Без выбора жизни

— Он настолько переволновался, что, даже когда ему несколько раз повторили, что он альфа, всё не мог поверить, — Мэри положила руку на плечо Натаниэля и подтолкнула его к отцу, сидящему за столом. — Надеюсь, ты доволен.       — Доволен, — Натан улыбнулся и сложил руки перед собой, он улыбнулся так, как никогда ещё не улыбался. — Подойди ко мне, сын.       Натаниэль ощутил головокружение и едва мог стоять ровно. Он сделал шаг, тут же неуверенно замерев. Его пугала улыбка отца. Слишком довольная и одновременно с этим без злобы.       — Альфы не должны показывать страх. Ты забыл мои уроки? — Натан предупреждающе нахмурился, но затем вернул обратно улыбку. — Мэри, принеси лучшее виски, что у нас есть. Сегодня я хочу отпраздновать такие прекрасные новости.       Натаниэль не двигался, стараясь унять дрожь. Он смотрел на улыбку отца, на его глаза. Смотрел на это всё, ощущая лишь несколько вещей: злобу и притворство. Отец не верит им. Он точно всё понял. Это ведь всё враньё.       — Мой маленький альфа, иди ко мне. Наконец я могу признать тебя как сына.       Натаниэль медленно подошёл к отцу. Он затаил дыхание, пытаясь понять, правда ли то, что отец им поверил. Когда же отец пододвинул к своему столу ещё один стул, предлагая Натаниэлю сесть на него, мальчик смог впервые вдохнуть нормально воздух. Он сел, опустив голову: так было намного проще дышать.       В комнату зашла Мэри, она слегка улыбнулась, когда увидела сына сидящим за столом. Это означало лишь одно: Натан признал Натаниэля альфой. Пока сын ещё маленький, по запаху невозможно понять, омега он или альфа, то же самое касается и строения его тела. У них есть минимум полгода, прежде чем у Натаниэля начнёт проявляться запах. Ко всему прочему, в ближайшие две недели Натан, наверное, не будет мучить сына, радуясь новостям. Две недели. Мэри улыбнулась ещё шире, когда Натан погладил сына по голове, что-то говоря. Через две недели они исчезнут. Через две недели она выпьет таблетку и избавится от недоразумения в её животе.       Мэри налила в бокал мужа виски. Она наслаждалась тем, что скоро Натан лишится всего того, что так хотел. Чего достигал. Чем так сейчас гордился и что в итоге потеряет.       Он так хотел сына-альфу, но не получит его. Он так обрадовался второму наследнику, но и его не получит. Образцовая семья, для красивой картинки? И этого у него будет. Деньги? Что ж, это Мэри тоже заберёт. Не всё. Да, восстановить потерянные средства у Натана получится, но вся его гордость будет опущена.       Она не разобьёт мужу сердце. Уж точно нет. У этого монстра не было сердца. Но она сломает всё то, что он так хотел.       Натан отпил виски и прикрыл глаза, он медленно вдохнул и выдохнул, задумавшись о чём-то. Затем улыбнулся и почти сразу усмехнулся.       — Хочу кое-что тебе показать. Мы сейчас съездим в одно место, — Натан поднялся со стула и махнул Натаниэлю, чтобы тот пошёл за ним.       Мэри нахмурилась. Она не знала, что задумал Натан, но если попытается выяснить, то лишь вызовет подозрения. Женщина желала лишь одного: чтобы её муж ничего не сделал с Натаниэлем. Сын был умным и терпеливым, он знал, что нельзя перечить отцу или сопротивляться, но Натан мог сделать так, что Натаниэль расскажет ему обо всём. И Мэри не могла винить сына в возможном раскрытии их обмана, ведь понимала, что за чудовище с маской человека сейчас взяло её ребенка за руку, уводя из комнаты.

