Красный рубин

— Ты поняла, почему у тебя не получилось? Она выгнулась, царапая его спину ногтями, и из груди вырвался стон. — У меня почти получилось, — фраза на одном дыхании, с хрипотцой. Он грубо прикусил ее сосок, и она шикнула от боли, вместе с тем получая новую волну удовольствия. — "Почти" — значит, что у тебя не получилось, Сара. Он резко привстал и поднял её, переворачивая спиной к себе и снова проникая внутрь Сары. Обхватил рукой грудь и сжал, и от этого ощущения она прикусила губу до крови. — В следующий... раз.. у меня получится полностью. Ещё один стон, и её голова оказывается запрокинута, на шее его рука с несколькими перстнями. — "В следующий раз", — повторяет он её фразу и хрипло смеётся, и его шёпот заставляет Сару дрожать. — То есть ты ждёшь нашей следующей встречи? Она ненавидела. Сара ненавидела, когда неосторожные слова слетали с её губ, терпеть не могла, когда забывалась и говорила что-то вроде этого. Потому что сразу после этого следовала ухмылка, усмешка, то, что подтверждало — она обнажилась. И не телом. И О'Нил ненавидела эти ухмылки. Хотела стереть их, чтобы осталась только кровь. Ненавидела. Ненавидела. Обожала. — Разумеется нет, но ты же не спросишь... меня, ты просто... снова явишься, как будто тебя блядь кто-то... ждет, — она вложила в слова всю злость, что было не так просто, учитывая, что разрядка была совсем близко. — Брань тебя вовсе не красит, милая, — он цокнул, и в следующее мгновение Сара вскрикнула от болезненного укуса на шее. Он оттянул зубами кожу, и она проскулила. Останется след. Вернее, остался бы. Несколько толчков, и она вскрикнула, почувствовав, как внизу растекается тёплая жидкость. Он отпустил, и она упала на кровать, видя перед глазами чёрные мельтешащие точки. Чёрт, как же ей было хорошо. Непозволительно хорошо. И она ненавидела себя за это. — И ты должна наконец принять, что этого бы не происходило, будь связь односторонней. Голос звучал уже в её голове и повсюду одновременно, не как мгновением назад, совсем рядом. Он отдавал эхом, звенел в ушах, а это значило только одно... Сара открыла глаза, резко приподнимаясь и шумно дыша. Несколько секунд она была дезориентирована, но беглый осмотр собственной комнаты, и она тяжело вздохнула. Снова он. И снова чёртов сон. О'Нил присела, накрывая руками голову. Сзади тихо дышал Майкл, вероятно, видя сон гораздо более нормальный и допустимый, чем она. Она посмотрела на его умиротворённое лицо, на цепочку, которую она ему подарила ещё восемь лет назад и которая с того самого вечера теперь всегда была на нём. Прикрыла рот рукой, закрывая глаза. Господи, как же ей было стыдно перед ним. Чувство вины буквально сжирало, с каждым годом всё больше раздирая изнутри, кажется, выламывая ей рёбра. Десять. Вот уже десять чёртовых лет. Когда блядь это кончится? Она спустилась на кухню, и её внутренний голос ехидно прошептал: "Когда ты сможешь позволить этому закончиться, Сара?" Заварив зелёный чай и добавив туда немного снотворного, чтобы оставшуюся часть ночи провести без сновидений, девушка присела на подоконник, смотря на огоньки Балтимора за окном. Спокойно. Тихо. Редкие машины, пассажиры в которых либо ехали на какую-то шумную вечеринку, либо на ночную работу. Они с Майклом ещё давно выбрали район чуть более тихий, чем, к примеру, центр, чтобы для начала прийти в себя после побега из Сентфора. Думали потом перебраться куда-нибудь, где жизнь кипит несколько громче, но решили остаться в похожем районе, просто сменив квартиру на большую и более уютную. Ведь по прибытии было совсем мало денег, а с отцом связываться не было никакого желания. Сара улыбнулась, с теплотой вспоминая их первый год жизни здесь. Самый трудный, практически выживание. Но они справились. Справились, и сейчас её жизнь с Майклом похожа на сказку, которую всегда хотелось прожить. Она горько усмехнулась. Да, сказка, которую только ты сама и пачкаешь в черни, разными ночами оказываясь не там, где должна, и не с тем, с кем должна. С кем вообще не должна. Чашка со звонким стуком опустилась на стол. Сара сжала кулаки, а затем провела руками по лицу. Лучшее, что она сейчас может сделать — это вернуться к Майклу в постель и заснуть вместе с ним. С тем, с кем надо, с кем должна, и кого любит всем сердцем.

***

Этот день был ужасен. Сара выдохнула сигаретный дым, прикрывая глаза и насчитывая, сколько дел за сегодня ей ещё нужно сделать. И получившаяся цифра её не устраивала. Она любила свою работу, правда. Делать из пустых помещений красивый наполненный дом было невероятным чувством, вернее, курировать собственные планы домашнего декора и в конце видеть, как картинка, созданная собственными руками, ожила. Невообразимое чувство. Но сколько за этим стояло неадекватных людей, которые меняли свои решения, решали добавить что-то ещё в тот момент, когда по срокам это сделать было либо очень затруднительно, либо совсем нельзя. А потом недовольства, претензии, случаями вообще ругань. Сара терпеть не могла этих недоумков, они даже не понимали, насколько глупы, что она прекрасно видит их гниль, которую они пытаются скрыть за пассивно-агрессивными "дружелюбными" претензиями. Будь у неё чуть больше развязаны руки, она бы... Сара выдохнула, сделав очередную затяжку. Ничего. Она бы ничего не сделала. Это просто работа, просто клиенты, и гораздо чаще бывают нормальные, адекватные люди. Всё в порядке. В дверь позвонили, и она выругалась. — Кого ещё ко мне занесло? Если это очередная никчёмная реклама... О'Нил с тяжёлым вздохом отворила дверь и удивлённо посмотрела на почтальона. Он тут же бегло пробежался глазами по своему списку, доставая из сумки письмо. — Вы Сара О'Нил? — Да. — Распишитесь вот здесь, — он протянул картонку с бумагой со списком имён, и после подписи отдал конверт. — Это вам. Сара проводила его взглядом, и зашла обратно в квартиру. Не особо заинтересованно пробежалась глазами по надписям на конверте и уже протянула руку, чтобы открыть его, как... Стоп. Дыхание перехватило, и сначала она подумала, что ей померещилось. Возможно, сигареты были тяжеловаты, или просто навязчивые мысли одурманили голову, но... Нет. Оно действительно было из Сентфора. Первым порывом было порвать его. Выбросить, сжечь, неважно. Уничтожить и забыть. Но остановив себя, она задумалась, что это может быть что-то важное. Точно не от мамы, они изредка созваниваются по телефону, она не пишет Саре писем. Может, от кого-то из них? Но они не общались столько лет, да и она не знала, остался ли кто-то из её когда-то друзей в Сентфоре. Она оставила лежать его на столе возле дивана. Не хотела открывать без Майкла, как будто, если она сделает это вместе с ним, буквы не сумеют одолеть её, ведь он будет рядом. С ним она всегда была под защитой. Но после кошмара тянуть время сил не было. Именно кошмара, а не этих снов. Эти сны. Её даже забавляло, что она называет их "эти", не находя других слов. Не ужасные, ненавистные, отвратительные. Просто "эти". И это короткое слово вмещало в себя все эти характеристики. Церковь, шериф Никсон, кровь. Кровь на её руках. Откуда-то, почему-то. Это вывело её из равновесия, и Сара чуть ли не с рыком разорвала чёртов конверт, вчитываясь в короткие строчки письма с таким остервенением, будто это они были виновны во всех её бедах. Сентфор уж точно был. Перечитав три раза, разбирая почерк, и удостоверившись, что он принадлежит старушке, О'Нил откинулась на спинку дивана, тупо уставившись в потолок. Да, то, что сегодня её план квартирного декора был в который раз отвергнут заказчиком, — просто бессмысленная пылинка. И лучше бы ещё десять отказов, чем это. Приглашение на похороны Миссис Хилл. Приглашение в чёртов Сентфор.

