Ингредиент – против

      — Да будет проклята эта баба на ближайшие сто лет! — пробормотал я сквозь зубы, отсчитывая монеты, перед тем как скинуть их в кожаный кошель.       Хотя на самом деле прокляли как раз меня. Угораздило же связаться с ведьмой! Ну да, каюсь, изменил, обманул, пообещал жениться и переехать к ней на болота, чтобы вместе там выращивать травки, а сам сбежал за неделю до свадьбы. Но зачем же сразу на смерть проклинать?!       Наслала бы по справедливости мужскую немощь. И хворь болезненная, и снимать её не сложно. А главное — дёшево. Так нет! Теперь на мне лежит смертельное проклятье, которое убьёт меня через три полных луны.       Рецепт зелья, способного его снять, невероятно сложен. Требует тончайших математических расчётов при варке. Но что ещё страшнее — его ингредиенты уже обошлись мне в целое состояние! А нужно было достать ещё один. Самый дорогой. Девственницу. Без её волос, слёз, а главное свежей крови мне можно было попрощаться с жизнью.       К сожалению, ещё и не любая девственница годилась для зелья. Никаких слишком старых или чрезмерно молодых тел. Нужно искать девицу в возврате от двадцати до двадцати пяти лет. Ну где такие водятся в наше время-то? Товар, конечно, встречался, но стоил как вся моя башня с ингредиентами и эликсирами.       Не знаю, каким чудом мне повезло. Слуга мой — Вир — нашёл в отдалении бедную деревеньку. У одной семьи там пятеро родных детишек да племянница, сиротой оставшаяся. Вот этой сироте как раз двадцать лет недавно исполнилось. Только девицу эту никто замуж не зовёт: больна какой-то хворью и безобразна, как говорят. Вот семья и согласилась продать колдуну лишний рот, который самим тащить тяжело и пристроить некуда.       Теперь сижу, деньги отсчитываю. «Любовь» свою болотную «ласковыми» словами припоминаю.       Всё равно, даже со всеми удешевляющими факторами, получилось дороговато. Глава семейства запросил за племянницу стоимость трёх коров. Ещё и нотариусу заплатить надо, чтобы подтвердил добровольную продажу в рабство, документ выписал.       Туго завязав кошель, я кликнул Вира. Хороший мне попался слуга, сообразительный. Хоть с виду увалень увальнем, но парень оказался весьма расторопным. В ученики бы его с радостью взял, да не способен он к магии.       — Мастер!       Вир вбежал в комнату уже в верхней одежде, словно предсказал причину его вызова.       — Я нашёл недорогого нотариуса, согласного на выезд за город. Всё можем оформить сегодня. Нужна только ваша печать для документа и уговорённая сумма.       Я бросил задумчивый взгляд на Вира. Он точно был самой большой моей удачей, хотя увидев его в первый раз, принял за деревенского дурачка. Нескладный, длинный, тощий мальчишка с косившим левым глазом приставал к каждому приезжему с просьбой о найме. Редкие соломенные волосы, глупая причёска, обильная россыпь веснушек и множество родинок на лице производили отталкивающее впечатление.       Сам не знаю, зачем его нанял. Интуиция заговорила, а она у меня ого-го. Никогда не подводит. И тогда не подвела.       Ни разу не пожалел, что взял его к себе. Правда, выглядит он до сих пор как деревенский дурачок. Ему уже девятнадцать исполнилось, а он нисколько не изменился с тех лет, хоть бы свою глупую стрижку «под горшок» исправил на нечто более приличное.       Ладно. Его внешность — его проблемы. Жену таким он себе точно не найдёт, значит дольше мне служить останется. Я доволен.       — Мастер, — напомнил о себе Вир, видя, что я задумался, — так вы будете совершать сделку?       — А? Да. Возьми деньги. И охраняй покупку как зеницу ока! — хмуро приказал я. — Вторую такую не найдём! И руки с ней не вздумай распускать! — бросил я на всякий случай.       Впрочем, это предупреждение было излишним. Вир, для своего возраста, вёл себя на удивление пристойно, о чём и поспешил мне напомнить с укоризной:       — Мастер, вы меня с собой-то не путайте. Не меня прокляли за то, что других девок под юбкой щупал на каждом углу.       