***

Натаниэль вжался в сидение. Он не привык видеть улыбку отца. Не привык к его хорошему настроению. Не привык, что отец относится к нему… Нормально?.. Неужели вот так было бы, родись он альфой? Ребёнок попытался расслабиться. Он альфа. Он альфа. Он альфа. Отец не должен понять, что его обманули.       — Я знаю, что бывал строг с тобой, но сейчас ты должен мне доверять, — Натан посмотрел в зеркало заднего вида, рассматривая сына. Он достал из бардачка сигареты и закурил. — Хочу показать тебе одно из дел, которые я выполняю периодически.       Натаниэль кивнул, стараясь не думать о том, что ему собирается показать отец. Они подъехали к какому-то заводу. Многие стёкла в окнах были выбиты, здание если и использовалось, то не по назначению. Несмотря на это, около входа стояла одна машина.       Натан вышел из машины и подождал, пока Натаниэль также выйдет и подойдёт к нему. Вместе они вошли внутрь. Очень сильно пахло сыростью и плесенью. В здании оказалось достаточно темно, но даже так слои пыли, находящиеся на всех поверхностях, было очень легко заметить. Натаниэль покрылся мурашками. В отличии от улицы, тут было заметно холоднее. Он шёл за отцом, стараясь не слишком крутить головой. Ему было интересно рассматривать непонятные станки. Разглядывать, как солнце через разбитые стёкла пускало по всем помещениям солнечных зайчиков. В одном — особенно большом помещении — от их прихода прощебетали птицы под потолком. Натаниэль задрал голову, наблюдая за небольшими птичками, что сейчас были потревожены людьми.       — Ласточки, — сказал Натан, увидевший любопытствующий взгляд сына. — Обычно они вьют гнезда на скалах или в пещерах. На высоте, где никто не сможет достать. Хищники либо не пролезают к их гнездам, либо просто не могут ни за что зацепиться, чтобы его распотрошить.       Ребёнок слегка улыбнулся. Он никогда не получал такого внимания от отца. Никогда не чувствовал себя… Просто его сыном. А всё потому, что отец сейчас считал его альфой. Отец признал его только тогда, когда посчитал альфой. Натаниэль унял рвущиеся наружу боль и тоску. Если бы он только был альфой… Может, тогда бы отец любил его? Может, сейчас всё наладится? Нужно просто скрыть, что он омега. Притворяться всю жизнь. И тогда они станут счастливой семьёй.       Натаниэль неуверенно остановился, когда отец стал спускаться в подвал. Оттуда веяло холодом так сильно, что ребёнок обнял себя, лишь бы стало потеплее. Лишь одна ассоциация возникала от вида подвала: могила.       — Не отставай, — позвал отец.       Спустившись вниз, пришлось привыкать к совсем тусклому свету. Целый коридор освещала всего одна лампочка. К отцу подошёл крупный альфа. Они поздоровались и пожали друг другу руки. Натаниэль отошёл на шаг от мужчин. Ему было слишком неспокойно.       — Могу тебя поздравить, — сказал мужчина Натану, разглядывая ребёнка. — Наследник-альфа. Что может быть лучше.       — Лучше будет, когда он повзрослеет.       — Ну-ну, какой нетерпеливый. Мой сын тоже был мелким, зато сейчас такой вышибала. Он, конечно, был покрупнее, но по опыту скажу, что заметные изменения в альфе начнутся года через два.       Альфы ещё немного общались, обсуждая дела, но затем Натан подозвал Натаниэля.       — Пойду покажу ему часть будущего.       — Так сразу? Запугаешь только, — со смехом отозвался мужчина. — Мой блевал ещё два дня после первого раза. А ведь ему было двенадцать.       — Натаниэль так делать не будет. Верно, сын? — Натан положил руку на плечо ребёнка и предупреждающе сжал.       — Да…       Что хотел показать отец, мальчик не знал. Ему становилось всё страшнее с каждым шагом. А если отец всё понял? Он привез его наказать? Он убьёт его?       