Клей

      Сэмвелл сидел перед открытым ноутбуком, позволяя соседу снимать повязки. Бинт в некоторых местах слипся и подсох, поэтому размотать его оказалось непросто. Шейн не сразу догадался о том, что его нужно размочить. Но капнув на окровавленную ткань раствором, та зашипела, поднимая пену.       — Какая у него песня самая популярная? — прерывая тишину, настоял Сэм.       — А как ты думаешь? Та, у которой больше всего фанкамов.       Шейн скривился и слегка вздрогнул, наполняясь брезгливостью. Алая кожа была покрыта лохмотьями вскрывшихся пузырей и ссадин. Сэмвелл обратил внимание на замершего парня, подавшегося назад от зрелища. Заметно было, как тот борется с приступами тошноты.       — Не стоило тебя просить, — выдохнул Касс, поднимаясь на ноги. Он схватил тюбик с тумбочки. — Сам справлюсь.       — Нет, стой, — Шейн уперся ладонью ему в грудь. — Я все сделаю. Просто не ожидал такого увидеть, — он бросил еще один брезгливый взгляд. — Сначала перекись, затем антисептик и после этого пантенол, так?       Сэмвелл согласно кивнул, усаживаясь на место. Не очень-то он верил в успех этого дела, но позволил соседу завершить начатое. И чтобы отвлечься от неприятных ощущений, Сэм снова посмотрел в экран. Песней, у которой больше всего фанкамов, оказалась «Чайка».       — Ты не против, если я включу? — скорее ради приличия уточнил Сэм.       Он не дожидался ничьего разрешения, а просто нажал на клавишу пуска. В динамиках заиграла довольно приятная ритмичная мелодия с обилием гитарных и барабанных партий. А вот вокальное вступление оказалось довольно лиричным и мелодичным. Голос словно перекатывался на волнах, увлекая в свое путешествие.       — Ты раскрываешь крылья и летаешь             В просторной неба синеве             С порывами ветров играешь             Паришь над бездною морей…       Сэмвелл поднял удивленный взгляд на мурлыкающего себе под нос Шейна.       — Тебе нравится эта песня?       — Не то чтобы нравилась, — парень пожал плечами. — Приставучая.       Сэм не отводил своих светлых глаз от соседа, колдующего с повязками на его руках. Ловил каждый момент, как Шейн невольно шевелит губами, попадая в такт вокалисту. Прямо настоящий липсинк¹.       — Для просто приставучей песни ты хорошо знаешь текст.       — Память хорошая, что поделать? — тот поднял на Сэма короткий смущенный взгляд. Шейн линул из флакончика на раны. Тело Сэмвелла пронзило жгучей болью, и он подпрыгнул на месте, невольно вскрикнув.       — Больно? Прости, — испуганно пролепетал Шейн и принялся дуть на ранки.       Даже если и хотел взбеситься, то такая непосредственность только умиляла. Да, было больно. Но, черт возьми, этот перепуганный пацан будет идеальной нянькой для карапуза.       — Все нормально, хватит, — сцепив зубы, выдохнул Сэм.       Парень принялся накладывать мазь с особой осторожностью, стараясь не причинить дискомфорта. Он боялся сделать в очередной раз что-то не так. Даже рот невольно открыл, не упуская от пристального взгляда ни одной детали. Рука Сэма дрожала в его пальцах, и это обязывало быть предельно аккуратным.       — Рыжий, небось, и репетировал в комнате, раз ты все заучил.       — Никогда не репетировал. Но иногда просил оценить текст. Прежде чем петь на публике.       — Тебя? — Сэм искренне удивился. — Не знал, что ты у нас музыкальный критик. Думал, ты по математике.       — Как потребителя.       Шейн на секунду отвлекся, подняв взгляд. Светло-голубые глаза смотрели на него с любопытством.       — И что, он каждому потребителю текст свой показывает?       — Это уже у него спрашивай, — отмахнулся Хаггард.       — Не замечал, чтобы ты был в кругу его друзей, — Сэм внимательно изучал соседа, позволяя музыке играть фоном.       — Я и не был в кругу его друзей.       Парень зашелестел упаковкой нового стерильного бинта. Повертел его в руках, пытаясь понять, как именно нужно накладывать. Десмургия² явно не была его сильной стороной. Но высокий интеллект все же подсказал верное решение этой непростой задачки.       — В таком случае, откуда у рыжего столько доверия твоему мнению?       — А я знаю? Он просто спрашивал, а я просто отвечал. Непредвзято.       «Непредвзято» — это ключевое слово. Любой талантливый человек хочет знать честное мнение. Но Хэппи Зегерс создает впечатление тщеславного человека. Он активно ведет соцсети и наслаждается хвалебными одами в свою честь. Между тем, Шейну явно не интересно зависать в гаджетах. Он отдает все свое время учебе.       — Кому посвящена эта песня?       — Не в курсе. Хэппи говорил, что просто накатило.       Сэмвелл задумался, устремив свой взгляд сквозь парня, приступившего ко второй руке. Повязки уже поддавались намного легче.       — Слишком эмоционально для «просто накатило».       — Я не знаю о его личной жизни. Они с парнями иногда покидают территорию школы без разрешения. Может, там кто-то и есть.       Шейн снова использовал для израненной руки антисептик. Сэмвелл вмиг вынырнул из раздумий, в очередной раз подскакивая на месте. Его голос кричал громче:       — Аккуратнее! Уссаться можно, блин!       — Прости, — испуганный Шейн снова принялся дуть.       Тонкая струйка прохладного дыхания понемногу остужала алеющую кожу. Глядя на такую картину, Сэм снова остался безоружным. Он тихо вздохнул, принимая заботу. Последний раз на его ранки дула няня, когда Сэму было лет пять.       Шейн потянулся за мазью, валяя флакончики с лекарствами неосторожным хаотичным движением. Такой неловкий. Прямо все сыпется из рук. Переживает, что сделал больно. Надо же.       — Не суетись. Успокойся.       — Да-да, — взволнованно закивал сосед.       — И давай закругляться уже.       — Сейчас…       Дрожащей рукой парень принялся наносить мазь. Даже прикоснуться боялся, чтобы снова не натворить делов.       — А что Макс говорил относительно текстов рыжего? Правил что-нибудь?       — В смысле «правил»? — Шейн поднял удивленный взгляд. Смотрел так, будто система сломалась. — При мне они такого не обсуждали. Хэппи мне если и показывал, то наедине.       Сэмвелл задумчиво закивал. В его голове понемногу начали складываться пазлы в единую картинку.       — Волновался?       — Мне кажется, любой творец волнуется, разве нет? — Шейн принялся закручивать крышку тюбика с мазью.       — Любой. Но не перед каждым…       Сэм переключил трек, впуская в комнату много барабанного шума. Он наблюдал за тем, как Шейн пытается аккуратно наложить повязку, но с непривычки это не очень получалось, и парень нервничал. Собранные в пучок волосы торчали изо всех сторон — максимум небрежности. Слишком по-домашнему. С трудом верилось, что задавака Хэппи Зегерс просто так показывал этому парню свои сырые песни.       Однако голосом своим он владеет очень и очень хорошо. Придет время и Зегерс сколотит состояние своей музыкой. Если не бросит, конечно. А такие упрямые, как он, не бросают свои занятия.       — Ну, все. Я закончил, — вздохнул Шейн, поправляя бинты.       — А бантики зачем? — искренне изумился Сэм.       — Это мое дизайнерское решение.       — Довольно смелое, должен признать.       — Сейчас уберу.       — Оставь. Пусть будет.       Шейн убрал в мусорку использованный материал. А затем несмело обратился к Сэму. Тот уже почти полностью погрузился в музыку, расщепляя ее на составляющие.       — Я слышал, что Хэппи вызвал тебя на дуэль.       — Да, — вздохнул Сэм. — Обычно бросают перчатку в таких случаях. Но в этой школе перчатки ношу только я. И те не снимаются…       — Ты поэтому изучаешь его? Собираешься принять вызов?       — Я просто изучаю его. Просто потому, что он так захотел.       — Не знал, что ты поёшь…       — Не пою.       — Макс вроде как на тебя что-то нашел... Вся школа гудит.       — А ты взял и пропустил такое зрелище.       — Ты пойдешь на батл?       — Этого хочет Макс. И Хэппи. Я не хочу.       — Почему ты заступился за меня? Для меня это стало неожиданностью.       — Не люблю, когда кто-то претендует на то, что принадлежит мне.       — Разве тебе не было это на руку?       — Видишь ли, Шейн, — миленькие добродушное личико вмиг сменилось на дьявольски хищное, — я не из тех людей, которые довольствуются тем, чтобы кто-то за них все решил. Я предпочту сам воплотить в жизнь свои коварные планы.       Стоит ли говорить, что это разрушило всю ту симпатию, которая только начала зарождаться? Шейн бросил ненавистный взгляд в парня и криво ухмыльнулся, качая головой. А чего он ждал? Что Сэм внезапно вдруг растает и все простит? Так не бывает.

