Разбитые реальности

В феврале, в очередной наш вечер, Салли снова заговорил о переезде. Он сказал, что Нил давно обжился, и теперь нет никаких причин мне оставаться здесь. — Я не знаю… — В смысле, ты не знаешь? Что тебя здесь вообще держит, чувак? — Ну, у нас тут такое милое гнёздышко образовалось, а там… — А там есть комнаты, двери и правило не заходить без приглашения. — Я понимаю, но наши отношения только начались. Вдруг что-то пойдёт не так? — Наши отношения начались давным-давно, Ларри. Сейчас они просто стали ближе, — произнёс Салл и сам же покраснел от своих слов. Я не знал, что ответить. Он столько раз просил меня об этом, а я только и делал, что находил новые отговорки. Даже сейчас, когда он принял мои чувства. Но держал меня уже не страх быть непринятым, а дурное предчувствие неизбежного. — Боюсь, что тень проследует за мной… — наконец признался я. — Ты снова видел этого демона? — Нет, но я чувствую, что он где-то рядом. — Тогда тем более, переезжай — мы с Тоддом сможем защитить тебя. Мне хотелось в это верить. — Пожалуйста… — Салли крепко обнял меня и уткнулся в плечо. — Ты правда так сильно этого хочешь? — Да. — Хорошо. Завтра скажу маме о переезде и начну собирать вещи. — Мне самому не верилось, что я согласился. — Правда? — Он пристально посмотрел, словно пытаясь увидеть следы лжи на моём лице. — Правда… Знаешь, я далеко не такой смелый, как ты, и в любой непонятной ситуации предпочитаю убегать подальше, но мне уже давно пора взять себя в руки. — Не говори так, Ларри, ты очень смелый. — Рядом с тобой я действительно в это верю… — Я люблю тебя. Он впервые это сказал, и после этих слов действительно все страхи ушли. Я обнял его ещё сильнее, слегка приподнял и поцеловал в макушку. — Ты самый лучший на свете, Салли-кромсали! Рядом с ним я чувствовал, как отступает тьма. Мне всё вспоминался тот случай в церкви и огонь вокруг Салли, напугавший тень. Это давало надежду на то, что моё проклятие на него не повлияет. На следующий день, как и обещал, я поговорил с мамой. — Неужели этот день настал! — сказала она с грустью и восхищением. — Мой птенчик покинет родное гнездо! — Да я же буквально в соседний дом перееду. Будем видеться не реже обычного — ты даже и не заметишь. — Только обещай, что будете приходить вместе с Салли на ужин хотя бы раз в неделю! — Ну, само собой, как мы проживём без твоей лазаньи, мам? Она улыбнулась и обняла меня. Казалось, мы прощаемся навсегда, хотя существенно ничего не менялось. Мама достала из загашника пустые коробки, которые хранила с собственного переезда к Генри. — Помочь тебе собрать вещи? — Не, мне Салл обещал помочь. — Я так рада, что вы всегда помогаете друг другу. Вы прямо как настоящие братья. — От этих слов меня слегка передернуло. — Ну, скоро действительно ими станем. Вы же ещё не передумали жениться? — Не передумали, даже дату выбрали. — Ого, и когда? — Тридцать первое июля. — Красивая дата. Буду ждать с нетерпением. - нет... Я вернулся к себе и начал осматривать квартиру, как в первый раз. В реальность происходящего до сих пор не верилось. Вокруг было множество вещей, и казалось, каждая из них была пропитана воспоминаниями. Хотелось всё подряд уложить в коробки. Следующим вечером на помощь пришёл Салли. Он был явно очень воодушевлён, особенно когда увидел, что я действительно укладываю пожитки. Мы принялись по крупицам разбирать мою комнату. Салл подошёл к стеллажу с залежами моих старых рисунков. — Давно не видел, чтобы ты рисовал, — подметил он. — Почему-то вдохновение пропало. Может, это просто было не моё. — В школе ты говорил, что это твоя страсть. — Ну… Наверное, люди со временем меняются, чел, я не знаю. Он начал упаковывать альбомы в