Они оказались перед железной дверью. Натан открыл засов и, ничего не дожидаясь, толкнул туда сына, он зашёл следом и сразу закрыл дверь.       Натаниэль, когда отец его буквально зашвырнул в комнату, воскликнул от неожиданности и испуга, он запнулся о какой-то мусор на полу и упал. По сравнению с этой комнатой коридор был очень даже хорошо освещён. Здесь же была тоже только одна лампочка, висящая на проводах, но она была такой тусклой, что ничего и не освещала.       Ребёнок поднялся и посмотрел на довольного отца. Было страшно видеть его улыбку. Он точно знал, что всё обман. Точно знал про ложь. Зачем ещё сюда приводить Натаниэля? Он точно его убьёт. Но Натан не двигался, чего-то ожидая.       Натаниэль отвернулся и посмотрел по сторонам, он непроизвольно сморщился от ужасного и тошнотворного запаха в комнате. Кроме сырости и плесени в комнате пахло чем-то кислотно-тухлым. Ребёнок закрыл нос рукой, он не стал рисковать и отходить к отцу. Глаза ещё привыкали к очень тёмному помещению. До него донёсся звук. Сначала тихий-тихий шорох. Затем ещё один, но громче. Бросив быстрый взгляд на отца, который никак не отреагировал на шум, Натаниэль отшагнул от источника звука, доносящийся с другого конца комнаты. Всматревшись в темноту, мальчик уже смог различить силуэт человека.       — Они монстры…       Натаниэль покрылся мурашками от хриплого голоса девушки. Она медленно встала, опираясь о стену. Смотрела девушка только на него, отчего ребёнку стало не по себе.       — Но у нас есть шансы… — девушка подошла к Натаниэлю, который оцепенел. Она была беременна. И беременна на большом сроке. Вот только стоило ей оказаться в метре от него, как ребёнок отошёл назад, закрыв нос пальцами. Девушка остановилась и вся сжалась. — Я тут давно… Я ничего не могу сделать… Но теперь нас больше и есть альфа, — девушка перевела взгляд на Натана. — Еду приносят. Можно напасть, когда тот человек зайдёт. Нам нужно сбежать.       Девушка с тревогой осмотрела мальчика. Она сама была в ловушке, но беспокоилась за него. Было видно, что она хочет подойти к нему и обнять, но понимала, как он неё пахнет и насколько она была грязной.       Натаниэль старался дышать медленно. Старался не дрожать. Старался понять, зачем они с отцом тут. И почему эта девушка тут? Сколько она находится здесь?       — Вы меня слышите? Если не сбежать, то ваш ребёнок будет в опасности!       Натаниэль отступил ещё на шаг, стараясь не смотреть на девушку и её живот. Она и не понимала, что перед ней не новые пленники. Хотя, возможно, что сам Натаниэль мог оказаться и пленником. Отец мог сделать что угодно. Мог спокойно запереть его тут и уйти.       — Я понимаю, что вы в шоке! Но на кону жизнь вашего сына!       — На кону сейчас только две жизни, — заговорил Натан, улыбнувшись. — Твоя и нерожденного ребёнка. Не более.       — Ч-что?... Н-но… — Девушка посмотрела на Натаниэля, затем обратно на Натана. — Но вас сюда… С мальчиком… Я н-не…       — О, я захотел показать часть своей работы сыну. Моему наследнику. Он, — Натан достал из-за пояса тесак, который ранее Натаниэль и не заметил, — должен знать, что происходит с теми, кто любит врать. Твой муж мне врал. Очень много. Решил сдать меня.       Натан засмеялся, когда девушка испуганно отшатнулась и прижалась к стене.       — Сначала я пришлю ему коробку, в которой будет твоя рука и голова вашей дочки. Затем приду за ним, — мужчина улыбнулся и повернулся к сыну, — Натаниэль, не смей отворачиваться. Не смей отводить взгляд или закрывать глаза, тебе ясно?       — Д-да… — ребёнок тяжело втянул в себя воздух, его начало мутить. Мутить слишком сильно. Кислотно-тухлый запах комнаты. Запах ужаса девушки. Запах того, что она беременна. Ему становилось слишком плохо.       