༺❦༺✿༻❦༻

      — Я, конечно, слышал, что он мне ответил. Но, может, все-таки передумал? — За Хэппи Зегерсом громко захлопнулась дверь. Он уверенным шагом прошел внутрь мастерской и остановился у кресла Макса Марани.       — Нет, не передумал, — тот не отвлекался от своего щепетильного занятия.       — Значит, Касс не придет?       — Придет.       Хэппи изумленно свел брови, а затем раскинул руки в стороны:       — Не заставишь же ты его рот открывать?       — Заставлю, — тонкий мазок очертил овал идеальной формы.       Вот тут у невыносимого рыжего выскочки не пойми откуда вдруг сработала солидарность. Он едва не задохнулся от возмущения такой наглостью.       — Зажать яйца — это не то же самое, что вдохновить.       — Разве тебя должно волновать, как именно я это сделаю? Шел бы лучше подготовился как следует, информацию какую о нём поискал. Поверь, именно этим сейчас Сэм и занимается: изучает тебя. Благо, в сети вся твоя подноготная.       Шпилька пролетела мимо уха Хэппи. Он все еще внутренне оставался возмущен.       — Я уверен в своих силах.       — Победа не будет легкой.       — Ставишь на нашу темную лошадку?       — Ты же слышал на что он способен.       — У меня преимущество: публика меня знает.       — Тебе нужен козырь в рукаве. Ты же не хочешь опростоволоситься перед своими фанатами?       — Я не учу тебя картины писать, вот и ты не учи меня музыке. Что вообще ты в нем нашел? Придурок обыкновенный, который считает, что умнее всех. Мы и не таких чмырили.       — Как ни чмыри его, а не согнешь. Это Сэма и отличает. Он знает наперед каждый твой шаг.       Хэппи медленно прошелся вокруг кресла, в котором сидел Макс, и остановился напротив картины. Парень на полотне, хоть еще и незаконченном, выглядел как живой.       — Я выучил такое слово как «гиперреализм»³. Какой по счету его портрет ты уже заканчиваешь?       — Третий.       — Как ни старайся, в реальности его глаза выглядят более жуткими. Не слишком романтизируй.