Вот ведь грубиян, язычок за зубами совсем не держит. Сам виноват, избаловал. Любой другой господин давно бы плёткой все колкости выбил. Это я добрый.       Проводив Вира взглядом из окна, я с грустью уселся в любимое кресло. Эх, добрый-то, добрый, но всё же придётся из молодой девки ингредиентов понаделать. Не по нутру мне это, да жизнь прижала.       Не помирать же теперь самому. Мне всего сто три года. Для колдуна самый рассвет жизни. Седина только-только начала проявляться, но на моих светлых волосах её совсем не видно.       Что же, грустью делу не поможешь. Надо приготовиться к прибытию невольной гостьи. В спальне Вир, наверняка, постелил заблаговременно. Пусть девчонка и рабыня, не заставлять же её спать на конюшне. Ингредиенты из девственницы надо добавлять в полнолуние. До него ещё две недели. Пусть хоть поживёт до этого у меня как нормальный человек, а не чернь.       Одна вещь меня, однако, беспокоила сильнее прочих, что там за хворь у девки, которую нельзя вылечить? Как бы самому её недуг не подцепить. А-то нонсенс! Великий колдун спасся от смертельного проклятья, заразившись смертельной болячкой! Не-не-не, не надо мне такого счастья!       Я принялся проверять свои запасы лечебных зелий и компоненты для их изготовления. Вроде всего вдоволь. Латунные весы исправны. Счёты для вычисления пропорций на месте. Перо заточено, чернильница полна. Осталось дождаться покупку.       Привезли её ближе к ужину.       Я ожидал увидеть зажатую, перепуганную, местами дрожащую дурнушку, с какой-нибудь отвратительной бородавкой на видном месте. А нет. В дверь вошла обычная девица. Не красавица, конечно, но и не уродина, какой её описывал Вир. Невысокая, худощавая, с огромными серыми глазами навыкате, россыпью крупных веснушек на слишком курносом носу и округлыми щеками, которые в совокупности с выступающими передними зубами, делали её похожей на кролика.       Но самое удивительное то, что ни плача, ни бормотания молитв, ни призывов изойти проклятого колдуна я не услышал. Девица, выглядывая из-за спины Вира, осматривала меня и прихожую башни с любопытством.       Вроде бы хороший знак, значит, проблем с ней возникнуть не должно, но моя интуиция внезапно вскинула голову, завертелась да заголосила, что с этой девкой надо держать ухо востро. Не знаю, к чему это. Вроде никаких предпосылок не было, но интуиция меня никогда не подводила.       Я ещё раз оглядел моё приобретение, уже придирчивее. Вообще, правильный раб сначала поприветствовал бы хозяина, но ей это простительно. На рынке рабов она не была, не обучалась, а в рабынях ей ходить совсем недолго. Тем более, я уже решил — дам ей пожить нормально.       — Как твоё имя? — мягко обратился я к девице, одновременно протягивая ладонь к Виру. Тот без вопросов вложил мне в руку свёрнутый документ о покупке.       — М-м-м, — она словно задумалась перед ответом. — Митра, — а потом с подозрением прищурила глаза. — Дяденька, а зачем вам понадобилось меня покупать?       Я, просматривающий в этот момент документ, выпучил глаза. «Дяденька»? «Дяденька»?! Так только к деревенским мужикам в возрасте обращались! А я колдун! Почти аристократ! К тому же для колдуна ещё молод! Неудивительно, что её слова возмутили не только меня — Вир взглянул на неё с таким презрением, словно, если бы не её ценность, немедленно выставил бы наглую девку вон.       Нет, надо успокоиться. Не её вина, что она действительно из деревни и ничего не знает. Придётся научить.       — Ко мне нельзя обращаться «дяденька», Митра.       — Тогда дедушка? — невинно уточнила она, а я и Вир одновременно скрипнули зубами.       — Хозяин, господин или мастер Кадуцей. Больше никак. Ясно?       — Ясно, — кивнула Митра. — Так зачем я вам, мастер Кадуцей?       — Мне нужно приготовить один эликсир. Ты ингредиент, — врать я не собирался.       — Я вся?       Вот теперь в её голосе послышался испуг.       — Твои волосы, слёзы и кровь.       