коробку. Сначала я не придал этому значения и просто продолжал рыться в шкафу с одеждой, но когда посмотрел на него снова, увидел в его руках то, что ему брать не стоило. — Эй, чел! Только не смотри! Я подбежал, чтобы забрать скетчбук, в котором давно рисовал его. Обычно я делал это в тайне, когда он спал или залипал в телек, и больше всего на свете боялся, что он когда-нибудь увидит. — Это я? — он всё же увидел… — Чёрт… Неудобно вышло. Ты, наверное, теперь думаешь, что я совсем конченный? Салли внимательно рассмотрел страницу, а потом перелистнул на следующую. — Ну, хорош, чувак! — Ты правда видишь меня таким? — Салли снова перевёл взгляд на меня, и казалось, он посмотрел прямо в душу. — Нет, конечно. Я вижу тебя гораздо более красивым, просто у меня руки из жопы, чтобы это нарисовать. — Можно я всё же досмотрю? Честное слово, я не считаю тебя конченным. — На свой страх и риск, чел… Он перелистывал страницы, а ощущение было такое, словно я стою без штанов. Он не снял протез, и реакцию отследить было сложно. Я лишь видел, как его глаза бегают по листам, иногда останавливаясь, словно бы он задумывался о чём-то. Он дошёл до того места, где я рисовал его голым по пояс… — Разве я перед тобой раздевался? — Эм… Нет. Просто дал волю фантазии. Прости. — Кажется, ты слишком идеализируешь меня. — Ну, всё! — я подошёл и вырвал альбом из его рук. Салли посмотрел на меня немного испугано. — Прости, я не хотел тебя обидеть. — Ты не обидел. Просто я рисовал это для себя и не думал, что кто-нибудь это увидит. Особенно ты. — Мне понравилось. — Правда? Салли приблизился и положил мои руки на ремни протеза. Я послушно их расстегнул и медленно обнажил его лицо. Впервые он не попросил выключить свет, не отвернулся и не прикрылся распущенными волосами, а лишь продолжил смотреть на меня. — Только ты один меня таким видишь. И рядом с тобой я действительно чувствую себя красивым. — Салл, но ты и правда… Он приложил указательный палец к моим губам, а потом притянул за ворот и поцеловал. Я придвинулся к его уху и прошептал: — Да я же по тебе с ума схожу, ты правда идеален. Мне хотелось расцеловать его всего. Я прижал Салли к стене и одним движением снял с него балахон, впервые при свете увидев шрамы на его теле. Раньше я ощущал их на ощупь и видел в полумраке, но и представить не мог, как много их на самом деле. Два самых длинных шли от груди до пупка. Ещё множество мелких рубцов от правого плеча расходились к спине и груди — следы дроби, которой в него выстрелили. Я засмотрелся, и Салл это понял. — Не так, как ты представлял, да? Я отошёл на расстояние вытянутой руки и внимательно, не скрывая, осмотрел его, затем развернул спиной и снова оглядел. — Ты чего, Джонсон? — Хочу запомнить, чтобы в следующий раз нарисовать получше. Салл резко посмотрел на выключатель. — Нет, ну только не это! — взмолился я. — Тогда прекрати разглядывать! — Он попытался прикрыться руками. — Хочешь, я тоже разденусь? — не дожидаясь ответа, я стянул с себя футболку. На мгновение я тоже ощутил стеснение, но виду не подал. Салл прошёлся по мне глазами вверх-вниз, и живые участки его кожи тут же покрылись румянцем. — Пожалуйста, сядь на кровать, — попросил он. — Хорошо. Я скинул разложенные на постели вещи и послушно сел на неё. Салли нашёл на полу старую настольную лампу, включил её в розетку и отвернул к стене, а после всё же выключил свет. Жёлтое тёплое сияние едва заполняло комнату, но его хватало, чтобы хорошо видеть друг друга. — Классная идея, бро, но так паковать коробки будет значительно сложнее, — подметил я. Салл подошёл и сел сверху на колени, лицом ко мне. Я понял, что про коробки пока можно забыть… Он с силой прижал меня к своей шее, а сам начал