༺❦༺✿༻❦༻

      Хэппи выскочил на улицу под оглушающий раскат грома. С удивлением он заметил Эдварда Дика, сидящим на невысоком кованом заборчике. Его фигура выбивалась из общего пейзажа опустевшего двора. Парня осветило молнией. Тяжелые тучи сгущались чернеющим небом.       — Ты чего там сидишь? — голос Хэппи заглушило громом.       Эдвард поднял на него меланхоличный взгляд, задержал на секунду и снова устремил глаза в мокнущий брусчатый тротуар. Пока еще редкие, но жутко холодные капли дождя противно закатывались за шиворот, однако парня это не беспокоило.       — У тебя есть сигарета? — в пол выговорил Эдд настолько же апатичным голосом.       — Нужно валить: сейчас ливень хлынет, — ежась от неприятного леденящего дождя, настоял Хэппи, спрыгивая с крыльца.       Он в два шага уже был у клумбы рядом с приятелем. Но тот лишь протянул руку с раскрытой ладонью.       Хэппи недовольно пошарил в кармане и достал оттуда белую пачку с синими полосками. Он вложил в руку Эдду сигареты вместе с зажигалкой.       — Нехрен тут торчать. Идем пока еще сухие.       Но Эдвард лишь молча вынул табачную палочку и сунул ее себе между губ. Поднес к лицу зажигалку, высек огонь. И как-то обреченно выпустил серый клуб дыма изо рта.       — Эй, парень, ты в норме? — Хэппи похлопал его по плечу.       — Я омега и у меня течка. Я по определению не могу быть в норме, — в пустоту выдохнул Эдд.       — Эй, чувак, ты что, паришься из-за слов этого чокнутого зомби?       Зегерс ободряюще потрепал влажные слегка вьющиеся волосы на макушке парня. Яркой вспышкой молнии осветило мрачную улицу.       — Но он прав, — Эдд сглотнул ком и обратил свой взгляд на тлеющий кончик сигареты, зажатой между пальцев. А затем он поднес ее к губам и глубоко затянулся, позволяя горькому дыму обжечь легкие под оглушающие звуки раската грома.       — Схули он прав? — Хэппи раскинул руки в стороны.       — Тебя ведь тоже это раздражает, признайся.       — Слушай, я не хочу здесь торчать. Дождь уже становится сильнее. Давай внутри поговорим?       — Вот видишь, он прав.       — Да, меня тоже раздражает, когда у меня течка. Но это моя природа, и мне этого никак не избежать. Как и тебе. И ему, кстати, тоже. Да ну нафиг, блин! — Хэппи раздраженно посмотрел в небо, из которого полилось, как из ведра.       — А знаешь, что меня бесит больше всего? — не меняя интонации голоса, уточнил Эдвард. Он потянулся в карман брюк и извлек оттуда блистер с розовыми таблетками. Продемонстрировав его другу, парень продолжил: — У меня даже отношений ни с кем не было, не говоря уже о сексе. А я вынужден это глотать, потому что кому-то воняет.       — Забей на него! — по-дружески настоял Хэппи. Он присмотрелся к не начатой пластинке, что вызывало некоторые сомнения: — А ты точно принял?       — Нет и не буду, — Эдвард задумчиво пялился в лужу, скоро достигнущую его туфель. — На кой черт мне пить противозачаточные, если есть обычные подавители? Без всей этой мути. Но самый главный вопрос: нахрена мне подавитель, если мое тело не знало альфу? Просто потому что воняет? — Эдвард поднял влажное лицо и посмотрел на Хэппи, стоящего рядом.       Рыжий уже топтался в луже, вытекающей из клумбы, совершенно этого не замечая. Он даже не пытался укрыться от дождя, позволяя ручьям катиться по лицу, тяжелыми каплями срываясь с бровей, носа, подбородка... На мочках ушей капли собирались в красивые бриллиантовые серьги, но все равно падали на плечи.       — Не воняет. Ты пахнешь персиками, черт тебя подери. Как персики могут вонять?       По лицу Эдда скользнула едва заметная усмешка, быстро сменившаяся угрюмостью. Он отвел взгляд и поднес сигарету ко рту.       — Это те, что тебе Шейн дал? — настороженно уточнил Хэппи.       — Да, наш вундеркинд.       — А ты уверен, что они?..       — Интернет говорит, что это контрацептив. В любом случае, это перебор: подсовывать мне такое. Подъеб засчитан, короче.       — А может, стоит принять? Станет легче.       — А может, я не хочу облегчать? — Эдвард снова поднес сигарету к губам, но в этот раз затянуться не вышло.       — Идем внутрь, — Хэппи схватил его за руку. — У тебя даже сигарета отказалась гореть под этим ливнем. После дождя сходи в медпункт и возьми себе нормальные таблетки.       — Я же сказал, что не буду, — Эдвард послушно прошагал за Хэппи и нырнул в подъезд общежития.       Они оба промокли до нитки. Хэппи смахнул влагу со своего лица обеими ладонями.       — Мне сегодня нужно заскочить к Шейну. Если хочешь, могу ему занести таблетки вместо тебя.       Эдвард без пререканий выдал блистер товарищу, в душе радуясь тому, что не придется оправдываться, почему не воспользовался.