***

За окном мелькали до боли знакомые дома. Сара смотрела на них, смотрела на деревья и дорогу, и всё ещё не верила, что это не сон. Что она действительно снова здесь, и за окном снова Сентфор. Она провела ладонью по соседнему сидению такси, с сожалением вздыхая. Майкл сказал, что ему нужно закончить несколько рабочих дел, и он тут же приедет. Примерно на день позже неё. И хотя она была благодарна ему, что он потащится за ней в этот ад, всё-таки въезжать спустя столько лет сюда одной было жутко и неуютно. Сара поджала губы, резко одёргивая и убирая руку. Соберись, чёртова трусиха, хватит вести себя как идиотка. За окном мелькнул лес, и она задумалась, что, возможно, увидит Кэнди, Бобби и Дерека, если им тоже пришло приглашение и если они тоже, как и она, идиоты, которые вернуться сюда из-за старушки, которая была просто владелицей магазинчика, она ведь даже им не родственница. Сара усмехнулась. Но я ведь не только из-за неё сюда притащилась. Одним из главных аргументов "за" было желание побывать в месте, где она впервые столкнулась с собственными умениями. Впервые увидела нутро человека, его пороки, представшие в виде чего-то, похожего на ауру, когда в первый раз перед глазами мелькнули пороки человека, которые видеть мог только он. Теперь и она. А ещё в первый и последний раз услышала грязную мысль человека. Больше такого не было, и она была очень рада этому. Иначе ещё и от чужих мыслей она бы точно сошла с ума. Или, может, окончательно? Сара не знала, как будет смотреть им в глаза. Особенно Дереку, отца которого убил тот, кому во снах она отдаёт себя. С кем говорит. Господи, и зачем только она с ним говорит, зачем сама же предложила ему помогать ей? Она вцепилась ногтями в плечи, царапая, наказывая себя. Хотелось забыть, избавиться, убить себя или его. Успокаивало только то, что у неё не было выхода. По крайней мере, она искала и не нашло его. Я пыталась. Дерек, правда, я пыталась. Она вспомнила одну из первых их встреч во сне. — Оставь меня. Грубо, со всей яростью, с приказом и мольбой. — Не могу. — Господи, да почему! — Когда дверь открыта, сложно не зайти в неё, — он ухмыльнулся, и это выбесило её настолько, что Сара еле сдерживалась, чтобы не наброситься и не разорвать его. Хотя бы в своём сне убить его, пускай потом он и вернулся бы снова. Только желающий отомстить со всей злобой. — Я не открывала тебе чёртову дверь, чтобы ты продолжал преследовать меня, уничтожать меня, нет! — она кричала, как будто это могло помочь избавиться от него. Но боже, как же она ненавидела его. Что бы не делала, как бы её действия и реакции не противоречили ей же самой, ненавидела. — Я этого не делала, сколько можно! — Нет, но ты дала мне ключ от неё, — спокойно, не реагируя на её крик протянул Человек. Играя, выбешивая, натягивая её нервы в тонкую струну. И Сара чувствовала, что та скоро с болью лопнет. — Ненавижу, блядь, ненавижу, я не давала тебе никакого ключа, нет! Хватит, оставь меня, господи, оставь! Он сделал шаг вперёд, усмехаясь. — Дала. Тогда, в больнице. Когда я только появился в твоём сне, конечно ты могла захлопнуть дверь, в первые минуты мне было сложно оставаться у тебя в сознании. Но когда ты перестала сопротивляться, когда поддалась себе и мне, вот тогда дала мне ключ, буквально вложила в ладонь. Своим же демоном. — Я ненавижу его, ненавижу это... Она схватилась за голову, часто дыша. Сара хотела вырвать из себя всё, что было неправильно, грязно, слишком темно. С корнем. Пожалуйста. — Тогда ты ненавидишь себя, милая, — вздохнул он, рассматривая её, наблюдая за ней. — Я — не он! — рявкнула Сара. — "Его" не существует, Сара. Это просто часть твоей личности, твоей сущности, которая темнее и которую ты отвергаешь. — Я не... — она вдохнула, тут же замолкая. Демон, так она его называла. Говорила самой себе, когда говорила другим что-то ужасное, резала по больным местам фразами, использовала. И отделяла от самой себя, слишком отделяла. И правда, которой сейчас резал её Человек в маске, отзывалась болью, отчаянием и яростью. Бессилием. — Да. Ты прав. Я не ненавижу себя, я ненавижу тебя. В её голосе не было жизни. Казалось, в ней самой её почти не осталось. — Возможно, — равнодушно ответил человек, который продолжал одним своим присутствием мучить её, отравлять жизнь. — Да, ненавижу. И сделаю всё, чтобы в следующий раз ты не пришёл. — Тогда тебе придётся убить себя. Только так, потому что теперь закрыть дверь не получится, дорогая, смирись с этим. — Нет, закрой рот! — струна лопнула, и Сара бросилась на него, ударяя в грудь, в плечо, вкладывая в удары всю ярость и боль от безнадёжности. Она замахнулась, чтобы ударить его по лицу, по его лживому бесшрамному лицу, но он быстро поймал её руку, удерживая второй другую за спиной и вжимая в себя, не давая возможности ни вырваться, ни снова накинуться. И всё с абсолютным равнодушием на лице. Сара оскалилась, заглядывая в глаза: — Я не хочу, я не позволю до конца жизни мучить меня. — О, это будет продолжаться не всю твою жизнь, не переживай, — Человек ухмыльнулся, заводя её вторую руку также за спину, и прошептал в губы: — Лишь до момента, пока ты не примешь себя, свою суть, и не встанешь рядом со мной. От его шёпота руки покрылись мурашками, и ей хотелось закричать от ненависти к своему телу, к тому, что внутри неё трепещет, когда он приближается и делает так. Это не она, нет, ей не может, не должно нравиться, это мерзко, отвратительно, больно, хорошо, ужасно... — Этого никогда не будет. Ты меня слышишь, тварь?! Он сжал её руку, слегка прокручивая запястье, и Сара шикнула от боли, задержав слёзы в глазах. Она не будет плакать перед, ни за что, даже если ей чертовски больно, даже если очень плохо. — Подбирай выражения, Сара, — тихо, но в этом была эмоция. И Сара возликовала. Это стоило любой боли — видеть злость, ярость на его обычно равнодушном лице. Задевать, колоть, это так редко удавалось, ведь она знала всего пару его болевых точек и способов разозлить. Но все они стоили того. — Этого. Не. Будет, — также тихо прошептала Сара ему в губы, но с полной уверенностью в голосе. — И я не стану убивать себя, чтобы прекратить это. Вместо этого я убью тебя. Она ожидала, надеялась, что он снова разозлится за её слова, но нет. Он лишь спокойно, с усмешкой сказал: — Это вряд ли, — Человек отпустил её руки и отошёл. Сара ощущала, как места, где он касался её, горят огнём. — И нет, ты не полностью не хочешь этого, — запоздало отвечал он на её раннюю реплику, — как раз наоборот. После этого она бросила ему вызов. Стала искать самые разные способы закрыть от него своё сознание, если надо, избавиться от снов вообще. Всё, что она находила, было глупыми выдумками или не работало, и тогда она даже решилась пойти к ведьме, по совету одной из своих подруг. Ведьмы у неё теперь, как и всё мистическое, ассоциировались только с Сентфором, поэтому пойти к этой женщине для Сары было действительно сравнимо с подвигом. Как окунуться в пугающее недавнее прошлое. Но полгода спокойной жизни было для неё слишком мало, и поэтому она всё же оказалась сидящей в квартире, пропахнувшей какими-то травами, напротив на вид совершенно обычной женщины. Не всё паранормальное обязательно вычурное или жуткое, Сара, подумала она тогда. Понятия не имея, действительно ли что-то умеет эта женщина, после разговора с ней Сара пришла к выводу, что она обычная травница, а ведьмой себя называет для пущего пафоса и большего количества клиентов. Селена, как она себя назвала, дала ей несколько трав, сказала, как смешать и какую