медленно целовать мою. И там, чуть ниже мочки уха, нашёл слабое место, от прикосновения к которому я начинал дрожать. Он слегка провёл по этой точке пальцем, чтобы убедиться точно, и, увидев мою реакцию, прижался губами и чуть укусил. — Боже… Салл… Это правда ужасно заводит. — Интересно, у тебя много таких мест? — Ты что, их все решил найти? Он снова коснулся губами только что открытой точки на шее, но в этот раз провёл по ней языком. Я почувствовал, как меня пожирает огонь. Руки непроизвольно сжались на его бёдрах. — Чёрт… я хочу тебя, — сорвалось с моих губ. Салли запустил одну руку в мои волосы и потянул их назад. По идее, должно было быть больно, но почему-то было приятно. Вторую руку он положил мне на грудь и, слегка касаясь тонкими пальчиками, повёл её вниз. Я чувствовал себя совершенно беззащитным перед ним, но мне это нравилось. В этот момент я готов был позволить ему делать с собой всё что угодно. Его рука коснулась ремня на моих брюках, и он начал медленно его расстегивать. Когда он дошёл до пуговицы на ширинке, я всё же осмелился спросить: — Ты… ты хочешь… эм… — Ты же только что сам сказал, что хочешь. — Я просто не знал, что сегодня так будет… Если честно, я не знаю, что нужно делать. Конечно, я догадывался, как это происходит у парней, но сильно не углублялся, а потому переживал, что сделаю что-то не так. — Я тоже, — ответил Салли. — Но думаю, пока можно сделать так… Он расстегнул ширинку и запустил в неё руку. От одной мысли, что Салл сейчас трогает меня там, возбуждение выросло до предела. Я решил просто повторять за ним и тоже снял с него ремень. Салл погладил меня рукой по груди и с силой надавил, уложив на кровать. Почему-то в начале наших отношений казалось, что я буду проявлять активность в таких делах, но Салли в постели и Салли в реальной жизни оказались совершенно разными людьми. Мне это нравилось… Он стащил с меня джинсы, а затем взял в руку мой обнажённый член и, слегка сдавив его, провёл большим пальцем по головке. — Знаешь… Это может кончиться довольно быстро…, — я действительно с трудом держался. Он наклонился к моему уху и прошептал: — Не сдерживайся, Ларри… просто расслабься… Салли начал водить рукой вверх-вниз, сначала медленно, потом чуть быстрее. Я почувствовал, как он снова ищет губами ту точку на шее. Это было похоже на сладкую и желанную пытку. Каждое прикосновение било током, но оставляло после себя невероятное приятное обжигающее чувство. Одной рукой я сжимал его бедро, а другой разрывал подушку. Я чувствовал его дыхание на своей коже и целиком отдавался столь желанной эйфории. Он провёл языком по шее, затем укусил, и я испытал самый невероятный оргазм в своей жизни… Сердце застучало, как бешеный мотор, а сперма закапала по животу и его рукам. На мгновение показалось, что я куда-то провалился. Он поцеловал меня в губы, погладив рукой по члену ещё немного, а я не в силах пошевелиться, просто прикрыл глаза, в надежде уловить ещё немного наслаждения. — Эй, ты ведь не уснул? — спросил Салли. — Не дождёшься, — ответил я и улыбнулся. Салл привстал, оглядел комнату и потянулся за салфетками, стоящими на столе у кровати. Он вытер руки, мой живот, прилёг рядом и выдохнул. — Сейчас бы сигаретку, да? — спросил я, постепенно приходя в себя. — Ты же не куришь. — Подумываю начать. — Только попробуй, я ни за что не поцелую твой прокуренный рот. — Хм… ты умеешь убеждать. Я вытянулся, пытаясь почувствовать собственное тело, и обнял Салли за талию. — Как ты узнал про шею? — спросил я, притягивая его ближе к себе. — Просто почувствовал. — Хочу найти твои местечки, — шепнул я ему, аккуратно подцепив край его штанов и потянув вниз. В полумраке было видно, как Салл улыбнулся. Я