Клей

      — Эй, Хэппи, — раздался властный голос, заполняя собой все пространство школьного коридора.       Гул беззаботной болтовни стих. Глаза омег с опаской и любопытством поглядывали в сторону источника звука. Зегерс все еще о чем-то шутил со своими друзьями, но по инерции оглянулся на оклик. Остатки смешков сникли на «нет».       Быстрый стремительный шаг звоном отбивался от поверхности выложенного мелкой мозаикой пола. В мигом образовавшемся живом коридоре приближался Максимилиан Марани. От него шлейфило мрачным холодом. Казалось, все вокруг превратились в ледышки.       Серьезный, глаза впиваются, вынуждая робеть. Губы поджаты в тонкую нить. Стоило Максу приблизиться, как он подпрыгнул на одной ноге и в полете со всего размаху заехал кулаком в челюсть Хэппи. У того из глаз посыпались искры. Он от неожиданности покачнулся, едва не свалившись на пол, но его удержал один из дружков. Тогда Марани наградил очередным хуком, от которого все тело пронзило невыносимым спазмом. Хэппи сложился пополам и рухнул прямо к его ногам.       Цемент такой холодный, кафель, битое стекло, сверкающее на солнце, пробивающемся в окно. Ослепляет вдобавок к вспышкам в глазах от тупой боли. Желудок протестующе сжимается, вызывая позывы рвоты. Привкус железа растекается словно мелкий глоток красного вина во рту дегустатора.       — О чем мы договаривались, Хэппи? — строгим голосом настоял Марани, переступая через него одной ногой. Тот еще хватал ртом воздух, когда тяжелый вес тела Максимилиана опустился сверху.       Третий раз подряд разбита чертова губа. Заживать не успевает, как вновь прилетело. И на сей раз искренне не понятно за что. Зегерс стиснул зубы то ли от злости, то ли от боли, но все же гневно прокряхтел:       — А что не так?! — «Чертов ты выродок!»       Макс методично достал из кармана небольшой серый флакон. Смутно знакомый. Как только парень показал этикетку, сразу стало все ясно, хоть и зрение еще не вернулось в норму, но красные зигзаги и без того вполне узнаваемы.       — Ты этим щедро полил его голову? — процедил Марани, скручивая крышку. — Какой гениальный ход: монтажный клей быстрой, а главное, сильной фиксации!       — Настроение испорчено, в чем проблема? — попытался выкрутиться Хэппи: отчетливо пахло жареным.       Он все корячился, чтобы выползти из-под парня, но Максимилиан молниеносно вдавил его виском в пол. Казалось, и косточки захрустели. Затем без зазрения совести Марани облил тягучей субстанцией рыжую копну волос, рассыпавшуюся по мозаике.       — Испорчено не только настроение, — процедил Макс в само ухо. Одержимость в голосе выдавала какое-то личное оскорбление. Этого Хэппи точно понять не мог, но таким взбешенным он Макса еще не видел. Обычно у того все на мази, он охренеть какой холодно спокойный, но в этот раз аж пеной изо рта брызжет: — Кто твой пособник? — потребовал Марани. Не услышав ответ, он посмотрел на друзей Хэппи, в ужасе таращащихся на эту картину: — Кто был с ним? Кто-то из вас. Кто? — Черные глаза горели яростью.       Зверство в глазах Максимилиана пугало. Несколько человек указали на одного из парней. Эдвард Дик, кто бы сомневался. Тогда Макс подозвал его к себе рукой:       — Подойди.       Тот несмело приблизился. Эдд искоса поглядывал на Хэппи, увязшего в клейкой структуре. А затем громко ахнул, когда Макс резко схватил его за руку и притянул к волосам Хэппи. Липкая жижа противно замочила пальцы и Эдди готов был брезгливо тряхнуть рукой, да вот только Марани вцепился так, что не вывернуться. Макс безжалостно залил его кисть остатками клея. И не выпускал, как бы тот ни старался выпутаться.       — На будущее: если вы не знаете, как работает эта штука, побойтесь ее применять — можете сами влипнуть. У меня для вас двоих плохие новости: вам потребуется ушат кипятка, чтобы отмыться. Схалтурить не выйдет, — злобно процедил Макс.       Хэппи в ужасе уставился на фигуру, всплывшую за его спиной. Сэмвелл Касс стоял, расправив плечи, и свысока смотрел холодным взглядом. Его волосы, перекинутые через одно плечо, все с той же густотой, но без прежнего лоска. Ни один сантиметр его шевелюры не убавился. Вместо этого Хэппи разглядел перебинтованные кисти, скрещенных на груди рук.       Эдд попытался отлипнуть от его головы, как только почувствовал свободу от цепких пальцев Марани, но клей успел застыть и Зегерс поморщился от боли:       — Эй, полегче, — зашипел он, отвлекшись от разглядываний новенького.       Максимилиан удовлетворенно поднялся на ноги.       — Я же сказал, что сам разберусь с ними, — недовольно проговорил Сэм ему в спину.       — Хозяин лично стреляет в голову своей бешеной собаке, — прошипел Марани, глядя на двух слипшихся недоумков. Он медленно обернулся и неожиданно мягко спросил: — Ты был у врача? — Сэм продемонстрировал бинты. — Хорошо, — Макс одобрительно кивнул. Он подошел к парню и дружелюбно улыбнулся: — Я безумно проголодался. Давай перекусим? Угощаю.

