк, бросив взгляд на остальных. — Ей же, наверное, скучно там одной. — А Макеев нас потом не заставит ещё лёд вручную чистить за такие прогулки? — усмехнулся Бакин, вытирая лицо полотенцем. — Да ладно, Макеев не против, если мы не будем забывать о тренировках. А с Громовой — это по делу. Ей реально нужна поддержка, — сказал Андрей, усаживаясь на лавку. Антипов, который молча сидел в углу и менял форму на повседневную одежду, поднял голову. — А зачем ей ваша поддержка? Она справится. Всегда справляется, особенно по словам Макеева. — Антипов был прав, Сергей Петрович успел узнать о том, что ещё не знала команда и вряд-ли узнает. — О, ну, великий Антипов сказал! — поддел его Кисляк. — А ты, значит, не пойдёшь? Сидеть будешь, пока она болеет? — Хватит, — оборвал Щукин, поднимая руку. — Антипов прав в том, что она сильная. Но, по-моему, нам несложно будет показаться нормальными людьми и просто её навестить. Костров покачал головой, но улыбнулся. — Ладно, убедили. Кто что несёт? Я могу взять фрукты. Они точно не испортятся. — А я возьму что-нибудь из аптеки, мало ли, что ей нужно. — Щукин потянулся за телефоном. — Сейчас напишу, уточню. Кисляк хлопнул себя по коленям. — А я возьму своё присутствие. Всё, больше ничего не надо! Моё хорошее настроение поднимет ей дух. — Может, просто помолчишь, и это поднимет дух? — пробормотал Антипов, но Кисляк сделал вид, что не услышал.

***

Дом Громовых оказался большим и уютным. Пройдя по ухоженной дорожке к крыльцу, ребята остановились. Солнце светило ярко, придавая всему вокруг теплый и дружелюбный вид. — Думаешь, она не будет против? — спросил Бакин, держа в руках сетку с апельсинами и яблоками. — Мы же команда, — пожал плечами Щукин. — Она нас поймёт. — Да и кто же откажется от таких вкусняшек? — добавил Бакин с задорной ухмылкой, подмигнув Кисляку. — Надеюсь, у неё ещё осталась хоть капля аппетита! Кисляк поднялся на крыльцо и, собравшись с духом, позвонил в дверь. Через минуту им открыл высокий мужчина средних лет с довольно суровым взглядом. Это был отец Алисы. — Кто такие? — хмуро спросил он, оглядывая толпу молодых парней у порога. — Здравствуйте, мы из команды Алисы, — спокойно начал Щукин. — Пришли её навестить. Она заболела, и мы хотели поддержать. — Из команды? — мужчина на мгновение нахмурился ещё сильнее, но тут послышался слабый голос Алисы: — Пап, это нормально. Я их знаю. Пусти, пожалуйста. Отец Громовой слегка отступил, но не перестал пристально смотреть на парней, как будто проверяя их на предмет возможных опасностей. — Алиса, если что, я внизу. Не устраивайте тут бардак, — предупредил он, и, недовольно повертев головой, исчез за дверью. — Всё будет хорошо, обещаю, — ответила Алиса, слегка улыбнувшись, и жестом пригласила парней внутрь. Ребята прошли в её комнату. Несмотря на их количество, места хватило всем — дом действительно был большим. Комната Алисы была оформлена в светлых тонах, с постерами атлетов на стенах. Она устроилась на кровати, укутанная в одеяло, и с удивлением посмотрела на принесённые ими пакеты. — Вы что, магазин ограбили? — слабо улыбнулась она, приподнимая брови. — Нет, это забота, — отозвался Бакин, передавая ей сетку с фруктами. — Ешь витамины. У нас в команде заведено здоровое питание! — Ты ещё не знаешь, что у нас есть специальный план по возвращению Громовой на лёд, — подхватил Кисляк, садясь на стул и положив ногу на ногу. — Если ты не поправишься, мы будем вынуждены отправить тебя на занятия с