дозировку пить перед тем, как идти спать. Сара проверила, травы не были наркотиками, действительно обычные травы. И, смешав их по рецепту, ей действительно не снились сны. Никакие. Глубокий сон без сновидений — то, о чём она могла мечтать. И Сара даже успела обрадоваться, что её проблема решена. Если бы на следующий же день, который тоже прошёл без ненужных снов, у неё адски не разболелась голова. Она пила таблетки, делала массаж, пила специальные чаи, но ничего не помогало. Утром все было в порядке, днём — боль в висках, вечером — снова никакой боли. О'Нил пыталась решить и эту проблему: ходила к врачам, сдавала анализы, но врачи говорили, что ни на какую из трав у неё нет аллергии, нет реакции, которая дала бы такой эффект в виде ужасной дневной головной боли. Она продержалась два месяца. Два месяца без снов, но с невыносимой болью примерно с часу до пяти. Он не приходил, не мог, не мучал, но вместо этого мучения были днём, по несколько часов без передышки. И проблемы, которая дала бы такой эффект, не было: она устроилась в Балтиморе, вернулась к нормальной жизни, у них с Майклом были замечательные отношения, и они потихоньку вылезали из трудностей. Ничего, что дало бы подобный психосоматический эффект. И в один день, когда у неё снова были эти боли, Сара пришла в ярость, с криком разрывая и поджигая эти травы. Потому что её убивала мысль, что из-за этого ублюдка в маске ей приходилось терпеть боль. Избавилась от трав, смирилась и пообещала себе, что не будет бояться снов с ним, ведь приходил он не так часто, чтобы сойти с ума, и что она будет стараться дать отпор. Каждый раз. Сара усмехнулась. Чуть позже, когда он снова пришёл, она всё-таки чувствовала вкус победы. Ведь он был заметно зол, что на два месяца ей удалось закрыть эту чёртову дверь. Сара умолчала о болях, которые были вместе с её свободой, чтобы он не дай бог не предположил, вслух рассмеявшись, что это она же сама внутри, её часть, понимала, что прекращать это — теперь также неправильно, как и продолжать. Поэтому на его "выдержала без наших встреч пару месяцев и больше не в силах убегать?" ответила лишь, что возникли некоторые проблемы с тем, чтобы продолжать удерживать дверь. А потом снова отдалась. Она горько усмехнулась. Давать отпор каждый раз, да? Чемодан был оставлен в её прежнем доме у матери, ключ лежал как и десять лет назад в одном из дальних цветков, и такси остановилось у церкви. Ей не хотелось идти пешком, вспоминая своё время здесь. Тяжёлый вздох и сжатые кулаки. Та же самая церковь, во сне представ разрушенной и окровавленной. — Всегда не любила церкви, — шепнув, скривилась Сара и вошла в свой кошмар. Объятия и разговор с матерью вышли неловкими. Возможно, ей действительно стоит появляться здесь хотя бы раз в пару лет, чтобы навещать мать и ту же миссис Хилл. Чтобы дать возможность Майклу и Бобби наладить отношения. Но каждый раз, как Сара задумывалась об этом, сразу находились десятки причин отмести идею. И главная всё ещё преследовала её. Отсутствие попыток наладить отношения с дочерью, изоляция, инфантилизм, измены, некоторое время - алкоголь. Перед глазами пролетели картинки, быстро сформировываясь в знания. Честно, мамины пороки ей вовсе знать не хотелось, но с ней она даже не виделась, поэтому не было возможности проконтролировать и отключить это конкретно с ней. Хотя получилось бы? Пока Саре удавалось сделать это только с близкими людьми, с кем была тесная эмоциональная связь. С матерью, которая была скорее знакомой, чем родной, вряд ли бы сработало. — Ты медленно учишься, Сара. — Я просто не хочу утопать в этом. — Боишься, что, применив знания с моих уроков, превратишься в меня? Сара тряхнула головой, садясь на скамейку и всматриваясь в медленно прошедшего падре. Интересно, его грехов было совсем мало, но то, какими они были и как он сам на них реагировал... — Милая, смотри, там кажется Кэнди, — шепнула мама, аккуратно кивая в сторону сидящей чуть впереди, и Сара моргнула, переставая следить за священником. — Не знала, что и она приедет. Мать тут же вернула своё внимание к церемонии, а Сара несколько неловко стала смотреть на когда-то подругу. Перед глазами снова быстро мелькнули картинки. Мало что изменилось с тех пор. Зависть, ложь, трусость... О'Нил мотнула головой, останавливая процесс. Не здесь и не сейчас. Хотя Кэнди и была той, у кого Сара впервые увидела нечто подобное. Голову одурманивал запах ладана, а голос падре гипнотизировал, откидывая её в прошлое. До урока оставалось около пяти минут, и Сара смотрела на деревья за окном, рассуждая, где сейчас могла бы быть мать и почему она оставила её. И точно ли с ней всё в порядке? Её охватила злость, ярость по отношению к своей матери, и Сара зажмурилась, царапая парту. Ей казалось, что если она перестанет сдерживать себя, перевернёт эту херову парту ко всем чертям. — Кэнди, глянь, что урвала вчера по скидке, — донесся до Сары голос Миранды, видимо, она показывала Кэнди какую-то вещицу. — О, очень милая юбка, Миранда, — сладко пропела Кэнди, а затем добавила: — Хотя на самом деле полное убожество. Как и твоя причёска, да и ты сама в целом. Сара застыла, отключаясь от своих мыслей. В шоке обернулась, переводя взгляд на соседку, которая продолжала мило улыбаться, смотря на счастливую Миранду. У неё в мыслях не было, что Кэнди может быть такой... Неоправданно жестокой, слишком прямолинейной? Что её подруга способна быть такой скотиной, ведь Миранда не сделала ей ничего плохого. — Кэнди, зачем ты так? — удивлённо возмутилась Сара и оглядела одноклассницу. — Очень красивая юбка, Миранда, и ты красавица, не слушай её. Обе девушки с непониманием смотрели на О'Нил, и Сара искренне не понимала, почему. — Сара, но я это и сказала, — хлопала глазами Нельсон. — Нет, ты сказала совсем иное, — задохнулась от возмущения Сара. — Ты сказала "Хотя на самом деле полное убоже..." Ауч, ты сдурела! Кэнди в страхе распахнула глаза и наступила ей на ногу, и Сара зашипела. — Ладно, девчонки, эм.. Я пойду, ладно? — странно взглянув на них, села на своё место Миранда, в первом ряду. — Кэнди, какого чёрта?! — тихо рявкнула Сара. — Что на тебя нашло, зачем так грубить этой девчонке? "Хотя на самом деле полное убожество. Как и твоя причёска, да и ты сама в целом". Что за хрень? Нельсон смотрела на неё с неверием и страхом, даже ужасом. Она начала оглядываться, а затем приблизилась и прошептала: — Сара... Ты в порядке? Злость закипала внутри О'Нил и ей казалось, что она сейчас кому-нибудь врежет. — А с какого дьявола мне не быть в порядке? — Потому что я не говорила этого, — также шёпотом сказала Нельсон, всё с тем же ужасом. И когда Сара подумала, что сейчас действительно уничтожит несчастную исцарапанную парту, Кэнди в смущении, ещё на два тона ниже добавила то, что заставило О'Нил застыть: — Я об этом подумала. Сара как дура пялилась на неё. Сначала она не поверила, но... Это объясняло, почему Миранда после слов Кэнди продолжала улыбаться, и обе с таким непонимаем смотрели на неё. — Что? — хрипло выдавила из себя девушка. — Может, может... Ты тихо прошептала это, и я случайно услышала? — Нет, — покачала головой Нельсон, впиваясь в подругу взглядом, явно ожидая объяснений. Как будто у Сары они были. — Я и рта не раскрыла после комплимента Миранде. Как... Как ты это сделала? Внезапно перед глазами стали мелькать картинки, от которых голова на мгновения будто столкнулась с металлом. Зависть, ложь, трусость... — Что это? — прошептала Сара, чувствуя, что дрожит. — Сара, что с тобой? — Нельсон заботлив