провёл кончиком указательного пальца по его губам, спустился к подбородку, кадыку, затем к ключицам. В памяти всплыло, как однажды он вцепился в меня, когда поцелуи дошли до соска, и, проведя по нему, я понял, что не ошибся — Салл вздрогнул и сжал руки. Тогда я наклонился и поцеловал его туда, Салли выгнулся, его дыхание участилось. “Что ж… одно место точно есть”, — подумал я, но случайно дотронувшись другой рукой до затылка, понял, что есть находка интереснее. Салли покрылся мурашками и широко открыл глаза. — Хм… любопытно, — сказал я, присев на кровати в позе лотоса и усадив Салла также к себе спиной. — Что… Что ты делаешь? — Здесь? — я начал водить носом по его затылку. — Может… быть… — запинаясь, ответил Салли, схватив руками мои колени. — Или здесь… — Я спустился чуть ниже, к началу линии волос. Салли задышал так возбужденно и часто, что я сразу понял нужное направление, и когда коснулся маленького выпирающего позвонка на его затылке, почувствовал, как он впился пальцами в мою кожу и весь задрожал. — Здесь! — победно произнёс я и легонько поцеловал его в найденный бугорок. — Боже… — выдохнул он, — как щекотно! — Ну не тебе же одному меня мучить. Я положил руку на его живот и начал медленно опускать её ниже. Салли выпрямился и облокотился на мою грудь. Возможно, он был прав, когда сказал, что я его идеализирую, потому что именно такая мысль промелькнула, когда взял в руку его член — он идеальный… Такой приятный и гладкий. Чёрт… Я ведь даже не гей — будь на его любой другой, никогда бы не стал трогать чужое хозяйство. От одной мысли о сексе с мужчиной меня в дрожь бросало, а с ним хочется отдаться этому порыву целиком и полностью. С другой стороны, будь это с девушкой, я бы вообще не знал, что делать и куда нажимать. Сейчас же всё было знакомо и понятно, хоть и совсем иначе. Я изучал его рукой, гладил, сжимал и слегка касался головки, пока наконец не спросил: — Покажешь, как тебе нравится? Салл взял меня за вторую руку и сложил мои ладони вместе, как замок. Он прижал их сильнее к своему члену, а я начал водить ими вверх-вниз. Он выгнулся от наслаждения, на его коже выступили серебристые капельки пота. Его голова полностью легла на моё плечо, так что я мог прижаться к его щеке своей. Он был такой горячий, что я вспомнил, как горит в том другом мире. — Сильнее… — тихо простонал Салл, и я послушно сжал руки. Казалось, если сожму ещё, сделаю больно, но похоже, его заводила боль. Во всяком случае, он так схватился за мои ноги, что даже слегка поцарапал их. Я почувствовал, что он на пределе, и решил ещё раз коснуться той точки. — Да! Ммм… — сердце в его груди забилось как дикий зверёк в клетке. Он потёк по моим ладоням, и я начал медленно ослаблять хватку, опустошая его полностью. Это было так волшебно, словно бы я сам снова кончил вместе с ним. Салли обмяк в моих объятиях и дышал так, будто пробежал марафон. Я начал нежно целовать его плечо, подбираясь к позвонку на затылке. Хватило лишь слегка задеть то местечко носом, чтобы Салл снова вздрогнул. Я решил не мучить его. Взял валяющуюся рядом упаковку салфеток и хорошенько вытер следы разбушевавшейся страсти. Он лёг на подушку, и я вслед за ним, обняв его и прижав лицо к голубым волосам. Мне нравилось, как они пахнут. — Если бы знал, что тебе настолько понравятся рисунки, давно бы показал, — я решил пошутить, но Салл не ответил. Я слегка приподнялся, чтобы посмотреть, не уснул ли он, но вместо этого увидел, как блестят его слезливые глаза при свете лампы. — Салл, ты чего? Я тебе больно сделал? — Нет… прости… не знаю, что на меня нашло. Почему-то так грустно стало. В голове промелькнула мысль, что ему грустно из-за меня или из-за того, что сейчас