Ну вот, теперь Митра побледнела, как утопленница. Поняла, наконец, в чьи руки попала. Издавна все деревенские, не способные к магии, нас колдунов за нечистую силу принимали. Чуть ли не с дьяволами роднили. Темнота! Ну да, кое-какая магическая сила в нас есть, но вся власть и умения — результат изысканий и кропотливого изучения алхимии.       — Мастер, — Вир, явно испытывавший к Митре больше недоверия, чем жалости, решительно привлёк к себе внимание. — Я пойду, ужином займусь. Если угодно, могу её к делу пристроить, чтобы вам не докучала.       — Нет-нет, — я взмахом руки отпустил слугу. — Пока есть время, хочу здоровье её проверить. Пойдём со мной Митра, — ласково позвал я, стараясь не напугать её ещё больше.       — После этого сразу пустите меня на ингредиенты? — не смотря на бледность, Митра старалась придать своему голосу спокойствия, попутно оглядываясь по сторонам.       — Нет, — я даже постарался мягко улыбнуться ей. — В алхимии необходима точность и строгий расчёт. Поэтому две недели поживёшь тут. Не бойся, я не буду с тобой плохо обращаться.       Я аккуратно взял её за руку, чтобы увести за собой в лабораторию. Митра промолчала. Только как-то странно на меня взглянула из-под бровей. Точно усомнилась в моих словах.       — А куда мы тогда идём, мастер Кадуцей?       — Я уже говорил, хочу здоровье твоё проверить. Из-за какой такой хвори тебя семья в рабство колдуну продала?       В общем кое-какие симптомы я уже видел. Дышала она как-то тяжеловато. Даже еле слышно хрипела при выдохе.       — А это важно? Что если хворь тяжёлая?       — Придётся тебя подлечить сначала, иначе эликсир плохой выйдет.       — А если подлечить не получится?       Не привык я иметь дело с такими любопытными ингредиентами. Попытался заверить Митру, что современная алхимия может справиться почти с любым заболеванием, но она упорно продолжала выспрашивать, что будет, если она не сгодится для эликсира. Пришлось пообещать, что в случае непригодности, отпущу на все четыре стороны. Только тогда умолкла. На время. Но в лаборатории опять засыпала вопросами: что, где и для чего. С интересом посмотрела на магические скрижали. Пока я подготавливал раствор для изучения крови, надоела мне вопросами про готовые эликсиры на полках. Особенно её заинтересовало любовное зелье. Ну, это не удивительно, молодая девка как-никак. Некрасивая и без мужа. Любви и ласки всем хочется.       Когда я приблизился к Митре с ножом и потребовал дать руку — сразу стушевалась.       — Зачем, мастер Кадуцей? — проговорила она невинным голосом и растеряно хлопнула глазами. — Вы пообещали не делать мне плохо две недели.       — Я не плохо тебе делать собираюсь, а болезнь искать. Давай Митра, не бойся.       Послушалась, но чую неохотно. Всё больше по сторонам косилась на полочки с моими зельями. Ну, если её это отвлекает…       Палец порезал ей быстро, Митра даже ойкнуть не успела. Капнул немного крови в очищенный раствор поиска. Он любую хворь определит.       Я увидел, что Митра сама замерла в ожидании, даже про палец пораненный забыла, не заметила, как я на него заживляющие мази нанёс.       Раствор изучать кровь ещё минут десять будет. Пока лучше делом заняться. Активировал одну из магических платформ, взвесил Митру. Если лечить придётся, ингредиенты ведь по весу рассчитываются. Хоть в чём-то повезло, всего сорок пять килограмм. Мелкая и тощая.       Наконец, ответ созрел. Я взял колбу с потемневшей жидкостью и посмотрел на неё сквозь свет, хотел удостовериться, что точно готово. На дне сосуда появился толстый слой осадка. Значит, действительно всё. Хорошо, хоть пить этот раствор не надо. Достаточно коснуться жидкости и мана в моих жилах впитает всю информацию.       Что?!       Я с трудом удержался от восклицания, когда поболтал пальцем в колбе. У девки всего лишь астма? И из-за этого её в ущербные записали?       