༺❦༺✿༻❦༻

      Крепко сжимая пластинку в руке, Хэппи на одном дыхании взлетел на нужный этаж и быстро нырнул в комнату. Макс еще долго будет ваять свой шедевр, так что в комнате какое-то время будет пусто. Хэппи бросил таблетки на свою кровать и затем принялся скидывать с себя всю мокрую одежду. Он буравил взглядом яркие драже, не дававшие ему покоя.       На всякий случай парень вошел в интернет, чтобы убедиться в правдивости слов Эдварда Дика. Инструкция к препарату была на первой же странице. Хэппи взял в руки блистер и внимательнее посмотрел на оборот. Каждая таблетка пронумерована. Ошибки быть не может: противозачаточные с подавителем в одном флаконе. Хэппи пораженно откинулся назад: довольно смелое решение предохраняться именно таким путем. Эта идея не приходит сама по себе. Скорее всего, Шейн в отношениях уже какое-то время. Но вот… Хэппи никак не мог вспомнить, чтобы от парня хоть раз несло альфой.                   Единственный альфа, которым он пропитался с макушки до пят еще со времен, как они были соседями, это физик. Классрук. Шейн без конца у него на факультативах торчит. Да и на ковер вечно попадает за любой проступок класса. Отдувается. Это происходит так часто, что Хэппи в конце концов просто перестал обращать внимание.       Парень поднял взгляд на пустующее место, где раньше стояла третья кровать. Малоразговорчивый сосед делал все для того, чтобы его не замечали. И не подозревал, что Хэппи привлечет именно такое поведение. Еще бы не привлек, когда все время перед глазами маячит! День и ночь Хэппи наблюдал за тихоней-умницей. Все время зарытый в книгах и бумагах с растрепанным пучком на голове Шейн Хаггард обладал каким-то особым шармом, притягивающим взгляд неуемного задиры Зегерса.       Почему-то новости о половой жизни бывшего соседа Хэппи задели так, словно тот нанес какое-то личное оскорбление. Парень изо всех сил сопротивлялся тому, что идеальный образ невинного недотроги разрушен. Набрав в грудь побольше воздуха, Хэппи поднялся с места и отправился прочь из комнаты.