коснулась её, и О'Нил вздрогнула. — Я... — она вскочила, дрожащими руками собирая вещи в рюкзак. — Извините, мистер Рекберт, я плохо себя чувствую, схожу в медкабинет. И вылетела из кабинета, под удивлённые взгляды класса и особенно встревоженный Кэнди. Тогда она умылась холодной водой раз в пять, тупо пялясь на своё отражение в зеркале школьного туалета, в ужасе, в страхе, не понимая, что с ней только что произошла. Практически побежала домой, и картинки снова замелькали, когда говорила с мамой. Потом с Майклом, Бобби, Кэнди, со всеми знакомыми и друзьями. Она не знала, что с ней, она не до конца понимала, что видит, но сознание подсказывало, подкидывало догадку: пороки. Только пару недель спустя, когда все поняли, кто такой Человек в маске, когда она освободила мать, когда Человек убил шерифа Никсона и пошутил над их попыткой сбежать из шатра, Сара поняла, что он — единственный, кто может дать ей какие-то разъяснения. Он снова дал им платья, и Сара переоделась быстрее Кэнди, выходя из-за ширмы и понимая, что её идея подойти и спросить — безумство. Потому что это могло обернуться против неё. Но все её близкие, она сама и так были в полном ужасе, страх сковывал тело, и казалось, что больше они из ёбаного цирка никогда не выйдут. Тогда ей казалось, что в таком случае разницы особой нет, хотя надежда на побег и спасения всё ещё жила в ней. Он стоял за стенкой, возле зеркала поправляя мантию и пиджак, которые были немного потрёпаны после схватки с ними. И собрав всю смелость, которая у неё ещё оставалась, она подошла к нему, пока никто из сидящих за столом не видел, а Кэнди ещё не успела надеть платье. — Прекрасно выглядишь, Сара, — довольно протянул Человек, смотря на неё через прорези маски, замечая О'Нил в отражении зеркала. — Всё-таки у тебя вкус настоящей аристократки. — Ты видишь пороки людей, — проигнорировав комплимент, утвердительно заявила Сара. Держась на некотором расстоянии от него. — Как? Он на секунду замер, останавливая ладонь в миллиметрах от бабочки на шее. Она не видела его эмоций, но была уверена, что он удивлён. — Откуда интерес, милая? — он обернулся. — После нашей встречи решила присоединиться? Ей хотелось развернуться и уйти, сбежать или провалиться сквозь землю, потому что она почему-то, несмотря на его слова о яви, надеялась, что это всё-таки был сон. Мать твою, не был. Она прикрыла глаза, краснея, и он усмехнулся. Ненавижу. Взяв себя в руки, она снова посмотрела на него. — Ни за что. Мне просто интересно знать. — Интерес — опасная вещь, Сара, и порой довольная скучная и неубедительная, — потеряв интерес, стал отворачиваться обратно к зеркалу Человек, но на полуобороте замер. Медленно повернул голову, изучая её, и она успела тысячу раз проклясть себя, что всё-таки решила спросить. Но чёрт возьми, ей нужно было знать. Но ему не нужно было знать о тебе, глупая Сара! — Постой, ты же не... Он секунду молчал, а затем рассмеялся, и О'Нил нервно обернулась на мать и друзей, боясь, что они услышат и обратят на них внимание. Медленно хлопая в ладоши, он сделал шаг вперёд, и ей стоило всех усилий, чтобы не шагнуть назад. — Удивительно, просто удивительно, Сара. Но лгать нехорошо, милая. Не интерес к моим способностям движет тобой сейчас, в к твоим собственным. Он замолчал, ожидая от неё подтверждения. Признания. И когда он произнёс правду, Сара ощутила себя таким же монстром, как и он. Ей хотелось закричать или расплакаться от этой мысли, но она мысленно ударила себя и сделала шаг вперёд, мотивируя себя держаться. — Да. Это случилось пару недель назад и продолжается до сих пор. Что это? — Ты и сама знаешь ответ на этот вопрос. Ты видишь пороки людей, тебе это ясно. Ты хочешь знать, откуда это умение у тебя, почему именно у тебя. Человек не спрашивал, он утверждал. И снова правда, которая колола её лёгкие. — Так откуда? Он сделал шаг вперёд, ещё один, медленно приближаясь к ней. Встал так близко, что от тревоги стало трудно дышать. — Я тебе уже говорил, Сара. В тебе есть тьма, и в один момент её скопление вырвалось наружу, образовавшись в твоё умение видеть то, что скрыто за масками дружелюбия и доброты. Ты одна из нас. Мы до боли похожи, моя милая. Поэтому именно ты стала той, кто может срывать маски с людей, правда, я чувствую, что ты ещё этого не делала. — Мы не похожи. И я не одна из вас, я просто... — она замолчала, в панике пытаясь найти ответ, но его не было. Руки начали слабо дрожать, и она накрыла одну другой. И это не укрылось от него. Соберись, дура. — Просто что? — он явно веселился, и его это совершенно точно забавляло. — Просто этот чёртов город сводит с ума, путает разум, и все ужасы превратились в... это, — нашлась Сара, прозвучав весьма убедительно. Но это не убедило его. — Продолжай верить в это, дорогая, и в скором времени действительно сойдешь с ума. Что было бы очень печально. Сара заметила, что он посмотрел на её друзей, на мать, которые сидели за столом и о чём-то шептались, и испугалась, делая ещё один шаг вперёд. — Не говори им. Их это не касается, — с угрозой во взгляде тихо, твёрдо прошептала Сара, но что он могла ему сейчас сделать? Она не знала. Но что-нибудь придумала бы, чтобы мнимая угроза оправдалась. Он смотрел на неё, мочал какое-то время, а затем, она чувствовала это, довольно ухмыльнулся и наклонился к ней, касаясь холодной маской мочки уха. — Как пожелаешь, Сара. Пускай это будет нашей с тобой тайной. А теперь иди за стол, еда уже готова. Она много раз думала, что это было ошибкой. Что то, что она рассказала ему, действительно обернулось против неё — это связало их, в каком-то смысле. Это подвело её к факту, что в ней есть то, что она хотела искоренить и чего боялась. Но, наверное, лучше так, чем она бесконечно мучилась бы вопросами. Сара вновь посмотрела на Кэнди. Слава Богу, то, что она услышала чужие грязные мысли, больше никогда не повторялось. Она так и не поняла, почему это произошло и почему всего однажды, и не стала спрашивать об этом у Человека. С неё достаточно было его ответов, тем более, что это становилось неважным, раз больше не проявлялось. Кэнди заметила её взгляд и обернулась, несколько неловко улыбнувшись. Во взгляде не было удивления, значит, она ещё давно заметила её. Сара также неловко улыбнулась ей, желая поскорее прекратить этот неудобный для обеих зрительный контакт, и Кэнди исполнила её желание, отворачиваясь, и О'Нил облегченно выдохнула. Настал момент, когда прихожане по очереди подходили к гробу, прощаясь с Миссис Хилл. Саре не хотелось видеть вблизи мёртвое тело женщины, она желала оставить в памяти её живой и радостный облик, с улыбкой и азартом ко всем странностям этого городка на лице. Но мама подтолкнула её вперёд, намекая, что теперь её очередь. Сара заторможено, с опаской протянула руку и аккуратно сжала ладонь миссис Хилл. Холодную, мёртвую ладонь. — Извините, что ни разу не навестила. Мне жаль, — выдохнула Сара и, в последний раз взглянув на лицо старушки, которая была редким светлым моментом жизни Сары в Сентфоре, быстрым шагом вышла из церкви, смаргивая влагу в глазах. Дьявол, этот город продолжал добивать её, и она чертовски нуждалась в воздухе. А ещё лучше в алкоголе, чтобы сделать этот день чуть более приятным и расплывчатым. Отойдя от церкви, проигнорировав слова падре, что где-то здесь её друзья, О'Нил достала вишнёвую сигарету из взятой с собой пачки и зажгла, выдыхая, кажется, все свои мысли. Не зря она взяла эту дрянь с собой, как знала, что она обязательно понадобится. Может, курить у церкви было отвратительным