И вот взгляд девушки на него уже не был обеспокоенным. Уже не было той заботы, что она хотела ему дать. Она больше не видела ребёнка, что был в ловушке. Не видела ребёнка, которого заперли. Она видела маленького монстра. Сына монстра.       Натаниэль лишь вздрогнул, когда девушка решила побежать на него. Какие мысли у неё были? Что она сможет угрожать отцу его жизнью? Что она навредит ему, заставив отца отойти от двери?       Для той, кто находился тут явно несколько дней, она побежала слишком быстро. И слишком много ненависти было в её глазах. Она закричала, будто зверь. Она защищала свою нерожденную дочку и ей было плевать, что она нападает на ребёнка. Ради своего дитя она была готова на всё. Но, насколько бы много ни было ярости в ней, с отцом она бы никогда не сравнилась.       Всего в несколько шагов он оказался рядом и схватил её за волосы, дернув назад. Шея девушки отклонилась назад с очень громким хрустом, а сама она упала на спину, всё ещё продолжая кричать.       — Напасть на ребёнка. Фу, как низко ты пала, — засмеялся Натан, заломив ей руку.       — Не ребёнок он! Такой же монстр, как ты! Будьте прокляты!       — Слышал, Натаниэль? Она считает нас монстрами, — альфа усмехнулся и сильнее нажал на её руку, вырывая очередной крик, но на этот раз от боли. — Заткнись, блять.       Девушка затихла, стараясь даже не всхлипывать.       — Отпустите меня. Прошу. Пожалуйста. Я беременна. Я не знаю, что сделал мой муж.       — Знаешь, рядом мой сын. Я хочу научить его состраданию, поэтому отпущу тебя с одним условием. Готова выслушать?       — Да…       — Я сделаю тебе два глубоких пореза на ногах. Это всё. А затем ты можешь убежать.       — Н-но… Где гарантии?       — Их нет. Либо я убью тебя прямо сейчас, либо ты выбираешь второй вариант и побежишь. Сможешь убежать — выживешь, — Натан показательно покрутил тесаком у лица девушки. — Всего два пореза. Будет больновато, но это твой шанс на выживание. Хочешь спасти свою дочурку?       Натаниэль прижал руку ко рту, стараясь сдержать рвотный позыв. Его отец точно не отпустит эту девушку. Он точно её убьёт.       — Второй. Второй вариант.       — Умница, — мужчина улыбнулся, затем посмотрел на сына и обратился к нему. — Открой дверь. Я выполняю свои обещания. После двух порезов я её отпущу.       Ребёнок подошёл к двери и открыл её. После ужасного тошнотворного запаха в этой комнате воздух коридора казался свежим. Натаниэль втянул в себя побольше кислорода из коридора и встал обратно, где стоял до этого. Ведь именно так учил его отец всегда делать. Выполнил приказ — встаёшь на место.       — И только попробуй побежать сейчас: пожалеешь, уяснила? — Натан дождался кивка от девушки.       От того, как делал Натан то, что задумал, у Натаниэля кружилась голова. Его отец слишком наслаждался происходящим. Он выглядел слишком довольным.       Мужчина закатал штанины на ногах девушки, затем поднёс лезвие. Он наслаждался её дрожью. Наслаждался, что она была беззащитна. Наслаждался, что она была омегой. Будто не мясник, а скульптор, он рассматривал её лодыжку и примерял тесак. Присматривался, будто выявлял какое-то сочетание.       Натаниэль вцепился пальцами в одежду. А ведь так же отец поступал и с ним. Так же любил мучить ожиданием. Любил мучить тем, что ты будешь пытаться понять, насколько сильно будет больно. Что именно с тобой произойдёт.       Хватило лишь одного взгляда отца, чтобы понять, что это представление и для Натаниэля. Чтобы проверить, испытывает ли он ужас.       Испытывает.       