༺❦༺✿༻❦༻

      В дверь тихо постучались. Шейн оглянулся на соседа, не вылезающего из кровати. Тот сидел в наушниках с ноутом на коленях. Точно ничего не слышал. Парень вздохнул и пригласил войти.       На пороге стоял Хэппи Зегерс. Он бросил короткий взгляд в сторону письменного стола, за которым сидел Шейн. Царапнув зубами нижнюю губу, Хэппи перевел глаза на Сэмвелла Касса. Кулак в штанине сжимал блистер с таблетками. Сделав вдох, Зегерс шагнул в сторону Касса. Он намеренно откладывал разговор, который его интересовал больше всего. Знал, что заведется и временил.       Все внимание Сэмвелла было приковано к монитору ноутбука. Заметив приближение, он из любопытства поднял голову. Хэппи Зегерс смотрел прямо на него, остановившись у изножья кровати. Сэм изумленно покосился на гостя. Взгляд выражал только один вопрос:       — Ты ко мне?       Сэм стянул наушники и пристально посмотрел на визитера.       Секунду подумав, Хэппи все же заговорил:       — Это я нашел то видео. Из-за которого ты взбесился.       — Пришел покаяться?       — Нет. Меня разбирает любопытство. Как человек, наделенный таким талантом, может отрекаться от музыки?       — Лучше бы покаялся.       — Я буду ждать тебя. Даже если ты опоздаешь, я все равно буду там.       — Сопли не разводи. Звучит, как будто на свидание меня зовешь.       — Подготовь балладу. Добротную балладу.       — Ты решил дать мне еще одну фору? Может, сразу меня в зад поцелуешь?       Хэппи недобро сощурился. Он указал пальцем на ноутбук парня.       — Ты сейчас слушаешь мой трек-лист. Я знаю это выражение лица. Когда изучают конкурентов. У тебя есть эта привычка, а значит, до конца от музыки ты не отказался. Что ж, это мой шанс на то, что ты все-таки придешь.       — Так уверен в своей непревзойденности?       — Ты не использовал какое-нибудь словечко вроде «офигительный» или «клевый», «крутой»… У тебя академ образование, угадал?       Сэмвелл недовольно отвел взгляд.       — Не отнимай время ни у себя, ни у меня.       — В «консерву» метишь?       — В бизнес, — Сэмвелл все же вернул взгляд парню. — На одного конкурента у тебя меньше. Поздравляю.       — В какой школе ты учился? Я имею в виду музыкалку.       — Есть агентство для одаренных детей. Называется «Лотос». Я учился там с 4-х лет. В этом году должен был быть выпускной. Но я загремел сюда. Аттестата «Лотоса» у меня не будет.       — У тебя будет аттестат Эмерсона. Это даже круче. — Хэппи уже был наслышан об этой школе. Из-под их крыла вышли поистине потрясающие музыканты. Строгие правила, строгие законы. Поговаривают, там все преподаватели сущие дьяволы. Ад на земле. Но тем не менее, все стремятся туда попасть, ибо все их выпускники с успехом заканчивают консерваторию и очень востребованы в медийном бизнесе. Даже Хэппи мечтал об этой школе. — Кстати, клевые бантики, — он указал на бинты на руках парня.       — Можешь лично похвалить Шейна. Это его идея.       — Да, Шейн… — кулак в штанине сжался сильнее.       Хэппи оглянулся на парня. Тот снова что-то зубрит, зарывшись в макулатуру. Сливается со стенами, словно его и нет совсем. Такая тишина отличается от той, которая осталась после его ухода.       На стол перед Шейном упала пластинка с хорошо знакомыми таблетками. Он нахмурился, сведя брови. А затем осторожно поднял взгляд. Над ним коршуном стоял Хэппи Зегерс с весьма недовольной гримасой на лице.       — Объясни! — потребовал рыжий.       — Прости, но… что я должен тебе объяснять? — Шейн непонимающе похлопал ресницами, изображая святую невинность.       — Какого хрена ты таскаешь с собой противозачаточные?! Кто тебя трахает, и самое главное, когда успеваешь?!       Почуяв неладное, Сэмвелл в один миг подскочил с кровати и потеснил незваного гостя.       — Эй-эй, полегче на поворотах. Отдал таблеточки, сказал «спасибо» за дружка и тихонько свалил восвояси, — Сэм взглядом указал на выход.       — А ты не лезь. Тебя это не касается, — у рыжего пар из ушей валил от ярости. — Кто он?! Оруэлл? Мразина эта очкастая? Да?!       Но Сэмвелл все равно оттолкнул парня, потеснив обожженными ладонями в грудь.       — Это не касается тебя, а вот меня — очень даже. Выход там, если вдруг забыл.       — Не указывай мне, что делать, — процедил Хэппи.       — Ты на моей территории. Я не позволю задирать моего питомца. В отличие от твоего хозяина, псина, я оберегаю своих братьев меньших. Пшел вон.       Хэппи недовольно поджал губы, рефлекторно сжимая кулаки. Но все же сделал шаг назад. А в течение пары мгновений уже скрылся за дверью.       — Зачем ты это сделал? — тихо потребовал Шейн.       — Куда интереснее узнать, почему ему так важно с кем ты спишь… — пробубнил себе под нос Сэм, разглядывая захлопнувшуюся дверь. А затем он развернулся к соседу и наградил его приторным голоском: — Я же ясно сказал, что слежу за своими питомцами.       — И когда же я стал им?       — Когда совершил ошибку, впустив эту рыжую падлу.       — Мне не стыдно.       — Мне тоже. Так что, юзать буду по полной программе.       Шейн опустил глаза и раздраженно швырнул таблетки в ящик стола. В тишине послышался какой-то шорох, а затем перед его лицом всплыла забинтованная рука с зеленой визиткой.       — Это что?       — Телефон доверия. Заяви на него.       — На кого?       — Оруэлла. Ну, или кто там тебя сношает.       — Я не стану ни на кого заявлять.       Сэм бросил непринятый потертый прямоугольник на стол и сел на стул рядом.       — В любом случае, это статья. Ты не получаешь от этого удовольствия, Шейн. Очевидно же. Такие как он должны быть наказаны.       — Как кто?       — Оруэлл.       — Да с чего вы взяли, что это он?! — Шейн подскочил на месте. Он схватился за голову и принялся намерять шагами комнату.       — Тебе сказать? — Сэм скептически посмотрел на парня. — Я таких тварей за версту чую. Они прицениваются. В мой первый же день здесь, этот тип собирался подкатить. Видимо, я в его вкусе. Как и ты. Вот только, об меня он зубы сломал. А ты прогнулся. Я тебя не виню. Уверен, ты впервые оказался в такой ситуации. И пожаловаться некому. Мне почти сразу дошло, чьим запахом ты пропитан. И все бы ничего, но ты часами торчишь в душе, отмываясь от грязи. А тут еще и эти таблетки. Ты думаешь, я не знаю, как выглядят противозачаточные? Но есть нюанс: они продаются только по рецепту. А их выписывает врач, у которого, уверен, ты ни разу не был. Так, откуда же у тебя таблетки? Их дал тебе взрослый альфа, у которого есть связи. Ну, или сынок гинеколога, но в эту версию верится слабо. А вот зрелый альфа, который сознательно взял на себя ответственность не обрюхатить тебя, звучит более правдоподобно. Не приведи господь, понесешь. Это ж какой скандал! Это кто-то, кто скрывает малолетнего любовника. А за малолетних статья очень серьезная. И тут новый вопрос: откуда взяться взрослому альфе в закрытой школе, которую ты никогда не покидаешь? Ответ прост: это сотрудник школы. И единственный альфа, которым ты воняешь, это Оруэлл. Не заявишь ты, заявлю я.       — У тебя нет на это права. И нет доказательств.       — Но я прав. Да, детка?       — Мне нужно подготовиться к факультативу, — оставив вопрос без ответа, выговорил Шейн чужим голосом.