решением, но ей было так сильно плевать. Нет мыслей, нет волнений, чудесно. — Сара! — с возмущением обратилась к ней мать, которую Сара ждала. — Ты куришь? — Мне давно не шестнадцать, мама, — равнодушно посмотрела на неё девушка, сделав ещё одну затяжку. — Да, но здоровье важно в любом возрасте, — поджала губы миссис О'Нил. — Майкл должен был напомнить тебе об этом. Сара усмехнулась, снисходительно глядя на мать. — Даже если бы Майкл был против и решил, что может мне что-то указывать, я бы всё равно наплевала на его слова и продолжила делать то, что считаю нужным. Он мне не отец, и сам прекрасно понимает это, — последний раз выдохнув, Сара сбросила окурок и прижала его каблуком. Миссис О'Нил бессильно вздохнула, слегка покачав головой. Поздновато для воспитания, мамуль. — Ладно, проехали. Поедешь со мной на такси домой? — Я хочу прогуляться. Увидимся позже, — поцеловав мать в щёку и проводив её до такси, Сара направилась туда, куда когда-то по возрасту ей вход был запрещён, но её это абсолютно не волновало. А сейчас она буквально нуждалась в этом драконьем месте. Бар несколько изменился за десять лет. Другая расстановка столиков, больше столов казино. Бар стал чуть больше, с большим количеством огоньков. Да, однозначно стало ещё лучше. — Ещё текилы, пожалуйста, — улыбнулась Сара, и бармен тут же начал наливать ещё. Люди тоже изменились. Чуть заторможенным взглядом она оглядела всех, понимая, что не знает никого. Это к лучшему. Она сделала ещё один обжигательный глоток и стала водить пальцем по барной стойке, вырисовывая что-то незамысловатое. Сейчас её поездка сюда казалось глупостью. Похороны человека, которого она даже толком не знала, желание побывать в месте, где всё началось, но что ей это дало? Ничего не изменилось, а пробовать на этих людях его советы она не стала. И зачем сюда была тащиться? Только ворошить неприятное прошлое. По дороге сюда она прошла мимо больницы, в которой ей посчастливилось оказаться. Вернувшись в тот день, она бы отказалась от неё. Может, вообще не стала бы соваться в дом Морингов. Всё равно Люка не спасла. Она никого не спасла. Лишь уничтожала зло, в которое люди даже не верили. Воспоминания огня, пожирающего дом, тянувшегося к ней, чтобы коснуться и утянуть за собой, заставили вздрогнуть. Невменяемая Адель, крики, полиция, запах гари и подожённых тел. Сожённых тел. Интересно, что с ней сейчас? Всё такая же стерва? Ещё глоток, и О'Нил прикрыла глаза, на секунду теряясь в пространстве. Перед глазами замелькали картинки того дня. Да, она определённо бы никуда не пошла, засунула бы свой альтруизм в задницу и просто вызвала службу спасения. Тогда бы, возможно, никакая дверь не оказалась бы открыта, и её кошмар не стал её постоянным посетителем. Дозой ужаса, которую хотелось вывести из крови. Ей было интересно, почему именно полгода. Полгода он не приходил, не издевался, не посещал. Первые полгода в Балтиморе. А потом, когда она уже привыкла к спокойной жизни... ... — Нет, ты не можешь быть настоящим... — в ужасе продолжала шептать Сара после того, как её обнимал Майкл, но на её вопрос ответил не он, и руки на её плечах превратились из любимых в ненавистные. Она вырвалась, в ужасе смотрела, кричала, пятилась, отрицала, но это не помогало. Пыталась проснуться, думала, что это обычный сон, не собираясь верить, что нет. Не обычный. И всё повторяется. — Почему же? — Я уехала из Сентфора. Он рассмеялся, и бархат в его смехе стал тем, что убедило её — это не просто сон, это действительно её подкроватный монстр. Он снова добрался до неё. — И ты думаешь, что раз ты больше не рядом, я не смогу добраться до тебя? Что расстояние — твоё спасение, преграда? Он подходил ближе, а она продолжала пятиться назад. Они были в каком-то здании, похожем на музей. — Твоё сознание, Сара. Бессознательное. В него можно попасть с любой точки мира, если существует связь. — У нас нет связи, её нет! Нет! — сорвавшись на крик, она бросилась бежать. Не оглядываясь, с дрожью в теле, но с полной уверенностью, что сможет это сделать. Скрыться от него. В Сентфоре она бежала в другую сторону — навстречу всяким тварям, желая победить их, одолеть, очистить город от них. Бежала, потому что знала, что есть все шансы покончить с ними. Сначала также поступила и с Человеком в маске, вера в себя после двух побед была невероятно высока. И он сбросил её с этой вершины. Сломал веру, что добро всегда побеждает зло. Растоптал, посмеялся, унизил. И поэтому теперь она бежала подальше от адских тварей, желая только одного — собственного спасения. Ведь кроме себя теперь спасать было некого, она уже покинула Сентфор. Глотку раздирало от рваного дыхания, ноги болели, но она продолжала бежать через незнакомые коридоры, мимо достопримечательностей, картин, скульптур. Сбегая с одного этажа на другой, уверенная, что запутывает его, кидалась из одного прохода в другой, боясь забежать в тупик. Сил не оставалось, и когда она уже хотела упасть от усталости, впереди показался свет. Сара с улыбкой выдохнула. Выход. Выход отсюда. С опаской коснувшись двери, она толкнула её вперёд и свет на мгновение ослепил Сару. Сделав несколько шагов вперёд, музей остался позади, и она проморгалась, узнавая свою комнату в Сентфоре. Быстро закрыв дверь, подперев ручку стулом, всё ещё переводя дыхание, она оглядела когда-то её спальню. — Не там, где бы мне хотелось оказаться, но всяко лучше, чем с ним, — хрипло проговорила О'Нил и села на кровать, кладя лицо на ладони. Она ощущала себя в безопасности. Забавно, учитывая, что этот город и её комната были антонимом безопасности, но здесь сейчас ей правда было спокойно. Она выдохнула, продолжая неподвижно сидеть и думать, отбрасывая страх и панику. — Я не понимаю. Почему снова, как?... Это не может быть правдой, ведь ни одна тварь из Сентфора, как я думаю, не может уходить дальше Сентфора. Кажется, он сказал "сознание". Но как он может в него проникать, зачем? Чего он хочет? — она тяжело вздохнула, проводя по лицу ладонями. — Может, с Бобби, Кэнди и Дереком происходит то же самое? — Нет, только с тобой, — услышала она за спиной, и резко подняла голову, ощутив, как сердце похолодело. — Только ты, Сара. Сара резко обернулась, поднимаясь, чтобы он не смотрел на неё сверху вниз. Страх снова липнул ко всей коже, ко всему телу, но теперь злость была её топливом, даря смелость и бесстрашие. Это ведь её сознание. Значит, она может справиться с ним. — Почему? Один вопрос. Резкий, грубый, с агонией. — Какого чёрта монстр вроде тебя преследует меня? Я даже не родилось в Сентфоре, в отличие от них. Это не мой город. Не моя история. Так ответь мне, какого чёрта дьявол гонится именно за моей душой? — Очень поэтично, Сара, — усмехнулся Человек, приближаясь к ней. — Но причина не в том, что мне нужен кто-то из Сентфора. Причина в тебе. И твоя душа, которая гораздо темнее, чем всех твоих друзей вместе взятых. И это не может оставить без интереса. — Интерес — опасная вещь и порой довольная скучная и неубедительная, — процитировала его же слова девушка, прищурившись. Он усмехнулся, подходя всё ближе. — Раз ты была так внимательна, то ты должна помнить и другие мои слова. Тьма, подобная твоей, схожа с моей, и поэтому я хочу, чтобы ты стояла рядом со мной, — он коснулся её губы, проводя по ней пальцем. Сара не двигалась, всматриваясь в прорези маски. — И ты будешь стоять. Тебя следует только чуть направить. — И неужели ты думаешь, что твои манипуляции сработают на мне? — усмехнулась Сара, понимая, что она достаточна умна и уверена в себе, чтобы