Я с сомнением посмотрел на Митру. Та не сводила глаз с меня, попутно теребя толстую рыжую косу — пожалуй, единственное, что было привлекательным в её внешности. М-да, наверное, я сейчас не прав. Это мне как колдуну заболевание кажется пустяком. А деревенским-то тяжко должно быть с ним. Тяжёлую работу больной не выдержит, лекари самостоятельно её не вылечат, а к колдунам — пособникам дьявола — добрые люди не обращаются.       — Мастер Кадуцей, что-то выяснилось? — Митра нервно подёргала за кончик косы. — Я не пригодна?       — Пригодна. От астмы лечебное зелье немудрено сварить. Постой пока смирно.       — А можно я полочки ваши ещё посмотрю? Уж любопытно больно.       — Только под рукой не мешайся. И не трогай ничего!       Странная девица. Боится, но ведёт себя спокойно, даже любопытно. Это хорошо, что ей есть на что отвлечься, поскольку мне отвлекаться совсем нельзя. Алхимия — слишком точный предмет.       Итак. На её вес мне нужно вскипятить литр дождевой воды, туда добавить сушёные ягоды бузины, три грамма пыли тьмы на десять килограмм её веса. То есть… тринадцать с половиной грамм?! Боженьки лесные, я разорюсь с ней!       В какой-то момент у меня даже мелькнула нехорошая мысль: а может не лечить? Астма мне точно не передастся. Эх, нет, рискованно. Ведь не лекарь я, всего не знаю. А если какой приступ за эти две недели с Митрой случится? Вдруг, она помрёт от удушья, где мне вторую девственницу искать? Нет уж. Лучше пыли тьмы потом докуплю.       Дальше в зелье следовало добавить берёзовый сок, собранный в прошлом месяце, потом размешать варево дубовой веточкой пятнадцать раз против часовой стрелки, встряхнуть её над огнём ровно три раза и окунуть в зелье целиком. Ну вот, почти готово. Теперь дважды капнуть лягушачьей крови…       — Митра, иди сюда скорее, — позвал я девушку, отвлекая от рассматривания полок с зельями. Как удачно, что я всегда подписываю склянки с готовой продукцией, не то чую, меня бы издёргали вопросами.       — Склонись над паром и дыши. Ты должна выдержать ровно десять вдохов.       — А если не выдержу? Не подойду вам?       — Подойдёшь. Просто не вылечишься. Не хотелось бы, чтобы ты померла до полнолуния.       Митра кивнула, мол, поняла и склонила лицо, как было велено. Первые вдохи дались ей легко. А вот дальше пришлось прикладывать усилие. Мешал начавший прорываться кашель. Даже показалось, что она вот-вот упадёт, хватаясь за горло.       Собственно что-то похожее и случилось в итоге. Само задание Митра смогла выполнить, но сделав последний вдох, рухнула на колени, согнулась пополам, заходясь жутким кашлем.       Пришлось ещё полчаса приводить её в чувства, уверять, что всё хорошо, кашель это не ухудшение, а последнее проявление ушедшей навсегда болезни. А ведь Вир уже должен был ужин состряпать, на стол накрыть. Эх, хороший мне урок: никогда не делать добрые дела на голодный желудок. Сначала еда, потом добро.       Что уж говорить, когда Митра окончательно пришла в себя и успокоилась, я чувствовал повышенную раздражительность. Поэтому, не отвечая на вопросы, кратко поздравил с исцелением и потащил её за руку на кухню, где Вир уже сердито потаптывал ногой, следя за остывающим рагу из кролика и картофельной похлёбкой. Еда у нас по расписанию. Так полезней. О чём он не уставал мне напоминать, когда я слишком увлекался изысканиями.       Спасибо боженькам лесным, Митра оказалась не из стеснительных. Села там, где посадили, ела то, что положили, не терзаясь сомнениями и не ломаясь, ссылаясь на скромность. Наверное, потому что ей неведомо, как живут настоящие рабыни.       Ну а я, после миски разогретой похлёбки, снова подобрел. Разомлел. Улыбнулся на привычное ворчание Вира и покосился в сторону буфета, где хранились бутылки Сомийского вина. Не стоит ли отпраздновать покупку?       — Мастер Кадуцей, — подала голос Митра, прервав мои мечты о рюмочке сухого красного, — а где я буду спать?       — После ужина Вир покажет тебе спальню.       Митра взглянула на недовольно смотревшего на неё Вира. Должен сказать, с его косоглазием выглядел он не то комично, не то пугающе. Неудивительно, что она предпочла говорить со мной.       — Спальню? А я там буду спать одна?       Я кивнул, у неё аж глаза заблестели от такой новости. Точно, ведь в деревне в маленькой избе ютилась куча народа. Никакого личного пространства.       — А приставать ко мне не будете?       Я чуть кроликом не подавился от столь прямого вопроса. И ведь спросила без капли смущения. М-да. Я-то думал, девицы нынче поскромнее будут. Пришлось заверить, что она меня интересует только как ингредиент.       — А он приставать не будет?       Митра указала на Вира, тот же раздражённо фыркнул, демонстрируя этим ответ.       — Не будет, — сказал я.       — А почему?       Ну девка даёт, голос чуть ли не обиженный. Уж не подумала ли она, что раз живёт с мужчинами, то теперь её ждут ночи полные развлечений и страсти? Нет уж, надо всё прояснить как можно скорее.       Пришлось рассказать ей, что именно её девственность делает её важным ингредиентом. Поэтому я и заплатил такие деньги.       Митра опять не смутилась. Внимательно выслушала, кивнула и замолчала до конца ужина.       — Мастер Кадуцей, — жалобно проговорила она, когда её тарелки опустели, — сегодня был тяжёлый день. Я устала. Можно мне удалиться в свою комнату?       Понимаю, как тут не устать? Совсем недавно кашляла так, что чуть лёгкие не вылетели наружу.       — Вир, проводи Митру.       — А… Мастер Кадуцей, хотела ещё спросить… Нет, попросить, если позволите…       Так, это уже интересно. Наконец-то она смутилась, даже взгляд отвела. Я благосклонно улыбнулся: мол, слушаю.       — Я… дома привыкла к ночным перекусам, когда не спится. Нельзя ли мне с собой в комнату взять пару овощей? Погрызть от нервов. Засну-то я вряд ли.       Эх, было бы чему стесняться. Ерунда, а не просьба.       — Вир…       — Я сама возьму, если можно, — перебила она меня. — Только скажите, где.       Вир озадачено на меня взглянул, но дождавшись кивка, указал Митре на дверь в погреб, где хранились продукты. Она и правда спустилась туда сама, а вернувшись, без посторонней помощи помыла и очистила небольшую морковь и длинный огурец, принесённые оттуда. Вот уж точно, как грызун. И внешность и вкусы. Я невольно улыбнулся, представляя себе картину: ночь, в избе крепко спят семь человек, и тут среди множественного тихого похрапывания раздаётся аппетитное хрумканье.       Вир, проводив Митру в комнату, сразу вернулся ко мне на кухню. И я, не теряя времени, попросил подать вино. Теперь вопросами никто отвлекать не будет, можно отдохнуть в тишине.       Увы. Отдыха не получилось. Стоило подумать о Митре, как вспомнились насущные проблемы. У девицы вроде нет ни одежды сменой, ни личных вещей. На всякий случай уточнил у Вира, не давала ли её семья что-нибудь с собой? Но тот только развёл руками.       Печально. Придётся ещё потратиться. Как минимум на гребень, ну и что ещё там надо? Платья, спасибо боженькам лесным, у меня были. От бывшей остались. Хоть какая-то польза от этой ведьмы. Надо бы занести Митре, пока спать не легла.       Вира я оставил сидеть за столом. Он ещё свой ужин не доел. Пошёл сам. Думаю двух запасных платьев на две недели ей хватит. Великоваты будут, но если что — перешьёт. Нитки с иголкой у меня найдутся.       — Митра! — позвал я, открывая дверь в её комнату без стука. — Совсем за… был…       Я в шоке, выпучив глаза, уставился на деревенскую девушку.       Митра лежала на кровати, без белья, задрав юбку и раскинув ноги. Морковь была направлена прямиком… туда, куда она решила послать мой эликсир, а заодно и жизнь. Судя по всему я застал, как говорится, «за секунду до». На её лице застыла одновременно решительность и болезненная гримаса.       Я взревел. В буквальном смысле, вместо осознанных слов выдал нечленораздельный рёв, подлетая к ней со всей доступной мне скоростью. Это и спасло мне жизнь. Митра, не ожидавшая вторжения, на секунду замешкалась. Потом почти сразу решила довести задуманное до конца, дёрнула рукой, но я был уже у кровати.       Успел.       