Золотой цветок

Том второй

      Дзюй Лин резко оторвала голову от поверхности, все ещё чувствуя на лице холодок от нефритового стола. Она резко задышала, уставившись на золотые колоны дворца, ощущая сильнейшее смятение в сердце. Опять. И пусть она уже была присоединена к касте бессмертных, но сердце, такое трепетное и гулкое, все равно мерещилось, будто испускало быстрое тук-тук. Принцесса встряхнула головой и тут же на её плечи, осыпанные золотыми локонами, впились острые коготки, а совсем рядом – дыхание, такое тихое и незаметное для обычного человека. Но не для небожительницы. Точно. Она снова находилась в своём дворце Бэйцзин, на самом вершине Небес, куда не сможет заявиться ни один её ночной кошмар. Повелительница снов сжала руку в кулак, параллельно кусая уже измученную губу.       Сюэ на плече громко ухнула, потеревшись о щёку хозяйки. Сова всегда пыталась успокоить её таким способом после очередного ночного ужаса.        Сон вновь унёс её в воспоминания далёкого прошлого, проблемы которого хотелось бы забыть. Ей правда было тяжело осознавать реальность после столь качественных картинок в голове. Всё вокруг воспринималось какой-то шуткой, но никак не прощением Небес, не успокоением души и, уж тем более, долгожданным покоем. Дзюй Лин погладила сову, в ответ потеревшись ухом и усмехнулась. Забавно, что сама повелительница снов не могла контролировать собственные сны. Похоже, проспала она довольно долго, несколько дней так точно. Хотя... если знать какой образ жизни вела Дзюй Лин, то в этом не было ничего удивительного. Она всегда работала, занимала себя всевозможными занятиями и вне собственного дворца оказывалась крайне редко (а в столице бессмертных тем более). А если каким-то чудом оказывалась там, то только для того, чтобы заручиться поддержкой богиней литературы, Линвень да спросить у неё пару важных деталей. Забавно, но обе постоянно были в работе, и от этого имели под глазами огромные тёмные мешки, встречая друг друга ясным, понимающим взглядом. Дзюй Лин выполняла чуть ли не каждую молитву своих верующих, поэтому их число стремительно росло, помогая встать в десятку лучших богов Небес. Но, опять же, по-большему счёту никто не видел её, даже боги, поэтому на постаментах создавали обычную, ничем не примечательную девушку. Единственное, что о ней знали, – так о золотых волосах. Кто-то считал, что она до невозможности уродлива, кто-то, что она является тайным шпионом демонической провинции.. Чего только не вылезет из-под губ народа. Все эти сплетни она слышала от Лин Вень, в редкие их встречи. Богиня литературы была весьма интересным собеседником и, если хочешь собрать целое досье на любого бога, то следует идти к ней. Ведь эта женщина знала буквально всё и вся, пусть и не очень любила слушать противные слухи.        Дзюй Лин подняла взгляд и тогда у неё перед глазами распростёрлись целые завалы бумаг, которые она хотела разобрать, прежде чем уснула. Они валялись в самом хаотичном порядке, представая перед небожительницей невообразимой горой, которую следовало покорить. Молитвы верующих она не слушала, приходя в собственные храмы. Как и говорилось ранее – она, иной раз, не желала просто прогуляться по столице (и даже не ведала, как выглядело большинство самых лучших богов, имея только сухое описание Лин Вень). Поэтому «просьбы» людей находились у неё большими пачками документов прямиком на столе и приносили их собственные служащие. Те редко выполняли запросы человечества, Дзюй Лин разбирала всё сама, но всё же бегать им приходилось не слабо. Впрочем повелительнице снов было не важно. Она требовала работу, которую все вокруг должны были выполнять. И выполняли. Дзюй Лин посмотрела на возбуждённую сову и вопросительно приподняла бровь. Птица, казалось, была не в себе, двигая сильными крыльями и громко щёлкая клювом, из которого вылетали нечленораздельные звуки.        – Что-то случилось?        Она отвыкла слышать собственный голос. Немного охрипший от долгого неиспользования. Он раздался громким рокотом по всей комнате, заглядывая в самые дальние и пыльные углы. Повелительница снов прищурилась, прочистив горло и тогда же, заглянув в разум совы, наконец смогла выведать то, что та так желала ей поведать.        