произошло. — Просто... Я никогда не надеялся испытать нечто подобное… — шепотом добавил он. — Быть с тем, кого любишь, и кто любит тебя. От его слов мне тоже стало грустно, но это была странная грусть. Словно её перемешали с счастьем, и стало тяжело отделить одно от другого. Я погладил его по голове и обнял, что есть сил. — Поверь, я понимаю. Мы ещё лежали так какое-то время, и казалось, что уже ничего не надо говорить, потому что наши тела в контакте друг с другом больше не требовали слов. Постепенно я провалился в сладкий умиротворяющий сон. Утром солнечный свет проник через окна подвала и разбудил меня. Салли всё ещё лежал в моих объятиях, совершенно расслабленный и, кажется, не планировал просыпаться. Я долго не мог набраться смелости, чтобы встать — не хотелось случайно разбудить его. В конце концов, я аккуратно вытащил руку из-под его головы и приподнялся — Салл только перевернулся во сне. Я подошёл к стеллажу, взял свой альбом и карандаш. Неожиданно взявшееся вдохновение вновь просило запечатлеть Салли. Он действительно очень милый, когда спит, может, покажу ему в следующий раз. Закончив с наброском, я надел штаны, вышел из комнаты, умылся и задумался о завтраке. В холодильнике оставалось немного яиц и молока — уже неплохо. чуть позже, от шума на кухне проснулся Салл. Он зашёл, когда всё уже было почти готово, одетый и в протезе. — Эй, так не честно! Я вот в одних штанах стою, — сказал я ему. — Я услышал возню на кухне и подумал, что Лиза пришла. — К счастью, тут только мы. Так что можешь расслабиться, чувак. — А что ты делаешь? — Скрембл. — В смысле, что… что? — Ну, это типа такой омлет. — Да нет же, ты готовишь!? — Салл действительно удивился. — Да… знаешь, это мой небольшой секрет, и сегодня я решил его тебе открыть. Я разложил яичницу по порциям и накрыл сверху хрустящими тостами. — Боже, чувак… Чего я еще о тебе не знаю? — Хм… дай-ка подумать… Пока я пытался вспомнить, Салли взял вилку и с опаской попробовал завтрак. — Чёрт, это вкусно! Почему ты раньше не готовил при мне? — Не знаю, чел. Просто мне не казалось это прикольным. Крутые чуваки не стоят у плиты. — А как ты научился? — С моей мамой сложно не научиться. Иногда помогал ей и нахватался всякого. — Ясно. — Только, давай это будет между нами? Такие стороны моей личности не для всех. — Как скажешь, я не выдам твой секрет, — сказал Салли, подхватывая очередной кусочек скрембла. — Но ты ведь приготовишь что-нибудь еще для меня потом? — Для тебя — всё что угодно, чувак. Он ел не снимая протеза, видимо по привычке, лишь слегка приподнимая нижнюю часть. Мне захотелось напомнить ему об этом, как вдруг в дверь постучали. Я быстро убрал пустые тарелки в раковину, словно бы это были самые важные улики по делу двух друзей, закрутивших роман, и пошел посмотреть, кого же там принесло. — Это я, — послышался голос Тодда. — Ох, здорово, дружище. Какими судьбами? — спросил я, открыв ему дверь. — Серъёзно? Сегодня суббота, ты переезжаешь. Я закончил пораньше с делами и пришел помочь. — Как мило с твоей стороны, — на моём лице появилась странная улыбка, которую никак не получалось убрать. Тодд зашел в квартиру, поздоровался с Салли и огляделся. — Чем вы тут вообще занимались? — В каком смысле? — краснея и непроизвольно отводя глаза в сторону, спросил я. — Не вижу, чтобы вещи были собраны хотя бы наполовину, — он заглянул в комнату. — А тут вообще всё раскидано по полу. Ты в курсе, что барахло нужно положить в коробки и… Тодд на секунду завис и уставился на меня. Он немного поводил по мне взглядом, потом посмотрел на Салли, потом снова на меня и наконец произнёс: — Ох… ясно… — Что тебе ясно? — всё еще надеясь на недопонимание, спросил я. — Мне вслух