Васгеном! Алиса усмехнулась, хотя её улыбка всё ещё была слабой. — О, нет, только не это! — воскликнула она, делая вид, что страшно испугалась. — Я лучше останусь больной! — Мы тебя вылечим, — уверенно произнес Антипов, подмигивая. — У нас есть специальные методы. Например, много смеха, и чуть-чуть… — он сделал паузу, поднимая палец, — …апельсинов. — Да, смех — это точно то, что мне сейчас нужно, — согласилась Громова, и на её лице появилась искренняя улыбка. — Мы тут не просто так, — добавил Щукин. — У нас есть даже специальная программа по развлекательным мероприятиям. Так что готовься! — О, да? И что в неё входит? — спросила Алиса, приподнявшись на кровати. — Во-первых, мы будем обсуждать нашу стратегию на следующую игру. А во-вторых, — продолжил Щукин, — у нас есть несколько отличных шуток. — Шуток?! — воскликнул Кисляк. — Так, это не то, что стоит обсуждать при болезни, я бы не хотел, чтобы ты сильно смеялась. — Как ты мог так подумать? — с притворным недовольством произнес Антипов, покачивая головой. — Мы тут не для шуток, мы — серьёзные игроки! — Серьёзные игроки? Это новое словосочетание в нашем лексиконе, — подколол его Костров, вызывая смех у остальных. — Да, да, — согласился Кисляк. — Серьёзные игроки, которые специально пришли навестить психологшу, чтобы взять у неё автограф! — Ну, а почему бы и нет? — хитро усмехнулся Антипов. — Я бы не отказался от автографа, так ещё и от нашего любимого психолога. — Так, стоп! — резко произнесла Алиса, хмуря брови. — Я думала, тут серьёзные парни собрались, а вы все как дети малые. — Серьезные парни? — переспросил Щукин, закатывая глаза. — Мы тут для того, чтобы поднять тебе настроение! В этот момент Антипов, чувствуя, что его подколы становятся слишком неуместными, решил сменить тон разговора. — Ладно, давай просто поговорим о нас, — сказал он, смотря прямо в глаза Алисе. — Как ты себя чувствуешь? — Честно? Лучше, чем вчера, — ответила Громова, её взгляд стал более уверенным. — Но всё равно, когда ты болеешь, хочется, чтобы кто-то был рядом. — Мы всегда рядом, — сказал Кисляк, кивая головой. — Поддержим чем сможем, ещё и апельсины принесем. Алиса улыбнулась, и её глаза заблестели. Она понимала, что ребята действительно заботятся о ней. В такие моменты это было особенно важно. — Спасибо вам, — произнесла она, искренне глядя на каждого из них. — Мне очень приятно, что вы пришли. В разговоре быстро поднимались и падали разные темы: от тактики на следующую игру до обсуждения последних матчей и их впечатлений. Ребята делились своими мыслями о том, как они будут играть без психолога, но Громова щедро предлагала советы, стараясь поддерживать дух команды. — А ты, кстати, не думала о том, чтобы создать специальный «психологический режим» для нас? — предложил Кисляк, придумывая новую шутку. — Что-то вроде «Громова в отставке»! — Это может быть хорошей идеей! — с улыбкой подхватила Алиса. — Но, если честно, я бы предпочла не уходить в отставку. — Давай лучше сделаем «Громова на отдыхе», — предложил Щукин. — Как, например, «Шрек на отдыхе», но только с хоккеем. — Да, и с нападающими, которые не могут забить гол, — подколол Кисляк, вызывая смех у всех. Разговор продолжался, и вскоре атмосфера в комнате стала более расслабленной. Они обсуждали не только хоккей, но и свои жизни, мечты и планы на будущее. Каждый из них делился своими переживаниями, и Громова, несмотря на болезнь, чувствовала, как её поддержка и забота о команде возвращаются к ней.