С гневом вырвал у неё эту морковь из рук, схватил валяющийся рядом огурец, осмотрел оба овоща на наличие крови, а после расщепил на атомы. На эмоциях силу колдовства контролировать слишком трудно. А эмоций у меня в этот момент было много. Странно, что пар из ноздрей не пошёл от кипящей ярости.       — Извините, мастер Кадуцей, — проговорила она, не пряча глаз, хотя только что, замерев с выражением страха на лице, кусала собственную губу. — Я вас рассердила? Я не хотела…       Боженьки лесные, лиходеи болотные! Никогда не бил баб, но этой так и хотелось пару затрещин отвесить! И главное, пытается придумать оправдание, а сама всё ещё лежит с раздвинутыми ногами, демонстрируя свою «пещеру чудес!» Ни стыда ни совести!       Нет, распускание рук не выход. Надо было немедленно успокаиваться, соображать. Я прекрасно понял цель подобной выходки. Не хотела девка ни волос мне давать, ни слёз, ни, тем более, крови. Покорность и спокойствие только изображала, войти в доверие пыталась. Чтобы вокруг пальца обвести, ни с чем оставить. Вот подлюка!       — Прикройся, — рявкнул я. А видя, что Митра медлит, сам опустил её юбку.       Ох, не подвела меня интуиция. Вряд ли это будет единичный случай. До овощей не доберётся, так в комнате полно продолговатых предметов. На худой конец, если захочет, то и пальцами сможет. Надо было срочно что-то придумать.       — Зря старалась, — холодно возвестил я, высокомерно задрав голову. — Если хотела испортить мне эликсир, то девственность с мужиком надо терять, а не сама с собой. Если просто чем-то себя потыкаешь, всё равно останешься условно невинной. Только через две недели в разы больнее будет.       Я врал, глядя в глаза, и не краснел. Ведь на самом деле всё, что имело значение — это как раз девственная плева. И не важно, как её порвать — девка всё равно на нужные мне ингредиенты не сгодится.       Но если сейчас эту гадину не ввести в заблуждение, придётся охранять днём и ночью. А не хотелось бы. Во-первых, проблемно. И у меня, и у Вира свои дела есть. А во-вторых… Ну не привык я так с бабами. А она всё же девица. Хоть и гадина.       В общем, запугал, застращал, всего навыдумывал и понарассказывал о том, какие муки её будут ждать, когда эликсир заканчивать буду, если окажется уже порванной. Вроде поверила. Задумалась.       Для большей правдоподобности пришлось найти оправдание своей вспышке гнева. Мол, пришёл в бешенство от увиденного бесстыдства. Не потерплю подобного разврата под своей благопристойной крышей. М-да… Если подумать, бордель, в который хаживал Вир, когда нужда припирала, видел меньше непристойностей, чем стены этой башни, особенно в мои юные годы. Но Митру это не касается. Для сохранности её девственности башня временно объявлена оплотом чистоты и непорочности. Надо Виру рассказать, пусть похохочет.       Напоследок указал ей на платья, что бросил на пороге, пообещал завтра прикупить для неё пару личных вещей и вышел вон. От греха подальше.       Дверь закрыл, а отойти страшно. Вдруг она не прониклась выдуманными мной ужасами? Замер, прислушался. Нет, ни стонов, ни болезненных криков не раздалось.       Видимо, кое-какие охранные меры принять придётся. Попрошу Вира почаще к ней заглядывать, контролировать. А сам пойду, колечко серебряное зачарую. Если Митра утратит невинность, оно сразу потемнеет, да палец обожжет. Так хотя бы узнаю, что эта бестия в тихомолку ничего не сотворила. Иначе эликсир испорчу и от проклятья сгину.       Ох и трудна же жизнь алхимика, особенно, когда отвлекаться нельзя. Ошибки и жизни могут стоить.       Намаялся я с кольцом. Никогда не любил варить эликсиры для зачарования. Наносить их особенно сложно. Три раза прокрутить колечко в одну сторону, двадцать в другую, через каждые четыре раза прокрутки перевернуть… Тьфу! Под утро только управился.       Но результат того стоил. Митру разбудил, сразу на палец ей его надел. И тогда немного успокоился. Не почернело колечко. Значит, ничего она с собой не сделала. Теперь и поспать можно.