не поддаться на его слова. — О, с тобой мне это ни к чему, — он чуть надавил, вынуждая её открыть рот, продолжая касаться сухих губ. Оно боролась в собственной голове, но по телу всё равно разливался жар. — Я просто открою тебе себя же. Покажу то, отчего ты бежишь. Заставлю увидеть то, что ты скрываешь от собственных глаз. И когда ты увидишь, — Человек приблизился, она чувствовала его дыхание, но не прикасался. Терзая своим и её бездействием, наглядно покзывая, что если бы хотела, уже вырвалась. Ненавижу. — То сделаешь верный выбор. — Никакого выбора не будет, — прошептала Сара, смотря на место маски, которая скрывала его губы. — Я никогда не вернусь в Сентфор, и ты никогда не увидишь меня. Я уже победила хотя бы в этом, раз не дала тебе то, чего ты хочешь. Пускай ты всё ещё живой и на свободе. — Ложь. Потому что мы ещё встретимся, Сара, — он усмехнулся, и это отрезвило её. Она грубо скинула его руку, отходя назад. — Я не ты. И никогда не буду таким же монстром, так что убирайся и оставь меня в покое, чёртово чудовище, — выплюнула, словно её слова были ядом. Её оружием. Он тут же быстро настиг её, хватая и разворачивая, она вырывалась, но он крепко, до синяков, держал её руки скрещенными перед ней. — Пусти, отпусти меня! — шипела Сара, но это не помогало. Он поднял её голову за подбородок, вынуждая смотреть вперёд. Там было зеркало. И в нём она видела свой кошмар и себя — разъярённую, разбитую, криво собранную по осколкам, в которых виднелось отражение Сентфора. — Что ты видишь? — грубо, прижимая её ближе. Она молчала, и он повторил, чуть встряхивая её: — Что ты видишь, Сара? Скажи, когда позади тебя стоит чудовище. Посмотри на себя, и скажи. Она уже открыла рот, чтобы сказать, что видит лишь то, что и так происходит сейчас, но моргнув, у неё перехватило дыхание. Она приоткрыла рот в растерянности, и Человек удовлетворённо выдохнул, смягчаясь. — Ну же, милая, — шёпот, заставляющий теряться в пространстве. — Скажи мне. — Я вижу тебя. В маске, белая вольто, стоящим позади. И я вижу себя, — её голос дрогнул, и она не понимала, от ужаса или... чего-то более пугающего. — Себя, в чёрном платье с кружевом, в тёмных длинных перчатках, и... — И? — протянул Человек, смягчая хватку, правой рукой проводя по открытому участку её руки. — И на моём лице маска, — бело-бордовая вольто, на половину лица, вернее... Закрывающая всю верхнюю и левую часть, открывающая правую... — Да, и она превосходно выглядит на тебе, — его рука переместилась на её талию, проводя по ней, перехватывая её дыхание. — Закрывает большую часть. Ровно как и твоя тьма в тебе. — Но я не плохой человек, — медленно покачала головой Сара, чувствуя, как тепло разливается внизу от его рук. — Это просто твой фокус. Иллюзия. — Не совсем, — его ладонь стала подниматься выше. — Если бы я ошибался, если бы в тебе не было тьмы, то в отражении ты бы осталась прежней. Но как ты видишь, я прав. Она всхлипнула, в ужасе и наслаждении. Она не могла разобрать собственные эмоции от того, что видела. От того, что она видела их вдвоём. Себя такую, какую боялась больше всего. — Да, ты боролась со злом, спасала друзей, мать, даже незнакомцев, на которых тебе в общем-то плевать, — она вздрогнула, когда его губы коснулись её шеи. Но в отражении он всё ещё был в маске. Значит, он не врёт. — Это описывает тебя как хорошего человека. Но как ты думаешь, откуда у тебя силы побеждать тех, кого твои друзья без тебя не одолели бы? Почему ты всегда та, кто находит их, их слабые места, кто убивает, освобождает их? У неё не было ответа. Сара всегда думала, что это лишь потому, что она была смелой и имела мозг, вот и всё. Но разве её друзья так уж сильно отличались от неё в этом? Кроме, пожалуй, Кэнди. Та действительно была трусихой. — Потому что только зло может победить только такое же зло, Сара. Она вздохнула, наблюдая, как он прикусывает её шею. — И в тебе оно есть, всегда было, — опуская руку ниже, он отодвинул юбку платья, делая разрез большим, и стал кружить пальцами внизу живота, дразня, не опускаясь дальше. — Ведь признайся, ты мчалась навстречу злу не только потому, что хотела очистить Сентфор и дать людям спокойную жизнь. В тебе горел азарт. Пытка кончилась, и он проник ниже, касаясь её белья, и она запрокинула голову, продолжая смотреть на их отражение. И она была готова убить себя, потому что ей нравилось. Ей нравилось то, что она видела. — Ты хотела проверить, насколько ты сильна. Доказать, что ты сильнее их, — он надавил, и с губ сорвался стон. Она хотела вырвать собственный язык, зашить себе рот к чёртовой матери, чтобы не проявлять это ёбаное наслаждение, которое разливалось по её отравленным венам. — Ты хотела спокойной жизни, но вместе с тем хотела борьбы, в которой ты выиграешь. Человек сжал её грудь, ускоряя темп, проникая в неё, и она выгнулась, хватаясь за его шею. — И ты выигрывала, Сара, подкармливая своего демона, — он снова прикусил её кожу, поцеловав, и она снова пожалела, что её рот не был зашит. Её звуки становились громче, всё больше просящие, и то, что он говорил, она слышала слишком хорошо, чтобы пропустить мимо. Он шептал на ухо, и как бы она хотела возразить. Если бы это не было правдой, о которой она сама с собой даже не говорила. Если бы могла говорить что-то, кроме вздохов и стонов. — Но со мной, — он стал грубее, быстрее, резче, и Сара чувствовала, что скоро кончит и развалится на мириады частиц. И лучше бы сразу подохла. — Со мной у тебя не вышло, ты не победила, и тебя это злит сильнее, чем то, что я делал и продолжаю делать. Злит наравне с мыслью, сколько боли я причинил твоим друзьям. Может, даже сильнее. Она зажмурилась, царапая его шею, держась за него, боясь упасть, хотя он продолжал удерживать её за талию. Вздохи стали сбивчивыми. — Потому что ты чувствуешь, что твой демон силён, и ты могла бы победить меня, не будь я сильнее и умнее Писады и Вильяма. И проигрыш выводит тебя, твою тьму из себя. Она вскрикнула, в последний раз хватаясь за него и выдыхая. Перед глазами мерцало, и пара слов были всем, что она смогла из себя выдавить с сильной отдышкой: — И я сделаю это. Я выиграю. И это всё ещё... не сделает меня плохим.. человеком. Он рассмеялся, целуя, впиваясь в губы, и в этот момент вокруг всё стало застилать светом, а иллюзорный мир — рушиться. Сара вздрогнула, сглатывая. И рывком выпила ещё один шот. Скорее всего, эти спокойные полгода были лишь для того, чтобы дать ей возможность поверить, что она в безопасности, что спаслась, а потом разбить её чувство найденного убежища в жалкие клочья, разбивая и её. Ненавижу. — Принцесса? Знакомый голос справа, это прозвище, удивление от встречи — всё это говорило лишь об одном человеке. — Вишня, — усмехнулась Сара, улыбаясь и игнорируя пролетевшие мимо картинки. Ей было плевать на его пороки, он никогда их не прятал и не стыдился, ещё десять лет назад рассказав о том, чем занимается и кто он есть. — Какая встреча! А ты... — она без стыда осмотрела его. — Возмужал. — Нет, скорее постарел, — он шутливо состроил грустное лицо, и кивнул бармену, садясь рядом. — Девушке достаточно. Ты же не против? — Того что ты проведешь этот вечер пьянства со мной? Конечно нет. Но я однозначно против, чтобы ты прекратил моё пьянство. — Ты даже сидишь с трудом, — усмехнулся Вишня. — Да не ври мне, я даже балет станцевать смогу, а это значит, что я ещё недостаточно пьяна, — улыбнулась Сара, вздёргивая брови и закидывая ногу на ногу. — Так что, милый бармен, налей ещё текилы, будь добр. Вишня показал ему какой-то знак, и