Поднимаясь с колен

      Сейчас мы все пизды получим. Вот и раскрылась наша с Димой маленькая тайна. А ведь начиналось так красиво. Наталья Петровна такой скандал учинит. Полетит и Дима прямиком домой, и я прямиком на улицу. С работы тоже полечу. Не за поцелуй, так за распитие алкоголя в рабочее время.       — Иманов, какого ты не в основном зале, а сидишь, развалившись, с Димой. Ещё и пьёте!       — Наталья Петровна, я всё объясню. Я спасал вашего сына от беспорядочных половых связей с официантками.       — Что? — начальница опешила.       — Ну к нему приставала Вика, ему не была приятна эта компания, и я его увёл в вип-зал. А это он сам пил. Я ни-ни, ни в одном глазу.       — А сейчас что сидите чуть ли не в обнимочку?       — Мам, это я попросил его сесть. Мне нужно было с ним переговорить. Через два месяца олимпийские же. Вот Лёша рассматривает кандидатуру Эмиля.       — Серьёзно? Что-то у Лёши совсем профессионалов не осталось. Ладно, на первый раз прощаю. На второй — чемодан, вокзал...       — Нахуй?       — Дима! Иманов, не слушай его. Иди работай, луна ещё высоко.       Нехотя я встал и поплёлся из вип-зала. Весь кайф обломали, а так хотелось ещё поотлынивать. Ну ладно. За барной стойкой всё так же стоял ошарашенный Никита, ничего не понимая, он как обычно протирал стакан. Подсел к нему за стойку.       — Что это был за треш?       — Сам не понял. Вика что-то типа пыталась отжать моего мужика.       — Эмиль, один секс не значит, что он уже твой мужик. Особенно если этот мужик — Масленников.       — Никит, ты меня убьёшь, но мне Дима встречаться предложил.       — Ебать... Иманов, ну вы прямо моя «римская империя». Вот думаю, как сошлись эти два долбанутых. Сначала один другого шантажировал, потом другой игнорил, посылал, принижал, да и ты его козлом считал, обматерил его мать... Да, кринж.       — Ты откуда таких модных слов понабрался? Молодёжь на тебя плохо влияет.       Сударь не успел ответить: его прервал подошедший Витя. Не к добру.       — Эмиль, извини, что прерываю твою светскую беседу. Там некие проблемы, и так как ты администратор, то тебе разруливать.       — Пиздец, вот и тёмные стороны работы. Веди.       Пришлось покинуть друга. Мы с Витей прошли через зал и в итоге оказались на улице, куда меня уверенно вели. Выйдя из здания, я чуть не очутился в луже остатков чьей-то почти переваренной пищи. Если по-человечески, то в блевотине. Неужели придётся разбираться с каким-то пьяным подшофе денежным мешком. Сколько им говорил, пока за стойкой стоял: не понижайте вы градус и не мешайте алкоголь, но нет же. Они лучше бармена разбираются.       Пока я витал в своих мыслях, из-за угла появилась она — мой ночной кошмар. Уже бывшая подруга. Ну, Виктория Валерьевна, драться из-за мужика будем? Смешно.       — Вот и виновница, у Вики совсем кукуха уехала.       — Понял, разберёмся.       Значит, останки ужина были её. Да, ужас, раз напилась — вела бы себя прилично. Идёт шатается, испортила вид нашего заведения и лыбится. Женщин бить нельзя, но этой бы я втащил. Всех клиентов распугала. Ещё и этот автограф на её груди... Мерзость.       — Сл-лышишь, Эмиль? — речь была не совсем внятной, но в целом разобрать можно. — Это же я с ни-им трах-хнуться хотела. А ты мне помешал, хотя знал.       — Масленников не такой. Или, хочешь сказать, он был любовью всей твоей жизни?       — Нет, но у него, — Вика еле сдержала рвотный позыв, — денег много. А какая дура не хочет богатого мужика?       — Понятно всё с тобой. На работу можешь больше не приходить.       — С какого пере-епуга?       — С такого. Ты испортила внешний облик заведения, да и цирк, который ты устроила внутри, вряд ли положительно повлиял.       — Тебя после стольких ошибок не турнули. А меня и подавно не турнут.       — Аж чётко заговорила. Нет, я поговорю с Натальей Петровной. Я всё сказал.       После Вика буквально накинулась на меня. Алкоголем от неё несло за версту, а за две перегаром. Она колотила меня кулаками. Откуда столько силы было в девушке с прокуренными легкими? Непонятно. Схватил её за плечи, встряхнул. Бывшая подруга не удержалась и упала на колени. А впрочем, так ей и нужно. Она, видимо, настолько переживала, что алкоголь наоборот придавал ей сил. Вика вцепилась в мои ноги. Теперь невнятная ярость на её лице сменилась слезами. Актёрская игра на высоте, ей бы в театр.       — Ну Эмиль, пожалуйста, не говори ничего Мегере!       — Не могу, это не в моей компетенции.       — Ну хочешь отсосу? — руки Вики потянулись к моей ширинке. Не думал, что она опустится настолько.       — Да отвали ты!       Толкнул её, поправил ширинку, кивнул Вите, чтобы он выкинул её подальше от клуба, а сам зашёл обратно в здание. Пиздец. Но тут моё настроение заметно поднялось: за барной стойкой сидел Дима. Мужчина всей моей жизни, из-за которого я сейчас почти сцепился в Викой. Но мне нужно было пройти мимо. Ох уж эта работа, жестокий мир, но правосудие должно свершиться. Поэтому мне нужно было топать в кабинет Натальи Петровны и сообщить, что пора кое-кого уволить.       По дороге до кабинета начальницы размышлял, интересно, если мы с Димой будем в гражданском браке, мне её мамой звать или Натальей Петровной? Ладно. Постучал. Мне разрешили войти. Бесцеремонно прошёл и сел напротив Масленниковой. Боже, сейчас ещё и буду выдвигать свои требования, интересно, я захватчик или кто?       — Наталья Петровна, давайте поговорим серьёзно. Вику давно пора уволить. Приведу аргументы. Во-первых, Вика сидела и подговаривала вашего сына на секс, но он ей не нужен, ей нужны ваши деньги, а точнее его. Во-вторых, Виктория Валерьевна испортила внешний облик заведения. Её стошнило прямо на входе, она перебрала. И в-третьих, оскорбление начальства. Вика так же отвратительно вела себя в зале и подавала гостям, мягко говоря, ужасный пример.       — Неожиданно. Знаю, Эмиль, я в тебе не ошиблась. Как не ошибся и Дима. Вы же точно друзья? Ты так переживаешь за его половые связи.       — Точно. Кто-то должен следить за вашим сыном. Спасибо за понимание. Надеюсь на ваше верное решение. Пойду продолжать работать.       Ну всё. Отстрелялся. Вернулся в зал — Дима продолжал сидеть за барной стойкой. Подсел к нему. Сегодня была ночь важных тем. Почти все упоминали, что через два месяца Олимпийские игры. Меня хотел выдвинуть Алексей Викторович. Пиздец. У меня ноги же из жопы... Так, они же реально оттуда, плохой пример. Я как бык на льду. Точно.       Из раздумий меня вывел Масленников, положил руку на мою бедную ногу. Как ему не стыдно, да ещё и на людях. От него несло алкоголем, но хотя бы не был пьяный. Разговор обещал быть непредсказуемым.       — Убери руку, люди же смотрят.       — Знаю. Тем интереснее.       — Масленников, ну ты и чёрт. Слушай, тут такой разговор. Почему я уже не в первый раз слышу про то, что Олимпийские игры через два месяца. Я как-то в них замешан?       — Да. Лёша собирался сказать завтра, но вышло так, что я оказался первее. Я тоже участвую. Хотелось бы в парное катание с тобой. Попрошу Лёшу, может, это возможно.       — Пиздец. Я только на лёд вышел, а уже на Олимпиаду. Где хоть она будет?       — Франция, Париж.       — Лягушек будем есть?       — Естественно. А ещё круассаны.       Дальше мы говорили ни о чём, так смена незаметно подошла к концу. Пора было отправляться домой, одному, а жаль.