༺❦༺✿༻❦༻

      Сбегая по ступеням лестницы вниз, нога Сэмвелла соскользнула по закругленному гладкому мрамору. Он раскинул руки в стороны в попытке поймать равновесие, но угодил в крепкие объятия, поставившие его на ноги.       — Не ушибся? — нежный аромат лаванды окутал парня.       Тот взглянул в темные глаза и в тон ответил:       — С чего бы? Страховка сработала надежно, — Сэмвелл перевел взгляд на покатые ступени. — Взлетная полоса отполирована идеально. Осталось смазать жиром, чтобы левитировать было еще легче.       — Не бывает худа без сарказма, да? — Макс смотрел строго, но едва заметные морщинки вокруг глаз выдавали его веселость. Не ясно только оставалось, почему он сдерживался, чтобы не рассмеяться.       — Интересно, каким смыслом руководствовался архитектор: однозначно не здравым. Вот ты: сколько раз здесь навернулся?       — Ни разу. Если бы споткнулся, уже ходил бы в гипсе или на реабилитацию.       — Ну, хоть какое-то разнообразие, разве нет?       — Я так понимаю, ты давно руки не вредил. Разнообразия захотелось?       — Да вот, не знал, чем бы себя таким развлечь. Чтоб быстро не наскучило.       — М, и это оказался идеальный вариант?       — Пока еще не знаю.       — Могу быть твоим проводником. Если хочешь.       Сэмвелл притормозил. Он пытался понять смысл сказанного, переварить: угроза ли это или, быть может, что-то большее, чем просто розочка на страницах книги по истории.       — Проводником?       Горячая ладонь провела от локтя до перебинтованной кисти. Максимилиан сжал пальцы: сначала осторожно, а затем крепко, вызывая в обожженной коже электрические импульсы сродни удару молнии. Сэмвелл невольно подобрался от перекрывающегося дыхания. Он в буквальном смысле забыл как дышать, хоть и старался вспомнить этот безусловный отлаженный механизм. Даже когда кулак на его кисти разжался, парень еще не мог сделать и вдоха — противное послевкусие боли еще не развеялось.       — Охренеть, у нас с тобой постановочное знакомство, — хрипло проговорил Сэм, когда разряды электричества снизились до 1 ампера. Его рука продолжала дрожать в крепком захвате горячей ладони Макса.       — Любишь кинó?       — Это предложение? — недоверчиво уточнил Сэмвелл, пытаясь отдышаться. Тепло руки парня согревало и от этого и так поврежденную кожу жгло еще больше.       — Постановочное знакомство упоминается в фильме «Отпуск по обмену», — Макс невозмутимо шагал вниз, утягивая за собой новенького. Он намеренно причинял парню боль — ведь так тот сможет прочувствовать множество ее оттенков.       — Ты еще и драмы смотришь? — стараясь выровнять голос, удивленно проговорил Сэм. Все его мысли вертелись лишь вокруг одного: поскорей бы на волю из этой убийственной поддержки.       — Выходит, этот фильм ты точно смотрел. Признайся, ревел, когда Аманда села в машину, чтобы навсегда покинуть Англию?       Макс наконец остановился и заглянул во влажные глаза парня. Сэмвелл действительно был на грани слез от адских ощущений царапающего грубого бинта по содранной коже вскрывшихся волдырей. Мазь с анальгетиком ни черта не помогала, словно ее там и вовсе нет.       — О, ты настолько сентиментален? — с издевкой в голосе поинтересовался Максимилиан, проведя теплым пальцем по нежной бархатистой коже щеки Сэма, чтобы утереть выступившую слезинку.       Тот дрожит и Макс отчетливо чувствует вибрации горячего тела. Впереди еще один лестничный пролет. Сэмвелл отлично держится, что только подогревает интерес к его персоне.