теперь Сара была уверена, что её напиток будет разбавлен. — Ты суров к себе, — опёршись на локоть, повернулась к Вишне Сара. — На твоём лице ни одного признака старения. — Ещё бы я позволил такому красивому личику постареть, — фыркнул Вишня, обводя рукой свой повод гордости и состроив рожицу, и Сара рассмеялась. — А ты превратилась в прекрасную женщину. Она улыбнулась и отпила уж очень явно разбавленный алкоголь. — Спасибо. Расскажи, как ты здесь? Я думала, ты уедешь из Сентфора. Хотя, — она ещё раз оглядела бар, — вижу, дела у тебя идут хорошо. И ты явно не в тюрьме. — Точно нет, — он улыбнулся. — Выпустили недавно под залог. Сара поперхнулась, удивлённо пялясь на него. Он смотрел на неё, на её смешное выражение лица, а затем рассмеялся. — Я шучу, принцесса, расслабься, — продолжая смеяться, он отпил виски. — Ну и дурак, — она легонько стукнула его, улыбаясь. — Очень мило, что ты так быстро поверила. — Зная тебя? Странно было бы, если бы я усомнилась, — хмыкнула О'Нил. — Как раз наоборот, потому что за это время драконы вывели большую часть дел в закон, и в тюрьме последний раз я был тогда, когда ты ещё жила здесь. Она усмехнулась и похлопала ему, припоминая, как раньше шериф Никсон наливался краской от одного упоминания драконов. — Кстати, почему ты уехала? Отчего бежала? — А я обязательно должна была отчего-то бежать? — улыбнулась Сара, но эта улыбка стоила ей всех её актёрских умений. Она желала поскорее перевести тему. — Если бы ты просто решила уехать, то дождалась бы конца твоего учебного года, — щёлкнул он пальцами, и это было туше. Она помолчала, закусывая губу и подбирая слова. — Я просто хотела уйти подальше от монстров, и стать поближе к лучшей жизни. — Монстров? — вскинул он брови. — Вроде той ожившей статуи со стаей бешеных оленей? Хуже. — Да, вроде того Фавна, — кивнула Сара. — Те олени всё ещё изредка снятся мне в кошмарах, — скривился Вишня. Лучше бы они снились мне, вытесняя монстра с более страшными рогами. — Тогда перед сном советую пить это, — покачала бокал Сара, и сделала глоток под смех Вишни. — И как, удалось найти лучшую жизнь? — Удивительно, но да, — не солгала Сара. — Мы с Майклом... — Так вы ещё вместе? — перебил её Вишня, и на его лице нарисовалось искреннее удивление. Это её позабавило. — А ты надеялся, что нет? — Ну, Сара, какого ты обо мне мнения, — безоружно поднял руки вишня, а затем подмигнул. — Я не разбиваю счастливые сладкие парочки. Подбиваю клинья только к одиноким дамам. Ну или тем, кто явно несчастлив со своим возлюбленным. Она снова рассмеялась. И Сара была уверена, что заставлял её так часто смеяться не алкоголь, а Вишня. Его волшебное свойство, которое за эти года осталось при нём. — Так вот, мы с ним с годами хорошо устроились в Балтиморе, отлично ужились вместе в этом городе. Я закончила балтиморскую школу, окончила университет искусств там же, стала дизайнером интерьера. Можем позволить себе ездить в отпуск на море или горнолыжные курорты или что-нибудь, что оставит кучу эмоций и воспоминаний, — она с теплотой улыбнулась, вспоминая их с Майклом падения с горы и как он пёкся о её всего лишь растянутой лодыжке. — Брось, Майкл, бывало и хуже. — Ты знаешь, что ты магнит для неприятностей, Сара О'Нил? — Знаю, но ты ведь за это меня и любишь. — Да, с тобой действительно не соскучишься. Скорее сойдешь с ума. Она рассмеялась. — Майкл! — Чёрт, я сейчас начну завидовать, — цокнул Вишня, и она улыбнулась. — Брось, уверена, твоя жизнь не менее интересна. — Не особо, — наигранно печально вздохнул он. — За исключением момента, когда мне приходилось ехать хрен пойми куда на байке от преследующей полиции, разбираться с приезжей иностранной мафией, которая пыталась подставить меня и прибрать к рукам мои владения, а ещё парочки увлекательных поездок заграницу. Правда, для того, чтобы скрыться от властей. Сара открыла рот, улыбаясь. — Снова шутишь? — Ни капли. Она всмотрелась в его глаза, и поняла, что он действительно говорил правду. — Чёрт тебя подери, ты не врёшь, — усмехнулась Сара. — С ума сойти, и как ты после этого сидишь передо мной, а не за железной решёткой? — Просто моё обаяние действует на всех без исключения, — он снова подмигнул, и она прищурилась, а затем улыбнулась, представляя эти истории. — Теперь я завидую тебе, Вишня. — Ни к чему, принцесса, ты ведь снова здесь, и помнится мне, однажды надевшая куртку, всё ещё дракон, так что веселья теперь тебе не избежать. Она задумчиво покрутила бокал в руках, грустно улыбнувшись. — Я здесь ненадолго, Вишня. Приехала на похороны миссис Хилл и маму навестить. — И думаешь укатить обратно в пыльный Балтимор? — он прищурился. — Не такой уж он и пыльный, — закатила глаза Сара. — Но да, я вернусь туда через пару дней. Он помолчал, смотря на неё, а затем усмехнулся, качая головой. — Нет, не уедешь. — Это с чего бы? — хмыкнула Сара. — Предположу, что ты также думала, когда только приехала сюда десять лет назад. Что побудешь здесь недельку-две, и с родителями уедете обратно. И итог? — задал он вопрос, как будто бы Сара не знала ответа. — Ты пробыла здесь почти весь для вас, малышей, учебный год. — Это другое, — покачала головой О'Нил. Нет. Она ни за что здесь не останется на полгода или больше, сколько там она тут прожила прошлый раз? Не в этот раз. Не с тем, что зародилось тут и продолжает ночами напоминать о себе. — Поспорим? Она вскинула брови, но в его глазах читались сплошной азарт и уверенность в своих словах. — Ты же не всерьёз думаешь, что.. О, нет. Кажется, всерьёз, — она допила текилу и хлопнула в ладоши. — На что спорим? — Если я выиграю, то прокачу тебя на мотоцикле со скоростью, от которой ты будешь визжать от страха. Майкл же не будет против, верно? — Он с удовольствием посоревнуется с тобой, — самодовольно хмыкнула Сара. — Отлично. — А если выиграю я? — Проигравшим не нужно придумывать условия, но так уж и быть, придумывай. — Если, вернее когда, — она посмотрела на него, и он усмехнулся, — я выиграю, то... Мы вместе сходим в какой-нибудь зоопарк и я даже возьму фотоаппарат и сфотографирую тебя с оленем. Вишня просвистел. — Ты настоящий дьявол, Сара О'Нил, — покачал он головой, и она довольно пожала плечами. — Как же хорошо, что в таком случае тебя не будет в Сентфоре, а значит мне не придется это терпеть и плакать от ужаса перед девушкой. Она рассмеялась. — Ну нет, ты приедешь в Балтимор и исполнишь моё желание, — она цокнула. — Заодно к нам с Майклом в гости заглянешь. — То есть от тебя не избавиться, да? — Грубиян! — она снова ударила его, и он рассмеялся, жалуясь, что после их встречи на нём живого места не останется. Они беззаботно проболтали ещё двадцать минут, когда Сара поняла, что лучше бы Вишня отобрал у неё всё пойло. Потому что в голову пришёл дурацкий вопрос, который подводил к ещё более идиотскому вопросу. Она покрутила палочку с вишней, которую по запросу самого же Вишни сделал ей бармен, и прокашлялась. — Вишня? — Да, принцесса? И почему он так упрямо игнорировал её имя? — Ты считаешь себя хорошим человеком? — на одном дыхании произнесла Сара, сбрасывая камень с груди и не смотря на мужчину рядом. Но он молчал какое-то время, и она обеспокоенно обернулась, потому что обычно он сразу находился с ответом на любой вопрос. — Слишком резкий вопрос? — Нет, просто я задумался, — улыбнулся он, и она выдохнула. — И понял, что на этот вопрос должна ответить ты. Размышлять о своей хорошести самому не совсем честно. Сара кивнула, соглашаясь со сложностью. Она это знала как никто другой. — Но я ведь не общалась с тобой