༺❦༺✿༻❦༻

      Солнечное утро, как правило, поднимает настроение, скрашивая угрюмость раннего пробуждения. Однако на Макса Марани солнышко не действовало. Он мысленно погрузился глубоко в себя, позволяя телу совершать заученные движения.       С самого утра парень пришел в соседнюю комнату, чтобы помочь Сэмвеллу Кассу собраться в школу. Помочь с макияжем, укладкой. Помочь справиться с застежками на брюках, пуговицами рубашки и пиджака. Вот только его отстраненность была слишком заметной.       — Ты какой-то задумчивый, — нарушил молчание Сэм, продевая руки в рукава предложенной рубашки. Он повернулся к парню лицом, позволяя тому приступить к застегиванию. До последнего был уверен, что Макс вообще не явится после их последнего разговора. Но тот пришел как обычно, вот только атмосфера сохранилась. — Случилось что?       — Это у тебя случилось. А у меня так, соринка в глазу.       — Мне бояться?       Максимилиан заглянул в бледно-голубые очи. Из-за них он не спал почти всю ночь. Весь вечер провел у мольберта, а так и не добился нужного оттенка. Хэппи был прав: глаза Сэмвелла Касса не такие, как на картине. Они прекрасны в своей уникальности.       — Знаешь, твое появление существенно меняет мой жизненный уклад.       — Ты так говоришь, потому что утром раньше вставать приходится и идти сюда? А еще каждый обеденный перерыв посвящать тому, чтобы меня накормить? Я же говорил, что ты не обязан. Можешь не делать этого.       — Я это делаю потому, что хочу это делать. Это важно. Я хочу делать те вещи, о которых раньше и подумать не мог. Но вместе с тем Лиам Спенс последнее время становится слишком разговорчивым.       Это даже не намек в голосе Макса. Он определенно знает, кто за этим стоит. И смотрит в глаза прямо сейчас. Как Сэм ни хотел, а не получалось сопротивляться той трясине, увлекающей в саму бездну. Этот взгляд окутывал, связывая по рукам и ногам. Даже если и принял навязанные правила новой игры, Макс никогда не признается. Он поглотит без остатка.       — Может, у парня настроение хорошее? — Сэм пожал плечами. — Или тебе не нравится, что кто-то не соблюдает тишину?       Лицо Макса не выражало абсолютно ничего. Даже раздражения никакого. Да, великому Максу Марани дискомфортно от того, что мир не вертится вокруг него одного. Но во вселенной, которую он создал, не место хаосу. Этот человек, подобно садовнику, беспощадно борется с сорняком, чтобы получить прекрасные плоды. Сердце Сэма ёкнуло: Марани уже все решил.       — Лиам из тех людей, которые молчат не потому, что чего-то боятся или им нечего сказать. Он молчит потому, что просто не хочет общаться. А теперь он интересуется тем, чем раньше никогда не интересовался.       — Грешишь на послабление контроля?       — Нет, с контролем у меня все в порядке. Его кто-то надоумил. Кто-то — ты, — Макс с вызовом посмотрел в глаза парню, застегивая последнюю пуговицу у горла.       А по ощущениям казалось, будто это его рука перекрыла кислород. Черные, как у ворона глаза, пронзали острым взглядом. Они впивались так легко, как кинжал в желе. Осознание того, что с Лиамом может что-то произойти, все громче отбивало набат.       — В его оправдание хочу сказать, что он не хотел в этом участвовать. Поэтому не трогай его.       — Все зависит от того, насколько я буду удовлетворен ответом, — Макс предложил Сэму надеть пиджак и тот подчинился. Тонкие пальцы сжались на плечах, а в спину уперлись грудью. Горячие губы почти касались уха: — Спасибо, что не отпираешься. — Когда Сэмвелл развернулся лицом, Макс настоял: — Почему именно Лиам?       — Он был единственным, кто остался с тобой на галерке, когда весь класс поднялся отпиздить меня за стукачество.       — Зачем тебе понадобилось выяснять о моих способностях к фальсификации?       Сэм отступил назад. Он порылся в сумке и выудил учебник по истории.       — Не поверишь, как приятно получить такой подарок. Особенно, когда весь мир против тебя. Эта книга всегда со мной, — Сэм прошуршал анимацию распускающегося бутона. — Но у этой книги запах не мой. Знаешь, что-то отдаленное, еле уловимое, но чужое. И вот, — он остановился на странице с заштрихованной подписью. — Видишь это? Это не мой нажим. Подпись моя, а нажим нет, — парень покачал головой. — А это значит, что кто-то у нас воришка.       — И поэтому ты решил выяснить, во сколько у меня срабатывает будильник? Чтобы потом подослать Лиама выудить у Хэппи или у меня ключи от нашей комнаты и тайком среди ночи пробраться в нее, порыться в моих вещах в поисках своей пропавшей книги?       — Именно. Я всего лишь хотел найти свою книгу. Где она?       Макс щелкнул пальцами в сторону притихшего Шейна. Потом поманил его. Тот перевел дыхание и подошел к своему стеллажу с книгами. Взял одну с красочной обложкой какого-то романа, стащил обертку и вложил в руку Макса. А тот в свою очередь продемонстрировал учебник по истории в своих руках Сэму.       — У меня ты бы ее не нашел.       Сэм с какой-то опаской протянул руку к ней, забирая себе. Открыл на пятнадцатой странице и увидел собственную подпись. Этот тип продумал все наперед. Перестраховался. Даже это он сделал чужими руками. Вынудил парня стать сообщником и прятать у себя улику. Более того, его выбор не был случайным. Все это время учебник находился там, где Сэм и не подумал бы искать.       — Лиама не трогай, — все, что смог выдавить из себя Сэмвелл.       — Все зависит от того, каким паинькой ты будешь.       Сэмвелл прыснул, разглядывая разворот учебника:       — Я даже у папули не паинька.       — Впредь, если тебя что-то интересует, спрашивай у меня вместо того, чтобы кого-то подставлять.       — Ясно.       Макс отобрал учебник у него из рук и отбросил на кровать, а затем приступил к застежкам пиджака.