Дзюй Лин громко ахнула и задрожала. Она была небожительницей, бессмертным надзирателем, что оставил мирские хлопоты, но всё равно чувствовала холод, а также громкие восклицания в душе, что не успокаивались. Они не собирались униматься.        Се Лянь вознёсся.        И пусть эта новость, впервые за восемьсот лет оповестившая о передвижении ее любимого Гэгэ, казалась радостной, Дзюй Лин чувствовала лишь отчаянье. На её разум внезапно налетела такая паника, что глаза закрылись. Нужно успокоиться.        Ну же. Всё хорошо, это просто Гэгэ.       ^Не тешь себя глупыми мыслями. Все равно не успокоишься.       <Решила показать свое присутствие?>       В ответ ей прозвучала тишина, Дзюй Лин выдернула себя из мыслей, вернув самообладание, и поднялась с дорогого стула, но, ступив несколько шагов, вдруг недовольно нахмурила брови.       – Что же я хотела?..        Она подавила резкую потребность ударить себя по лбу. Точно. Дзюй Лин выдвинула большущий ящик из центра стола, подняв его на руки. Коробка оказалась уже старой и дряхлой, но несмотря на количество лет, которыми была использована, всё равно работала благодаря магии небожительницы. По замку пронеслись удивительные запахи, переживающие друг друга. Она вдохнула приятные ароматы собственных духов, пробивающихся сквозь склянки. Затем махнула рукой и, появившаяся словно тени, прислуга поклонилась ей.        – Разберите все молитвы.        Приказ был отдан, к скорому времени на её столе не останется ничего, сколько не прибавливай молитв. Дзюй Лин всегда выбирала в помощники тихих и умных, чтоб ничьи голоса и шаги не мешали ей думать. Так было легче сосредоточиться.

*ੈ✩‧₊˚༺☆༻*ੈ✩‧₊˚

       Маленький захудалый магазинчик, казалось, хранил в себе всю историю прошедших лет. Его потрескавшиеся стены и тусклые окна свидетельствовали о том, что он был построен очень давно, и время не щадило его. Однако, несмотря на его старость, воздух вокруг был наполнен манящими ароматами чего бы то не было – и фруктов, и обычных микстур, и сладостей, которые заставляли каждого прохожего остановиться и задуматься, не сделать ли остановку в этом месте.       За прилавком сидел молодой парень. Его лицо было приятно, но щек не было видно, так как он, погружённый в свои мысли, просто смотрел на содержимое магазинчика. Взгляд его оказался сосредоточен на склянках с запахами, хотя живот урчал от желания наконец открыть свежий пакет с печеньем и пирожками, словно он искал в этом старом месте что-то особенное. Время от времени он поднимал глаза, чтобы наблюдать за прохожими в столь ранее время, и в его взгляде читалось ожидание: ожидание того, что кто-то зайдёт и откроет для себя все эти маленькие радости, спрятанные в его уютном, но таком забытом уголке.        – Я пришла!        Раздался звонкий голос девушки. Парень, ещё некогда ловивший каждое мгновение от скуки, резко подскочил с места и рванул прямиком к двери, пропуская зашедшую особу с огромной коробкой для продажи. Парень мгновенно перехватил тяжёлую ношу, вдруг почувствовав как затряслись руки от столь тяжёлого содержимого. И как такая хрупкая на вид девушка могла донести подобное? Пришедшая же, не медля не секунды подошла к прилавку и, отсчитав с кассы нужное количество монет, с улыбкой заглянула на старые вещи. Это и была Дзюй Лин. Она дотронулась до дряхлого стола, попутно собирая на палец всю пыль, которая уже накрыла весь магазинчик плотной корочкой. Его могла спасти только тщательная уборка или женская рука, но сколько бы Дзюй Лин не говорила молодому продавцу об этом, тот лишь в ответ что-то мычал. Парень за это время уже успел донести коробку до нужного места и положить на пол. С его губ слетел облегченный вздох. Дзюй Лин сзади задорно хохотнула.        – Что, силёнок не хватает, силач? – руки упёрлись в боки, а она блеснула голубыми глазами.        Продавец стёр пот со лба и, желая продолжить задиристую игру подруги, выказал:        – Ну, мне не должно быть таким же сильным, как Ваше Высочество.        