Ребёнок лишь сильнее поджал губы. Нельзя отводить взгляд. Нельзя закрывать глаза. Нельзя отводить взгляд. Нельзя закрывать глаза.       Когда отец сделал первый порез, Натаниэль весь покрылся холодным потом.       Он чувствовал боль, хоть ему её и не причиняли. Тело слишком хорошо знало, что чувствовалось при таких порезах.       Желудок скрутило слишком сильно, но мальчик не дёрнулся. Если его стошнит, то после девушки настанет его очередь за то, что он разозлил этим отца.       Крик девушки от боли делал только хуже. По её коже стекала кровь. Очень много крови. Отец сделал ей порез на задней части голеностопа. Со вторым порезом он не стал церемониться и сделал его почти сразу. В том же месте, но на другой ноге.       Всё это время он держал девушку, хотя та дергалась изо всех сил. Её будто выворачивало. А ему было всё равно. Она постоянно кричала. Постоянно старалась вырваться.       Натаниэль смотрел на это, но едва ли понимал происходящее. Слишком много крови. И слишком громко. Слишком душно.       — Можешь бежать, — усмехнулся Натан и поднялся с корточек. Он подошёл к сыну и положил окровавленную руку ему на плечо.       Девушка сначала поджала ноги под себя, крича от боли, но затем подняла взгляд и посмотрела на Натана, а после на открытую дверь. Она подскочила за долю секунды, но не сделала ни шагу, рухнув на пол. Вторая попытка была такая же быстрая, но такая же безрезультатная. Затем третья попытка.       — Что ты сделал?! ЧТО ТЫ СДЕЛАЛ СО МНОЙ?!       — Ты можешь бежать, дверь открыта, — Натан засмеялся.       — ЧТО СО МНОЙ?!       — Я перерезал тебе сухожилия. Попробуй отсюда сбежать.       Натаниэль не чувствовал своего тела, кажется, отец дал ему подзатыльник, чтобы вернуть в реальность. Очень сильный подзатыльник. По телу прошлась волной боль. Нет, не подзатыльник. Отец вдавил его в стену. И что-то сказал. Что-то повторял раз за разом, но Натаниэль не мог понять слов. Он смотрел только на девушку. Девушку, что ползла по всей грязи и пыли. Девушку, что оставляла длинные следы крови за собой. Она не могла бежать. Она могла только ползти. И она ползла.       — Я заставлю тебя пересказывать мне то, что сейчас будет происходить, ясно? — Натан в очередной раз встряхнул сына, ударяя о стену. Только сейчас тот посмотрел на него. — Я же тебе, блять, сказал, чтобы ты внимательно смотрел. Думаешь, что я позволю тебе выпадать из реальности и просто зависать?! Ну уж нет. Смотри, блять, на всё. Ясно?!       Когда ответа не последовало, Натан дал сыну сильную пощёчину.       — Тебе, блять, ясно?       — Да…       И Натаниэль смотрел. Смотрел на всё, что делал отец с этой девушкой. Смотрел на то, как он изрезал её тело, пока освобождал от одежды. Смотрел на то, как тот решил её изнасиловать. Слышал, как от проклятий она перешла к мольбе. А потом смотрел, как отец её убивал. Было слишком громко. Натаниэль смотрел, как одним ударом отец отрубил девушке кисть тесаком. Слишком много крови. Ребёнок смотрел, как отец разрезал живот девушки, пока та билась в агонии и судорогах. Смотрел, как достаёт из её живота что-то, что смутно напоминало ребёнка. Была тишина. Больше не было криков. А в руке отца находилось что-то недоразвитое, синюшное и слишком крохотное. Ребёнок смотрел на то, как без промедления отец отрубил этому существу голову.       Натаниэля вырвало. Сначала один раз. Потом второй и третий. На четвёртый он потерял сознание.       Придя в себя, ребёнок едва сдержал очередной рвотный позыв. Он находился в машине. Отец сидел рядом и вытирал руки от крови. Заметив, что сын пришёл в себя, мужчина усмехнулся и потрепал Натаниэля по голове. Руки его ещё были в крови.       — Ну, как тебе, сын? Необычайно весёлое представление, верно?