десять лет. — Несмотря на это я уверен, ты дашь правдивый ответ. Она вздохнула, размышляя. — Что ж, да, ты раньше был вором, нарочно подбешивал брата, вёл незаконный бизнес и за счёт него обставлял людей на деньги, — кивнула Сара, имея в виду казино. — Вообще частенько нарушал закон. Три года назад разбил девушке сердце. — Откуда ты знаешь? — нахмурился Вишня, и Сара испугалась, понимая, что сболтнула лишнего. Но тут же решила перевести это в шутку. — Просто предположила, — она развела руки в стороны, а затем нагнулась к нему, заговорщески прошептав: — И даже предположу, что её звали Вайолет. Вишня вскинул брови, осматривая её будто впервые. — Ты что, следила за мной всё это время? Сара звонко рассмеялась. Ей нравилось видеть его изумлённое лицо. — Конечно, и вела дневник, записывая каждый твой шаг. Он прищурился, и она прикрыла рот рукой от смеха. — Теперь так быстро поверил ты, да? Ну разумеется нет. Просто в Сентфоре быстро расползаются слухи, и кто-то наговорил мне лишнего. Но кто — я не скажу. Вишня усмехнулся, качая головой. — Денди, сто процентов. Язык за зубами не держится, а Вайолет любила поболтать. Сара понятия не имела, кто такая или такой Денди, но Вишня поверил, и это было главное. Алкоголь слишком развязывал язык, и она не хотела, чтобы случайно он выболтал лишнего о ней же самой. То, что она видит подноготную, знало лишь двое, включая её саму, и Сару это устраивало. Хотя насчёт него она не была уверена. — Но ты сожалеешь об этом. Вернее, я думаю, что сожалеешь, — тут же поправила себя Сара. Дура, следи за языком. — Несмотря на всё это, у тебя есть сердце. — Не верю! — О, есть, и ещё какое, — усмехнулась Сара. — По тому, что я видела десять лет назад, ты любишь своего брата, и будешь защищать его ценой своей жизни, если придётся. Ты абсолютно предан Драконам, и стоишь за ними горой. И каким бы иногда подлецом не был, протянишь руку помощи тому, кому она требуется. — Оказывается, я такой хороший мальчик, — в насмешливом восхищении собой протянул Вишня, и Сара прищурилась, ухмыльнувшись. — Просто ангел. — Ну хватит, я приукрасила, — лукаво солгала О'Нил, и теперь уже его очередь была слегка ударить её, но он, конечно же, этого не сделал, лишь усмехнулся. — В общем, да, ты хороший человек, Вишня. — Мне нравится твой вывод, Сара. Она вскинула брови, уставившись на него. — Ты вспомнил моя имя? — Да, после стольких комплиментов пришлось. Сара выгнула бровь, цокая ноготком по барной стойке, и он ухмыльнулся. — Но ведь этот вопрос был наводящим, принцесса. — Опять забыл. — Ты ведь помимо этого хотела узнать, хороший ли человек ты? Она тяжело вздохнула. — У меня это на лице написано, да? — Однозначно, — хмыкнул он, подпирая голову кулаком. Сара снова покрутила палочку в стакане. — Да, этот вопрос действительно вертится у меня в голове. — Почему ты вообще сомневаешься в положительном ответе? — Хороший вопрос, — хмыкнула она. — Ты ведь боролась со злом, и побеждала его, и я уверен, что тот... Как его? Фавн, кажется? Был не единственным, с чем ты встречалась. Что могло убить тебя, Сентфор, но ты победила эту дрянь. — Так и есть. — Тогда в чём вопрос? — Что, если я скажу тебе... — она надавила на лоб, прикрывая глаза. И зачем она только раскрыла рот? — Что кроме желания спасти Сентфор, спасти родных, друзей, я боролась со злом ещё и потому... Что во мне горел азарт? Я хотела встретиться со злом, чтобы доказать, что я сильнее? И мне нравилось бороться, побеждать, доказывать, что... В общем, стоит бояться меня, а не их? Ведь я сильнее. Она выдохнула, не в силах поднять глаза от капель на дне стакана. После того, как она сказала об этом кому-то другому, Сара так себя и ощущала. На дне. — Посмотри на меня. Она устало приподняла голову, смотря на Вишню. Не зная, чего ожидать. — Когда я вставал на защиту драконов, я хотел защитить их, себя, но вместе с тем во мне тоже горел азарт сражения. — Но те, с кем ты боролся, не дьявольщина. Адреналин помогал тебе твёрдо стоять на ногах и не бросать своих. — Да, наши противники — не дьявольские отродья. Ну, может немного, — Сара усмехнулась, догадываясь, что речь идёт о бандитах и властях. — Но это я к тому, что мотивы, каким бы для тебя неправильным не был один из них, неважны. Ты можешь бояться, можешь наслаждаться, но ты борешься со злом. И ты спасаешь Сентфор от всякой чертовщины. Ты не убиваешь... — Я убила Джона, — напомнила Сара, и Вишня нахмурился. — Ну, тот парень, который помогал Фавну. — А, и крал детей, чтобы забрать их жизнь и отдать тому отродью? — Да. — И убийством которого ты спасла жизнь Аарону? — Вроде того. — Ну тогда ты действительно просто ужасный человек, Сара, умываю руки, — закатил глаза Вишня, и Сара тихо рассмеялась. — Ты убила убийцу, Сара. Это вообще не в счёт. Ты не убиваешь невиновных, не портишь человеческие жизни, не преследуешь цели нарочно разрушить их. Ты спасала. И раз всё, что ты делала, дарило жизнь другим, разве важны мотивы? И я не забыл, что ты не сказала ни слова шерифу тогда. Разве плохой человек покрыл бы вора невъебически важной картины, если вор — его друг? — Сомнительный пример, — протянула Сара. — Вовсе нет. Ты приложила руку к моей защите. А так делают только хорошие люди. Так что выкинь дурь из головы, Сара. Ты хороший человек. И вообще, плохих людей принцессами не называют. Сара рассмеялась, ощущая, как в голове наступает тишина, и с сердца отпадает камень страха осуждения. Она посмотрела на него, касаясь ладони. — Спасибо, Вишня. — К чему благодарность? Я вообще не понимаю, почему должен объяснять тебе такие очевидные вещи. Это должен был сделать Майкл. — Вишня... — Знаю-знаю, вы счастливы и мне цеплять нечего, — театрально вздохнул он, а затем снова посерьёзнел. — Но вообще, обращайся. — Ты тоже, — она улыбнулась и подцепила вишню с палочки, наслаждаясь её вкусом. — Кстати, как Аарон? Они разговаривали два часа, и наверное распугали всех посетителей, лишив Вишню заработка. Сара взглянула на часы. — К сожалению, мне пора. — И правда к сожалению. Тебя проводить? — Не стоит. Я отойду позвонить. Она набрала на телефоне бара мать, предупредив, что останется на ночь с Кэнди, чтобы та не ждала её. На самом деле собираясь посетить совершенно другое место. Она вернулась к стойке, подхватывая сумку. — И всё-таки я не могу упустить возможность поболтать с тобой ещё минут десять, так что всё-таки провожу тебя, — безапелляционно заявил Вишня, и Сара усмехнулась. — Какая я всё-таки интересная личность. Ну хорошо, только не отставай, старичок. — Мне всего тридцать пять, принцесса. — Ага, а боли в коленях ещё не появились? Он закатил глаза, кинув на стол купюры за Сарины напитки, что она заметила с улыбкой, и они вышли из бара. До её дома действительно было около десяти минут, поэтому достаточно быстро они стояли недалеко от него. — Снова прощаемся? — Снова прощаемся, — улыбнулась Сара, обнимая его. — На этот раз, надеюсь, что не навсегда. — Не навсегда, — заверила его Сара, и только после такого ответа он выпустил её из объятий. Он уже отошёл, как она окликнула его: — Вишня? — Ещё один вопрос? — Да. Может, ты уже скажешь мне своё настоящее имя? Он ухмыльнулся, склоняя голову набок. — Мне больше нравится, когда ты зовёшь меня Вишней, принцесса. Она покачала головой. — Спокойной ночи, — подмигнул Вишня и скрылся за поворотом. Сара вздохнула, развернувшись и уходя от своего дома в сторону леса. Это уже второй мужчина, у которого она пытается выведать настоящее имя, и которой продолжает скрывать его. И мотивы обоих она всё также не понимала.