В магазине устаканилась тишина, неестественная для названия со столь громким заведением: «Успокоение души». Магазинчик был очень старым, но старое название не менялось, хотя ему насчитывалось уже, лет восемьсот. В своё время ходили слухи, что только открывший магазин имел дело с богами, которые нередко сопутствовали его своей удачей, отчего бизнес процветал, а молва о чудесных запахах ходил за тридевять земель. Каждый желал опровергнуть слухи или, что ещё лучше, закупиться товарами, а затем с умным лицом рассказать землякам. Те также захотят молитвенным глазами увидеть чудесное заведение и оказаться у магазинчика. Именно так продолжал поступать товар. Магазин не закрывался, к нему ходили толпами. Но вывеска, которой насчитывался уже не один век – не менялась. Она, словно хранитель, была знаком этой парфюмерной (хоть здесь продавали не только духи). Однако в настоящее время вся надпись, развалившаяся, дряхлая и грязная, не привлекала столь яркое удивление у покупателей. Прошёл не один век. Здание также менялось не в лучшую сторону. Пусть теперь оно было знаком тепла и уюта, но, опять же, с потёкшей крышей и пыльными стенами, оно скорее выглядело жалко, чем уютно. Но у нынешнего владельца не хватало денег, чтоб ренкарнировать здание, да что уж там! Если бы деньги и были, он скорее был готов сломать свою жизнь, чем изменить хоть что-то в семейном ремесле. Сколько бы Дзюй Лин его не просила. Быть может, пора что-то менять?        – Почему Ваше Высочество? – несколько мгновений помолчав, повелительница снов прищурила глаза.        – Тебе идёт. Ты и впрямь похожа на принцессу.        – На принцессу? Ну ты даёшь...        А после по магазинчику разлился тёплый хохот переплетенных голосов. Так было всегда. Когда Дзюй Лин приходила в это маленькое захудалое место, то чувствовала себя тепло. Что предок, что отец, что сын, – каждый принимал её с теплом, присущим родным людям. Когда-то раньше именно таким и был Се Лянь.        – И всё же... – тут его голос резко посерьёзнел. Парень сделал шаг вперёд, мягко перехватив руку подруги. – Почему ты взяла меньше, чем нужно? – его твёрдый взгляд упёрся в недосчитанные монетки, на которых она и «жила», по мыслям продавца.        Дзюй Лин на секунду опешила, только спустя какое-то время она приподняла бровь и выдавила:        – Я прихожу сюда не за заработком.        А потом выхватила руку и, помахав той, спокойно подошла к коробке. Она приоткрыла одну из склянок, а затем деловито провела кончиком носа у горлышка. Мягкий аромат согрел сердце, действуя также и на душу.        – Я сделала все так, как ты заказывал. Запах благовоний, хризантем, чая, даже сандаловое дерево сделала... ну и много всего другого.        – Но их тут гораздо больше, – заметил парень.        – И что? Ты брезгуешь? Я вообще-то, старалась.        Парень недовольно выдохнул, устроившись на прежнем месте, словно в ожидании новых покупателей. Он хотел ещё некоторое время позаставлять девушку взять побольше денег, но сегодня у него их и вправду, как не было.        Дзюй Лин обожала делать духи. Каждую неделю в один из дней, ранним утром, она отправлялась в свой маленький кабинет, где стены были уставлены полками с баночками и флакончиками. Запахи цветов, трав и эфирных масел создавали атмосферу; губки для стресса и повседневных забот. Это было чуть ли не единственная отдушина для нее, не считая исполнения молитв верующих, которое занимало большую часть ее времени. Собирая ингредиенты, Дзюй Лин чувствовала, как её душа наполняется миром. Каждый флакончик, который она создавала, был не просто парфюмерным изделием; это были маленькие произведения искусства, наполненные её чувствами и энергией. Иногда ей казалось, что духи, которые она смешивала, не просто ароматизируют воздух, а заботливо передают людям её невысказанные эмоции. В процессе работы она часто вспоминала о тех, кто встречался с ней, когда она вновь и вновь приходила к маленькому магазинчику. Люди там отличались. Они были чище душой, нравом, всегда старались помочь, если что-то случилось. Они делились своими историями, рассказывали о радостях и переживаниях. Ароматы, которые она создавала, как бы поддерживали их, растворяясь в воздухе, помогая находить утешение и надежду. Иногда она принюхивалась к неожиданным знакомым и, вдыхая их аромат, сравнивала, с каким запахом