༺❦༺✿༻❦༻

      — В три часа в актовом зале, — напомнил Зегерс, толкнув Сэма в плечо, обгоняя его в коридоре.       — Не дождешься! — рыкнул тот в ответ, поправляя слетевшую сумку.       На самом деле кулаки так и чесались намять рыжему бока, но причиной такого настроения был вовсе не Хэппи Зегерс. Понимая это, Сэмвелл сдержался, но чего только это ему стоило! Все это время сопровождавший его Максимилиан не проронил ни слова. И та чертова напоминалка только накалила и так натянувшиеся отношения.       Когда они вошли в класс, там все вроде как шло своим чередом, но Сэмвелл избегал смотреть в сторону Макса. Гринт привычно поприветствовал учеников, но рядом с ним стоял и Оруэлл, а это вызывало некоторые недопонимания.       — Шейн Хаггард, — строго потребовал он.       Тот поднялся со своего места.       — Да, мистер Оруэлл?       — Зайди ко мне после уроков.       Настроение учителя было явно не самым добродушным. Шейн опустился на стул, словно мешок картошки. Он потупился впереди себя, переваривая информацию, даже не слышал, как к нему обратился Гринт.       Сэмвеллу прилетел в голову клочок бумаги. Он злобно огляделся и поймал взгляд Лиама Спенса. Тот поднял вопросительно брови, и Касс развернул записку.       «Ты предупредил Шейна?»       Сэмвелл ничего не ответил. Он лишь дождался, когда объявят перерыв и поднялся с места. Остановившись у парты Хаггарда, Сэм бросил ему на стол тетрадь.       — У тебя там ошибка, — недовольно протянул он вместо «спасибо».       — Где?       — Там, — Сэмвелл открыл нужную страницу и ткнул пальцем в записку.       «Оруэлл все знает».       Шейн поднял тусклый взгляд на парня. Тот всем своим видом излучал уверенность и твердость намерений:       — Помочь с решением? — искренне предложил Касс.       — Сам справлюсь, — обреченно прошелестели пересохшие губы.       — Мне кажется, эта задача тебе не под силу. Но могу посодействовать.       — Я же сказал! — Хаггард дрожал от ярости.       Сэмвелл на это лишь пожал плечами и уверенно направился к Лиаму Спенсу. Он подошел со спины и резким движением с силой вонзил свои пальцы тому в шею. Если бы не бинты, смягчившие хватку, на коже остались бы кровавые раны. А так Сэмвелл только сильнее калечил себя, но все равно причинил много боли скукожившемуся Спенсу. Бледные глаза заглянули в лицо так близко, что Лиам шарахнулся назад от этого пугающего стекла:       — Откуда у тебя информация? — процедил Касс, не позволяя отстраниться.       — Случайно услышал.       — Или случайно сам его заложил?       — Я услышал, — с нажимом повторил Лиам, изо всех сил сопротивляясь панике, поднимающейся изнутри.       — Ну-ка, поподробнее, — Сэмвелл забрался на его парту, уперся ногами по обе стороны от парня и уставился своими обжигающими льдинами. — Кто? Где? Когда?       — Речь не в ком-то, и не в месте, — Лиам машинально погладил себя по внезапно освободившимся затылку и шее. — Парень не смог ответить на вопрос по теме, хотя в тетради у него было решение. А потом и другой не смог ответить. Оруэлл просто провел расследование. И скорее всего, что вышел на Хаггарда.       — И дело не в том, что Макс хочет его утопить? — в прозрачных бледных глазах не было даже тени доверия. Напротив: лишь сплошной гнев и абсолютная уверенность в своей догадка.       — Макс тут ни при чем.       — Хочешь сказать, это чистая случайность? — процедил Сэм.       — Это ошибка Шейна и дедукция Оруэлла.       Еще секунду парни смотрели друг другу в глаза, а затем Сэмвелл отвел взгляд. Шестеренки в его голове ускорились, заскрипели. Чертоги разума отворили нужную дверцу.       — Запятая… — пораженно прошептал Сэмвелл.       — Можно и так сказать. У них были одинаковые ошибки.       Касс слез с парты одноклассника и медленно поплелся в сторону Максимина Марани. Тот слышал этот тихий стук каблуков о паркет и ждал, когда же пугающе обаятельная фигура с точеным кукольным лицом выплывет перед ним.       — Хочешь сказать, ты этого не делал? — потребовал Касс.       Максимилиан смотрел не моргая, а Сэмвелл наклонился к нему и уперся своими обожженными ладонями в крышку стола, пристально считывая микроэмоции на ничего не выражающем лице.       — Нет, я этого не делал, — разборчиво проговорил Макс. Единственное, что мог бы заметить Сэм, это то, как расплывается его черный зрачок по настолько же черной радужке. Но брод не разглядеть в темноте омутов.       Не глядя Касс взял в пальцы авторучку и поднес ее к лицу Макса:       — А теперь скажи, что эта ручка красная.       Синий корпус даже дальтоник увидит, не говоря уже о человеке, обладающим способностью различить невероятно широкий цветовой спектр.       — Эта ручка красная, — пожал плечами Марани, продолжая впиваться в прозрачные глаза без зрачков.       — Как это было, Максимилиан? — Сэм небрежно отбросил ее на стол. Но факт того, что он назвал парня полным именем, уже резануло по сознанию. — Уж не знаю, есть ли у тебя второе имя, извини. Ты приказал завалить домашку? Или дорисовать в тетради Шейна лишнего? — тишина стояла гробовая, слышен был лишь гул из коридора.       — У меня нет второго имени.       Спокойствие выводило из себя еще больше. Сэм готов был дать ход кулакам, но из последних сил держался.       — Ты угрожал мне, что утопишь его. Но, как видишь, шоу я тебе до сих пор не подарил. А вчера ты угрожал мне изоляцией, если я откажусь от батла. Вот так не повезло, да, Макс? Хоть какое-нибудь развлечение и того не досталось. Можешь снова облить меня клеем. Хоть с ног до головы обмажь! — Он поднес свои забинтованные руки перед лицом парня: — Я сам это сделал с собой. Как думаешь, мне страшно сейчас?       Молниеносная хватка пронзила болью до кончиков волос, электричеством проносясь через все тело.       — Но тебе как минимум некомфортно, — не меняя тона голоса, настоял Макс.       Он продолжал с силой сжимать пальцы вокруг обожженной плоти. Дрожь парня передавалась ему приятной вибрацией. Лицо омеги, что так крепко засел в его подсознании, почти не выдавало мощь испытываемой боли. А ведь она для простого человека невыносима. Этот момент — самый волнующий и возбуждающий из всех, когда-либо происходивших с Максимилианом.       Сэмвелл терпел, изредка прерывая дыхание. И чем большую выносливость он проявлял, тем сильнее сжимались тиски. До звезд в глазах. Жгучая боль пружиной перекрывала кислород, но Сэм не сдавался. Из его глаз брызнули слезы от запредельных ощущений.       — Мне отпустить? — пропел Марани.       Боль сводила с ума. Сэмвелл уже терял ориентацию, его голова кружилась.       — Ты должен был убедиться в том, что я бываю не только нежным. А теперь тебе хватило наглости общаться со мной таким тоном при свидетелях. Я прощу тебя только раз. И только потому, что ты мне нравишься. Мне отпустить руку или есть силы сопротивляться еще? — пальцы сжались до хруста и Сэмвелл вскрикнул. Казалось, это хрустели его косточки. — Достаточно? Ты не побоялся вступиться за Шейна, но он не торопится к тебе на помощь. Ты уверен, что он стоит таких жертв?       — Отпусти его, — негромко раздался голос с галерки.       Пальцы сами собой разжались, но зрение и сознание возвращаться не торопились.       — Ты не из тех, кто принимает необдуманные решения. И я советую тебе согласиться на батл.       Рука Сэмвелла Касса дрожала. Дрожала так сильно, что эта дрожь передавалась и на другую, хоть та и была призвана успокоить. Парень сглотнул ком, бросив в Макса ненавистный взгляд. Он отступил, неспешно направляясь к своему месту. Мысли о том, насколько пророческими оказались его слова не давали покоя. Он не замечал, как все замерли вокруг, напротив — ему было очень комфортно думать в тишине. Сэм не видел странных взглядов одноклассников в свой адрес. Больше всего удивления было в ярких изумрудах Хэппи Зегерса и затягивающей болотной тине Шейна Амери Хаггарда. Сэм оберегает своих… питомцев...