сказать, Джонсон? А то засосы на ваших шеях отлично говорят сами за себя. Я прикрыл то место, куда вчера кусал меня Салли, и посмотрел на него самого. Салл сидел на кухне и просто наблюдал за происходящим, скрыв все эмоции под своим вторым лицом. Почему-то захотелось переубедить Тодда в его догадках, и я уже было начал нести околесицу: — Да что ты себе вообразил? Мы просто… — Мы встречаемся, — перебил меня Салл. — Прости, что сразу не сказал. — И давно? — уточнил Тодд. — С начала года. — Отлично. Значит, Нил должен мне десятку, — улыбнувшись, сказал Моррисон. Я был весьма удивлён, что Салли так легко об этом сказал. Почему-то мне казалось, что эта тайна должна уйти с нами в могилу. Хотя, пожалуй, не было никакого смысла скрывать отношения от двух соседей-геев. — Раз мы всё прояснили, предлагаю такой план: Салл, ты помогаешь укладывать вещи в коробки и подписываешь, я помогаю отнести их в машину, а ты, Ларри, надень футболку, ради бога, и начинай уже выгребать весь свой хлам из шкафов. — Как скажешь, бро, — согласился я и ушел в комнату переодеться. Следом за мной зашёл Салли и прикрыл дверь. — Ты ведь не против, что я сказал? — Нет. Просто не ожидал, что ты так легко будешь этим делиться. — Тодд и Нил — мои соседи… наши соседи. Глупо было бы скрывать. — Салл, всё в порядке, правда. Я бы всему миру рассказал, не будь у нас после этого проблем. Он подошёл и крепко обнял меня, а я обнял в ответ. После сегодняшней ночи нам нужно было всё меньше слов, чтобы понять друг друга. — Вы там не отвлекаетесь? — командным тоном крикнул Тодд с другой стороны двери. — Совсем немного, чувак! Хочешь зайти? — крикнул я в ответ. — Обойдусь. Но если не начнёте в скором времени выносить коробки, поеду домой! Благодаря присутствию Тодда дело действительно сдвинулось с мёртвой точки. Мы работали слаженно, и уже к вечеру квартира опустела. Оставалось только разобрать кровать и некоторую мебель, чтобы запихнуть её в фургон. Тодд нехотя оставил нас одних, чтобы отвезти коробки и разгрузить место. — Только помните, что кровать нужно разобрать, а не… — Да я понял! — перебил я его. Когда он ушёл, мы с Салли вытащили тумбу ко входу, разобрали стол, стеллаж и, наконец, кровать. В гостиной остался только старый диван, перевозить который не было смысла. Мы присели на него отдохнуть, пока ждали возвращения Тодда. — Ты как? — спросил он. — Всё ок. Просто странно покидать это место после стольких лет, проведённых здесь. — Я чувствовал то же самое, когда переезжал из Нью-Джерси. Но тогда я не знал, что именно такая перемена мне и требовалась. В итоге, ни разу не пожалел о том, как всё сложилось. — Даже при том, что ты впутался во всю эту историю с культом, призраками и демонами? — Но, ведь я встретил тебя. Я с теплотой посмотрел на него и взял за руку. — На самом деле будет круто жить в одном доме с тобой и ребятами. Но почему-то на душе неспокойно, хотя я переезжаю не так уж далеко. — Это большая перемена. Испытывать такие чувства нормально. — Как думаешь, тень точно не проследует за мной? Не навредит вам? — Пусть только попробует, мы просто надерём ей зад. — Иди ко мне, — я улыбнулся и вытянул к нему руки. Салли пододвинулся ближе, и мы снова заключили друг друга в объятия. Я опять почувствовал, как свет его души разгоняет тьму вокруг меня. — Так! — послышался за спиной голос вернувшегося Тодда. — Если мебель не собрана… — Всё собрано! — отозвался Салли. Мы загрузили последние вещи в машину, и я вернулся, чтобы закрыть квартиру на ключ. Последний раз осмотрев её, я вдруг понял, что совершенно не узнаю это место. Пустое, безжизненное, словно здесь и не было ничего. — Прощай, милый дом, — сказал я вслух и выключил свет в последний раз.