этот человек у неё ассоциируется. Она была повелительницей снов, небожительницей, поэтому создавать что-то человеческое было для нее, так же просто, как если бы кошку заставили пролезть в тяжело доступные места для человека. Следовало просто немного потренироваться в этом деле, чего она сделала задаром перед собственным вознесением. Небожительница, ещё не вознёсшаяся, в свое время общалась с одними из лучших парфюмеров страны, поэтому кое-где даже смогла что-то запомнить. Иногда Дзюй Лин даже бросала в свои смеси щепотку молитвы, полагая, что это придаёт духам особую силу. Когда последняя капля масла оказывалась в флаконе, она с удовольствием отмечала, как аромат начинает звучать, обрамляя её кабинет теплом и светом. Это был не просто процесс творчества; это была молитва, которую она отправляла в мир через каждую созданную ей эссенцию. В такие моменты Дзюй Лин чувствовала полное единение с собой и с теми, кто искал утешение в её творениях.        – Хорошо.        Выдавил парень, прикрывая глаза.       Дзюй Лин прикусила губу. Да, как бы она себя не оправдывала, не пыталась обмануть, перед ней сейчас находится вовсе не Се Лянь. И в другом месте, и в ещё одном, и в следующем, и так по кругу. Повелительница снов сглотнула непрошенный ком.        – Но в следующий раз не делай так много работы, пожалуйста. А то у меня создаётся такое ощущение, словно ты пытаешься меня прокормить, – и, закусив губу, практически прошептал: – пока.        – И тебе не хворать!        Попрощавшись с сияющей улыбкой на устах, Дзюй Лин вышла за дверь, вздохнув чистый деревенский воздух. Краски на кленовых листьях пестрели, устилая землю плотным алым ковром. Крыши далёких домиков заставляли опустение скрыться, испуская громкие крики маленьких ребятишек, которые вновь убежали чуть дальше, чем разрешали родители. Запах кленовых почек уже скрылся, поэтому тот уступил запаху леса. Дзюй Лин попыталась успокоиться и, не ощущая на себе чужих взглядов, невольно изобразила удивительное движение рукой, жест, не ведомый обычным людям. Отчасти сверху послышались взмахи крыльев, а на одну из веток клёна села белоснежная сова. Чёрные глазки-камушки излучали блеск, будто чёрные дыры, затягивая людей. Сюэ повернула голову, словно проверяя есть ли кто-то чужой, но тут же вернулась. Она была совой, поэтому поворачивать голову на полный оборот не представлялось для неё сложным. Это ведь было заложено в природе. Да и сама хозяйка иной раз любила глянуть на мир вокруг чужими глазами. Это могло дать вдохновение для создания нового запаха. Иногда это срабатывало, иногда нет. Внезапно Сюэ нахохлилась и, не прерывая зрительного контакта с Дзюй Лин, яростно взмахнула крыльями. Именно так она и передавала информацию. Сова была её отрадой, когда повелительница снов ещё жила в государстве Бэйцзин и была совсем маленькой. В голову начали прилетать глупые мысли, и Дзюй Лин помотала головой из стороны в сторону. Немногие боги использовали животных (или прочих созданий), чтобы сделать тех разведчиками, а потом получать информацию. А жаль, ведь они годятся на эту роль, стоит только потратить немного времени и сил... Дзюй Лин к этой группе не относилась. Эта мысль пришла к ней спонтанно, как-то сама по себе. Сначала сова была её другом во время жизни на Земле, а потом, не желая с ней расставаться, небожительница решила продлить её жизнь, сделав такой же бессмертной. Сюэ была немногим, с чем оказалось жалко прощаться. Прошло не так много времени, а потом повелительница снов осознала, что просто так сове жить будет слишком... сладко, поэтому... так все и получилось. Сюэ уже не раз и не два помогала ей, выручая в некоторых ситуациях. Да и зачем тратить лишние силы, когда можно просто послать сову, не выходя из дворца?        На этот раз она снова послала сову, но уже не потому что не хотела идти к людям, тем более она давно спустилась с Небес, а потому что... она отправила Сюэ узнать, где сейчас находится Се Лянь. Как белоснежной птице стало известно, когда вознёсся Се Лянь, то он тут же сломал волшебный золотой колокол, который встречал каждого небожителя, только что вознесшегося, но, как это часто бывает, случилась неприятность. Даже не неприятность, а целая вереница неудач! Принц своим вознесением заставил колокол трезвонить с такой силой, что он, не выдержав напора, просто-напросто сломался. Затем полетел вниз и, вот так совпадение, под ним проходил один из богов войны, покровитель юго-западных земель, имеющий в наличии семь тысяч храмов и монастырей, заслуживший громкую славу среди мира смертных.        – Му Цин? Ах, нет, генерал Сюаньчжэнь, – поправила саму себя небожительница, желающая громко хлопнуть рукой по лбу. Она помнила Му Цина, ещё как, такого человека забыть было не то чтобы тяжело, а просто невозможно. Являл он свой скверный характер при каждой их встрече. И, тем не менее, его нынешнее положение так разнилось с прежним, когда Дзюй Лин всё ещё была принцессой, что это даже удивляло. Разумеется, она ни разу не пересекалась с ним на Небесах и уже плохо помнила внешность. Но диалог, который последовал в сети духовного общения (как «говорила сова») был не совсем удачный для наследного принца, а значит, немногое поменялось и для Му Цина. Было бы удивительно, если бы после всего произошедшего он начал вести себя антиференно по отношению к Се Ляню.        Под ногами повелительницы снов шуршали кленовые листья, а над головой светило дневное солнце.        Потом всё стало ещё хуже.        – Да куда уж еще хуже? У Гэгэ что, вообще удача пропала?       Как оказалось после вознесения Се Ляня произошло ещё одно не очень удачное событие. В то время, когда земля сотрясалась от появления столь сильного небожителя, не выдержав, порушились золотые замки, которые принадлежали уже другому небожителю, но не менее важному. Им оказался не кто иной, как Фэн Синь, или совершенный Владыка Наньян, он же – бог войны, покровитель юго-восточных земель, имеющий в своём распоряжении восемь тысяч храмов и монастырей, а также любимец, почитаемый среди простого люда. Насколько же нужно быть неудачником, чтобы, только воснесшись, оказаться в немилости сразу двух великих генералов, которых всего несколько столетий можно было назвать лучшими друзьями?        Дзюй Лин громко фыркнула.        – Вот уж, да уж.        Фэн Синя она плохо помнила. И пусть прошло уже довольно большое количество времени, в голове изредка, но все же мелькали его черты лица и смуглая кожа, хоть и не само лицо. После собственного вознесения Дзюй Лин сразу закрылась в замке, не бывая ни на каких празднествах богов (а их было всего два), хоть то и казалось верхом неприличия. Разумеется она также не виделась с Фэн Синем, хотя он, как докладывали слуги, пару раз просил аудиенции у небожительницы. Спустя несколько прямых отказов он начал кричать на всю Небесную столицу о том, что повелительницу снов могли оградить от мира, заперев в собственном замке, но никто его не слушал (так как не верил в эту чушь), поэтому бог войны, не выдержав отказов, хотел было сделать «любимый приход богов войны», тем самым выбив сразу несколько дверей и ворот, которые могли бы встать на пути. Но Дзюй Лин, осознав, что всё-таки мог сделать её старый знакомый, не отрывая ворот передала о своём нежелании видеться с кем-то. После того случая Фэн Синь больше не приходил.        Так о чем шла речь?        В итоге Се Лянь был обязан загладить вину, чтобы боги войны простили его. Таким простым способом оказалось: заплатить не один и не два десятка, а целых восемьсот восемьдесят восемь десятков тысяч добродетелей. Но что мог предложить им Се Лянь, только что вознёсшийся и не имевший не одного последователя или храма? Так и оказалось, что его, благодаря уступчивости Императора, отправили на миссию, с помощью который Се Лянь смог бы отдать долг и получить прощение. Оставалась лишь одна маленькая загвоздка. Как бог войны, не имеющий ровным счётом ни капли магических сил сможет одолеть тварь, обитающую на горе Юйцзюньшань?        Дзюй Лин тяжело вздохнула. Сова даже разузнала куда направляется Се Лянь, – вот такой она была удобной. Небожительница в мгновение ока потеряла насыщенный золотой цвет, волосы стали чёрными, глаза позеленели, лицо изменилось до неузнаваемости, а одежда – теперь уже ничем не примечательная, – выглядела уж очень обычно. В общем, повелительницу снов теперь в ней было не признать.