༺❦༺✿༻❦༻

      — Почему не попросишь Сэма позировать? — неожиданно заговорил Лиам, ведя изогнутую линию тонкой кистью. — Или хотя бы фото?       — Знаешь, что мне сказал Сэм?       Металл, которым сквозил голос Макса Марани уже настораживал. Тот провел черту на своем полотне, а Лиам невольно вздрогнул и его идеальный изгиб получил излом. Досадно.       — Что? — Спенс принялся затирать неверную полосу.             — Он просил не трогать тебя, — недовольным холодно спокойным голосом сказал Макс. — Сэм защищал тебя и оправдывал. Говорил, что ты не хотел в это лезть. Но знаешь, что?       — Что?       — Ты все же сделал это. Это было целиком твое решение — копнуть под меня.       — Я совершил преступление? Если так, то суди меня по закону, — Лиам принялся наносить толстые мазки, густо заполняя ими полотно. — Но не вижу ничего криминального в том, что хотел узнать тебя получше. Я общался с тобой, как с приятелем. Рассказывал о своем личном опыте.       Все же он напрягся, когда Макс встал со своего места и направился к нему ровным, твердым шагом.       — Как приятель втирался ко мне в доверие, в надежде на то, что я расскажу тебе о том, как подделал подпись Сэма? — горячая ладонь опустилась на плечо парня, и Макс в буквальном смысле повис на нем, заглядывая в лицо.       — А ты подделал? — Лиам повернулся к нему.       — Не я, — Макс покачал головой.       — А кто?       Марани вздохнул и отступил.       — А кто у нас помогает отстающим? Кто этот гений, который зарабатывает на тупаках, а? — он раскинул руки в стороны и крутанулся на пятках.       — Наш великий староста? Он просто домашки сливает. Он отдает свою тетрадь, чтоб перекатали.       — А контрольные они, по-твоему, как сдают?       — Хочешь сказать, что он за них пишет?       — Именно.       — Это же бред! Он сливает вопросы, да. Но чтоб писал, — Лиам с недоверием покачал головой. — У каждого препода по 30 вариантов. У него что, с собой по 900 бланков? На каждую рожу? Макс отрицательно покачал пальцем:       — Не на каждую, а только на тех, кто заплатил. Все четенько. Строго на нужную оценку, строго с типичными ошибками индивида. Я видел, как он подменяет бланки. Кто нам раздает карточки с вопросами? Шейн. А кто решает кому какой вариант достанется? Тоже Шейн. Так зачем делать лишнюю работу? Особенно если сам же и собирает бланки в конце урока.       — Да, чертов гений… — Немного помолчав, Лиам все же решился заговорить: — Как думаешь, Сэм согласится на батл? Не похоже, чтобы он… — парень запнулся, но Макс угадал его предположение:       — Испугался меня? Нет, он меня не боится. Он — единственный, кто меня не боится.       — Кстати, спасибо, что отпустил его.       — Почему заступился? Ты никогда этого не делаешь. Испугался его?       — Он более сумасшедший, чем ты. Не в обиду.       — Теперь ты понимаешь, почему он мне нравится? Он готов был остаться без руки, но держался. _______________ ¹ Липсинк — (англ., lip — губы и sync — синхронно) синхронное шевеление губами под звуковой ряд (напр., фонограмму у артистов). ² Десмурги́я — раздел медицины, изучающий технику наложения повязок и шин. ³ Гиперреализм или суперреализм (hyperrealism; от сочетания греч. hyper — «сверх» и лат. realis — «настоящий») — это направление в живописи, графике и скульптуре конца XX — начала XXI века, для которого характерна максимально реалистичная достоверность художественных образов. Произведения гиперреализма визуально очень схожи с высококачественными фотографиями, созданными с использованием дорогостоящей ультрасовременной фототехники.