- - ┈┈∘┈˃̶༒˂̶┈∘┈┈ - -

      Неожиданно мой сон прервал телефонный звонок. Хотелось убить того человека, который забыл поставить беззвучный. А, это же я. Опять всё свожу к теме суицида. Скоро это станет моей короночкой. Похороночкой! Сам пошутил, сам посмеялся. Всё по плану.       Взял телефон в руки. Время было всего двенадцать. Так, нет. Уже двенадцать. Сука, я проспал! У меня тренировка. И какая мне Олимпиада? Пунктуальность по мне льёт крокодильи слёзы.       Положил телефон на тумбочку, встал с кровати. Ещё и простынь нужно постирать, я так и не менял её с прошлого раза. Так, это всё потом.       В дверь позвонили. Кому я там сдался? Подошёл, открыл. На пороге стоял Дима, уже весь при параде и готовый к тренировке. Стыдно ли было мне? Стыдно. Я ещё и выглядел после сна как чепушила.       — Ты серьёзно только проснулся?       — Ты же пил. Как ты уже собрался?       — Я уже съездил на каток, но вернулся за тобой, потому что будильник тебя не учили ставить. Иди хоть поцелую, может, разбужу спящую красавицу.       — Я ещё не умывался.       — И что?       Мгновение — и я уже был в объятиях Димы. И вот снова он меня целовал, с такой любовью и нежностью. Насколько же разносторонний человек, или это алкоголь на него пагубно влиял? Неважно, главное, что сейчас нам было хорошо. Но Масленников отстранился.       — Иди, умывайся.       Умываться уже не хотелось. Но тренировка не ждала. А то Алексей Викторович по старой памяти таких люлей отвесит. Главное, чтобы коньки в меня не кинул.       После водных процедур я вышел из ванной уже без пижамы, в одних боксерах. Пижама была грязная, да и чего там Дима не видел? Он всё так же стоял на пороге квартиры. Хотелось проводить его в свою спальню, но не сегодня. Хватит приключений на мою жопу.       Зашёл в спальню, надел джинсы, худи. Всё, в принципе, плейбой. Взял всё необходимое, и мы с Масленниковым спустились к его машине.